Что такое Временное правительство после революции в Российской империи в 1917 году – Самые лучшие и интересные новости по теме: Александр Керенский, временное правительство, временное правительство 1917 на развлекательном портале Отец будущего министра-председателя Временного правительства был уездным предводителем дворянства в тульском Алексине. Можно сказать, что глава Временного правительства в своем стремлении балансировать между левыми силами, преобладавшими в Советах, и армейскими кругами, придерживающимися правых позиций, в определенный момент выбрал сторону первых. Председателем первого состава Совета стал рабочий П. Совет в составе 46 человек оказался всецело в руках меньшевиков и фабричной администрации, призывал к поддержке Временного правительства и продолжению войны. Министр-председатель Временного правительства — упразднённая государственная должность главы правительства России в период между Февральской и Октябрьской революциями 1917 года.
КОРНИЛОВСКИЙ МЯТЕЖ 1917 ГОДА
Главная» Новости» Председатель временного правительства с февраля по июль 1917 г. Заместитель Председателя правительства. После бегства Керенского вёл последнее заседание Временного Правительства где и был арестован. Не тяжкая ли ошибка не поддерживать Временного правительства? Не значит ли это играть в руку анархистам, отказывая нынешним правителям в поддержке консервативных сил?
Виртуальная выставка к 1150-летию зарождения российской государственности
Главная» Новости» Главой первого временного правительства созданного в марте 1917 г был. Первый глава Временного правительства князь Г. Е. Львов. Главная» Новости» Временное правительство 25 марта 1917 г создало. Новости о свержении в ночь с 25 на 26 октября Временного правительства вывели на первый план вопрос о власти. Александр Керенский, министр-председатель Временного правительства.
Фактчек: 14 самых популярных легенд об Александре Керенском
Мемуарист так изображает сцену, происшедшую в заседании Совета 7 марта: «Отвечая на яростные крики — «смерть Царю, казните Царя», Керенский сказал: — «Этого никогда не будет, пока мы у власти"». Это обязательство мы выполним до конца. Царь с семьей будет отправлен за границу, в Англию, я сам довезу его до Мурманска». Ответ Керенского вызвал, по его словам, в советских кругах величайшее негодование против Временного Правительства. Московские газеты того времени несколько по-иному освещают характер собрания, — не только буржуазные «Русские Ведомости», но и соцалистическо-меньшевистский «Вперед». Он говорит, что отдал русскому пролетариату и крестьянству в лице Совета свою жизнь и просит доверия. Бурные крики: «Верим, верим…» — и новая овация. Затем на вопросы, заданные из среды собрания: «Где Романовы? Но наша удивительная революция была начата бескровно, и я не хочу быть Маратом русской революции… В особом поезде я отвезу Николая II в определенную гавань и отправлю его в Англию… Дайте мне на это власть и полномочия». Новые овации, и Керенский покидает собрание.
Позже в заседании Совещания Советов 1 апреля политический единомышленник министра юстиции с. Гедеоновский подтверждал, что заявление Керенского «вызвало целую овацию». Тему о «Марате русской революции» новый генерал-прокурор затронул и в других московских собраниях, который он посетил в тот день. Все надлежащие меры приняты». Раздались отдельные голоса, спрашивавшие о правильности слухов, «будто бы Романовы на свободе», а Николай II в Ставке и в собрании солдатских и офицерских делегатов, министр вновь успокоительно отвечал: «Романовы в надежном месте под надежной охраной» 9. Это заявление вызвало новые «овации», но аудитория сразу «замерла», потому что переутомленному оратору стало дурно. Вероятно, он сквозь туман воспринимал в этот день действительность, которая потому и отпечаталась в его памяти в формы, не совсем соответствующие тому, что было. Троцкий в своей «истории» будет уверять читателей, что декларация Керенского в Москве 7 марта встречалась восторженно дамами и студентами, но низы всполошились: «от рабочих и солдат шли непрерывные требования — арестовать Романовых». Соответствующие данные, однако, Троцким не приведены.
Как будто можно сделать определенный вывод — никаких кровавых лозунгов в смысле расправы с династией никто разве только отдельные, больше безымянные демагоги в первые дни в массу не бросал 10. В массах не было заметно инстинктов «черни», жаждущей мести и эшафота. Призыв к гуманности вызывал энтузиазм. Керенский совершенно напрасно перед иностранным читателем рисует картину противоположную — как он рисковал потерей авторитета и престижа в глазах масс, противодействуя требованиям жестокой расправы с царем, с павшей династией и ее слугами. Бывшему руководителю революционной юстиции тем более следовало бы быть осторожным, что, может быть, в его экспансивном воображении, под гипнозом традиции «великой французской революции», вспоминать которую он любил в первые дни, вставал образ знаменитого королевского процесса ХVIII века и возможная судьба Николая II рисовалась в виде судьбы Людовика XVI. Керенский с негодованием отвергает «старческий бред» Карабчевского, рассказывавшего, что при первом официальном посещении 3 марта Петербургского Совета прис. Сцена, переданная в воспоминаниях старого адвоката, весьма вероятно не соответствовала той картинности, с которой она изображена. Но дело ведь не в этой внешности. Зарудный, первый товарищ министра юстиции, человек иного лагеря, нежели Карабчевский, по существу подтвердил позже в публичном докладе «Падение Врем.
Зарудный утверждал, что Керенский был первоначально противником декларативной отмены смертной казни, потому что считал необходимым смертный приговор в отношении Николая II. Сведения о докладе Зарудного заимствую из воспоминаний с. Версия Зарудного объясняет непонятную задержку с опубликованием только 12 марта указа об отмене смертной казни, задержку, побудившую редакцию петербургской газеты «День» поставить Временному Правительству вопрос — газета указывает на распространившийся слух о том, что на Времен. Правительство оказывается в этом отношении влияние со стороны. Общественное мнение далеко не только демократическое в России издавна и твердо усвоило отрицательный взгляд на смертную казнь, поэтому молчание революционного правительства вызвало всеобщее недоумение, о котором 7 марта в Москве в Комитете Обществ. Организаций говорил известный общественный деятель доктор Жбанков, один из самых страстных поборников уничтожения смертной казни. Понятно, что Керенский, всегда бывший среди боровшихся за уничтожение смертной казни, легко скинул «тогу Марата», ему действительно не свойственную 11. Творцом этой наивной легенды является, возможно, сам Керенский, который об этом говорил при первом свидании с Царем. Так утверждали члены царской семьи и еще точнее: так показал при допросе у Соколова гувернер наследника Жильяр, сославшись на слова своего малолетнего воспитанника, Керенский не помнит, но допускает возможность, что он говорил в этом смысле.
Если Керенский не сам создал легенду, то он усвоил ее. В 17 м году он намекал об этом бар. Мейендорфу его письмо в «Посл. Также связывал он акт 12 марта с судьбой царя в Парижском докладе, прочитанном в 36 м году. Эту легенду в свое время усиленно поддерживали большевики, когда Врем. Правительство сочло себя вынужденным частично восстановить смертную казнь: в резолюции «Путиловских рабочих» 11 августа прямо говорилось, что правительство отменило в свое время смертную казнь, чтобы спасти жизнь Николаю Романову и его приспешникам. Итак, никакой специфической атмосферы цареубийства в первые дни революции не было — это плод досужей фантазии некоторых мемуаристов. Но действительно было опасение не только в советских кругах , что Царь находится на свободе. Неуверенность, ощущаемая всеми, — слишком легко дался переворот, а «чудес» в жизни, казалось, не бывает.
Даже «Русские Ведомости» осторожно указывали на эту опасность в день, когда революционное действие, свергшее старый режим, формально было закончено: «Нужно помнить, что реакция раздавлена и бессильна до тех пор, пока господствует единение. Всякий раскол вдохнет в нее новую жизнь и новые силы» статья 3 марта. Поэтому решительная позиция Петроградского Совета встречала широкий отклик. Общественное мнение, как мы видели, совершенно не отдавало себе ясного отчета, при каких условиях произошло отречение Императора. Комитет выступает уже более решительно, переходя от слов к действию. В протоколе заседания этого дня записано: «Чхеидзе докладывает о своих переговорах с Времен. Правительством относительно ареста Дома Романовых. Правительство до сих пор окончательного ответа не дало. От ген.
Алексеева поступило заявление от имени Николая Романова о желании его прибыть в Царское Село. Правительство, видимо, против этого не возражает. Один же из министров заявил, что если Исп. Совета Раб. Депутатов окончательно решил арестовать Николая, Времен. Комитету выполнить эту задачу». В информации Чхеидзе не может не остановить внимания заявление, сделанное одним из министров как бы от имени всего правительства. Комментаторы с легкостью подставляют здесь имя Керенского — «представителя» Совета в правительстве. Между тем Керенскому не совсем свойственна была такая закулисная тактика, гораздо естественнее предположить внушение со стороны Некрасова, который разделял взгляды радикальной части «цензовой общественности», склонявшейся к необходимости изоляции отрекшегося Царя.
Не будем пока комментировать перспективы, которые открывались перед Исп. Согласно протоколу, Исп. Суханов несколько по-иному освещает этот вопрос. В его объяснениях одно должно быть заранее отвергнуто — это полученное будто бы сообщение о том, что «Николай с семьей уже бежал за границу», то есть мотив, который Шляпников выставил для объяснения постановления об аресте, вынесенного еще 3 марта. Было ясно для всех, что, по мнению Суханова, пустить монарха, «недовольного своим народом», за границу было бы такой «сверхъестественной близорукостью», которой нельзя было ожидать от Испол. Это объяснение — отзвук позднейшего, о котором предстоит еще сказать. В действительности 6 марта, говоря словами Суханова, шла речь именно о том «обломке крушения», о том «огрызке величия», который блуждал в страхе «без надлежащего смысла и без всякого к нему внимания». Но что же делать с Романовыми?.. Об этом некоторое время спорят, и, судя по тому, что в конце концов остановились на временной мере, истина рождалась здесь довольно туго… Как будто кто-то слева требовал непременно Петропавловки для всей семьи, ссылаясь на пример собственных министров Николая и на прочих слуг его.
Но не помню, чтобы стоило большого труда смягчить решение Исполн. Была решена временная изоляция самого Николая, его жены и детей в Царскосельском Дворце. Больше разговоров возникло по поводу того, что делать с прочими Романовыми… Кажется, было решено за границу не пускать никого и всех по возможности прикрепить к каким-нибудь своим усадьбам. Все это должно было быть продиктовано Времен. Правительству на предмет соответствующих распоряжений… Но этого было недостаточно. Ведь по нашим сведениям Романов был уже в дороге… Ограничиться требованием, хотя бы и ультимативным, к Времен. А затем один из членов Исп. Предназначенный для этой цели член Исп. Еще раньше, чем на другой день Керенский в Москве успел «под личным наблюдением» препроводить Николая в Англию, правительство постановило «лишить его свободы», изолировать в его старой резиденции, о чем и опубликовать «во всеобщее сведение».
Николай II в Могилеве В то время как в столицах, так или иначе, решалась ближайшая судьба не только бывшего императора, но и его семьи, Николай Александрович находился в Могилеве, не предвидя, как и вся Ставка, возможности последовавших осложнений. В обычном тоне, принятом для своих воспоминаний в иностранных изданиях, Керенский объясняет читателю, почему правительство предоставило низложенному монарху немедленно после подписания отречения не только полную свободу, но и «разрешение» вместе со свитой и личной охраной без всякого наблюдения передвигаться, видеться с родственниками и даже приехать в Ставку, в этот «мозг» армии. Правительство это разрешило потому, что низложенный монарх не представлял никакой политической опасности. Нужна одна маленькая поправка — никакого разрешения о свободной циркуляции б. Императора никто никогда не давал. На переезд же из Пскова в Могилев не могли спрашивать разрешение от правительства, которое еще не функционировало 13. Царь прибыл в Ставку 3 марта вечером. Для встречи его были приглашены все чины Ставки — около 150 человек. С большим тактом Алексеев сумел смягчить тяжелую обстановку для бывшего монарха, являвшегося для Ставки бывшим Верховным Главнокомандующим.
Могилев по внешности был городом нового революционного порядка. Красные флаги, демонстрация Георгиевского батальона с военным оркестром, игравшим Марсельезу. Но «как прежде, — записывает в дневнике 4 марта Пронин, — дежурный офицер встречал с рапортом у входа в управление генерал-квартирмейстера, который пришел принять оперативный доклад начальника штаба 14. Без охраны и без всяких осложнений 5 марта Царь ездил на вокзал встречать мать, прибывшую из Киева. Конечно, не так уж спокойно было в Могилеве. Недаром Алексеев признал необходимым «немедленный отъезд из Ставки гр. Фредерикса и ген. Воейкова, боясь какого-либо резкого проявления неуважения и ареста в силу «недружелюбного к ним отношения значительной части гарнизона, состоящего главным образом из частей, ранее подчиненных дворцовому коменданту». Очевидно, в первый же день пребывания в Ставке появилась мысль о необходимости Царю с семьей временно уехать из России — так думали окружающие, так думал и Алексеев, но едва ли не ген.
Хенбро Вильямс, военный представитель Великобретании, явился действительным инициатором переезда в Англию. Инициатива во всяком случае не принадлежит Времен. Уже 4 марта ген. Алексеев послал кн. Львову телеграмму: «Отказавшись от престола, Император просит моего сношения с вами по следующим вопросам. Разрешить беспрепятственный проезд его с сопровождающими лицами в Царское Село, где находится его больная семья. Обеспечить безопасное пребывание его и семье с теми же лицами в Царском Селе до выздоровления детей. Предоставить и обеспечить беспрепятственный проезд ему и его семье до Романова и Мурманска с теми же лицами…» На другой день, в дополнение к телеграмме, посланной накануне, Алексеев просил «ускорить разрешение поставленных вопросов и одновременно командировать представителей правительства для сопровождения поездов отрекшегося Императора до места назначения». Керенский говорит, что Царь обратился к Львову с письмом, в котором просил новое Правительство оказать покровительство его семье, то есть доверял свою судьбу.
В письме этом Царь якобы писал, что едет в Царское Село в качестве «частного гражданина», чтобы жить с семьей. Не ошибся ли мемуарист?.. Никакого намека на такое письмо нельзя найти. По всей вероятности, под письмом Керенский разумел по-своему интерпретированные «просительные пункты», переданные по телеграфу Львову 15. И «просительные пункты», и просьба о «покровительстве» имели относительный характер, ибо в карандашной записи, написанной собственноручно Николаем II и послужившей опросником для Алексеева, было сказано: «потребовать от В. Их было четыре, только Алексеев четвертого пункта Львову не передал, считая, очевидно, в данный момент его неразрешимым, — «о приезде по окончании войны в Россию для постоянного жительства в Крыму, в Ливадии» 16. Утром 6 марта пришел ответ из Петербурга: Временное Правительство разрешает все три вопроса утвердительно, примет все меры, имеющиеся в его распоряжении, обеспечить беспрепятственный проезд в Царское Село, пребывание в Царском Селе и проезд до Романова на Мурмане» 17. Вечером того же числа Алексеев говорил с Львовым и Гучковым по прямому проводу, — это тогда Львов сказал: «догнать бурное развитие невозможно, события несут нас, и не мы ими управляем». Львов еще раз подтвердил согласие правительства на «просительные пункты» и сказал, что сегодня будут командированы представители для сопровождения поезда.
Поистине события несли правительство. Оно не только не управляло, но и не отдавало себе отчета. Вспомним, как ставился вопрос в это уже время в Исп. О том, что правительство озабочено переездом Царя в Англию, или, как выражался Керенский в русском издании воспоминаний, «решило… отправить царскую семью за границу» и принимает соответствующие меры, нет ни слова, вероятно потому, что этот вопрос в правительстве и не ставился 18. Это так ясно из записи Палеолога. Министр иностранных дел, не предвидя опасности для жизни царской четы, тем не менее, по словам Палеолога, благожелательно относился к проекту отъезда в целях избежания ареста и процесса, которые усилили бы затруднения правительства. На эту тему, как видно из телеграмм Бьюкенена в Лондон того же 6 марта, Милюков беседовал и с английским послом, причем беседа носила скорее информационный характер. Русский министр иностранных дел спрашивал посла: последовало ли согласие на проезд Императора в Англию, на что посол ответил отрицательно. Инициативу проявил лишь ген.
Вильямс, который 4 или 5 марта осведомил свое правительство относительно «возможных планов государя отправиться в Англию». Точного текста телеграммы ген. Вильямса я, к сожалению, не нашел. Очевидно, ответом на нее служит телеграмма короля Георга на имя ген. Вильямса, пришедшая с запозданием и Государю уже не переданная при каких условиях — мы скажем позже. Телеграмма не содержала ничего конкретного о переезде царской семьи в Англию и выражала лишь сочувствие английского короля: «События минувшей недели меня глубоко потрясли. Я искренно думаю о тебе. Остаюсь навек твоим верным и преданным другом, каким, ты знаешь, всегда был». Телеграмма эта и послужила основанием для легенды о том, что король Георг предложил убежище Императору Николаю, тогда как, по утверждению Милюкова, является «бесспорным фактом, что инициатива предложения исходила от Времен.
Одну легенду Милюков заменил другой. Об инициативе ген. Вильямса мы знаем из им самим записанных бесед в Ставке 6 марта с императрицей Марией Феодоровной и вел. Александром Михайловичем. Запись была передана Алексееву. По мнению Марии Феодоровны, «главным образом в данное время предстоит решить вопрос об отъезде государя, который отказывается ехать куда бы то ни было без государыни». Вильямс сказал, что телеграфировал уже в Лондон, но М. Александр Михайлович выразил опасение, что «какие-либо революционеры могут задержать поезд или оказать какие-нибудь затруднения» в дороге… Я сообщил ему… что мы, военные представители союзников, готовы сопровождать Государя до Царского Села… Великий князь сказал… что это является необходимым, и настаивал весьма энергично, чтобы я настоял на этом даже против желания Его Величества». Генерал обещал телеграфировать своему послу.
В заключение Вильямс посоветовал великим князьям обратиться к народу с манифестом о признании нового правительства в целях обеспечения продолжения войны. Совсем не практический совет — сделал отметку Алексеев. Начальники союзных военных миссий действительно обратились с коллективным письмом 6 марта на имя ген. Алексеева, сообщая ему, что они готовы сопровождать Государя до Царского Села, если на то согласится правительство. Алексеев нашел, что подобный запрос неудобен и стеснит Царя и вызовет задержку отъезда, так как снова придется сноситься с правительством. Начальник штаба, по-видимому, был убежден, что правительственные посланцы, которые должны были выехать в этот день, вовремя прибудут в Могилев и Государь сможет немедленно выехать из Ставки. Постановление об аресте 7 марта Временное Правительство постановило: «Признать отрекшегося Императора Николая II и его супругу лишенными свободы и доставить отрекшегося Императора в Царское Село». Событие как будто бы важности исключительной. Стоявший на левом фланге соц.
