Новости деян берич деки

По собственному признанию, Деян Берич уничтожил своего первого противника в 1992 году, в возрасте 17 лет. Знаменитый сербский доброволец Деян Берич, известный также под своим позывным «Деки», рассказал URA. Позывной Деяна – Деки – известен и детям Донбасса, которым он помогал продуктами и подарками в рамках гуманитарной миссии, и взрослым – как символ героизма и стойкости.

Сербский снайпер "Деки" рассказал о вытеснении ВСУ из Донбасса / Известия

Сербскому снайперу Деки подожгли дом в Московской области

Сербский доброволец Деян «Деки» Берич рассказал о работе российских снайперов в зоне спецоперации. Деян Берич, более известный под позывным «Деки», стал гостем стрима ОНФ, а после эфира дал небольшое интервью. Как сообщает целый ряд сербских официальных СМИ, доброволец из Сербии Деян Берич, известный как просто Деки, был освобожден из плена, в который попал в ходе боев на Украине.

Деян Берич: прокуратура поможет сербским добровольцам перейти в «Ахмат»

Поделиться Друг снайпера Деки рассказал подробности поджоге его дома Друг снайпера Деки рассказал подробности поджоге его дома В момент поджога в доме находился его товарищ Алексей Зубик, который рассказал подробности инцидента. Проснулся от хруста стекла, не понял, что происходит. Заглянул в комнату к Деки, увидел, что натяжной потолок просел, горит постель, плавится оконный проем. В нем увидел зарево.

Закрыл дверь, чтобы не было тяги", — сказал он. После этого мужчина вызвал пожарных и постарался вынести ценные вещи, но спасти удалось мало. Из горящего дома он сумел вызволить двух котов, а еще два сгорели.

Деки признался, что в момент пожара был с женой в Магнитогорске. Он надеется, что правоохранители смогут найти поджигателей. Поделиться Сербский снайпер Беки рассказал об угрозах перед поджогом его дома Сербский снайпер Беки рассказал об угрозах перед поджогом его дома "Три минуты назад я приехал из Магнитогорска.

Они все равно выбивали дверь, заходили внутрь. Я тогда позвонил ребятам, которых знал, попросил этого не делать — я нахожусь на Донбассе, если что-то нужно, приезжайте сюда. Они ответили: «Приезжай в Сербию, мы тебя трогать не будем, только уходи оттуда». Я говорю: «Ну ребята, так не получится». Если вы готовы, выйдем в эфир и поговорим по-серьезному. Ну они думали, что я несерьезный, вот серьезные проблемы получают. Например, Украина постоянно жалуется на меня Сербии, России. Как Россия могла позволить мне стать журналистом здесь. Сербское правительство снабжает Украину минами натовского калибра 60 мм, я об этом говорил долго, но не было доказательств. Но одна мина не разорвалась и осталась целиком.

С номером, со всем. Мина произведена в 2016 году в Сербии, она 60 мм. И я не молчу. Все эти угрозы меня заставляют стараться, доказывать, что они неправильно делают. Так что я в Сербию не могу поехать. Какие события стали точкой невозврата, после которых ты стал на сторону донецких, луганских — на то время просто повстанцев? У меня на стройке, где я был прорабом, работали ребята с Украины. Мы обсуждали, что происходит, они говорили, что это быстро закончится, «ничего серьезного», «ребятам дают по 200 гривен, чтобы вышли». Я говорю: «Вы понимаете, гражданская война — это очень серьезно, впереди большие потери, слом экономики. Я им: «У нас в Югославии это все точно так же происходило».

Они: «Нет». Надо просто подождать». И когда началась Русская весна в Крыму, мои ребята, которые работали у нас, пригласили 27 февраля 2013 года в Крым. Мы приехали сначала в Одессу, потом в Крым. В Крыму все закончилось как закончилось. Я был в Севастопольской обороне. Сначала на Украине, потом в Белоруссии, а потом на Кавказе». Ну пошли «на два-три месяца». Я знал, что будет долго, но не ожидал, что так долго. А точка невозврата — сразу, когда взял оружие в руки, ты понимаешь, что это будет, пока тебя не застрелят или пока война не закончится, или пока не получишь ранение, как у меня было.

Есть у тебя свое личное отношение? Национализм плох. Есть ли у них что-нибудь общее с националистами из Западной Украины? Сейчас, например, нашу историю искажают, меняют. Например, с 1948 года, когда Тито и Сталин поссорились, тогда начали говорить, как русский солдат приезжал, убивал, насиловал, воровал… У меня был дедушка, который рассказывал, что происходило на самом деле. А четники — они сбежали перед Красной Армией, сбежали перед партизанами. Почему, если они сражались за Югославию? Отличие четников от бандеровцев в том, что они сражались и против фашистов, и против партизан. Там было несколько подразделений. Например, отряды Драже Михайловича — для них и партизаны, и фашисты были предателями, они сражались со всеми.

Сейчас четники работают на территории Донбасса. Они отправили своего человека как шпиона, его финансирует США, он работает на Англию. Находится сейчас на Донбассе. Его имя Братислав Жилкович. Сведения о Донбассе он отправляет сначала в Белград. Это единственный человек, которого спокойно везде пускают: он уехал в Сербию, в Россию. Его финансируют четники США, он спокойно гуляет. Мы очень сильно похожи. Может, я ошибаюсь, но русские в Крыму — это одни, русские в Москве — это другие, русские на Донбассе — это третьи. Они все русские, но по-своему разные.

Но самые похожие на нас, сербов, — это русские на Донбассе. Первые рудники на Донбассе строили сербы-инженеры. Они были приглашены как военные, примерно в 1723 году. Многие сербы тогда ассимилировались на Донбассе, женились. Меня очень сильно поразило, когда я с жителями Донбасса познакомился, увидел, как себя ведут, как работают — ну сербы, только по-другому говорят. И мне пришлось ее спалить, просто уничтожить. Потому что есть многие вещи, о которых я, когда прочитал книгу, понял, что не хочу говорить. Конкретно для меня — это Стрелков. Это самый большой предатель, который есть вообще в России на сегодняшний день. Так было еще несколько людей, я просто не хочу об этом писать.

Понимаешь, ты пишешь книгу, у которой есть первая, вторая, третья, четвертая глава. А есть первая и третья, а второй не хватает. Так нельзя. Либо ты пишешь как положено, прямо заходя в душу человека, либо не пишешь никак. Я не профессиональный писатель, я вообще — фермер, и я пишу так, как считаю правильным. Книга, которую я сейчас пишу, о Югославии. Там семья. Муж и жена. У жены папа хорват, мама сербка. У мужа — серб и мусульманин.

И у них три ребенка, которых воспитывают дедушки. Серб — православный, хорват — католик, и боснийский мусульманин. У нас таких семей много было. И начинается гражданская война. Что происходит при этом в голове у людей? Книга очень сложная, книга очень трудная. Но я года за два, наверное, закончу ее. Скажи, как ты сейчас относишься к нему и как относился в самом начале. Он был у нас в Югославии. Я реально думал, что его отправили на Донбасс помочь.

Потом понял, что не отправляли, что он пришел, просто чтобы найти власть. Я это считал неправильным, отказался. На что мне ответили, что, отказавшись, я себе подписываю смертный приговор. Но я уже говорил, что добровольцы — люди идейные, а значит есть вещи, которые нельзя делать, есть грань, которую нельзя переходить. Потом через штаб Стрелкова отправлялись люди, которые должны были убить меня, мы их арестовывали на Донбассе. Это все записано, есть документы, свидетели. Тогда я понял, что Стрелков не такой, каким кажется. И я молча, не желая с ним спорить и ссориться, просто приехал к нему в Москву тогда, уточнить, что это он делает. Шесть часов я ждал у кабинета, ждал, пока он меня примет. Я спросил: «Это правда?

Говорит: «Мне сказали, ты плохой». На этом все закончилось. Я понял и ушел. И дальше я не хотел распространяться об этом в СМИ, потому что неправильно, чтобы мы между собой что-то делили. Но когда он начал называть людей, которые и по сегодняшний день сидят в окопах, наркоманами, алкоголиками, предателями, ну… Так нельзя. Я тогда начал по нему, он по мне.

Поломало рёбра и повредило внутренние органы. Было жёстко. После этого пуля через живот прошла, когда мы заходили на их сторону. Я ночью зашёл, потому что по нам били танки, а у нас не было приказа их уничтожить.

У нас, кроме того, не было артиллерии. Я пошёл пешком один, чтобы заминировать танки и миномёты, их надо было уничтожить. Без приказа сделал, потом меня ругали. На следующий день после подрыва надо было ждать ответку от них, и мы, решив пойти им навстречу, столкнулись. Просто лоб в лоб. Настолько близко, что один из них зацепился своим стволом за мою "кикимору" маскировочный снайперский костюм, обшитый окрашенным лыком и выстрелил мне в живот. Потом один раз, когда языка брали, получил ранение сюда показывает на правую сторону груди. Были выбиты оба плеча, повреждена спина от взрывной волны снарядов из "Града" и гаубицы. И всего восемь контузий — две из них очень жёстких. Дальше ещё одна пуля зашла сюда показывает на левую сторону груди и вышла через спину.

Что ещё у меня есть? А, да, есть ещё три осколка от гранаты. Мне очень везёт. Есть люди, которые попали под огонь и им сразу оторвало ногу или руку, а я сколько раз попал — ну, страшно, но не так страшно. Вот неделю назад пуля попала прямо в линзу от прицела. Вот это называется повезло. Сантиметр туда, сантиметр сюда — и была бы в голове. Ну и как себя чувствуешь после всех этих ранений? Но могу воевать, как положено, и, пока это так, я буду здесь. Когда уже не смогу по состоянию здоровья, я просто уеду.

Мне говорили, давай обучай, это можно, но я не могу сидеть в штабе, когда мои бойцы на передовой. Те, кто вернулся, получили условно. Один, я знаю, получил полтора года. По этим людям не было никаких доказательств, что они участвовали в боевых действиях, а в моём случае таких доказательств куча. Я могу жить нормально и в России, могу жить и в Донбассе. Жить на родине — это как-то… Д. Сейчас Сербия — не Сербия, Сербия сейчас — колония Англии. В правительстве сидят англичане, четвёртый этаж Министерства обороны полностью отдан НАТО, там их офицеры со своим оборудованием. Когда наш премьер-министр говорит, что Сербия — свободная страна, он лжёт. В Брюсселе было подписано соглашение о полной неприкосновенности любого натовского военнослужащего в Сербии, они могут пользоваться у нас бесплатно всей инфраструктурой, дорогами, всем.

Зачем мне жить в такой Сербии? Вот зачем? Я не хочу. Сразу, как приезжаешь, ну просто мы — один народ. Были чуть-чуть проблемы с языком, и сейчас не говорю хорошо, но хорошо понимаю. Я, когда в Севастополе оказался, меня город так забрал в себя, что я мог бы там жить, вообще не скучая по Сербии. Донецк — тоже. Я, можно сказать, прошёл всю Европу и половину мира. Как турист, как рыбак — по-разному. И нигде не чувствовал, что я тут могу жить, как это было в Севастополе или Донецке.

Народ такой, понимаешь. Это детский дом семейного типа, там 22 ребёнка сейчас. Я, когда пришёл в 2014-м, у них вообще не было ничего кушать: овсяная каша на завтрак и на ужин.

Я бы сказал — раз в несколько месяцев. С начала СВО наше подразделение зачищало дорогу до Гостомеля. Тогда нам и в голову не приходило, что будет такое количество дронов, такое количество иностранцев и иностранной военной техники. Конечно, работа на поле боя претерпела колоссальные изменения», — сказал Берич. Он также отметил, что большой заряд бодрости и эмоций дают бойцам детские письма.

Надеюсь, когда-нибудь я с ним увижусь.

Майор Деян Берич: Все отлично, а будет еще лучше

Мы и сами не поняли, как попали в плен к украинской 25-й аэромобильной бригаде, бойцы которой сразу же продали нас батальону «Айдар». У меня с собой было 2400 долларов личных денег, они увидели валюту и сразу стали спрашивать, может ли меня кто-то выкупить. Очень быстро договорились. Наши ребята собрали выкуп.

Что-то отправили через денежные переводы, а потом бойцы батальона «Айдар» в Харькове передали нас севастопольцу Жене, который меня вывез на территорию России, откуда я сразу вернулся в ДНР. У Гиркина немало скелетов в шкафу. В прямом и переносном смысле.

Когда Стрелков с 52 бойцами приехал в Славянск, там уже было около семи тысяч ополченцев. Он почти сразу всех местных командиров отправил на разные задания. Вскоре оказалось, что их непонятно кто убил.

Например, Вячеслав Пономарев, который был в это время мэром Славянска, мог быть убит по приказу Стрелкова, но киллеры не выполнили приказ, да еще и предупредили свою жертву. Игорь Иванович мне лично давал указания убить трех офицеров ДНР. Каждому моему слову есть свидетели.

Именно Стрелков оставил наших людей в тюрьме Славянска украинцам. Они зашли в город, а там их ждал сюрприз - за решеткой ополченцы. Над ребятами потом издевались, многих из них только недавно удалось обменять.

От нас должны были получить деньги, поэтому не трогали. Да мы и попали туда случайно. Только в последний день один дурак меня жестоко избил.

Что делать, бывает. Страшно пытали ополченцев, которых захватывали во время боя на передовой. Я видел, как с них срезали кожу.

Украинские военные вообще постоянно охотились за людьми ради выкупа. Пока нас держали в плену, гражданских ловили в городе Счастье.

Там началась гражданская война.

США подготовили и спровоцировали этнический конфликт. Упор делался на разные языки и веру. Были созданы неонацистские силы, которые западная пресса выставляла героями, борцами «за свободу».

На самом деле это были фашисты, убивавшие невинных людей. Они спровоцировали настоящий геноцид сербов. Были и доказательства.

Например, в Боснии сбили вертолёт ООН, который оказался полностью загружен деньгами. Там были десятки миллионов американских долларов. Сегодня бывшие сотрудники ЦРУ открыто публикуют мемуары, как организовали войну в Сараево.

Это уже не секрет, никто ничего не скрывает. В результате, во имя своих интересов американцы раздробили Югославию на части и поставили в Сербии марионеточное правительство, как и потом на Украине. Ты убивал людей.

За это хорошо платят? Я ни разу не выстрелил в человека, у которого не было в руках оружия. Я никогда не получал за войну деньги, я не наёмник.

На Донбасс я приехал на свои сбережения. У меня было две с половиной тысячи евро, это были неплохие деньги и для Сербии, и для Украины. Я тратил экономно, в основном, на питание.

Я не пью и не курю. Половину израсходовал на обмундирование и оружие. Мне хватило денег на несколько месяцев.

В 2016 году я официально стал офицером армии ДНР, меня поставили на довольствие, стало легче.

Ещё один пример: иногда через социальные сети со мной связывались украинские снайперы и пытались меня провоцировать, чтобы на передовую я выходил нервным. Писали, вызывали на какие-то дуэли. Но я изучал их поведение, и это помогло мне в работе. Этот опыт я передал своим ребятам-снайперам, которые сейчас так же воюют в Донбассе.

Сейчас, когда начались сильные обстрелы в Луганске, я уже даже собрал вещи. Если обострение будет достаточно серьёзным, я сяду в машину и поеду. Может быть, это удивительно слышать, но я ненавижу войну. Поехал с молодыми ребятами на полигон и обучал их, рассказывал и показывал, как нужно работать. Война в Югославии была намного жёстче, чем в Донбассе.

Но для меня эмоционально была труднее именно последняя война. Тогда я уже понимал, что происходит, каково это — потерять всё, что у тебя есть. Я встретил много умных людей — военных, корреспондентов — много чему научился. Я стал лучше, чем был до 2014 года. Домик в деревне —Расскажите, чем вы занимались после ранения?

Давно хотел заняться сельским хозяйством, и вот моя мечта сбылась. У меня козы, куры, а ещё я делаю сыр. Но мы пока только учимся, а для того, чтобы его можно было продавать, нужно оформить документы. Из-за ситуации с коронавирусом ни я, ни жена не работали три месяца. Я менеджер в интернет-магазине приманок для рыбы, но из-за карантина продажи упали.

Жена — мастер маникюра и педикюра в салоне, вот только несколько дней назад вышла на работу. Небольшой процент шёл от продажи моих книг, но последние три месяца не было возможности отправлять их из Москвы. Пришлось одалживать у друзей, спасибо им за доверие. До Нового года, надеюсь, все долги вернём, будем упорно трудиться. Тем более сейчас ситуация улучшается.

Нет ли тут диссонанса? В ДНР я приехал не строить военную или политическую карьеру. Я военный не по определению, а по нужде, и приехал помочь русскому народу в трудный момент. Как когда-то и вы нам помогли. Я миролюбивый, но если ты хочешь мира, то иногда нужно и повоевать.

Так что это только кажется, что есть диссонанс. Это просто моё желание пробовать и возможность высказывать своё мнение, говорить о политике, о будущем и о прошлом. Я скорее общественный деятель, а не журналист. На PolitRussia у меня была своя передача, она и дальше будет продолжаться, просто пока у меня нет на это времени, так как я занимался постройкой дома и хозяйством. Помимо всего, я пишу в соцсетях о Донбассе, о России и политике, особенно о том, что происходит в Сербии.

Фото: cont. Недавно солдат побеседовал с военным корреспондентом Александром Сладковым на YouTube-канале «Сладков плюс». В ходе интервью серб рассказал, что в связи с эскалацией конфликта, в Донецк отправилось множество добровольцев.

Сербский доброволец Берич: Запад воюет на Украине ради уничтожения России

Деян Берич: «Я веду войну против неонацистов, наёмных убийц, вражеских солдат»

это война Запада с целью уничтожения России, считает сербский доброволец Деян Берич. сербский доброволец, позывной "Деки". Деки приехал в Донецкую Народную Республику в 2014 году и руководил снайперской группой в команде главы ДНР Александра Захарченко. Деян Берич дружил с актёром и режиссёром Сергеем Пускепалисом, который погиб в ДТП, доставляя на СВО бронированную машину по просьбе Дерича. Сгорело всё: сербский снайпер с позывным "Деки" рассказал о пожаре в своем домеВоевавшему в ДНР снайперу Деяну Беричу неизвестные подожгли дом. Снайпер Деян Деки Берич рассказал об издевательствах над добровольцами из Сербии в рядах ВС РФ. Сам Деян Берич, к счастью, был с женой в отъезде и не пострадал. По словам Деки, к делу уже подключилась прокуратура, работают следователи и полиция.

За конфликтом Сербии и Косова стоят два президента! Снайпер Деян Берич рассказал всю правду

Деян Берич с 2014 года в качестве добровольца принимал активное участие в боевых действиях на Донбассе. Dejan Berić (Serbian Cyrillic: Дејан Берић, Russian: Деян Берич; born 25 September 1974), simply known as Deki (Деки)[1] is a Serbian volunteer in the forces of the Donetsk People's Republic with the rank of Major, who is fighting as a sniper in the ongoing Russo-Ukrainian War.[2]. Сербский ополченец Деян Берич о ситуации на передовой и дуэлях с украинскими карателями.

Похожие новости: