Новости федор басманов

Федор Басманов – одна из ключевых фигур периода опричнины. Московскими сообщниками Пимена и новгородцев были названы три высокопоставленные опричника: Алексей Басманов, его сын Федор и князь Афанасий Вяземский. Федор Басманов, своей рукой зарезал отца своего Алексея, преславного льстеца, а на деле маньяка (безумца) и погубителя как самого себя, так и Святорусской земли[4].

Басманов, Фёдор Алексеевич

ФЕДОР БАСМАНОВ	В 1568 году Фёдор Басманов был назначен воеводой и руководил опричной ратью против литовцев в Вязьме.
Ой, молчи, Федька!/Фёдор Басманов, Иван Грозный	Фёдор Басманов и его отношения с Иван Грозным являются предметом спора историков уже много лет.
Фёдор Басманов в заточении	Таким образом, мы видим, что Фёдор Басманов в «Князе Серебряном» и в «Царе Иване Грозном» показан несколько с разных сторон.
Ответы : Были ли Иоанн IV и Федор Басманов содомитами?	Басманов убил своего отца, но на счёт причин мнения расходятся.

Фёдор Басманов, фаворит Ивана Грозного

Геллер, своего отца Фёдор Басманов убил, чтобы доказать любовь к царю. В рассказе Н. Карамзина отец и сын были брошены в темницу вместе, и царь заявил, что помилует того из них, кто сумеет убить другого. Фёдор убил отца, но Иван Грозный сказал: «отца своего предал, предашь и царя!

Либералы всех времен и народов из числа тех, для кого понятия «Родины» не существует, а истинное значение понятия, заменяется красивыми словами о «борьбе с тиранией», очень любили и любят до сих пор представлять Курбского «честным и смелым человеком», «отважным и неполживым борцом». Прям так и просится аналогия с Суворовым-Резуном Скажем так, «борец с тиранией» из бывшего хорошего воеводы получился слабый. Обосновавшись за границей, Андрей Курбский взялся за писательское перо и излился рядом произведений, среди которых нас по существу нашего вопроса интересуют два. Как, собственно и сделал Курбский. Своими гадостными и пакостными высказываниями в адрес Ивана Грозного и его первых советников, ставших таковыми в годы опричнины, Курбский лишь выпускал собственный пар персональной озлобленности.

В отличии, например, от митрополита Филиппа, который пошёл против воли царя и был низложен, а после задушен. Что касается «правдивости» и «честности», то Курбского, можно смело назвать «передовиком по изготовлению сплетен» и плетению кружевных писательских словес. Он оставил ученым-историкам массу загадок, над которыми до сих пор ломают голову. Был Сильвестр на Соловках? Не был? Вроде не был, доказательств нет, но почему Андрей Курбский утверждает, что был? Что такое «Избранная Рада»? Была она?

Насколько она «избранная»? Почему она «избранная» и почему «рада»? Для советников царя, Курбский даже придумал специальный термин «ласкатели». Если что, это не имеет никакой сексуальной коннотации, если что, это синоним слова «льстецы». Им он обозначает политические силы, стремившиеся, по его мнению, воздействовать на чувственную, «животную» часть души И. Грозного, которая способна воспринимать лишь язык лести и ласки, но глуха к доводам разума. В отличии от ласкателей Избранная рада взывает к разуму царя, ее язык — это не лесть, а мудрый совет. Как и Шлихтинг, Штаден попал в русский плен в 1564 году и всячески здесь пытался подзаработать деньжат.

Но толмачество или меховая торговля у него не пошли и Штаден благополучно подался в опричники, чтобы "грабить" так же как и остальные, обогащаться, а потом "обличать". Хотя, есть, например, историки среди них Альшиц , кто вообще сомневается в причастности Штадена к опричникам. Я не шучу. Вся книга Штадена «от» и «до» расписывает как у нас здесь что ограбить, какой монастырь побогаче «вынести» и как разорить. Хо-орошая настольная книга, не правда ли? Почему это выглядит беззлобно на фоне остальных трудов? Потому что Штаден, на мой субъективный взгляд, минимально вкладывает в повествование собственные эмоции. Кроме этого, я очень благодарна Штадену, за то, что тот сам того не ведая, записал и передал нам чудеснейший эпизод о широте светлой души юного Фёдора Басманова, открытого и эмоционального «…Торговый человек турецкого султана Чилибей должен был покинуть Москву немедленно.

И великий князь приказал, чтобы все его должники заплатили ему свои долги.

Для Грозного это было характерно. Сначала он приближал к себе людей, поощрял их на лютость, потом каялся, обвиняя приближенных в том, что они вдохновили его на злые дела. Как гласит легенда, Федор и его отец были брошены Иваном Грозным в темницу с условием, что царь пощадит того, кто убьет другого. Дескать, Федор и убил отца, чтобы доказать царю свою любовь и преданность.

В своих сочинениях Курбский, к сообщениям которого все же принято относиться с долей скептицизма из-за глубокой вражды, питаемой им к Ивану, называет Фёдора Басманова «царёв любовник». Очевидно, Федор попал в фавор к царю ещё при жизни своего отца Алексея. Курбский в своих сочинениях обрушивается яростными нападками на некоего царского «потаковника», который «детьми своими паче Кроновых жрецов действует», как считается, намекая на выбранный Алексеем способ достичь высокого положения при дворе [2]. Интимный характер отношений Ивана Грозного с Фёдором Басмановым отмечали в своих записках иностранцы, посещавшие в то время Московское царство. Так, Альберт Шлихтинг в своём «Сказании» писал о царе, что тот «злоупотреблял любовью этого Федора, а он обычно подводил всех под гнев тирана» [10]. Немецкий наёмник Генрих Штаден , служивший в России в 1564—1576 годах опричником, в своих «Записках о Московии» пишет: «Алексей [Басманов] и его сын [Федор], с которым великий князь предавался разврату pflegte Unzucht mitzutreiben , были убиты» [11].

Историк Соловьев приводит рассказ ещё одного иностранца, А. Гваньини, который в Москве не был ни разу, о том, что молодой князь Дмитрий Оболенский-Овчинин, племянник любимца великой княгини Елены Глинской, казнен был по одному известию за то, что поссорился с Басмановым и сказал ему: «Я и предки мои служили всегда с пользою государю, а ты служишь гнусною содомиею » [12]. В следующий визит Оболенского во дворец его отвели в подвал, где он был задушен псарями. Сам Соловьев высказывает сомнение в правдивости этого рассказа [12]. Семья Породнился с царской семьей, женившись на племяннице покойной царицы Анастасии Романовны — княжне Сицкой. Имел двоих сыновей — Петра сподвижника Годунова , а позже Лжедмитрия , и Ивана [13] , на которых эта мужская ветвь рода Басмановых-Плещеевых пресеклась.

Имение перешло к дочери Ивана Фёдоровича, Фетинье, вышедшей замуж за царского кравчего князя В. Неужто он? И на себя не похож стал.

Страшная участь царя Федора: за что убили сына Бориса Годунова

Фёдор Алексе́евич Басма́нов (Басма́нов-Плеще́ев) — опричник, сын Алексея Даниловича Басманова, фаворит, и по сообщениям князя Андрея Курбского и ряда иностранцев. Басманов не воспользовался давно и хорошо известным ему способом отстоять родовую честь с помощью спора " об отечестве ", в котором имел все шансы на успех. В 1568 году будто бы Фёдор Басманов во время службы в храме Успения в Кремле объявил о лишении сана митрополита Филиппа (Колычёва). See a recent post on Tumblr from @crazy-meringue about федор басманов.

Измена под Кромами: предательство, едва не погубившее Россию

От фанфика к большому роману: «Гойда»	Набор стикеров «Федор Басманов» — 42 штук, 2014 установок.
Осада Переславля-Рязанского, 1564 год. Иван Грозный. Фёдор Басманов. "Царская чаша"	Работая над статьями, немного подкорректировала одну из главных статей будущей книги "Фёдор Басманов.

Убийство Федора и Марии Годуновых

Право слова (пусть и чужими устами) юный боярин и опричник Фёдор Алексеевич Басманов дожидался почти пять веков. Особое внимание уделяется биографии такого значимого лица, как Басманов Фёдор Алексеевич. Федор Басманов был отпрыском знатного рода, поэтому при дворе Ивана Грозного появился по праву. Генрих Штаден, царский опричник и автор «Записок о Московии», писал, что Алексей Басманов и его сын Федор, с которым царь предавался разврату, были казнены.

Фёдор Басманов, фаворит Ивана Грозного

В принципе, она оказалась права. Родившегося в 1530 году Ивана многие современники считали сыном конюшего Ивана Овчины-Телепнёва-Оболенского. Подросший наследничек, прославившийся впоследствии как Иван Грозный, в личной жизни также был весьма экстравагантен. По подсчетам историков, он был женат восемь раз, причем лишь три первые брака царя освятила церковь.

Только с первыми двумя женами царь жил долго 13 и 8 лет соответственно. А дальше началась свистопляска, которая и не снилась конкуренту-многоженцу английскому Генриху VIII — быстро надоедавших жен царь сплавлял в монастырь. Самым мимолетным оказался брак Ивана с Марией Долгорукой.

Наутро после первой брачной ночи Иван объявил, что невеста оказалась не целомудренна, приказал посадить её в повозку, запряженную дикими лошадьми, и загнал этот экипаж в пруд на съедение рыбам. Иван IV. Современники и историки дружно сходятся в том, что царь вплоть до самой смерти был чрезвычайно охоч до женщин.

Удивительно, но и симпатичных юношей он, похоже, не оставлял без своего высочайшего внимания. В толпе вокруг царского трона выделялся миловидный Фёдор Басманов, сын опричника Алексея Басманова, который развлекал царя, отплясывая перед ним в женском платье. Сбежавший в Литву князь Курбский в своих письмах к Грозному прямо называл Фёдора «царёвым любовником», причем Иван, резко полемизировавший с Курбским по многим вопросам, этот пункт оставил без внимания.

Альберт Шлихтинг, семь лет служивший переводчиком при дворе, писал в своих «Новостях из Московии», что царь «злоупотреблял любовью этого Федора, а он обычно подводил всех под гнев тирана». YouTube Историк Сергей Соловьев приводил рассказ Алессандро Гваньини о том, как одного князя убили в подвале дворца только за то, что он бросил в лицо Фёдору Басманову: «Я и предки мои служили всегда с пользою государю, а ты служишь гнусною содомиею». Впрочем, от лютой смерти не спаслись ни сам Фёдор, ни его отец.

Немецкий опричник Генрих Штаден писал, что «Алексей Басманов и его сын Фёдор, с которым великий князь предавался разврату, были убиты». Царь-параноик не щадил даже самых близких людей. Слухи не пощадили сексуальную ориентацию и другого кровавого российского тирана — императора Петра I.

Он тоже, как и Иван IV, был чрезвычайно охоч до женского пола. И в молодости, и незадолго до смерти Пётр гонялся за каждой юбкой, не делая различий между коронованными особами и портовыми проститутками. Тем не менее современники отмечали некоторые странности его личной жизни.

И можно было бы не поверить Курбскому, потому что он был непримиримый враг царя, бежавший от него в Литву, фактически изменник, но эти же данные о пикантной природе отношений между Иваном и Басмановым-младшим, повторяют и современники-иностранцы. Немец Генрих Штаден: "Алексей [Басманов] и его сын [Фёдор], с которым великий князь предавался разврату... Edit Report content on this page Report Page.

