Читайте последние новости на тему в ленте новостей на сайте Радио Sputnik. последние новости на сегодня, февраль 2024 | STARHIT. Писательница Людмила Улицкая охотно дает интервью и высказывается по разным вопросам, но беседа с автором и ведущим передачи "Детский недетский вопрос" (полный вариант доступен на. Интервью с писательницей, лауреатом литературных премий «Русский Букер» и «Большая книга» Людмилой Улицкой*. Русофобские высказывания Людмилы Улицкой вызвали бурное осуждение в России, о чем с удивлением рассказала писатель 26 июня в интервью РБК – Самые лучшие и интересные антифишки по теме: Политика, животные, факты на развлекательном портале
Людмила Улицкая в разговоре с пранкерами оскорбила российских добровольцев на СВО
Как она безумно смела! С 1904 года в России не было и трех лет, когда бы не убивали мужчин: начиная с русско-японской войны — война и репрессии, репрессии и война. За эти сто лет, из-за постоянной убыли лучших, сильных, храбрых, погибающих в войнах и конфликтах мужчин, вышло так, что женщины в России оказались гораздо более высокого качества и самих их — больше. Пока мужчины гибли в войнах и лагерях, на женские плечи падали все традиционные женские заботы плюс заботы по содержанию и защите семьи, которые обычно несут мужчины. В этом смысле западная феминистическая повестка у нас совершенно ожидаемо не была понята: она не состыковывалась с потребностями российских женщин. Западным феминисткам хотелось, чтобы женщины, так же, как и мужчины, работали, принимали участие в общественной, социальной и рабочей жизни. А наши женщины, замученные двойной нагрузкой, мечтали как раз иметь положение, против которого на Западе так протестовали.
Впервые я столкнулась с этим, на грани комического, непониманием в 80-е, когда американские феминистки приехали в СССР и стали говорить о том, что их волнует, а наши их вообще не поняли. Те феминистки требовали разрешить аборты там они были запрещены , настаивая на свободе женщины заводить ребенка, когда она хочет, а русские девочки сидели и кивали: «Да-да, аборт — это ужасно, обезболивания никакого, просто по живому дерут». Вопросы и ответы были прямо перпендикулярны другу, а проблемы практически ни в чем не совпадали: одних беспокоило одно, других — другое. Но вообще я не сторонник феминистических идей, хотя и получила несколько лет назад премию имени Симоны де Бовуар. На награждении я оказалась в компании ярых феминисток, жутко агрессивных, — не самая приятная для меня компания. Женщины по всему миру объединяются и выступают против вещей, которые прежде считались в порядке вещей и даже воспринимались как, например, завоевания сексуальной революции.
Прямо начиная с дела Вайнштейна, которое было своего рода спусковым крючком всей этой кампании. Знаешь, люди, которые в кино или театре немного побывали со стороны кулис, прекрасно знают, что режиссеры и продюсеры от баб отбиваются: молодые или немолодые актрисы в своем страстном желании получить роль обычно ни перед чем не останавливаются и готовы на все. И уж я не знаю, какая здесь пропорция между негодяями-мужчинами, которые жаждут воспользоваться девичьей слабостью и желанием построить карьеру, и женщинами, готовыми глотку перерезать себе, подружкам и конкуренткам, для того, чтобы получить роль и оказаться в удачном месте. Я все-таки немножко в театре постояла и кое-что знаю про него, мне вся эта история смехотворна. Речь про индустрию украшения женщины. Все настроено на то, чтобы женщина с каждым годом становилась все более привлекательной и сексапильной.
Мода заточена на этот сексапильный облик как раз с 60-х годов прошлого века, о которых ты говоришь как о времени сексуальной революции. Знаешь, что было ее символом? Конечно, была. Кожаная, из кожаного дивана лично мною сооружённая: я содрала старую обшивку и сделала себе кожаную мини-юбку, первую у нас в округе. Но не в этом дело. Дело в том, что эти голенькие ножки, которые открывает мини-юбка до сих пор находятся в противофазе с теми, которые прикрывают шароварами или длинными платьями адепты другого культурного кода.
Есть совершенно гениальный эпизод у Стриндберга: начало XX века, муж умирает от желания развестись, так как семейная жизнь не складывается. Но вот он спускается к завтраку, чтобы сообщить жене о скором разводе, они садятся и тут… она делает одно-единственное движение: слегка приподнимает юбку так, что становится видна часть ноги, крошечный кусочек — где-то внизу около ступни. Он смотрит на эту ножку и понимает, что развестись он не может. Я думаю, очень полезно смотреть, как изменилась за XX век вся эта гендерная история. Хотя глобально две важные стратегии по-прежнему живы и правят миром. Фото: Майк Борисов — Какие?
Вторая — в русле маховика индустрии красоты. Она направлена на то, чтобы женщина выглядела все более и более сексуально привлекательной, зовущей — взять хотя бы то, сколько женщины тратят денег, сил и времени на косметику, одевание, белье; я тут видела бюстгальтеры за полторы тысячи евро, прямо обалдела. Согласно этой стратегии, максимально продемонстрировавшая себя женщина — косметика, отсутствие одежд — как будто говорит: вы на меня обратите внимание, а я уж сама выберу, кто мне из вас понравится. Эти две стратегии абсолютно противоречат друг другу. Но кажется, победила та, при которой женщина — выбирает. Ведь выбирает она, по сути, из тех, кто выбрал ее.
Но все это прекрасно сочетается: с одной стороны феминистки суровы и жаждут равноправия, с другой — им хочется быть выбранными. Здесь масса дико смешных вещей, но вот тебе актуальная проблема культурной антропологии: как в этих новых обстоятельствах растить детей, девочек, например? Как их ориентировать? Покупать им белорозовые платьица или спортивные костюмы? Кроссовки или лакированные туфельки? Например, мою внучку Марьяну ее мама всегда наряжала очень по-девчачьи, но теперь она подросла и я вижу, как сама она выбирает моду, исключающую половую или сексуальную маркировку: джинсы, кроссовки.
Да и мы все вокруг стали носить одинаковые куртки с капюшонами. Если и есть отличие — так в том, на какую сторону пуговицы застегиваются. Я так и одеваюсь. Мама моя приходила в ужас, когда я надевала свою кожаную мини-юбку, сверху — купленную в комиссионном магазине защитного цвета армейскую американскую рубашку, подпоясывалась и вставала на 15-сантиметровые шпильки. Я считала, что очень круто одета. Я шла по улице и на меня оборачивались, но мама хваталась за голову.
А потом как-то все утихло. Я очень спокойно теперь одеваюсь, хотя и не надеваю на себя ничего случайного. И есть, разумеется, вещи, которые я не надену никогда. Я пару раз его надела, очень была собой довольна, а потом — повесила в шкаф и оно провисело до тех пор, пока я не отдала его какой-то более молодой или более озабоченной нарядами подружке. Меня лет 20 тому назад впервые в жизни пригласили на прием во французское посольство. И все мои подруги забегали: кто-то несет туфли, кто-то — брошку, колготки какие-то суперские.
Мой муж смотрит на всю эту суету и говорит: «Люся, это они должны одеваться, те, для которых написан дресс-код. А мы — художники. Мы можем ходить в том, в чем нам хочется». Андрей, конечно, гений. Эта фраза меня раз и навсегда освободила от идеи, что я надену то, что мне не нравится вместо того, в чем мне удобно и комфортно. Маленькое черное платье?
Да никогда в жизни! И меня это и не волнует, и не беспокоит. Идея всеобщего политкорректного равенства, которая во всей этой истории постоянно вылезает, мои скромные шансы совершенно уничтожила: русскоязычной женщине-писательнице Нобелевскую премию уже дали, это была Светлана Алексиевич. И я ее от души поздравила. Ее награда полностью избавила меня от беспокойства и я, наконец, смогла освободившись от некоторой нервозности — все время ведь протекала какая-то информация и я знала, что где-то там в каких-то списках моя фамилия фигурировала — выдохнуть. Но ты понимаешь еще в чем штука, весь мир — это повсюду, не только в России — совершенно неправильно оценивает значение Нобелевской премии в области литературы.
Когда эту премию получила Алексиевич, то в России писатели просто попадали в обморок и впали в негодование: «Как это так! Ей дали, а Набокову не дали! То есть, эта премия за идеалы человечества, она не про литературу, строго говоря. В отличие, например, от Букеровской английской премии — вот она про литературу. И список букеровских лауреатов — это всегда совершенно точно литературный факт. Хотя и там есть нюансы: гораздо важнее попасть в шорт-лист, чем получить первую премию.
Но когда речь заходит о первом месте, начинаются колоссальные интриги. Так в Англии, так и у нас. И то, что я трижды была в шорт-листе русского Букера, для меня гораздо ценнее, чем то, что однажды я ее получила. Людмила Улицкая. Мне дали ее лет пятнадцать тому назад, когда на стенах Будапешта еще были видны шрамы от выстрелов, сделанных во время подавления восстания 56-го года. Но город дал мне — русскому еврею — свою премию.
