Рожденные детьми Великой Отечественной, мы тяжело пережили поражение Советского Союза в «холодной войне». Главная» Новости» Рожденные в ссср 35 лет.
20 век в цвете. 1960 г. Наша страна 60 лет назад
пожелание анекдоты природа СССР черныйюмор песни животные поздравления дети. Что же до «Рожденных в СССР», то это летопись поколения, заставшего распад империи и выросшего на ее руинах. 3июля 2022 - фотоснимки. 3июля 2022 - фотоснимки.
Курсы валюты:
- И на душе станет теплее… Ретро-снимки жизни в СССР, сделанные в шестидесятых годах! :)
- Фото из СССР. Часть 15. 1960-е: dubikvit — LiveJournal
- 26.04.2024г. Совет Министров СССР, ГКЧП УКАЗ № П/28
- Мудрость форума: Социальная жизнь
- Как сложилась судьба пенсионерки Шубениной, родившей в 60 лет, и других «поздних» мам
Мы родились в шестидесятых (стихи Сергея Мельникова).
Даже те сетевые мажоры, которые родились в 80-х или в 90-х годах, и слышали о великом счастье советского периода лишь по рассказам опущенных Ельцинской камарильей родственников. Смотрите BigPicture Советский Союз От стиляг до работяг — 20 фото советской молодежи 60-х годов. Я родилась женщиной в Советском Союзе. Рождённый СССР (@pahan60) в TikTok (тикток) |6.9M лайк.469.4K те новое видео пользователя Рождённый СССР (@pahan60).
Родила в 60 лет
Мы родились в СССР в шестидесятые годы,когда страна поднялась и окрепла после родители работали и верили в наше счастливое будущее,верили стране,верили в порядочность и человечность росли в большой стране и гордились своими людьми. Рожденные детьми Великой Отечественной, мы тяжело пережили поражение Советского Союза в «холодной войне». Мы в СССР все жили очень дружно, С соседями, с друзьями и роднёй, Ведь ссориться нам было и не нужно, Мы не страдали этой ерундой.
Как мы вообще выжили в те годы? Всем, кто рожден в 50-60-70-80-х посвящается!
О Боже, как давно всё это было... Мне кажется, что столько не живут. Но ничего я, братцы, не забыла, Забыть про это просто не дадут. Ведь мозг у человка так устроен, Мы помним всё, что помнить мы хотим.
И Память эту внукам мы откроем, Про жизнь былую с ними говорим. Хотя в те годы были все детьми мы, Как счастливы прожили мы тогда.
Например, литературный кружок у нас вёл Евгений Долматовский. В 1944 году в издательстве «Московский большевик» была выпущена книга «Люди нашего завода», за которую Павел Николаевич получил талон на покупку костюма. В 1947 году возглавил заводскую многотиражную газету «Знамя Победы».
У него было много друзей-однокурсников, с которыми на протяжении всей жизни поддерживал связь. Один из них — известный поэт, автор текста песни «Горят костры далёкие» Иван Шамов. Потом была война. Боевой лётчик Шамов получил тяжёлое ранение. Их переписка поддерживала прикованного к постели старого товарища.
Не упал духом, не покорился злой судьбе Иван Шамов. Выпустил несколько сборников стихов и подарил своему другу Павлу. Ещё учась в институте, он встретил свою будущую жену — Полину Агранович. В Подольске у них родились трое детей — дочь Людмила и сыновья Володя и Юра. Был инструктором, зав.
Как видите, талантом не иссякли, Наверно, я такой вот родилась... Как торопились мы за колбасою, В ближайший к дому супер магазин. И в очереди новости с тобою Мы обсуждали прямо до витрин. А танцплощадку в парке, помнишь? По вечерам туда ходили все. Не думали мы раньше, что запомнишь, Всё то, что было в этой лесополосе.
А заодно и ответа на вопрос, что это было? Другие новости» — это главные новости, не только сегодняшнего дня, но и завтрашнего. Так, в «Х-версиях» говорят о том, что нас окружает, но при этом действует как бомба замедленного действия; о знаках, которые мы видим, но пока не в состоянии расшифровать; о людях, которые переворачивают представление о реальности, открывая новые грани восприятия. Пройти мимо сообщения о следах человека на Марсе?
Аллея Памяти: Павел Николаевич Ромахин
- Дизайн 60-х годов | Журналус № 60
- Историческое и личное
- Листая старые альбомы: как жили 60-х - 70-х годах, фотоподборка
- Основные течения в дизайне и культуре
- Популярное сегодня
- МЫ РОДИЛИСЬ В ШЕСТИДЕСЯТЫХ
Фото группы Мы родились в шестидесятых (СССР).
- Фото группы Мы родились в шестидесятых (СССР).
- Листая старые альбомы: как жили 60-х - 70-х годах, фотоподборка
- 26.04.2024г. Совет Министров СССР, ГКЧП УКАЗ № П/28
- Рожденные в 60-ые. Поколение которому не повезло.
- Рождённые в СССР
- Содержание
Статистика ВК сообщества "Мы родились в шестидесятых (СССР)."
Ведущий строит диалоги так, чтобы заретушировать негативное отношение героев к советскому периоду и подчеркнуть их якобы неотъемлемую принадлежность к «союзу нерушимому». До сих пор, не редко люди, поколения 60-ых, ностальгируют по СССР. пожелание анекдоты природа СССР черныйюмор песни животные поздравления дети. В Советском Союзе тоже любили фотографировать котиков. Как сложилась судьба пенсионерки Шубениной, родившей в 60 лет, и других «поздних» мам.
Советский детсад в «идеальные» шестидесятые.
После первой серии "Рождённых в СССР" Андрея усыновила американская семья, однако на этом его испытания не закончились. Рожденные в СССР. начале 70х были большие проблемы. Но как все же насчет того, что советский проект провалился самым жутким образом — предатели и ЦРУ виноваты?Шестидесятые были и вправду каким-то ключевым взлетом советского общества, причин тому сколько угодно.
СССР в 60-е годы
Неизвестный автор, 1960—1966 год, Калининская обл. Выпускники московских школ на Красной площади. Владимир Лагранж, 1962 год, г. Москва, Красная пл. Молодежь на пляже. Игра «Отгадай, кто? Праздник пионерии. Юные космонавты Владимир Лагранж, 1965 год, г.
Совсем он, было, скис, но тут, наконец, сама Фортуна улыбнулась: семья Рыбкиных переехала куда-то в другой район, а может, и город. Опять Веню с Колькой никто уже не мог, да и не стремился разлучить. Потом ещё долгое время, даже уже, будучи взрослым, он тщательно всматривался в толстых, как и Рыбкина, тёток на экране, боясь встретиться с ней глазами. Или прочитать знакомое имя в титрах. Хотя она же могла выйти за кого-нибудь замуж и сменить фамилию. Поёт себе или смотрит на своего мужа-клавишника плотоядными глазами. Веня после этого музыкального случая в детстве всегда ощущал некое сочувствие к этим беднягам гитаристам, ударникам и клавишникам. Взаимный интерес, конфеты и женское коварство Вене нравилась Светка Орлова с первой парты на среднем ряду. Прямо с пятого класса, когда стало окончательно ясно, что попытки обратить на себя внимание, предпринимаемые им в отношении Наташи Глуховой, терпят полный провал. Наташа его откровенно игнорировала, а порой всячески пыталась «зацепить» Веню посильнее. И, как всегда, делала это при многочисленных подружках, прыскающих в кулачок, И что он нашёл в этой Наташке, уже и самому не понятно? Пухленькая, с мелкими золотистыми кудряшками на крупной голове, вечно отчитывающая и осуждающая кого-нибудь из мальчишек. Старающаяся быть правильной всегда и во всём, готовая в любой момент и доску протереть, не дожидаясь просьбы учительницы, тут же норовящая рассказать ей о том, кто из мальчишек кнопку на стул хотел подложить или кто какие слова нехорошие на перемене говорил вслух… А ведь увлечение Наташкой длилось почти год… Подумать только: целый год надежд, а в ответ — полный игнор, причём с самого начала. С того самого момента, когда Наташа, меланхолично поедая на перемене конфету, скользнула по Вене взглядом, и ему что-то подсказало, что взгляд какой-то особенный и не простой… Сейчас-то он понимает, что это просто какая-то начинка особо вкусная в конфете была, не более того. Надо же было так обмануться!.. Веня пытался ненароком коснуться на переменах её руки или просто встретиться взглядом с её сероватыми глазами. Пошёл даже на крайнюю меру: имитируя внезапное ухудшение зрения, попросился пересесть на вторую парту, сразу за Наташей. Он бы и на первую сел, чтобы уж совсем рядом, но там сидел Генка Крюков. С ним Наташа и болтала, постоянно перешептываясь и передавая какие-то бумажки… А третьего они никак не хотели пускать в разговор, особенно старался Генка. Привлечь внимание никак не удавалось… Дотянуться до Наташи тоже никак было нельзя, слишком далеко. Да если бы и дотянулся, то, что с того? Косичек у неё не было, за что дернешь-то, чтобы она оглянулась и обратила внимание? И Генка ещё этот! Никак не получалось дотянуться, и поэтому Веня плюнул… Самым натуральным образом плюнул, смог попасть-таки. Внимание-то он привлёк, конечно, ещё какое! Но зачем Наташе надо было кричать на весь класс? Он же хотел по-хорошему… И так целый год полного недопонимания. Один только старый друг Колька всё знал и понимал, а мог бы и обидеться, оставленный Венькой в одиночестве на последней парте. Вот тут-то в жизни Вени и появилась Света Орлова, переехавшая из другого района. Мало того, что, когда она впервые вошла в класс, взгляды их сразу встретились и на какое-то мгновение задержались друг на друге, так её ещё и посадили за парту рядом с Веней… Это была судьба, не иначе! Она была необычна во всём: и в манере говорить, певуче-задумчиво растягивая слова, и в суждениях на самые разные темы, и она, как мальчишка, разбиралась даже в марках автомобилей! Да и подстрижена она была, как мальчишка, и так же бесстрашно лазила по деревьям, ловко обхватывая ногами ствол и крепко ухватываясь за ветки. Самое главное, она тоже собирала марки с животными и птицами, как и Веня, увлекалась теми же фильмами и играми. Да и вообще, её родители купили квартиру в том же доме, где жил Веня, поэтому они ходили теперь в школу и из школы вдвоем, абсолютно на законном основании. Совсем не тяжелый Светкин портфель Веня носил, как самую драгоценную ношу, не выпуская из рук. И он ни за что и никому не отдал бы портфель, даже самым злобным уличным грабителям и бандитам, отважно защитив при этом ещё и Свету. Но как назло, хулиганы все куда-то пропали, а жаль! Коварству Наташи, ощутившей, наконец, всю глубину своей жизненной потери и постоянно оборачивающейся к ним с передней парты с язвительными репликами и комментариями по отношению к Вене, не было предела. Но ему уже было всё равно. Веня даже хотел поступить, как и Света, в музыкальную школу, да хоть на курсы кройки и шитья, если придётся, лишь бы быть всегда рядом… Мама у Светы была главным технологом на фабрике, выпускающей кондитерские изделия, и поэтому, когда классная предложила экскурсию на эту фабрику, ликованию одноклассников не было предела. В один из выходных дней все с любопытством и ожиданием чего-то необычного, переодевшись в выданные белые халаты, прошли через строгих охранников, войдя в какое-то тёмное, явно складское помещение. Экскурсию проводила сама мама Светы. Это был действительно склад, где в большие картонные ящики упаковывалось печенье и пряники. Но самое главное, в углу стояла большая ёмкость, наполненная доверху обломками печенья, так называемая «некондиция». Народ был не то что голодный, но это же была самая настоящая «халява»! И когда было сказано, что, конечно же, берите и ешьте всё, что увидите, вся толпа навалилась на это печенье, запихивая в себя и рассовывая его по вместительным карманам халатов. Вот где началось настоящее пиршество!.. Предыдущая"некондиция"мигом перекочевала из карманов в очередную ёмкость для отходов, стоящую в углу. Веня сроду так не объедался, поддавшись всеобщему настроению… Хотелось только пить, а всяких вкусностей было в достатке, тем более, что после пряничного цеха перешли в помещение, где варили халву. Есть разные вкусности уже почти никому не хотелось, но по карманам куски халвы были старательно рассованы, вытеснив оттуда пряники. Дальше был мармеладный цех… Затем зефирный… В карамельном цеху остро пахло эссенциями, но на конфеты уже никто не смотрел. Карманы давно уже стали липкими от разнообразного сладкого ассорти. Народ уже плохо соображал, вяло отвечая на вопрос, и не до всех сразу дошёл смысл последних слов экскурсовода:"А теперь мы пойдём в святая-святых нашей фабрики, куда мы не так часто пускаем посетителей, в наш шоколадный цех". Вот это был эффектный удар!.. Все уже настолько наелись, что шоколад ела практически одна Света… Изысканно отведённые в стороны изящные пальчики плавно отправляли в рот конфеты, шоколадки, причудливые фигурки зверюшек из шоколада… Есть Веня уже не мог, а карманы халата были забиты какой-то клейкой массой, которую вынуть для загрузки шоколадом уже не было никакой возможности. Могла бы ведь и предупредить про шоколадный цех, хотя бы одного меня… Вот предательница! После этой экскурсии Веню со Светой вместе больше не видел никто, да и он пересел опять «на Камчатку» к другу Кольке. Тем более что ему теперь нравилась Верочка Панова с последней парты у окна. И она, похоже, тоже стала его замечать. Ведь они были уже взрослыми, всё же в шестом классе! Вкус детства Обычно нет ничего прелестнее ощущений и запахов, впитанных в детстве. Веня прекрасно усвоил, как они нежно щекочут воображение, навевая калейдоскоп воспоминаний… Кирпичная хрущёвка на одной из центральных, но тихих улочек города Фрунзе в шестидесятые годы. Из окон четвёртого этажа прекрасно виден весь внутренний двор, ограниченный забором ЦУМа, таким же соседним домом напротив и"Домом художников", элитным по тем временам двухэтажным строением, населённым творцами кисти и резца. Во дворе много привлекательных и манящих мест, достойных внимания. Одна только пожарная лестница чего стоила! С неё всегда можно было прыгать на спор «кто выше» вниз, на газон. А с другой стороны дома грядки с помидорами, разбитые среди буйных кустов кем-то из жильцов первого этажа, безуспешно пытающихся, вопреки набегам, дождаться урожая. Помидоры со своим неповторимым вкусом оттуда, из детства. Не дозрелые, с неповторимой кислинкой… Кусты за домом, таинственные и манящие, укрывавшие нас, «разбойников», от преследующей ватаги «казаков». Кусты, умеющие хранить в своих укромных местах наши тайные помыслы и внезапные открытия новых истин, явившихся от робких взглядов и случайных соприкосновений… А игра в волейбол через самодельную сетку… Игра, где важна была не победа, да и сама игра была не важна. Игра как причина, как возможность оказаться рядом, близко, может, даже не коснувшись случайно, а просто скользнув взглядом… С ней, с той самой девчонкой, в тонкой обтягивающей маечке… Поймавшей насмешливо-пытливыми глазами твой взгляд… Фильмы из приезжавшей по выходным «кинопередвижки» на экране, натянутом посреди двора, которые можно было смотреть прохладным от близких гор вечером прямо из открытого окна? Но кто же станет смотреть кино из квартиры, если все твои друзья во дворе? Раз десять гоняли фильм «Ключи от неба» про ракетчиков, а все равно интересно было его комментировать и пересказывать друг другу каждый раз. А крики «Ура! Вода, правда, в нем бывала довольно редко, но историй, связанных с ним, было предостаточно. Как-то с утра пораньше Веня заметил на улице явное оживление. Вокруг фонтана сновали незнакомые люди, да и больно много их сразу стало для небольшого двора. Подъехал грузовик с двумя овцами в кузове. Их перекинули на землю и привязали к деревьям. Откуда — то появился здоровый котёл-казан, затем куча дров. По двору сновал шустрый распорядитель-киргиз, который тут же забраковал дрова и велел привезти саксаул с дровяного рынка. От него же стала ясна причина столь шумного действия: N, один из «небожителей Дома художников», выдавал замуж свою единственную дочь. Свадьба должна была состояться по всем местным обычаям, с многочисленными родственниками и гостями с обеих сторон. Причём толпа, совершившая набег на наш двор, была ещё маленькой частью тех многочисленных соплеменников, которая намеревалась осуществить основное празднество в горах, в родовых аулах жениха и невесты. Помимо колоритных персонажей постоянных жителей высокогорья, двор стали наполнять и более цивилизованные лица. Среди них явно выделялся черноволосый статный красавец лет тридцати в модном тогда пластиковом галстуке-«селедке» на нейлоновой белоснежной рубашке. В середине 60-х годов нейлоновые рубашки, вместе с плащами «болонья», только-только начали появляться за границей. Вокруг ходили слухи, что привозят их обычно дипломаты да ансамбль «Берёзка», и стоят они почти целую месячную зарплату. Черноволосый красавец был узнаваем легко, это был набиравший тогда известность местный писатель. Тогда уже начали выходить его книги, и портреты автора мелькали довольно часто. Некоторое оживление в непривычную суету двора внёс ослик, запряженный в двухколесную арбу, доверху наполненную саксаулом, похожим на корни сухих деревьев. Потянуло дымом… Человек пять взялись за главное. Глаза их горели непонятным, диким блеском, плутая то по белой, то по чёрной овце, гортанные выкрики заглушали всё окрест. Спор шел жаркий и жесткий, какая из них первой пойдёт под нож. Конец спору положил писатель. Первой на закланье определили белую, и она, прощально блея, встала, как на Лобном месте, в середине фонтана. Дальше уже было что-то совсем дикое и жестокое, на что никому из детской компании, и смотреть-то не захотелось… Окровавленные, дымящиеся куски мяса летели в казан. Белая нейлоновая рубашка писателя стала бурой от пятен крови, густо покрывших его грудь и рукава. Невозмутимым оставался только ослик, привязанный к дереву рядом с чёрной овцой. Он меланхолично жевал что-то, справедливо рассудив, что копытным нечего вмешиваться в игрища и развлечения двуногих. Мудрый ослик прекрасно понимал, что большая поклажа на спине — это вовсе не наказание, а гарантия личной неприкосновенности и уверенности в завтрашнем дне, теплом хлеве и щедрой кормежке… Дальше процесс поглощения всё набирал и набирал обороты, увеличивая гору костей рядом с фонтаном.
Но главная причина, уверен, в другом. Пищевых отходов с каждым годом становилось всё больше и больше. Если в первое время нашей жизни в Княжекозловском переулке баки для этих отходов не всякий день и до середины заполнялись, то уже через пять лет в них просто не помещалось то, что съедала лестничная клетка за сутки. Люди стали гораздо больше есть и гораздо больше не доедать того, что сами себе готовили. Словом, зажрались, как говорили тогда и говорят до сих пор старые люди. Вот так рост благосостояния добавляет новых проблем человеческой цивилизации — даже в такой её элементарной ячейке, как не очень многоквартирный с не самыми богатыми обитателями дом. Особенно хорошо это было видно и — по запаху — слышно в выходные и праздничные дни. Крышки баков не то что уже не прикрывали содержимое — они просто балансировали, часто падая на пол, на горах костей и громадных кусков хлеба, выпирающих из баков. А ведь я ещё помню время, когда выбросить кусок хлеба, даже чёрствого, считалось грехом. Взрослые так и говорили: хлеб в мусор выбрасывать — это грех! И этого никто не делал. Хотя бы по той причине, что хлеб покупался рачительно и расчётливо — чтобы съесть его, пока он ещё свеж или хотя бы мягок. Но то время быстро прошло. И лежащий в баке для отходов кусок хлеба, а то и целый зачерствевший батон стал обычной вещью. Понятно, что вся эта отходная пищевая эклектика, да ещё в баке, который к вечеру уже невозможно было закрыть плотно, прела, гнила и соответствующе благоухала, вызывая раздражение жильцов и провоцируя их на постоянные звонки в ЖЭК. Не помогало даже то, что в ненастье и зимой межэтажные площадки, где стояли эти баки, использовались мужчинами как места для курения летом обычно курили на балконах. Запах табачного дыма скорее добавлял своих красок в общее благоухание, чем микшировал его. Два месяца в году баки переполнялись и по другой причине. Это август и сентябрь — время массового завоза в Москву арбузов и дынь. Не могу оценить пристрастие к этим гигантским ягодам нынешнего населения Москвы, но тогда это было каким-то безумием. Арбузы и дыни но особенно арбузы — их и продавалось больше, и стоили они дешевле, да и любили их практически все покупали в громадных количествах. А корки от них, понятное дело, заполняли баки столь стремительно, что порой и куриную косточку нельзя было в них просунуть. Отступление о коммунистах Идея коммунизма, как видим, описана была хоть длинно и велеречиво, но привлекательно и красиво. А что же реальные коммунисты? Я, подросток 60-х годов, чья жизнь текла достаточно благополучно, специально о них, конечно, не думал, но подспудно судил о коммунистах и грядущем коммунизме не по партийным собраниям, в которых ещё не участвовал, и вообще не по взрослой жизни, тогда мне ещё малознакомой, а если и знакомой, то далеко не с худшей её стороны. Я судил о коммунистах по художественным фильмам, которые так любил смотреть. Причём по фильмам хорошим, более того — превосходным. По «Хождению по мукам», где даже бывшие дворяне поверили в правоту революции, по «Как закалялась сталь», по «Коммунисту», по «Поднятой целине», по «Летят журавли», по «Иду на грозу», по «Всё остаётся людям», по, наконец, «Девяти дням одного года». Почему я должен был не верить, на фоне всё улучшающейся жизни вокруг, на фоне собственных и моих братьев успехов в школе, героям этих фильмов, которых талантливо и искренне играли Василий Лановой, Евгений Урбанский, Евгений Матвеев, Николай Черкасов, Алексей Баталов, Иннокентий Смоктуновский? Разве они играли отвратительных людей или дураков? Нет, совсем напротив… Так как я не только смотрел кинофильмы, но и много читал, особенно русскую классику, я видел прелести и той старой, дореволюционной, жизни. Но в 60-е годы ХХ века нужно было быть совсем уж наивным ребёнком, чтобы думать, что та прежняя жизнь, к тому же почти всегда описывавшаяся русскими классиками очень критически, есть идеал или такое прошлое, которое нужно вернуть в настоящее. Что вернуть? Гусарские ментики и дам в кринолинах? Конные экипажи и лосины, обтягивающие мужские ляжки? А заодно — князей, графов и тайных советников, к каковым мои предки явно не относились? И в какое настоящее вернуть? В то, где жил я, умеющий начертить схему космической ракеты, знающий, что такое флаттер, и представляющий принцип действия синхрофазотрона? Конечно, нет. Я понимал, что прошли времена и коммуниста, сыгранного Урбанским, и Макара Нагульного—Матвеева. Но Гусев—Баталов и Куликов—Смоктуновский — это, очевидно для меня, были правильные современные люди и идеальные герои для времени, в котором я тогда жил. А они на экране коммунистическую идею под сомнение не ставили и гордо называли себя советскими учёными. Более того, такие актёры, как, например, Алексей Баталов, своими киноролями от Гурова в «Даме с собачкой» до Гусева в «Девяти днях» физически демонстрировали историческую преемственность лучшего в той, дореволюционной, России, и лучшего в России современной, которая называлась Советский Союз и в которой я жил, точнее — только ещё начинал жить. Я верил в 60-е годы героям Баталова и Смоктуновского, а что думали о коммунизме и жизни в СССР сами Баталов и Смоктуновский, — сие мне тогда было неизвестно. С экрана они о том не рассказывали, а когда я с ними обоими познакомился с первым лет десять, а со вторым лет двадцать спустя , то я уже и сам достаточно знал о жизни, чтобы не обольщаться ни великими русскими книгами ХIХ века, ни великими советскими фильмами века ХХ. Восхищаться, но не обольщаться… Борьба за мир и «подготовка к войне» О милитаризации жизни в Советском Союзе любят порассказать и порассуждать многие. Если не брать могущество тогдашнего военно-промышленного комплекса, о чём по малости лет я в то время судить не мог, обилия военных в форме в центре и в некоторых других районах Москвы — там, где находились многочисленные военные академии со своими казармами например, в нашем районе , а также постоянно появляющихся новых книг и фильмов о войне, то я ничего в этом смысле особенного не помню. Никаких учебных ядерных тревог в школе, когда бы нас, как показывают соответствующие документальные кинокадры, снятые в американских школах в 50-е годы, заставляли прятаться под парты или выбегать из здания на улицу, в моей памяти не осталось. А должно бы остаться, если бы это было. Вряд ли бы детское сознание такие примечательные эпизоды не зафиксировало. И никакой военной истерии или чего-то даже отдалённо её напоминающего в моём детстве не наблюдалось — ни в конце 50-х годов, когда я уже способен был что-то запомнить, ни в 60-е — когда я последовательно учился в трёх школах. И если кто-то утверждает обратное, он просто лжёт. А что было? В 9—10 классах у нас были уроки военной подготовки — об этом я ещё расскажу. В начальной школе нам периодически показывали военно-патриотические фильмы. Впрочем, боюсь, что показывали только один такой фильм, малоимеющий отношения к современной войне, а именно — «Чапаев». Просмотр именно этого фильма в школьном кинозале по-моему, это было даже ещё в 477-й школе я запомнил. Фильм «Чапаев» нравился всем. И в целом, и особенно в своих классических эпизодах. Точно помню, что стихийный восторг школьников с соответствующими возгласами всегда вызывала знаменитая конная атака чапаевцев. Правда то, что периодически нам показывали в школе документальные фильмы о ядерной войне и способах защиты от лучевого поражения, специально снятые с этой целью. Похоже, что это вообще был один фильм, который ритуально, может быть и раз в год, всем школьникам Советского Союза для галочки показывали. Ничего конкретного из такой подготовки я не помню, но знаю, что это были какие-то специальные лекции, а также специальные акции, связанные с тем, что, собирая в очередной раз металлолом или макулатуру, мы делали это не просто так, а в помощь какому-нибудь свободолюбивому народу. Доходила ли до этих народов данная помощь, судить не берусь. Конкретика тех антиколониальных освободительных войн осталась в памяти только некоторыми именами африканских политических деятелей — как прогрессивных, так и противостоящих им марионеток империалистических государств. Чаще других звучащим таким именем было дошедшее до сегодняшнего дня имя Патриса Лумумбы. Что точно знаю — американцев и атомной войны мы не боялись. То ли потому, что благодаря советской пропаганде были уверены в могуществе Советского Союза и его Вооружённых сил, то ли из-за презрения к американцам, то ли по детской беззаботности. А от всех малочисленных занятий, посвящённых гипотетической военной угрозе, всё равно в памяти и сознании оставался только до сих пор хорошо известный анекдот, согласно которому в случае атомной войны нужно накрыться белой простынёй отражающей облучение и ползти на ближайшее кладбище.
На «Киргизфильме» — экранизация «Материнского поля» Чингиза Айтматова. Определенно, перед нами приметы иной, более развитой цивилизации! Мнение о том, что «советская экономика 70 лет производила только галоши, которые покупали только африканцы», не соответствует реалиям. Если супердержава и выпускала галоши, то скорее в области идеологии, госуправления и госбезопасности. Именно эти три всадника советского апокалипсиса четвертый — руководитель страны посеяли хаос и разрушение, приведя наше Отечество к краху. Мы, рожденные в середине шестидесятых, росли в стране, пронизанной духом созидания. Да, постоянное подталкивание к планам, пятилеткам, социалистическим соревнованиям, перевыполнениям, рекордам, достижениям не всегда было искренним, часто искусственным, иногда глупым, ненужным и лживым. Но глядя из сегодняшнего дня на то, как развивалась страна в 1960-е, невозможно избавиться от чувства, что нынешнее наше бытие есть состояние сознательного экономического сдерживания, или, точнее сказать, самосдерживания. Как будто мы взяли на себя обязательства не развивать ничего, кроме третьесортного потребления низкокачественных продуктов питания, например, и такой же медийно-пропагандистской еды. Где наша индустрия, инженерия, робототехника? Где авиазаводы, марсоходы и луноходы? И почему, согласно «бюджетному правилу», доходы от продажи нефти и газа, которые мы получаем выше цены отсечения, выводятся за границу? Почему мы храним деньги в Америке, в странах Евросоюза, а не пускаем в собственную экономику?.. Но где наши союзники? Кто наши друзья? И какое общество мы все-таки строим?.. Нет ответа. Мы были слишком молоды, чтобы иметь вес — власть и деньги — и влиять на принятие решений, но достаточно взрослыми, чтобы помнить страну, где родились и выросли. А теперь ее имя — «Советский Союз» — даже не произносят во время празднования Дня Победы, технично обходя эвфемизмами. Разве это не переписывание истории?.. И разве можно соглашаться с таким беспамятством?!