По мнению ряда историков, в том числе Б. Флори князь был умерщвлён 9 октября 1569 года на ямской станции Богана, где и развернулась трагедия, которая намного сильнее всех сценарных экивоков режиссёра С. Эйзенштейна, показавшего князя ходульно и плоско. Блаженным дурачком, жертвенной овечкой. В княжеский шатер на Богане явились исполнители грядущего убийства - Малюта Скуратов и Василий Грязной. Они зачитали князю обвинение: «… считает его не братом, но врагом, ибо может доказать, что он покушался не только на его жизнь, но и на правление, как доказал это сам князь Владимир тем, что подкупил повара, дал ему яд и приказал погубить великого князя» [10] По версии Р. Скрынникова здесь же была устроена очная ставка с поваром и другими свидетелями.

После чего Старицкого вынудили принять яд вместе с супругой и Е. Одоевской двоюродной сестрой А. Курбского и их общей дочерью. Сам Скрынников всё же настаивает, что яд Старицкие приняли при дворе у государя , а не на Богане. Вместе с князем были убиты несколько дьяков, в том числе главный дьяк Дмитровского удельного княжества Я. Захаров — Гнильев и несколько дмитровских дворян. А также умерщвлена мать князя — Ефросинья Старицкая. Даже здесь учёные не могут дать единого ответа: что ж случилось с Ефросиньей? Беспокойную тетушку то ли утопили, то ли отравили угарным газом при перевозке на реке Шексна. Скрынников называет и дату — 11 октября.

Вместе с ней погибли двенадцать сопровождающих её «стариц» и несколько слуг [11]. При этом, объективной необходимости убивать царскую тётку никто из учёных не видит. На момент случившегося Ефросинья, регулярно отметившаяся как заправская мятежница, давно уже была удалена в Горицкую обитель и не участвовала не только в политической жизни, но и в мирской. Борис Флоря объясняет действия царя старой обидой, местью и вечной опаской. Скрынников также предполагал, что Грозный убирал всех возможных сторонников удельного князя. Старицкие, вместе со своими слугами, попали в Синодик как казненные. В живых Грозный оставил старших детей удельного князя: сына Василия и дочерей Евфимию и Марию. Василия он через несколько лет пожаловал отцовским уделом, а девушками можно было распорядиться для заключения удачных браков. Самым осведомлённым источником традиционно считают Альберта Шлихтинга. Собственно говоря, все иностранцы-опричники, служившие здесь, оставили описание случившегося.

Иностранные мемуары предвзятые, но подробные и богаты на мелочи, среди которые можно найти интересную информацию, которую вполне можно подтвердить или опровергнуть иными источниками. Кроме этого, события тех дней подробно описаны в немецком «листе» 1572 г. Данные свидетельства хоть и имеют некоторый претенциозный окрас, но не сильно противоречат русскими источникам. Кроме этого можно назвать «Повести о погибели Новгорода». В списках 17 века сохранилась в нескольких редакциях повесть «О приходе царя и великого князя Иоанна Васильевича в Великий Новъград, еж оприщина и розгром именуется». А записи Новгородской Второй летописи позволяют судить о положении, сложившемся в городе сразу после отъезда царя. Есть и более поздние свидетельства. В 1616 году голландские послы, будучи в Новгороде записали рассказ старожилов [12]. Как уже было сказано, сам маршрут был окружен тайной. Зюзиным подошли к Новгороду и оцепили город заставами.

Такими, чтобы ни один человек из города не убежал. Опричники заняли все ямы по всей дороге от Слободы до Новгорода, задерживали всех, кто держал путь в Новгород. О перекрытии дорог подробно рассказывает Шлихтинг. Василий Зюзин, командовавший передовым отрядом опричного войска «ежедневно поутру получал из рук самого тирана записку с указанием места, где тот должен был переночевать». Вопреки мнению широкого читателя, Новгород был не первым пунктом экспедиции. Накануне же самой экспедиции, в декабре 1569 года, произошла трагическая ситуация, связанная с митрополитом Филиппом, который находился в монастыре на Тверской земле. Перед походом к митрополиту пришёл Малюта Скуратов, просить благословения. Само собой, благословить карательную экспедицию Филипп отказался. Что произошло во время или после их беседы — тайна покрытая мраком. Споры о том убил Филиппа Малюта, кто-то другой или вообще смерть митрополита — несчастный случай, не смолкают до сих пор.

Так или иначе, но это была последняя встреча и последний разговор в жизни Филиппа Колычева. Восьмого 6 января по Р. Скрынникову государь вместе с опричным войском вступил на Новгородскую землю. В районе Городища, где чуть позже начнётся кровавая расправа над жителями, разбили укрепленный лагерь. Далее состоялась встреча государя и Пимена на Волховском мосту, во время которой Грозный отказался от благословения владыки. Волхов в Великом Новгороде, фото автора Я не стану подробно останавливаться на описании и хронологии трагических событий, происходивших в те дни в Новгороде, ибо статья не об этом. Тем паче, что события самого погрома, увы, не дают ответа ни на один искомый вопрос, связанный конкретно с Басмановыми. Напомню лишь о самом вопиющем. За время похода: - пострадало духовенство, арестованы владычные бояре, дьяки и прочие высокопоставленные члены Софийской администрации; - само Софийское подворье было разграблено. Опричники увезли из Новгорода богатую архиепископскую и владычную казну, множество знаменитых икон, колокола, врата, которые до сих пор красуются в Александровской слободе и прочую драгоценную утварь из Софийского собора.

Изъятием руководили опричный дворецкий Лев Андреевич Салтыков и духовник царя Евстафий; - подверглись пыткам и были казнены известный купец Фёдор Сырков и купец А. Тараканов, посмевший встать против царя московский дворянин Митнев, на Городище казнен слуга князя Владимира новгородский помещик сын боярский Иван Сысоев, казнен наместник Данилов, о котором речь пойдёт далее. Во время экзекуций погиб игумен крупнейшего Антониева монастыря Гелвасий, а в Пскове были казнены Корнилий и ученый старец Вассиан Муромцев, оба связанные старой дружбой с А. Павлинов-Плещеев; - По прибытию в Новгород действиями опричников был жестоко унижен владыка Пимен, для которого это станет лишь началом конца; Стоит также уточнить, что споры о числе жертв не смолкают. Но даже если бы это число исчислялось десятками тысяч, не так страшны сами цифры, сколько гибкость специалистов, ловко обслуживающих свои идеи. Цифры скачут и меняются в зависимости от политических взглядов того историка, который садиться за подсчёты. По мнению Р. Скрынникова, самые точные данные о новгородском разгроме сообщает Синодик опальных. В документе значатся имена и прозвания нескольких сот убитых дворян и их домочадцев. Суммируя данные опричного архива, отразившиеся в Синодике, можно сделать вывод о том, что в Новгороде погибло от 2000 до 3000 человек.

Наказывать было уже просто некого. В начале статьи я говорила о том, что самые неблагонадёжные элементы выслали из Пскова и Новгорода до всех карательных операций. К этой же причине ученый обращается, объясняя, почему масштаб погрома в Пскове оказался намного меньше новгородского, а репрессии носили умеренный характер. К моменту прибытия государя, опасные псковичи находились в ссылке, некоторые перебиты под Тверью и в Торжке, а отыгрываться на абстрактных городских и сельских массах не имело смысла. Стоит отметить и социальную особенность происходящего. Вопреки различным мифам, опричный разгром не затронул сельского населения Новгорода. Когда говорят об упадке города после данных событий, необходимо понимать, что упадок новгородской деревни начался до нашествия опричников. В результате карательной экспедиции пострадала вполне конкретная прослойка населения, а именно дьяки и подчиненный им аппарат. Этот момент заслуживает внимания. Как отметил Р.

Скрынников, «новгородская измена» сильно подорвала доверие царя к приказной бюрократии. Изучая списки Синодика и даже шапку самого следственного дела которую я приводила в начале статьи внимательный читатель заметит, что в группе лиц, подозреваемых в измене, Басмановы и Вяземский являют собой странное исключение. Они — крупные политики своего времени, политики военного профиля. Большая же часть казненных в ходе всего расследования — дьяки и их семьи. Чем занимались Басмановы в этот момент — неизвестно, но можно с уверенностью говорить о том, что в «новгородском походе», где отметилось множество самых разных лиц, а многие поднялись по карьерной лестнице именно на крови новгородцев, они не участвовали. Иначе как объяснить, что действия столь одиозных советников, остались не замечены? О них не упомянули ни Шлихтинг, ни Штаден, их имен не сохранили летописи. Когда Иван прибыл в Новгород его сопровождала личная охрана — 1500 опричных стрельцов и многочисленные опричные дворяне [14] Но Басмановы среди этих лиц не мелькнули ни разу. Были ли они отстранены от расследования и всех связанных с расследованием действий? Находились ли под стражей, под арестом?

Были только отстранены или уже в полной мере вкусили ужас пыток примененных теперь к ним самим? Однозначно можно говорить лишь о том, что эта ситуация — странная и противоестественная. По мнению ряда историков, от расследования «новгородского дела» первые советники были отстранены. Можно даже снять вопрос «откуда ученые это узнали»? Предположение логично. Но остаётся самый главный вопрос «за что»? Увы, погромом Новгорода, Пскова и других городов, попавших в поле этой истории, трагическая череда событий не закончилась. Она переросла и трансформировалась в то, что учёные называют «московское дело». Розыск об измене продолжался вплоть до лета 1570 года. Пока он шёл, арестованные в Новгороде «сообщники» Пимена в течение нескольких месяцев томились в Александровской слободе.

По уверениям некоторых историков «царь делил труды с палачами, проводя дни и ночи в тюремных застенках». Этого мы тоже не узнаем, тем не менее — вполне вероятно. По мнению Скрынникова, материалы полученные в ходе продолжения расследования, окончательно скомпрометировали многих высокопоставленных лиц в Москве. Как значилось в следственных материалах: «…в том деле с пыток многие опальные про ту измену на новгородцкого архиепископа Пимина и на его советников, и на себя говорили». Именно на этом этапе в число новых фигурантов попадают лица не менее влиятельные, чем Басмановы и Вяземский. По версии Скрынникова, который опирается на воспоминания А. Шлихтинга, после возвращения Грозного из Новгорода, между ним и Висковатым произошла тяжелая и эмоциональная беседа. Накануне дьяк лишился родного брата Третьяка Висковатого, которого арестовали, пытали и казнили. Точную причину ученые назвать не берутся, но в Синодике Третьяк Висковатый находится в группе лиц, которые засветились в результате доследования новгородской измены. Печатник пробовал брата спасти, но ничего не добился.

Его отношение к устроенной бойне в свете данного факта вполне понятно. Ученые делают упор на том, что дьяк был в принципе против затянувшихся репрессий по отношению к дворянству. В ответ царь разразился угрозами в адрес боярства. Выступив против, Висковатый стал ещё одним человеком, кто смелым правдивым словом, подставил не только свою голову, но и бросил тень на всех, кто был с ним связан и повязан. Из-за протеста печатника, полетели головы из верхов приказной бюрократии. Самого дьяка после этого объяснения арестовали. Суд над главными новгородскими «заговорщиками» на Городище явился центральным эпизодом новгородского похода, но не финалом данной трагической истории. Всё завершилось именно в Москве, после дополнительного расследования, ужасающего размахом очевидной сфабрикованности. Завершилось трагически - казнями на Поганой луже рыночная площадь Китай-города. Незадолго до этого был лишен сана Пимен и приговорен к пожизненному заключению.

Произошло это в промежутке между 18 и 20 июля 1570 г. Прожил Пимен после этого недолго. Прибыв к месту заточения в небольшой монастырь под Тулой, скончался 25 сентября 1571 года [15]. А 25 июля 1570 года на площадь вывели изменников. Они смутили даже видавших виды людей. В центре площади была выстроена большая загородка, внутри которой опричники вбили около 20 кольев. К ним были привязаны бревна в виде поперечных перекладин. Место казни напоминало Голгофу. Возле одного из крестов пылал костер, и в большом пивном котле кипела вода. Царь Иван явился на рыночную площадь на коне и в полном вооружении — «в доспехе, в шоломе и с копнем».

При нем находился наследник и многочисленная вооруженная свита. За свитой следовало 1500 конных стрельцов. Они окружили площадь полукругом. Стража вывела на площадь примерно 300 опальных людей, разделенных на две группы. Осужденные представляли собой жалкое зрелище. После перенесенных пыток многие из них с трудом передвигались…» [16] Сами казни продолжались около четырёх часов, отличались циничной жестокостью и зрелищностью. Обратите внимание на этот момент, он дальше пригодится. По большому счёту, всё что происходило, происходило демонстративно и имело назидательно-устрашающий характер. Также демонстративно из 300 опальных примерно 180 - 184 по разным данным в самый последний момент были помилованы, отпущены и на поруки земским боярам и дворянам. Довольно подробное описание казней оставили нам иностранцы.

Безусловно, к их мемуарам, как было многократно уже сказано, нужно относиться со скепсисом, ибо рассказ о преувеличенных зверствах русского «деспота» был главной целью данных литературных опусов. Однако, сами тексты содержат множество перекликающихся между собой и с другими источниками мелочей. Роль главного обвинителя была поручена не опричникам, а земскому дьяку Андрею Щелкалову. Обвинения были зачитаны, но зачитывались Висковатый и Фуников своей вины так и не признали. Вместе с ними на площади были публично казнены дьяки, стоявшие во главе целого ряда важных московских приказов. Глава Поместного приказа Василий Степанов с женой и сыновьями, глава Большого прихода главного финансового ведомства Иван Булгаков с женой и дочерью, глава Разбойного приказа — Григорий Шапкин с женой и сыновьями. Бояре Пимена князь А. Тулупов-Стародубский, князь В. Шаховской-Ярославский, псковский наместник Неудача Цыплятев, новгородские дьяки Румянцев и Ростовцев, более сотни новгородских дворян и слуг. Среди общего числа оказались четверо слуг Алексея Даниловича Басманова.

Их имена тоже попали в Синодик. В этот же день был казнен последний сын Молявы тоже повар Алексей. По легенде, он умер от руки самого царя. Упав перед ним на колени, был пронзён копьем. Трупы убитых лежали на площади в течение трех дней. Потом их предали земле. Басмановы и Афанасий Вяземский среди казненных 25 июля 1570 года не числятся ни в одном источнике. Как я уже сказала в самом начале, у историков нет единого мнения, существовал ли новгородский заговор на самом деле. Лишь редкие голоса осмеливаются отвечать на этот вопрос смело и утвердительно. Будучи крупнейшими специалистами своего дела и носителями что важно разных концепций Д.

Володихин, Б. Флоря, А. Зимин, Р. Скрынников и другие сходятся во мнении, что существенных доказательств заговора нет. Нет и причин у Новгорода столь грубо и лихо вставать на дыбы. Версии названных специалистов и ряда других, заключаются в том, что это была хитрая, поражающая своим масштабом фальсификация. Версии этих ученых выглядят логичными и аргументированными. Чего не скажешь о тех, кто стоит на позициях реального существования заговора и считает первых советников изменниками. Великий Новгород всегда отличался особым норовом. Если не углубляться в раннюю историю города, где примеров новгородской ёршистости множество, то стоит вспомнить, что незадолго до трагедии 1570 года многие новгородские деятели поддержали восстание Фёдорова — Челяднина.

А это уже серьезная «провинность» в глазах государя. Причём, провинность свежая, не из «седой старины». Однако, что именно могло подтолкнуть Новгород и новгородцев к столь опасным для себя играм в момент и без того сложный для страны? Зимин представлял удар, обрушившийся на Новгород вполне осознанным ударом опричного кулака по последним мощным форпостам удельной раздробленности. К таким форпостам принадлежал Новгород. Но многие коллеги Зимина находят эту мысль спорной. Во-первых, в таком случае за разгромом выступает как вполне осознанная акция, инициированная самим государем, а не эмоциональный всплеск, связанный с необходимостью уничтожить опасность, когда та резко подняла голову. На каком этапе в таком случае могли попасть в колесо репрессий первые советники? Для чего, ради чего и почему? Во-вторых, как утверждает Р.

Скрынников, Новгород перестал быть оплотом феодальной раздробленности задолго до «новгородского заговора», с момента удаления новгородского купечества и боярства с последующей его заменой на московских служилых людей. Кроме этого была произведена замена приказной администрации. Необходимые меры проводились последовательно, методично, внимательно и тщательно. Ко времени опричнины в Новгороде уже царили московские порядки, а сама столица вполне свободно распоряжалась фондом новгородских земель. Полное доверие Новгород не заслужили и его настроения тщательно отслеживались, царём и опричниками проводилась работа, которая исключала совсем уж резкие и внезапные мятежные настроения. Содержательно и интересно высказался на данную тему Борис Флоря. Его точка зрения наиболее лояльна к самому Новгороду. Называя действия царя продуманными, но абсурдными, он подводит читателя к рассуждениям о том, что причина мятежа у новгородцев отсутствовала, ввиду мелкопоместности данных краев. Ведь чтобы подтолкнуть к такому рискованному шагу рядовых служилых людей, причины должны быть серьёзные. Таковых Флоря не видит и не находит.

На северо-западе отсутствовали родовые вотчины потомков Гедемина и Рюрика. В частности, полемично утверждение Флори о том, что новгородскую землю не затронули опричные переселения. Помещикам внешняя политика царя была весьма выгодна, так как помещики получали завоеванную в Ливонии землю, на которой устраивались новые поместья, ну а купечество торговля устраивала по самым понятным причинам. На момент описываемых событий русская Нарва превратилась в крупный центр международной торговли, который посещали суда из многих стран Западной Европы, и новгороско-псковские купцы были полноценными и довольными участниками данного торгового процесса. Если уж рассматривать ситуацию панорамно, то стоит упомянуть, что разгром нанес большой ущерб посадскому населению Новгорода, так как торговля с западноевропейскими странами была подорвана на многие годы. Кроме этого, для русского правительства всегда было очевидно значение и сила влияния новгородской архиепископской кафедры на сознание людей, что подталкивало выбирать людей с особой тщательностью в том числе, это касается и выбранного Пимена. Есть и мнения, полемичные мнению Б. Скрынников, наоборот, уверен: новгородцы, принадлежащие к земщине, сами были задеты тем, что никто из них не попал в состав привилегированного опричного войска, а далее испытали на себе насилие и произвол опричников. Так или иначе, но на Земском соборе 1566 года немало новгородцев поддержали требование митрополита Филиппа и конюшего И. Федорова об отмене опричнины.

Говорит Скрынников и об обострившихся социальных противоречиях в конце 60-х годов на фоне экономического упадка [17] и о вечном культурном и торговом соперничестве Москвы и Новгорода, что, собственно вместе подпитывало новгородский сепаратизм. Однако, более конкретных причин способных подтолкнуть новгородцев к решительным действиям, кинуться на сторону то ли Старицкого, то ли вообще внешнего врага, да ещё и под патронажем опричных руководителей, Скрынников также назвать затрудняется и воздерживается от смелых оценочных высказываний по данному поводу. Склоняясь к версии, что заговора на самом деле не существовало. Случившееся в целом он объясняет инициативой самого государя, который желая покарать всех сторонников брата, использовал погром как средство устрашения и психологического воздействия, но не тотального истребления всего и всех. Параллельно, решая проблемы истощенной долгой войной к тому времени опричной казны. О чем свидетельствует очевидное разграбление торгово-промышленной верхушки и духовенства. Мысль об обогащении за счет средств архиепископства, не желающего делиться, поддержал в своих исследованиях и В. Не трудно заметить, что во всем перечисленном есть мотивы царя стать инициатором карательной экспедиции, но роль Новгорода, как центра заговора опять сведена к абсолютной пассивности. Возможно, в какой-то другой ситуации или в другой промежуток времени, слухи о готовящемся заговоре с участием разных слоёв населения, не были бы восприняты государем столь остро. Однако, зёрна упали в подходящую почву.

Недовольство опричными порядками росло и усиливалось. Историк Дмитрий Михайлович Володихин, не говоря о том, существуют ли доказательства заговора, склоняется к мысли о наличии всё же причин у Новгорода к подобным настроениям. Попытки сопротивления он считает логичным ответом на проблемы того времени: «… Страна отстаивала себя, она не желала молча сносить унижения. Новгородчина, весьма вероятно, могла быть очагом наиболее активного сопротивления. Царь нанес ответный удар, стремясь подавить любые искры смуты, которую пришлось облечь понятным и привычным именем «измены» [18] Среди причин недовольства Володихин называет ещё и поведение опричников в храмах, а также свержение митрополита Филиппа. Однако, к этому аргументу стоит относиться с осторожностью. Нужно понимать, что сам Дмитрий Михайлович Володихин, будучи историком пропитанным православными идеями, переносит много личного отношения на представителей 16 века. Если изучать внимательно его работы, становится понятно, в какой восторг и трепет приводит Д. Володихина фигура митрополита. Это замечательно.

Но можно ли считать аргументом? Я, думаю — нет. Учёный Иероним Граля делает акцент на удручающей атмосфере того периода, но причин, которые могли бы стать основой реального заговора тоже не называет, делая акцент на желании царя покарать как настоящего, так и выдуманного врага. Алексей и Фёдор Басмановы, Афанасий Вяземский, Висковатый, Фуников, Пимен… В результате расследования новгородской измены полетели головы целой плеяды ярчайших политических деятелей опричной эпохи. Были ли причины у этих деятелей предавать государя, которому они служили много лет? За что и как главные советники, которые еще вчера выполняли важные поручения, попали в список главных подозреваемых и виновников? Если вдумываться, то можно заметить очень четкую расстановку того, что произошло. Расстановку явно не случайную, лишний раз указывающую на искусственное происхождении конфликтной ситуации. С постов оказались свергнуты и уничтожены физически безвозвратно важные лица государства с чёткими ролями и набором функций. Талантливый дипломат Висковатый , крупный хозяйственник Вяземский , сильный военный и дипломат Басманов , опытный финансист Фуников и молодой мужчина, который мог иметь на государя психологическое влияние.

В том числе, оказывать какое-либо буферное действие между государем и его советниками Ф. Чем не чёткий, пошагово выполненный план внешних врагов, будь то литовцы, поляки или татары, заключающийся в уничтожении самых нужных людей? Самый серьезный список самых разных обвинений получил дьяк Висковатый. Данный человек был личностью незаурядной. Один из крупнейших русских дипломатов, возглавлял Посольский приказ. Ко времени опричнины объединил в своих руках управление различными ведомствами приказного аппарата. Вместе с казначеем Фуниковым занимался делами Казённого приказа, хранил большую государеву печать, утверждал важнейшие документы. Служил царю два долгих десятилетия, пользовался доверием, входил в число ближайших лиц и по замечаниям современников был любим им как «спасение души». Были ли у такого человека причины к мятежу и причины попасть в список якобы изменников? В связи со своей широкой и многопрофильной деятельностью дипломат, печатник, дьяк был особо уязвим и являлся крупной мишенью для интриг.

За год до казни Висковатый послал тайную грамоту в Кафу к Касим-паше, назначенному руководить походом турок на Астрахань. Дьяк безрезультатно пытался подкупить пашу, чтобы предотвратить турецкое вторжение, что было использовано и вывернуто наоборот — став наоборот обвинением в измене в пользу султана. Поход султана на Астрахань в 1569 году несведущему населению объяснили как результат изменнический действий главы Посольского приказа. Висковатый и несколько других земских дьяков были представлены изменниками, которые поддерживали изменнические связи с Польшей, Турцией и Крымом и планировали сдать полякам Новгород и Псков. Незадолго до казни, Висковатый участвовал в заключении договора о перемирии с Сигизмундом вторым и уговаривал царя прекратить казни [19] , что необходимо было для грамотного с точки зрения дипломатии выполнения дела, но могло также навлечь на Висковатого подозрения в сговоре с новгородскими заговорщиками. Как мы видим, обвинения Висковатого не только абсурдны, но и специфичны. По мнению большинства учёных, сфабриковать подобные обвинения вряд ли были способны простые дьяки. Для того чтобы провернуть подобное, необходимо учитывать множественные политические аспекты в том числе внешней политики и прекрасно в ней разбираться. Среди наиболее очевидных и подходящих антагонистов Висковатого историки обычно называют дьяков А. Щелкалова из Разрядного приказа и его брата В.

Щелкалова из Разбойного приказа. Последний еще и заведовал тюрьмами, «мастерами заплечных дел», палачами, помогал опричникам в проведении розысков и самое главное, руководил казнью новгородских изменников в Москве [20].

То есть ни царя, ни Алексея Басманова, ни тем более Фёдора Басманова, ни других опричников, Гваньини в глаза не видел! Но труд оставил! Как можно считать "достоверным" труд человека, который в России не бывал и не стеснялся это афишировать? Немножечко о моральном облике Гваньини: "... Но, кажется, этот государь Московский, Иоанн Васильевич, в своей тирании преступает законы сверх меры правосудие есть судья! Если он вас устраивает, вперед и с песней, что называется. Действительно, какого чёрта царь русский гордится своей славной победой?

Хуже всех злодеев мировых от сотворения мира! Эти зверские убийства он начал со знатного человека Димитрия Овчинина сына известного Овчины, своего опекуна, который, будучи взят в плен в крепости Стародуб, умер в тюрьме в Вильне-столице Литвы... Было это так: пригласил его великий князь под личиной дружбы с собой вместе отобедать и сам поднес этому Овчине большую чашу, полную меда, чтобы он за здравие великого князя осушил ее одним духом по народному обычаю. Но тот уже охмелел и не смог выпить чашу даже до половины, и за это великий князь обвинил его в вероломстве, сказав: «Так-то желаешь ты мне, своему владыке, всякого добра? Так-то почитаешь ты меня, своего снисходительного государя? Раз ты здесь не захотел выпить за мое здоровье, ступай в мою кладовую, где хранятся разные напитки, там ты и выпьешь за мое благополучие». И несчастный, обманутый ласковыми словами великого князя, как будто искренними, отправился, уже хмельной, в кладовую, и там люди, наученные убить его, зверски удушили. Главная же причина его убийства была такова: великий князь покровительствовал некоему юноше по имени Федор, сыну знатного человека Басманова, с которым, противно природе грех вымолвить , устраивал содом. Упомянутый же Овчинин однажды с ним побранился и среди брани как это бывает осудил греховные поступки, говоря: «Ты для государя устраиваешь позорные оргии, я же происхожу из знатного рода, и я, и предки мои служили и служим государю к вящей славе и пользе государства».

Так вот, этот юноша, не стерпев поношения, плача пришел к великому князю и обвинил Овчинина в клевете. И с тех пор великий князь стал измышлять, каким образом лишить жизни Овчинина, пока не добился желаемого" "Описание Московии", 2 пар-ф Интересна композиция текста. В прямой речи Овчины — Оболенского «содом» отсутствует. Присутствует вполне ясное обличение в устройстве оргий! Беглый воевода талантливый, к слову , диссидент, ренегат, предатель Отечества и средневековый профессионал троллинга в эпистолярном жанре —Андрей Михайлович Курбский. Главный «сплетник всея Руси», генератор иносказательно-витиеватых мифов о том, кто с кем спал, пил, плясал и прелюбодействовал в тысячах километров от него. Обладатель голубых глаз, которые, по мнению Ивана Грозного видимо опиравшегося на «Тайная тайных, или Аристотелевы врата» «стережися всякого, имуще оно зекро» честному человеку принадлежать не могут. Пословица «врать на голубом глазу», как раз для Андрея Михайловича очень подходит. В апреле 1564 года, оставив здесь жену возможно с ребёнком , судьба которой осталась неизвестной не только для историков, но и для самого Курбского видимо, узнать это было посложнее, нежели, кто с кем спит бывший храбрый воевода, по предварительному сговору с Сигизмундом вторым, сбежал на сторону врага, едва ли не через дырку в заборе.

Ну…Вот так. Причин любить Басмановых у Курбского не было. Результатом этого стали недюжинные старания оплевать их как можно гуще. И сына, и отца. Либералы всех времен и народов из числа тех, для кого понятия «Родины» не существует, а истинное значение понятия, заменяется красивыми словами о «борьбе с тиранией», очень любили и любят до сих пор представлять Курбского «честным и смелым человеком», «отважным и неполживым борцом».

Федор Басманов

Алексею же такое счастье предстояло узнать впервые. Любовь к сыну воевода доказал не пустой звягой, а делом истинным. Испытав все горести тяжёлого продвижения по службе, познав, каково оно, ждать милость судьбы, не иметь возможностей показать то, на что способен, Басманов стал тем самым человеком, который дерзнул изменить служебные механизмы эпохи. Железным кулаком он сломал систему и поднялся на недосягаемую высоту. Заодно обеспечил собственному сыну и другим талантливым молодчикам блестящее будущее, почётные должности и безбедную жизнь. Много или мало оставалось сделать самому Фёдору Басманову? Забегая вперёд, приоткрою тайну: много. Удержаться на шаткой небесной лестнице и не упасть с высоты на земную твердь, утыканную кольями, а то и просто к ногам вчерашних собратьев, тут же превратившихся в шакалов и готовых разорвать на куски, сложно.

Фёдор рос в молодом средневековом мире, где талантливым быть мало. Нужно каждый день доказывать, что лучший. Нужно уметь выживать. Поздние дети любимы, но любовь эта порой представляет странное сочетание баловства и повышенной требовательности. Ты родился и теперь многое должен. Роду, отцу, государю, Отечеству. Нелегко приходилось юноше в шестнадцатом веке, а сыну такого отца вдвойне тяжелее.

Быть не хуже. Быть ровней, стать лучше. Сделать то, что не сделал он, Алексей Данилович. А Басманов на недосягаемую высоту поднялся! Политик, воин, дипломат. Государев советник. Да какого государя!

До сих об Иоанне IV Грозном спорят до хрипоты, копья ломают. Силу и ум, порядочность, упрямство, характер, военную доблесть, отвагу и смекалку — всё это Алексей должен был передать своему сыну. Позднему, любимому, желанному. Сын же всё это принять, усвоить и соответствовать. Яблоко падает от яблоньки недалеко.