Для меня это значило полную победу культуры над политикой. А у самой меня складывается грустное ощущение, что я не догоняю. Но, на самом деле, все упирается в то, что в жизни каждого из нас всегда есть задача. Иногда мы не отдаем себе отчёт в том, в чем она состоит. Но чаще начинаем отвечать прежде, чем успеваем понять и принять этот вызов. В моем случае, я совершенно точно знаю, что написала все свои большие книги.
Я его придумала, он висит где-то в воздухе, но напишет его уже кто-нибудь другой, не я. Мне 75 лет, времени объективно мало. Это не половина жизни у меня впереди, и не треть, а маленький кусочек остался. Поэтому я хотела бы какие-то маленькие задания себе давать и — даю, и выполняю. Я очень радуюсь. Мне по-прежнему интересно и нравится работать.
Но роман — это четыре года ты ни о чем другом думать не можешь — и во сне думаешь. Наяву разговариваешь с кем-то абсолютно о других вещах и все равно об этом думаешь.
А интересно мне говорить о самом важном времени в моей жизни, когда я формировался: о семидесятых годах, которые помним мы оба, и помним людей той эпохи. И почему мы так сдали все завоевания той эпохи - это и есть главный ответ, который мы ищем.
Например, заявила, что Захар Прилепин давно отрекся от звания человека. Улицкая сказала, что знала десятки литераторов, разделивших ее точку зрения, и ни одного — мнение этого автора. Улицкая уехала в Берлин.
Она заявила, что в России не перестали продавать ее книги, но выставили на прилавки в запечатанном виде. Гонорары, по ее словам, «идут на Украину».
В блогосфере над ним посмеиваются. Особенно достаётся серии из 20 написанных им полотен с изображением... Табуретки Красулина. Также у него есть скромная двушка в Пушкино до 8 млн рублей.
Входил, например, в совет директоров АО "Международный центр" строительное предприятие бизнесмена Руслана Байсарова, имеющего сына от Кристины Орбакайте. У него есть гражданство США. Каких взглядов придерживается — неизвестно, но, когда развернулась специальная военная операция, эмигрировал в Израиль. У братьев остаётся приличная недвижимость в Москве: четырёхкомнатная квартира в сталинке на Ленинградском проспекте около 50 млн рублей и хоромы в объекте культурного наследия в отреставрированном доходном доме Блиновых в Старосадском переулке около 60 млн. Старший брат в своё время купил почти полгектара земли в подмосковной деревне Рахново это престижное Новорижское направление, территория заповедника "Завидово". Сейчас там посёлок с коттеджами из бруса в скандинавском стиле оценивают до 45 млн рублей.
«С другими уехавшими не общаюсь совершенно» — писательница Людмила Улицкая
Писательница Людмила Улицкая, находясь в Италии, в интервью каналу «112 Украина» заявила, что Россия, как и другие страны. Евгения Родионова: «Куда ни плюнь, всюду в Улицкую попадешь, которая, кстати, в последнее время вконец исписалась — неловко читать». Последние новости о персоне Людмила Улицкая новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое. В интервью «Ведомостям» писатель рассуждает о приходе в литературу нового поколения профессионалов, о буме самиздата и Young Adult, а также рассказывает о съемках документальной кинобиографии правнучки Лескова – балерины Татьяны Лесковой, отметившей. последние новости на сегодня, февраль 2024 | STARHIT. Писательница Людмила Улицкая охотно дает интервью и высказывается по разным вопросам, но беседа с автором и ведущим передачи "Детский недетский вопрос" (полный вариант доступен на.
Казус писателя: На что будет жить Улицкая после того, как лишилась гонораров за поддержку Украины
Считаете ли вы это проблемой? Если нет, то почему, если да, то что с ней делать. Мы живем во времена тотального кризиса, но на поверхности — кризис экономический. Более глубокий — понятийный. Сегодня, прежде чем вести любой разговор, надо заново договариваться о содержании понятий. В прежнее понятие интеллигентности входили кроме хорошего профессионального образования такие качества, как бескорыстие, проистекающее из идеализма, служение идее, способность предпочитать интересы общественные интересам личным. В этом смысле интеллигенции нет, она закончилась как историческое явление. Далее про «национальную» составляющую: в XIX веке, когда русская интеллигенция сформировалась, идея национального тоже имела другое содержание. В ХХI веке само это понятие мне представляется сомнительным. Мы живем в «постновые» времена, если позволите такое выражение, и современная интеллигенция носит планетарный характер. Сегодня интересы всего человечества в целом стали важнее, чем интересы одной нации.
Это то самое в переводе на современный язык, о чем говорил апостол Павел: нет в христианстве ни пола мужского, ни пола женского, нет иудея, нет эллина. Мы все в одном корабле, и он трясется от бурь и волн, и если он перевернется, шанс выжить будет только у водоплавающих животных из этого ковчега, но не у человека. Я была на Украине после Майдана. Мне нравится, что народ смел прогнившего правителя с золотым батоном в активе, но кричать «Слава Украине» мне почему-то не хотелось. Как и «Слава России». Не думаю я, что интеллигент — украинский или русский — повесит у себя в доме государственный флаг. Все советские интеллигенты дружно вешали портрет Хемингуэя в свитере, это я помню. И значило это одно: нам не нужны ваши кумиры, мы себе выберем самостоятельно, без государственных подсказок, кому поклоняться, кому молиться, в чью сторону смотреть. В чем разница между «русским» и «российским», есть ли она? Вообще, русские в России — это один из двухсот живущих в ней народов или что-то еще?
Если да, то что? Советским интеллигентом я уже побыла, больше не хочу, в русские интеллигенты меня, может, и не примут по пятому пункту, кто такие российские, я пока не расчувствовала. Я бы предпочла быть европейским интеллигентом, но, как Василий Иванович, языков не знаю. Только в магазине могу двести грамм сыра спросить, а этого недостаточно, чтобы культурный разговор произвести, как мы с вами сейчас разговариваем,— ни по-английски, ни по-немецки, ни по-французски. Борис Акунин тянет, а я нет. Кроме шуток — не смогу ответить на этот вопрос. Та русская культура, в которой я воспитана, которая и есть моя родина, собирается стать «российской». Несомненно, что за годы советской власти народилась чрезвычайно интересная литература, созданная людьми не русскими: имена их всем известны — абхаз, кореец, казах, про евреев не говорю, они давно в русской литературе прописаны. Можно сказать про них, что они «российские». Мне лично это совершенно все равно, я даже не возражаю, когда меня приписывают к «женской литературе».
Однако сам процесс формирования, кристаллизации нации занимает не одно столетие, и никто не может сказать, есть ли у нашей страны такой запас исторического времени, чтобы русские стали россиянами. Чисто лингвистически «русские» мне больше нравится, чем «российские». Вообще же, сам вопрос имеет какой-то схоластический характер. Вопрос о народе, о котором у нас принято говорить в третьем лице: говоря «народ», имеете ли вы в виду себя? Имеете ли вы в виду свою аудиторию? Корректно ли говорить, что народ несет ответственность за происходящее в стране, как бы вы описали ответственность лично свою и своей аудитории — чего вы не сделали, что сделали неправильно, что должны сделать, чтобы что-то исправить? То, что я про народ думаю, я вам не скажу. Я в молодые годы немного занималась генетикой популяций. Коллективные, инстинктивные действия. Мой муж Андрей Красулин говорит: все, кто народились, вот и народ.
Если освободить это слово от мистического наполнения, будет проще хозяйство вести. А сейчас мне интересно исключительно про частный случай! Мое чувство ответственности распространяется на ближний круг, он-то и есть моя основная аудитория. Боюсь ошибиться, но имена наших главных писателей — вы, Сорокин , Акунин, Быков, Прилепин, Проханов, Лимонов, Шишкин, еще кто-нибудь — могут идти через запятую только в редакционном плане какой-нибудь издательской монополии. В литературе, в которой есть Проханов и Прилепин, нет вас. Есть ли в вашей они? Что должно измениться и где — в литературе, в обществе, в политике , чтобы по этому поводу не было никаких сомнений: да, роман «Обитель» и роман «Лестница Якова» — это элементы одного и того же литературного процесса. Возможно ли такое единство, нужно ли оно? Проханова я не читаю, Прилепина в руки не беру после его «Письма к Сталину». Тем не менее литература испокон веку была разнообразной, поэтому в книжном магазине каждый найдет то, что ему по вкусу.
Вы правы, что есть литературный процесс, каждый из писателей занимает свое место в нем. Я как читатель тоже имею право выбирать книги для чтения. Точно так же, как и любой грамотный человек. Вы тогда сняли свою кандидатуру, но все равно выдвигались в 2012 году в Координационный совет российской оппозиции. Стоит ли писателю заниматься политикой — вот сегодня, сейчас, при позднем Путине,— нужно ли это, вредно или полезно?
А как вы ее называли? Я называла ее Кутя. Была она Ава, была она Жучка даже. Она совершенно не Жучка. Жучка — это такое черное, лохматое и злобное. Еще были две куклы, но они растворились. Вероятно, я подарила их какой-то девочке. Старинные французские куклы, бабушкины. Они были старше меня как минимум лет на 50, то есть им сейчас, наверное, 120 лет. У них были фарфоровые личики, очень красивая одежда, туфельки, которые можно было снять и надеть. Скажите, если бы у вас была возможность подумать задом про свою жизнь, что бы вы в ней поменяли? Я тот редкий человек, который 40 лет пишет дневники. Иногда я открываю старый дневник и понимаю, что ничего не могла бы в ней поменять. Вы до сих пор садитесь по вечерам и пишете дневник? Это самое главное занятие в моей жизни, самое интересное для меня. Так вот я иногда рассматриваю старые дневники и обнаруживаю, что я одни и те же ошибки делаю с поразительной регулярностью. Казалось бы, уже есть опыт, тебе дали урок. Наверное, это присущее мне качество — некоторая непредусмотрительность. Ничего не могу с этим поделать. Вопрос из книги "Дети пишут Богу" Михаила Дымова. Три с минусом. Почему так мало? Почему такая заниженная самооценка? Ну, у меня вообще заниженная самооценка. Я свою первую книжку опубликовала в 50 лет, мне казалось, что слово "писатель" не про меня. Поэтому да, у меня заниженная самооценка, и это отчасти портило мне жизнь. А с другой стороны, я от себя ничего не ждала, и поэтому всему хорошему я ужасно радовалась. Ладно, не три с минусом, а четыре с минусом. Хочу наладить отношения со смертью Вопрос восьмилетней японской девочки: "Скажи мне одним словом, о чем ты думаешь всю свою жизнь? Хорошо, вы отвечаете мальчику, которому сейчас 55. О смерти. Она меня жутко интригует, занимает, не пугает, а представляется чрезвычайно важным событием. Ей поставили онкологию, потом, по счастью, все обошлось. Но она задала маме вопрос: "Нужно ли бояться смерти? Но поскольку у меня есть подруга, которая занимается обезболиванием, я надеюсь, что она мне сделает какой-нибудь укольчик. Смерти я не боюсь, но я боюсь боли. Я боюсь, что буду плохо себя вести, плакать, кричать и портить людям настроение. Вот это меня гораздо больше беспокоит, чем то, что я умру. А почему вы всю жизнь думаете о смерти? Как с этим жить? Мне хочется с ней наладить отношения. Больше того, последний мой сборник называется "О теле души". Он совершенно не печальный, никаких слез не проливаешь. Но он — исследование этой границы. Каждый человек проходит две границы. Первая — рождение, ведь что было до того, мы никогда не узнаем.
Источник фото: Фото редакции "Мы считаем подобные обвинения абсурдными и заявляем, что никогда не поддерживали, не финансировали никаких военных организаций, боевых подразделений или армий»,— говорится в заявлении. Накануне движение "Зов народа", а в частности, один из его представителей Сергей Зайцев призвал внести Улицкую, Сорокина и Ерофеева в список людей, которые спонсируют терроризм.
Также Улицкая уверена, что власть обязательно будет стрелять в протестующих, когда их станет очень много: «Знаете, это уже было в 1905 году в России. А тогда не такие свирепые люди были и не так воспитаны солдаты были. Поэтому поверю, легко могу эту картину себе представить». Улицкая уверена, что в России информацию «даже при большой информационной свободе» граждане получают не всю. Но из России она уезжать не желает, даже несмотря на домик в итальянской деревне. В конце интервью Улицкая вспомнила про Немцова, убитого «под стенами Кремля», и заявила, что Россия должна извиняться перед Украиной.
Остаться человеком
| Людмила Улицкая: я думаю, это мое последнее интервью - видео | Людмила Улицкая стала членом жюри в международной премии Яна Михальского. |
| Людмила Улицкая: О блокадниках, феномене советского человека и русском космизме | Людмила Улицкая стала членом жюри в международной премии Яна Михальского. |
Людмила Улицкая — последние новости
Людмила Улицкая стала членом жюри в международной премии Яна Михальского. Писательница Людмила Улицкая, уехавшая из России в Германию после начала вооруженного конфликта на Украине, стала гостьей программы RTVI "Хроники нового мира". — Каждый день появляются новости о том, что объединившиеся женщины сворачивают какие-нибудь горы.
Людмила Улицкая жертвует гонорары с книг на нужды ВСУ
Вечерняя Москва. В эксклюзивном интервью Радио «Комсомольская правда» писатель Людмила Улицкая рассказала, почему называет себя графоманом, тяжело ли творческому человеку в пандемию, запрём ли мы себя добровольно в цифровом концлагере, теряют ли знания и образование. Людмила Улицкая — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости.