Горячий напиток из рома или коньяка, смешанных с водой и сахаром. Реклама. Баннер. Найти.
Далеко от неба [Александр Федорович Косенков] (fb2) читать онлайн
Британский адмирал 18-го века Эдвард Вернон по прозвищу Старый Грог всеми силами старался защитить моряков от нахождения на корабле в нетрезвом виде. Сделать это было непросто: в ежедневном рационе каждого моряка была полупинта иногда — целая пинта рома. В 1740 г. Принимая во внимание, что возобновляется действие моего общего приказа от 4 августа, явно и единодушно свидетельствующего о мнении капитанов и хирургов о том, что пагубный обычай моряков пить ром понемногу, а часто и целиком [порцию из рациона], приводит ко многим пагубным последствиям для их нравственности, а также здоровья, которые вследствие того заметно ухудшаются, а жизни многих сокращаются из-за этого. Пагубные последствия, возникающие от одурманивания их рациональных качеств, делают их беззаботными рабами всякой жестокой страсти. Потому, имея вышеуказанное единодушное мнение, нельзя лучше исправить это, чем приказать ежедневно смешивать полпинты рома с литром воды, которую моряки, будучи хорошими мужами, могут сделать более вкусной, купив сахар и лайм на сбережения от своих порций соли и хлеба. Таким образом требуется обеспечение духовного и материального благополучия подданных Его Величества, сохранение трезвости и хорошей дисциплины на службе Его Величества.
У меня аж дыхалку прихватило. Неужто прям по ним? В том смысле, что он очередной вопрос красиво поставил. Вроде как шах и мат. И правду сказать неудобно, и соврать боязно — догадается, спрашивать больше не будет. А мне, сама понимаешь, без справки в родные края лучше не заявляться. Михаила она слушала вполуха, снимала со сковороды блин за блином и то и дело оглядывалась на дверь и на звуки за приоткрытым окном. В избе было прибрано. Травы она убрала, на окна повесила занавески, на стол скатерть накинула, постель застелила, вымытый пол укрыла половиками… — Вопросик — я тебе дам! Потому что внешностью абсолютно не соответствую. А он, гад, догадался! Догадался и врезал. Стихи, говорит, пишешь?! Сечешь, тетя Груня? Мне, Мишке Тельминову, такой несоответствующий вопрос! Мужик, можно сказать, гениально ухватил самую суть моего существования. Подумал я, тетя Груня, подумал и — признался. Там у нас два писателя и один народный артист находятся. Ты, говорит, вполне с ними общий язык найдешь. Они пишут, потому что не могут не писать. Это мне там писатель сказал. Исключительно умный мужик. Если то, что написано, к людям не выпускать, может внутри колоссальный взрыв произойти почти ядерной мощности. Начинает тогда человек на частицы распадаться, не имеющие между собой никакой связи. И эта атомная пыль не дает правильно оценивать окружающую действительность. Ему там, видать, долго еще кантоваться. Боятся, что он такую книгу напишет, после которой придется переоценивать всю прежнюю литературу. Я, тетя Груня, один стих про Василия написал. Раньше бы у себя зажал, в загашник, а теперь, если хочешь, могу… Не возражаешь? Значит так… Мальчишкой он любил собак и птиц, И никогда не плакал он от боли, И кто б его по жизни ни неволил, Всегда он вырывался из границ. Поняла, какие границы? Кто-то там решает, а ты должен существовать. Туда или туда. А я, к примеру, туда не желаю. И он не желает. Положили мы на их границы. Жизнь приготовила такие передряги — Хоть волком вой, хоть в омут головой. Другой ушел бы в воры иль бродяги, А он тянулся и во сне домой. Тут все понятно. Во тьме кромешной снилися распадки, Реки таежной гулкий перекат. Там солнце рыжее с сосной играло в прятки И освещало выводок опят. Мне в этой восьмой палате тоже снилось… Седой глухарь ронял перо тугое, Закат кровавый крался по гольцам. Еще приснилось зимовье в Верховье И старенькая тозовка отца. Остальное пока еще не придумал. Он мне чего писал-то? Вернусь, весь переберу по бревнышку. Ворота новые поставлю, забор сменим, огород насадим. Невесту найду. Заживем с тобой, как люди. Чего плакать-то? Но Аграфена Иннокентьевна не плакала. Она с удивлением смотрела мимо Михаила на неслышно раскрывшуюся дверь. Михаил оглянулся — в дверях стоял Виталий. Один ноль в мою пользу. Быть, говорю, того не может, чтобы родной братан не объявился по случаю досрочного возвращения. Хотя у некоторых тут были сомнения. Просто сведения до тебя не сразу дошли. Теперь дошли, и ты дошел. Извиняюсь, пришел. Где ему притулиться теперь, а? Виталий молча прошел к столу и выложил большую пачку денег. Еще останется. Здесь ему все равно не жить. Если не хочет, чтобы как с Иваном. Я, например, не хочу. Виталий резко обернулся. Василий спокойно прошел к столу, скинул с шеи на спинку стула мокрое полотенце и попросил: — Налей, мать, чайку. Молоко я того… Руки мокрые, не удержал… — Так, может, это… — дернулся было Михаил, протянув руку к бутылке. Но тут же отдернул. А тут сходу деньги на обратную дорогу. Немало вроде? Сколько мы с тобой не видались? Здесь тебя все равно достанут. Ни я никому, ни мне никто. Все чин чинарем. Правильно, мать? Такое тут нам всем наклепает, рады убежать, да поздно будет, — зло сказал Виталий. Михаил, молча переводивший глаза с одного на другого, не выдержал: — Если насчет избу починить, я подмогну — делов-то. Она еще ничего. Крыша разве только… — Крыша точно, крышу менять надо, — задумчиво сказал Василий и залпом выпил налитый матерью стакан чаю. Не выдержав нависшего молчания, Виталий сорвался: — Насчет Ивана, поумней нас с тобой разбирались. Нет ничего! И причины никакой. Ваню самый последний гад уважал. Какая-то ошибка произошла. Скулы его закаменели. Значит, судьба. Что теперь — всех под подозрение? Было заметно, что он с трудом сохраняет спокойствие. Или как? Теперь закаменели скулы и у Виталия. Сразу стало заметно, не смотря на внешнюю непохожесть, их кровное родство. Мать угадала назревающий взрыв, подалась вперед, рот уже раскрыла, чтобы сказать, вмешаться, но старшой опередил её: — Не научили тебя, смотрю. Хоть раз перед паханом пасанешь, потом весь срок сапоги лизать будешь. Виталий опустил голову, сломанный силой ненависти, прозвучавшей в словах брата. Тихо и печально сказал: — Нет никаких концов. Оба одновременно повернулись к ней. Хорошо пришила. Так я потом этого просила, что приезжал… Следователя. Сыщи верхонку-то. Слушать не стал. Мне-то сразу в голову запало — как так? Одна пришитая, а другой нету. Я им объясняю: — Да когда он так-то пил, чтобы не соображать ничего? И не слушают. Наследственное, говорят. Ему много не надо было. Объясняю — я же не пью. Смеются гады. Да чего с ними говорить — бесполезное дело. Пьяный был — и все. Так и списали. Они с Васькой, когда малыми были, играли все. Записок понапишут каких-то, планов понарисуют, в рукавицу или варежку сунут и спрячут, чтобы другой отыскивал. Большие уже были, а все друг другу записочки прячут. Теперь там каждую ветку… Землю рыть буду! Райка давеча жалилась — не спишь по ночам. Чуть задремлет, говорит, стонет или криком кричит. А тебе еще девок своих поднимать. Василий взял бутылку и разлил водку по стаканам. Сегодня отмечусь, с завтрашнего дня на прикол. Пока все концы не сыщу. Нормальная рифмочка. Найдем гада! Поперхнулся, закашлялся. Отдышавшись, сказал: — Не пошла у нашей семьи жизнь. С отца не пошла. Так и идет с тех пор. Я тоже хожу, оглядываюсь. Он тяжело поднялся и пошел к двери. Юрке Бондарю. Тебе еще жить да жить. Ты мне вот еще что скажи. С кем его в тот раз забрасывали? Кто в вертолете кроме него был? Вертолет на задание летал. Иван к ним случайно приткнулся. Он говорит, Иван не выходил даже. Вертолет приисковые нанимали. Иван в последнюю минуту напросился. Даже за собаками не успел сбегать. Нет концов, Васька, нету. Были бы, сам карабин зарядил, не сшел бы со следа. Чего выпиниваешь? Начнешь дергаться туда-сюда, шуму понаделаешь, зацепишь кого не следует. А мужики у нас, сам знаешь, серьезные. Ладно, пошел. Сам думай. Я тебе больше не помощник. Даже не заходи. Райка к тебе, сам знаешь… Боится. Говорит, будешь приваживать или помогать, соберу манатки и к своим вместе с пацанками. А мне уже жизнь менять поздно. Он вышел. Василий посмотрел на стакан с водкой, который до сих пор держал в руках, и отставил его в сторону. Я ей дверь открыл, чемодан кинул — чеши, говорю, по холодку на все четыре. Я теперь со своей справкой любую бабу уговорю. Так она… Дверь открылась. На пороге стоял Виталий. Был у него с Иваном разговор какой-то, когда на базу залетал. Кричали друг на друга. Зарубин говорит — ничего серьезного, так. А вертолетчик, механик, говорит, кричали. Роман Викентьевич, конечно, мужик хороший. Только чтобы Иван кричал, сам знаешь… Он пожал плечами и вышел. Наконец-то наступила ночь. То на одном, то на другом конце поселка, заводя друг друга, заполошно взлаивали собаки. Протрещал и захлебнулся за околицей мотоцикл. В домах, где еще не спали, телевизоры дружно сотрясались от очередного полицейского сериала: звучали выстрелы, кто-то истошно вопил, что-то взрывалось, выли сирены… В летнике, во дворе у Зарубина, все еще горел свет. Отец Андрей, стоя в углу, беззвучно читал молитву и изредка крестился на небольшую привезенную с собой икону. Олег сидел за столом и что-то старательно срисовывал из большого альбома по древнерусской иконописи. Дверь летника была широко раскрыта в огород. Олег то и дело поглядывал на спину молящегося отца Андрея и заметно томился необходимостью молчать. Наконец отец Андрей перекрестился с поклоном в последний раз и устало опустился на стоявшую рядом койку. Устал до полного отупения. Вам, я вижу, не терпится разговор наш продолжить, но вы уж простите меня, грешного, — не в состоянии.
Castle of War Неизменный атрибут пиратской жизни — это ром, который получали из отходов переработки сахарного тростника. Где бы пират ни находился, он должен усасывать данный напиток сотнями литров. Однако в жизни всё, как обычно, было совсем не так. Ромом пираты, конечно же, баловались. Однако не в таких широких масштабах, как демонстрируется в масс-медиа. Показать полностью... Несмотря на своё паршивое качество, ром был не самым дешёвым напитком. Гораздо дешевле был обычный грог, который пираты употребляли значительно чаще.
Далее вы можете найти немного полезной информации и выбрать ответ. Также здесь имеются и другие определения этого термина, которые встречаются в сканвордах и кроссвордах.
Национальный день горячего рома с маслом
«ng» – современный e-commerce сервис для заказа товаров из-за рубежа известных брендов по ценам ниже, чем в России. Доставка товаров из 14 стран мира. Одна лампочка будет горячая от включенного выключателя, вторая – теплая от выключенного, третья – холодная, от нетронутого выключателя. Его держали на ладони, согревая коньяк, вращая напиток по стенкам бокала, для аромата.
Ром в кипятке, 4 буквы
Hot Buttered rum — один из самых популярных зимних напитков за всю историю коктейльной культуры. В его классический рецепт входят ром, несоленое сливочное масло, корица, мускатный орех и горячая вода. В качестве варианта алкогольной базы также можно использовать пряный ром или травяные ликеры.
Они сидели втроем в большой уютной гостиной. Наспех, по-мужски накрытый стол с грубоватой обильной едой, почти нетронутая бутылка вина.
Вы согласны, отец Андрей? Андрей отозвался не сразу. Но очень важно, что от нас тоже. У человека всегда есть выбор.
Только от него зависит, что он выберет, куда пойдет. Чтобы сразу ощущали, как войдут, как глаза поднимут. А вы говорите — неправильно. Она у тебя сверху вниз взирает, из космической дали, отрешенно.
А у нее самое главное и великое — доброта. Безмерная доброта. И прощение. Она рядом должна быть, в глаза смотреть.
Только тогда спасение разглядишь. Могли бы? Повисло тяжелое молчание. Но пытаться буду.
Не простить, нет. Зарубин осекся. С интересом посмотрел на отца Андрея. Разлил по стаканам вино, не приглашая остальных, залпом опустошил свой стакан и лишь потом сказал: — А вы, оказывается, не так просты, отец Андрей.
Я уж было испугался — не приживетесь вы на здешней таежной неудоби. Тут без стержня первым ветерком в осадок сдует. Не привык еще наш народ к доброте, не привык. И в церковь они еще нескоро пойдут.
Да и пойдут ли? Наняли бы на эти деньги других бандитов, чтобы они расправились с вашими обидчиками. Не скрою — была такая мысль. Только я не для них строил, для себя… Для старух, для детишек, для вас.
А с обидчиками я сам, своими руками. Чтобы осечки не вышло. Разговор в гостиной, спрятавшись наверху за приоткрытой дверью, слушала Маша. Неожиданно из соседнего огорода её окликнул Бондарь.
Делать ему на огороде в это позднее время было нечего, и Аграфена Иннокентьевна догадалась, что поджидал он её специально. На немедленном сроке не настаиваю, но через недельку — будьте добры. Потребую освободить для личных целей. Племяшу семейную жизнь устраивать требуется.
Так что поимей в виду и своего меньшого в известность поставь. Пускай шибко надолго не располагается. Сегодня рассчитались. У Аграфены Иннокентьевны враз ослабли ноги.
Василий тоже свою долю имеет. Ему где жить-то теперь? Кому по нонешнему времени такая развалюха нужна? Сейчас вон какие хоромы ставят.
Если бы не племяш, я бы за неё и штуки не дал. Одна выгода, что рядом. Смахнем её к хренам в два счета. Ваське тут все равно не жить.
Хорошо, ежели сам уедет, пока добрые люди не помогли. Так и передай. Иннокентьевна выпрямилась и сверкнула на Бондаря таким обжигающе-злым взглядом, что тот невольно попятился. И думать забудь!
Я своего согласия не дам. А деньги тебе Виталька сегодня возвернет. Ещё как повернешь! Знаю, какой змей тебе нашептал.
А то ты для племяша копейку выделишь! Тебе хоть одна холера поверит, нет? Прижимая одной рукой к груди банку с молоком, а другой вытирая слезы, Иннокентьевна добралась до баньки, поставила на порог предбанника молоко, сняла с плеча и повесила на гвоздь полотенце — прислушалась. В баньке было тихо, только догорающие в каменке угли потрескивали, да чуть слышно капала вода.
Долго-то не сиди, а то сердце зайдется… Василий, согнувшись, сидел на полке, весь в крупных каплях пота. Он не отозвался на голос матери ни малейшим движением и, только услышав, что она уходит, еще ниже опустил голову. Трое офицеров сидели за столом, один на стуле у двери. На столе — груды папок — личные дела заключенных.
На стене над головой майора распластал крылья тяжелый чугунный орел. Майор, сидя, зачитывал Указ о награждении: — За проявленное в ряде оперативных боевых столкновений с противником личное мужество, находчивость, умение качественно ориентироваться в сложной боевой обстановке, выразившиеся в полном уничтожении группы боевиков на территории Усть-Мартановского района, наградить старшего сержанта Боковикова Василия Михайловича высшей наградой России — орденом Герой России. В связи с Указом об амнистии участников боевых действий вы, Василий Михайлович, освобождаетесь от дальнейшего отбывания наказания. Награда вам будет вручена в военкомате по месту жительства.
Рядом стояла банка с молоком. Уже погасла за огородами река, на фоне потухающего неба расплывчато горбились заречные сопки. Высоко над головой колко проклюнулась первая звезда. В домах светились окна, во дворах то и дело взлаивали собаки, неподалеку сонно промычала корова, на поскотине в еще не остывшей траве вовсю стрекотали кузнечики.
Подсвеченного светом, падавшим из полуоткрытой двери остывающей баньки, его хорошо было видно издалека. Неожиданно Василий улыбнулся. Качнул головой, словно пытался стереть эту неуместную улыбку, и — снова улыбнулся. Звук выстрела был негромким, Василий его почти не услышал.
Банка с молоком разлетелась вдребезги, и молоко залило босые ступни Василия. Броском он исчез из освещенного проема двери, присев за куст, стал вглядываться в сторону двора Бондаря — стрелять могли только оттуда. Потом, пригибаясь, несколькими стремительными прыжками пересек огород, перемахнул заплот, на ходу выдернув из него подпиравший кол, и застыл, прислушиваясь. Показалось — неподалеку скрипнула дверь.
Он метнулся в ту сторону и оказался перед глухой стеной бани Бондаря. Прислонившись к ней, он немного переждал и осторожно выглянул — никого. Дверь в баню плотно закрыта, но внутри слышно какое-то движение. По-кошачьи неслышно и гибко он скользнул вдоль стены, стал сбоку от двери и, выждав секунду, рванул её, согнувшись, нырнул во влажную духоту, прижался к боковой стене, выпрямился и замер… Любаша — жена Бондаря — только что ополоснувшая в тазу длинные густые волосы, выпрямилась и удивленно уставилась на него.
Вода стекала с её волос на плечи, на крупную грудь, блестела на животе, бедрах, сверкающими каплями стекала по ногам. На несколько секунд она застыла в растерянности — то ли закричать, то ли метнуться в угол. Но, узнав Василия и успокоившись его неподвижностью и слишком явным замешательством, она, не сводя с него глаз, нащупала за спиной на полке ковшик и, улыбаясь, протянула непрошеному гостю: — Стоишь, как пень. Париться, так париться.
Василий машинально взял ковшик, посмотрел в глаза Любаше. Его судорожно сжавшиеся пальцы смяли ковшик, как бумажный. Василий отшвырнул смятый ковшик и, отодвинув плечом окаменевшего от неожиданности Бондаря, вышел. За спиной он услышал звонкий смех Любаши, оборванный тяжелым ударом и грохотом свалившихся на пол тазов.
Потом они закричали друг на друга, щедро сдабривая руганью оправдания и обвинения. Что-то снова загрохотало, разбилось. Пронзительно завизжала Любаша. Василий стоял посреди огорода, не зная — то ли вернуться и вмешаться, то ли плюнуть на все.
Потом посмотрел в сторону своего двора. Отсюда отчетливо был виден яркий квадрат двери баньки, порог, на котором он сидел несколько минут назад. Прямая недавнего выстрела уходила в темноту за забором Бондаря. Полагается на это дело дней пять, не меньше.
И поверх очков зыркает. В точности, как росомаха. Проверка такая. Они там сейчас в основном по тестам соображают, как у тебя мозги с окружающей действительностью сопрягаются.
Тут смотри, какое дело: вот ты мне сразу вопрос — откуда у росомахи очки? А я имею в виду, что она, паразитка, умная, глядит вроде как исподлобья. И профессор этот такой же. Поместим тебя, говорит, в палату и будем проверять.
Дело серьезное, промашки быть не должно. И задает мне вопрос — сколько было вождей пролетариата? Хрен, думаю, не подловишь. Но лично я уважаю только одного — Кампанеллу.
Гляжу, дядя обалдел маленько. По-новой — зырк-зырк на меня. Отвечаю: пока проверка не закончена, я еще не больной. А Кампанеллу уважаю за то, что Город Солнца придумал, великую мечту угнетенного человечества.
Он, значит, снова поверх очков на меня глядит, лысиной вертит. У меня даже недоверие появилось — может, не того профессора подсунули? И тогда он врезает мне по этим самым… Сама понимаешь. У меня аж дыхалку прихватило.
Неужто прям по ним? В том смысле, что он очередной вопрос красиво поставил. Вроде как шах и мат. И правду сказать неудобно, и соврать боязно — догадается, спрашивать больше не будет.
А мне, сама понимаешь, без справки в родные края лучше не заявляться. Михаила она слушала вполуха, снимала со сковороды блин за блином и то и дело оглядывалась на дверь и на звуки за приоткрытым окном. В избе было прибрано. Травы она убрала, на окна повесила занавески, на стол скатерть накинула, постель застелила, вымытый пол укрыла половиками… — Вопросик — я тебе дам!
Потому что внешностью абсолютно не соответствую. А он, гад, догадался! Догадался и врезал. Стихи, говорит, пишешь?!
Сечешь, тетя Груня? Мне, Мишке Тельминову, такой несоответствующий вопрос! Мужик, можно сказать, гениально ухватил самую суть моего существования. Подумал я, тетя Груня, подумал и — признался.
Там у нас два писателя и один народный артист находятся. Ты, говорит, вполне с ними общий язык найдешь. Они пишут, потому что не могут не писать. Это мне там писатель сказал.
Исключительно умный мужик. Если то, что написано, к людям не выпускать, может внутри колоссальный взрыв произойти почти ядерной мощности. Начинает тогда человек на частицы распадаться, не имеющие между собой никакой связи. И эта атомная пыль не дает правильно оценивать окружающую действительность.
Ему там, видать, долго еще кантоваться. Боятся, что он такую книгу напишет, после которой придется переоценивать всю прежнюю литературу. Я, тетя Груня, один стих про Василия написал. Раньше бы у себя зажал, в загашник, а теперь, если хочешь, могу… Не возражаешь?
Значит так… Мальчишкой он любил собак и птиц, И никогда не плакал он от боли, И кто б его по жизни ни неволил, Всегда он вырывался из границ. Поняла, какие границы? Кто-то там решает, а ты должен существовать. Туда или туда.
А я, к примеру, туда не желаю. И он не желает. Положили мы на их границы. Жизнь приготовила такие передряги — Хоть волком вой, хоть в омут головой.
Другой ушел бы в воры иль бродяги, А он тянулся и во сне домой. Тут все понятно. Во тьме кромешной снилися распадки, Реки таежной гулкий перекат. Там солнце рыжее с сосной играло в прятки И освещало выводок опят.
Мне в этой восьмой палате тоже снилось… Седой глухарь ронял перо тугое, Закат кровавый крался по гольцам. Еще приснилось зимовье в Верховье И старенькая тозовка отца. Остальное пока еще не придумал. Он мне чего писал-то?
Вернусь, весь переберу по бревнышку. Ворота новые поставлю, забор сменим, огород насадим. Невесту найду. Заживем с тобой, как люди.
Чего плакать-то? Но Аграфена Иннокентьевна не плакала. Она с удивлением смотрела мимо Михаила на неслышно раскрывшуюся дверь. Михаил оглянулся — в дверях стоял Виталий.
Один ноль в мою пользу. Быть, говорю, того не может, чтобы родной братан не объявился по случаю досрочного возвращения.
Впервые Snake Venom появился в продаже в 2013 году и сразу завоевал поклонников. В составе пива традиционно входит солод и вода. Высокая крепость пива получается, благодаря использованию дрожжей и заморозкам в процессе изготовления. При употреблении Snake Venom следует учитывать его высокую крепость и пить не спеша, небольшими глотками. Место его рождения и производства — Шотландия. Glenfarclas 105 изготавливается с помощью дрожжей, ячменя, воды. После каждой ступени производства выполняется контроль качества.
Это позволяет сохранять бренд в неизменном виде со времени начала его производства. Виски употребляется в неразбавленном виде и добавляется в коктейли. Выдерживается виски в старых деревянных бочонках, в которых раньше хранился херес. Благодаря такой выдержке у виски появляется свой неповторимый вкус. Гленфарклас предпочитают пить в Англии и Америке. Компания Тосолини начала свою историю сразу после Второй мировой войны. Синьор Тосолини в числе первых начал выдерживать алкогольный напиток в ясеневых бочках. Эта хитрость помогла ему улучшить вкусовые и ароматические свойства напитка. При изготовлении Граппа в ход идет, как сам виноград, также его побеги и косточки.
Аромат Граппы представляет собой ягодный микс, смешанный с цветочным запахом. Вкус напитка приятный с длительным послевкусием. Его производство было начато в 1973 году.
Тут все понятно. Во тьме кромешной снилися распадки, Реки таежной гулкий перекат. Там солнце рыжее с сосной играло в прятки И освещало выводок опят. Мне в этой восьмой палате тоже снилось… Седой глухарь ронял перо тугое, Закат кровавый крался по гольцам. Еще приснилось зимовье в Верховье И старенькая тозовка отца. Остальное пока еще не придумал. Он мне чего писал-то? Вернусь, весь переберу по бревнышку. Ворота новые поставлю, забор сменим, огород насадим. Невесту найду. Заживем с тобой, как люди. Чего плакать-то? Но Аграфена Иннокентьевна не плакала. Она с удивлением смотрела мимо Михаила на неслышно раскрывшуюся дверь. Михаил оглянулся — в дверях стоял Виталий. Один ноль в мою пользу. Быть, говорю, того не может, чтобы родной братан не объявился по случаю досрочного возвращения. Хотя у некоторых тут были сомнения. Просто сведения до тебя не сразу дошли. Теперь дошли, и ты дошел. Извиняюсь, пришел. Где ему притулиться теперь, а? Виталий молча прошел к столу и выложил большую пачку денег. Еще останется. Здесь ему все равно не жить. Если не хочет, чтобы как с Иваном. Я, например, не хочу. Виталий резко обернулся. Василий спокойно прошел к столу, скинул с шеи на спинку стула мокрое полотенце и попросил: — Налей, мать, чайку. Молоко я того… Руки мокрые, не удержал… — Так, может, это… — дернулся было Михаил, протянув руку к бутылке. Но тут же отдернул. А тут сходу деньги на обратную дорогу. Немало вроде? Сколько мы с тобой не видались? Здесь тебя все равно достанут. Ни я никому, ни мне никто. Все чин чинарем. Правильно, мать? Такое тут нам всем наклепает, рады убежать, да поздно будет, — зло сказал Виталий. Михаил, молча переводивший глаза с одного на другого, не выдержал: — Если насчет избу починить, я подмогну — делов-то. Она еще ничего. Крыша разве только… — Крыша точно, крышу менять надо, — задумчиво сказал Василий и залпом выпил налитый матерью стакан чаю. Не выдержав нависшего молчания, Виталий сорвался: — Насчет Ивана, поумней нас с тобой разбирались. Нет ничего! И причины никакой. Ваню самый последний гад уважал. Какая-то ошибка произошла. Скулы его закаменели. Значит, судьба. Что теперь — всех под подозрение? Было заметно, что он с трудом сохраняет спокойствие. Или как? Теперь закаменели скулы и у Виталия. Сразу стало заметно, не смотря на внешнюю непохожесть, их кровное родство. Мать угадала назревающий взрыв, подалась вперед, рот уже раскрыла, чтобы сказать, вмешаться, но старшой опередил её: — Не научили тебя, смотрю. Хоть раз перед паханом пасанешь, потом весь срок сапоги лизать будешь. Виталий опустил голову, сломанный силой ненависти, прозвучавшей в словах брата. Тихо и печально сказал: — Нет никаких концов. Оба одновременно повернулись к ней. Хорошо пришила. Так я потом этого просила, что приезжал… Следователя. Сыщи верхонку-то. Слушать не стал. Мне-то сразу в голову запало — как так? Одна пришитая, а другой нету. Я им объясняю: — Да когда он так-то пил, чтобы не соображать ничего? И не слушают. Наследственное, говорят. Ему много не надо было. Объясняю — я же не пью. Смеются гады. Да чего с ними говорить — бесполезное дело. Пьяный был — и все. Так и списали. Они с Васькой, когда малыми были, играли все. Записок понапишут каких-то, планов понарисуют, в рукавицу или варежку сунут и спрячут, чтобы другой отыскивал. Большие уже были, а все друг другу записочки прячут. Теперь там каждую ветку… Землю рыть буду! Райка давеча жалилась — не спишь по ночам. Чуть задремлет, говорит, стонет или криком кричит. А тебе еще девок своих поднимать. Василий взял бутылку и разлил водку по стаканам. Сегодня отмечусь, с завтрашнего дня на прикол. Пока все концы не сыщу. Нормальная рифмочка. Найдем гада! Поперхнулся, закашлялся. Отдышавшись, сказал: — Не пошла у нашей семьи жизнь. С отца не пошла. Так и идет с тех пор. Я тоже хожу, оглядываюсь. Он тяжело поднялся и пошел к двери. Юрке Бондарю. Тебе еще жить да жить. Ты мне вот еще что скажи. С кем его в тот раз забрасывали? Кто в вертолете кроме него был? Вертолет на задание летал. Иван к ним случайно приткнулся. Он говорит, Иван не выходил даже. Вертолет приисковые нанимали. Иван в последнюю минуту напросился. Даже за собаками не успел сбегать. Нет концов, Васька, нету. Были бы, сам карабин зарядил, не сшел бы со следа. Чего выпиниваешь? Начнешь дергаться туда-сюда, шуму понаделаешь, зацепишь кого не следует. А мужики у нас, сам знаешь, серьезные. Ладно, пошел. Сам думай. Я тебе больше не помощник. Даже не заходи. Райка к тебе, сам знаешь… Боится. Говорит, будешь приваживать или помогать, соберу манатки и к своим вместе с пацанками. А мне уже жизнь менять поздно. Он вышел. Василий посмотрел на стакан с водкой, который до сих пор держал в руках, и отставил его в сторону. Я ей дверь открыл, чемодан кинул — чеши, говорю, по холодку на все четыре. Я теперь со своей справкой любую бабу уговорю. Так она… Дверь открылась. На пороге стоял Виталий. Был у него с Иваном разговор какой-то, когда на базу залетал. Кричали друг на друга. Зарубин говорит — ничего серьезного, так. А вертолетчик, механик, говорит, кричали. Роман Викентьевич, конечно, мужик хороший. Только чтобы Иван кричал, сам знаешь… Он пожал плечами и вышел. Наконец-то наступила ночь. То на одном, то на другом конце поселка, заводя друг друга, заполошно взлаивали собаки. Протрещал и захлебнулся за околицей мотоцикл. В домах, где еще не спали, телевизоры дружно сотрясались от очередного полицейского сериала: звучали выстрелы, кто-то истошно вопил, что-то взрывалось, выли сирены… В летнике, во дворе у Зарубина, все еще горел свет. Отец Андрей, стоя в углу, беззвучно читал молитву и изредка крестился на небольшую привезенную с собой икону. Олег сидел за столом и что-то старательно срисовывал из большого альбома по древнерусской иконописи. Дверь летника была широко раскрыта в огород. Олег то и дело поглядывал на спину молящегося отца Андрея и заметно томился необходимостью молчать. Наконец отец Андрей перекрестился с поклоном в последний раз и устало опустился на стоявшую рядом койку. Устал до полного отупения. Вам, я вижу, не терпится разговор наш продолжить, но вы уж простите меня, грешного, — не в состоянии. Одна дорога чего стоит. Я когда сюда добирался, думал — все, не выбраться мне теперь отсюда до конца дней моих. Вы раздевайтесь, раздевайтесь. Я сейчас закругляюсь и тоже на боковую. Отец Андрей снял рясу, аккуратно повесил её на спинку кровати. Олег отложил в сторону свой рисунок. Можно сказать, со всего размаху. Я уже хотел манатки собирать. Отец Андрей, снявший штаны и собравшийся было нырнуть под одеяло, замер. Только здесь сейчас не доброта нужна. Послышались чьи-то тяжелые шаги. Олег испуганно посмотрел на раскрытую дверь. Сначала в дверях появился Кармак, затем вошел Зарубин. В одной руке он держал бутылку и три стакана, в другой — охотничье ружье и патронташ. Ощущаете запах? Хмель никакой, а сны будут сниться веселые и светлые. Так создатели этого вина говорят. Мне, правда, все равно не помогает — ни хмеля, ни светлых снов. Но аромат вкушаю сполна. Запахи, говорят, самый лучший стимулятор воспоминаний. А хорошими воспоминаниями надо дорожить. Вообще-то, я к вам по делу. Вино — это так, для контраста с реальной действительностью. Ну… Пить не неволю, а пригубить советую. Олег с торопливой готовностью передал ему стакан с вином. Злобное рычание Кармака задержало поднесенные к губам стаканы. Все, как по команде, оглянулись на дверь, открытую в ночь. Пес поднялся, готовый кинуться в темноту, но Зарубин придержал его за ошейник: — Сидеть! Олег сорвал с гвоздя ружье, переломил, проверяя, на месте ли патроны, снял с предохранителя и поставил рядом под руку, у стены. Кто-то шел к ним через ночную темноту огорода. Сначала в полосе света обозначилось белое пятно рубахи, через несколько секунд на пороге остановился Василий. Был он крепко на взводе, но смотрел с пронзительной пристальностью человека, твердо знающего, что он сделает в следующую минуту. Такая сучонка умная, по глазам все понимала. Мать говорит, отравили. Выместили сволочи! Собака-то в чем виноватая? Василий вошел и тяжело сел на кровать рядом с отцом Андреем. Зарубин протянул свой стакан Василию.
Дайкири (Daiquiri) – любимый коктейль Хемингуэя и президента Кеннеди
| горячий «ром на трех водах» (4 буквы, кроссворды, сканворды) | Чрезвычайно насыщенный напиток, в составе которого используется темный ром, выдерживаемый не один десяток лет в бочках из-под бурбона. |
| Чай с ромом | Телеканал Киноужас: программа телепередач канала Киноужас на сегодня, на завтра и на неделю в городе Москва. |
| Горячие алкогольные напитки | Через наш инструмент вы сможете решить сканворд из 4 букв онлайн, вы можете использовать маску или ввести каждую букву в отдельное поле. |
| Русский напиток 4 буквы - кроссворд - сканворд | Онлайн вход в личный кабинет СберБизнес. Управление бизнесом в одном окне. |
| Напиток из горячего рома - сканворд 4 буквы | Онлайн вход в личный кабинет СберБизнес. Управление бизнесом в одном окне. |
Российские фильмы ужасов: так ли все плохо? (11 фото)
Музыкальный инструмент из 7 букв, вторая К. 43. «Напиток долгожителей» среди молочных продуктов. (ответ состоит из 5 букв). Ром, текила, джин.
Горячий напиток из рома, 4 буквы, сканворд
Напиток 4 буквы сканворд. Кроссворд по сказке о потерянном времени. г, последняя - г). Напиток 4 буквы сканворд. Кроссворд по сказке о потерянном времени.