Выражение, конструкционно идущее впереди, а именно «злоупотребление любовью», может трактоваться с легкостью как стилистически образное, как иносказательное, метафорическое и даже своего рода фразеологизм. С точки зрения построения логики текста, оно технически не способно указать на природу и характер деяний. Для того, чтобы «злоупотреблять любовью», любовниками в интимном смысле быть не обязательно. Это, всего лишь обыгрывает наличие факта благосклонности одного человека к другому. Более того, слово «любовь» не несёт в себе очевидного эротического подтекста, если только это не снабжено более чёткими указаниями на конкретные дополнительные обстоятельства. Чего в тексте как раз нет. Мы не знаем, что считали «нечестным деянием» оба этих человека: Овчина-Оболенский и Шлихтинг. Содомию ли, алкогольные развлечения на пирушках в слободе, может быть танцы и игрища со скоморохами, недовольство по поводу присутствия которых при дворе царя, многократно высказывали представители культа. Возможно, занятия оккультизмом, что порицалось не только церковью, но и большинством обычного населения. Возможно, самое обычное сводничество, которое было распространено во все времена. Кому, как ни молодому и юному красавцу, царю-батюшке девок приводить? А возможно, вы удивитесь, но… игру в шахматы. Которые были запрещены на Руси аж до 17 века и считались бесовским занятием, но Иван Грозный очень и очень это дело любил. И, опять же, кто как ни молодой, заплечный друг, который всегда рядом, лёгкий, остроумный, с гибким живым юным умом, способным принять новые своеобразные для Руси знания и умения и наверняка способный освоить их в кратчайшие сроки с отсутствием интеллектуальной закостенелости, мог составить царю идеальную партию? Также нужно отметить, что текст Шлихтинга отдаёт художественной обработкой, пафосом и патетикой. Автор явно не стремился к детализированной и реалистичной картине или к максимальной описательности. Вместо этого, Шлихтинг накидывает немножечко «зачина» для страшной-страшной сказки: «С этого уже времени тиран и начал помышлять о гибели Овчины... Если перед нами не художественное произведение повесть, роман, баллада, рассказ и т. Это похоже на летопись или задокументированные события? Безусловно, нет. Тиран, то есть сам царь, делился с ним своими планами? То есть с пленным авантюристом-немцем, опричником? Почему тогда историкам не известны факты особой приближённости Шлихтинга к царю или хотя бы к кому-то из первых лиц государства? Да и сам авантюрист с наибольшей вероятностью этим бы похвастался еще в первых строчках произведения, задолго до эпизода ссоры Овчины и Фёдора. Веселят и стилистические несуразности автора Шлихтинга, как автора: "... Не Фёдор злоупотреблял любовью царя, что было бы логично и соответствовало распределению статусов обсуждаемых персоналий, а наоборот. Царь злоупотреблял. Направо и налево. А Фёдор еще и думал, сделать одолжение или нет, дать "злоупотребить" сегодня или перебьётся царь-батюшка, до понедельника обождёт. Обратите внимание на нелепость, несоразмерность величин. Расстановка сил, которая не может быть реальной даже при максимальном обаянии Басманова-младшего в роли фаворита. Интересный момент, я бы сказала моральный нюанс. Он будет повторяться во всех текстах, поэтому обращу на него внимание при разборе Шлихтинга. А именно — высокий эмоциональный порог реакции Фёдора Басманова. В те времена люди немного иначе относились к выражению эмоций, нежели сейчас. Слёз не стыдились, наоборот элемент «плача» постоянно присутствовал в различных традициях, ритуалах, обрядах. А уж при обращении к царю и подавно «повинность головы», слёзы, подчёркивающее зависимое положение, значительно облегчали решение того или иного вопроса. Однако, в силу духовной твердыни и крепости, по каждому поводу равному отсутствию причины, в отличии от хипстеров и психопатов двадцать первого века, люди того времени не ревели. Поэтому, лично у меня возникает вопрос: чего такого нужно наговорить мальчику из военной семьи, чтобы тот "с плачем" пошёл к тирану? Я очень сильно сомневаюсь, что такой славный воевода, каким был Алексей Данилович Басманов, человек явно железный, имеющий и характер и мудрость, скорее всего уравновешенный по характеру, вырастил неженку и истеричку. Этой «истеричке», с которой требовать соответствия уровню и статусу отца, наверняка начали еще раньше, чем с других мальчиков, необходимо было выносить моральную и физическую сложность военных походов, крутиться белкой в колесе на двух придворных должностях, успевать оправдывать расположение и доверие царя, выполнять различные поручения, успевать везде и сразу. Для всего перечисленного, в любые времена необходим характер, воля и умение контролировать собственные эмоции. Иначе бы сидел Фёдор Алексеевич десятой сыроежкой в пятнадцатом ряду, а не получал назначения главным полком в Калуге, куда, между прочим, царь повелел под командование именно Фёдора Басманова, перейти «лучшим» людям. По знакомству? Да, да, конечно. Желаю Вам удачи в повторении подобных успехов хотя бы «по знакомству». Возможно, Фёдор был эмоционален, но вопроса это не отменяет. На счет слез Шлихтинг мог безусловно преувеличивать, но как автор могу сказать, оборот речи чрезмерно гиперболизирован и специфичен. Вероятнее всего так и было. Иначе иностранец прибегнул бы к более нейтральной речевой конструкции. Вот и спрашивается... До какой степени нужно было язык распустить, чтобы сын воеводы «заревел», а царь «психанул» и едва ли не в тот же вечер придушил «виновника торжества», заманив в подвал? К слову, зачинщика ссоры из текста вычленить не возможно. Мы не знаем и не узнаем даже этого. Пару веков спустя, Карамзин попытается объяснить произошедшее «надменностью» Фёдора, но, во-первых, если почитать внимательно Карамзина, станет понятно, что надменность он инкрементирует каждому третьему. Во-вторых, надменность может быть лишь поводом для эмоционального взрыва князя Овчины-Оболенского. То есть поводом. Но не причиной. Причины конфликтов, тем более среди служивых военных мужиков могут носить лишь материально-осязаемый характер. Что в итоге по самому главному первоисточнику? Ничего порочащего имя Фёдора Басманова, Шлихтинг не рассказывает. И тем более, не рассказывает нам ничего про его «сексуальные особенности». Этот иностранец в художественном ключе описывает ссору двух молодых парней. Мы даже не знаем наверняка, был ли он очевидцем этой ссоры, не записал ли её со слов еще одного свидетеля, привнеся третье искажение реальности. В тексте отсутствует мотивация двух сторон. Даже намеки. Присутствующие характеристики — расплывчаты, туманны и абстрактны. Ключевых два выражения «нечестные деяния» и «злоупотребление любовью», исключают сексуальный подтекст без присутствия дополнительных характеристик в тексте, будь он хоть художественный, хоть документальный, и не способны стилистически работать как языковые единицы в паре. Тем не менее, вспомнить о них нужно. Это очень и очень интересный момент для людей внимательных и привыкших во всём досконально разбираться. При всём моём уважении готова поклониться к нашим историкам и их грандиозному труду, для понимания абсурдности ситуации, я всё же процитирую здесь слова Николая Константиновича Михайловского. Для справки уточняю: Н. Михайловский — русский социолог, публицист и литературный критик второй половины 19 века. Один из редакторов журналов «Отечественные записки» и «Русское богатство». Достаточно авторитетный в различных кругах человек, по идеологическим убеждениям народник. Был близок к революционно-террористической народнической организации «Народная воля». Именно поэтому, полагаясь на абсолютную непредвзятость Михайловского, прибегну к его словам о труде ряда историков: «Наша литература об Иване Грозном представляет иногда удивительные курьезы. Потому что с двумя товарищами лифляндцами при детальном изучении наследия оных, складывается недвусмысленная ситуация, которая заставит каждого, кто хочет докопаться до правды, сильно и даже неприятно удивиться. Наши историки причем разного времени любят, рассказывая о Фёдоре Басманове, ссылаться на Таубе и Крузе. При этом, если внимательно читать исследования, то в глаза бросается странная вещь. Никто из историков Таубе или Крузе не цитирует. Обычно подобный контекст выглядит следующим образом: «Таубе и Крузе сказали». Дальше своими словами пересказывается смысл якобы сказанного. Особенно четко этот странный нюанс проступает на фоне постоянного цитирования Шлихтинга или Штадена. На самом деле всё просто и логично. Безусловно, мне можно не верить, а верить историкам или, что намного хуже авторитета историков, собственным радужным и влажным мечтам о «содомском грехе» между царем и опричником. Однако, все желающие, любопытные, сомневающиеся, могут это легко узнать и прояснить. Для этого всего лишь нужно открыть тексты Таубе и Крузе. Куда уж проще? Этих текстов, произведений не так уж на самом деле и много. Более того, можно взять сразу несколько переводов. И изучить несколько вариантов, чтобы найти ответ на вопрос «а где тут про Басманова Фёдора? Спойлер — нигде. Вы ничего о Фёдоре у Таубе и Крузе не найдёте. Максимум — пара упоминаний об Алексее Даниловиче Басманове в контексте рассказа об организации опричнины. Парочка примеров: «…Когда они прибыли, сел он рядом со своим советом, Алексеем Басмановым, князем Афанасием Вяземским и Петром Soytt, и приказал каждому отдельному отряду воинов, число которых было 6. Афанасием Вяземским и другими государственными мужами и придворными, он в тот же день прибыл в село Коломенское, которое находится в полутора милях от Москвы» Таубе и Крузе в принципе много написали о том времени, когда опричнина только создавалась, поэтому Басманова — старшего обойти вниманием было бы сложно. Про Фёдора Таубе и Крузе свидетельств не оставили. Почему сложилась такая странная ситуация, мне не известно, хотя хотелось бы знать. Тем не менее. Что написано пером. Это не летопись на бересте и не секретный документ. Произведения лифляндцев ливонцев много раз переиздавались и были опубликованы. Их никто не прятал, не переписывал. А если страницы и потерялись за пять веков, то, пардон, об этом знать не может никто. Я уже многократно писала во всех своих работах, посвященных Фёдору Басманову, говорила в видео, что отношение многих историков к данной персоналии не просто негативное, оно неоправданно и не аргументированно злое. Иной раз этот негатив выходит за рамки не только разумного, но даже логичного. У этого мальчика, который словно раздражает всех той самой «звездой», которая кажется счастливой и везучей, пытаются отнять всё. Даже то малое, что он всё-таки успел сделать. Настойчиво и упорно обесценивая каждое его действие. При накоплении знаний, в том числе накоплении прочитанных текстов, становится видна и болезненно ощутима тотальная небрежность в попытках выяснить судьбу человека. Точнее…складывается впечатление, что таких качественных попыток в отношении Фёдора Басманова как раз и не предпринималось. И если у историков прошлых поколений было чем заняться, ведь именно они нашли, собрали, обработали, проанализировали весь тот материал, что мы сейчас имеем, то современные историки, очень часто просто переписывают компиляцию из сведений своих предшественников. Иногда не замечая откровенные пробелы или тем паче ляпы в одном абзаце, которые в рамках «федоровского проклятия» кочуют за ним десятилетия, не вызывая у переписывающих не только желания выяснить правду, но и желания задуматься над написанным. Это обидно. Ведь речь идет о талантливых историках, сильных, умных. Даже понимая вышесказанное, обнаружение ситуации с Таубе и Крузе было для меня сильным поводом для длительного огорчения с подрывом доверия. Одним словом, анализировать в данном случае нечего. Однако, я решила всё-таки пару слов о Таубе и Крузе сказать, чтобы вопрос о них раз и навсегда закрыть, как минимум для собственных читателей. Возможно, кому-то просто будет интересно, ибо эти двое мелькают в теме опричнины. Кому-то это добавит пару штрихов к общему моральному облику иностранцев-мемуаристов грозненской эпохи. Иоганн Таубе и Элерт Крузе — лифляндские дворяне авантюристы. Это, кстати, не моя беспощадная характеристика, так называют их сами историки. Вполне официально. Попали они к нам в плен во время Ливонской войны в 1560 году, под Эрмесом. В 1564 году они не только перестали считаться пленниками, но и вытрясли из царя максимально возможное в их случае расположение. Опричными делами занимались не всегда, отчасти их миссии можно назвать «дипломатическими». Вместе создавали проект вассального Ливонского королевства, вели от имени царя переговоры с магистром Ливонского ордена и принцем Магнусом. Когда в Москве было принято решение о создании этого королевства, были приставлены к «ливонскому королю» для всяких «наблюдений». На службу в опричнину оба поступили в 1567 году. Однако, однако…Планы и проекты незадачливых авторов по привлечению ливонской аристократии на сторону русской власти благополучно провалились. Запахло «жареным». Сперва, после неудачной осады Ревеля Таубе и Крузе начали метаться, а после неудачной попытки овладеть Дерптом в 1571 году оба авантюриста отсюда окончательно сбежали. После чего служили Сигизмунду второму, Августу, Стефану Баторию. Покинув пределы Руси, «братья — акробаты» начали активно выслуживаться, чтобы вернуть себе утраченное доверие противоположной стороны. Они настрочили послание литовскому наместнику Ливонии Яну Ходкевичу, а далее — довольно паскудненькое произведение о жестокостях царя Ивана Грозного, которое, по меткому определению Бориса Флори, должно было «дискредитировать царя в глазах христианской Европы» с Датируется произведение послание 1572 годом. По сути своей, это «заказная» работа, которая помогала Таубе и Крузе реабилитироваться, выслужиться и хоть как-то оправдать свои скачкообразные перемещения туда — сюда, которые ни одной стороне по определению понравиться не могут. Ведь не в плену же, в тёмной башне, они у нас сидели, а развивали весьма активную и кипучую деятельность в ущерб вражеской стороне хотя, определение «вражеский» и «свой» по отношению к деятельности людей со столь размытыми моральными границами, весьма условны. Относительно мотивации данных «писателей» простым и доступным языком выразился Дмитрий Володихин, поставив жирную авторитетную точку в вопросе, кто такие Таубе и Крузе: «Таубе и Крузе сначала добились от царя больших почестей, но не «оправдали доверие» и, опасаясь за свою участь, подняли мятеж, окончившийся неудачей. Им оставалось перебежать к полякам. Там дуэту пришлось «отрабатывать» за совершенные на территории России художества в том числе авантюрный проект подчинения царю всей Ливонии. У Таубе и Крузе были все основания для крайнего недоброжелательства и к государю, и к стране. Внимательный источниковедческий анализ обнаруживает в «Послании» фактические нестыковки и очевидную тенденциозность» Д. Володихин «Митрополит Филипп», 2009 Молодая гвардия, серия ЖЗЛ стр 141 Их «Послание» достаточно специфично и ограничено в качестве источника информации. В нём нет ничего о жизни русских и Московии ДО опричнины. Центральную и основную часть произведения, занимают описания опричных «проделок»: пыток, казней, расправ и жестокостей царя и царских людей. Причем, многому из описанного, Таубе и Крузе свидетелями не были, в отличии, например от того же Штадена — непосредственного участника. В отличии же от сочинений других иностранцев, вроде Герберштейна, Таубе и Крузе, внимания быту, истории, событиям, не связанным с расправами, не уделили. Хорошее, светлое или хотя бы что-то нейтральное, их не интересовало. Пытки, виды казней и изощренного садизма. Между всем этим, немножко бытовых подробностей, касающихся жизни самого «опричного братства». Не трудно понять, что объективной картины, которая может сложиться лишь при учёте всех сторон жизни, из этих писак не вытрясти. Зато развесистая кровавая «рашн-клюква» свисает с каждой «рашн-берёзки». Имен, к слову, среди этой вакханалии, Вы найдёте много. Но имени Фёдора Басманова — там нет. Оценку этому безобразию, точнее «творчеству», историки дают разные. Многоуважаемый Н. Карамзин, с ожидаемым для его персоны рвением, использовал сей материал при составлении девятого тома «Истории государства Российского». А, вот, например, другой видный ученый-историк Н. Арцыбашев 1773-1841 , который выступал с критикой и самого Карамзина, был о работе иностранцев весьма низкого мнения. Здесь же можно процитировать известное высказывание М. Бестужева-Рюмина: «Видели они, конечно, много, но, зная, что они переходили от одной стороны к другой, едва ли можно придавать их рассказам значение несомненного документа» с Надеюсь, по крайней мере, мои читатели, доверяющие моей работе, смогут в теме «Таубе и Крузе сказали про Фёдора», поставить жирную точку. Или же наоборот. Воспользоваться моими намётками, как пищей для ума и оттолкнуться для самостоятельного поиска информации, проверки и анализа. И напоследок, несколько цитат Таубе и Крузе, для окончательного понимания «морального облика». И хотя мы всем миром, равно как нашим повелителем, родственниками и всем отечеством были не только в безутешном состоянии оставлены, но совсем преданы и забыты, все-таки всемогущий Бог в неисчерпаемом милосердии вновь избавил нас и не только помог нам получить высокое положение и честь, но в своей высокой милости благословил нас всяческим благополучием и богатством. Весьма чувствительно, и даже язычники тому удивлялись, какое превыше всякой меры и ценности чудо, не в пример прочим творениям, есть человеческое сердце, откуда происходит всяческая любовь к своему милому отечеству у натур честных, постоянных и привязчивых» « Он сжигал и убивал все, что имело жизнь и могло гореть, скот, собак и кошек, лишал рыб воды в прудах, и все, что имело дыхание, должно было умереть и перестать существовать» о царе АЛЕКСАНДР ГВАНЬИНИ "ОПИСАНИЕ МОСКОВИИ" 1578 год публикации Ещё один интересный «первоисточник», на который любят опираться не профессиональные историки, но различные исследователи-любители. Здесь мы останавливаться надолго не будем, ибо по своему уровню это даже не Таубе и Крузе, которые о Фёдоре ничего не написали, но хотя бы являлись свидетелями опричных событий. Александр Гваньини, активно читаемый во времена Н. Карамзина, считался авторитетным источником именно тогда. При этом…внимание! Москву Гваньини так и не посетил. То есть ни царя, ни Алексея Басманова, ни тем более Фёдора Басманова, ни других опричников, Гваньини в глаза не видел. Однако же, оставил потомкам труд, именуемый "Описание Московии", опубликованный в 1578 году. На данный момент, в 21 веке, мы любим посмеиваться над слоганом, незадачливых разоблачителей «создано по секретным документам». А ведь в случае с произведением Гваньини, это оно и есть. Сарказм работает на полную катушку. Для меня удивительно только одно. Как можно считать "достоверным" труд человека, который в России не бывал и не стеснялся это афишировать? Для изучения эпохи профессиональным историкам может быть полезен любой документ. Только изучение всего материала даёт возможность найти точки пересечения, чтобы установить истину или построить наиболее верные и адекватные версии случившегося. Но опираться серьёзно в вопросе характеристик людей на всё тот же субъективный материл, изложенный через третьи руки — это немыслимо и странно для логической, аналитической и адекватной работы. Что касаемо конкретно Фёдора Басманова, Гваньини не стал нарушать славную традицию и выискивать новые эпизоды, подтверждающие плохой характер Фёдора и свежие свидетельства "нетрадиционных предпочтений", а воспользовался всё тем же несчастным случаем с Овчиной — Оболенским. Всё настолько видимо было скучно, грустно и пусто, что взять больше нечего. А поговорить про Фёдора ужас как хотелось. В этом, кстати, отличительная и характерная черта сплетен про Басманова — младшего. Все иностранцы любят намекать на его злодейства и «нетрадиционные предпочтения», при этом, кроме одного единственного эпизода никто ничего не знает, не видел, не слышал, не ведает, и явить миру какие-то более весомые доказательства или хотя бы рассказать новый случай никто из «писателей разоблачителей» не смог. Немножечко о моральном облике Гваньини: " В 1560 году от рождества Христова, после того как великий князь Московский Иоанн Васильевич отнял у литовцев знаменитый город и крепость Полоцк, довольный успехом удачно проведенного дела, он очень возгордился... Но, кажется, этот государь Московский, Иоанн Васильевич, в своей тирании преступает законы сверх меры правосудие есть судья! Если он вас устраивает, вперед и с песней, что называется. Действительно, какого чёрта царь русский гордится своей славной победой? Хуже всех злодеев мировых от сотворения мира! Эти зверские убийства он начал со знатного человека Димитрия Овчинина сына известного Овчины, своего опекуна, который, будучи взят в плен в крепости Стародуб, умер в тюрьме в Вильне-столице Литвы... Было это так: пригласил его великий князь под личиной дружбы с собой вместе отобедать и сам поднес этому Овчине большую чашу, полную меда, чтобы он за здравие великого князя осушил ее одним духом по народному обычаю. Но тот уже охмелел и не смог выпить чашу даже до половины, и за это великий князь обвинил его в вероломстве, сказав: «Так-то желаешь ты мне, своему владыке, всякого добра? Так-то почитаешь ты меня, своего снисходительного государя? Раз ты здесь не захотел выпить за мое здоровье, ступай в мою кладовую, где хранятся разные напитки, там ты и выпьешь за мое благополучие». И несчастный, обманутый ласковыми словами великого князя, как будто искренними, отправился, уже хмельной, в кладовую, и там люди, наученные убить его, зверски удушили. Главная же причина его убийства была такова: великий князь покровительствовал некоему юноше по имени Федор, сыну знатного человека Басманова, с которым, противно природе грех вымолвить , устраивал содом. Упомянутый же Овчинин однажды с ним побранился и среди брани как это бывает осудил греховные поступки, говоря: «Ты для государя устраиваешь позорные оргии, я же происхожу из знатного рода, и я, и предки мои служили и служим государю к вящей славе и пользе государства». Так вот, этот юноша, не стерпев поношения, плача пришел к великому князю и обвинил Овчинина в клевете. И с тех пор великий князь стал измышлять, каким образом лишить жизни Овчинина, пока не добился желаемого" "Описание Московии", 2 пар-ф Интересна композиция текста. В прямой речи Овчины — Оболенского «содом» отсутствует. Присутствует вполне ясное обличение в устройстве оргий, что по большому счёту возвращает к теме сводничества, а не «содомии». Какой Гваньини будет по счету в цепочке? Сколько уст прошла данная сплетня, прежде чем была выпущена самим Гваньини. К слову, здесь будет очень актуально и уместно сообщить тем, кто не в курсе, сколько значений имеется у выражения «Содом и Гоморра». Крайний беспорядок, суматоха, неразбериха, сильный шум и гам. Князь крупенек был, каждый день в доме содом и гоморр. А придет хмелен да распалится не в меру и кулакам волю даст. Ваше благоутробие! Крики: «Вон…» Свист в четыре пальца, - содом и гоморр! Сергиев- Ценский «Утренний взрыв»…. Разврат, пьянство и т. Помилуйте, до чего безнравственность доходит: по ночам бегают, трубку курят… одна пьяная пришла. Содом и гоморр! Писемский 3. Под ред. Безусловно, «содом» стал символом греха мужеложства, но расхожим и упрощённым. Помимо мужеложства, как видно по списку возможных интерпретаций, у адептов «содома» жизнь весьма и весьма разнообразная, наполненная грехами самого разного порядка. К слову, стилистически, в данном тексте, Фёдор не является объектом, просто Господи, пассивным. Весьма себе конкретное занятие и, кстати, довольно масштабного размаха. Черным по белому сказано об организации оргий, а не про участие в оных. Что опять же, подтверждает мою собственную версию о возможном участии Фёдора, как молодого и пронырливого красавца в качестве сводника и поверенного в царских делах сердечных. Версия моя, хотя я дошла до неё собственной головой и интуицией, тем не менее, не эксклюзивна. Именно такую версию использует Алексей Николаевич Толстой в своей пьесе «Орёл и орлица», создав один из самых живых и объемных образов Фёдора Басманова. Мальчика с «женскими глазами», но крайне мужскими повадками. Сводника и подрастающего развратника, тем не менее, имеющего горячее, живое, бьющееся сердце. А уж в «разврате» Толстой понимал… Но дело не в этом. А в том, что перед нами текст, записанный человеком, который в глаза не видел ни Фёдора, ни Овчину, со слов еще одного человека, а может быть и не одного, а может быть и носителя чужеродного нам языка, который необходим для передачи нюансов ситуации. Вишенка на торте в том, что Гваньини не скрывал, что для составления своего произведения, он активно использовал труд Альберта Шлихтинга, которого мы уже разобрали и никакого «содома» там не нашли. Вот как характеризуют работу автора историки: "В своей работе Гваньини исходил из двух основных источников: «Записок о Московитских делах» австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна 1486-1566 гг. С его записками, оконченными в 1571 г. У Герберштейна Гваньини черпал сведения для хорографии т. Гваньини был также знаком с донесениями венецианского посла Амброджо Контарини, посетившего Москву в 1476 г. Сидит чувак у себя дома читает чужие книжки, собирает чужие сплетни, занимается ловкой компиляцией, при этом раздавая характеристики направо и налево, а кто-то, использует ЭТО как источник объективной страшно вымолвить информации. С миру по нитке, с сосенки по иголке, Гваньини — произведение, которое является сборником искажённых, потасканных всеми сплетен. Перифразом перифраза, если хотите более поэтично. Негативно настроенный иностранец, который не бывал в Москве, по запискам двух предыдущих расписывает, как Овчина обвиняет Фёдора в "оргиях" и после, уже от себя, с большим удовольствием наделяет оргии «содомским» характером. К слову, а оргий с участием женщин на родине Гваньини не бывало, раз его такое в голову не пришло? А вот, как, например, перевирают цитаты даже Гваньини историки: «…. Показания итальянца об этом случае расходятся со свидетельством Курбского…. Валишевский «Иван Грозный» Да, да, да. Мы видим уже кто кого и чем упрекал. К слову… Об Андрее Курбском. Если кто не в курсе, разрешите представить мою «любимую» сарказм персоналию и основной источник посмертных проблем Фёдора если говорить об истории, в искусстве основной источник его бед — А. Беглый воевода талантливый, к слову , диссидент, ренегат, предатель Отечества и средневековый профессионал троллинга в эпистолярном жанре —Андрей Михайлович Курбский. Главный «сплетник всея Руси», генератор иносказательно-витиеватых мифов о том, кто с кем спал, пил, плясал и прелюбодействовал в тысячах километров от него. Обладатель голубых глаз, которые, по мнению Ивана Грозного видимо опиравшегося на «Тайная тайных, или Аристотелевы врата» «стережися всякого, имуще оно зекро» честному человеку принадлежать не могут. Пословица «врать на голубом глазу», как раз для Андрея Михайловича очень подходит. Два слова по существу событий, которые нам далее при разборе пригодятся.

