Россия может одержать победу над Украиной еще до того, как истечет срок полномочий президента США Джо Байдена, сообщает 22 апреля газета Politico. Иван Панкин обсуждает вместе с экспертами, почему российская элита до сих пор поддерживает Запад и как бороться с криминальными национальными диаспорами. Китайская игра го заинтересовала представителей российской элиты. В нее играют как политики федерального масштаба, так и предприниматели.
Просто Новости
- Вручение премии «Финансовая элита России 2023» состоялось в Культурном центре
- российская элита — ИноТВ Теги
- По законам … времени: Путин и «ЕР» начали «самоочищение» России с элит
- «Настроения ужасные»: Российская элита перестала видеть будущее страны
- Элита России
- элита — последние новости сегодня | Аргументы и Факты
Новая элита России формируется на передовой СВО — Аксёнов
| Bloomberg: новая бизнес-элита заняла место западных компаний в России | «Всемирный русский народный собор» в «Декларации русской идентичности» даёт такое определение русского: «Русский – это человек, считающий себя русским. |
| Видео: кто войдет в новую элиту России | Введение персональных санкций и обрыв связей с внешним миром для российских элит имеют еще одно последствие. |
| Конец эпохи «золотых унитазов»: смогут ли фронтовики заменить олигархов на государственных постах | Вопрос о том, какова сегодня российская элита и какая вообще элита нужна России — вовсе не политологический. |
| Шурыгин назвал главной проблемой России «прозападный» ориентир элит | Мы привыкли быть в элите мирового футбола» 18. |
| Элита – последние новости | США хотят заставить российскую бизнес-элиту предать страну под угрозой потери своих зарубежных капиталов и начать активное противодействие государственной власти. |
Новую российскую элиту будут формировать из участников СВО. И еще 9 главных новостей ночи
Нет, не только силой оружия, но и трансформацией российских элит, которые получили свой уникальный шанс турбовозмужания. Российские миллиардеры, оказавшиеся зажатыми словно в тисках между международными санкциями и давлением со стороны президента Владимира Путина с требованием. «Всемирный русский народный собор» в «Декларации русской идентичности» даёт такое определение русского: «Русский – это человек, считающий себя русским.
Что еще почитать
- Рождается новая российская элита
- российская элита
- Конец эпохи «золотых унитазов»: смогут ли фронтовики заменить олигархов на государственных постах
- Лучшие из нас: какой облик приобретает новая российская элита
Должно быть показательно по закону: Аграновский оценил вероятность «чистки элит» в России
Эта элита будет весьма патриотична, придерживаться общерелигиозных ценностей, именно она определит судьбу России. В России "новая когорта бизнес-элиты" пришла на освободившееся место международных компаний, пишет Bloomberg. российские элиты в особенности из числа условных «капитулянтов», о которых писал ранее Александр Дугин, активно противодействуют успехам России.
Должно быть показательно по закону: Аграновский оценил вероятность «чистки элит» в России
В Кремле не раз заявляли, что Россия успешно справляется с введенными против нее санкциями. Тем не менее, пресс-секретарь главы государства Дмитрий Песков отмечал, что в Москве "розовых очков не носят" и ожидают усиления санкционного давления. Кроме того он отмечал, что, несмотря ни на что, Россия остается открытой для иностранных инвестиций.
Мир, который бы отличался от тотальной неустроенности. Так, Андрей Титов содействовал реставрации ансамбля Кремля в Ростове Великом и открыл в нем музей древностей. А Петр Кузнецов при участии ссыльных декабристов создает в Красноярске множество литературных и музыкальных кружков, строит гимназии и богадельни, жертвует коллекцию древностей краеведческому музею. И примеров таких — множество.
Во второй половине XIX века, а главным образом — в начале двадцатого в России появляется множество таких светлых уездных купеческих городков с модной архитектурной застройкой, с небольшим, но своим кругом художников и писателей. Значительная часть разбогатевших предпринимателей были выходцами из крестьянства или из старообрядческой среды и в первую очередь хотели «дать голос» «народной» культуре, той, которую они видели вокруг себя с самого детства. Это привело к тому, что меценатство поздней империи стало, пожалуй, единственным осуществившимся ответом на тысячелетнюю русскую мечту о граде Китеже. Ответом неровным, недолговечным, но отрефлексированным русской мыслью и оставившим значимый культурный фон. Мечта, которой руководствовались меценаты, никогда не сложилась бы в систему. Но и в этой своей как будто хаотичной форме она поддержала и довоплотила русскую культуру.
Этот порыв — поддержать «свое» — столь удачно совпал с «почвенничеством» в российской литературе второй половины XIX века, которую дало перед самым своим закатом российское дворянство и русское разночинство, что привело к небывалому прорыву во всех областях культуры. И венцом этого процесса, безусловно, стал Серебряный век. Однако на фоне этого полновесного возвращения к национальным корням, которую совершила элита за 150 лет своего послепетровского существования, окончательно теряет свою национальную основу сама монархия в России. Как замечает в связи с этим философ Георгий Федотов: «Нельзя отрицать, что к XX веку познание в России делает успехи, но вместе с тем глубокое падение культурного уровня дворца, спускающегося ниже помещичьего дома средней руки, делает невозможным возрождение национального стиля монархии. Она теряет всякое влияние на русское национальное творчество». Революция двигалась на нее с неизбежностью.
Долгий процесс «вызревания» элиты, столь необходимый после грома петровских реформ, завершается тем, о чем сам зачинатель этих реформ так мечтал — полным срастанием элиты с государством в советском строе, который, по законам диалектики, должен был преодолеть и монархию, и прежнюю элиту. По сути, петровский проект империи нашел свое окончательную реализацию в советской России. Китеж, трансформировавшийся в обещанный коммунизм. И перед наукой и культурой сразу ставится задача показать, что все новое уже наступило. Что до революции были лишь нищета, голод и культурная темнота. И что сейчас наступило новое время.
Тут стоит отметить, что качественно новое, несомненно, пришло хотя, конечно, не стоит смотреть на него глазами тех «апостолов». Размах и успех первых социальных проектов, новаторство в культуре и искусстве убедили многих в реальности нового Китежа. Была полностью снята прежняя элита, а на ее месте возникает номенклатура — полностью слившийся с партией и государством бюрократический аппарат, системно и планомерно принявшийся инвестировать в человеческий капитал нового, советского народа. При Сталине, в декларируемом освобожденном от цепей самодержавия обществе происходит тотальное огосударствление. В этом и заключалась уникальность советского строя — растянуть государство на все сферы. Здесь прочитываются коды унии, феодальной лестницы, личного служения перед вышестоящим.
И если использовать эту оптику при взгляде на советскую культурную элиту и ее действия, мы получаем следующую картину. Мы видим яркие культурные проявления, например, в живописи, в архитектуре, в музыке, в танце, но все это превращается в некую игровую форму госзаказа. Сама культура становится госзаказом». Тот кураж, тот специфический русский дух, который бурлил, например, в Мамонтове, становится здесь системой. И то была форма новой конкуренции, борьбы, соревнования за право прикасаться к прекрасному, используя «народные средства». Ярким примером такой борьбы стала Екатерина Фурцева, пожалуй, самый оптимальный и плодотворный министр культуры в советские годы.
Она тонко чувствовала этот особый советский момент: как, управляя культурой, можно создавать ее яркие образцы. Именно модель позднеимперского меценатства трансформируется в советской номенклатуре в новую модель игры за право это прекрасное создавать. Поэтому и советская номенклатура — это не просто бюрократия. Это позиция силы. Это новый способ удержания: удержания доминанты, удержания народа, удержания искусства, удержания мирового первенства, развития, спаянное жесткими контурами государства и породивший весь цвет советской культуры — от научных открытий до кинематографа. Однако сама выстроенная таким образом система оказалась не столь устойчивой, чтобы перенести на себе ожидавшие ее нагрузки.
Уже в первые послевоенные времена внутри этого тотального государства возникает новая теневая буржуазия — реакция на тот надрыв, под знаком которого прошла сталинская эпоха: всеобщая мобилизация, индустриальный рывок, массовые репрессии, наконец, Великая Война и восстановление страны после нее. Слишком многое совпало в один краткий период, и доведенная в считанные годы до своей кульминации петровская империя не выдержала. Нити, ее скрепляющие, натянулись до звона в ушах и начали лопаться. В этом отношении кинолента 1947 года «Сказание о земле Сибирской» — это потрясающий источник, где показываются генеральские жены в дорогих нарядах и украшениях, первые ласточки этих перемен в совестной номенклатуре. Он не заметил прихода новой буржуазии, военной элиты, заточенной на капитализм. Именно в этой точке вера в коммунизм начинает постепенно отмирать».
Они и их капиталы — очень хороший объект для будущих проскрипционных списков и переделов собственности. При этом та же гражданская бюрократия, представители банковского капитала и медиократия, в своей основной массе, всячески постараются показать свою значимость власти, но этого может оказаться недостаточно. Диспозиция такова: антиэлитный запрос в социуме есть, но в задачи кураторов внутренней политики входит не допустить его масштабного выражения. Поэтому, вполне возможно, будет выработан некоторый суррогат этого процесса. Борьба с малоресурсной и полуразложившейся «пятой колонной» становится гораздо менее актуальной. Скорее, стоит прогнозировать дальнейшее обострение внутриэлитных противоречий под прицелом борьбы с коррупцией и пособничеству врагам России. Упреки по этому поводу есть в отношении многих представителей бизнес-элиты и номенклатуры. Исключенный из «Единой России» экс-депутат Госдумы М. Гаджиев, которого недавно признали иноагентом, — похоже, лишь первая ласточка.
Стали думать о том, что на их стадионы должны приходить их люди с семьями, там должен быть порядок, не должно быть мата, давки и должны быть звезды и привлекательные лозунги.. И лучшие игроки должны хотеть приезжать именно сюда. Ну а я считаю, что создав прекрасные стадионы, мы должны создавать культ игроков, даже молодых. Посмотрите на самарские «Крылья Советов». И я не понимаю, почему наши лучшие игроки должны уезжать, а не получать хорошие деньги здесь и расти так, как росли тут Бобров, Бесков, Блохин… Почему в большой, но не очень богатой Бразилии вырастали и вырастают великие футболисты? Есть культ игры, есть подход. Да, лучшие к нам пока не поедут, пока у нас специальная военная операция. Уровень игры? Ну да, были Халк и Витцель, были бразильцы в «Спартаке». А сейчас уникальный момент, когда можно поднять свою молодежь. Ну, вложитесь вы в нее, поверьте, там столько ребят на уровне 20 лет заканчивают с футболом, потому что такое бывает — не пробился и все. Поднимайте наших! Можно подумать, когда был Халк и другие суперстар, мы Лигу чемпионов выигрывали! Они поднимали талантливых ребят, которые стремились побеждать всех на своей территории, а потом и на чужой. Англичане сделали то же самое. Посещение футбольного стадиона нужно сделать, как и в Англии, культом. Вдруг оказалось, что никуда это не делось - ни сплоченность, ни помощь друг другу, ни умение понимать друг друга. Мы смотрим, что происходит на Ближнем Востоке — у нас такое возможно? У нас страна всех основных религий - и кто-нибудь с кем-нибудь на этой почве, кроме дураков, воюет? В целом же у нас кто-нибудь говорит о том, что мусульманство выше православия, а православие выше мусульманства, или иудеев либо буддистов? У нас есть власть, которая говорит: мы все живем в рамках большой, великой цивилизации. Мы строились на этой почве равенства. И мы никогда друг с другом не цеплялись. Мы умудрялись договариваться - и в империи, и в Советском Союзе, и в новейшей России. В Москве мы болели и за киевское и за тбилисское «Динамо».
История и будущее российской элиты
Как считает экономист Михаил Хазин, это стало следствием того, что Путин разорвал негласный договор с российской элитой. Президент России Владимир Путин де-факто провозгласил курс на перезагрузку российской элиты. Уровень жизни в России неуклонно рос, народ радовался очередным достижениям, и, соответственно, рейтинг президента держался где-то там в заоблачной выси.
«Настроения ужасные»: Российская элита перестала видеть будущее страны
| Российская элита возвращает активы на 50 миллиардов долларов | | Главное по теме «Российская элита» – читайте на сайте |
| Вручение премии «Финансовая элита России 2023» состоялось в Культурном центре | Зачистить российскую элиту в очень сжатые сроки можно только по образцу 30-х годов прошлого века. |
| Эксперт объяснил, почему русская элита вспомнила про патриотизм | Российскому президенту непостижимым образом удается балансировать интересы многоликой российской элиты, отмечает автор статьи. |
Российская «элита» готовится к финальной приватизации госсобственности
Подписывайтесь на канал Редиска-/ @REDISKA2022Жмите на "звонок", чтобы получать уведомления о новых видео на каналеПодпишитесь на. Российскому президенту непостижимым образом удается балансировать интересы многоликой российской элиты, отмечает автор статьи. Угроза РФ идет от чиновников предателей и казнокрадов сегодня народ вымирает а элиты жиреют и вывозят ресурсы они выбрали президентом Путина.
Раз уж так получилось: российская «элита» намерена скупить Крым и Кубань
В целом представители российской экономической элиты «понимают, что добром это не кончится», сказал WP российский миллиардер. Тезис элит: «В сложных ситуациях, несущих экзистенциальную угрозу, избиратели неспособны принимать ответственные решения, учитывающие долгосрочные тренды». Россия столкнулась с великим исправлением: что изменится после наводнения в Орске. За год проведения спецоперации российские элиты стали гораздо более однородными идеологически, потому что все, кто был против. РИА Новости, 1920, 01.03.2024.
Российская элита рассказала о растущей пропасти между ней и Путиным
Выгоду из исхода международных фирм удалось извлечь и некоторым общепризнанным магнатам. А свободный от санкций миллиардер Андрей Комаров купил три российских завода у транснациональной упаковочной компании Amcor примерно за 370 миллионов евро 395 миллионов долларов. Были также случаи конфискации активов, вознаградившие людей, приближенных к власти. Этим летом правительство взяло под контроль местные дочерние компании Danone и Carlsberg, усадив во главе путинских союзников. По правилам КремляОграничения для желающих продать свой российский бизнес еще больше благоволят новым покупателям. Эти шаги принимались с тем, чтобы остановить бегство иностранных компаний из страны. Новое распоряжение, принятое ранее в этом году, обязало всех желающих продать свои российские активы уплатить обязательный взнос в бюджет — даже если передача осуществляется за символическую сумму или вовсе бесплатно.
Это принципиально важный момент. Когда мундир на деловой костюм меняют генералы, дослужившиеся до пенсии — это не новость. Но президент говорит о необходимости использовать опыт, энергию, самоотверженность командиров среднего и младшего звена. Они, если угодно — новая элита российской федерации. У термина «элита» есть разные толкования, мне ближе самое простое. Элита — это «лучшие из нас». Если убрать за скобки творческую интеллигенцию — которая всегда на особом счету, то в России смена элит последний раз произошла 30 лет назад, когда вместо партработников и ударников соцтруда, элитой стали чиновники и коммерсанты.
Чем пахнут переговоры без победы Стамбульские переговоры с Украиной вновь в информповестке - то Мединский, то Песков о них вспомнит. Это считывается однозначно, как желание Кремля их возобновить, о чём прямым текстом сказал недавно сам Путин на встрече с Лукашенко. При этом для многих русских людей Стамбул пахнет предательством, хотя...
Конечно, поначалу в массе своей тогдашнее дворянство просто «растрачивало» этот досуг на «утехи». Этот проявившийся «гедонистический гигантизм» элиты той эпохи блестяще охарактеризовал Юрий Лотман, описывая отношение этих людей к смерти — через головокружительную трату, демонстративное потребление: «Честолюбие XVIII века стремилось передать истории личную славу, точно так же, как владельцы огромных богатств в эти десятилетия стремились все растратить при жизни. В одно и то же время у людей одного и того же круга сталкивались две взаимоисключающие позиции. Жажда наслаждения — личного, физического и немедленного. Живым воплощением ее стал Григорий Потемкин с его титанической мужской силой и неистощимым влечением ко все новым и новым утехам. Завершением этих порывов становились хандра, разочарование, терзавшее великолепного князя Тавриды». Но пройдет всего одно поколение, и ценностная ориентация элиты удивительным образом изменится.
Вместо жажды личной славы и блеска возникнет идеал служения Отечеству, давший стране героев войны 1812 года, декабристов и первые попытки нравственного переосмысления самим дворянством своей ответственности перед народом. Вместо движения к смерти через ничем не ограниченное расточительство возникает романический идеал славной смерти во благо ближнего или народа, через которую сам дворянин навсегда запечатлевает себя в Истории. Не служба, а служение, как отчеканил ценность этой новой элиты однажды Николай Карамзин. Так, извилисто и тернисто дворянство прошло путь от государственной службы по принуждению к свободе, опробованной поначалу через роскошь и бездумную трату, но пережитую затем как личную ответственность под гром пушек на полях сражений наполеоновских войн. Приведем еще одну пространную цитату Юрия Лотмана, так охарактеризовавшего плоды той эмансипации российской элиты, которая произошла во второй половине XVIII века: «Целый период в 150 лет будет отмечен печатью государственного и культурного творчества, высокими духовными поисками, произведениями общенационального и общечеловеческого значения, созданными в недрах русской дворянской культуры... Мы говорим о «дворянской революционности», и это парадоксальное сочетание лучше всего выражает то противоречие, о котором идет речь. Как это ни покажется, может быть, читателю странным, следует сказать, что и крепостное право имело для истории русской культуры в целом некоторые положительные стороны. Именно на нем покоилась, пусть извращенная в своей основе, но все же определенная независимость дворян от власти — то, без чего культура невозможна». Именно освобожденное от обязательной государственной службы дворянское сословие сумело создать «золотой век» российской культуры, чтобы затем дать место для действия новой, возникшей уже из логики XIX века группе элит — промышленной и купеческой. Это был особый слой людей, которые пробивались нередко из самых социальных низов.
Ломоносова: «На самом деле, российские меценаты тех времен — это люди аномальные, и в этой аномалии не только причастные к творчеству других, но и творческие по своему образу мысли. Эти люди руководствовались весьма специфической мотивацией — они действовали как бы наперекор всему. В них скрывалась удивительная утопическая жажда — возвести нечто великое рядом с собой, вложив в это свой капитал. Неспроста тот же Мамонтов, тот же Морозов, та же Хлудова поддерживали революционеров. И тут ведь не было идейной поддержки, но было проявление их сложной самости». С одной стороны, мы видим, что часть представителей этого разбогатевшего промышленного класса жертвовали свои средства, исходя из некоего протеста. Меценатство становится как бы новым «челенджем» государству и обществу. Акцией радикальной и наполненной русской тоской». Это и войны совести, как это было у Козьмы Солдатёнкова, и дилемма у Нечаева-Мальцова: поесть вкусно или Цветаеву деньги дать на музей. С другой стороны, меценатство обретает облик моды.
От крупных фигур меценатства эта «аномалия» распространяется по всей России. У многих губернских деятелей появляется мечта: создать свой небольшой, но идеальный мир. Мир, который бы отличался от тотальной неустроенности. Так, Андрей Титов содействовал реставрации ансамбля Кремля в Ростове Великом и открыл в нем музей древностей. А Петр Кузнецов при участии ссыльных декабристов создает в Красноярске множество литературных и музыкальных кружков, строит гимназии и богадельни, жертвует коллекцию древностей краеведческому музею. И примеров таких — множество. Во второй половине XIX века, а главным образом — в начале двадцатого в России появляется множество таких светлых уездных купеческих городков с модной архитектурной застройкой, с небольшим, но своим кругом художников и писателей. Значительная часть разбогатевших предпринимателей были выходцами из крестьянства или из старообрядческой среды и в первую очередь хотели «дать голос» «народной» культуре, той, которую они видели вокруг себя с самого детства. Это привело к тому, что меценатство поздней империи стало, пожалуй, единственным осуществившимся ответом на тысячелетнюю русскую мечту о граде Китеже. Ответом неровным, недолговечным, но отрефлексированным русской мыслью и оставившим значимый культурный фон.
Мечта, которой руководствовались меценаты, никогда не сложилась бы в систему. Но и в этой своей как будто хаотичной форме она поддержала и довоплотила русскую культуру. Этот порыв — поддержать «свое» — столь удачно совпал с «почвенничеством» в российской литературе второй половины XIX века, которую дало перед самым своим закатом российское дворянство и русское разночинство, что привело к небывалому прорыву во всех областях культуры. И венцом этого процесса, безусловно, стал Серебряный век. Однако на фоне этого полновесного возвращения к национальным корням, которую совершила элита за 150 лет своего послепетровского существования, окончательно теряет свою национальную основу сама монархия в России. Как замечает в связи с этим философ Георгий Федотов: «Нельзя отрицать, что к XX веку познание в России делает успехи, но вместе с тем глубокое падение культурного уровня дворца, спускающегося ниже помещичьего дома средней руки, делает невозможным возрождение национального стиля монархии. Она теряет всякое влияние на русское национальное творчество». Революция двигалась на нее с неизбежностью. Долгий процесс «вызревания» элиты, столь необходимый после грома петровских реформ, завершается тем, о чем сам зачинатель этих реформ так мечтал — полным срастанием элиты с государством в советском строе, который, по законам диалектики, должен был преодолеть и монархию, и прежнюю элиту.