Итог: «Регрессия»– это очень отличная любительская короткометражка не для всех, но которая мне понравилась. Поэтому, когда мы говорим, что «артхаус — это кино не для всех», мы больше говорим об ожиданиях аудитории и поводах, по которым она идет в кинотеатр. Несмотря на то, что многие интернет ресурсы утверждают, что «арт-хаус» это просто закардонный вариант обозначения «авторского кино», я не соглашусь.
Лучшее артхаусное кино — подборка фильмов
Основные роли озвучили профи, а 5 небольших ролей озвучили спонсоры и именно благодаря им и состоялся проект. Фильм есть у нас на Бусти и в тг онлайн. Это очень известные в РФ актеры дубляжа. Бюджет многоголоски составил 35 000 руб. Собирали его где-то месяц.
Так что, киноманы, внимайте: давайте вместе "войдем в пустоту".
Перед статьей предупредим, что в артхаусе, конечно же, как и в других жанрах, есть как хорошие картины, так и [плохое слово]. Давайте дружно сделаем реверанс, скажем, в сторону Джима Джармуша и Ларса фон Триера и будем рассматривать их работы в качестве артхауса в этом разборе. Что вообще такое артхаус и с чем его едят Во-первых, артхаус — это не жанр. Это, скорее, категория в кинематографе. Во-вторых, киноведы сами до сих пор не могут договориться, что именно за категория.
Кто-то называет это авторским кино «не для всех», кто-то независимым искусством, которое идет лишь в специализированных кинотеатрах и снимается маленькими киностудиями.
Джон Уотерс, 1972 Местный таблоид называет гротескную обитательницу трейлер-парка Бэбс Джонсон трансвестит Дивайн на пике экранной харизмы самым отвратительным существом в мире, что вызывает зависть живущей неподалеку супружеской пары торговцев детьми. Дикий сюжет соперничества двух сторон за такой сомнительный титул оказывается наполненным огромным количеством отвратительного секса и карикатурного насилия, подтверждающих официальный слоган фильма — «Упражнение в плохом вкусе».
Большой эксцентрик и открытый гей Джон Уотерс неприкрыто симпатизирует своим героям-аутсайдерам, нарисованным в романтических тонах, и заставляет зрителей также им сопереживать, пусть даже они маньяки и убийцы. Эстетичная, яркая и наполненная музыкой и абсурдными деталями картина кажется легкой и непринужденной ровно до тех пор, пока Дивайн не начинает не только убивать людей в кадре, но и есть собачье дерьмо прямо на съемочной площадке — в самой гротескной сцене в истории кино. Жак Риветт, 1974 Селина и Жюли случайно знакомятся на улице после долгой погони, когда Жюли пыталась вернуть растяпе Селине реквизит для фокусов, который та продолжала ронять на землю.
Вскоре после этого они начинают жить вместе и проводить время в комфортной повседневности и милых приключениях, пока им не попадается на глаза фото одного старого особняка. Сначала они по очереди посещают этот особняк, но каждый раз после выхода наружу из воспоминаний о визите ничего не остается, а во рту обнаруживается таинственный леденец. Если рассосать его, воспоминания возвращаются — и оказывается, что особняк наполнен призраками, разыгрывающими по кругу один и тот же детективный сюжет.
Подруги теперь уже сознательно и по многу раз посещают загадочный дом и наблюдают за спектаклем, причем с каждым новым визитом освещение тускнеет, а лица привидений бледнеют. Сюрреалистический шедевр классика французской новой волны Жака Риветта сходится воедино только в последние несколько минут своего трехчасового хронометража, на протяжении которого режиссер медленно задает все переменные сложносочиненной истории и не пытается выстроить традиционный саспенс. Тем более обескураживающей оказывается концовка, в которой легкая комедия оборачивается макабром.
Гай Мэддин, 1988 Сидя у больничной койки умирающей мамы, дети слушают странный и запутанный рассказ бабушки о рыбаке Эйнаре, жившем неподалеку много лет назад. По радио играет скрипучая музыка как будто из старого немого фильма ужасов, а история набирает все больше причудливых подробностей. К примеру, Эйнар укладывает волосы не иначе как рыбьей икрой, а после прогулки по кладбищу оказывается в больнице с порезами от рыболовных крючков по всему телу и проходит курс лечения обтиранием живыми курицами.
Он делит палату с грузным Гуннаром, и мужчины сначала рассказывают друг другу свои истории, а потом затевают ожесточенную вражду на почве ревности. Неловкий монтаж звука и изображения, идеально имитирующий наивность немого кино, дарит картинам канадца Гая Мэддина ощущение такой подлинной странности, какая только и может исходить от аутентичного артефакта давно ушедшей эпохи.
Белокурая Зула поет песню из советского фильма «Веселые ребята», и навсегда забирает сердце Виктора. Андрей Тарковский «Зеркало», 1974Фото: кадр из фильма Действие фильма разворачивается до, во время и после войны, но сюжета здесь фактически нет.
За основу режиссер взял драматические эпизоды из своего детства — уход отца из семьи, сгоревший дом и другие реальные детали биографии. Воспоминания героя Андрей Тарковский чередует со стихами своего отца Арсения Тарковского. Немало экранного времени уделяется и фигуре матери — в фильме ее воплотила необыкновенная Маргарита Терехова. Главные герои — мужчина и женщина, живущие в соседних комнатах в коммуналке.
Они узнают, что их супруги изменяют им друг с другом, и сближаются. Фильм завораживает роскошным визуальным рядом, чувственной игрой света и тени и сказочной музыкой Сигэру Умэбаяси. Андрей Звягинцев «Нелюбовь», 2017Фото: кадр из фильма Женя и Борис разводятся: у них давно уже есть другие на стороне, и они собираются разъезжаться. Их сын Алеша, чувствуя себя ненужным и нелюбимым, однажды уходит из дома и не возвращается.
Родители в отчаянии пускаются на поиски. Пронзительная драма ни на секунду не позволяет расслабиться, напротив — она, как и многие фильмы Звягинцева, отнимает чувство комфорта, вселяет тоску, но такие жизненные картины необходимо смотреть, покуда их сюжет — часть нашей реальности. Ларс фон Триер «Догвилль», 2003Фото: кадр из фильма Сложно выбрать всего один фильм великого и ужасного Ларса фон Триера: каждая его картина — зрелище провокационное, скандальное и эпатажное. Но рассмотрим «Догвилль» с Николь Кидман в главной роли — кино с подчеркнутой театральностью декораций.
В маленький городок в горах Колорадо прибывает Грейс, которую преследуют гангстеры. Местный житель предлагает ей помощь и прячет от бандитов, а после предлагает остаться жить среди горожан, но для начала Грейс придется заслужить их благосклонность, выполняя всяческие просьбы и поручения. Роберт Эггерс «Маяк», 2019Фото: кадр из фильма 1890-е годы. Эфраим Уинслоу Роберт Паттинсон устраивается помощником смотрителя маяка.
Его начальник Томас Уэйк Уиллем Дефо — старый вредный старик, которому нравится унижать подчиненного. Оставаясь только вдвоем в полной изоляции, герои пытаются сохранить рассудок, пока на острове или лишь в сознании Уинслоу? Фильм ужасов Роберта Эггерса, снятый на черно-белую пленку со стилизацией под немецкое кино начала XX века, стал одной из самых жутких лент 2019 года. Полный отсылок и метафор, он представляет собой мрачное произведение искусства.
Хоррор, впервые показанный в Каннах, потряс фестиваль и заслужил множество похвал от критиков со всего мира. Стэнли Кубрик «Заводной апельсин», 1971Фото: кадр из фильма Устрашающая картина мрачного будущего британского общества, где правит необузданное насилие. На улицах царит хаос, люди боятся выйти из дома, пока безжалостные бандиты во главе с Алексом ДеЛарджем бесчинствуют и подрывают закон и порядок. Режиссер Стэнли Кубрик снял один из своих известнейших фильмов по одноименному роману-антиутопии Энтони Берджесса.
Дэвид Линч «Голова-ластик», 1977Фото: кадр из фильма Несчастный и угрюмый Генри живет в сером промышленном городке. Когда подруга беременеет от него, он вынужден на ней жениться. А позже перед новоиспеченными родителями встает проблема: их ребенок — мутант, совсем не похожий на человека, и его нужно как-то выхаживать и воспитывать. Сюрреалистичная драма положила начало психоделическим картинам Дэвида Линча и задала старт формированию его собственного экстравагантного стиля.
Сам режиссер описывал этот фильм как «сон о темных и тревожных вещах».
Список лучших фильмов про Несимулируемый секс
Фильм понравился. Ребята говорили: «Хорошо, продолжай! Но сказать легко. А вообще-то, любительское кино никому не нужно в нашей стране! У меня были идеи, только вот средств не было… Но своего увлечения кино он все же не оставил. В 2010-м Филипп сделал мистическую историю о превратностях компьютерного мира «Арк Ковчег ». Сейчас работает над двумя проектами, уже почти завершил подбор актеров. Я не могу снять «живьем», например, дракона, но я могу его нарисовать и как-то по-особенному представить зрителю, — продолжает он.
Образованный человек вообще никогда не будет употреблять слово "артхаус". Разве что в шутку или чтобы потроллить соседа, который любит необычное кино.
Как вы понимаете термин «артхаус»? Оппозицию «артхаус — мейнстрим»? Тотальная коммерциализация: как она повлияла на самый защищенный, непрагматичный, свободный тип искусства — артхаус? Авторский мейнстрим — новый эстетический кентавр? Специфика артхауса: авангардность, радикализм, антибуржуазность, выраженное присутствие авторской индивидуальности, установка на подготовленного зрителя слушателя — как все это ангажирует коммерческое искусство? Чем жертвует Автор ради расширения аудитории? Искусство мейнстрима есть искусство использования открытий, уже оцененных грамотной публикой. Режиссер авторского кино если он не осел, который всю жизнь повторяет один и тот же опыт не может знать, что у него получится, режиссер мейнстрима знать обязан. В этом смысле «Повар, вор, его жена и ее любовник» Гринуэя был веселым низвержением в мейнстрим, а в чемоданной эпопее Тулса Лупера режиссер пытается вернуться на свою исконную территорию. Может быть, поздновато. И, может быть, вообще не ко времени. В сегодняшнем театре — тут я за свои слова ручаюсь — катастрофически не хватает грамотных зрителей, умеющих понять режиссерский сюжет и знающих, примера ради, чем кончится дуэль Тузенбаха и Соленого. Театральные залы заполняются теми людьми, чьим главным достоинством является простодушие. Вероятно, в кино происходит то же самое — что, нет? Тогда я вам завидую. Уберем дешевку прежде всего — сверхдорогую дешевку , исключим из разговора фильмы, в которых фабулу расписывают два сценариста, а разговоры придумывает третий, — что останется? Мало что. А вот в Австралии, как сообщают, один туземец запатентовал изобретение колеса: этим человеком я восхищаюсь совершенно искренне. Александр Шпагин Строго говоря, артхаусом сегодня называется то направление в искусстве, которое раньше было принято именовать «авангардом». Ошибочно считать, что авангард — это нечто передовое, прокладывающее новые пути и не имеющее аналогов в прошлом. Нет, так уж повелось, что авангард а сегодня артхаус есть некая расщепленная форма чаще всего с очень сложной структурой, а то и вовсе при отсутствии оной : нарочито запутанный язык, каскад из зашифрованных и странно сочетающихся образов, часто нечто искусственно замедленное, скучноватое, развивающееся в соответствии с прихотливыми желаниями автора, открыто фраппирующего публику своей оригинальностью и загадочностью. В любом авангардном произведении немаловажную роль играет момент провокации — спора с привычным мифом и разрушения затверженных штампов восприятия. Чаще всего авангард трудно отличить от откровенной халтуры или нечленораздельного бреда как известно, именно поэтому Малевич на своих выставках специально выставлял среди прочих одну картину, намалеванную ослом, а потом откровенно потешался над публикой, восхищающейся подобным творением. И, в сущности, практически никто и не отличает — достаточно зайти в любой из музеев современного западного искусства. Вы попадете в ад из инсталляций, девяноста пяти процентам которых место на свалке или в дурдоме, но тем не менее все ходят вокруг них, размышляют и создают офигенные концепции. Вот что происходит, когда авангард занимает место мейнстрима. Он ведет к тотальной деструкции и разрушению искусства как такового, ввергает художественное пространство в ад, ломающий поначалу штампы, а потом уже и просто любые законы восприятия до основания. Поэтому сегодня, увы, можно говорить о смерти живописи как таковой, особенно на Западе. Дурным тоном стала учеба в художественных училищах — все наиболее знаменитые современные художники нигде не учились и, более того, просто не умеют рисовать. Да и зачем? Знай создавай инсталляции или — того проще — пей мочу, ешь экскременты, отрезай себе различные органы, мастурбируй М. Бренер , трахай черепаху О. Кулик , отрубай головы петухам примеры взяты из жизни, просто не помню всех имен создателей этих «произведений» и сойдешь за художника! Только отпусти его на свободу, и он все сметет на своем пути. А потом и до общества доберется — перед революцией именно авангард был приоритетным направлением в искусстве, а уж после нее, в 20-е, когда общество тотально отказалось от Бога, и подавно. Авангард разбушевался со страшной силой в фильмах режиссеров-новаторов а к концу 20-х в новаторов превратились все — Дзиган с Рошалем работали точно в такой же экспрессивно-монтажной стилистике, что и Эйзенштейн с Довженко мы имели перед собой страшные картины бесконечного садистски сладострастного распада. Не зная, куда деть бушевавших в их душах демонов, режиссеры судорожно попирали труп мало интересующего кого-либо в те годы и малоактуального царизма — попирали с оттягом и наслаждением, упиваясь неестественными картинами жестокости, доведенной до края, до предела. Летели с одесских лестниц коляски, падали с различных высот ребенки, массовые расстрелы и смерти заполоняли экран. Вот уж точно можно было бы сказать: Бог умер. Да, но ведь без дьявола тоже нельзя. Он помогает понять сложность человеческой природы, сбить пелену с глаз, освободиться от иллюзий, снять розовые очки, глянуть в бездну — это ли не цель искусства? Потому так и западают продвинутые массы на авангард — он кажется панацеей, освобождением от неких привычных пут, эффектным воплощением новых брендов. Вот о нем уж не скажешь привычные критические заштампованные слова «вторично! Дьявола, однако, не надо приветствовать. Его нужно держать на поводке. У него есть два положительных качества — энергетика и магия. Если они накладываются на ясную и крепкую внутреннюю структуру, дело в шляпе — такое произведение не просто имеет право на жизнь, оно достойно занять место в ареопаге подлинного искусства. В ХХ веке конъюнктуру в искусстве стали определять народные массы: на Западе они платили деньги, устанавливая таким образом ценность того или иного произведения, а в СССР их вкусы вполне четко соответствовали вкусам властей и ничуть не противоречили господствующей идеологии и лишь крайне редко расходились — в основном, это касалось блатной эстетики. Сформировалась и богемно-интеллектуальная оппозиция, не менее напористая и агрессивная, главным своим достоянием она провозгласила авангард, то есть нечто в корне противоположное господствующей эстетике и абсолютно оторванное от народа, в прямом смысле слова «искусство для искусства», зачастую интересное только самим творцам и примкнувшим к ним отдельным эстетствующим критикам. Но прорвались, вышли в мейнстрим, особенно на Западе. И вот результат — сей «мейнстрим» окончательно разрушил симфоническую музыку и изобразительное искусство. Но что-то и уцелело. Например, литература. Или театр. Или кино. Тут обратная связь со зрителем читателем еще существует. В лучшем случае он мутировал и прятался в так называемое интеллектуальное или авторское кино. Нормальные, внятные, законченные, вполне смотрибельные произведения с усложненным языком, но без тяги к деструкции. Но притча, в отличие от артхауса, имеет четкий морально-этический посыл и пользуется эзоповым языком. Реально близки к артхаусу были лишь киноинсталляции Параджанова или слегка бредовые «киноглюки», коих было крайне мало ну, например, сверхнеудачное и невыпущенное на экран «Садуто-туто» А. Реально разошелся артхаус только с перестройкой. И мы получили блистательные магически-энергетические «выбросы», морально-этического посыла уже лишенные, но чрезвычайно талантливые: «Скорбное бесчувствие», «Перемена участи», «Дни затмения», «Жена керосинщика». Вот артхаус, но какой фантазийный, сколь насыщенный образностью, клубящийся от роения различных смыслов! Не без дьявольщинки, зато с иронией, изящно остраняющей происходящие на экране фантасмагории. А в начале 90-х — понеслось! Как и в 20-е, все вокруг стало артхаусом. Даже самые известные фильмы «Дюба-дюба», «Прорва», «Луна-парк» и многие другие несли в себе элементы артхауса: тяготение к хаосу, эклектике, деструкции, дьяволизму, навороченности и как результат несмотрибельности.
Однако до конца разложить кино по полочкам никогда не удастся, одни фильмы будут падать на нижнюю полку, а другие, вопреки законам гравитации, взлетать на верхнюю. Например, фильмы Леонида Гайдая, которые считались чисто коммерческими, теперь обрели репутацию авторских. Так как массы время от времени стремятся почувствовать себя элитой, периодически вспыхивает мода на экзотическое «кино узкого потребления»: смотреть Ким Ки Дука становится более престижно, чем «Титаник». Точно так же, как советские идеологи говорили о «диффузии идейного и коммерческого кино на Западе» еще одна типовая для того времени оппозиция , сегодня, после постмодернистской экспансии, все смешалось в доме Облонских, в том числе артхаус с мейнстримом. Новый эстетический кентавр — артмейнстрим — на самом деле не так уж нов и представляет собой компромиссный продукт, годный для показа в большем количестве залов таково, скажем, американское независимое кино — с тех пор как оно стало модным товаром и раскручивается в Санденсе. Было время, когда масскультура особенно индустрия MTV и рекламы заметно влияла на авторское искусство. Сегодня в артхаусе выделилось радикальное крыло яркий пример — Ларс фон Триер , и мейнстрим во многом питается его приемами и открытиями, опускает их на массовый уровень. В обиход мейнстрима входят также многие табу и резервации современной культуры, например порнография. Не думаю, что Автор с большой буквы, если он еще существует, жертвует чем-то для расширения аудитории. А если это расширение происходит, то потому, что Автор с большой буквы подвергает общество гипнозу силой своей личности и вокруг него возникает расширяющаяся вселенная. Примеры — те же Ларс фон Триер или Александр Сокуров. Практически — тот же артхаус. Чайханы в нем ровно настолько, насколько арта. Ну, раз существует такое заведение, где положено, согласно названию, быть и тому и другому, раз функционирует на протяжении нескольких лет, раз уже и говорят: «Значит, встречаемся в «Артчайхане» — так и есть оно, заведение. Соответственно, и говорить о нем можно, вкладывая в его название ровно столько смысла, сколько оно вместит. Но это так, к слову. Собственно, если оставить в стороне чисто киношные проблемы и терминологию, то перед нами вполне банальная проблема сегодняшнего различения искусства не как высокого и низкого, а как серьезного и массового. И в этом отношении к артхаусу относятся все произведения, не адресованные массовому зрителю либо из-за усложенности формально-пластической структуры, либо из-за излишней критическо-рефлективной насыщенности. Драматичность этого разделения по-разному отражается в различных видах искусства по причине их разной зависимости от тиражности или единичности производимого ими продукта. Художник, производя уникальные объекты, зависим от нескольких коллекционеров или музейных закупок, но не от многомиллионных тиражей. Посему он является реальным и активным участником рынка роскоши. В то время как автор, скажем, литературного произведения — такого же по уровню серьезности и радикальности поставленных в нем проблем — обречен быть паразитом на рынке, существуя на какие-то гранты, премии и призы, не имея никаких шансов на активность, подобную той, какой обладает художник. Мы не говорим здесь о степени редуцированного влияния на эти самые процессы и культуру в целом. Собственно, не только терминологическое разделение зон массового и серьезного, но и попытка точно определить и вычленить вечно существовавшую динамическую границу, локализованную в качестве авторского мейнстрима, является результатом более четкой и жесткой диверсификации рыночных пространств. Кстати, то же самое происходит и в сфере телевидения — тематизация каналов. В наибольшей четкости и и спокойствии это нашло себя в музыкальной номинационной системе, где, скажем, Майкл Джексон не соревнуется с исполнителем кантри или с Давидом Баренбоймом. Важно быть первым или в первой десятке в своей номинации. Как и во всех прочих искусствах, в кинематографе динамика перетекания радикальных ходов в массовую продукцию, как и переход авторов из одного статуса в другой, — процесс вполне естественный. Собственно, массовое искусство абсорбирует все социально адаптивное в его постоянной изменчивости. А бывшее массовое, становящееся предметом ностальгической архаизации с точки зрения актуальности социально-адаптивных моделей и эстетически игровым, опять возвращается в пределы почти прямого артхаусного потребления. При нынешнем сокращении культурного возраста до семи-десяти лет, многие явления, не успев еще даже пережить стилистической зрелости и завершенности, становятся новейшей архаикой. Посему возникает огромное количество пересекающихся полей, эстетических квалификаций двойного пользования, где зачастую принадлежность идентифицируется только по самоопределению автора, его первичному назначающему жесту. Опять-таки возможность подобной квалификации зависит от степени отделенности автора от текста в данном конкретном роде культурной деятельности. В этом отношении кино как раз является наиболее архаичной и эстетизированной сферой, где автор до сих пор полностью слит с текстом автор умирает в тексте. В изобразительном же искусстве, например, автор давно разведен с текстом, последний является частным случаем авторской стратегии и культурно-эстетического не путать с социокультурным в виде так называемого «богемного поведения» жеста и поведения. Давно уже разработаны способы их музеификации и экспозиционного представления. Возвращаясь же к кино, заметим, что автор, сознательно жертвующий возможностями артхаусного искусства в пользу массового, теряет, пожалуй, только некий род самоуважения и самоудовлетворения от эстетических и экзистенциально самоуглубленных игр и экзерсисов. Ну и, естественно, репутацию, которая включает его как активного деятеля в узкий, специфический, но тем не менее имеющий свои прелести и финансовые возможности участок культурного рынка. И если автор с ними расстается, значит, все эти прелести не столь ему и дороги, тем более в нынешнем, достаточно размытом социокультурном континууме. Виктория Смирнова Прежде чем рассуждать об артхаусе — его месте, влиянии, радикальности или, напротив, консерватизме — договоримся о термине. Когда и зачем термин «артхаус» появился на свет? Не стал ли всего лишь дублем уже существовавших в Европе и Америке авторского или независимого кино? И кто был инициатором сего «номенклатурного» вида кинематографа? Ответ — в семантике слова «артхаус». Если в авторском и независимом кино подчеркивались индивидуальность художественного жеста или независимость от рынка и институций, то в слове «артхаус» явлена лишь топологическая закрепленность того, что обозначается словом «искусство». Артхаус — всего лишь дом, где его искусство показывают. Определение места, но никогда — содержания. Разумеется, с появлением на сцене артхауса ни независимое, ни авторское кино не исчезли. Вуди Аллен и Йонас Мекас продолжали работать на собственном поле, нимало не отклоняясь от индивидуальных стилистик, сюжетов и тем. Появление новой марки лишь констатировало намерения рынка и институций. Их желание приручить маргинальное, поставить на конвейер и получать «прибавочную стоимость» от того, что раньше не продавалось как фильмы американских независимых или, наоборот, продавалось и делало кассу как фильмы Феллини. Стало быть, речь шла о компромиссе между искусством и рынком, о новом «стриме», не столь прибыльном, как голливудский, но ведь и не убыточном. Речь шла о бренде. С начала 80-х под сенью институций и фестивалей таких, например, как фестиваль в Санденсе , начинают выращивать «проблемный» кинематограф. Его стратегиями объявляются радикальность и «правда жизни» доселе табуированные темы определяют контекст и становятся главными , а также поиск оригинальных киностилистик, способных отразить его сугубо «революционное» содержание. Разумеется, в этом новом направлении искусства все прозаическое, умеренное и повседневное немедленно становится маргинальным. И, наоборот, все скандальное и девиантное — нормой. Артхаус, с его наивным желанием радикальности, понимает последнюю так же, как Голливуд — сугубо мифологически. Все здесь, от актера до мизансцены, избавляется от всяческого жизнеподобия, существуя на пике своих возможностей: здесь действуют самые экстравагантные геи и слагают поэмы самые экзальтированные творцы, здесь демонстрируются самые длинные порносцены и потребляются лошадиные дозы наркотиков. Очевидно, что столь мощная страсть к иллюзионизму делает артхаус крайне закрепощенным видом кинематографа. Его навязчивое стремление к радикальности, настаивание на имидже «кино не для всех» ничего общего не имеют со свободой индивидуального жеста. Скорее напоминает о буржуазном искусстве, требующем для себя «зоны контраста», места, подобного кабинкам в квартале красных фонарей, где бы мораль представала в блеске своей нищеты. И, что важно, успокаивала полной несхожестью с так называемой «нормальной жизнью». Ведь и порнография столь популярна из-за того, что условный «Голливуд» от нее отвернулся. Как ни странно, именно «скандальный» и «не признающий правил» артхаус а не гораздо более свободный в маневрах мейнстрим становится подлинным «местом идеологии». Прибежищем эпигонов и культурных мастеровых, всегда готовых приноровиться к веяниям моды и правилам рынка, поощряющего лишь социально заостренные фабулы инцест, гомосексуализм, наркотики, педофилия и нетривиальные стилистические приемы обратный или клиповый монтаж, не обеспеченная сценарием «задумчивость» камеры. Так, в эпоху 90-х, отмеченную реабилитацией сексменьшинств, «институции» заказывают фильмы про геев и лесбиянок, а в начале 2000-х — молодежно-наркотические комедии.
10 фильмов, запрещенных за откровенные сцены секса
«Империя кино» не будет строить новых кинотеатров, практично ограничившись менее затратной реконструкцией старых. ЕрАЗ 762 Еразкин:МИРовая техничка. Арт-хаус: кино не для всех! Смотрите фильмы, сериалы, и мультфильмы из списка "Кино не для всех" в нашем онлайн-кинотеатре. Не подозревая о том, какое влияние это окажет на их отношения, они приглашают свою симпатичную соседку в свою постель. Фильмы (Арт-хаус и прочая жесть «не для всех»).
Лучшее артхаусное кино — подборка фильмов
Не подозревая о том, какое влияние это окажет на их отношения, они приглашают свою симпатичную соседку в свою постель. это последнее прибежище негодяев, то арт-хаус кажется спасительной нишей для всех тех, кто считает личное самовыражение в искусстве важнее хоть какого-либо стремления установить контакт со зрителями. «О бесконечности» – классическое кино не для всех и один из лучших артхаус фильмов, снятый в 2019 году.
Список лучших арт-хаус фильмов
Так что, киноманы, внимайте: давайте вместе "войдем в пустоту". Перед статьей предупредим, что в артхаусе, конечно же, как и в других жанрах, есть как хорошие картины, так и [плохое слово]. Давайте дружно сделаем реверанс, скажем, в сторону Джима Джармуша и Ларса фон Триера и будем рассматривать их работы в качестве артхауса в этом разборе. Что вообще такое артхаус и с чем его едят Во-первых, артхаус — это не жанр. Это, скорее, категория в кинематографе. Во-вторых, киноведы сами до сих пор не могут договориться, что именно за категория. Кто-то называет это авторским кино «не для всех», кто-то независимым искусством, которое идет лишь в специализированных кинотеатрах и снимается маленькими киностудиями.
Андрей Звягинцев «Нелюбовь», 2017 кадр из фильма «Нелюбовь», 2017 кадр из фильма Женя и Борис разводятся: у них давно уже есть другие на стороне, и они собираются разъезжаться. Их сын Алеша, чувствуя себя ненужным и нелюбимым, однажды уходит из дома и не возвращается. Родители в отчаянии пускаются на поиски. Пронзительная драма ни на секунду не позволяет расслабиться, напротив — она, как и многие фильмы Звягинцева, отнимает чувство комфорта, вселяет тоску, но такие жизненные картины необходимо смотреть, покуда их сюжет — часть нашей реальности.
Ларс фон Триер «Догвилль», 2003 кадр из фильма «Догвилль», 2003 кадр из фильма Сложно выбрать всего один фильм великого и ужасного Ларса фон Триера: каждая его картина — зрелище провокационное, скандальное и эпатажное. Но рассмотрим «Догвилль» с Николь Кидман в главной роли — кино с подчеркнутой театральностью декораций. В маленький городок в горах Колорадо прибывает Грейс, которую преследуют гангстеры. Местный житель предлагает ей помощь и прячет от бандитов, а после предлагает остаться жить среди горожан, но для начала Грейс придется заслужить их благосклонность, выполняя всяческие просьбы и поручения. Роберт Эггерс «Маяк», 2019 кадр из фильма «Маяк», 2019 кадр из фильма 1890-е годы. Эфраим Уинслоу Роберт Паттинсон устраивается помощником смотрителя маяка.
Приготовьтесь к более чем 3-часовому просмотру умного, яростно эротического кино для взрослых в 9-м томе XConfessions. От секса на снежных лыжах до девичьего бойцовского клуба; танцы, смех, страсть, подчинение. Это реальные люди, реальные фантазии и реальный секс.
С участием скандального фильма "Приветствие беженца" от легендарного приглашенного режиссера Брюса Лабрюса. В самой длинной на сегодняшний день коллекции фильмов у нас есть острое, мощное исследование сексуальности и эротизма.
Бывают и исключения. Так, и коммерческое кино может быть интеллектуальным, а авторское кино оказаться коммерчески успешным, или режиссёр, который вчера снимал деревенские свадьбы и выкладывал на Ютуб, завтра может снять коммерческий хит. Авторское кино привлекает зрителей почти полным отсутствием цензуры и предрассудков в сочетании с высоким уровнем насилия. Основной критерий — мера таланта режиссёра. Высшая ценность такого кино — авторское высказывание, будут это мудрые изречения или прогноз погоды на следующий год — не важно, своего «понимающего» зрителя найдёт любое кино с пометкой «не для всех».
Предлагаю вам список лучших фильмов категории артхаус, составленный Европейским союзом кинокритиков: — Тайм-код Timecode , реж. Том Тыквер, Германия, 2000; — А у вас который час?
Фильмы в жанре артхаус, которые стоит посмотреть
Смотрите фильмы, сериалы, и мультфильмы из списка "Кино не для всех" в нашем онлайн-кинотеатре. Артхаус можно назвать экспериментальным или авторским кино. Цензорам не нравится секс, и мало что заботит их сильнее.
Артхаусные кинотеатры страны
Всю организацию этих арт-хаус кинопоказов взяли на себя ребята из «Киноклуба». Проект некоммерческий. И в потверждение этому стоимость просмотра — 1200 бел. Правда минус в том, что информацию они распространяют в основном в соц.
Есть и сайт - kinaklub. И третий вариант, самый доступный и универсальный — интернет. Ну что ж — гугл нам в помощь.
Возможно, немного глупо будет сравнивать Минск и Москву, но в златоглавой есть 2 кинотеатра, предназначенных для просмотра арт-хауса завидую! Так же в том году в тестовом режиме был введен кинотеатр под открытым небом: арт-хаус и классику показывают в парках, дворах и на крышах. Думаю, пора перенимать такую практику.
Хотя далеко не все даже мои друзья видят в этом проблему. Нет и нет.
Но она не учитывает маленькую деталь — в Мексике похищение людей, особенно американцев, это тоже очень отлаженный бизнес.
И мальчика похищают уже мексиканцы, ничего не зная про миллионера дедушку и считая Джулию матерью ребёнка….
Его первой успешной лентой стала медленно, но верно приобретающая статус культовой комедия «Изображая жертву» 2006 года. Начиная с драмы «Измена», снятой в 2012 году, каждая картина Серебренникова попадает в основной конкурс Венецианского и Каннского фестивалей. Среди них «Ученик», отмеченный «Премией Франсуа Шале», музыкальный байопик про молодого Виктора Цоя «Лето», получившая «Премию за лучший саундтрек» в Каннах и недавние «Петровы в Гриппе», которым отдали Vulcain Prize за техническую реализацию. В 2022 году на Каннском кинофестивале покажут новый фильм режиссера под названием «Жена Чайковского». Узнай, какая работа стала поворотной в карьере Серебренникова — смотри «Изображая жертву». Фильм 2006 года доступен для на нашем онлайн-сервисе Wink. Иван И. Твердовский Иван И.
Твердовский снял дебютную драму «Класс коррекции» в 2014 году и сразу попал в объектив российской прессы как подающий надежды молодой режиссер. В 2016 году он снимает свою вторую картину «Зоология» — трагикомедию в обертке магического реализма, которую расхвалили критики, отметив большой художественный шаг вперед.
Вдобавок Мэддин мастерски работает с визуальной составляющей, соединяя цифровое и аналоговое. Имитируя эффект старой испорченной пленки, он создает интересные и иногда жуткие образы. Режиссер: Райнер Сарнет Год: 2017 Мрачная и красивая сказка, наполненная мистикой и фольклором.
Арт-хаус: кино не для всех! 18+, берегите психику)
И тут снова супружеская измена, бывший одноклассник, которой встал на пути якобы счастливого брака главной героини, ревнивый муж и скелеты в шкафу. Простенько, но дико обаятельно и мило. Алкоголик и девушка без постоянной работы сталкиваются, словно две частицы во время атомного взрыва — Каурисмяки, как никто, умеет сплести из обычных диалогов и бытовых зарисовок подлинное чудо. Отправленная к дальним родственникам девочка наконец-то находит толику любви, но на горизонте намечается возврат в родное семейство. Изысканно поставленная и расцвеченная всеми оттенками драма.
После начала театральной пьесы «Ле Коку», один из зрителей вдруг поднимается с кресла и начинает читать морали актерам — его выгоняют, но так просто от сорванца не избавиться.
Наши эксперты в мире кино регулярно предоставляют обзоры и рецензии на самые интересные и актуальные фильмы. Мы анализируем их искусство, технику, идеи и передаем вам наше эксклюзивное мнение. Специализируемся на фильмах, которые выходят за рамки стандартных киножанров.
Именно поэтому артхаус не относится к пространству экспериментального, где индивидуальное, авторское преодолевают, изживают себя в работе с языком или в языковой игре до исследования или репрезентации языка как такового. Артхаусное преодолевает систему звезд актерских , с одной стороны, и языковой эксперимент — с другой, именно потому, что стремится тотализировать режиссерскую индивидуальность: артхаус акцентирует ее, приближая к известной формуле эллинистической системы координат: «Один разумно движет, оставаясь неподвижным, остальные разумно движутся, оставаясь неразумными». Быть может, одна из главных функций артхауса — имитировать эту борьбу, а еще вернее, создавать защищенные условия для выработки новых средств «зачаровывания», именно в этом смысле артхаусное искусство остается необходимым придатком так называемого «мейнстримного».
Молодящийся кинематограф временами испытывает необходимость в обновлении средств «зачаровывания-очаровывания», тогда и возникает необходимость в артхаусе. Вероятно, артхаус — это то, что всегда будет приходить в кино, когда надо будет прояснить новый интерес при помощи старых средств. Вот и всё. И напоследок фразочка из Интернета: «Артхаус иногда завозят». Александр Зельдович 1. Не знаю. Термины и оппозиции мне уже ничего не говорят.
Я, признаться, просто хочу снимать. У меня есть какие-то профессиональные рефлексы, которые, я надеюсь, не дадут снимать скучно, но круг моих личных художественных интересов и размышлений довольно отчетлив и из-за этого, наверное, в каком-то смысле эгоцентричен. Мне все равно, как что называется. Хотя я веду с продюсерами всякие разговоры о том, что куда и для кого, но это важно так же, как говорить о тонких отличиях в качестве стиральных порошков, и к делу имеет примерно такое же отношение. Никакого то есть. Вернее, имеет: желательно, чтобы режиссер регулярно менял и стирал белье. Можно поспорить, что в итоге для художественного результата будет лучше — если он воспользуется «Тайдом» или «Ариэлем».
Это мера важности всех продюсерских «политик», «стратегий» и теоретизирований по поводу искусства и народа, то есть людей, то есть зрителей. И если талантливо, то сюда все годятся — и Чаплины, и Бергманы, и Спилберги — все, у кого хоть раз получилось. Люди меняются. Это рай на земле. Несбыточная гармония — и авторский, демократичный, и новаторский, эстетический. Это не кентавр — это второе пришествие. Рынок в буквальном смысле культивирует антирыночное, радикальное и т.
Так как все это тоже хорошо продается. Продается и вдохновение, не только рукописи, а высшим продюсерским пилотажем является культивация вдохновений. Но я такого не встречал. Или так, в интенциях. Андрей Плахов До того как я впервые услышал термин «артхаус» однажды даже с полным ненависти эпитетом «треклятый» и до того как злые языки переименовали его в «артхаос», который своим буйством якобы душит нормальное зрительское кино, давно успела набить оскомину оппозиция «авторское — коммерческое», от частого употребления в ней стерлись остатки смысла. Любое кино — авторское, поскольку отпечаток личности снимающего несет каждый снятый кадр, и любое — коммерческое, если на него продан хотя бы один билет. Одно время любили говорить о кино элитарном фестивальном и массовом.
Но и это не самая точная оппозиция, точнее определять — кино высокобюджетное и малобюджетное, высокоокупаемое и малоокупаемое. Если как следует считать цифры, перевернутся, ввиду их несостоятельности, многие понятия, которые всего лишь манифестируют клише и мифы нашего сознания. Фильм «Русский ковчег», стоивший около одного миллиона долларов и собравший в мире около десяти, — это артхаус или все же мейнстрим? Фильм «Ночной Дозор», стоивший с рекламными расходами около восьми миллионов долларов и столько же собравший из шестнадцати миллионов половину забрали кинотеатры — это мейнстрим или все же артхаус? Артхаус — буквально «дом искусства» — заставил называть себя так с появлением в Европе специализированных кинотеатров и мультиплексов, часть которых была предоставлена нестандартному, трудному, рисковому в коммерческом смысле кино. Остальная часть проката была отдана на откуп так называемому мейнстриму — основному потоку. Новая оппозиция — очередная попытка определить вечное противостояние разных типов кинематографа, наглядно разграничить их.
Однако до конца разложить кино по полочкам никогда не удастся, одни фильмы будут падать на нижнюю полку, а другие, вопреки законам гравитации, взлетать на верхнюю. Например, фильмы Леонида Гайдая, которые считались чисто коммерческими, теперь обрели репутацию авторских. Так как массы время от времени стремятся почувствовать себя элитой, периодически вспыхивает мода на экзотическое «кино узкого потребления»: смотреть Ким Ки Дука становится более престижно, чем «Титаник». Точно так же, как советские идеологи говорили о «диффузии идейного и коммерческого кино на Западе» еще одна типовая для того времени оппозиция , сегодня, после постмодернистской экспансии, все смешалось в доме Облонских, в том числе артхаус с мейнстримом. Новый эстетический кентавр — артмейнстрим — на самом деле не так уж нов и представляет собой компромиссный продукт, годный для показа в большем количестве залов таково, скажем, американское независимое кино — с тех пор как оно стало модным товаром и раскручивается в Санденсе. Было время, когда масскультура особенно индустрия MTV и рекламы заметно влияла на авторское искусство. Сегодня в артхаусе выделилось радикальное крыло яркий пример — Ларс фон Триер , и мейнстрим во многом питается его приемами и открытиями, опускает их на массовый уровень.
В обиход мейнстрима входят также многие табу и резервации современной культуры, например порнография. Не думаю, что Автор с большой буквы, если он еще существует, жертвует чем-то для расширения аудитории. А если это расширение происходит, то потому, что Автор с большой буквы подвергает общество гипнозу силой своей личности и вокруг него возникает расширяющаяся вселенная. Примеры — те же Ларс фон Триер или Александр Сокуров. Практически — тот же артхаус. Чайханы в нем ровно настолько, насколько арта. Ну, раз существует такое заведение, где положено, согласно названию, быть и тому и другому, раз функционирует на протяжении нескольких лет, раз уже и говорят: «Значит, встречаемся в «Артчайхане» — так и есть оно, заведение.
Соответственно, и говорить о нем можно, вкладывая в его название ровно столько смысла, сколько оно вместит. Но это так, к слову. Собственно, если оставить в стороне чисто киношные проблемы и терминологию, то перед нами вполне банальная проблема сегодняшнего различения искусства не как высокого и низкого, а как серьезного и массового. И в этом отношении к артхаусу относятся все произведения, не адресованные массовому зрителю либо из-за усложенности формально-пластической структуры, либо из-за излишней критическо-рефлективной насыщенности. Драматичность этого разделения по-разному отражается в различных видах искусства по причине их разной зависимости от тиражности или единичности производимого ими продукта. Художник, производя уникальные объекты, зависим от нескольких коллекционеров или музейных закупок, но не от многомиллионных тиражей. Посему он является реальным и активным участником рынка роскоши.
В то время как автор, скажем, литературного произведения — такого же по уровню серьезности и радикальности поставленных в нем проблем — обречен быть паразитом на рынке, существуя на какие-то гранты, премии и призы, не имея никаких шансов на активность, подобную той, какой обладает художник. Мы не говорим здесь о степени редуцированного влияния на эти самые процессы и культуру в целом. Собственно, не только терминологическое разделение зон массового и серьезного, но и попытка точно определить и вычленить вечно существовавшую динамическую границу, локализованную в качестве авторского мейнстрима, является результатом более четкой и жесткой диверсификации рыночных пространств. Кстати, то же самое происходит и в сфере телевидения — тематизация каналов. В наибольшей четкости и и спокойствии это нашло себя в музыкальной номинационной системе, где, скажем, Майкл Джексон не соревнуется с исполнителем кантри или с Давидом Баренбоймом. Важно быть первым или в первой десятке в своей номинации. Как и во всех прочих искусствах, в кинематографе динамика перетекания радикальных ходов в массовую продукцию, как и переход авторов из одного статуса в другой, — процесс вполне естественный.
Собственно, массовое искусство абсорбирует все социально адаптивное в его постоянной изменчивости.
И структура та же: горькие комические миниатюры, вызывающие больше смущения, чем смеха. Мирские сцены, перемежающиеся всплесками сюрреализма, обличают комичность человека, трагичность жизни и абсурдность существования. В одной из сцен звучит одно и величайших гитарных соло в кино. С тех пор он не перестаёт вызывать дискуссии. Одни осуждают его за эксплуатацию мизантропии, а другие восхваляют за бесстрашное изображение общественных и кинематографических нежелательностей: ожирение, уродливость, скука, тлен. Название служит отсылкой к раздвоенной структуре фильма.
Одна часть сфокусирована на Ольге, матери-одиночке из Украины, не сумевшей выжить на зарплату медсестры и уехавшей в Вену, где сначала становится домработницей в богатой семье, затем работает в доме престарелых. Вторая половина фильма посвящена Паулю, молодому человеку из Вены, который отправляется в Украину к отчиму Михаилу, где собирается устанавливать игровые автоматы. Если обе части фильма по отдельности кажутся тупиковыми, то вместе они формируют грустную и временами горькую картину разделённости между Восточной и Западной Европой. Героиня Изабель Юппер приезжает в загородный дом со своей семьёй, чтобы обнаружить, что жилище, занято вооруженными незнакомцами. Они вынуждены бежать в поисках спасения. Электричество отключено, поэтому с наступлением ночи экран почти чёрный, что нервирует и вызывает чувство абсолютного страха, которым так славится Ханеке. Начавшись как история одной семьи, сюжет обретает глобальный масштаб, взбадривает сознание и предлагает задуматься о простых ценностях, рисуя условия за гранью цивилизации, когда становится ясно, что уже ничто не будет так, как прежде.
На протяжении всей карьеры Клер Дени смело обращается к самым актуальным проблемам современности. Тема фильма «Славные ублюдки» в этом отношении имеет менее глобальный охват. Марко Венсан Линдон предстоит разобраться в череде драматических событий, произошедших в его семье. Чтобы расследовать смерть своего родственника, он въезжает в квартиру по соседству с кредитором, подозреваемым в убийстве, и завязывает роман с его женой. Чем глубже он копается в деле, тем мрачнее раскрывающиеся детали. Фильм позаимствовал некоторые элементы из романа Уильяма Фолкнера «Святилище» и получился таким же резким и брутальным, из-за чего некоторые критики восприняли его поверхностно. Другие же видят в нём увлекательный эксперимент в современном нуаре.
Режиссёр создал настоящую гей-идиллию, в основе которой история, разворачивающаяся на берегу озера, где-то на юге Франции. Однако тему секса он использует не только как примитивный источник острых ощущений. Это убедительное повествование о том, как страстное влечение легко может затмить здравый смысл и затуманить рассудок. Главные роли исполнили Кирстен Данст и Шарлотта Генсбур. Первая часть фильма посвящена свадьбе одной из героинь, но настроение наполняется тревожностью на фоне неопределённости и стремительно переходит в обречённость перед неизбежным. К Земле приближается гигантская газовая планета Меланхолия, грозящая гибелью для всего живого. Ларс фон Триер сам написал сценарий к «Меланхолии», полагаясь на собственный опыт лечения депрессии.
Идея фильма зародилась у него во время сеанса психотерапии, когда врач сказал ему, что подверженные депрессии люди спокойнее действуют в стрессовой ситуации, потому что они и так ожидают плохого. Тогда кинематографист решил изобразить апокалипсис, сосредоточившись на изучении психики человека во время катастрофы.