Анализируются подвиги, положение при Великом князе московском и всея Руси, личная жизнь и сведения из иностранных источников. В истории известен, как опричник, приближённое доверенное лицо Ивана Грозного и его фаворит, боярин, сын Алексея Даниловича Басманова, боярина и воеводы, одного из предводителей опричнины. Дата рождения точная так и не установлена, приблизительно установлен год — 1550. Отец юноши, Алексей Данилович, был прославлен, как мужественный воевода. Так, например, в 1564 году организовал оборону Рязани, благодаря чему крымцы, несмотря на ветхие, слабые укрепления города, не смогли захватить город. Организовав преследование врагов, Алексей Данилович пленил мурзу Мамая и ещё пятьсот татар, разбив один из отрядов хана. Будучи предводителем опричников, от имени царя совершал многочисленные злодеяния, в том числе изгнание из храма митрополита Филиппа, о лишении сана которого в 1568 году объявил сам Фёдор Басманов, младший сын Алексея. В то же время Басманов Старший был известен в кругах как личный собутыльник царя, любитель грязных и грубых шуток и маскарадов. И именно Басманов Старший советовал Ивану Грозному казнить всех немилосердно за малейшее подозрение в измене. В 1566-1567гг. Алексеем Даниловичем была возведена Никитская церковь в его вотчине в селе Елизарово. Зимой предположительно в 1570 году был обвинён в подготовке передачи Пскова и Новгорода польскому королю Сигизмунду Августу. Князь Андрей Курбский писал, что Алексей был убит своим сыном Фёдором: «Фёдор Басманов, своей рукой зарезал отца своего Алексея, преславного льстеца, а на деле маньяка безумца и погубителя как самого себя, так и Святорусской земли» — Андрей Курбский.

Но красивые, румяные и сочные яблоки желанная добыча червяков и другой нечисти. Не знал Алексей Данилович, сколько горестей ему достанется. Ещё больше свалится на юную голову, вихрастую. Взбалмошный сын получился, с норовом. Даже в час собственной гибели, не пожелал покинуть грешную землю, раствориться в небытии, характер решил показать. Не последний раз. Лишь притаилось то самое проклятие. Предоставило воеводе и его семье небольшую передышку, чтобы позже, со всей силы ударить. Низвергнуть Басмановых в пучину человеческой злобы. Фёдор Алексеевич Басманов-Плещеев родился под счастливой звездой и с «золотой ложкой во рту». Позже настанут дурные времена, когда молодого мужчину, воина, полного сил и нереализованных талантов, предадут, оболгут и добьют где-то в сырых тюрьмах северного Белозёрского края. Разлучат перед этим с маленькими сыновьями, заставят лицезреть падение любимого отца. Единственного друга его и наставника. А других друзей и не было у него… Их не бывает у тех, кто находится на подобной высоте. Уничтожить, спесь сбить, гонора поубавить. Отнять всё то, к чему Фёдор привык с детства. Лишить даже отпевания, могилы и достойной памяти. Это потом писатель А. Толстой напишет про сына воеводы «…отверженный Богом Басманов». Создаст художественный образ глупца и подлеца, которому все поверят, приняв за действительность. А уважаемый Н. Карамзин, который завещал нам защищать мёртвых, оставит на измученной душе, скитающейся по свету, несправедливое и лживое клеймо отцеубийцы, пересказав своим читателям сплетню одной из самых желчных и злобных персоналий XVI века. Это потом, в наше время, юный защитник Рязани, отогнавший от стен осажденного города полчище татарвы, станет объектом развлечений поклонников альтернативной истории, скучающих домохозяек и любителей жарких сплетен. Будет испачкан грязными руками, будет зваться не по имени-отчеству, как должно с звать предков, а «Федькой», «царской Федорой», «Федюшей». А тогда… в зимнюю ночь, когда пыхтели дымницы и время стыло, в доме воеводы разразилось первым криком долгожданное счастье. Звезда Фёдора Басманова набирала силу, освещая в одиночку небо заснеженного Переславля-Залесского и блуждая по кромке Плещеева озера. Сопереживание — основа познавания истории Данная книга, посвящённая истории семьи Басмановых-Плещеевых, не претендует на новизну исследования и на исторические открытия. В качестве вектора движения для своей работы я взяла принцип, сформулированный советским учёным Р. Скрынниковым: «Перед исследователем открыты два пути. Он может обнаружить в архивах неизвестный ранее пласт архивных документов. Применительно к русскому средневековью такие находки очень редки. Вражеские нашествия и пожары безжалостно уничтожили почти все древние русские архивы. Поиски архивных документов требуют упорного труда. При этом нет никакой уверенности, что труд принесет плоды. Другой путь — новые интерпретации известных ранее документов. Те, кто избрал этот путь, могут рассчитывать на серьезные открытия, если им удастся разработать новые методы критики источников, неодинаковые для разных видов документов. На оценку опричнины решающим образом повлияли два открытия: во-первых, находка в архивах поземельных кадастров и, во-вторых, реконструкция исчезнувшего опричного архива…Исход архивных разысканий зависит не только от меры затраченного труда, но также от интуиции и удачи. Самое важное — найти путеводную нить, верное направление поиска. Можно провести в архиве полжизни и ничего не обнаружить. Чаще всего верный путь помогают найти противоречия, обнаруженные в источнике». Передо мной стоят две цели и обе они имеют полное право считаться новыми. Цель первая — собрать под одной обложкой все существующие на данный момент сведения о представителях семьи Басмановых для воссоздания максимально объективной картины жизни и характеров главных опричников Ивана Грозного. Грамотно скомпилировать информацию для широкого круга читателей, сделав это максимально этично. Отделить, наконец, зёрна от плевел, а правду от грязных сплетен, жертвами которых Басмановы стали несколько веков назад. Майков, превращались ради него в историков и приводили в восторг настоящих историков…» [1]. Опричнина как политический проект до сих пор вызывает горячий интерес и споры. Но, несмотря на этот интерес, в современной историографии не существует подробной работы, посвящённой отцу-основателю опричнины А. Басманову и его сыну Фёдору — талантливому и перспективному молодому военному. Несколько коротких статей, увы, не заполняют информационный вакуум, существующий вокруг Басмановых, и не пытаются продемонстрировать читателю этих людей с новой точки, показать их во всей полноте, обозначить глубину и многогранность. Более того, статьи полны фактологических ошибок, путают и вводят читателя в заблуждение. Нет в этих статьях ни анализа, ни попытки разобраться. Уж тем более авторы статей далеки от переживаний относительно репутации Басмановых. Чаще всего информация подана небрежно ошибки встречаются даже в отчествах главных героев или имеет пропагандистский оттенок. Вектор работ зависит лишь от целей и взглядов того или иного автора. Алексей и Фёдор воссияли над Русью тёмной полынной звездой и оставили после себя славу неоднозначную. Крест отца — тяжёлый крест политика первого эшелона. Крест в некотором смысле благородный. Это та ответственность, которую человек берёт на себя сам, выбирая жизненный путь. Берёт добровольно, с полным осознанием последствий. Но сын, похожий на тонкую гибкую вербу, призрачный, мерцающий в своём отчаянии, принял груз непосильный и незаслуженный. Фёдор и Алексей Басмановы по определению удобная и соблазнительная мишень для отравленных стрел. Тот, кто не умеет стрелять, может попробовать воткнуть нож в спину или просто плюнуть с безопасного расстояния. И вот здесь необходимо сказать о второй цели, которую я поставила перед собой. Пронзительную мысль высказал в одной из своих работ замечательный современный историк Дмитрий Михайлович Володихин: «Русские полководцы времен Московского царства безгласны. В подавляющем большинстве случаев неизвестны какие-либо документы, написанные ими, послания, тем более мемуары. В допетровскую эпоху мемуаров не писали… Они не были летописцами. Они не были публицистами. Они не писали воинских повестей. Они только сражались за отечество» [2]. Наши предки не только грозненские воеводы действительно не могут подняться из курганов, чтобы молвить краткое, ёмкое, суровое слово. Они не могут защититься, ответить на клевету. Они не могут наказать за неё. Это настолько очевидно и настолько болезненно для тех, кто привык любить не только себя, что самая первая моя статья, посвящённая Фёдору Басманову, написанная до знакомства с трудами Д. Володихина, называлась «Фёдор Басманов. Пять веков без права голоса». Истерзанный и измученный скучающими людьми юноша, прожил слишком мало, чтобы сухие канцелярские строки из Разрядных книг ожили и рассказали широкой аудитории о прекрасном молодом русском воине, коим он, без сомнения, был. Художественное слово сильнее. До сих пор в души проникает яд, сочащийся из мемуаров иностранцев и предателя князя А. Курбского, сводящего счёты с новыми советниками Грозного, путём создания литературных мифологем. Мифологем, которые оказались чудовищно живучими. Чтобы понять беду человека, его боль, высоту полёта и размах последующего низвержения, необходимо перелопатить десятки документов, источников и проанализировать информацию, касающуюся не только единственной персоналии, но и всей эпохи. Тяжёлая работа. Курбский или иностранные пропагандисты в XXI веке куда лучше отвечают запросам непритязательной публики, любящей пикантное, грязное, остренькое. До сих пор Басмановым нечего было противопоставить в ответ. Да и кто их спрашивал? Кто хотел прислушиваться, чтобы услышать? Право слова пусть и чужими устами юный боярин и опричник Фёдор Алексеевич Басманов дожидался почти пять веков.

Страшная участь царя Федора: за что убили сына Бориса Годунова

Князь Андрей Курбский писал, что Алексей был убит своим сыном Фёдором: «Фёдор Басманов, своей рукой зарезал отца своего Алексея, преславного льстеца, а на деле маньяка безумца и погубителя как самого себя, так и Святорусской земли» — Андрей Курбский. В 1564 году вместе с отцом участвовал в отражении наступления татар на Рязань, о чём были отправлены донесения царю, а Басмановы были награждены наградными «золотыми»[4]. После Басманов младший, в 1566 году, получает чин кравчего. Теперь Фёдор был ответственен за комнатных стольников и за подачу, качество еды и напитков, подаваемых за приёмом пищи царя и придворных. Через три года Фёдор Алексеевич командовал опричными войсками на юге. Как ранее упоминалось в статье, когда Алексей Данилович впал в опалу, по сообщениям князя Андрея Курбского Фёдор отца убил. Как считает М.

Геллер, своего отца Фёдор Басманов убил, чтобы доказать любовь к царю. В рассказе Н. Карамзина отец и сын были брошены в темницу вместе, и царь заявил, что помилует того из них, кто сумеет убить другого. Фёдор убил отца, но Иван Грозный сказал: «отца своего предал, предашь и царя! Фёдор — любовник Семья Басмановых не была обделена вниманием Великого князя московского. Фёдор быстро смог завоевать доверие государя и стать приближённым.

Что привело к Смутному времени в дальнейшем. Личная жизнь Грозного также предмет крайне противоречивый: это и восемь жен царя, каждая их которых становилась героиней отдельной трагедии, его забавы с доставляемыми ему молодыми девицами, а также сведения о гомосексуальных страстях царя, которые по накалу затмевали все его прошлые браки. О Федоре Басманове - любовнике царя, пишут сразу несколько лиц, естественно иностранцы, которые могли издать свои наблюдения без русской цензуры, которая яростно уничтожала любые порочащие сведения. Иван Грозный, споривший с Курбским по каждому пункту, почему-то оставил эту реплику без внимания... Федор был молодым опричником, как и его отец и брат. Очень быстро он стал одним из телохранителей царя и оттого так близок к трону. В те времена и родилось меж ними, то, отчего Басманова будут попрекать иные, дескать отец твой служит царю пользою, а ты гнусной содомией. За слова в таком духе, был схвачен и казнен князь Дмитрий Оболенский-Овчинин , который по молодости лет не сумел удержаться в ссоре от такого аргумента.

Басманов моментально поднялся в своем положении: отличился при обороне Рязани от татар, собственноручно в храме низложил митрополита, сорвав с него одежды и изгнав на улицу. В 1569 году вообще стал главой опричного воинства. Крайне странный карьерный взлет для довольно заурядного рода...

Но это прием не новый. Сейчас любой хайп на сцене называется «острой, гротескной историей». Блюдо, которое предложил Пётр Шерешевский, - осетрина второй свежести.

И то, как актеры легко перескакиваю с пятистопного ямба на бытовой современный язык, и сама адаптация исторической драмы к нашим дням, и кинематографические приемы, и трюки с «пятнами крови» на груди у детей Годунова - всё вторично. Часть действия происходит в раздевалке-душевой за стеной спортзала и скрыта от зрителей. Но там проходит видеосъемка и всё показывают в режиме онлайн на экране. Этот прием тоже был отработан и не один раз. С таким же успехом, с каким Пётр Шерешевский определил Годунова и всю его компанию в школьный спортзал, он мог бы поместить их в баню, или в современный бизнес-центр... Хотя и бизнес-центр, и мужская баня уже были в других интерпретациях пьес из школьной программы.

Во времена диктатур, он предстает сильной личностью, которая собирала страну и железной рукой давила крамолу. В более либеральное время, Грозный - это сумасшедший палач, ради своих прихотей убивавший невинных и разоривший хозяйство страны. При нем присоединили ханства, устранили конкурентов Москвы, но одновременно утопили в крови целые города, сделали произвол и насилие способом правления, проиграли крупные войны и довели экономику страны до краха. Что привело к Смутному времени в дальнейшем. Личная жизнь Грозного также предмет крайне противоречивый: это и восемь жен царя, каждая их которых становилась героиней отдельной трагедии, его забавы с доставляемыми ему молодыми девицами, а также сведения о гомосексуальных страстях царя, которые по накалу затмевали все его прошлые браки. О Федоре Басманове - любовнике царя, пишут сразу несколько лиц, естественно иностранцы, которые могли издать свои наблюдения без русской цензуры, которая яростно уничтожала любые порочащие сведения. Иван Грозный, споривший с Курбским по каждому пункту, почему-то оставил эту реплику без внимания... Федор был молодым опричником, как и его отец и брат. Очень быстро он стал одним из телохранителей царя и оттого так близок к трону.

В те времена и родилось меж ними, то, отчего Басманова будут попрекать иные, дескать отец твой служит царю пользою, а ты гнусной содомией. За слова в таком духе, был схвачен и казнен князь Дмитрий Оболенский-Овчинин , который по молодости лет не сумел удержаться в ссоре от такого аргумента.

О Басмановых

Фёдор Алексеевич Басманов (Басманов-Плещеев) (умер 1571?) — опричник, сын Алексея Даниловича Басманова, фаворит. Федор Басманов, своей рукой зарезал отца своего Алексея, преславного льстеца, а на деле маньяка (безумца) и погубителя как самого себя, так и Святорусской земли[4]. See a recent post on Tumblr from @crazy-meringue about федор басманов. Федор Басманов – одна из ключевых фигур периода опричнины. Просмотрите доску «Фёдор Басманов» пользователя Glass Doll в Pinterest. Таким образом, мы видим, что Фёдор Басманов в «Князе Серебряном» и в «Царе Иване Грозном» показан несколько с разных сторон.

5 опричников Ивана Грозного, оставшихся в истории

Фёдор Басманов День Святого Валентина. Автор пина:Grumpy Bumby. Находите и прикалывайте свои пины в Pinterest! Генрих Штаден, царский опричник и автор «Записок о Московии», писал, что Алексей Басманов и его сын Федор, с которым царь предавался разврату, были казнены. Федор Басманов, своей рукой зарезал отца своего Алексея, преславного льстеца, а на деле маньяка (безумца) и погубителя как самого себя, так и Святорусской земли[5]. Федор Басманов — один из наиболее приближенных к царю дворян, был сыном опричника.

Федор Басманов

Режиссер Петр Шерешевский обратился к этому вечно актуальному материалу, «заперев» персонажей из учебников по литературе и истории в спортивном зале среднестатистической российской школы. Здесь, как и в сознании Годунова, яркими вспышками проносится вся жизнь главного героя — и это последняя возможность раскаяться в том, что он натворил, или же, наоборот, пожалеть о том, что не свершилось. Мы попадаем в этом спортзале в некое безвременье — то ли это наши детские годы, то ли сегодняшний день.

Однако император умер, не дожив до 15 лет, и подданные просто не успели вдоволь посплетничать о его вкусах. Петр II. Впервые слухами о том, что красавица-княгиня равнодушна к мужскому полу и неравнодушна к императрице, поделился в своих записках Джакомо Казанова, безуспешно пытавшийся соблазнить Дашкову во время посещения России в 1765 году. Почти век спустя в Европе вышла «Моя история» — мемуары Дашковой, написанные ею по-французски в конце жизни. В 1859 году Александр Герцен издал их в Лондоне на русском языке, чем были очень недовольны российские власти. В своих записках Дашкова не говорила ни о чем сугубо интимном, однако упоминала о ночных встречах с будущей императрицей во дворце и о планах по свержению Петра III, которые две женщины обсуждали в постели. Гораздо откровеннее описывала она свою ссору с Екатериной II сразу после переворота 28 июня 1762 года.

В ту ночь для Дашковой шокирующим открытием стала новость о том, что у императрицы имеется любовник — Григорий Орлов: «С этого времени я в первый раз убедилась, что между ними была связь. Это предположение давно тяготило и оскорбляло мою душу». Причиной ссоры двух Екатерин явно стала ревность. Герцен не сомневался ни в подоплеке отношений Дашковой и императрицы, ни в причинах их охлаждения — ему подробно рассказала об этом Мэри Вильмот, англичанка, бывшая любовницей княгини уже на склоне её лет. Екатерина Дашкова. Слухи ходили и о некоторых из них, но их распускали политические противники для очернения императоров. В Петербурге шушукались по поводу странностей поведения Павла I. Досталось и его сыну Александру. Сплетники приводили слова, якобы сказанные о нём Наполеоном: «Александр — самый красивый мужчина, который живет на земле.

Обидно, что он содомит, а то немало француженок хотели бы попробовать его тело». На самом деле, ни один из авторитетных источников подобных слов Бонапарта не приводит. Как бы ни относились сами монархи к проблемам гомосексуализма, это мало сказывалось на законах Российской империи. В 1835 году Николай I утвердил очередной уголовный кодекс, в котором имелась антисодомитская статья, практически не применявшаяся на практике. Такое положение дел сохранялось вплоть до Октябрьской революции.

В музыке В опере « Опричник » Чайковского — партия меццо-сопрано исполняется женщинами. В кантате « Иван Грозный » и музыке С. Прокофьева к одноимённому фильму — партия баритона тенора.

Персонаж рок-оперы «Слово и дело» Павла Смеяна по повести А. Исполнитель — Михаил Кузнецов. Знаменитая сцена киноленты — Фёдор Басманов танцует для царя в женском платье. В роли Басманова — Дмитрий Писаренко. В фильме « Иван Фёдоров » 1991. В роли Басманова — Валерий Смецкой. В фильме « Гроза над Русью » 1992 , экранизации повести «Князь Серебряный». В роли Басманова — Сергей Бездушный. В телесериале « Иван Грозный » 2009 [17] режиссёра Андрея Эшпая.

В роли Фёдора Басманова — Дмитрий Мурашев. В живописи А. Картина «Фёдор Басманов с головой казнённого Колычева у митрополита Филарета». Самарский областной художественный музей.

Грозного, которая способна воспринимать лишь язык лести и ласки, но глуха к доводам разума. В отличии от ласкателей Избранная рада взывает к разуму царя, ее язык — это не лесть, а мудрый совет. Как и Шлихтинг, Штаден попал в русский плен в 1564 году и всячески здесь пытался подзаработать деньжат. Но толмачество или меховая торговля у него не пошли и Штаден благополучно подался в опричники, чтобы "грабить" так же как и остальные, обогащаться, а потом "обличать". Хотя, есть, например, историки среди них Альшиц , кто вообще сомневается в причастности Штадена к опричникам. Я не шучу. Вся книга Штадена «от» и «до» расписывает как у нас здесь что ограбить, какой монастырь побогаче «вынести» и как разорить. Хо-орошая настольная книга, не правда ли? Почему это выглядит беззлобно на фоне остальных трудов? Потому что Штаден, на мой субъективный взгляд, минимально вкладывает в повествование собственные эмоции. Кроме этого, я очень благодарна Штадену, за то, что тот сам того не ведая, записал и передал нам чудеснейший эпизод о широте светлой души юного Фёдора Басманова, открытого и эмоционального «…Торговый человек турецкого султана Чилибей должен был покинуть Москву немедленно. И великий князь приказал, чтобы все его должники заплатили ему свои долги. Тогда Алексей Басманов просил одолжить ему 50 рублей. Когда и хотел оставить их мне в залог. Но я от них отказался. Узнав об этом, сын его Федор, - тот самый, с которым развратничал великий князь и в годы опричнины был первым воеводой против крымского царя, - обратился ко мне по дружески: «В каком уезде твое поместье? Я поблагодарил его, а он продолжал: «Если ты не хочешь отправляться - я в том волен, и, как ты сам знаешь, могу тебя хорошо защитить». Я радостно благодарил его и ушел в веселом настроении. Некоторые из наших насмехались надо мной. Когда этот боярин вернулся домой, великий князь сосватал ему невесту einFurstin ; на свадьбу был приглашен и я. Великий князь на этой свадьбе был очень весел. И боярин сказал мне: «Говори, чего ты хочешь: все будет исполнено, так как великий князь весел. Я расскажу ему, какое преданное сердце бьется в твоей груди! Он обернулся назад и приказал вернуть мне взятые в долг деньги. Деньги были отсчитаны в мешок, а мешок запечатан» Генрих Штаден. Записки немца-опричника. В переводе И. Полосина Где здесь, простите, про содомию или нетрадиционную ориентацию? Сергей Михайлович Эйзенштейн, в своём фильме уловил одну характерную особенность грозненской эпохи. Её машкерность.

Похожие новости: