«Кино не для всех»: где посмотреть в Москве. С этой точки зрения кинематограф Муй не без доли условности, но все же можно назвать производной от хоум-видео. Всем общий салам, в новом выпуске мы попытались объяснить, почему людям стоит почаще смотреть авторское кино, а также сделали обзор на драму "Уроки Гармонии". Всем общий салам, в новом выпуске мы попытались объяснить, почему людям стоит почаще смотреть авторское кино, а также сделали обзор на драму "Уроки Гармонии".
Чем авторское кино отличается от зрительского
Последняя, кстати, номинировалась на приз за лучшую женскую роль в рамках «Зимнего». Главный приз ожидаемо получил фильм Ивана Твердовского «Панические атаки» На «Кинопоиске» рейтинг фильма составляет 7,4 из 10. Бюджет картины составил 60 млн рублей, согласно данным ЕАИС. Продюсировал фильм Сергей Сельянов.
И все же в прокате «Танцуй, селедка! Главным фаворитом остается сиквел «Холопа», он же и стал основным конкурентом драмеди, — объяснила провал картины Ольга Зинякова. Картину «Из глубины» тоже сложно назвать фильмом для массовой аудитории.
Хотя любителей пощекотать нервы много, все-таки американский полухоррор о том, как самолет с несколькими пассажирами оказывается на дне Тихого океана, занял только пятое место ЕАИС. Фильм в свой дебют заработал 31 млн рублей.
Что можно анализировать их опыт, изучать, как фильм, снятый за три копейки, может собирать в прокате более 26 миллионов рублей, прежде чем у него заберут прокатное удостоверение. Но никто не занимается этим, потому что на самом деле это никому неинтересно. Если мы говорим про авторское кино, то наша коллективная ответственность — тех, кто пишет, снимает, прокатывает, — в том, чтобы люди вообще не разучились ходить в кинотеатр. Я и дома много чего смотрю, но поход в кинотеатр — это событие.
А на авторское кино люди вообще ходят в кинотеатры? Знаешь, в чем проблема? Для того чтобы люди туда пошли, авторское кино должно хоть как-то отличаться от того«усредненного», которое есть сейчас. Необходим коренной перелом, кино должно быть интересно, понятно и должно затрагивать какие-то глубинные вопросы. Плюс — нравится это или не нравится, — но нам нужна редактура в кино. Беда большинства дебютных фильмов в том, что их все, на мой взгляд, можно сократить на 20 минут, и ничего страшного не случится.
И это ответственность продюсеров. Им ведь тоже удобно: взяли деньги в Минкульте, нашли еще какие-то на платформах, что-то скомпоновали. Иногда получается хорошее кино, иногда не очень. Но в целом дальнейшая судьба фильма ограничена. Он рассасывается и забывается. Мы теряем поколения, потому что не контролируем молодых режиссеров, а это задача продюсеров.
Очень часто можно сократить фильм на 20 минут — и его судьба поменяется. У меня по этому поводу есть пара реплик. Примерно с половиной продюсеров конкурсных фильмов я и начинал разговор с вопроса: «Не желаете ли сократить на двадцать минут? То, что нет Спилбергов, Кесьлёвских, Феллини, Кубриков… — это мировой процесс. Визионеров почти нет в мире. Это сейчас ретроспективно кажется, что в 60-е, 70-е были одни гении.
Они просто остались, дошли до наших дней! А что касается вопроса о том, ходят ли в кинотеатры на авторское кино, тут я выступлю в глубоко несвойственной мне роли оптимиста. Фото: Ксения Угольникова Алексей Герман — младший. Стас, меня бесконечно смущают отмазки, что кто-то не Бергман. Это все понятно. У нас какой фильм ни посмотри — одна и та же кухня, один и тот же провинциальный город, одна и та же проблематика, одно и то же отношение к людям.
Надо стимулировать молодых ребят к фантастике, к фильмам ужасов. К чему угодно. Должно быть что-то новое. Невозможно снимать одинаковые по жанру фильмы о том, как мы все несчастны. Вернемся к авторскому кино. Предлагаю обратиться к международному опыту.
К ответу призывается Лев Карахан, наш человек на Каннском кинофестивале. Лев Маратович, как, на ваш взгляд, выглядит зарубежная картина мира, что занимает мировых режиссеров? Как выглядит актуальность на Каннском фестивале? И остались ли у нас сегодня какие-то точки соприкосновения? Лев Карахан. Прежде всего я хочу побороться с тем оптимизмом, который из уст Никиты прозвучал в начале.
Мне кажется, что для оптимизма в адрес авторского кино, артхауса абсолютно нет причин. И наша ситуация это доказывает. Более того, вчера на другой дискуссии Александр Цыпкин достаточно ясно, без свойственного ему юмора, заявил, что артхаусу надо идти домой. В том смысле, что его нужно смотреть на ТВ-экране, а кинотеатры оставить для мейнстрима. Цыпкин вполне осознанно разделил то, что в кинопроцессе на самом деле неразделимо. Мейнстримное кино всегда питается артхаусом.
Это не новая идея, а давно известный факт, и те идеи и свойства, которые подсказывает артхаус, через мейнстрим расшифровываются и доходят до массового зрителя. Взять недавнюю премьеру «идеологически чуждого нам» фильма «Барби»: у нас было много «голубых» картин в истории, но «розовая», помоему, первая. Так вот: в этом «розовом» фильме речь идет об экзистенциальной проблематике. Иначе как попыткой героини понять, кто она есть — помимо того, что она кукла, — это не назвать. Это даже не «Русалочка». Сказать «хайдеггеровская ситуация» было бы сильно, но сартровская вполне.
Барби все время говорит: «Кто я? Я имею в виду не героиню, а режиссера Грету Гервиг. Другое дело, что смыслы сегодня просели. Уже давно это общий процесс. Не отказа от смыслов, а игры со смыслами. Никто уже смыслы впрямую не воспринимает, это плохой тон.
Хотя якобы постмодернизм уже не в моде, теперь у нас метамодернизм, который добрые голландцы открыли, сказочники. Хотя это на самом деле то же самое, что сто лет назад говорил Делёз: «Смесь смысла с нонсенсом». Но не работают смыслы сегодня, они девальвируются. Вот что произошло, и мы тут идем своим путем. Немного по-другому от смыслов отказываемся. Шестидесятники научили нас доверять реальности.
Вознесенский говорил: «Мы растворяемся в людских количествах». Вот что было важно: раствориться, открыться людям. Это завладевало людьми, но постепенно «мы» стало деградировать. Не потому, что наступил застой, не оттого, что захлебнулась перестройка, просто не могло длиться вечно. Сегодня прикладные смыслы все чаще превращаются в смыслы-символы, в то, чего невероятно боялся Тарковский. Он сам не любил «Иваново детство», потому что там очень много было, как ему казалось — и не без оснований, — смыслов-символов.
Хотя Туровская ему на это отвечала: чем еще, если не символом, можно назвать то, как в финале «Ностальгии» Янковский несет свечу. На это трудно ответить, потому что баланс всегда существует. Но речь о том, когда весь фильм становится символизацией смысла, работает на нечто очень конкретное. На то, что нам хотят сказать авторы, и мы это понимаем. Исчезает то, что я назвал бы пространством смысла. Настоящий кинематограф никогда не вываливает вам смыслы.
Я помню свои ощущения от фильма «Мой друг Иван Лапшин»: это был шок от того, что я встретился не со смыслом, а с пространством смыслов, в котором я, честно говоря, разбираюсь до сих пор. У меня был опыт большой развернутой статьи, посвященной Герману и его трилогии — «Проверка на дорогах», «Двадцать дней без войны», «Мой друг Иван Лапшин», — и сейчас я решил снова вернуться к этому кинематографу. И он вдруг совершенно по-иному для меня открылся, потому что это пространство смыслов. А вот кинематограф, который мы видим, — не говорю о конкурсной программе, а вообще сегодня, — это кинематограф смыслов, но не пространства смыслов. В котором можно было бы существовать, с которым можно было бы взаимодействовать. Вот этого мне сегодня не хватает.
При этом одним из последних больших впечатлений для меня стал «Снегирь» Бориса Хлебникова. Хоть его и пытаются сейчас в интернете раскладывать именно на смыслы-символы — столкновение поколений и так далее, но этот фильм гораздо интереснее и глубже. Там не герои-символы, не эпизоды-символы. Они складываются в художественное пространство, в котором интересно существовать и обретать смыслы. Вот это мне кажется чрезвычайно важным. Вот почему мы зовем Льва Маратовича в жюри!
Прежде чем возложить ответственность на продюсера Наталью Дрозд, хочу еще раз уточнить свои слова, сказанные в начале нашей встречи. У меня не было никакого оптимизма по поводу состояния российского авторского кино. Я имел в виду лишь то, что долгое время российское кино — и авторское тем более — жило само по себе.
В них всегда есть дом — жилище родителей, коммуна, ночлежка, хоть что-нибудь. Где дом, там и общежитие — пышное цветение нежностей и мерзостей длительного человеческого сосуществования. И, наконец, в таких условиях любая съемка — своеобразное хоум-видео. Главные роли достанутся самому Нейтану, его девушке и матери. Впрочем, даже отдаляясь от подобной камерности, разыгрывая все более многосложные истории — из жизни сообщества для наркозависимых или о бесприютных нью-йоркских скитаниях юной девушки, — в любом сюжете Силвер обязательно выковыривает себе ракурс для стилистики хоум-видео.
Например, в «Зловонных небесах» обитатели коммуны трезвости используют ручную камеру для фиксации сомнительных терапевтических сеансов: жителю дома предлагается в игровой форме вновь перенести самый унизительный эпизод своей жизни. С уютно-теплой домашней пленки помаленьку начинает стекать слюна и кровь. В этот момент возникает догадка — наши частные видео, как и далекие воспоминания, не только очаровывают, но и незаметно ранят, всегда сообщают опасную тревогу. Именно к этим болезненным свойствам пленки более всего чувствителен и влеком Нейтан Силвер. Тот самый мальчик, когда-то в 9 лет сам ставший частью кричащей, бунтующей трехминутной видео-ленты. Теперь он помещает на ту же плоскость своих героев, внимательно экзаменуя их болевые пороги и то, как причудливо они сплелись с их человечностью. Возможны легкие приступы неловкости и стыда, волны удивления, не исключено общее состояние дискомфорта. Что-то надламывается в зрительском организме: сбивается лишняя спесь чувство всевластия над кинокартинкой , стираются представления о хорошем качестве.
Причем всегда по-новому. При встрече с каждым следующим фильмом Лаврецкого неловкость подберется и застанет врасплох с новой, неожиданной стороны, удивление разгорится как впервые, а дискомфорт перейдет в стадию обострения. Одну из его работ, серию дневниковых бытовых зарисовок под исчерпывающим заголовком «Несколько сцен с моей девушкой Олечкой Ковалевой» хочется от всей души возненавидеть через 15-20 минут просмотра. Возненавидеть за чрезмерную интимность, казалось бы, не предназначенную для посторонних глаз; лишнюю близость — Никита то и дело врезается камерой прямо в лицо Олечки Ковалевой или выкручивает зум, чтобы проскользить мимо ранки у ее мизинца. Возненавидеть за навязчивость и насилие: даже когда Олечка изо всех сил потребует выключить камеру, съемка неловких, неудобных, конфликтных моментов личной жизни продолжится. Возненавидеть и просто из недопонимания зачем я просматриваю эти странные кусочки чужой жизни? Возненавидеть, чтобы в конце накрепко влюбиться. Влюбиться, как ни странно, не в замечательную Олечку.
По словам Мединского, существует ошибочное распространенное мнение, что интернет-пиратство касается только крупных компаний, а авторское кино ничего не теряет. Однако проведенные исследования, указал Мединский, доказывают обратное. Напротив, рассказал глава ведомства, крупные компании, ввиду их больших сборов, несут минимальные потери, в то время как авторское кино теряет по-максимуму.
Александр Сокуров: «Сказка» – это доверие к зрителю»
Конечно, это не миллионы, которые поддерживают рублем голливудский интертеймент. Это то самое меньшинство, сегодня нуждающееся в защите своих прав. Как заметил Марк Твен: «Если заметили, что вы на стороне большинства, это верный признак того, что пора меняться». Масскульт вовсю погоняет культуру. И кинематографические совещания в верхах посвящены главным образом бокс-офису. Словно все забыли, что массовость не критерий качества. Никто, включая Минкульт, всерьез не озабочен тем, что из российского кинорепертуара постепенно вымывается авторское кино. И постепенное исчезновение с карты Москвы кинотеатров-киноклубов — одна из причин деградации зрителя, превращающегося в потребителя кинофастфуда. Что же касается кассы, то российский бокс-офис растет… за счет повышения стоимости билетов. С уходом из киносетки таких кинотеатров, как «Художественный», где держалась приемлемая стоимость билетов, — средняя цена еще больше подпрыгнет. Самое демократичное из искусств становится удовольствием для богатых, которые, конечно же, уже обзавелись «привилегированными» кинотеатрами.
Единственный выход — находиться среди поштучно воспитанных, способных заплатить 1000 за билет. А быдло пусть слушает рингтоны друг у друга и гадит вокруг кукурузой». Впрочем, «на протяжении нескольких лет пререканий орфография сохранена. А именно, в заказанных нами суши, оказался тухлый лосось. Это провал! Эх, Романов... Кинотеатр не нашего круга». Возможно, ошибаюсь, но кажется мне, что Олег и Алиса — из поколения, сформировавшегося в годы, когда в кинотеатрах продавали мебель и машины. Вот и воспитался у нас особенный зритель: пока одни болтают в кинозалах по телефону, другие скандалят с официантами по поводу некондиционных суши….
Но рассмотрим «Догвилль» с Николь Кидман в главной роли — кино с подчеркнутой театральностью декораций. В маленький городок в горах Колорадо прибывает Грейс, которую преследуют гангстеры. Местный житель предлагает ей помощь и прячет от бандитов, а после предлагает остаться жить среди горожан, но для начала Грейс придется заслужить их благосклонность, выполняя всяческие просьбы и поручения.
Роберт Эггерс «Маяк», 2019 Фото: кадр из фильма 1890-е годы. Эфраим Уинслоу Роберт Паттинсон устраивается помощником смотрителя маяка. Его начальник Томас Уэйк Уиллем Дефо — старый вредный старик, которому нравится унижать подчиненного.
Оставаясь только вдвоем в полной изоляции, герои пытаются сохранить рассудок, пока на острове или лишь в сознании Уинслоу? Фильм ужасов Роберта Эггерса, снятый на черно-белую пленку со стилизацией под немецкое кино начала XX века, стал одной из самых жутких лент 2019 года. Полный отсылок и метафор, он представляет собой мрачное произведение искусства.
Хоррор, впервые показанный в Каннах, потряс фестиваль и заслужил множество похвал от критиков со всего мира.
Здесь вы не найдёте ничего общего с массовыми фильмами. Режиссёры отказываются от привычного повествования, чтобы полностью оторваться от влияния авторского кино. Сюжеты смешиваются с потоком мысли автора и превращаются в полный сюрреализма аттракцион.
Сергей Двойников выиграл в номинации «Лучшая мужская роль». Сама картина повествует о судьбе девушке, которая страдает от панических атак и нервными проявлениями. В ее родном городе эти недуги связывают с плохой экологией и древним проклятием.
Попадая в другую страну, девушка совершает преступление. Но вот только найти причины произошедшего оказалось очень тяжело. Российский фестиваль авторского кино «Зимний» проходил во второй раз в Москве с 1 по 7 декабря. На мероприятие были представлены номинации «Лучшая режиссура», «Лучший сценарий», «Лучшая мужская роль», «Лучшая женская роль», «Лучшее визуальное решение» и «Главный приз».
чПКФЙ ОБ УБКФ
Жесткий фильм, и совсем не авторское кино. «Кино не для всех»: где посмотреть в Москве. Кино не для всех это подкаст где я рассказываю про авторские фильмы с философской точки зрения и не только. Яркая представительница французского авторского кино никогда не уклонялась от мрачных реалий.
5 пабликов во «ВКонтакте» для тех, кому интересно авторское кино
Многие считают, что в Каннах показывают сложное авторское кино «не для всех», но это не совсем так. Многие считают, что в Каннах показывают сложное авторское кино «не для всех», но это не совсем так. История персонажа с символичным именем Любовь станет рамочным обрамлением для всего киноповествования, а отразить смыслы поможет звучащий еще и за кадром голос героини. На суд жюри было представлено восемь ярких лент, которые принято называть фильмами не для всех, так вот одна из миссий смотра — приобщить к такому искусству любого зрителя. Артхаус – изначально название американских кинотеатров, в которых показывали фильмы, не рассчитанные на массового зрителя: классические голливудские ленты и европейское кино.
Как снимать авторское кино в России 2023-го?
| авторское кино | Пилигрим – это платформа, где можно бесплатно и легально посмотреть российское авторское кино и поддержать финансово создателей фильмов. |
| Антон Долин: «Если коммерческое кино не прибыльно, оно должно умереть» | Очень часто авторское кино становится трудным для понимания из-за количества отсылок к старому кинематографу или к картинам, которые могут быть неизвестны зрителю, поэтому и разгадать отсылку бывает просто невозможно. |
| Как снимать авторское кино в России 2023-го? | Пилигрим – это платформа, где можно бесплатно и легально посмотреть российское авторское кино и поддержать финансово создателей фильмов. |
| Как снимать авторское кино в России 2023-го? | Это, как сейчас говорят, кино не для всех. |
Кино не для всех
читайте, смотрите фотографии и видео о прошедших событиях в России и за рубежом! Когда речь идёт об авторском кино, не голливудском, часто даже не российском, то значит, оно для каких-то ценителей, которые добывают эти дефицитные билеты или приглашения, собираются в специальных загончиках гетто (друг друга все они знают в лицо) и смотрят, а. «Неслучайные люди» — авторское кино о газоспасателях Сосногорского газоперерабатывающего завода. Артхаусное кино не рассчитано на широкую публику.
арт-хаусные фильмы авторское кино
| Чем авторское кино отличается от зрительского | Арт-хаус – авторское кино "не для всех". |
| 8 топовых артхаусных фильмов начала 2024. Кино, которое расширяет горизонты | Фильмы с максимальной творческой свободой автора, которые стоит увидеть, чтобы понимать независимое кино. |
Авторское кино должно Жить
| «Кино для избранных». Победители исчезнувших номинаций «Кинотавра» | Яркая представительница французского авторского кино никогда не уклонялась от мрачных реалий. |
| Где в столице посмотреть кино "не для всех" | Ветерана войны в Персидском заливе ошибочно отправляют в психиатрическую лечебницу для невменяемых преступников, где он становится объектом экспериментов врача, и они полностью влияют на его жизнь. |
| Кино не для всех? | Культура | ШколаЖизни.ру | Очень часто авторское кино становится трудным для понимания из-за количества отсылок к старому кинематографу или к картинам, которые могут быть неизвестны зрителю, поэтому и разгадать отсылку бывает просто невозможно. |