Мстиславский, изобразивший впоследствии ход Февральской революции в виде описания «пяти дней», третьим этапом революции считает именно арест царской семьи. Набоков в своих воспоминаниях выражал убеждение, что этим актом был завязан узел, столь ужасно разрубленный в Екатеринбурге: арест б. Императора «имел глубокое влияние и смысл разжигания бунтарских страстей» и придавал «отречению» характер «низложения», так как никаких мотивов к этому аресту не было указано. Тем знаменательнее факт, что такая серьезная газета, как «Русские Ведомости», никак не реагировала на решение Врем. Мало того, когда известный следователь Соколов, продолжавший в эмиграции свое обследование условий, в которых погибла царская семья, производил 23 октября 20 г. Припоминая в общих чертах характер пережитого момента, авторитетный член Времен. Явление совершенно поражающее, ибо позднее быв. Императора в Англию. Историку само по себе не может быть свойственно забвение, присущее мемуаристу, — и в особенности такому историку революционных дней, как Милюков, который всегда обладал исключительным умением вести записи в самые бурные моменты своей политической деятельности поистине Милюков являлся сам своим придворным историографом.
Не забудем, что в это время вышел первый том его «Истории революции», когда автору по неизбежности пришлось уже напрячь свою память для воспроизведения событий дней минувших. Одно из двух: или Милюков хотел уклониться от воспоминаний о неприятной для него странице прошлого 19 , или его забвение свидетельствует о глубочайшем равнодушии, с которым им в свое время был воспринят факт ареста бывшего монарха. Не менее примечательным является то обстоятельство, что вопрос об аресте Царя не обсуждался в официальных заседаниях правительства. Правда, в нашем распоряжении нет пока протоколов заседаний правительства, но имеется категорическое утверждение управл. Возможно, конечно, добавляет мемуарист, что вопрос этот уже тогда обсуждался в частных совещаниях. В этом сомневаться не приходится, так как к правительству была отправлена, как мы знаем, от Совета делегация в лице Чхеидзе и Скобелева, для переговоров о принятом Исп. Но обсуждение ее вышло за пределы «частного «совещания"», ибо на тех «закрытых заседаниях», о которых упоминал Милюков в своем показании Соколову, сделав предположение, что в одном из таких заседаний, вероятно, и было принято решение, всегда присутствовал управляющий делами, хотя официального протокола заседания не велось. Пагубная тенденция принимать решения по важнейшим вопросам на частных совещаниях при далеко не полном составе, а иногда и сознательно укороченном нарушала единение в рядах правительства и являлась впоследствии причиной многих осложнений. Отсутствие записи лишает возможности ретроспективно оценить вполне объективно мотив, которым руководилось правительство, принимая решение 7 марта.
Спокойному восприятию момента мешает и та несколько искусственная и вызывающая поза какой-то моральной непогрешимости, которую склонны без большой надобности занимать, я бы вновь сказал, самооправдывающиеся мемуаристы. Таким образом, никакими политическими соображениями правительство не руководилось. Керенский правдиво с некоторой хронологической перестановкой приводимых иллюстраций изображает враждебную атмосферу, создавшуюся вокруг прежних носителей верховной власти, но сгущает до чрезвычайности краски, утверждая, что на первых порах все внимание возбужденной массы сосредотачивалось на личностях Романовых и на судьбе династии. Нет, вопрос о династии все же стоял на заднем плане по сравнению с новыми захватывающими перспективами, которые открывала революция. Характеристику общественных настроений в отношении династии мы сделаем ниже в соответствии с хронологией событий, которые мы описываем. Во всяком случае, не было в этих настроениях до вынесения решения 7 марта той остроты, которая могла бы вызвать арест отрекшегося Императора — акт со стороны правительства, не находящий себе оправдания. На правительстве, принявшем формально добровольное отречение от престола Императора и юридически преемственно связавшем себя с ушедшей властью, лежало моральное обязательство перед бывшим монархом. Это столь неоспоримо, что доказательств не требует. Совершенно прав Набоков, когда пишет, что подвергать Николая II ответственности «за те или иные поступки его в качестве Императора было бы бессмыслицей и противоречило бы аксиоме государственного права» 20.
При таких условиях Правительство имело, конечно, право принять меры к обезвреживанию Николае II, оно могло войти с ним в соглашение об установлении для него определенного местожительства и установить охрану его личности». Эту зависимость акта 7 марта от решения Совета Керенский склонен отрицать, подчеркивая, что постановление правительства было принято за два дня до советского постановления, имея в виду окончательное решение Исполн. Но ведь дело шло о формальном постановлении правительства, лишившего свободы бывшего Императора, а не о той «временной изоляции» царской семьи, которой сочувствовало широкое общественное мнение и о которой при существовавшей конъюнктуре правительству не так трудно было договориться с руководящими советскими кругами. Керенский Соколову при допросе 14 — 20 августа 20 г. Тогда он отмечал две категории мотивов, побудивших правительство принять решение об аресте. Это, во-первых, настроение солдат и рабочих: Петербурга и Москвы, возбужденных до крайности против Царя. Поступая так, правительство обеспечивало безопасность Ник. Федор… Другие классы общества — интеллигенция, буржуазия, частью высшее офицерство — были возбуждены внешней и внутренней политикой Царя и в особенности поведением Императрицы, ведшими страну к гибели и заключению сепаратного мира и союза с Германией. В этих целях была необходима изоляция Ник.
Алекс, и Алекс. В книге, изданной в 23 г. Lе Rev. Russe , Керенский высказался еще более определенно. Если бы юридическое расследование, предпринятое Врем. Вот почему правительство не приняло немедленно окончательного решения относительно судьбы Царя и его семьи. Нельзя отчетливее изобразить дело, чем это сделал сам Керенский 21. Почти аналогичное объяснение дал Соколову и председатель правительства кн. Львов допрос 6 — 30 июля 20 г.
Лишение свободы прежних властителей было в тот момент психологически неизбежно. Необходимо было предохранить Царя от возможных эксцессов революционного водоворота. С другой стороны, правительство обязано было расследовать тщательно и беспристрастно всю деятельность бывшего Царя и бывшей Царицы, которую общественное мнение считало пагубной для национальных интересов страны». Что же из этого следует?.. Только одно.
Юренев, внутренних дел — Н. Авксентьев, торговли и промышленности — С.
Прокопович, юстиции — А. Зарудный, просвещения — С. Ольденбург, почт и телеграфов — А. Никитин, государственного призрения — И. Государственным контролером стал Ф. Кокошкин, а обер-прокурором Святейшего Синода — А. Остальные министры сохранили свои посты.
В целях «единения государственной власти со всеми организованными силами страны» В. Однако большинство ораторов призывали власть силой установить в стране порядок, пресечь анархию, вмешательство неправительственных организаций в государственную и хозяйственную жизнь. Фактически на этом мероприятии произошла консолидация правых сил страны. После начала движения войск на Петроград Керенский объявил генерала Л. Корнилова мятежником и обратился к революционной демократии с призывом спасти революцию. Борьба с мятежниками значительно усилила Советы и ослабила В. Министры-кадеты вышли из состава правительства.
Более трех недель высшая власть в стране осуществляла Директория во главе с Керенским. Верховский, морской — Д. Вердеревский, путей сообщения — А. Ливеровский, продовольствия — Прокопович, земледелия — С. Маслов, финансов — М. Бернацкий, труда — К. Гвоздев, просвещения — С.
Салазкин, призрения — Н. Кишкин, юстиции — П. Малянтович, исповеданий он же обер-прокурор Синода — Карташев. Государственным контролером стал С. В состав В. Всего во всех составах В. Распределение министерских портфелей по принципу партийности было следующим: 12кадетов и 2 к ним примыкавших, 2 октябриста, 2 прогрессиста, 2 радикал-демократа, 2 народных социалиста, 1 трудовик, 5 эсеров, 5 меньшевиков и 6 беспартийных специалистов.
Если в первом составе правительства беспартийных специалистов не было вовсе, то в последнем их было уже 6. С учетом значимости занимаемых министерских постов можно говорить о преобладании в нем либерально мыслящих деятелей, что в целом отражалось на всем курсе внутренней и внешней политики. Пребывание в правительстве почти всех министров было кратковременным. За столь короткий срок пребывания в правительстве они могли решать лишь неотложные текущие дела и никакой серьезной перспективной работы, связанной с проведением каких-либо глубоких реформ, выполнить не могли. Почти все министры принадлежали к элите дореволюционной России. Годнев, Львов и Шингарев были председателями думских комиссий. Двое — Салазкин и Шингарев — имели два высших образования, окончив физико-математические и медицинские факультеты.
Среди членов правительства были академик Ольденбург , три профессора Мануйлов, Некрасов, Салазкин , пять приват-доцентов Бернацкий, Годнев, Карташев, Кокошкин, Милюков. Годнев и С. Салазкин имели степень доктора медицины, Мануйлов — доктора политэкономии, Авксентьев получил степень доктора философии в Германии. Большинство из членов Временного правительства находились в конфликте с самодержавной властью. По сословной принадлежности 21 чел. Львов, Церетели и Шаховской имели титул князя. Выходцами из крестьян были Гвоздев и Карташев.
Средний возраст министров составлял 46 лет. Самыми старшими 61 год были Годнев и Родичев, самыми молодыми 31 год — Верховский и Терещенко. По данным отечественных историков, 12 министров входили в состав масонских организаций. Осенью 1917 в стране резко ухудшились все экономические показатели, на новый уровень вышли социальные противоречия, одним из свидетельств которых стала всеобщая сентябрьская железнодорожная забастовка. Во всех без исключения звеньях государственного аппарата была подорвана сложившаяся веками организация деятельности. Правительство Керенского не смогло установить контроль хотя бы за одной сферой общественной жизни.
Не случайно Львов участвовал в деятельности либеральных оппозиционных кружков, но его происхождение и характер не исключали сотрудничества с властями.
Возможно, поэтому лидер партии Милюков называл его «сомнительным кадетом». А премьер-министры Сергей Витте и затем Петр Столыпин предлагали князю войти в состав правительства, но получили отказ, так как Львов считал необходимыми более глубокие реформы. Случайный премьер В истории Февральской революции князь Львов всегда остается в тени яркого Александра Керенского. Его назначение 2 марта 1917 года на пост министра-председателя состоялось в первую очередь благодаря большому практическому опыту в земской работе и покладистому характеру, но такие качества, как нерешительность и мягкость, вряд ли подходили для премьера в критический для страны период. Львов стал скорее компромиссной фигурой, премьером по принципу «лучше он, чем Родзянко». Да и сам первый состав Временного правительства во многом оказался случайным, никто не ожидал, что придется так скоро взять власть в свои руки. Как писал Шульгин, «в этом диком водовороте полусумасшедших людей родился этот список из головы Милюкова, причем и голову эту пришлось сжимать, чтобы она хоть что-то могла сообразить».
К тому же князь Львов еще не растерял свою широкую популярность как организатор общественной помощи фронту в годы Первой мировой войны. В общем, выбор князя Львова в качестве главы правительства был и неизбежен, и неудачен одновременно. К тому же бывают в истории и непосильные задачи, разве нет? И потом, как писал монархист Муретов, можно ли было ожидать, что Львову или еще кому-либо «народ окажет то благоговейное доверие, какое только что убили в нем к Царю». Федор Черный не помог?! Итак, Георгий Львов стал министром-председателем и министром внутренних дел.
Преодолеть политический кризис удалось благодаря позиции Петросовета: он решил пойти на переговоры с Временным правительством. В результате в кабинет вошли ещё пять министров-социалистов, а Александр Керенский, единственный социалист из правительства первого состава, получил должность военного министра. Министр - председатель Временного правительства князь Георгий Евгеньевич Львов 2-й слева и Военный и морской министр Всероссийского Временного Правительства Александр Федорович Керенский 2-й справа с группой генералов. Петроград, июнь 1917 года. Главой первого коалиционного правительства остался князь Георгий Львов.
«Временное правительство дало свободу, но не дало способы решения назревших проблем»
| Вы точно человек? | Георгий Евгеньевич Львов был первым председателем временного правительства Российской Федерации, организованного после Февральской революции 1917 года. |
| Временное правительство в России | Поговаривают, что председатель Временного правительства покинул Зимний дворец тайно, переодевшись то ли в медсестру, то ли в служанку. |
| Как Россия впервые республикой стала — деятельность Временного Правительства | Первый министр-председатель Временного правительства князь Г. Е. Львов. |
Александр Фёдорович Керенский
Исполком Петроградского Совета во главе с его председателем меньшевиком Н. С. Чхеидзе вступил в переговоры с Комитетом Думы и предложил ему образовать Временное правительство. Главная» Новости» Главой первого временного правительства созданного в марте 1917 г был. В результате акций протеста в Петрограде В.П. обращается за поддержкой к Советам, и образуется первое коалиционное Временное правительство. Должность министра-председателя Временного правительства, роль в истории России, книги мемуаров, слухи про бегство в женском платье.
Александр Керенский: любовь и ненависть революции
Когда-нибудь и это поймут. Я это говорю не только потому, что сам гнию в этом вздоре.
ЦК Всероссийского железнодорожного союза признал его «неудовлетворяющим не только основным требованиям ЦК, но и тем результатам, к которым пришла комиссия Гвоздева» Состоялось заседание Петроградского совета профсоюзов.
И, по большому счёту, удержать свой пост. Своего рода посредником в этой комбинации между Керенским и Корниловым выступал лидер эсеров Борис Викторович Савинков. С начала августа верховный главнокомандующий просил Керенского подчинить ставке Петроградский военный округ.
Корнилов предполагал сформировать Петроградский фронт, ввести в столице военное положение, энергичными действиями уничтожить источник разложения и разрухи. Началась переброска к Петрограду воинских частей, прежде всего казаков, способных, по мнению Корнилова, навести порядок в столице. На словах, соглашаясь с Корниловым, министр-председатель был против передачи под власть главнокомандующего Петрограда, опасаясь его чрезмерного усиления. Когда Корнилов, по согласованию с Керенским, двинул к столице Третий казачий корпус генерала Крымова, на заседании правительства вечером 26 августа Керенский квалифицировал действия Верховного главнокомандующего как мятеж. Предоставив министру-председателю чрезвычайные полномочия, Временное правительство подало в отставку. Для ликвидации, так называемого, корниловского мятежа Александр Керенский был вынужден прибегнуть к помощи социалистических партий, в том числе, большевиков, Советов, рабочих отрядов. Он приказал раздать оружие рабочим, выпустить из тюрем арестованных большевиков.
Были созданы военно-революционные комитеты. По сути, джин большевизма был выпущен из бутылки. Под влиянием агитаторов казаки отказались подчиняться своим командирам. К 30 августа движение войск на Петроград прекратилось, генерал Крымов покончил жизнь самоубийством, Корнилов был арестован. Новым главнокомандующим стал сам А. Керенский продолжал вести свою надпартийную линию, направленную на консолидацию демократических сил, формирование правительственной коалиции из умеренных социалистов и кадетов. Но социалисты с недоверием относились к правительству Керенского.
В условиях резкой поляризации настроений в обществе, Керенский, занимавший центристские позиции и его правительство стремительно теряли поддержку и авторитет среди самых различных слоев населения. Александр Керенский пытался заручиться поддержкой Всероссийского Демократического совещания, проходившего 14-22 сентября. Однако, большинство делегатов совещания высказалось против коалиции с кадетами, на чём настаивал министр-председатель. Демократическое совещание приняло решение, что до созыва Учредительного собрания Временное правительство должно быть подотчетно образованному 20 сентября временному Всероссийскому Демократическому совету Предпарламенту. Керенский протестовал против этого решения. Формально в его руках сосредоточились исключительные властные полномочия, но они имели все меньшее и меньшее реальное значение, так как не было инструментов реализации этих самых полномочий. Спад производства и инфляции, рост безработицы усиливал недовольство среди городского населения.
А попытка решать продовольственные проблемы за счет продразверстки вызвала крестьянские волнения. Армия превратилась в аморфную многомиллионную массу озлобленных вооруженных людей. Государственный аппарат работал вхолостую. Большевики, опираясь на военно-революционные комитеты и отряды Красной гвардии, были готовы захватить власть насильственным путем. Дензнаки, выпускавшиеся правительством Керенского называли в народе керенками Но глава Временного правительства верил, что в решающий момент большинство частей Петроградского гарнизона останется верным ему. Поэтому в октябре правительство довольно пассивно наблюдало за развитием событий. Только в ночь с 22 на 23 октября, когда Петроградский Военно-революционный комитет начал брать под свой прямой контроль воинские части столичного гарнизона, Керенский призвал к решительным действиям.
В ответ собрание приняло половинчатую резолюцию. Вечером того же дня Александр Керенский сообщил о намерении Временного правительства подать в отставку. День 25 октября он провёл в Зимнем дворце и штабе Петроградского военного округа. Отряды Красной гвардии при поддержке частей петроградского гарнизона и матросов-балтийцев захватывали важнейшие здания столицы.
Первый председатель Временного правительства Одним из родоначальников Львовых считается ярославский удельный князь Василий Давидович, по прозвищу Грозные Очи, живший в первой половине XIV века умер в 1345 году , потомок Рюрика в 15-м поколении. Он был женат на дочери московского князя Ивана Калиты, Евдокии, так что его дети — потомки также и московской ветви Рюриковичей. Младший сын Василия и Евдокии, Роман, известен тем, что основал город Романов на Волге, где и княжил.
Роман Васильевич участвовал вместе с Дмитрием Донским в битве на Куликовом поле. Его четвёртый сын Даниил Романович оставил двух сыновей, старшего из которых звали Львом. От этого Льва, согласно родословной записи, представленной Львовыми в 1685 году, пошла их фамилия. Родители Георгия Львова не были богатыми и значительными людьми, по меркам русского дворянства XIX столетия. Они владели только одной деревней. Отец, Евгений Владимирович Львов, пользовался общественным уважением и был уездным предводителем дворянства в Тульской губернии. Родители часто ездили за границу, и там, в Дрездене, в 1861 году родился Георгий Евгеньевич Львов.
В конце XIX века многие помещики выступали за введение конституции и политических свобод. Георгий Львов шёл в русле этих веяний. Как и отец, он пользовался общественной поддержкой. В 1903 году Георгия Львова избрали председателем Тульской губернской земской управы. Он был дружен со Львом Толстым и в значительной мере проникся его философией ненасилия. В том же 1903 году Львов оказался среди организаторов нелегального «Союза освобождения», выступавшего с либеральной программой. В 1905 году члены «Союза освобождения» и легального «Союза земцев-конституционалистов» слились в одну партию — конституционно-демократическую её по первым буквам сокращенно иронически прозывали кадетами.
Глава Временного правительства, потомок ярославских князей
Временное правительство являлось высшим органом исполнительной и законодательной власти Возглавлялось министром-председателем и было призвано править страной до созыва Учредительного собрания, которое должно было решить вопрос о форме правления в России. Временное правительство пыталось наладить управление страной и демократизированной армией в ситуации фактического двоевластия, находясь в первые месяцы после революции под контролем Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Александр Керенский стал одной из ключевых фигур Октябрьской революции и занимал высокие посты после падения Российской Империи. Керенский имел большое влиян.
Вы точно человек?
| Фактчек: 14 самых популярных легенд об Александре Керенском • Arzamas | Что касается временного правительства, тут было подчеркнуто отсутствие преемства власти от монарха, и Великий Князь лишь выражал просьбу о подчинении правительству, “по почину Государственной думы возникшему и облеченному всей полнотой власти”. |
| Временное правительство: Россия от Февраля до Октября | Разразился первый кризис Временного правительства. |
| Временное правительство 1917 года: его состав, министры, деятельность | Временное правительство являлось высшим органом исполнительной и законодательной власти Возглавлялось министром-председателем и было призвано править страной до созыва Учредительного собрания, которое должно было решить вопрос о форме правления в России. |
Керенский: куда приводят мечты революционера
Можно сказать, что глава Временного правительства в своем стремлении балансировать между левыми силами, преобладавшими в Советах, и армейскими кругами, придерживающимися правых позиций, в определенный момент выбрал сторону первых. Поговаривают, что председатель Временного правительства покинул Зимний дворец тайно, переодевшись то ли в медсестру, то ли в служанку. 1 (14) марта в Таврическом дворце бывшие депутаты создают Временное правительство, которое взяло на себя ответственность за все происходящее в стране. В результате акций протеста в Петрограде В.П. обращается за поддержкой к Советам, и образуется первое коалиционное Временное правительство.
Для продолжения работы вам необходимо ввести капчу
- Легенда 1. Ленин и Керенский учились в одной гимназии
- Как Россия впервые республикой стала — деятельность Временного Правительства
- Другие материалы
- Временное правительство России — Рувики
- Временное правительство в России 1917 года
- История. 10 класс
Для продолжения работы вам необходимо ввести капчу
- Керенский: куда приводят мечты революционера
- «МАРТОВСКИЕ ИДЫ» СЕМНАДЦАТОГО ГОДА (4)
- Создание Временного правительства
- Вы точно человек?
Временное правительство России
Генерал обещал телеграфировать своему послу. В заключение Вильямс посоветовал великим князьям обратиться к народу с манифестом о признании нового правительства в целях обеспечения продолжения войны. Совсем не практический совет — сделал отметку Алексеев. Начальники союзных военных миссий действительно обратились с коллективным письмом 6 марта на имя ген. Алексеева, сообщая ему, что они готовы сопровождать Государя до Царского Села, если на то согласится правительство. Алексеев нашел, что подобный запрос неудобен и стеснит Царя и вызовет задержку отъезда, так как снова придется сноситься с правительством. Начальник штаба, по-видимому, был убежден, что правительственные посланцы, которые должны были выехать в этот день, вовремя прибудут в Могилев и Государь сможет немедленно выехать из Ставки. Постановление об аресте 7 марта Временное Правительство постановило: «Признать отрекшегося Императора Николая II и его супругу лишенными свободы и доставить отрекшегося Императора в Царское Село».
Событие как будто бы важности исключительной. Стоявший на левом фланге соц. Мстиславский, изобразивший впоследствии ход Февральской революции в виде описания «пяти дней», третьим этапом революции считает именно арест царской семьи. Набоков в своих воспоминаниях выражал убеждение, что этим актом был завязан узел, столь ужасно разрубленный в Екатеринбурге: арест б. Императора «имел глубокое влияние и смысл разжигания бунтарских страстей» и придавал «отречению» характер «низложения», так как никаких мотивов к этому аресту не было указано. Тем знаменательнее факт, что такая серьезная газета, как «Русские Ведомости», никак не реагировала на решение Врем. Мало того, когда известный следователь Соколов, продолжавший в эмиграции свое обследование условий, в которых погибла царская семья, производил 23 октября 20 г.
Припоминая в общих чертах характер пережитого момента, авторитетный член Времен. Явление совершенно поражающее, ибо позднее быв. Императора в Англию. Историку само по себе не может быть свойственно забвение, присущее мемуаристу, — и в особенности такому историку революционных дней, как Милюков, который всегда обладал исключительным умением вести записи в самые бурные моменты своей политической деятельности поистине Милюков являлся сам своим придворным историографом. Не забудем, что в это время вышел первый том его «Истории революции», когда автору по неизбежности пришлось уже напрячь свою память для воспроизведения событий дней минувших. Одно из двух: или Милюков хотел уклониться от воспоминаний о неприятной для него странице прошлого 19 , или его забвение свидетельствует о глубочайшем равнодушии, с которым им в свое время был воспринят факт ареста бывшего монарха. Не менее примечательным является то обстоятельство, что вопрос об аресте Царя не обсуждался в официальных заседаниях правительства.
Правда, в нашем распоряжении нет пока протоколов заседаний правительства, но имеется категорическое утверждение управл. Возможно, конечно, добавляет мемуарист, что вопрос этот уже тогда обсуждался в частных совещаниях. В этом сомневаться не приходится, так как к правительству была отправлена, как мы знаем, от Совета делегация в лице Чхеидзе и Скобелева, для переговоров о принятом Исп. Но обсуждение ее вышло за пределы «частного «совещания"», ибо на тех «закрытых заседаниях», о которых упоминал Милюков в своем показании Соколову, сделав предположение, что в одном из таких заседаний, вероятно, и было принято решение, всегда присутствовал управляющий делами, хотя официального протокола заседания не велось. Пагубная тенденция принимать решения по важнейшим вопросам на частных совещаниях при далеко не полном составе, а иногда и сознательно укороченном нарушала единение в рядах правительства и являлась впоследствии причиной многих осложнений. Отсутствие записи лишает возможности ретроспективно оценить вполне объективно мотив, которым руководилось правительство, принимая решение 7 марта. Спокойному восприятию момента мешает и та несколько искусственная и вызывающая поза какой-то моральной непогрешимости, которую склонны без большой надобности занимать, я бы вновь сказал, самооправдывающиеся мемуаристы.
Таким образом, никакими политическими соображениями правительство не руководилось. Керенский правдиво с некоторой хронологической перестановкой приводимых иллюстраций изображает враждебную атмосферу, создавшуюся вокруг прежних носителей верховной власти, но сгущает до чрезвычайности краски, утверждая, что на первых порах все внимание возбужденной массы сосредотачивалось на личностях Романовых и на судьбе династии. Нет, вопрос о династии все же стоял на заднем плане по сравнению с новыми захватывающими перспективами, которые открывала революция. Характеристику общественных настроений в отношении династии мы сделаем ниже в соответствии с хронологией событий, которые мы описываем. Во всяком случае, не было в этих настроениях до вынесения решения 7 марта той остроты, которая могла бы вызвать арест отрекшегося Императора — акт со стороны правительства, не находящий себе оправдания. На правительстве, принявшем формально добровольное отречение от престола Императора и юридически преемственно связавшем себя с ушедшей властью, лежало моральное обязательство перед бывшим монархом. Это столь неоспоримо, что доказательств не требует.
Совершенно прав Набоков, когда пишет, что подвергать Николая II ответственности «за те или иные поступки его в качестве Императора было бы бессмыслицей и противоречило бы аксиоме государственного права» 20. При таких условиях Правительство имело, конечно, право принять меры к обезвреживанию Николае II, оно могло войти с ним в соглашение об установлении для него определенного местожительства и установить охрану его личности». Эту зависимость акта 7 марта от решения Совета Керенский склонен отрицать, подчеркивая, что постановление правительства было принято за два дня до советского постановления, имея в виду окончательное решение Исполн. Но ведь дело шло о формальном постановлении правительства, лишившего свободы бывшего Императора, а не о той «временной изоляции» царской семьи, которой сочувствовало широкое общественное мнение и о которой при существовавшей конъюнктуре правительству не так трудно было договориться с руководящими советскими кругами. Керенский Соколову при допросе 14 — 20 августа 20 г. Тогда он отмечал две категории мотивов, побудивших правительство принять решение об аресте. Это, во-первых, настроение солдат и рабочих: Петербурга и Москвы, возбужденных до крайности против Царя.
Поступая так, правительство обеспечивало безопасность Ник. Федор… Другие классы общества — интеллигенция, буржуазия, частью высшее офицерство — были возбуждены внешней и внутренней политикой Царя и в особенности поведением Императрицы, ведшими страну к гибели и заключению сепаратного мира и союза с Германией. В этих целях была необходима изоляция Ник. Алекс, и Алекс. В книге, изданной в 23 г. Lе Rev. Russe , Керенский высказался еще более определенно.
Если бы юридическое расследование, предпринятое Врем. Вот почему правительство не приняло немедленно окончательного решения относительно судьбы Царя и его семьи. Нельзя отчетливее изобразить дело, чем это сделал сам Керенский 21. Почти аналогичное объяснение дал Соколову и председатель правительства кн. Львов допрос 6 — 30 июля 20 г. Лишение свободы прежних властителей было в тот момент психологически неизбежно. Необходимо было предохранить Царя от возможных эксцессов революционного водоворота.
С другой стороны, правительство обязано было расследовать тщательно и беспристрастно всю деятельность бывшего Царя и бывшей Царицы, которую общественное мнение считало пагубной для национальных интересов страны». Что же из этого следует?.. Только одно. Правительство в своем руководящем большинстве мало считалось или не отдавало себе отчета с тем моральным обязательством, которое лежало на нем в отношении отрекшегося монарха. Иначе оно открыто обратилось бы к общественной чести, к которой так чутка всегда народная масса, ведь нравственный авторитет правительства в эти дни был велик. Правительство не имело большого внутреннего основания противиться настояниям, шедшим из революционных кругов, которые были представлены в Исполн. Комитете, и до некоторой степени звучавшим в унисон с широкими общественными настроениями.
Колебания, очевидно, были, ибо нельзя же предположить, что правительство пассивно плыло только по волнам стихии. Оно медлило с ответом на запрос, полученный из Исполн. Колебания делали тактику правительства неопределенной, двойственной и нерешительной. Человеколюбие сплеталось с «политикой» в клубок противоречий, распутать который нет никакой возможности 22. Остается установить лишь факты. Керенский подчеркивает, что постановление об аресте было принято в его отсутствие, когда он был Москве. Формально это так, но только это едва ли вполне соответствует действительности.
Если бы не было до некоторой степени презумпции об аресте, совершенно непонятным становились бы категорические заявления министра юст. Амплитуду колебания правительства можно установить путем сопоставления утренней телеграммы председателя 6 марта в Ставку и вечернего разговора того же Львова с Алексеевым, с показаниями, которые дал в Сибири о днях предшествовавших аресту будущий Царскосельский комендант полк. Кобылинский 23. Он заявил: «5 марта поздно вечером мне позвонили по телефону и передали приказание явиться немедленно в штаб Петербургского военного округа. В 11 часов я был в штабе и узнал здесь, что я вызван по приказанию генерала Корнилова.. Когда я был принят Корниловым, он сказал мне: «Я Вас назначил на ответственную должность». Я пытался узнать у Корнилова, почему именно я назначен генералом на ответственную должность, но получил ответ: «Это вас не касается… Будьте готовы».
Попрощался и ушел… На следующий день, 6 марта, я не получил никакого приказания. Также прошел весь день 7 марта. Я стал уже думать, что назначение мое не состоялось, как в 2 часа ночи мне позвонили на квартиру и передали приказ Корнилова — быть 8 марта в 8 час утра на Царскосельском вокзале… Я прибыл на вокзал и увидел там ген. Корнилова со своим адъютантом прап. Корнилов мне сказал: «Когда мы сядем с вами в купе, я вам скажу о Вашем назначении». Мы сели в купе. Корнилов мне объявил: «Сейчас мы едем в Царское Село.
Я еду объявить Государыне, что она арестована. Вы назначены начальником Царскосельского гарнизона. Комендантом дворца назначен шт. Но Вы будете иметь наблюдение и за дворцом, и Коцебу будет в вашем подчинении"" 24. Нас совершенно не могут, конечно, удовлетворить объяснения, которые пытался дать этим колебаниям биограф кн. Львова, к тому же не очень разобравшийся в фактическом положении дел. Он объяснил молчание правительства в течение «четырех» дней на запрос Испол.
Полнер без критики поверил позднейшим голословным заявлениям членов правительства 25 и весь одиум переносит на «трусливую угодливость и забегание вперед некоторых социалистических демагогов». Что же?.. Остается только признать сознательное двурушничество?.. Не думаю. Вернее — мешанина, которую творили «частные совещания», и в силу этого полное отсутствие определенности позиции самого правительства. Но, очевидно, окончательное решение Исполн. Едва ли правительство могло опасаться эксцессов «сепаратных мер» Исполн.
Но стоял вопрос о престиже власти — слишком было бы подчеркнуто роковое двоевластие. Думаю, что поздно вечером 6 марта было принято постановление осуществить арест бывшего Императора своими средствами. Для успокоения общественного мнения о настроениях в Москве сообщил прибывший в Петербург Кишкин и соответствующей информации был послан в Москву «генерал-прокурор» — сведения о его ожидаемом приезде появились в московских газетах только в день прибытия. Передать же новое решение и его мотивы в Ставку не удосужились или не считали нужным, — утверждение Керенского, что Алексеев был осведомлен по прямому проводу Львовым, не находит пока никакого документального подтверждения и опровергается всеми показаниями ген. Лукомский и др. Вероятно, и само решение было принято на одном из перманентных «частных совещаниях». Поэтому и было «большой неожиданностью» для управляющего делами правительства, когда 7 марта в служебном кабинете кн.
Львова, куда он был приглашен и где собрались члены Правительства и специально призванные члены Думы, он узнал, что правительство решило лишить Императора свободы и перевезти в Царское Село: «Мне было поручено редактировать соответствующую телеграмму на имя Алексеева. Это было первое, мною скрепленное, постановление Врем. Речь шла не о телеграмме Алексееву, а о том официальном тексте постановления, который был опубликован в газетах 8 марта. Для выполнения постановления правительства командировались в Могилев члены Государственной Думы Бубликов, Вершинин, Горбунов и Калинин, в распоряжение которых поручалось генералу Алексееву предоставить воинский наряд для «охраны отрекшегося Императора». Им вменялось в обязанность «представить письменный доклад о выполнении ими поручения». Для чего были приглашены члены Думы, мало известные, за исключением Бубликова? Подобающую торжественность акту ареста бывшего Императора правительство могло придать командировкой в Могилев любого своего члена.
Появление в Могилеве членов Думы отнюдь не золотило горькой пилюли, которая предлагалась Царю, и, быть может, лишь обостряло неожиданный эпилог, soi disant, добровольного отречения. Авторитет Думы нужен был для того, чтобы лишь внешне ослабить моральную дефективность постановления 7 марта и показать, что правительство действует не только в согласии с Исп. Совета, но и с одобрения Временного Комитета. Это было особенно важно для Ставки. Бубликов, на которого были возложены председательские функции в думской комиссии, говорит, что он предварительно был вызван к Родзянко. В официальном отчете комиссаров прямо уже говорилось, что они посланы были с соответствующими документами по распоряжению Временного Комитета для сопровождения не ареста Царя. Вечером, в 11 часов, с экстренным поездом думская делегация в «секретном» порядке выехала в Могилев.
На вокзале оказалось, что «секретная» миссия разоблачена, и делегатов встретила целая толпа журналистов с просьбой пустить их в поезд. Журналистам было отказано, тем не менее сотрудник «Речи» умудрился как-то пробраться в служебное отделение 27. Арест Императрицы В часы, когда думская делегация на другой день приближалась к Могилеву, в Царском Селе был произведен арест Императрицы. Совершить это действие было поручено командующему войсками петербургского гарнизона ген. Корнилову, в ведение которого и поступил Александровский дворец. Как-то непонятно, почему выполнение политического акта было возложено на военную власть и главнокомандующему войсками с его штабом была придана несвойственная его обязанностям роль тюремщика. Инструкция начальнику гарнизона Царского Села не оставляет сомнения в том, что превентивный домашний арест означал в действительности строгое заключение, хотя и на льготных привилегированных условиях.
Вот основные пункты инструкции, подписанные Корниловым и его начальником штаба Рубец-Масальским 28 : 4. Допускать выход отрекшегося Императора и бывшей Императрицы на большой балкон дворца и в часть парка, непосредственно прилегающую к дворцу, в часы по их желанию, в промежутках между 8 час утра и 6 час вечера. В означенные часы дежурному офицеру находиться при отрекшемся Императоре и бывшей Императрице и распоряжении караульного начальника усиливать внешнюю охрану дворца. Все лица бывшей свиты, означенная в прилагаемом списке и пожелавшие по своей воле временно остаться в Александровском Дворце, не имеют права выхода из дворца, подчиняясь в отношении выхода в парк правилам, установленным настоящей инструкцией. Без разрешения моего никаких сведений с лицами, содержащимися в Александровском дворце, не допускать. Письменные сношения со всеми лицами, находящимися во дворцов, допускать только через шт. Коцебу, которому надлежит подвергать строгому просмотру все письма, записки и телеграммы, пропуская из них самостоятельно необходимые сношения хозяйственного характера и сообщения о здоровье, медицинской помощи и т.
Все остальное подлежит представлению в штаб. Телефон, находящейся во внутренних покоях дворца, снять, телефонные сношения допускать только по телефону в комнате дежурного офицера в присутствии последнего или шт. В случае необходимости вызова врача-специалиста из Царского Села и Петрограда, таковых следует допускать во дворец при постоянном сопровождении дежурного офицера. Все продукты, доставляемые во дворец, должны быть передаваемы оставшейся во Дворце прислуге в присутствии дежурного офицера и шт. Коцебу, на обязанности которых является не допускать никаких разговоров относительно внутренних лиц дворца… Новая функция главнокомандующего могла явиться механическим последствием того, что Царь и его семья отдавались под общее наблюдение министра, в руках которого в то время была единственная реальная сила. Гучкову Времен. Правительством поручено сопровождать Николая II на Мурман и взять в свое ведение организацию дела отъезда бывшего Императора в Англию 29.
Насколько эти слухи были правдоподобны и не являлись лишь одним из вариантов, устанавливаемых на «частных совещаниях» правительства, — трудно сказать. Соколов в своем расследовании установил, что военный министр сам посетил Царское Село и Александровский дворец, но ему так и не удалось выяснить, зачем собственно Гучков приезжал. Этого не мог разъяснить следователю никто из допрошенных им лиц из входивших в императорскую свиту. Гучков как бы уклонился от дачи объяснений. Князь Львов утверждал, что Гучков посетил Царское Село в качестве военного министра, но с какой целью — этого Львов не мог вспомнить, как и того, делал ли Гучков какой-нибудь доклад правительству… Камеристка Императрицы Занотти показала Соколову, что Гучков действительно виделся с Алекс. Едва ли Гучков пожелал встречи с женой устраняемого монарха из любопытства или чувства злобы и мелкой мести в отношении человека, который, как он знал, не раз выражал свою ненависть к нему. Заметка «Рус.
Свидетельствовавшие перед следователем отнюдь не связывали посещение Гучкова с арестом Императрицы камер-юнгфрау Занотти показывала: «После, должно быть, приезжал Корнилов». Но у нас имеется еще один рассказ, определенно связывающей приезд Гучкова с моментом ареста. Так, офицер 4-го стр. Рассказ передавал и некоторые характерные детали, сопровождавшие свидание указанных лиц с Алекс. Нельзя придавать, однако, большой веры этому повествованию уже потому, что Кологривов, присутствуя якобы непосредственно при приеме, вспомнил, как Гучков и Корнилов, украшенные «огромным красным бантом на груди», появились в Александровском дворце между часом и двумя пополуночи , как «они довольно грубо велели разбудить «бывшую царицу», причем Корнилов сказал: «Теперь не время спать». Между тем мы имеем, помимо газетных сообщений, определенное свидетельство Кобылинского, о котором уже упоминалось и которое опровергает и ночное посещение и присутствие Гучкова и сов. Сплелась эта версия из того, что Гучков действительно посетил Александровский дворец вместе с Корниловым, но только это было, как устанавливает дневник гр.
Бенкендорфа, 5 марта и никакого отношения к аресту Алекс. Посещение находилось в прямой связи с возможными осложнениями в гарнизоне Царского Села в силу того двойственного положения, в котором после отречения оказались части, охранявшие дворец, и отсутствие у дворцового коменданта связи с новым правительством. Поэтому Гучкова и Корнилова сопровождали представители Царскосельского гарнизона. В такой обстановке становится понятным и ночной вызов Кобылинского. По словам кн. Палей, визит к Алекс. В действительности задержка быть может, объясняется вызовом вел.
Павла, который должен был служить посредником. Свое посещение военный министр и главнокомандующий войсками, совершавшие инспекторский осмотр Царскосельского гарнизона, объясняли желанием выяснить положение царской семьи во дворце, который с военной стороны охранялся нарядом из состава уже революционного гарнизона. Все показания, данные Соколову, отмечают полную корректность Корнилова при выполнении неприятного и тяжелого поручения и спокойствие, с которым встретила Алекс. Несколько по-другому рисует восприятие Алекс. Федор, — Сегодня заболела моя последняя дочь. Алексей, сначала было поправлявшийся, опять в опасности. Ради Бога, останьтесь со мной наедине».
Бывшая Императрица заплакала и забилась в истерике. Придя в себя, Алекс. Объявив ей указ об аресте 31 , Корнилов распорядился приставить стражу ко всем телефонам и телеграфу во дворце, чтобы изолировать бывшую царицу». По корниловской инструкции караул во дворце впредь должны были занимать по очереди все запасные полки и батальоны гарнизона. От бывшего «собственного конвоя» должны были назначаться только конные дозоры для охраны Царского Села и его ближайших окрестностей, посты от «дворцовой полиции» немедленно снимались. Это распоряжение, по-видимому, прошло не совсем гладко, — представитель Исполн. Этот рассказ подтверждает версию, изложенную упомянутым Кологривовым молодому Маркову Сергею — об этом офицере придется еще говорить, — «сводный батальон готовился встретить ожидавшегося Царя с «подобающими почестями», но был сменен за четыре часа до приезда Государя».
Но Царица попросила к себе полковника Лазарева сменившего арестованного ген. Рескина , и… пришлось преклониться перед судьбой: «Не повторяйте климата французской революции, защищая мраморную лестницу дворца…"» 5. В это время путешествие другой «делегации» в направлении к Ставке превратилось, по словам Бубликова, в «триумфальное шествие». Отвечая на приветствия, как тогда полагалось, Бубликов лишился голоса. Надо ли говорить, что все эти овации не имели никакого отношения к цели «секретной миссии», о которой местное население еще не могло знать. В Ставке ждали приезда посланцев правительства, которые должны были сопровождать императорский поезд до Царского Села. Никто не ожидал, что они привезут с собой мандат об аресте.
В 10 час 30 мин утра все офицеры Ставки и по одному представителю солдату от каждого отдела собрались в большой зале управления для прощания с Государем. Все происходило с подобающим этикетом 33. Солдаты ответили на приветствие: «Здравия желаем Ваше Императорское Величество». Алексеев скомандовал: «Господа офицеры». Царь, сделав общий поклон, «тихим голосом, волнуясь и делая большие паузы, сказал свое прощальное слово, пожелав собравшимся честно служить Родине при новом правительстве». В глазах говорившего блестели слезы. Алексеев подошел к Государю и глубоко растроганным голосом пожелал Николаю II «счастья в новой жизни».
Государь обнял и крепко поцеловал ген. Пронин, — затем рыдания… Шт. Муханов упал в обморок. Потом еще один за другим несколько человек. Глубоко взволнованный всей обстановкой Государь, не закончив обхода, приостановился и, резко поклонившись, направился к выходу, спустился по лестнице и прошел через сад во дворец…» Как разительно противоречило это прощание тому, что произошло черед короткий промежуток. Неужели могла быть допущена подобная комедия или подобная демонстрация, если бы Алексеев действительно был официально предуведомлен председателем правительства о том, что делегаты Временного Комитета везут с собой предписание об аресте… 34 Алексеев, по-видимому, узнал ночью частным образом о перемене, происшедшей в позиции правительства. Так рассказывает ген.
Тихменев, заведовавший железнодорожными передвижениями в Ставке: «Вечером 7 марта ген. К… 35 Он занимал в Ставке должность высшего представителя министерства путей сообщения. По взволнованному и недоумевающему лицу К. Тихменев порекомендовал предупредить Алексеева о секретной телеграмме, который сумеет с этим секретом распорядиться. В таких условиях торжественное прощание делалось законным и показательной демонстрацией. Дальнейшее изложим по отчету, представленному Времен. Думы правительственными посланцами: «Ровно в 3 часа дня поезд с комиссарами Государ.
Басманов, М. Басманов, Г. Герасименко, К. Первая биография Керенского увидела свет в 1996 г. Называлась она предельно просто — «Александр Федорович Керенский», и авторами ее были три историка — М. Герасименко и К. Гусев рассказал о жизни Керенского до 1917 г. Герасименко — о 1917 и начале 1918 г, а Басманов впервые в советской историографии — о Керенском-эмигранте 1918-1970 гг. У авторов этой книги нет предвзятого отношения к Керенскому как к отрицательному персонажу российской истории.
Они находили у него важные для политика положительные качества: огромную энергию, незаурядную работоспособность, ораторский дар, интуицию, смелость. Но этим качествам противостояли его огромная жажда власти и славы, политический авантюризм. Книга показывает каким образом Керенскому удалось заслужить популярность у народных масс, используя свои таланты лидера. Исследователи выявили принципиальные ошибки Керенского-политика. Среди них затягивании сроков созыва Учредительного собрания, откладывание до этого момента решения наиболее острых социальных вопросов и вопроса о выходе России из войны. Книга содержит анализ карательной политики Керенского в июне-октябре 1917 г. Исследование знакомит и с финалом политической карьеры Керенского с ноября 1917 по июнь 1918 г. К недостаткам книги можно отнести поверхностное освещение деятельности Керенского в Государственной думе и слабое раскрытие темы корниловского мятежа. Федюк, А.
Александр Федорович Керенский — ключевая фигура в истории Февральской революции 1917 года. Едва ли кто другой из первых лиц государства когда-либо пользовался таким всеобщим обожанием, как Керенский в первые месяцы после свержения царского режима. С его именем связывали надежды на всеобщее обновление России, на превращение в свободное государство. Но надеждам этим не суждено было сбыться. И очень скоро всеобщее обожание сменилось столь же всеобщей ненавистью к премьеру Временного правительства. В советской историографии образ Керенского неизменно рисовался в самом карикатурном виде. Между тем и его личность, и та роль, которую он сыграл в истории русской революции, заслуживают пристального внимания и более чем поучительны. О судьбе Керенского и о крушении «эпохи надежд» рассказывает в своей книге «Керенский» Владимир Федюк. Автор работы — доктор исторических наук, специалист по истории Гражданской войны и Белого движения.
Вышла книга в серии «Жизнь замечательных людей». Станислав Васильевич Тютюкин — советский и российский историк так отозвался об этой книге: На сегодняшний день самой обстоятельной русскоязычной биографией нашего героя является книга В. Федюка «Керенский». Читатель […] наверняка вынесет из его книги впечатление, что Керенский отнюдь не был некой исторической случайностью, отразив и мощный порыв своих соотечественников к свободе и демократии после свержения царизма, и вместе с тем незрелость и хрупкость этой последней в 1917 г. Колоницкий, Б. Работа петербургского историка Б. Колоницкого «Товарищ Керенский»: антимонархическая революция и формирование культа «вождя народа» показывает. Традиция монархической культуры не исчезла бесследно. Обогатившись традицией почитания партийных вождей, она возродилась в новом образе уникального вождя революционной армии и народа, который оказался востребованным разными слоями общества.
Но власть не была главной целью Керенского — он на деле был сторонником национального единства, государственником. Керенский меньше всего стремился к распаду государства и страны, но именно этим и завершилось его правление. Пока это единство было возможно, он его добивался и возглавлял. Пользуясь огромной популярностью у «улицы», Керенский играл уникальную роль в российской политике с Февральской по Октябрьскую революцию.
В мае 1991 года реабилитирован. Михаил Терещенко.
Министр иностранных дел. После ареста сидел в «петропавловке» до весны 1918 года, после чего уехал за границу. Поддерживал Белое движение и иностранную интервенцию против Советской России. После провала интервенции от активной политической жизни отошёл, став крупным бизнесменом, ведущим дела по всему миру. Умер в Монако в 1956 году. Александр Верховский.
Военный министр. В октябре 1917 года арестован не был, так как находился в отпуске. Пытался создать армию «Учредительного собрания» для борьбы против Советской власти. Вернулся в Петроград где в июне 1918 года был арестован и посажен в тюрьму «Кресты». В декабре того же года освобождён и пошёл служить в Красную Армию. В 20-30 годы преподавал в академии Генштаба.
В марте 1938 года арестован по обвинению в активной вредительской деятельности, в том же году расстрелян. Реабилитирован в 1956 году. Дмитрий Вердеревский. Морской министр. После ареста был освобождён из «Петропавловской крепости» на следующий день. В мае 1918 года уехал в Лондон, затем в Париж, где занимался торгово-промышленной деятельностью.
В период гитлеровской оккупации Франции вёл активную антифашистскую деятельность.
Он охотно отвечал мне, что здесь он часовым 2 месяца, жалованья получает 250 р. Вероятно, не очень известно, что конференция Всероссийской ЧК в Москве 12 июля 1918 г. И таких, как Урицкий, неспособных «твердо и неумолимо» проводить борьбу с врагом, было среди большевиков не так уж и мало... Но, как любил говорить протопоп Аввакум, возвратимся на первое, то есть к тем министрам Временного правительства, которые после непродолжительного ареста оказались на свободе уже в большевистской России. Начнем с Керенского, который, как уже отмечалось, не был арестован, так как еще до захвата Зимнего дворца выехал в Псков. Командующий Северным фронтом генерал В. Черемисов не пожелал, как он выразился, активно вмешиваться в «петроградскую передрягу», и Керенскому удалось двинуть на большевистский Петроград лишь несколько казачьих сотен 3-го Конного корпуса генерала П. Впрочем, дальше Гатчины им продвинуться не удалось.
Наскоро написав бумажку о своем уходе с поста премьера, Керенский бежал из Гатчины, переодевшись матросом. У ворот дворца его ждал автомобиль. Шофер, не обернувшись на пассажира, дал газ. Машина помчалась. Керенскому запомнилось, что шофер все время насвистывал какую-то песенку А. Затем Керенский скрывался под Новгородом, в Финляндии, в Петрограде, весной 1918 г. Здесь он жил до лета 1918 г. ЧК, к тому времени имевшая уже немалую сеть агентов, почему-то не выследила его, хотя декрет об аресте Керенского был принят еще 2-м Съездом Советов. Летом 1918 г.
Керенский по чужому паспорту уехал в Европу. В Россию он больше не вернулся. Через некоторое время за границу через Котлас фактически открыто выехала и семья Керенского: его жена Ольга Львовна Барановская с двумя сыновьями Олегом и Глебом. Ну а заместитель Керенского А. Коновалов, тот самый, которому кронштадтский матрос перед тем, как отправить министра в камеру Трубецкого бастиона, ссудил табачку? В тюрьме он совместно с другими арестованными министрами подписал письмо о том, что свергнутое Временное правительство передает всю власть Учредительному собранию. Несмотря на это, в начале 1918 г. Коновалов был освобожден и выехал за границу. Как один из крупнейших промышленников мануфактуристов , он, несомненно, имел там большие средства.
Политически был близок к П. Милюкову и его газете «Последние новости». Вместе с Г. Львовым бывшим премьер-министром Временного правительства и Н. Авксентьевым бывшим министром внутренних дел Временного правительства, а в 1918 г. Если по-современному А. Коновалова можно было бы назвать «олигархом», то «олигархом» являлся и арестованный министр иностранных дел М. Он принадлежал к известной в России семье сахарозаводчиков и землевладельцев. Весной 1918 г.
Терещенко большевистские власти выпустили из Петропавловской крепости, и он эмигрировал. На первых порах Терещенко поддерживал «белое движение», но уже в конце 20—30-х гг. По-иному сложилась судьба двух «силовых» министров: военного министра А. Верховского и морского министра Д. Верховский не был арестован в Зимнем дворце, так как незадолго до Октябрьского переворота подал в отставку, мотивируя ее необходимостью выхода России из войны. Тем не менее летом 1918 г. Верховский был взят под арест по обвинению в подготовке заговора, опиравшегося на эсеров. Вскоре, однако, его освободили. Уже в 1919 г.
Верховский — на службе в Красной Армии, где занимал высокие посты, в том числе и в Военной Академии. В 1930 г. Прервал его карьеру 1938 год. Ныне Верховский реабилитирован. Морской министр Д. Вердеревский тоже, как и Верховский, написал перед Октябрем заявление об отставке, но не подал его, так как началось восстание большевиков. В отличие от Верховского, он был арестован вместе с другими министрами. Но уже на другой день! И он сдержал его: служил новой власти, осуществляя руководство флотом по обороне Советской республики.
Позднее Вердеревский все же уехал во Францию, но никакой политической деятельности не вел. Зимой 1945 г. Маклаковым, он посетил советское посольство. Группа приветствовала победы Красной Армии, заявила в лице Маклакова , что признает Советское государство национальным. Незадолго до смерти 1946 г. Вердеревский принял советское гражданство. Все составы Временного правительства кроме первого, послефевральского были коалиционными, то есть в него входили представители буржуазных партий кадеты и близкие к ним и представители так называемых революционно-демократических партий меньшевиков, эсеров и др. После ареста Временного правительства меньшевики и эсеры первыми освобождались из крепости. Это коснулось даже такого «сверхтвердого» и непримиримого к большевикам меньшевика, каким был А.
Арестовали Никитина 25 октября, а уже 29 выпустили на свободу. Но он продолжал борьбу и в мае 1920 г. Через год он, однако, был помилован. Весьма известный в России экономист и философ С. Прокопович был в составе Временного правительства министром продовольствия. У Маяковского в поэме «Хорошо! Нет Прокоповича! Его действительно мы уже отмечали в ночь на 26-ое октября в Зимнем не оказалось. Прокоповича арестовали по пути во дворец, доставили в Смольный, но сразу же отпустили.
После того, как Прокопович подписал воззвание в защиту власти Учредительного собрания, он был арестован, отправлен в Кронштадт, но вскоре выпущен. В 1921 г. Кусковой выехал за границу. Единственным рабочим во Временном правительстве, занимая в нем пост министра труда, был К. Его тоже арестовали в Зимнем дворце, но тоже очень быстро выпустили. Весной и летом 1918 г. Гвоздев участвовал в создании Собрания уполномоченных от фабрик и заводов, выступавшего против рабочей политики большевиков. В 1920 г. В 1931 г.
Гвоздев был, однако, осужден на 10 лет по так называемому процессу меньшевиков. Дальнейшая судьба его неизвестна. Ныне Гвоздев реабилитирован. Всего лишь несколько дней просидел в камере Трубецкого бастиона и министр юстиции, меньшевик П. Это был один из крупнейших российских адвокатов, выступавших в царское время на политических процессах и оказывавших большую помощь революционным деятелям. Как министр юстиции, следуя букве закона, он должен был подтвердить ордер, выданный летом 1917 г. Петроградской прокуратурой на арест Ленина за июльское выступление большевиков ордер не обнаружен. Примечательно, что сам Ленин, наверняка зная об этом, все же посчитал, что заслуги Малянтовича перед революцией и партией большевиков столь значительны, что они намного перевешивают пресловутое распоряжение Малянтовича. Возможно, Ленин знал нечто такое, что в его глазах снимало с Малянтовича всякую вину или, во всяком случае, оправдывало его акцию.
Далеко не все известно историкам относительно многих перипетий и событий, прежде всего личного характера. После ареста Малянтовича в Зимнем Ленин лично распорядился об его освобождении и привлек его к советской работе. Лишь в 30-х гг. Теперь он, естественно, реабилитирован. Кстати сказать, другой министр юстиции Временного правительства июль—сентябрь 1917 г. Зарудный после Октябрьской революции тоже плодотворно работал в советских учреждениях до конца 30-х гг. Сравнительно скоро был выпущен из-под ареста министр народного просвещения С. Салазкин — профессор физиологии и химии. Освободившись, некоторое время Салазкин принимал участие в «Национальном центре» — организации, державшей связь с контрреволюцией на Юге, — но вскоре отошел от политической деятельности.
Вплоть до 1925 г. Многие ученики С. Салазкина и ученики его учеников помнят Сергея Сергеевича как крупного ученого, организатора науки и доброго человека.