Краснов вернулся на должность командира 1-го корпуса (интересно, что 9 сентября, не снимая Краснова, Керенский назначил командиром корпуса П.Н. Врангеля; в конечном итоге Краснов остался в занимаемой должности).
Белогвардейщина. Параллельная история Гражданской войны
Поход на Петроград Керенского—Краснова и его неудача. Поход Краснова — Керенского на Петроград — попытка восстановления власти Временного правительства во время Октябрьской революции, организованная министром-председателем Керенским при активном содействии донских казачьих частей во главе с Петром Красновым в. По расчетам «Комитета спасения», в тот момент, когда войска Керенского — Краснова начнут наступление на Петроград с фронта, его силы будут готовы нанести согласованный удар с тыла. Главной причиной неудачи похода А. Ф. Керенского – П. Н. Краснова была слабость выделенных для этого сил – как в материальном, так и в моральном аспектах. Поход Керенского—Краснова и юнкерский мятеж в столице. Неудача выступления Керенского-Краснова, как и другие самые первые попытки антибольшевистского сопротивления (восстание юнкеров в Петрограде, московское восстание и уличные бои) отчётливо показали отсутствие чёткого понимания происходящих событий у.
Поход генерала Краснова на Петроград
Каждый завод, район, полк получил конкретное задание по обороне Петрограда. Около 20 тыс. Командующим всеми частями под Петроградом был назначен левый эсер подполковник М. Муравьев, его помощником — В. Антонов-Овсеенко, начальником штаба — полковник П. Вальден, комиссаром — К. Орджоникидзе, Д. Мануильского, С.
Воскова, В. Слуцкую и др.
Казаки с неохотой поддержали своего командира, хотя разочарование в предпринятом походе становилось все сильнее. Нам одним всё равно не победить», — вполне справедливо аргументировали казаки. В то время, как казаки стояли в Царском Селе, в Петрограде началось антибольшевистское выступление юнкеров Николаевского инженерного, Павловского и Михайловского инженерных училищ под общим руководством правоэсеровского Комитета спасения Родины и революции. Командующий Петроградским военным округом полковник Г. Полковников объявил себя командующим «войсками спасения» и повёл юнкеров на телефонную станцию, которую им удалось захватить. Был занят Михайловский манеж, арестованы отдельные комиссары ВРК и началось разоружение красногвар-дейцев21, но силы юнкеров и их противников были несоизмеримы: 230 юнкеров с офицерами не могли долго противостоять матросам и красногвардейцам, численность которых достигала нескольких десятков тысяч человек. Участь юнкеров была сочтена, многие из них были растерзаны революционной толпой на месте. Начальник школы прапорщиков Северного фронта О.
Едва была закончена эта расстановка, как со стороны Васильевского острова по Дворцовому мосту показался броневик, а вдоль Адмиралтейской набережной задвигалась солидная толпа матросов и красноармейцев с винтовками. Словно по чьему-то сигналу и броневик, и толпа открыли огонь по юнкерам. Разъяренная толпа на мосту поднимала юнкеров на штыки и бросала в Неву. В другом конце стали собирать юнкеров в группы и куда-то уводить. Гробовое молчание наступило во дворце. Нас всех охватила жуть, и только мало-помалу мы стали приходить в себя. Между тем на улице все успокоилось. Ни броневиков, ни героев-крас-ногвардейцев, зато много шатающихся солдат, грызущих семечки, да. Помощь не подходила»22. К началу 30 октября выступление юнкеров в Петрограде было жестоко подавлено.
В других городах тоже с переменным успехом шли бои. Так, в Пскове еще 27 октября четыре сотни казаков и батальон ударников, вызванных комиссаром В. Во-йтинским, взяли под контроль вокзал, артиллерийский склад, телеграф. В течение нескольких дней в городе шли перестрелки между казаками и ударниками с одной стороны и солдатами гарнизона, вставшими на сторону большевиков — с другой. Несколько раз вокзал переходил из рук в руки, и лишь 31 октября солдатам Псковского гарнизона удалось окончательно выбить казаков из здания вокзала и установить контроль над движением эшелонов. Панюшкин сообщал в Петроград: «Всё спокойно, власть в наших руках. Несмотря на колебания казаков и отсутствие подкреплений, П. Краснов всё же предпринял наступление на Петроград. Утром 30 октября под Пулковом казаки были встречены довольно многочисленным сводным отрядом Петроградского ВРК, состоящем из красногвардейцев, матросов и солдат. Завязался упорный, но в основном позиционный бой.
Большевистские силы отступать не собирались, тем более, что им стало известно о малочисленности казаков Краснова. К вечеру 30 октября сотни Краснова истратили практически все боеприпасы, замолчали и казачьи батареи. В результате боёв под Пулковом казаки потеряли трёх человек убитыми и 28 ранеными. Потери же частей ВРК по данным командующего большевистскими войсками полковника М. Муравьёва составили 400 человек24. В сложившейся ситуации Красновым было принято решение отступать в направлении Царского Села, а затем и Гатчины. Во всех частях казаки митинговали и отказывались разбирать боеприпасы, мотивируя тем, что не желают более стрелять по своим. В сложившихся условиях помышлять о дальнейшей борьбе не имело смысла. Краснов писал: «Офицеры сбились в одну комнату: спали на полу, не раздеваясь, казаки, не расставаясь с ружьями, лежали в коридорах. И уже не верили друг другу.
Казаки караулили офицеров, потому что, и не веря им, всё- таки только в них видели своё спасение, офицеры надеялись на меня и не верили и ненавидели Керенского»25. В то время большевистское правительство ещё стремилось всячески заигрывать с казаками — последней боеспособной силой, способной оказать реальное сопротивление. Пацифистские настроения казаков и усиленная агитация в их среде сделали своё дело, казачьи части начали эшелонами покидать Петроградскую, Псковскую, Новгородскую и другие губернии и уходили в родные казачьи области. Сам командующий 3-м кавалерийским корпусом генерал П. Краснов был арестован Петроградским ВРК, но через сутки отпущен и 9 ноября прибыл в Великие Луки, где продолжил заниматься отправкой казаков и расформированием корпуса, которое продлилось до начала января 1918 г. Заранее обречённый на поражение поход казаков Краснова на Петроград в октя- бре 1917 г. Усталость от войны, социалистическая пропаганда, проблемы с железнодорожным транспортом, недоверие, а порой и ненависть к столь непопулярному А. Керенскому, — это лишь немногие причины поражения антибольшевистского похода на Петроград. Октябрьская революция происходила на фоне массового психологического оцепенения нации, сопряжённого с политическим безразличием народных масс и полной апатией и растерянностью меньшинства. Только такое психологическое состояние может объяснить причины, по которым на защиту Петрограда не выступили ни десятки школ прапорщиков, ни сотни офицеров, находящихся в столице, ни юнкера, за исключением названных училищ.
Все те силы, которые были способны дать решительный отпор большевистскому вооружённому перевороту, с первых же дней оказались морально подавлены и деморализованы, и в результате предстали один на один с революционной толпой. Гражданская война ещё только набирала обороты, и необходимо было время для того, чтобы в сознании масс исчезли безразличие, растерянность и иллюзия возможности остаться в стороне от разгорающегося конфликта. Примечания 1 Васильев М. Выступление Л. Корнилова и Псковская губерния. Август 1917 г. Белая Россия. Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций. Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде.
Хроника событий. В 4-х томах. История второй русской революции. Год побед и поражений. Крушение антисоветского подполья в СССР. Красное и белое. Берлин, 1921.
В интересах демократии Керенский отказался расправиться с радикалами-большевиками после их попытки восстания. Сначала поддержал выступление генерала Лавра Корнилова, а затем объявил его изменником и приказал арестовать. Известные люди России того времени обвиняли Керенского в непоследовательности, дилетантстве, фиглярстве.
Тем не менее, у него как в период пребывания на пике политической карьеры, так и позже в эмиграции нашлось немало сторонников. Видный российский государственный деятель, министр иностранных дел первого состава Временного правительства Павел Милюков писал о нем следующее: «Мы, члены Думы , знали Керенского давно и были знакомы с приемами его самовозвеличения. Он умел себя навязать вовремя. Мы не знали только, что из привычки это стало системой, и мне пришлось самому создать для него новый плацдарм, пригласив его занять пост министра юстиции». В частности, Милюков укорял его за то, что министр-председатель «освободил из-под ареста Льва Троцкого , запретил штабу продолжать аресты большевиков, прекратил их обязательное разоружение, заменив его совершенно недействительным — добровольным». Нелестную характеристику Керенскому давал крупный промышленник Николай Врангель: «Керенский до революции был известен в Государственной думе лишь как истеричный лидер партии «левых ослов», как их именовал тот же Милюков. Ни талантами, ни умом, ни знаниями Керенский не выделялся. Мелкий адвокат, повадками фигляр провинциального театра средней руки, он обладал двумя качествами — самоуверенностью и наглостью. И эти два качества вынесли этого умственного недоноска на поверхность, и в течение нескольких месяцев он мог сказать, как Людовик XIV, «Государство — это я». Разрушив своими мероприятиями армию, убив авторитет офицера и высшего командования, сделав из солдата политиканствующего хулигана, Керенский отправился на фронт, дабы силою своего красноречия, своей популярностью создать новую армию, стократ лучшую, чем прежде, — армию, «подобной которой мир еще не знал».
И, что совсем непонятно, этот мальчик был убежден, что такую армию он действительно создать в силах. И чем? Своей болтовней. Но, конечно, он ничего не создал», — констатировал Врангель в книге «От крепостного права до большевиков». После октябрьских событий 1917 года Керенский, как известно, бежал из Петрограда и попросил помощи у Петра Краснова. Крупный военачальник дореволюционного периода пытался усмирить большевиков при помощи своих казаков, однако сам попал к ним в плен и даже пообещал никогда впредь не воевать против советской власти В своих мемуарах «На внутреннем фронте» Краснов вспоминал Керенского с заметной брезгливостью: «Растерянный, истеричный, ничего не понимающий в военном деле, не знающий личного состава войск, не имеющий никаких связей и в то же время не любящий с кем бы то ни было советоваться, Керенский кидался к тем, кто к нему приходил. Противна была его самоуверенность и то, что он за все брался и все умел. Когда он был министром юстиции, я молчал. Но, когда Керенский стал военным и морским министром, все возмутилось во мне. Как, думал я, во время войны управлять военным делом берется человек, ничего в нем не понимающий!
Военное искусство — одно из самых трудных искусств, потому что оно помимо знаний требует особого воспитания ума и воли. Если во всяком искусстве дилетантизм нежелателен, то в военном искусстве он недопустим. Керенский — полководец!.. После провала похода Краснова на Петроград Керенский бежал из Гатчины в матросской форме. Чтобы не попасться красногвардейцам, которые предлагали казакам выменять его на Владимира Ленина и затем, предположительно, повесить, свергнутый министр-председатель перестал бриться и забыл о своем фирменном костюме — френче, галифе и сапогах с гетрами. Теперь Керенский отправился на Дон , где не был принят героем Первой мировой, атаманом Алексеем Калединым. Затем подался в Финляндию — и вновь безрезультатно. Маскировка, побег из России, встречи с Ллойд Джорджем и Клемансо В своих мемуарах «Россия на историческом повороте» Керенский рассказывал, как, никем не узнанный, с длинной бородой спокойно расхаживал по Петрограду в марте 1918 года. На нелегальном положении он провел несколько недель, занимаясь написанием книги о «предателе» генерале Корнилове. Зимой 1917-1918 года завязались бои между донскими казаками и войсками Добровольческой армии, с одной стороны, и частями Красной армии — с другой», — описывал Керенский исторический фон того периода.
Ближе к лету он отправился поездом в Москву. В советской столице бывший министр-председатель «бродил по улицам, с самым непринужденным видом, стремясь не привлекать к себе внимания». Оттуда Керенский планировал пробраться в Самару , где собрался Комуч — Комитет членов Учредительного собрания, первое антибольшевистское правительство в России. Однако сторонники отговорили его от этого шага.
Мехоношина, П.
Дыбенко и др. Выл выработан конкретный план действий по разгрому мятежников, согласно которому Петроград объявлялся на осадном положении, производилась полная мобилизация Красной гвардии, революционных солдат и матросов петроградского гарнизона, ближайших городов, Балтийского флота и Северного фронта. На подступах к Петрограду рабочие и другие трудящиеся воздвигали оборонительные рубежи, рыли окопы, ставили заграждения. Делалось все, чтобы не допустить подкреплений войскам Керенского — Краснова из действующей армии, велась революционная агитация среди контрреволюционных частей и т. Возглавив оборону, В, И.
Ленин стал душой всей работы по организации разгрома врага. Ленин на совещании полковых представителей петроградского гарнизона 29 октября не только раскрыл всю глубину опасности, нависшей над красным Петроградом, но и предрек неизбежное поражение контрреволюционных войск Керенского — Краснова. Политическое положение, —указывал он, — свелось теперь к военному. Мы не можем потерпеть победы Керенского: Тогда не будет ни мира, пи земли, ни свободы. Я не сомневаюсь, что петроградские солдаты и рабочие, только что завершившие победоносное восстание, сумеют подавить корниловцев»18.
Вникая во все вопросы укрепления обороны красного Петрограда, Владимир Ильич потребовал немедленно собрать на заводах и складах колючую проволоку, лопаты, кирки и приступить к рытью окопов и сооружению проволочных заграждений на окраинах города19. В тот же день он дал распоряжение ВРК, Охтинскому складу взрывчатых веществ о немедленной выдаче снарядов и ручных гранат штабу Красной гвардии Выборгского района20. В район предстоящих боев по его распоряжению отправились красногвардейцы, были доставлены артиллерия, броневики, вооружение, боеприпасы и продовольствие21. В Пулкове, Куракине и в других местах создавались медицинские пункты для оказания помощи защитникам завоеваний Октября. Движение уходящих отрядов по городу продолжалось всю ночь.
Вооружение рабочих приняло очень широкие размеры, и силы Красной гвардии необычайно разрослись»22. Благодаря огромной организаторской, политической и военной работе В. Ленина, ЦК партии, Петроградского ВРК и других организаций к началу решающего сражения удалось сосредоточить на фронте более 10 тыс. Создавался оборонительный рубеж: 20 тыс. Были выставлены заставы, и велась усиленная разведка противника26.
По заданию Советского правительства отряды Красной гвардии и революционных солдат останавливали эшелоны с войсками, двигавшиеся на помощь Керенскому с фронта. Только в Пскове с их помощью было задержано около 40 эшелонов. Это были надежные «красногвардейские заслоны», которые применялись и при подавлении других мятежей. В борьбе против контрреволюции партия использовала агитацию, пламенное большевистское слово. Это было мощное испытанное оружие, воздействие его на солдатские массы было необычайно сильным.
В войсках, посылаемых генералами на помощь Керенскому — Краснову, началось брожение. Керенский даже ввел «смертную казнь за большевистскую агитацию»29. Но это не помогло. Пропагандистскую работу в войсках вели многие большевики-красногвардейцы, в том числе делегат Всероссийского съезда Советов М. Киселев, герой Октября Г.
Чудновский и многие другие30. Не дождавшись подкреплений с фронта, войска Керенского — Краснова при поддержке артиллерии и бронепоезда утром 30 октября начали наступление. К этому времени революционные войска были развернуты на трех участках. На правом, у Красного Села, — балтийские моряки под командованием П. Дыбенко; на левом, у Пулкова, — революционные солдаты, руководимые В.
Антоновым-Овсеенко; в центре Пулковских высот — петроградские красногвардейцы во главе с К. Это были самые стойкие и надежные революционные части31. Революционные войска поддерживали артиллерийская батарея, расположенная у Пулковской обсерватории, три броневика и блиндированный поезд путиловцев под командой рабочего А. Зайцева, курсировавший по железной дороге32. Революционные отряды, выделенные в резерв, были сосредоточены в районе Колпина, Ораниенбаума и в тылу пулковской позиции.
В Морском канале и на Неве, у с. Рыбацкое, стояли военные корабли, нейтрализовавшие превосходство врага в артиллерии. Главный удар противник наносил по центру пулковского участка. Керенский и Краснов надеялись, что отряды красногвардейцев не выдержат сильного натиска казаков и оставят занимаемые позиции. Однако их надежды не сбылись.
Выполняя приказ В. Ленина и ВРК «действовать со всей решительностью»33, красногвардейцы, успешно отбив все атаки мятежников, вечером 30 октября перешли в наступление. Богданов сообщал в ВРК, что враг получил «достойный отпор, какого противник, очевидно, не ждал... Казаки окончательно были деморализованы дружным огнем товарищей красногвардейцев и, побросав раненых и убитых, позорно бежали с поля битвы»35. Только в боях у ст.
Александровская они потеряли убитыми и ранеными около 1500 человек, а революционные войска — не более 20036. На следующий день газета «Правда» писала: «Войска Керенского разбиты. Арестован весь штаб Керенского с генералом Красновым и Войтинским37 во главе. Керенский, переодевшись в матросскую форму, вновь бежал... Авантюра Керенского считается ликвидированной.
Революция торжествует»38. Так провалилась первая попытка российской буржуазии свергнуть Советскую власть вооруженным путем. Стойкая защита Петрограда и своевременное подавление мятежа юнкеров явились крупной победой революционных сил. Эта победа имела решающее значение для распространения Советской власти по всей стране. Бойцы Красной гвардии, революционные солдаты и матросы проявили при этом беззаветную храбрость39.
Особенно велика была роль отрядов Красной гвардии, которые показали себя как первая, наиболее надежная и организованная вооруженная сила молодого Советского государства40.
Главный казак Гитлера. Как атаман Краснов переступил черту
Краснов вернулся на должность командира 1-го корпуса (интересно, что 9 сентября, не снимая Краснова, Керенский назначил командиром корпуса П.Н. Врангеля; в конечном итоге Краснов остался в занимаемой должности). Таким эпизодом мог стать поход генерала Краснова на Петроград в конце октября 1917 года. Выступление Керенского — Краснова, Мятеж Керенского — Краснова (26 октября (8 ноября) — 31 октября (13 ноября) 1917) — поход казачьих частей 3-го кавалерийского корпуса под командованием министра-председателя Временного правительства А. Ф. Краснов решил. Доставленный в Петроград Краснов вскоре был отпущен под «честное слово» не поднимать больше оружия против Советской власти. Одновременно с выступлением Керенского-Краснова происходили бои в Москве, завершившиеся провозглашением власти Советов рабочих и солдатских депутатов. По расчетам «Комитета спасения», в тот момент, когда войска Керенского — Краснова начнут наступление на Петроград с фронта, его силы будут готовы нанести согласованный удар с тыла.
Поход Керенского-Краснова на Петроград
Поход на Петроград Керенского—Краснова и его неудача. Краснова 8-13 ноября (26-31 октября) 1917 г., первая попытка внутренней и внешней контрреволюции вооруженной силой захватить Петроград и свергнуть провозглашенную в России Советскую власть. Сам Керенский бежал в Псков, где уговорил казачьи войска под командованием генерала Петра Краснова выступить на Петроград.
Выступление Керенского — Краснова
Поручик рапортует: «Г. Верховный главнокомандующий, я не могу подать вам руки, я — корниловец»… Совершенная фантасмагория! Керенский идет на революционный Петербург во главе войск, недавно объявленных им мятежными. Среди их командиров нет человека, который не презирал бы Керенского как революционера и губителя армии. Не вместе ли с большевиками отражал и шельмовал эти войска два месяца назад этот восстановитель смертной казни, этот исполнитель корниловской программы, этот организатор июньского наступления? Утром 26 октября 8 ноября Керенский отдал приказ о движении войск на Петроград. Вечером первые эшелоны казаков проследовали через Псков на Гатчину. Для похода на Петроград Краснов собрал лишь около 10 сотен казаков 1-й Донской и Уссурийской дивизий, дислоцировавшихся в районе штаба корпуса в городе Остров, к которым позднее присоединилось около 900 юнкеров, несколько артиллерийских батарей и бронепоезд. Ставка верховного главнокомандующего во главе с генералом Духониным, командование фронтов и армий пытались бросить на помощь «мятежникам» новые силы, но большая часть вызванных войск отказалась выполнить приказ, встав на сторону советской власти или объявив нейтралитет; 13-й и 15-й Донские казачьи полки 3-го корпуса не были выпущены из Ревеля местным ВРК. Основные силы «мятежников», однако, группировались в Гатчине, из-за чего в советских источниках выступление иногда называлось «гатчинским мятежом».
В воскресенье 29 октября 11 ноября Краснов активных действий не предпринимал, оставаясь в Царском Селе и дав отдых казакам. В этот день в Петрограде произошло юнкерское восстание, завершившееся поражением. В частности, 27 октября на общем митинге 176-го запасного пехотного полка в Красном Селе благодаря решительным действиям военного комиссара И. Левенсона, несмотря на противодействие полкового комитета, была принята резолюция о выступлении всего полка на защиту Петрограда. К нему присоединился соседний 171-й запасной пехотный полк. Лениным для руководства обороной Петрограда и ликвидацией мятежа. Днём Ленин прибыл в штаб Петроградского военного округа, где находилось командование революционных сил, и фактически возглавил его работу. Для непосредственного руководства боевыми действиями революционных войск был создан военный штаб в составе Н. Подвойского, В.
Антонова-Овсеенко, К. Еремеева, К. Мехоношина, П. Дыбенко и др. Был выработан план действий, согласно которому Петроград объявлялся на осадном положении; приводились в полную боевую готовность отряды Красной гвардии, все силы и средства, находившиеся в Петрограде, Гельсингфорсе, Выборге, Кронштадте, Ревеле, на Балтийском флоте и Северном фронте; на ближайших подступах к Петрограду создавались оборонительные рубежи, принимались срочные меры к тому, чтобы не допустить подхода с фронта частей, вызванных Керенским на помощь. По личному указанию Ленина Центробалт направил на Неву боевые корабли, чтобы прикрыть силы большевиков корабельной артиллерией. Совместно с представителями Военно-морского революционного комитета Ленин разработал план расстановки военных кораблей на Неве; в Кронштадте формировались дополнительные отряды моряков. Ленин провёл совещания с представителями партийных организаций, фабзавкомов крупнейших заводов, районных Советов, профсоюзов и воинских частей. В ночь на 29 октября 11 ноября Ленин и Л.
Троцкий лично побывали на Путиловском заводе для проверки подготовки артиллерийских орудий и бронепоезда для борьбы с мятежниками. В тот же день Троцкий прямо с заседания Петросовета лично отбыл на Пулковские высоты, туда же прибыл П. Ленин провёл совещание с членами ВРК, выступал на собрании полковых представителей гарнизона. Каждый завод, район, воинская часть получили конкретные задания по обороне Петрограда. Они строили баррикады, устанавливали проволочные заграждения, рыли окопы и были готовы в любой момент поддержать войска, находившиеся на передовых позициях. По призыву большевиков на оборону Петрограда выступили 2 тыс. Юнкерское выступление в Петрограде Основная статья: Восстание юнкеров в Петрограде 29 октября 11 ноября меньшевистско-правоэсеровский Комитет спасения Родины и революции поднял мятеж в Петрограде.
Явившись к Керенскому "интимнейшим другом", которым он себя считал, Львов от имени неких "реальных сил" завел с ним разговор о необходимости реформирования кабинета. Львов же вышел от Керенского как раз с убеждением, что он такие полномочия получил. Чрезвычайная следственная комиссия по делу Корнилова, изучив показания Керенского и Львова, пришла к следующему выводу: С этим убеждением 25 августа 7 сентября Львов прибыл в Ставку к генералу Корнилову. Львова, явившегося в роли парламентера Керенского", — писал Павел Милюков. На следующий день Львов вернулся в Петроград и был вновь принят Керенским. Услышав принесенные Львовым вести, Керенский сначала потребовал от него записать их. Вот что дословно написал Львов: Генерал Корнилов предлагает объявить Петроград на военном положении. Передать всю власть, военную и гражданскую, в руки Верховного главнокомандующего. Отставка всех министров, не исключая и министра-председателя, и передача временного управления товарищам министров, впредь до образования кабинета Верховным главнокомандующим. Августа 26-го дня 1917. Пункт о приглашении Керенского и Савинкова в Ставку Львовым записан не был. Двойная игра сделалась очевидной. Конечно, тогда я бы не мог все доказать по пунктам, но сознавал я все это с поразительной ясностью. Мгновения, пока Львов писал, голова напряженно работала. Нужно было сейчас же установить формальную связь В. Львова с Корниловым", — рассказывал об этом моменте Керенский. После этого Керенский связался со Ставкой по прямому проводу, причем он вел разговор от своего имени и от имени Львова, опоздавшего к назначенному времени. Вот выдержки из этого разговора. Просим подтвердить, что Керенский может действовать согласно сведениям, переданным Владимиром Николаевичем. Вновь подтверждая тот очерк положения, в котором мне представляется страна и армия, очерк, сделанный мной Владимиру Николаевичу, с просьбой доложить Вам, я вновь заявляю, что события последних дней и вновь намечающиеся повелительно требуют вполне определенного решения в самый короткий срок. Я, Владимир Николаевич, Вас спрашиваю: то определенное решение нужно исполнить, о котором Вы просили известить меня Александра Федоровича только совершенно лично, без этого подтверждения лично от Вас Александр Федорович колеблется мне вполне доверить.
Реклама Туда же явился и Савинков, который пытался уговорить жившего там Плеханова вернуться в политику и придать антибольшевистскому движению мощный импульс своим пока еще громким именем. Однако Плеханов 1917 год провалил. Будучи одним из главных заграничных идеологов, после возвращения он оказался у разбитого корыта и был отовсюду изгнан даже своими учениками. Плеханов отказался, не видя перспектив борьбы. К тому же у него обострился туберкулез, и через несколько дней он угодил в больницу. Тем временем большевики яростно готовились к обороне. Размах мероприятий был таков, словно на Петроград надвигались не 600 слабомотивированных казаков, а отборная миллионная армия. Большевики мобилизовали все имевшиеся у них силы либо на создание оборонительных укреплений, либо на Пулковские высоты, где планировалось встретить противника. Оно было обречено — большевики подавили восставших без особого труда. На следующий день отряды Краснова предприняли попытку атаковать Пулковские высоты, где уже укрепились многократно превосходящие их революционные войска. Так и не дождавшись обещанных ранее Керенским подкреплений, казаки махнули на всё рукой и отошли в Гатчину.
Однако Плеханов 1917 год провалил. Будучи одним из главных заграничных идеологов, после возвращения он оказался у разбитого корыта и был отовсюду изгнан даже своими учениками. Плеханов отказался, не видя перспектив борьбы. К тому же у него обострился туберкулез, и через несколько дней он угодил в больницу. Тем временем большевики яростно готовились к обороне. Размах мероприятий был таков, словно на Петроград надвигались не 600 слабомотивированных казаков, а отборная миллионная армия. Большевики мобилизовали все имевшиеся у них силы либо на создание оборонительных укреплений, либо на Пулковские высоты, где планировалось встретить противника. Оно было обречено — большевики подавили восставших без особого труда. На следующий день отряды Краснова предприняли попытку атаковать Пулковские высоты, где уже укрепились многократно превосходящие их революционные войска. Так и не дождавшись обещанных ранее Керенским подкреплений, казаки махнули на всё рукой и отошли в Гатчину. Вскоре туда прибыл для перегоров большевик Дыбенко.
Выступление Керенского — Краснова
Потери большевиков были велики, но в бинокль Краснову было хорошо видно, что к противнику прибывают все новые подкрепления. Это заставило Краснова отдать приказ с наступлением темноты отходить к Гатчине. Оборонять Царское Село с его огромным парком и беспорядочно разбросанными домами возможности не было, а в Гатчине отряд мог на какое-то время оставаться в безопасности. В Гатчине Краснова уже ожидал Керенский. Он показался Краснову растерянным и даже немного напуганным. Если никто не придет — ничего не выйдет. Придется уходить. Краснов отдал распоряжение поставить на въезде в город заставы с артиллерией, а сам лег отдохнуть. Но не успел он закрыть глаза, как его разбудил командир артиллерийского дивизиона. Он сообщил, что казаки отказываются идти на заставы и говорят, что больше не будут стрелять в своих.
Чуть позже с тем же самым сообщением пришел командир 9-го Донского полка. В итоге спать в эту ночь Краснову не пришлось. Он направился к артиллеристам, чтобы самому поговорить с ними. По дороге Краснов увидел толпящихся во дворе казаков. Среди них ходили люди в черных матросских бушлатах. Краснову сказали, что это парламентеры, которые привезли с собой ультиматум, выдвинутый союзом железнодорожников. Всероссийский исполнительный комитет профессионального союза железнодорожников или как его называли в духе тогдашней моды на сокращения — ВИКЖЕЛЬ внезапно оказался в положении самой влиятельной политической силы страны. Руководство ВИКЖЕЛя, угрожая всеобщей железнодорожной забастовкой, потребовало от противоборствующих сил сложить оружие. Это было очень серьезно, так как железнодорожная забастовка могла парализовать страну.
Мнения присутствующих разделились, но решающей оказалась позиция Краснова. Он заявил, что в настоящий момент необходимо перемирие. Оно позволит выиграть время, а если подойдет обещанная помощь, можно будет возобновить поход на столицу. Поздно вечером того же дня к большевикам были отправлены парламентеры. В Гатчине воцарилась обстановка тревожного ожидания. Шли какие-то совещания, писались прокламации и приказы, но все мысли были только о том, насколько успешной будет миссия переговорщиков. Утром 1 ноября парламентеры вернулись обратно. Вместе с ними прибыли большевистские представители во главе с членом нового петроградского правительства П. Казаки поверили и пошли с этим к Краснову, но тот резонно отвечал: пускай Дыбенко доставит сюда Ленина, и тогда можно будет говорить.
Разговор этот вызвал у Краснова беспокойство, и он пошел к Керенскому. То, что происходило дальше, в трактовках Краснова и Керенского существенно разнится. Краснов утверждает, что он предупредил Керенского и, задержав казаков, позволил тому скрыться. Керенский же до конца пребывал в убеждении, что Краснов собирался выдать его большевикам. Керенский был в отчаянии и всерьез собирался покончить с собой. Позже один из его адъютантов мичман Кованько рассказал своей знакомой подробности этих минут. Керенский позвал адъютантов и сказал, что он принял решение застрелиться, чтобы не попасть в руки большевиков. Но у него больная рука, и он боится, что не убьет себя, а только покалечит. Поэтому он просит их бросить жребий, кто из них его застрелит.
Жребий пал на Кованько. Тут он и говорит Керенскому: "Что же это мы в самом деле раскисли?!
Это не было формальным согласием. Да поможет Господь немецкому оружию и Гитлеру! Пусть совершат они то, что сделали для Пруссии русские и в 1813 г. Позиция Краснова многих подталкивала к сотрудничеству с нацистами. К концу 1941 года в составе гитлеровских войск действовали: 444-я казачья сотня в составе 444-ой охранной дивизии, 1-я казачья сотня 1-го армейского корпуса 18-й армии, 2-я казачья сотня 2-го армейского корпуса 16-й армии, 38-я казачья сотня 38-го армейского корпуса 18-й армии и 50-я казачья сотня в составе 50-го армейского корпуса той же армии.
Осенью 1942 года в Новочеркасске с разрешения немецких властей прошёл «казачий сход», на котором был избран штаб Войска Донского. Формирование крупных казачьих частей для войны СССР шло за счёт привлечения населения Дона и Кубани, недовольного советской властью, набора из числа советских военнопленных, а также за счёт дополнительного притока из эмигрантской среды. Сформировались два крупных объединения казаков-коллаборационистов: Казачий стан и 600-й полк донских казаков. Последний потом станет основой 1-й казачьей кавалерийской дивизии СС, а затем — 15-го казачьего кавалерийского корпуса СС под командованием Гельмута фон Паннвица. С фюрером до конца Краснов стал автором текста казачьей присяги, которая звучала так: «Обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, перед Святым Евангелием в том, что буду Вождю Новой Европы и Германского Народа Адольфу Гитлеру верно служить и буду бороться с большевизмом, не щадя своей жизни до последней капли крови. Все законы и приказания, от поставленных Вождем Германского Народа Адольфа Гитлера начальников отданные, по всей силе и воле исполнять буду. В чем да поможет мне Господь Бог Всемогущий.
В заключение сей клятвы целую Слово и Крест Спасителя моего. Уже отгремела Сталинградская битва, а атаман весной 1943-го в журнале «На казачьем посту» писал так: «Идите в германские войска, идите с ними и помните, что в Новой Европе Адольфа Гитлера будет место только тем, кто в грозный и решительный час последней битвы нелицемерно был с ним и германским народом». Краснов был последователен в своей линии. Уже после того, как немцев разбили на Курской дуге, атаман, до того не занимавший официальной должности, стал начальником Главного управления казачьих войск Имперского министерства восточных оккупированных территорий. Антипартизанские акции на территории Белоруссии, участие в подавлении Варшавского восстания, карательные акции в Югославии, многочисленные акты насилия в отношении мирного населения — казаки, воевавшие на стороне Гитлера, замарались в крови по шею. После того, как в 1944 году состоялось неудачное покушение на Гитлера, Петр Краснов поспешил отправить фюреру телеграмму: «Казачьи войска, перешедшие на сторону Германии, с глубоким негодованием и возмущением узнали о гнусном и подлом покушении на Вашу жизнь. В чудесном спасении Вашем они видят великую милость всемогущего Бога к Германии и казакам, Вам присягнувшим, и залог полной победы Вашей над злобным, жестоким и не стесняющимся в средствах борьбы врагом.
Живите многие годы, наш Вождь Адольф Гитлер». С лета 1944 года немцы стали перебрасывать казаков в Италию для борьбы с местными партизанами. В феврале 1945 года туда приехал Краснов. Он надумал создать в Италии «казачью республику» — разумеется, с самим собой во главе. На это атаман рассчитывал получить разрешение у Гитлера. Казаки начали выгонять из занятых ими деревушек местное население, переименовывая населенные пункты на свой манер. Приговор обжалованию не подлежит Наверное, маниакальное упорство, с которым Краснов до последнего хранил верность нацистам, и заставило союзников принять решение о выдаче казаков Советскому Союзу.
По призыву большевиков на оборону Петрограда выступили 2 тыс. Юнкерское выступление в Петрограде 29 октября 11 ноября меньшевистско-правоэсеровский Комитет спасения Родины и революции поднял мятеж в Петрограде. Центром восстания стал Инженерный замок, а основной вооружённой силой — размещавшиеся в нём юнкера Николаевского инженерного училища.
Бывший командующий Петроградским военным округом Г. Полковников смещённый с этой должности Временным правительством 25 октября 7 ноября объявил себя командующим «войсками спасения» и своим приказом запретил частям округа исполнять приказы ВРК. На какое-то время восставшим удалось захватить телефонную станцию и отключить Смольный, арестовать часть комиссаров ВРК и начать разоружение красногвардейцев, однако основная масса войск Петроградского гарнизона к восстанию не присоединилась.
Уже к 1100 29 октября силы ВРК отбили телефонную станцию и превосходящими силами окружили Инженерный замок. Окончательно выступление было подавлено к утру 30 октября 12 ноября. Боевое столкновение Общее командование войсками, направленными на подавление выступления Керенского — Краснова, с 30 октября 12 ноября 1917 осуществлял М.
Муравьёв, который 27 октября 9 ноября 1917 вошёл в штаб Петроградского ВРК, 28 октября 10 ноября 1917 был назначен начальником обороны Петрограда, а 29 октября 11 ноября 1917 — главнокомандующим войсками Петроградского военного округа. Помощником Муравьёва был В. Антонов-Овсеенко, начальником штаба фактически руководившим боем — полковник П.
Вальден в то время он был выборным командиром 2-го гвардейского стрелкового резервного полка в Царском Селе , комиссаром — К. К началу решающего сражения революционные войска, сосредоточенные непосредственно на передовых позициях, насчитывали 10-12 тыс. Они были разделены на 2 отряда: Пулковский во главе с полковником Вальденом входившими в отряд матросами командовал П.
Дыбенко и Красносельский, который возглавляли офицеры-большевики Ф. Хаустов и В. Сахаров, освобождённые 25 октября из «Крестов», где они содержались под следствием в связи с их участием в июльских событиях.
Утром 30 октября 12 ноября войска Краснова, поддерживаемые артиллерией и бронепоездом, начали наступление в районе Пулкова. К этому времени революционные силы были сосредоточены на трёх участках: на правом, у Красного Села,— балтийские матросы под командованием П. Дыбенко; в центре Пулковских высот — красногвардейцы под командованием К.
Еремеева; на левом, у Пулкова, — революционные солдаты под командованием В. Отряды, выделенные в резерв, находились в районе Колпина, Ораниенбаума и в тылу пулковских позиций. Революционные войска поддерживали артиллерийская батарея, располагавшаяся у Пулковской обсерватории орудия удалось доставить с одного из кронштадтских фортов усилиями Ф.
Раскольникова , три броневика и блиндированный поезд путиловцев под командой А. Зайцева, курсировавший по Николаевской железной дороге. Главный удар Краснов наносил по центральному боевому участку, в надежде, что отряды красногвардейцев не выдержат сильного натиска казаков и оставят занимаемые позиции.
Однако красногвардейцы, успешно отбив все атаки противника, после многочасового боя сами перешли в решительную контратаку. Краснов ждал подкреплений, но они не подходили, хотя Керенский обещал, что на помощь вот-вот подойдут части 33-й и 3-й Финляндских дивизий. Тогда Краснов приказал отойти в Гатчину и ждать подкреплений там.
Под угрозой окружения казаки, бросив артиллерию, оставили Царское Село.
По одну сторону останутся те, кого десятилетия спустя будут называть противоречивыми фигурами, а по другую — те, кто уже никогда не отмоется от позорного клейма «предателя». Но до этого выбора в жизни Краснова было много значимых событий. Потомок древнего рода Казачий род Красновых — древний и знатный. Родоначальником его был Иван Козьмич Краснов, прошедший путь от рядового казака до генерал-майора. В 1812 году 60-летний отставной воин вернулся в строй, чтобы сражаться с французами. Он был смертельно ранен в бою у Колоцкого монастыря. Внук Ивана Козьмича, Иван Иванович Краснов, не только дослужился до звания генерал-лейтенанта и должности командира лейб-гвардии Казачьего полка, но и прославился на литературном поприще.
Отец Петра Краснова, Николай Иванович Краснов, отличился во время Крымской кампании и при подавлении очередного польского восстания. Как и его предки, Николай Краснов завершил службу в чине генерала. Петр Краснов родился в Петербурге 22 сентября 1869 года. Происхождение делало военную карьеру неизбежно, и хотя он начинал учебу в гимназии, затем перевелся в Александровский кадетский корпус. В декабре 1888 года Краснов окончил Павловское военное училище, оказавшись лучшим в своем выпуске. После нескольких лет службы в лейб-гвардии Атаманскому полку ему стали поручать ответственные миссии. По высочайшему повелению в 1897 году Краснов был начальником конвоя дипломатической миссии в Аддис-Абебу. В 1901 году он был командирован военным министром на Дальний Восток для изучения быта Маньчжурии, Китая, Японии и Индии.
Краснов демонстрировал и литературный талант, благодаря которому во время русско-японской войны 1904-1905 годов он стал военным корреспондентом. Ненадежное честное слово В 1910 году он дослужился до полковника. Потом была служба на границе с Китаем, а в 1913 году Краснова назначили командиром 10-го Донского казачьего генерала Луковкина полка, базировавшегося на границе с Австро-Венгрией. Во время Первой мировой войны Петр Краснов не раз отмечался наградами. Уже осенью 1914 года его произвели в генерал-майоры, а в 1915 году под его начало была передана 2-я Сводная казачья дивизия. С ней генерал отличился во время Брусиловского прорыва. Несмотря на свои монархические взгляды, Краснов старался держаться подальше от политики. Его арестовали после мятежа Корнилова, но затем отпустили, не найдя в действиях генерала состава преступления.
Октябрьскую революцию Краснов не принял категорически. Сразу после захвата власти в Петрограде он, будучи командиром 3-го конного корпуса, предпринял попытку восстановить правительство Керенского. Поход на Петроград завершился провалом.
Поход Керенского-Краснова на Петроград
| 50 лет назад умер глава Временного правительства Керенский | Заранее обречённый на поражение поход казаков Краснова на Петроград в октя. |
| 1917 :: Мятеж Керенского - Краснова... (00117) | Поход Краснова — Керенского на Петроград — попытка восстановления власти Временного правительства во время Октябрьской революции, организованная министром-председателем Керенским при активном содействии донских казачьих частей во главе с Петром Красновым в. |
| Поход генерала Краснова на Петроград | Выступление Керенского — Краснова, Мятеж Керенского — Краснова (26 октября (8 ноября) — 31 октября (13 ноября) 1917) — поход казачьих частей 3-го кавалерийского корпуса под командованием министра-председателя Временного правительства А. Ф. КЕРЕНСКОГО. |
Главный казак Гитлера. Как атаман Краснов переступил черту
Телеграммы за подписью Духонина, Краснова, Барановского, Богаевского и других Верховному Главнокомандующему Керенскому А. Ф. с донесениями о продвижении войск в октябрьские дни. Керенскому, — это лишь немногие причины поражения антибольшевистского похода на Петроград». Восстание Керенского–Краснова было попыткой Александра Керенского подавить Октябрьскую революцию и вернуть себе власть после того, как большевики свергли его правительство в Петрограде. Поход на Петроград завершился провалом. Керенский бежал, а Краснов попал к большевикам в плен. Даже генерал Краснов при его монархизме и неприязни к Керенскому— Краснов возглавляет поход на Петроград.
ПОХОД НА ПЕТРОГРАД
Неудачное наступление войск генерала Краснова (подготовленное Керенским) на Петроград. Сам Керенский бежал в Псков, где уговорил казачьи войска под командованием генерала Петра Краснова выступить на Петроград. Петроградский поход Краснова-Керенского.
Выступление Керенского-Краснова
Он сообщил, что казаки отказываются идти на заставы и говорят, что больше не будут стрелять в своих. Чуть позже с тем же самым сообщением пришел командир 9-го Донского полка. В итоге спать в эту ночь Краснову не пришлось. Он направился к артиллеристам, чтобы самому поговорить с ними. По дороге Краснов увидел толпящихся во дворе казаков. Среди них ходили люди в черных матросских бушлатах. Краснову сказали, что это парламентеры, которые привезли с собой ультиматум, выдвинутый союзом железнодорожников. Всероссийский исполнительный комитет профессионального союза железнодорожников или как его называли в духе тогдашней моды на сокращения — ВИКЖЕЛЬ внезапно оказался в положении самой влиятельной политической силы страны. Руководство ВИКЖЕЛя, угрожая всеобщей железнодорожной забастовкой, потребовало от противоборствующих сил сложить оружие. Это было очень серьезно, так как железнодорожная забастовка могла парализовать страну.
Мнения присутствующих разделились, но решающей оказалась позиция Краснова. Он заявил, что в настоящий момент необходимо перемирие. Оно позволит выиграть время, а если подойдет обещанная помощь, можно будет возобновить поход на столицу. Поздно вечером того же дня к большевикам были отправлены парламентеры. В Гатчине воцарилась обстановка тревожного ожидания. Шли какие-то совещания, писались прокламации и приказы, но все мысли были только о том, насколько успешной будет миссия переговорщиков. Утром 1 ноября парламентеры вернулись обратно. Вместе с ними прибыли большевистские представители во главе с членом нового петроградского правительства П. Дыбенко предложил, ни много ни мало, обменять Керенского на Ленина — "ухо на ухо".
Казаки поверили и пошли с этим к Краснову, но тот резонно отвечал: пускай Дыбенко доставит сюда Ленина, и тогда можно будет говорить. Разговор этот вызвал у Краснова беспокойство, и он пошел к Керенскому. То, что происходило дальше, в трактовках Краснова и Керенского существенно разнится. Краснов утверждает, что он предупредил Керенского и, задержав казаков, позволил тому скрыться. Керенский же до конца пребывал в убеждении, что Краснов собирался выдать его большевикам. Керенский был в отчаянии и всерьез собирался покончить с собой. Позже один из его адъютантов мичман Кованько рассказал своей знакомой подробности этих минут. Керенский позвал адъютантов и сказал, что он принял решение застрелиться, чтобы не попасть в руки большевиков. Но у него больная рука, и он боится, что не убьет себя, а только покалечит.
Поэтому он просит их бросить жребий, кто из них его застрелит. Жребий пал на Кованько. Тут он и говорит Керенскому: "Что же это мы в самом деле раскисли?! Сам Керенский описал конец этой сцены так: "Мы стали прощаться, и тут вдруг отворилась дверь и на пороге появились два человека — один гражданский, которого я хорошо знал, [424] и матрос, которого я прежде не видел. Снимайте френч — быстрее"". Вид у него получился довольно нелепый — руки торчали из слишком коротких рукавов, рыжевато-коричневые штиблеты с крагами обувь переодевать было уже некогда совсем не подходили к форменной одежде. Бескозырка оказалась Керенскому на несколько размеров мала и прикрывала только макушку. Лицо премьера скрыли огромные шоферские очки. Сопровождаемый приставленным к нему матросом, Керенский вышел во двор, запруженный людьми.
У ворот его должен был ждать автомобиль, но его на месте не оказалось.
Поехал в Псков выяснять. Ни черта не выяснил, зато случайно встретил Керенского, и тот приказал — двигаться. Наобещал, что в подчинение Краснова придаются еще три пехотные дивизии, одна кавалерийская, которые вот-вот подойдут.
Мимоходом бросил порученцу указание, чтобы Краснову вернули его растасканные полки да сотни. Он еще играл в свои игрушки и верил, что его приказы кто-то станет выполнять. Керенский с Красновым поехали в Остров. Погрузили имеющихся казаков в эшелоны.
Железнодорожники волынили, не зная, чья возьмет. Тогда есаул Коршунов, работавший когда-то помощником машиниста, сел с казаками на паровоз — и поехали. Торжественно, с помпой, Керенский назначил Краснова командующим армией, идущей на Петроград. Было в армии 700 казаков при 16 пушках против 200 тысяч солдат, матросов и красногвардейцев.
Шли спасать страну. А к Керенскому, вообразившему, что он ведет их в бой, как раз 3-й конный корпус относился отвратительно. Ведь он их недавно изменниками величал, любимого командира Крымова погубил. Поэтому, например, сотник Карташов на протянутую министерскую руку своей не подал.
Презрительно пояснил: «Виноват, господин Верховный Главнокомандующий, я не могу подать вам руки. Я — корниловец». Город взяли без боя. Несколько большевистских рот разоружили и распустили на все стороны.
Причем прибывшую из Петрограда команду в 400 чел. Керенский тут же засел в гатчинском дворце, оброс адъютантами, порученцами и барышнями-поклонницами. Краснов произвел разведку, для чего просто позвонил по телефону жене в Царское Село. Узнал от нее обстановку в царскосельском гарнизоне и Петрограде.
Керенский до сих пор свято верил, что, узрев его, массы загорятся энтузиазмом и побегут за ним. Не тут-то было. Гатчинский гарнизон объявил нейтралитет. Поддержали только офицеры летной школы, отправили на Петроград два аэроплана разбрасывать воззвания.
Из летчиков составили команду броневика, отбитого у красных. Подтянули пару казачьих сотен из Новгорода. Сообщили из Луги, что 1-й осадный «полк» в 88 человек поддержал правительство и грузится в эшелон. И все.
Ни о каких корпусах, дивизиях даже слышно не было. В ночь на 28-е 480 казаков пошли на Царское Село с гарнизоном 16000. Разоружили заслоны по дороге и наткнулись на первую линию обороны, открывшую огонь. Ударили из пушки — большевики держатся, пулеметами ощетинились.
Лишь когда 30 казаков атаковали в обход — побежали.
Русский не может быть предателем до такой степени…». Атаман Краснов в немецкой форме. Он создал Всевеликое Войско Донское как самостоятельное государство, отменил все постановления советской власти и Временного правительства, сформировал 17-тысячную армию.
Краснов призвал бывших императорских офицеров присоединиться к нему, что значительно укрепило командный состав Донской армии. После своего избрания атаманом Краснов тут же написал германскому императору Вильгельму II и заверил его в том, что его казаки не воюют с Германией. Он надеялся на помощь немцев и полагал, что любой борец с большевиками — его союзник. Германия признала правительство Краснова и даже оказала ему военную помощь.
Но подобные прогерманские наклонности был негативно восприняты в белом движении. Краснов разошелся с Деникиным, который продолжал ориентироваться на «союзников», и отказался от совместных действий в борьбе с большевиками. Однако после поражения Германии в войне ситуация изменилась. Донская армия оказалась на краю гибели, и Краснов все объединился с Добровольческой армией и под давлением Деникина вскоре ушел в отставку.
Он уехал в армию Юденича в Эстонии и возглавил там армейскую газету. В 1920 году Краснов эмигрировал в Германию, а затем перебрался в Париж. Там он продолжил заниматься политической деятельностью и сотрудничал с различными белоэмигрантскими организациями, много писал, в том числе и мемуары. В 1926 году его даже номинировали на Нобелевскую премию по литературе.
Краснов с обергруппенфюрером СС.
Я остановил эшелон по вашему приказанию». Четверть часа спустя Керенский взял обратно приказ об остановке эшелонов. Повлияли на него доводы Войтинского и Барановского, который около 3 часов ночи был дома у Черемисова и из слышанных там разговоров вынес более оптимистическую оценку ситуации. В то же время, около 3 часов ночи 26 октября, чтобы лично выяснить обстановку, в Псков приехал П. В штабе фронта он никого не застал, разбуженный начальник штаба Лукирский ничего объяснить не смог, а Черемисов проводил совещание с Советом.
Все это происходило в то время. Около 4 часов утра Войтинский вернулся в комиссариат и, встретив там Краснова, сообщил о приезде Керенского и дал его адрес. Краснов пришел вовремя: автомобиль министра-председателя как раз заправляли бензином, чтобы ехать в Остров. Располагая такими силами, Краснов планировал перебросить казачьи полки к Гатчине по железной дороге, там их выгрузить и использовать в качестве разведывательного отряда, прикрывающего высадку XVII-ro корпуса и 37-й Дивизии на фронте Тосна — Гатчина, после чего двигаться на Петроград, охватывая и отрезая его от Кронштадта и Морского канала. В 5 часов 30 минут Керенским была отправлена телеграмма; "Приказывай" с получением сего продолжить перевозку III-го конного корпуса к Петрограду». Но разослать этот приказ во все части не удалось, т.
Выяснилось, что ночью от имени Краснова пришел приказ казакам выгружаться из вагонов. Перед выступлением корпуса Керенский пожелал говорить с казачьими комитетами. Но встреча, состоявшаяся в 11 часов утра 26 октября, прошла не совсем так, как он ожидал. Из-за поднявшегося шума Верховному главнокомандующему не удалось закончить свою речь и пришлось удалиться. До вокзала Керенский ехал с выделенной Красновым охраной. Около часа дня Керенский прибыл на станцию, где был встречен почетным караулом.
Но по причине саботажа железнодорожных служащих тронулся эшелон лишь около 15 часов, после угроз Краснова и после того, как место отсутствовавшего машиниста занял один из казачьих офицеров. В первую очередь были двинуты более надежные 9-й и 10-й Донские полки около 700 человек с артиллерией, затем Уссурийская дивизия. В Пскове на станции собралась огромная толпа солдат, желавших остановить поезд, но, набрав скорость, эшелон пролетел мимо. В пути произошла сцена, ярко характеризующая настроение отряда, выступившего на защиту Временного правительства. Прибывший из Петрограда офицер рассказывал о положении в городе. Вошедший Керенский протянул ему руку.
Я — корниловец! Подобные ситуации возникали в эти несколько дней неоднократно. Весь день и всю ночь поезд двигался беспрепятственно. Приказ был написан в позаимствованном у самого Краснова блокноте. Утром 27 октября Керенский получил из Петрограда сведения о готовящемся восстании. Выступить в поддержку правительства должны были Николаевское, Константиновское, Владимирское и Павловское училища.
На рассвете 27 октября первый эшелон прибыл на станцию Гатчина-товарная. Здесь Краснова уже ждали пробившиеся из Новгорода 2 сотни 10-го Донского полка и 2 орудия. В то же время в Гатчину прибыли и большевистские войска, которые только начали выгружаться из вагонов. На Балтийской станции строилась рота Измайловского запасного полка и команда матросов всего 360 человек. Краснов, приказав выдвинуть вперед орудие, предложил солдатам сдаться, что они и сделали. Примерно то же самое произошло и на Варшавской станции: там казакам сдалась рота Семеновского запасного полка с 14 пулеметами.
Конвоировать такое количество пленных казаки не могли в силу своей малочисленности, кроме того, в большинстве солдаты и тем более офицеры вовсе не были убежденными большевиками: «Да мы что! Мы ничего! Нам что прикажут, мы то и делаем», — говорили они. Поэтому пленных разоружили и отпустили. Гатчина была объявлена на военном положении, был назначен комендант, учрежден военный суд. Поддержание порядка в городе взяла на себя гатчинская школа прапорщиков, но принять участие в двнжеииИЖорпуса на Петроград начальство школы отказалось.
Из Гатчины Керенский обратился с приказом к войскам петроградского гарнизона: «... Приказываю всем частям Петроградского военного округа, по недоразумению и заблуждению примкнувшим к шайке изменников родины и революции, вернуться, не медля ни часу, к исполнению своего долга". Со своим приказом к петроградскому гарнизону обратился и П. Краснов: «Граждане, солдаты, доблестные казаки... Немедленно присылайте своих делегатов ко мне, чтобы я мог знать, кто изменник свободе и родине и кто нет, и чтобы не пролить случайно невинной крови». Эти два приказа были отпечатаны и разбрасывались над Петроградом с аэропланов офицерами гатчинской авиационной школы.
Столь быстрый мирный захват Гатчины показал, что власть большевиков еще не успела прочно утвердиться. Дело заключалось не только в том, что большевикам не хватило времени организовать отпор наступлению Керенского. Солдатские массы вели себя пассивно: они объявляли о своем неучастии в «братоубийственной войне» или поддерживали того, на чьей стороне была сила. Слухи о наступлении Керенского - Краснова произвели в столице сильное впечатление. Комиссар при Ставке В. Станкевич, находившийся в эти дин в Петрограде, пишет о том, что, когда «грянуло» известие о приближении Керенского с войсками, «начались оживленные попытки организации борьбы с большевиками.
Эти же слухи отразились крайним упадком настроения у большевиков... Бонч-Бруевич говорит, что «в Смольном, после восторженных ликований... Огромные коридоры его опустели, и только небольшая кучка товарищей должна была вести и руководить действиями военного штаба". Подобное впечатление сложилось и у П. Дыбенко : «По тону разговора с товарищем Подвойским было видно, что в Смольном нервничают; незнание, где и что творится, создавало ложное представление. Не было и не чувствовалось еще полной уверенности в благоприятном для нас исходе борьбы...
Подвойский писал о состоянии петроградского гарнизона: «Приказ. По сейчас это уже превратилось в свою противоположность: солдаты привыкли сами решать, что им делать следует, а что не следует. Мой приказ по войскам Петроградского гарнизона — выступить против Керенского был выполнен только частью полков, большинство же отказалось пойти на фронт под предлогом необходимости защиты Петрограда». Запасной Волынский полк был послан в Пулково, но, поскольку оно «было под обстрелом», вернулся и принял резолюцию: «гарнизон Петрограда должен решительно сказать и Царскому Селу, и Смольному: и и шагу вперед, ни одной капли крови. Договаривайтесь о власти открыто при свете гласности и под контролем всего гарнизона... Подобные сведения, попадавшие к Керенскому от постоянно прибывавших юнкеров, офицеров и гражданских лиц, заставляли его настаивать на немедленном движении вперед.
Краснов, настроенный более скептически, видевший, что обещанного подкрепления еще нет, решил задержаться в Гатчине до следующего дня и дождаться хотя бы своих эшелонов. Один из них атаковал застрявший броневик большевиков «Непобедимый». Команда броневика бежала, и машина была доставлена казаками вечером во двор гатчинского дворца. Офицеры авиационной школы взялись починить броневик и составить его экипаж. К вечеру 27 октября «армия, идущая на Петроград», состояла из 3 сотен 9-го Донского полка, 2 сотен 10-го Донского полка, 1 сотни 13-го Донского полка, 30 человек енисейцев — всего 480 человек; в «армии» было 8 пулеметов, 16 конных орудий, броневик и 2 аэроплана. Подкрепление так и не подходило.
Ночью с 26 на 27 октября начальник штаба Верховного главнокомандующего Духонин по распоряжению Керенского приказал командованию Северного фронта выделить из состава 12-й армии пехотный отряд — преимущественно ударные батальоны — с артиллерией и присоединить его к III-му конному Kopnyсу. Однако вечером 27 октября Черемисов телеграфировал командующему 12-й армии, что «посылать войска не надо». Переброска войск происходила с огромными трудностями. Несмотря на отданное мною Ваше приказание насухвойску начальнику сухопутных войск — авт. Не снимая ответственности с генералов, саботировавших приказы Верховного главнокомандующего, нужно помнить о сложнейших условиях, в которых им приходилось действовать. Например, «насухвойск» генерал Хенриксон сообщал Керенскому: «Телеграммой...
Сегодня, 27 октября, получена телеграмма наштасева... Такие частые перемены и отмены отданных распоряжений не могут не действовать разлагающе не войска и делают управление ими невозможным, особенно при наступивших трудных обстоятельствах. Учитывая увеличивающуюся возможность производства противником десанта и местную политическую обстановку, считаю единственным и необходимейшим условием сохранения порядка и удержания фронта оставление на местах всех подчиненных мне войск, в том числе и бригады 1-й Донской дивизии,... Выступление из Гатчины было назначено на 2 часа ночи 28 октября. На площади перед дворцом генерал Краснов провел смотр, после которого сотни потянулись в сторону Царского Села. Шли еще «по-мирному», без походного охранения и разведки, только с передовой заставой.
О том, что царскосельский гарнизон сочувствует большевикам, но настроен не слишком воинственно, Петр Николаевич знал от «перебежчиков» и от своей супруги, Лидии Федоровны, жившей тогда в Царском у подруги детства Краснова, жены артиллерийского генерала. Краснов просто позвонил ей по телефону. Казачий дивизионный комитет выехал к стрелковой цепи и убедил солдат не оказывать сопротивления. Часть солдат сдала оружие и была отпущена, часть — отступила к Царскому Селу. Около 6 часов утра из Царского выступила на позицию пулеметная команда 3-й роты Украинского батальона. По пути пулеметчики встретили разоруженные отступающие роты 3-го стрелкового полка.
У деревни Перелесино 3 роты того же полка и пулеметная команда заняли позицию поперек дороги. Вновь начались переговоры: стрелкам предложили сдать оружие, на размышление им было дано 15 минут. Солдаты, посовещавшись, заявили, что сражаться они не будут, но оружия не сдадут. В это время к ним подошел броневик. Началась вялая перестрелка. Краснов выдвинул; вперед 2 спешенные сотни и 3 батареи, которые открыли огонь ло царскосельским казармам, но стрелки на этот раз держались.
Наступал психологический момент, от которого зависел дальнейший ход событий. Положение спасли 30 енисейцев, которые обошли цепи стрелков. Солдаты отступили, 1 рота сдалась. Многотысячная толпа солдат собралась на подступах к Царскому Селу. Вновь начались переговоры: дивизионный казачий комитет встретился с делегатами гарнизона офицерами. К делегатам подъехал генерал Краснов и предложил им сдаться.
Часть солдат - около полка — последовала этому совету и сдала оружие. Остальные стали отходить к царскосельскому парку. Все это время Керенский, остававшийся в Гатчине, торопил Краснова и неоднократно посылал ему подобные записки:«Считаю необходимым закончить занятие Царского Села в кратчайший срок». Не получая ответа, Керенский с адъютантами и какими-то «экспансивными дамами» сел в автомобиль и направился к Царскому Селу. С вышки метеорологической обсерватории он в бинокль следил за действиями правительственных войск и остался очень недоволен их пассивностью.