Ленин опасался, не скажутся ли болезни на его умственных способностях. Более того, при жизни Ленина болезнь более всего напоминала прогрессивный паралич из-за поражения головного мозга вследствие поздних осложнений сифилиса. нейросифилис?! /. Впервые я задался вопросом про болезнь Ленина в 1992 году, когда окончил аспирантуру в институте мозга. Впервые я задался вопросом про болезнь Ленина в 1992 году, когда окончил аспирантуру в институте мозга.
Ранение, болезнь и смерть В.И. Ленина
Именно там хранится мозг Ульянова, но в виде не цельного органа, а 30 тысяч срезов, которые сделал еще в 1924 году немецкий ученый Фогт. К слову, он был и. Так вот, тема моей диссертации — старение сосудов мозга человека. Я понял, что она как-то накладывается на болезнь Ленина, и принялся изучать медицинские материалы.
Я обратился в ФСБ, просил выдать медицинские документы по Ленину с формулировкой «для научной работы». Там ответили, что у них документов нет, и вообще они не секретили врачебные материалы. Я написал письмо в архив с просьбой дать доступ к документам, но мне отказали, сославшись на врачебную тайну.
Но оказалось, что в 1999 году племянница Ленина дочь родного брата Дмитрия Ульянова обратилась в архив с просьбой продлить на 25 лет ограничение доступа к дневникам дежурных врачей и санитаров, фармацевтической документации и результатам медицинских исследований. Ей ответили согласием с поистине удивительной формулировкой, цитирую: «Учитывая, что к настоящему времени большая часть документов, связанная с болезнью, смертью и бальзамированием Ленина, опубликована в открытой печати, полагаем возможным удовлетворить просьбу Ульяновой о продлении на 25 лет». Типа, раз это не для кого уже не секрет, то мы продлеваем секретность.
Это не частные документы из фонда семьи Ульяновых. Они созданы врачами, печатались машинистками, которые получали за эту работу оплату от государственных структур. А Ольга Ульянова — не прямая наследница Ленина в понимании нашего законодательства.
Документы мне выдали, тем не менее в суд все же пришлось обратиться я оспаривал отказ разрешить мне делать копии материалов, но дело в Москворецком суде проиграл, так как Фемида посчитала, что мои права не нарушены, раз я ознакомился с оригиналами. Она бумажная, с тесемочками. В ней в дерматиновой обложке толстый фолиант — 410 листов печатного текста.
Называется он «Дневник дежурных врачей». Он не был известен врачебному сообществу и историкам. О нем до моей работы знали только в очень узком круге архивистов.
Внутри лежит листик вложений, где написано, кто его получал когда-либо за время существования. Я получил его первым. От осознания этого факта, признаюсь, эмоции были сильные.
Я просто минут десять сидел и приходил в себя. А потом три месяца я работал с ним. Дневник описывает период с 28 мая 1922-го по 21 января 1924 года...
Дневник трех неврологов — Вы переписывали содержимое дневника? Мне это было важно. А ту часть, где «лирика», я дословно не фиксировал.
Например, в одном месте описывается, как к больному пришел Сталин. Мне как врачу это малоинтересно. Вот как раз такие моменты особенно интересны для истории...
Я же врач, мне важна клиническая картина. В дневнике описывались самочувствие пациента, динамика болезни, медицинские процедуры часто по часам или даже по минутам. Но не они записывали, а кремлевские машинистки медики надиктовали им.
Машинистки не имели медицинского образования, и этим объясняются как ошибки, так и рукописно выставленные медицинские термины. Вот, например, запись от 30 мая 1922 года: «Приезжал Сталин. Беседа о suicidium».
Вероятнее всего, термин «суицид» на латыни врач вписал своей рукой. Цитата из дневника: «30 мая 1922 года. Пациент не может сказать ни одной фразы целиком, не хватает слов, постоянно зевает.
Хотел идти умыться в уборную, не знает, как пользоваться зубной щеткой — сначала взял щетку щетиной в руки и с недоумением смотрел и не знал, как быть.
Ленина, возникновение идеи бальзамирования и ее реализация. Автор не скрывает своего особого интереса к удивительной по внутренней напряженности работе Воробьева и Збарского, решившихся, несмотря ни на что, проделать эту работу: несмотря на критическое состояние тела Ленина, несмотря на высокую вероятность неудачи, несмотря на угрозу дискредитации своего научного престижа, и надеется, что этот авторский интерес разделит с ним и читатель. Изложенные в этой книге материалы покоятся главным образом на архивных документах, любезно предоставленных Российским центром хранения и изучения документов новейшей истории РЦХИДНИ Эти и другие источники указаны в «Библиографии». Автор старался избегать каких-либо вольных трактовок фактов и событий и тем более их политических или исторических оценок. Я стоял на берегу сибирской реки, широко и свободно несущей свои прозрачные воды из глубины материка к океану.
Со стороны океана шла по реке рыба. Мощные, сплетенные из упругих мышц рыбьи тела скользили плотной колонной, пробираясь вверх против сильного течения воды. Они двигались день и ночь все выше и выше, перескакивая с разбега через скалистые пороги, разбиваясь нередко в кровь об острые камни. Они забывали о пище, об отдыхе и обо всем на свете. Одно неодолимое стремление, одна могучая сила толкала, гнала, призывала их — вперед и выше! Наконец они достигали цели — спокойных заводей в верховьях реки, и здесь им предстояло выполнить высшую задачу, конечную цель, их святое предназначение, смысл всей предшествующей жизни: положить начало новой жизни, новому потомству.
Сделав это, выметав икру, рыбы бессильно отдавали себя реке, которая несла их истощенные полуживые тела вниз к океану. Дорогой они умирали от кровоизлияний в мозг, разрывов сердца, от истощения, от тяжелых повреждений кровеносных сосудов, не выдержавших сверхтяжких нагрузок. И я невольно подумал о судьбе Ленина. Не так ли он упорно и неутомимо шел долгие годы по опасной дороге революционера. Фанатик, аскет, жил только одной идеей, одним желанием. Достигнув цели — свершив невиданный в истории человечества переворот в России, Ленин погиб от истощения всех своих жизненных сил, от опустошения многострадального мозга, едва перевалив 50-летний рубеж.
Болезнь Болезнь В. Ленина, первые признаки которой появились в середине 1921 года, протекала своеобразно, не укладываясь ни в одну из обычных форм мозговых заболеваний. Начальные ее проявления в виде кратковременных головокружений с потерей сознания, дважды случившиеся с ним в 1921 году, как, впрочем, и субъективных ощущений навалившейся тяжелой усталости, мучительные страдания от постоянной бессонницы и головных болей вначале рассматривались близкими да и лечащими врачами как признаки переутомления, результат чрезмерного напряжения, последствия многочисленных волнений и переживаний, связанных с революцией, гражданской войной, разрухой, внутрипартийными распрями, первыми, все еще скромными успехами нового строя. В июле 1921 года Ленин писал А. Горькому: «Я устал так, что ничегошеньки не могу». Да и было от чего устать: работать Ленину приходилось невероятно много.
Сестра Ленина М. Ульянова свидетельствует, что, например, 23 февраля 1921 года Ленин принимал участие в 40! Кроме того, в этот же день он принял 68 человек для бесед по текущим проблемам. И так было, по существу, ежедневно. Ульянова, — Владимир Ильич приходил вечером, вернее ночью часа в 2, совершенно измотанный, бледный, иногда даже не мог говорить, есть, а наливал себе только чашку горячего молока и пил его, расхаживая по кухне, где мы обычно ужинали». Врачи, его лечившие даже такой опытный терапевт, как профессор Ф.
Гетье, невропатолог Л. Даркшевич и вызванные из Германии профессора О. Ферстер и Г. Клемперер , на первых порах считали, что у Ленина ничего, кроме сильного переутомления, нет. Все сходились на необходимости длительного отдыха, который, впрочем, как это стало ясно позже, мало ему помогал. Ленин пережил тяжело: вновь появились головокружения, бессонница и головные боли.
По свидетельству профессора Даркшевича, приглашенного к нему 4 марта 1922 года, имелись «два тягостных для Владимира Ильича явления: во-первых, масса чрезвычайно тяжелых неврастенических проявлений, совершенно лишавших его возможности работать так, как он работал раньше, а, во-вторых, ряд навязчивостей, которые своим появлением сильно пугали больного». Ленин с тревогой спрашивал Даркшевича: «Ведь это, конечно, не грозит сумасшествием? По поводу первых своих обмороков головокружений он уверял Н. Семашко, что «это первый звонок». А несколько позже в разговоре с профессорами В. Крамером и А.
Кожевниковым после очередного приступа Ленин заметил: «Так когда-нибудь будет у меня кондрашка. Мне уже много лет назад один крестьянин сказал: «А ты, Ильич, помрешь от кондрашки», — и на мой вопрос, почему он так думает, он ответил: «Да шея у тебя уж больно короткая». Оставленные в Москве дела и заботы, однако, не отпускали его ни на минуту. В Корзинкине он пишет статью «О значении воинствующего материализма», готовится к выступлению с политическим отчетом ЦК на XI съезде партии большевиков. Его тревожат проблемы монополии внешней торговли, судьба Публичной библиотеки, возвращение группы МХАТ из-за границы, финансовое положение высшей школы, развитие концессий, подготовка к Генуэзской конференции, состояние кинофотодела в стране. Он приходит к непростому, но вынужденному решению о необходимости изъятия церковных ценностей для борьбы с голодом, охватившим в это время Поволжье.
Его нервируют факты злоупотребления местных властей, волокита с закупкой за границей мясных консервов, работа Совета Труда и Обороны и т. В начале апреля состояние Ленина несколько улучшилось, однако вскоре все тягостные симптомы болезни проявились с новой силой: появились мучительные головные боли, изнуряющая бессонница, нервозность. Ленин не смог участвовать во всех заседаниях XI съезда партии и только в конце 2 апреля выступил с очень коротким заключительным словом. Варге в просьбе написать статью о новой экономической политике — своего любимого детища, для ежегодного журнала Коминтерна, ссылаясь на скверное самочувствие. Немецкие профессора Клемперер и Ферстер настаивают на удалении пуль, находившихся в тканях правого плеча и в правой надключичной области после покушения на Ленина 30 августа 1918 года на заводе Михельсона в Москве. Они полагали, что плохое самочувствие В.
Ленина может быть результатом хронического свинцового отравления позже Клемперер отрицал это. Решение весьма спорное и сомнительное, учитывая, что за четыре года, прошедших после покушения, пули уже осумковались и, как полагал профессор В. Розанов, операция по их извлечению принесет больше вреда, чем пользы. Да и сам Ленин относился к этому предложению скептически: «Ну, одну-то давайте удалим», — согласился он с Розановым, предложившим извлечь пулю, расположенную под кожей над правой ключицей, и не трогать другую. И добавил: «Чтобы ко мне не приставали и чтобы никому не думалось». Из Германии был приглашен хирург Ю.
Борхардт, который и удалил надключичную пулю. Спустя много лет профессор А. Очкин неверно, но, видно, не без умысла и не без помощи цензуры, написал, что Ленина оперировал Розанов, а не Борхардт. Ленин хотел тотчас после операции уехать, однако врачи настояли оставить его в палате нынешней Боткинской больницы на сутки. Май был насыщен, как всегда, текущими делами. Ленин пишет статью 2 мая «К десятилетнему юбилею «Правды»; решает вопросы о внутреннем хлебном займе, железных дорогах, увеличении ассигнования на народное образование; он беспокоится о ходе Генуэзской конференции и шлет директивную телеграмму Г.
Этот акт, в котором часть нынешних историков усматривают только варварство, на самом деле был мотивирован чудовищным голодом в Поволжье из-за небывалой засухи и неурожая, иными словами, соображениями гуманности. Другое дело — нередко варварское исполнение этого решения на местах. Трижды — 11, 16 и 18-го мая Ленин принимает участие в заседаниях Политбюро и Пленума ЦК, где принимались важные решения: о натуральном налоге, о библиотечном деле, развитии Академии наук, Уголовном кодексе, о создании радиотелефонного центра и развитии радиотехники, исследовании Курской аномалии, о монополии внешней торговли этот вопрос еще долго не будет сходить со сцены. Однако самочувствие Ленина было очень плохим: мучила бессонница с бесконечным ночным «прокручиванием» нерешенных проблем, участились головные боли, снизилась работоспособность. Вот эта-то потеря трудоспособности, потеря роковая, и подошла незаметно ко мне — я совсем стал не работник». В конце мая 1922 года Ленин решил отдохнуть в Боржоми или в местечке Шарташ в четырех верстах от Екатеринбурга, полагая, что отдых будет полезен не только ему, но и Н.
Крупской, страдавшей гипертиреозом болезнью Базедова или Грэвса. Однако планам этим не суждено было сбыться. Вечером перед сном он почувствовал слабость в правой руке; около 4 часов утра у него была рвота, сопровождавшаяся головной болью. Утром 26 мая Ленин с трудом объяснил случившееся, не мог читать буквы «поплыли» , попробовал писать, но сумел вывести только букву «м». Он ощущал слабость в правой руке и ноге. Такие ощущения продолжались недолго, около часа, и затем исчезли.
Парадоксально, но никто из приглашенных врачей: ни многоопытный профессор Гетье, ни лечивший его постоянно доктор Левин не заподозрили мозговое заболевание, а полагали, что все это следствие гастрита, тем более что и у матери Ленина подобное случалось. По совету Гетье Ленин принял слабительное английскую соль , и ему был предписан покой. Поздно вечером в субботу, 27 мая, появилась головная боль, полная потеря речи и слабость правых конечностей. Утром 28 мая приехал профессор Крамер, который впервые пришел к выводу, что у Ленина мозговое заболевание, характер которого ему был не совсем ясен. Диагноз его был такой: «явление транскортикальной моторной афазии на почве тромбоза». Иными словами — утрата речи из-за поражения моторно-речевой зоны головного мозга на почве закупорки тромбоза сосудов.
Какова природа тромбоза — оставалось неясно. Крамер полагал: в основе лежит атеросклероз, однако то обстоятельство, что явление паралича конечностей и расстройство речи быстро прошли, Крамер объяснял поражением не магистральных как это чаще бывает при атеросклерозе , а мелких сосудов головного мозга. Болезнь и в самом деле носила необычный характер. Параличи и парезы то правой руки или правой ноги, то той и другой вместе повторялись в дальнейшем многократно и быстро исчезали. Головные боли носили тоже периодический характер и без какой-либо одной определенной локализации. У Ленина изменился почерк — он стал мелким, бросалась в глаза трудность выполнения простых арифметических задач, утрата способности к запоминанию, но, что самое поразительное, полностью, до последней финальной стадии, сохранялся профессиональный интеллект.
Для тяжелого атеросклероза многое было нетипичным: сравнительно молодой возраст ему едва минуло 50 лет , сохранившийся интеллект, отсутствие каких-либо признаков нарушения кровообращения в сердце, конечностях; не было и явных признаков повышенного кровяного давления, способствующего появлению инсультов и тромбозов мозговых сосудов. Кроме того, как правило, поражения мозга при инсультах или тромбозах необратимы, имеют тенденцию к прогрессированию и, в принципе, бесследно не исчезают. При характерном для атеросклероза недостатке кровоснабжения мозга ишемии , особенно длительном, интеллектуальные дефекты неизбежны, и чаще всего они выражаются в виде слабоумия или психоза, чего у Ленина по крайней мере до конца 1923 года не отмечалось. Вот запись невропатолога Россолимо: «Зрачки равномерны. Парез правого n. Язык не отклоняется.
Двусторонний ясный Оппенгейм. Речь невнятная, дизартичная, с явлениями амнестической афазии». Профессор Г. Россолимо признавал, что болезнь Ленина имеет «своеобразное, не свойственное обычной картине общего мозгового артериосклероза» течение, а Крамер, пораженный сохранностью интеллекта и, как показали дальнейшие наблюдения, периодическими улучшениями состояния, считал, что это не укладывается в картину артериосклероза в принятой в те годы терминологии не было привычного нам термина «атеросклероз» , ибо «артериосклероз представляет собой заболевание, имеющее уже в самой природе нечто такое, что ведет за собой к немедленному, но всегда прогрессирующему нарастанию раз возникших болезненных процессов». Словом, было много непонятного. Гетье, по словам Л.
Троцкого, «откровенно признавался, что не понимает болезни Владимира Ильича». Одно из предположений, которое, естественно, составляло врачебную тайну, будучи только догадкой, сводилось к возможности сифилитического поражения головного мозга. Для врачей России, воспитанных на традициях С. Боткина, который говорил, что «в каждом из нас есть немного татарина и сифилиса» и что в сложных и непонятных случаях болезней следует непременно исключить специфическую то есть сифилитическую этиологию заболевания, такая версия была вполне естественной. Это предположение было мало и даже ничтожно маловероятным хотя бы потому, что Ленин отличался в вопросах семьи и брака абсолютным пуританством, хорошо известным всем, кто его окружал. Однако консилиум врачей решил тщательно проверить и эту версию.
Профессор Россолимо в разговоре с сестрой Ленина Анной Ильиничной Ульяновой 30 мая 1922 года сказал: «…Положение крайне серьезно, и надежда на выздоровление явилась бы лишь в том случае, если в основе мозгового процесса оказались бы сифилитические изменения сосудов». Кожевников — невропатолог, специально исследовавший сифилитические поражения мозга еще в 1913 году он опубликовал статью «К казуистике детских и семейных паралюэтических заболеваний нервной системы» в журнале «Невропатология и психиатрия им. Корсакова», кн. III—IV, 1913. Он взял кровь из вены и спинномозговую жидкость из позвоночного канала для исследования на реакцию Вассермана и изучения клеточного состава полученного материала. На следующий день был приглашен и опытный окулист М.
Авербах для изучения глазного дна. Глазное дно позволяет оценить состояние кровеносных сосудов мозга, так как глаз точнее, его сетчатка — это, по сути, выведенная наружу часть мозга. И здесь не было никаких заметных изменений сосудов или патологических образований, которые указывали бы на атеросклероз, сифилис или другую причину болезни мозга. Думаю, что, несмотря на все эти данные, лечащие врачи и особенно Ферстер и Кожевников все-таки не исключали полностью сифилитический генез мозговых явлений. Об этом, в частности, свидетельствует назначение инъекций мышьяка, который, как известно, долгое время был основным противосифилитическим средством. По-видимому, Ленин понял подозрения врачей и как-то во время визита Кожевникова в начале июля 1923 года заметил: «Может быть, это и не прогрессивный паралич, но, во всяком случае, паралич прогрессирующий».
Сам Ленин не обольщался обычными врачебными утешениями и объяснениями всего случившегося нервным переутомлением. Более того, он был уверен, что близок конец, что он уже не поправится. Зная твердый характер Сталина, Ленин обратился к нему с просьбой принести ему яд, чтобы покончить счеты с жизнью. Сталин передал содержание разговора Марии Ильиничне Ульяновой. Сталин обещал привезти яд, однако тут же передумал, боясь, что это согласие как бы подтвердит безнадежность болезни Ленина. И выйдет как бы подтверждение его безнадежности?
Более того, «Сталин оставил письменный документ, из которого явствует, что он не может взять на себя такую тяжкую миссию. Он хорошо понимал всю историческую ответственность и возможные политические последствия такого акта. После 1 июня 1922 года здоровье Ленина начало улучшаться. Уже 2 июня профессор Ферстер отметил: «Исчезли симптомы поражения черепно-мозговых нервов, в частности лицевого и подъязычного, исчез парез правой руки, нет атаксии, ненормальные рефлексы Бабинского, Россолимо, Бехтерева отсутствуют. Восстановилась речь. Чтение беглое.
Письмо: делает отдельные ошибки, пропускает буквы, но сейчас же замечает ошибки и правильно их исправляет». Фёрстер отмечает возбужденное психическое состояние Ленина. Проснувшись, он сказал: «Сразу почувствовал, что в меня вошла новая сила. Чувствую себя совсем хорошо… Странная болезнь, — прибавил он, — что бы это могло быть? Хотелось бы об этом почитать». И Ленин в самом деле начал читать медицинские книги, заимствованные у младшего брата — врача Дмитрия Ильича.
Несмотря на хорошее в целом состояние, время от времени у Ленина появлялись непродолжительные от нескольких секунд до минут спазмы сосудов с параличами правых конечностей, не оставляя, впрочем, после себя заметных следов. Удержаться от этого немыслимо… Если бы я не сидел в это время, то, конечно, упал бы». К сожалению, нередко он и падал. По этому поводу Ленин шутил: «Когда нарком или министр абсолютно гарантирован от падения? Спазмы, которых до конца июня у него было 10, его беспокоили и расстраивали. В течение лета, в июле, августе, припадки были значительно реже.
Наличие шнуров объясняется тем, что при нейросифилисе непроходимость сосудов гораздо больше, чем при атеросклерозе. Это и приводит к подобному эффекту. То есть при вскрытии врачи увидели разрушенный мозг со шнурами внутри», — заключил Новосёлов.
Денег же на лечение вождя советское руководство не жалело, ни один из зарубежных докторов не предъявлял впоследствии финансовых претензий, хотя таковые несомненно стали бы громкой газетной сенсацией. Впоследствии ввиду гиперинфляции в Германии и стремительного падения курса марки чаще платили в американских долларах и британских фунтах. Итоговые суммы на лечение Ленина, так и не давшее позитивного результата, оказались по меркам первой половины 1920-х годов астрономическими. Их не стали целиком фиксировать даже в алфавитной книге учета "выданных отдельным лицам денежных пособий на лечение за границей; счет расходов по вызову иностранных врачей для лечения В.
Профессор Отфрид Фёрстер. В самой этой книге суммы скромные: зарубежным докторам 24 апреля, 13 мая и 27 июня 1923 года причиталось сначала 690, 1525 и 450 долларов, дополнительно 53 доллара и 38 496 германских марок, а также 163 доллара и 3 887 000 германских марок. Можно даже предположить, что ввиду падения марки на услугах немецких светил советские власти могли даже что-то сэкономить15. Однако другие архивные документы содержат куда более солидные суммы докторских гонораров. Выдающийся германский нейрохирург из Бреслау Отфрид Фёрстер 1873-1941 , с июня 1922 года часто бывавший в Москве и фактически ставший лечащим врачом Ленина, только за два первых визита к пациенту получил соответственно 5000 и 2500 фунтов стерлингов правда, первую сумму ему уплатили только летом 1924 года после записки на эту тему Сталина16. К этому полагались бесплатный транспорт вплоть до экзотических в то время аэропланов и шикарное бесплатное проживание в центре Москвы с усиленным трехразовым питанием за счет принимающей стороны, дополненным хорошими винами, сосисками, сардельками, сардинами и кильками. А собравшийся по решению советского руководства в марте 1923 года представительный консилиум зарубежных врачей стал настоящим аттракционом неслыханной, но строго засекреченной щедрости. Самое главное приглашенное светило, немецкий психиатр и невролог Освальд Бумке 1877-1950 получил за визит на консилиум 9500 долларов, а за проведенные затем в Москве семь недель и вовсе колоссальные по меркам времени 20 тысяч долларов.
Не обидели и других уважаемых коллег: невролог Макс Нонне 1861-1959 из Гамбурга был вознагражден за консилиум 9527 долларами их ему в Москве вручили в конверте ; лейпцигский профессор Адольф фон Штрюмпель 1853-1925 стал богаче на 9500 долларов; такую же сумму получил шведский врач из Стокгольма Соломон Хеншен 1847-1930. Не забыли и Фёрстера: ему причиталось за консилиум 4400 фунтов стерлингов, столько же досталось и профессору из Бреслау Оскару Минковскому 1858-1931. Бюллетень и заключение о смерти. А вот лечебный эффект от консилиума, устроенного за громадные деньги, которые частично выплачивались через советское полпредство в Берлине из средств Коминтерна их планировалось потратить в 1923 году на так и не начавшуюся революцию в Германии , был очень своеобразным. Известный советский и российский врач академик Юрий Михайлович Лопухин 1924-2016 , изучивший архивные документы о болезни Ленина, пришел к выводу, что консилиум постановил лечить пациента препаратами против сифилиса. Несмотря на отрицательные анализы, Штрюмпель поставил диагноз "сифилитическое воспаление внутренней оболочки артерий... Лечить Ильича принялись применявшимися при лечении сифилиса "инъекциями препаратов мышьяка, йодистых соединений". Это было "так называемое лечение", когда лечат "наугад, вслепую, при непонятной или неразгаданной причине болезни".
Именно такая болезнь, вряд ли излечимая возможностями тогдашней медицины, и сразила Ленина. Никакого сифилиса у него в итоге не оказалось, но слухи о вожде-сифилитике стали циркулировать, широко распространившись затем со времен перестройки. По авторитетному мнению Лопухина, лечение препаратами от сифилиса "не сказалось на течении атеросклероза и не повлияло на предопределенный исход. Словом, оно не принесло физического вреда Ленину не считая болезненности процедур. Но ложный диагноз... Неизбежный исход Известный специалист в области лечения атеросклероза Лопухин полагал, что реальный диагноз Ильича состоял в "тяжелом поражении мозговых сосудов, особенно системы левой сонной артерии". Академик доказывал, что интенсивное течение атеросклероза стало отдаленным, но неизбежным последствием траектории одной из пуль, выпущенных Фанни Каплан19. Личная карточка о смерти В.
Современная медицина находит и другие объяснения: в своей недавней книге известный историк В. Логинов сообщает, что "новейшее исследование американских неврологов из Калифорнийского университета в Сакраменто дало им основания утверждать, что причиной болезни Ленина стала мутация гена NT5E, переданная ему по отцовской линии. В результате этого наследственного заболевания сосуды головного мозга накапливают известь и постепенно начинают окаменевать. Именно этот процесс и констатировал в 1924 году Николай Семашко"20. Как бы то ни было, медицина первой половины 1920-х годов вылечить основателя советского государства от сложно распознаваемой болезни была не в состоянии. Смерть Ленина была неизбежной, о чем и написала Н. Крупская, описывая день его кончины, 21 января 1924 года: "В понедельник пришел конец. Владимир Ильич утром еще вставал два раза, но тотчас ложился опять.
Часов в 11 попил черного кофе и опять заснул [...
Ученые нашли в мозге Ленина следы гениальности и нейросифилиса
Так, по воспоминаниям врача Николая Семашко, присутствовавшего при вскрытии, артерии в мозге Ленина были похожи не на трубочки, а на шнурки, так как их стенки сильно уплотнились по мере развития недуга. Новосёлов отметил, что сосуды при нейросифилисе становятся гораздо более непроходимыми, чем даже при атеросклерозе. Эксперт резюмировал, что при вскрытии специалисты увидели абсолютно разрушенный мозг со "шнурами", но точно не доказательства гениальности Ленина.
Одно неодолимое стремление, одна могучая сила толкала, гнала, призывала их — вперед и выше! Наконец они достигали цели — спокойных заводей в верховьях реки, и здесь им предстояло выполнить высшую задачу, конечную цель, их святое предназначение, смысл всей предшествующей жизни: положить начало новой жизни, новому потомству. Сделав это, выметав икру, рыбы бессильно отдавали себя реке, которая несла их истощенные полуживые тела вниз к океану. Дорогой они умирали от кровоизлияний в мозг, разрывов сердца, от истощения, от тяжелых повреждений кровеносных сосудов, не выдержавших сверхтяжких нагрузок. И я невольно подумал о судьбе Ленина.
Не так ли он упорно и неутомимо шел долгие годы по опасной дороге революционера. Фанатик, аскет, жил только одной идеей, одним желанием. Достигнув цели — свершив невиданный в истории человечества переворот в России, Ленин погиб от истощения всех своих жизненных сил, от опустошения многострадального мозга, едва перевалив 50-летний рубеж. Болезнь Болезнь В. Ленина, первые признаки которой появились в середине 1921 года, протекала своеобразно, не укладываясь ни в одну из обычных форм мозговых заболеваний. Начальные ее проявления в виде кратковременных головокружений с потерей сознания, дважды случившиеся с ним в 1921 году, как, впрочем, и субъективных ощущений навалившейся тяжелой усталости, мучительные страдания от постоянной бессонницы и головных болей вначале рассматривались близкими да и лечащими врачами как признаки переутомления, результат чрезмерного напряжения, последствия многочисленных волнений и переживаний, связанных с революцией, гражданской войной, разрухой, внутрипартийными распрями, первыми, все еще скромными успехами нового строя. В июле 1921 года Ленин писал А. Горькому: «Я устал так, что ничегошеньки не могу».
Да и было от чего устать: работать Ленину приходилось невероятно много. Сестра Ленина М. Ульянова свидетельствует, что, например, 23 февраля 1921 года Ленин принимал участие в 40! Кроме того, в этот же день он принял 68 человек для бесед по текущим проблемам. И так было, по существу, ежедневно. Ульянова, — Владимир Ильич приходил вечером, вернее ночью часа в 2, совершенно измотанный, бледный, иногда даже не мог говорить, есть, а наливал себе только чашку горячего молока и пил его, расхаживая по кухне, где мы обычно ужинали». Врачи, его лечившие даже такой опытный терапевт, как профессор Ф. Гетье, невропатолог Л.
Даркшевич и вызванные из Германии профессора О. Ферстер и Г. Клемперер , на первых порах считали, что у Ленина ничего, кроме сильного переутомления, нет. Все сходились на необходимости длительного отдыха, который, впрочем, как это стало ясно позже, мало ему помогал. Ленин пережил тяжело: вновь появились головокружения, бессонница и головные боли. По свидетельству профессора Даркшевича, приглашенного к нему 4 марта 1922 года, имелись «два тягостных для Владимира Ильича явления: во-первых, масса чрезвычайно тяжелых неврастенических проявлений, совершенно лишавших его возможности работать так, как он работал раньше, а, во-вторых, ряд навязчивостей, которые своим появлением сильно пугали больного». Ленин с тревогой спрашивал Даркшевича: «Ведь это, конечно, не грозит сумасшествием? По поводу первых своих обмороков головокружений он уверял Н.
Семашко, что «это первый звонок». А несколько позже в разговоре с профессорами В. Крамером и А. Кожевниковым после очередного приступа Ленин заметил: «Так когда-нибудь будет у меня кондрашка. Мне уже много лет назад один крестьянин сказал: «А ты, Ильич, помрешь от кондрашки», — и на мой вопрос, почему он так думает, он ответил: «Да шея у тебя уж больно короткая». Оставленные в Москве дела и заботы, однако, не отпускали его ни на минуту. В Корзинкине он пишет статью «О значении воинствующего материализма», готовится к выступлению с политическим отчетом ЦК на XI съезде партии большевиков. Его тревожат проблемы монополии внешней торговли, судьба Публичной библиотеки, возвращение группы МХАТ из-за границы, финансовое положение высшей школы, развитие концессий, подготовка к Генуэзской конференции, состояние кинофотодела в стране.
Он приходит к непростому, но вынужденному решению о необходимости изъятия церковных ценностей для борьбы с голодом, охватившим в это время Поволжье. Его нервируют факты злоупотребления местных властей, волокита с закупкой за границей мясных консервов, работа Совета Труда и Обороны и т. В начале апреля состояние Ленина несколько улучшилось, однако вскоре все тягостные симптомы болезни проявились с новой силой: появились мучительные головные боли, изнуряющая бессонница, нервозность. Ленин не смог участвовать во всех заседаниях XI съезда партии и только в конце 2 апреля выступил с очень коротким заключительным словом. Варге в просьбе написать статью о новой экономической политике — своего любимого детища, для ежегодного журнала Коминтерна, ссылаясь на скверное самочувствие. Немецкие профессора Клемперер и Ферстер настаивают на удалении пуль, находившихся в тканях правого плеча и в правой надключичной области после покушения на Ленина 30 августа 1918 года на заводе Михельсона в Москве. Они полагали, что плохое самочувствие В. Ленина может быть результатом хронического свинцового отравления позже Клемперер отрицал это.
Решение весьма спорное и сомнительное, учитывая, что за четыре года, прошедших после покушения, пули уже осумковались и, как полагал профессор В. Розанов, операция по их извлечению принесет больше вреда, чем пользы. Да и сам Ленин относился к этому предложению скептически: «Ну, одну-то давайте удалим», — согласился он с Розановым, предложившим извлечь пулю, расположенную под кожей над правой ключицей, и не трогать другую. И добавил: «Чтобы ко мне не приставали и чтобы никому не думалось». Из Германии был приглашен хирург Ю. Борхардт, который и удалил надключичную пулю. Спустя много лет профессор А. Очкин неверно, но, видно, не без умысла и не без помощи цензуры, написал, что Ленина оперировал Розанов, а не Борхардт.
Ленин хотел тотчас после операции уехать, однако врачи настояли оставить его в палате нынешней Боткинской больницы на сутки. Май был насыщен, как всегда, текущими делами. Ленин пишет статью 2 мая «К десятилетнему юбилею «Правды»; решает вопросы о внутреннем хлебном займе, железных дорогах, увеличении ассигнования на народное образование; он беспокоится о ходе Генуэзской конференции и шлет директивную телеграмму Г. Этот акт, в котором часть нынешних историков усматривают только варварство, на самом деле был мотивирован чудовищным голодом в Поволжье из-за небывалой засухи и неурожая, иными словами, соображениями гуманности. Другое дело — нередко варварское исполнение этого решения на местах. Трижды — 11, 16 и 18-го мая Ленин принимает участие в заседаниях Политбюро и Пленума ЦК, где принимались важные решения: о натуральном налоге, о библиотечном деле, развитии Академии наук, Уголовном кодексе, о создании радиотелефонного центра и развитии радиотехники, исследовании Курской аномалии, о монополии внешней торговли этот вопрос еще долго не будет сходить со сцены. Однако самочувствие Ленина было очень плохим: мучила бессонница с бесконечным ночным «прокручиванием» нерешенных проблем, участились головные боли, снизилась работоспособность. Вот эта-то потеря трудоспособности, потеря роковая, и подошла незаметно ко мне — я совсем стал не работник».
В конце мая 1922 года Ленин решил отдохнуть в Боржоми или в местечке Шарташ в четырех верстах от Екатеринбурга, полагая, что отдых будет полезен не только ему, но и Н. Крупской, страдавшей гипертиреозом болезнью Базедова или Грэвса. Однако планам этим не суждено было сбыться. Вечером перед сном он почувствовал слабость в правой руке; около 4 часов утра у него была рвота, сопровождавшаяся головной болью. Утром 26 мая Ленин с трудом объяснил случившееся, не мог читать буквы «поплыли» , попробовал писать, но сумел вывести только букву «м». Он ощущал слабость в правой руке и ноге. Такие ощущения продолжались недолго, около часа, и затем исчезли. Парадоксально, но никто из приглашенных врачей: ни многоопытный профессор Гетье, ни лечивший его постоянно доктор Левин не заподозрили мозговое заболевание, а полагали, что все это следствие гастрита, тем более что и у матери Ленина подобное случалось.
По совету Гетье Ленин принял слабительное английскую соль , и ему был предписан покой. Поздно вечером в субботу, 27 мая, появилась головная боль, полная потеря речи и слабость правых конечностей. Утром 28 мая приехал профессор Крамер, который впервые пришел к выводу, что у Ленина мозговое заболевание, характер которого ему был не совсем ясен. Диагноз его был такой: «явление транскортикальной моторной афазии на почве тромбоза». Иными словами — утрата речи из-за поражения моторно-речевой зоны головного мозга на почве закупорки тромбоза сосудов. Какова природа тромбоза — оставалось неясно. Крамер полагал: в основе лежит атеросклероз, однако то обстоятельство, что явление паралича конечностей и расстройство речи быстро прошли, Крамер объяснял поражением не магистральных как это чаще бывает при атеросклерозе , а мелких сосудов головного мозга. Болезнь и в самом деле носила необычный характер.
Параличи и парезы то правой руки или правой ноги, то той и другой вместе повторялись в дальнейшем многократно и быстро исчезали. Головные боли носили тоже периодический характер и без какой-либо одной определенной локализации. У Ленина изменился почерк — он стал мелким, бросалась в глаза трудность выполнения простых арифметических задач, утрата способности к запоминанию, но, что самое поразительное, полностью, до последней финальной стадии, сохранялся профессиональный интеллект. Для тяжелого атеросклероза многое было нетипичным: сравнительно молодой возраст ему едва минуло 50 лет , сохранившийся интеллект, отсутствие каких-либо признаков нарушения кровообращения в сердце, конечностях; не было и явных признаков повышенного кровяного давления, способствующего появлению инсультов и тромбозов мозговых сосудов. Кроме того, как правило, поражения мозга при инсультах или тромбозах необратимы, имеют тенденцию к прогрессированию и, в принципе, бесследно не исчезают. При характерном для атеросклероза недостатке кровоснабжения мозга ишемии , особенно длительном, интеллектуальные дефекты неизбежны, и чаще всего они выражаются в виде слабоумия или психоза, чего у Ленина по крайней мере до конца 1923 года не отмечалось. Вот запись невропатолога Россолимо: «Зрачки равномерны. Парез правого n.
Язык не отклоняется. Двусторонний ясный Оппенгейм. Речь невнятная, дизартичная, с явлениями амнестической афазии». Профессор Г. Россолимо признавал, что болезнь Ленина имеет «своеобразное, не свойственное обычной картине общего мозгового артериосклероза» течение, а Крамер, пораженный сохранностью интеллекта и, как показали дальнейшие наблюдения, периодическими улучшениями состояния, считал, что это не укладывается в картину артериосклероза в принятой в те годы терминологии не было привычного нам термина «атеросклероз» , ибо «артериосклероз представляет собой заболевание, имеющее уже в самой природе нечто такое, что ведет за собой к немедленному, но всегда прогрессирующему нарастанию раз возникших болезненных процессов». Словом, было много непонятного. Гетье, по словам Л. Троцкого, «откровенно признавался, что не понимает болезни Владимира Ильича».
Одно из предположений, которое, естественно, составляло врачебную тайну, будучи только догадкой, сводилось к возможности сифилитического поражения головного мозга. Для врачей России, воспитанных на традициях С. Боткина, который говорил, что «в каждом из нас есть немного татарина и сифилиса» и что в сложных и непонятных случаях болезней следует непременно исключить специфическую то есть сифилитическую этиологию заболевания, такая версия была вполне естественной. Это предположение было мало и даже ничтожно маловероятным хотя бы потому, что Ленин отличался в вопросах семьи и брака абсолютным пуританством, хорошо известным всем, кто его окружал. Однако консилиум врачей решил тщательно проверить и эту версию. Профессор Россолимо в разговоре с сестрой Ленина Анной Ильиничной Ульяновой 30 мая 1922 года сказал: «…Положение крайне серьезно, и надежда на выздоровление явилась бы лишь в том случае, если в основе мозгового процесса оказались бы сифилитические изменения сосудов». Кожевников — невропатолог, специально исследовавший сифилитические поражения мозга еще в 1913 году он опубликовал статью «К казуистике детских и семейных паралюэтических заболеваний нервной системы» в журнале «Невропатология и психиатрия им. Корсакова», кн.
III—IV, 1913. Он взял кровь из вены и спинномозговую жидкость из позвоночного канала для исследования на реакцию Вассермана и изучения клеточного состава полученного материала. На следующий день был приглашен и опытный окулист М. Авербах для изучения глазного дна. Глазное дно позволяет оценить состояние кровеносных сосудов мозга, так как глаз точнее, его сетчатка — это, по сути, выведенная наружу часть мозга. И здесь не было никаких заметных изменений сосудов или патологических образований, которые указывали бы на атеросклероз, сифилис или другую причину болезни мозга. Думаю, что, несмотря на все эти данные, лечащие врачи и особенно Ферстер и Кожевников все-таки не исключали полностью сифилитический генез мозговых явлений. Об этом, в частности, свидетельствует назначение инъекций мышьяка, который, как известно, долгое время был основным противосифилитическим средством.
По-видимому, Ленин понял подозрения врачей и как-то во время визита Кожевникова в начале июля 1923 года заметил: «Может быть, это и не прогрессивный паралич, но, во всяком случае, паралич прогрессирующий». Сам Ленин не обольщался обычными врачебными утешениями и объяснениями всего случившегося нервным переутомлением. Более того, он был уверен, что близок конец, что он уже не поправится. Зная твердый характер Сталина, Ленин обратился к нему с просьбой принести ему яд, чтобы покончить счеты с жизнью. Сталин передал содержание разговора Марии Ильиничне Ульяновой. Сталин обещал привезти яд, однако тут же передумал, боясь, что это согласие как бы подтвердит безнадежность болезни Ленина. И выйдет как бы подтверждение его безнадежности? Более того, «Сталин оставил письменный документ, из которого явствует, что он не может взять на себя такую тяжкую миссию.
Он хорошо понимал всю историческую ответственность и возможные политические последствия такого акта. После 1 июня 1922 года здоровье Ленина начало улучшаться. Уже 2 июня профессор Ферстер отметил: «Исчезли симптомы поражения черепно-мозговых нервов, в частности лицевого и подъязычного, исчез парез правой руки, нет атаксии, ненормальные рефлексы Бабинского, Россолимо, Бехтерева отсутствуют. Восстановилась речь. Чтение беглое. Письмо: делает отдельные ошибки, пропускает буквы, но сейчас же замечает ошибки и правильно их исправляет». Фёрстер отмечает возбужденное психическое состояние Ленина. Проснувшись, он сказал: «Сразу почувствовал, что в меня вошла новая сила.
Чувствую себя совсем хорошо… Странная болезнь, — прибавил он, — что бы это могло быть? Хотелось бы об этом почитать». И Ленин в самом деле начал читать медицинские книги, заимствованные у младшего брата — врача Дмитрия Ильича. Несмотря на хорошее в целом состояние, время от времени у Ленина появлялись непродолжительные от нескольких секунд до минут спазмы сосудов с параличами правых конечностей, не оставляя, впрочем, после себя заметных следов. Удержаться от этого немыслимо… Если бы я не сидел в это время, то, конечно, упал бы». К сожалению, нередко он и падал. По этому поводу Ленин шутил: «Когда нарком или министр абсолютно гарантирован от падения? Спазмы, которых до конца июня у него было 10, его беспокоили и расстраивали.
В течение лета, в июле, августе, припадки были значительно реже. Сильный спазм с потерей речи и парезом конечностей случился 4 августа после инъекции мышьяка, который закончился через 2 часа полным восстановлением функций. В сентябре их было только 2, да и то слабые. Головные боли, бывшие в июне почти ежедневно, в августе прекратились. Наладился и сон; бессонница была только после свиданий с коллегами по партии. Профессор Фёрстер, которому Ленин верил больше других, 25 августа отметил полное восстановление двигательных функций, исчезновение патологических рефлексов. Он разрешил чтение газет и книг. В августе Ленина более всего занимали проблемы контроля и работа Наркомата рабоче-крестьянской инспекции.
В сентябре он уже пишет обстоятельную записку в рабоче-крестьянскую инспекцию В. Аванесову об изучении зарубежного опыта и организации работы канцелярского труда в советских учреждениях.
Хотя жена Ленина сначала и скрывала от больного мужа тот телефонный звонок, все возрастающее недовольство Ленина действиями Сталина в Грузии в 1923 году воодушевило Крупскую.
Она рассказала о звонке, и Ленин в ярости писал Сталину: «Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать ее. Хотя она Вам и выразила согласие забыть сказанное, но тем не менее этот факт стал известен через нее же Зиновьеву и Каменеву. Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего и говорить, что сделанное против жены я считаю сделанным и против меня.
Поэтому прошу Вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения». Прижизненная мумификация В очередном приступе безграничной власти, Сталин ответил Ленину только через месяц: «Я не считаю, что в этих словах можно было усмотреть что-либо грубое или непозволительное, предпринятое "против" Вас, ибо никаких других целей, кроме цели быстрейшего Вашего выздоровления, я не преследовал. Более того, я считал своим долгом смотреть за тем, чтобы режим проводился.
Мои объяснения с Н. Впрочем, если Вы считаете, что для сохранения "отношений" я должен взять назад сказанные выше слова, я их могу взять назад, отказываясь, однако, понять, в чем тут дело, где моя "вина" и чего собственно от меня хотят». Эти два письма положили конец господству приближенных к Ленину.
С тех пор вождь русской революции стал фигурой политически неактивной.
И в этом томе было собрано всё, что было на самом деле. Так вот, если говорить о том, что было на самом деле: Ленин, продиктовав «Письмо к съезду» с требованием отставки Сталина, всячески — знаками, отдельными словами — давал понять, что скоро будет съезд партии должен был быть XII съезд , на съезд — это письмо сейчас, не когда-то там потом через два года, через год, не на XIII, не на XIV съезд. То, что записано, то, что сохранилось, заставляет предположить, что Ленин хотел: давайте сейчас не упустим момент, пока Сталин уж слишком много власти не набрал. Но его предпочитали не понимать. В том числе, получается, что это предпочитала и Надежда Константиновна, супруга. В последнем томе Биохроники Ленина оставили всё, что соответствует официальной привычной версии, хотя было профессионально подготовлено, как на самом деле происходило.
Надежда Константиновна, конечно, боялась. Ведь у нее произошел конфликт со Сталиным. Сталин был очень недоволен, что она передает записки Владимира Ильича. То есть вне контроля, вне фактически этого домашнего ареста передает, в том числе самому Троцкому. А между Сталиным и Троцким была вражда. Сталин очень по-хамски говорил с Надеждой Константиновной, это понятно, даже если не вполне представлять, что там было, потому что известна по воспоминаниям реакция жены Владимира Ильича. В общем, это была достаточно спокойная женщина, которая много в своей жизни повидала.
А тут она рыдала, она каталась в буквальном смысле по полу. Вот что такое должен был сказать Сталин? Это не могло быть только хамством. И даже не могла быть только угроза. Видимо, он что-то сказал, что настолько её задело… Я так думаю, наверно, он что-то сказал про её бесплодие… Что-то такое ей абсолютно… Настолько ранил женщину, что была вот такая реакция. И, кстати, это тоже сказалось на здоровье Владимира Ильича, потому что Надежда Константиновна от него скрывала случившееся, но уже по прошествии времени он у нее спросил: а что происходит? Потому что она была связующим звеном с миром, и она как-то просто по-женски проговорилась: «А я с Иосифом помирилась».
Последовал вопрос, ей пришлось рассказать. Владимир Ильич был потрясен, потребовал у Сталина извинений, иначе сказал: всё, прекращаю какие бы то ни было отношения. А Сталин вяло ответил: «Если вы считаете, что что-то произошло, то я могу…» В. Ленин и Н. Крупская выходят из Дома Союзов В общем, Владимир Ильич умирал, когда была полная слежка за ним и когда не было преемника. Читаешь последние ленинские работы, особенно «Письмо к съезду»… Всю жизнь он отдал социалистической революции, а продолжателя дела нет, некому оставить. У одного одни недостатки, у другого — вторые, у третьего… Непонятно, что будет.
И он сам видел, что в стране не то, чего он хотел. Он всё время предлагает создать еще какие-то контролирующие органы… Это удивительно. Это настолько беспомощно и примитивно. Он думал, что если создать еще один контролирующий орган, рабоче-крестьянскую красную инспекцию, и если ее составить из настоящих рабочих-коммунистов, то они за всем смогут уследить, и всё будет хорошо. Это абсолютно наивно. То есть человек чувствовал, что что-то не то, в стране не то. Хотели построить одно, а выходит что-то другое.
Своей ли смертью умер Ленин?
Доступ к записям имели лишь трое неврологов, один из которых специализировался на нейросифилисе, которым оказался болен Ленин. Нейрофизиолог Валерий Новоселов получил доступ к документам о лечении и смерти Владимира Ленина. Ленин скончался 21 января 1924 года в результате тяжелой болезни, страдая от галлюцинаций и требуя яда, но так и не получив его – Владимиру Ильичу было всего 53 года. Глава первого советского правительства несколько лет боролся с тяжелой болезнью, пытаясь изо РИА Новости, 21.01.2024.
Как наука поддерживает тело Ленина в сохранности
Глава первого советского правительства несколько лет боролся с тяжелой болезнью, пытаясь изо РИА Новости, 21.01.2024. Примерно через три года у Ленина появились небольшие боли в правой надключичной области и в правой руке. новости Ленина. новости Ленина. Ленинская ЦРБ объявила набор медицинских кадров. С новостями о самочувствии Владимира Ильича Ленина страна давно привыкла просыпаться и. Во времена Ленина эта форма болезней мозга (так называемая экстракраниальная патология) была, по существу, неизвестной.
Логикология о смерти В. И. Ленина - инсульт
Дневник описывает период с 28 мая 1922-го по 21 января 1924 года... Дневник трех неврологов — Вы переписывали содержимое дневника? Мне это было важно. А ту часть, где «лирика», я дословно не фиксировал. Например, в одном месте описывается, как к больному пришел Сталин. Мне как врачу это малоинтересно. Вот как раз такие моменты особенно интересны для истории...
Я же врач, мне важна клиническая картина. В дневнике описывались самочувствие пациента, динамика болезни, медицинские процедуры часто по часам или даже по минутам. Но не они записывали, а кремлевские машинистки медики надиктовали им. Машинистки не имели медицинского образования, и этим объясняются как ошибки, так и рукописно выставленные медицинские термины. Вот, например, запись от 30 мая 1922 года: «Приезжал Сталин. Беседа о suicidium».
Вероятнее всего, термин «суицид» на латыни врач вписал своей рукой. Цитата из дневника: «30 мая 1922 года. Пациент не может сказать ни одной фразы целиком, не хватает слов, постоянно зевает. Хотел идти умыться в уборную, не знает, как пользоваться зубной щеткой — сначала взял щетку щетиной в руки и с недоумением смотрел и не знал, как быть. Когда сестра взяла щетку, окунула в порошок и вложила ручкой в руку и поднесла руку ко рту, тогда начал чистить зубы, как следует. Приезжал Сталин, беседа о suicidium...
При исследовании периметра не мог выполнить того, что от него требовали, не мог фиксировать взгляд в зеркале, давал сбивчивые показания». У каждого врача была своя манера ведения дневника. Кожевников, видимо, симпатизировал пациенту, потому включал много, на мой взгляд, ненужных бытовых подробностей. Василий Крамер, похоже, не по своей воле наблюдал пациента, так что излагал все кратко. Для сравнения: Кожевников порой писал диктовал три страницы в день, а Крамер — три строчки за три дня. По материалу видно, что он понял: это не его случай, пациента очень маловероятно вылечить.
Наблюдал он Ленина недолго — май, июнь и июль 1923 года. А потом написал: «Прошу меня освободить по состоянию здоровья». На его место пришел Виктор Осипов, который являлся в то время заместителем легендарного основоположника отечественной школы неврологии Владимира Бехтерева. К слову, приехали они в первый раз вместе — Осипов и Бехтерев. Записи Осипова короткие, это связано с тем, что он часто уезжал на разные конференции. Врачей к нему возили на машине.
С Лениным постоянно находился медперсонал, в доме и по периметру была серьезная охрана. Я с любопытством узнал из дневника, что меньше чем за неделю до смерти Ильич был в лесу. Об этом есть соответствующая запись от 16 января 1924 года: «Пациент провел день в лесу на охоте». За 17-19 января 1924-го всего несколько фраз, они содержат результаты анализов и информацию о том, что ночь провел тревожно. Запись за 20 января 1924 года гласит, что, цитирую: «Надежда Константиновна снова заявила, что Владимир Ильич, по ее мнению, плохо видит Сидел на балконе до 12-00 Н. Попов доложил в 15-00, что пациент посинел лицом, был припадок».
Николай Семенович Попов — молодой врач, ординатор, только что окончивший обучение в Первом медицинском и направленный выполнять при Ленине обязанности санитара. Позднее он стал заместителем директора НИИ мозга. Был расстрелян 29 мая 1938 года. Я поддерживаю связь с его внуком и внимательно смотрю за успехами его правнучки, выдающейся оперной певицы нашего времени Юлией Лежневой.
За 17-19 января 1924-го всего несколько фраз, они содержат результаты анализов и информацию о том, что ночь провел тревожно. Запись за 20 января 1924 года гласит, что, цитирую: «Надежда Константиновна снова заявила, что Владимир Ильич, по ее мнению, плохо видит… Сидел на балконе до 12-00… Н. Попов доложил в 15-00, что пациент посинел лицом, был припадок». Николай Семенович Попов — молодой врач, ординатор, только что окончивший обучение в Первом медицинском и направленный выполнять при Ленине обязанности санитара. Позднее он стал заместителем директора НИИ мозга. Был расстрелян 29 мая 1938 года.
Я поддерживаю связь с его внуком и внимательно смотрю за успехами его правнучки, выдающейся оперной певицы нашего времени Юлией Лежневой. А Попов был реабилитирован в 1956 году. Мы можем привести ее почти без купюр: это важно для исследователей, в том числе медиков. В 10-30 утра заснул и спал до 14-00. Проснулся и снова заснул в 16-00. Были вызваны врачи Ферстер и Осипов. У пациента пульс 86, он спокоен, живот вздут. В 17-15 доктор Ферстер отметил, что ничего нового. В 17-30 дыхание участилось, температура 37, пульс 90, дыхание прерывистое, неравномерное. В 18-00 была рвота, у пациента коматозное состояние с тоническим напряжением мускулатуры, особенно справа, затем появились клонические подергивания справа.
У Владимира Ильича шумное дыхание, его частота 36 в минуту, началось скрипение зубами, было несколько приступов рвоты. В 18-30 появилась слюна, окрашенная кровью, обнаружен прикус языка. Зрачки умеренно расширены, слабая реакция роговицы, явлений конте не наблюдалось. Постепенное ослабление сухожильных явлений, пульс 90, дыхание 36, правильное. Стерторозные явления исчезли, напряжения в левых конечностях нет, справа умеренно активные движения головы, открытые глаза, 2-3 глубоких вздоха, состояние заканчивающего эпилептического приступа. В 18-45 в левой подкрыльцовой ямке 42,3. Затем внезапный прилив к голове до багровой окраски лица, внезапная остановка дыхания в 18-50. Голова откинулась назад, бледность покрыла лицо. Тотчас искусственное дыхание и олеум камфори 2,0. Продолжалось искусственное дыхание 30 минут безрезультатно.
Такая гиперемия продолжалась 1 мин и сменилась мертвенной бледностью. Статус летали в 18-50 установлен профессорами Ферстером, Осиповым и Елистратовым». Я также увидел там рапорт, составленный начальником специальной охраны П. Он так же расстрелян — в 1937 году. Пульс был част несколько, но хорошего наполнения, температура нормальная до 5 часов 40 минут. От 5 часов 40 минут начался припадок, сопровождавшийся тошнотой, продолжавшийся до смерти, и в 6 часов 50 минут Владимир Ильич скончался». Судьба их мне неизвестна. В общей сложности в консультациях, дежурствах и ведении пациента участвовало около 30 врачей, но дневник вели только три человека. Они все неврологи, но специалист по нейросифилису — только Кожевников. Имя его никому ничего не скажет сегодня, тогда как на начало 1920-х он был самым ярким специалистом в Москве.
Никакого другого лечения Ленина не было, споров и сомнений у врачей тоже не было. И когда весной 1923 года Ленина осмотрела комиссия европейских медиков в том числе ведущий сифилидолог Европы, немецкий врач Макс Нонне , они подтвердили, что лечение, которые проводили до этого врачи РСФСР, правильное. Они также указали, что шанс на благополучный исход есть. Надо понимать, что тогда в принципе сифилиса было много в некоторых регионах нашей страны страдало до 40 процентов населения.
Петровский не был лично знаком, но знал его по 1945-1946 гг. Это был выдающийся психиатр России, и его участие во всех проблемах лечения В. Ленина, связанных с нарушением нервной системы, было очень важным и, со слов Б. Петровского, необходимым. Опубликованные в статье «Болезнь и смерть В. Осипова о В. Ленине весьма актуальны и действительно отражают все трагические эпизоды последних двух лет жизни Ленина. Кроме этих двух учёных, на вскрытии присутствовали также А. Дешин, В. Буйнак, Ф. Елистратов, В. Розанов, Б. Вейсброд, Н. Семашко, которые лично подписали акт вскрытия, длившегося в течение 3 ч. Петровский приводит протокол с сокращениями и своими репликами. На коже переднего конца правой ключицы линейный рубец, длиной 2 см. На наружной поверхности левого плеча ещё один рубец неправильного очертания, 2х1 см. На коже спины под углом левой лопатки кругловатый рубец 1 см. На границе нижней и средней части плечевой кости ощупывается костная мозоль. Выше этого места на плече прощупывается в мягких тканях первая пуля, окружённая соединительно-тканной оболочкой. Череп — по вскрытии — твёрдая мозговая оболочка утолщена по ходу продольного синуса, тусклая, бледная. В левой височной и частично лобной области имеется пигментация жёлтого цвета. Передняя часть левого полушария, по сравнению с правой, несколько запавшая. Сращение мягкой и твёрдой мозговых оболочек у левой Сильвестровой борозды. Головной мозг — без твёрдой мозговой оболочки — весит 1. По данным В. Осипова, участвовавшего в лечении В. Ленина и подписавшего акт вскрытия, 1. Средний вес человеческого мозга составляет 1. Если себе представить здоровый мозг Владимира Ильича, то, принимая во внимание его сложение, в нём было, вероятно, около 1. Здоровые отделы мозга были развиты очень хорошо, что указывает на мощный мозг. И вообще при той степени поражения, которая была, нужно удивляться, как мозг работал в этом состоянии, и надо полагать, что другой больной на его месте уже давно был бы не таким, каким был Владимир Ильич во время своей тяжелой болезни. Мягкая мозговая оболочка в этих местах мутная, белесоватая, с жёлтым оттенком. Сосуды основания мозга. Обе позвоночные артерии утолщены, не спадаются, стенки их плотные, просвет на разрезе резко сужен щель. Такие же изменения в задних мозговых артериях. Внутренние сонные артерии, а также передние артерии мозга плотные, с неравномерным утолщением стенок; значительно сужен их просвет. Левая внутренняя сонная артерия в её внутричерепной части просвета не имеет и на разрезе представляется в виде сплошного, плотного, белесоватого тяжа. Левая Сильвиева артерия очень тонка, уплотнена, но на разрезе сохраняет небольшой щелевидный просвет». По данным Б. Петровского, часто в подобных случаях поражается внечерепная часть внутренней сонной артерии и развилки общей сонной артерии, которые в протоколе вскрытия не упоминаются. В местах западений — размягчение ткани мозга с множеством кистозных полостей. Очаги свежего кровоизлияния в области сосудистого сплетения, покрывающего четверохолмие». Петровского, важно как факт, ускоривший смерть пациента. Имеются спайки в плевральных полостях. Сердце увеличено в размерах, отмечается утолщение полулунных и двухстворчатых клапанов. В восходящей аорте небольшое количество выбухающих жёлтоватых бляшек. Венечные артерии сильно уплотнены, просвет их зияет, ясно сужен. На внутренней поверхности нисходящей аорты, а также и более крупных артерий брюшной полости — многочисленные, сильно выбухающие жёлтоватые бляшки, часть которых изъязвлена, петрифицирована. В верхней части левого лёгкого имеется рубец, на 1 см проникающий в глубину лёгкого» Б. Петровский замечает, что это — след пули. Селезёнка, желудок, печень, кишечник, поджелудочная железа, органы внутренней секреции, почки без видимых особенностей. Петровского, изменения найдены при микроскопическом исследовании. Распространённый атеросклероз артерий с резко выраженным поражением артерий головного мозга. Атеросклероз нисходящей части аорты. Гипертрофия левого желудочка сердца, множественные очаги жёлтого размягчения на почве склероза сосудов в левом полушарии головного мозга в периоде рассасывания и превращения в кисты. Свежее кровоизлияние в сосудистое сплетение мозга над четверохолмием. Костная мозоль плечевой кости. Инкапсулированная пуля в мягких тканях верхней части левого плеча». Основой болезни умершего является распространённый атеросклероз сосудов на почве преждевременного их изнашивания Abnutzungssclerose. Вследствие сужения просвета артерий мозга и нарушения его питания от недостаточности подтока крови наступали очаговые размягчения ткани мозга, объясняющие все предшествовавшие симптомы болезни параличи, расстройства речи. Непосредственной причиной смерти явилось: 1 усиление нарушения кровообращения в головном мозгу и 2 кровоизлияние в мягкую мозговую оболочку в области четверохолмия». Горки 22 января 1924 г. Подписали 10 учёных, присутствовавших на вскрытии фамилии их приведены выше. Нужно отметить, что патологоанатомическое исследование вскрытие было произведено очень квалифицировано. На основе этих исследований была разработана схема, на которой показаны места атеросклеротических изменений в системе левой сонной артерии см. Схема атеросклероза левой сонной артерии у В. Не менее важным были также тщательно проведённые, тоже А. Абрикосовым, микроскопические исследования. Вот что записано в протоколе сравните с протоколом вскрытия : «Имеет место утолщение внутренних оболочек в местах атеросклеротических бляшек. Всюду присутствуют липоиды, относящиеся к соединениям холестерина. Во многих скопищах бляшек — кристаллы холестерина, известковые слои, петрификация. Средняя мышечная оболочка сосудов атрофична, склеротична во внутренних слоях. Наружная оболочка без изменений. Головной мозг. Очаги размягчения кисты , рассасывание мертвой ткани, заметны так называемые зернистые шары, отложения зёрен кровяного пигмента. Уплотнение глии — небольшое. Хорошее развитие пирамидальных клеток в лобной доле правого полушария, нормальный вид, размеры, ядра, отростки. Правильное соотношение слоёв клеток справа. Отсутствие изменений миэлиновых волокон, невроглии и внутримозговых сосудов справа. Левое полушарие — разрастание мягкой мозговой оболочки, отёк. Атеросклероз — склероз изнашивания. Изменение сосудов сердца, нарушение питания органа». Абрикосов, - микроскопическое исследование подтвердило данные вскрытия, установив, что единственной основой всех изменений является атеросклероз артериальной системы, с преимущественным поражением артерий мозга. Никаких указаний на специфический характер процесса сифилис и др. При посещении Музея В. Петровский лично посмотрел множество гистологических препаратов сосудов под микроскопом и подтвердил ему хорошо знакомые атеросклеротические изменения, особенно в системе левой сонной артерии. Хотелось бы напомнить причину изучения истории болезни В. Ленина академиком Б. Петровским в 1970 г. В связи с появившимися за рубежом отдельными попытками как-то извратить причины смерти В. Петровскому, ознакомиться с материалами, находящимися в Центральном музее В. Ленина в Москве, и дать своё экспертное заключение. Поработав в архиве примерно в течение 10-15 дней, экспертная комиссия отправила в ЦК КПСС совершенно совпадающее с заключением врачей, лечивших вождя, своё мнение о причинах смерти В. Ленина и даже написали проект статьи. Однако и их статья не была опубликована. Второй раз, ещё более подробно, Б. Петровский просмотрел препараты, рентгеновские снимки, рецепты перед написанием статьи в «Правду» в ноябре 1990 года. В основных документах о болезни В. Ленина отражены многие фактические данные, анализы, рентгеновские исследования, схемы ранения и схемы поражения атеросклерозом левой сонной артерии. Аналогичные данные о характере изменений мозга В. Выявлен ряд особенностей микроскопического строения правой половины мозга, в значительной степени компенсирующей потерю в результате болезни большей части левой половины. Сравнительные исследования мозга ряда лиц показывает специфику строения структур мозга выдающихся деятелей, обладавших высоким интеллектом. С точки зрения объективности протекании болезни В. Ленина представляет интерес дневник коммуниста — студента 5-го курса медфака МГУ Владимира Александровича Рукавишникова, который с двумя другими студентами неотлучно работал санитаром по уходу за вождём. Дневник сохранила его дочь, выдержки из которого были опубликованы в газете «Социалистическая индустрия» от 16 апреля 1989 г. Рукавишникова ». Его как студента 5-го курса, коммуниста с 1920 года, направила вначале на кремлёвскую квартиру Ленина, а затем и в Горки партийная ячейка медицинского факультета Московского университета. Он был представлен В. Ленину 29 апреля 1923 г. Когда Надежда Константиновна сказала Ленину: «Вот этот товарищ будет ухаживать за тобой», Ленин внимательно на него посмотрел и крепко пожал руку левой рукой. Первое впечатление о Ленине у молодого медика было очень тяжелое: «худое, измождённое лицо, глубоко запавшие, беспокойно смотрящие глаза. Он производил чрезвычайно тяжёлое впечатление беспомощности». Ленин замечает, что около него очень много народа. Ведь постоянно дежурят профессора, студенты-медики. Здесь же близкие, родные. Отпускают на время медсёстер.
Лурье предполагает, что избавиться от Ленина мог Иосиф Сталин, прибегнув для этого к яду. Винтер такую возможность не исключает. К слову, гипотеза эта не нова: слухи об отравлении Ленина, что он был убит то ли Львом Троцким, то ли Иосифом Сталиным, муссировались вскоре после его кончины. А дыма без огня не бывает, рассуждает историк. Здоровье Ленина ухудшалось в течение длительного времени. К 1921 году он забыл слова собственного выступления, а после одного из ударов ему пришлось учиться писать левой рукой. Затем был ещё один удар, в результате которого Ленина разбил частичный паралич - он потерял способность говорить. Но, отмечает Лурье, в 1924 году вождь мирового пролетариата отпраздновал Новый год и даже сходил на охоту. Поддержав восхождение Сталина на вершину власти, Ильич, возможно, осознал, что сделал роковую ошибку, и начал выстраивать тактический союз с Троцким, утверждает Лурье. Это, мол, могло заставить Сталина коварно отравить главу государства. Винтерс, изучивший результаты вскрытия и клиническую историю болезни Ленина, отметил, что токсикологических анализов, которые могли бы найти следы яда в организме умершего, не проводилось. А из свидетельских воспоминаний следует, что за считанные часы до смерти Ленин был активен и общался с окружающими. Ленин перенёс несколько инсультов неясного генеза, прежде чем скончался, напоминает издание. Результаты вскрытия - наличие сильно отвердевших сосудов в головном мозге - озадачили врачей. Организатор конференции Филип Маковяк подчеркнул, что Ленин был ещё нестарым человеком и не входил в группы риска: он не курил, не болел диабетом, имел нормальный вес. Вскрытие не выявило никаких признаков гипертонии. Как бы то ни было, отец Ленина скончался в 54 года и, возможно, тоже имел предрасположенность к отвердению стенок артерий. Стресс тоже повышает риск инсульта, а стрессов в жизни Ленина было немало, отметил Винтерс: "Например, на его жизнь всё время покушались". Со своей стороны, Лурье не исключает, что Сталин, возможно, прикончил Ленина. В начале 1924 года Ленин более-менее выздоровел, пересказывает газета рассказ Лурье. Причины могут быть разные: острое заболевание или отравление, слишком высокая температура воздуха, излишне теплая одежда и др. Ленин умер не от яда Форум Российский учёный назвал несостоятельной версию о смерти Владимира Ленина в результате отравления ядом, которая была озвучена на научной конференции в университете Мэриленда Балтимор, США. Ленина" в интервью РИА Новости назвал подобные предположения "фантазией". Он умер от атеросклероза сосудов головного мозга вследствие перегрузок, это совершенно чётко, других мнений не может быть", - сказал Лопухин. Уверенность учёного объясняется тем, что он лично изучал препараты головного мозга вождя Октябрьской революции.
Ученые нашли в мозге Ленина следы гениальности и нейросифилиса
| Загадочная и мучительная болезнь Ленина, живой куклы Сталина (, Испания) | 07.10.2022, ИноСМИ | 23 мая Ленин уехал в Горки, где пытался работать, однако вид у него, по свидетельству близких, был больной и подавленный. |
| Своей ли смертью умер Ленин? | То есть это диагноз Ленина – результаты вскрытия, при этой болезни происходят также какие-то изменения мозга. |
| Ленин: болезнь и смерть. Диагноз - нейросифилис?! / Егор Яковлев - YouTube | Болезнь Ленина, которая обрушилась на него весной 1922 года, усугублялась, но председатель Совнаркома продолжал работать. |
| Как наука поддерживает тело Ленина в сохранности - Телеканал "Наука" | Первые признаки болезни стали заметны в середине 1921 года: у Ленина появились головокружения, обмороки, его мучили бессонница и головные боли. |
От чего умер Ленин?
| От слабоумия до сифилиса: две истории болезни Ленина и два бальзамирования | нейросифилис?! /. |
| От чего умер Ленин? Неизвестно. И вот, почему. - Афиша Daily | О том, что удалось узнать о болезнях, лечении и смерти Владимира Ленина из дневников его врачей, в интервью рассказал директор АНО "Научно-медицинский. |
| Своей ли смертью умер Ленин? | Правмир | Ленин в последние годы жизни. Ленин Владимир Ильич больной. |
| Как наука поддерживает тело Ленина в сохранности | 30 августа 1918 года Фанни Каплан стреляла в лидера большевиков Ленина. |
| Мы до сих пор не знаем, от чего умер Ленин. Почему? | Ленин умер в 1924 году, но мы до сих пор точно не знаем, от какой болезни. |
1924г. Посмертное вскрытие В. И. Ульянова - Ленина
Нейрофизиолог Валерий Новоселов получил доступ к документам о лечении и смерти Владимира Ленина. Он и не умирал если верить словам:"Ленин жил Ленин жив Ленин будет жить!" Между тем, как выяснил телеканал «360», повод для появления медиков в Мавзолее был совсем не смешным. «По всей видимости, решение об изоляции больного Ленина имело не только медицинские, но и политические основания. новости Ленина. новости Ленина. Ленинская ЦРБ объявила набор медицинских кадров. С новостями о самочувствии Владимира Ильича Ленина страна давно привыкла просыпаться и. Более того, при жизни Ленина болезнь более всего напоминала прогрессивный паралич из-за поражения головного мозга вследствие поздних осложнений сифилиса. 23 мая Ленин уехал в Горки, где пытался работать, однако вид у него, по свидетельству близких, был больной и подавленный.
Своей ли смертью умер Ленин?
Доступ к записям имели лишь трое неврологов, один из которых специализировался на нейросифилисе, которым оказался болен Ленин. Ленин умер в 1924 году, но мы до сих пор точно не знаем, от какой болезни. 23 мая Ленин уехал в Горки, где пытался работать, однако вид у него, по свидетельству близких, был больной и подавленный.