Главная» Новости» Вдалеке шелестели кроны деревьев и слышался тихий.
Вдалеке шелестели кроны деревьев и слышался тихий - фото сборник
Вдалеке шелестели кроны. Крона дерева снизу. Кроны деревьев вид снизу. Вдалеке шелестели кроны. Крона дерева снизу. Кроны деревьев вид снизу. 10) Издали слышался шум мокрых деревьев, будто вдалеке шумела вода в шлюзах (придаточное сравнительное). Изредка вдалеке вспыхивает молния и слышится слабый гул, постепенно усиливающийся, приближающийся и переходящий в прерывистые раскаты, обнимающие весь небосклон. 5) Вдалеке шелестели кроны деревьев и слышался тихий, едва различимый лай собаки.
Диктанты для 8 класса
Вдалеке шелестели кроны деревьев и слышался тихий, едва различимый лай собаки. Но вдалеке уже слышались раскаты грома. тихий, едва различимый, словно из-за ворот в иной мир.
Задача по теме: "Правила пунктуации в ССП и при однородных членах"
Густые деревья. Сомкнутость крон лесных насаждений. Шорея исполинская дерево. Феномен застенчивости кроны. Стыдливая крона. Крона дерева вид снизу. Деревья вид снизу вверх.
Верхушки деревьев. Дерево зеленое. Дерево ракурс снизу. Макушки деревьев. Сухое дерево. Ветвистое дерево.
Огромное дерево. Деревья в лесу. Небо кроны деревьев солнце снизу вверх. Макушки осенних деревьев. Осень верхушки деревьев. Красивые кроны деревьев.
Небо и кроны деревьев. Крона леса. Обои на рабочий стол необычное дерево. Дуб вид снизу. Крона дуба снизу. Красивые верхушки деревьев.
Додонский дуб. Одинокий дуб Фет. Орлиное дерево. Священный дуб пруссов. Дуб кермесовый. Нанму дерево.
Дуб Вардана Мамиконяна. Дуб палестинский. Лес Крыма не профи. Крым лес сохры. Одинокое дерево. Дерево у дороги.
Пейзаж одинокое дерево. Одинокое дерево в поле. Небо сквозь кроны деревьев. Лес верхушки деревьев. Дерево арчед-роуд. Деревья вдоль дороги.
Пейзаж с деревьями. Летнее дерево. Деревья летом. Дубрава Орел осенью. Пейзаж Дубрава. Дубрава осень.
Дубравы Самарской области. Ветви деревьев. Ветка дерева. Ветка дерева в лесу. Нависающие деревья.
А Б В Ответ: 534 А Если вторая часть бессоюзного сложного предложения обозначает причину, то между частями предложения ставится двоеточие. Номер: 0AB21E Установите соответствие и впишите ответ. Гончаров, по мнению критика Н. Добролюбова, является прежде всего художником, умеющим выразить полноту явлений жизни. А Б В Ответ: 351 А Если обобщающее слово стоит перед однородными членами предложения, то после него ставится двоеточие. Номер: 77FF1D Установите соответствие и впишите ответ. В Между частями сложного бессоюзного предложения ставится запятая. Номер: 2B1812 Установите соответствие и впишите ответ. В Обстоятельство, выраженное деепричастным оборотом, обособляется. А Б В Ответ: 143 А Если в первой части бессоюзного сложного предложения указывается на время условие совершения действия, то между частями предложения ставится тире. Номер: 95A51D Установите соответствие и впишите ответ. В Если вторая часть бессоюзного сложного предложения обозначает причину, то между частями предложения ставится двоеточие. Чуковский писал: «А. Пушкин на веки веков чудотворно преобразил нашу речь, придав ей прозрачную ясность, золотую простоту и музыкальность». А Б В Ответ: 352 А Определение, выраженное причастным оборотом, стоящим после определяемого слова, обособляется. Б Если вторая часть бессоюзного сложного предложения поясняет первую, то между частями предложения ставится двоеточие. Толстого, восстановлен уникальный сад из старинных российских сортов яблонь, многие из которых считались утраченными. Номер: 6A171A Установите соответствие и впишите ответ. Б Если вторая часть бессоюзного сложного предложения дополняет первую, то между частями предложения ставится двоеточие. Номер: F0BF23 Установите соответствие и впишите ответ. В Между однородными членами предложения, связанными повторяющимся союзом, ставится запятая. Номер: 1E702A Установите соответствие и впишите ответ.
Даже сейчас, спустя восемнадцать лет, я могу до мельчайших подробностей вспомнить ту поляну. Переливался яркой зеленью лесной покров, с которого за несколько дней подряд дождь смыл всю летнюю пыль. Октябрьский ветер покачивал колосья мисканта. На голубом небосводе словно застыли продолговатые облака. Высокое небо. Настолько высокое, что глазам больно смотреть на него. Ветер проносился над поляной и, слегка ероша волосы Наоко, терялся в роще. Шелестели кроны деревьев, вдалеке слышался лай собаки — тихий, едва различимый, словно из-за ворот в иной мир. Кроме него — ни звука. И ни единого встречного путника. Лишь две кем-то потревоженные красные птицы упорхнули к роще. По пути Наоко рассказывала мне о колодце. Какая странная штука — наша память… Пока я был там, почти не обращал внимания на пейзаж вокруг. Ничем не примечательный — я даже представить себе не мог, что спустя восемнадцать лет буду помнить его так отчетливо. Признаться, тогда мне было не до пейзажа. Я думал о себе, о шагавшей рядом красивой девушке, о нас с ней и опять о себе. В таком возрасте все, что видишь, чувствуешь и мыслишь, в конечном итоге, подобно бумерангу, возвращается к тебе же. Вдобавок ко всему, я был влюблен. И любовь эта привела меня в очень непростое место. Поэтому я не мог позволить себе отвлекаться на какой-то пейзаж. Однако сейчас в моей памяти первым всплывает именно это: запах травы, прохладный ветер, линия холмов, лай собаки. И вспоминается прежде всего остального — отчетливее некуда. Настолько, что кажется: протяни руку — и до всего можно дотронуться. Однако в пейзаже этом не видно людей. Никого нет: ни Наоко, ни меня. Куда мы могли исчезнуть?.. И почему такое происходит? Все, что мне тогда представлялось важным: и она, и я, и мой мир — все куда-то подевалось.
В начале апреля уже шумели скворцы и летали в саду желтые бабочки Автор admin На чтение 9 мин Просмотров 6552 Опубликовано 13. Поставьте необходимые знаки препинания. К вечеру похолодало и лужи подернулись тонким ледком. В начале апреля уже шумели скворцы и летали в саду желтые бабочки. С востока надвигались темные дождевые тучи и оттуда потягивало влагой. Б неправильное употребление падежной формы существительного с предлогом. Поставьте знаки препинания. Вешние воды прошли буйно, так что в начале апреля уже шумели скворцы и летали в саду желтые. В тишине маленького дома потрескивала печная штукатурка да пригревшись пилил сверчок крошечной пилой крошечную деревяшку4. В начале апреля уже шумели скворцы и летали в саду жёлтые бабочки. Снег был глубокий; его много еще подвалило в конце марта, но он растаял быстро, как по волшебству, вешние воды прошли буйно, так что в начале апреля уже шумели скворцы и летали в саду желтые бабочки. Была чудесная погода. Итак, я лежал под кустиком в стороне и поглядывал на мальчиков. Вешние воды прошли буйно, почему уж в начале апреля шумели скворцы и летали в саду жёлтые бабочки. Укажите предложение, в котором допущена пунктуационная ошибка. Звезды еще сверкали остро и холодно, но небо на востоке уже стало светлеть. Повинуясь этому могучему чувству, он вскочил на ноги, но тут же, застонав, присел на медвежью тушу. Шумит лес, лицу жарко, а со спины пробирается колючий холод. В хорошую погоду лес клубился шапками сосновых вершин, а в непогодь, подернутый серым туманом, напоминал помрачневшую водную гладь. Для разнообразия мелькнет в бурьяне белый булыжник, или вырастет на мгновение серая каменная баба, или перебежит дорогу суслик, и опять бегут мимо глаз бурьян, холмы, грачи. Приходилось стоять, закрыв глаза, прислонившись спиной к стволу дерева, или присаживаться на сугроб и отдыхать, чувствуя биение пульса в венах. Расставьте недостающие знаки препинания. Он говорит, что эта женитьба поднимет тебя в глазах всего общества и что под влиянием Марии Викторовны ты станешь серьезнее относиться к жизни. Мы по вечерам теперь говорим только о тебе, и вчера он даже выразился так: «наш Мисаил». Это меня порадовало. По-видимому, он что-то задумал, и мне кажется, он хочет показать тебе пример великодушия и первый заговорит о примирении. Очень возможно, что на днях он приедет сюда к вам. Она несколько раз торопливо перекрестила меня и сказала: — Ну, бог с тобою, будь счастлив. Анюта Благово очень умная девушка, она говорит про твою женитьбу, что это бог посылает тебе новое испытание. Что ж? В семейной жизни не одни радости, но и страдания. Без этого нельзя. Провожая ее, я и Маша прошли пешком версты три; потом, возвращаясь, мы шли тихо и молча, точно отдыхали.
ГДЗ к заданию 5 ВПР по русскому языку
- Вдалеке шелестели кроны деревьев и слышался тихий - фото сборник
- ГДЗ номер 199 с.98 по русскому языку 9 класса Бархударов Учебник — Skysmart Решения
- ГДЗ к заданию 5 ВПР по русскому языку 4 класс с ответами
- Задание 4 на пунктуационный анализ с ответами к ОГЭ по русскому языку, ФИПИ
- Вдалеке шелестели кроны деревьев и слышался тихий
ЛУЧШАЯ ВЕРСИЯ ЕГЭ 2023 ЦЫБУЛЬКО РУССКИЙ
Вдалеке шелестели кроны деревьев и слышался тихий лай собаки Трудность: общий второстепенный член Вывод: предложение сложносочиненное, так две грамматические основы, НО запятая не нужна, так как есть общий второстепенный член ВДАЛЕКЕ. 10 000 символов, Пользователям, прошедшим регистрацию - 15 000 символов, Людям, оформившим PRO версию - 100 000 символов. Также в эту опцию включены отключение рекламных показов и выделенная очередь. Вдалеке шелестели кроны деревьев, // и слышался тихий, едва различимый лай. Небо кроны деревьев солнце снизу вверх. Как выглядит общее обстоятельство места и времени Всегда подставляй к обеим частям предложений и проверяй таким образом Помни, это только обстоятельство Примеры: Вдалеке шелестели кроны деревьев и слышался тихий, едва различимый лай собаки. Вдалеке шелестели кроны. Крона дерева снизу. Кроны деревьев вид снизу.
Вдалеке шелестели кроны
Что проку от этих твоих слов? Послушай, если я сейчас расслаблюсь, я развалюсь на части. Я до сих пор могла жить только так. И мне больше ничего не остается — продолжать жить так и дальше. Однажды расслабишься — назад не вернешься. А развалюсь — разметает по кусочкам. Почему ты этого не понимаешь? Почему ты, не понимая этого, можешь говорить, что будешь обо мне заботиться?
Я молчал. Мне холодно, темно… и тревожно. Слушай, почему же тогда ты спал со мной? Почему не бросил? Мы шли по мертвенно тихому сосновому бору. На лесной тропинке сухо потрескивали под ногами ссохшиеся трупики сдохших в конце лета цикад. Мы с Наоко не спеша шли по этой тропе, глядя вниз, будто что-то искали на земле.
Несколько раз кивнула. Не принимай мои слова близко к сердцу. Нет, правда, извини. Я просто злюсь на саму себя. Я, конечно, не дурак, но чтобы понять некоторые вещи, требуется время. Было б у меня это время, я смог бы в тебе разобраться. И понимал бы тебя лучше всех в этом мире.
Мы остановились, вслушиваясь в тишину. Я переворачивал носком ботинка дохлую цикаду и сосновую шишку, смотрел на небо между ветками сосен. Наоко сунула руки в карманы и, не глядя по сторонам, думала о своем. Наоко засмеялась и кивнула. Вполне… Первая. Я хочу, чтобы ты понял, как я тебе благодарна за наши встречи. Я очень рада.
И они меня спасают. Даже если тебе так не кажется — это так. А вторая? Чтобы ты всегда помнил, что я жила и была рядом с тобой. Она молча двинулась дальше. По плечам ее жакета скользили полоски света, падавшего сквозь верхушки деревьев. Опять послышался собачий лай, но теперь он, казалось, звучал намного ближе.
Наоко поднялась на пригорок и, выйдя на опушку соснового бора, сбежала по отлогому склону. Я отставал от нее на два-три шага. Наоко остановилась и, улыбнувшись, схватила меня за руку. Дальше мы шли вместе. И все же память продолжала неумолимо стираться. Я забыл уже очень многое. Но, извлекая то, что еще помню, я пишу.
Иногда мне становится очень тревожно. Я вдруг спрашиваю себя: а не потерял ли я уже что-нибудь очень важное? Внутри у меня есть темное место, которое можно назвать задворками памяти. Вот я и думаю: не превратились ли там какие-то важные воспоминания в мягкую грязь? В любом случае, больше у меня ничего нет. Храня в своем сердце эти несовершенные воспоминания, которые частично пропали совсем и улетучиваются дальше с каждой минутой, я продолжаю писать так, будто обгладываю кость. У меня нет другого способа сдержать слово, данное той девушке.
Когда в молодости воспоминания о Наоко были еще свежи, писать я пробовал несколько раз. Но у меня не выходила даже первая строка. Я понимал: получись она тогда, и остальной текст, слово за словом, вылился бы на едином дыхании. Однако дальше первой строки дело не сдвинулось. Все еще было так отчетливо, что я не знал, с чего начать. Так очень подробная карта не годится из-за того, что чересчур подробна. Но сейчас я знаю.
Пользователям с разными статусами открыто различное количество знаков для разбора: Юзерам, пользующимся сервисом без регистрации - 10 000 символов, Пользователям, прошедшим регистрацию - 15 000 символов, Людям, оформившим PRO версию - 100 000 символов. Также в эту опцию включены отключение рекламных показов и выделенная очередь, позволяющие осуществлять разбор намного быстрее. Сервис Текстовод Синтаксис предназначен, в большей степени, для учащихся общеобразовательных школ и абитуриентов высших учебных заведений.
Также наша программа может помочь повысить качество текста в работе копирайтера или текстового редактора. Любой специалист, работающий с текстами, знает, что разбор предложения по частям речи способствует уменьшению и стилистических ошибок тоже. Для чего нужен синтаксический разбор предложения?
Сквозь прошлогоднюю листву уже растет высокая трава. А в этой траве стоят грибки под своими масляными шляпками. Как хорош лес поздней осенью! Нет яркого солнца, движения, шума. Сквозь ветки деревьев белеет небо. На липах висят последние листики. Тихо шевелятся от любого дуновения ветерка сухие былинки. Спокойно дышит грудь.
Грамматическое задание. Выполните синтаксический разбор 3 предложения 1 абзаца 2. Разберите по составу слова: масляными, набежали 3. Найдите 1 предложение с однородными членами, выпишите его, составьте схему. Небо перед утренней зарёй прояснилось. На нём нет туч и облаков. Над узкой речкой расстилается синий туман. В такую раннюю пору здесь ни с кем не встретиться.
Предрассветная тишь долго не нарушается никакими звуками, ничьими голосами. В утреннем тумане ничего не видишь. Только тяжёлая от росы трава низко прилегает к земле и блестит серебряными каплями. Но вот пробежал лёгкий ветерок. Раздаётся стук дятла, и лес наполняется птичьим пением. Из куста выскочил косой зайчонок и сбросил с веток капли росы. Теперь уже нет опасности заблудиться в тумане. Поднимается горячее солнце.
Оно бросает свои лучи на весеннюю землю. Никогда не бывает утро так прекрасно, как ранней весной. Легко дышишь, любуешься природой. В 1925 году на Южном берегу Крыма был организован первый в стране лагерь отдыха для детей, для пионеров. В Артеке шесть месяцев стоит тёплая, солнечная погода, рядом море, горы. Здесь дети могли отдохнуть, набраться сил. На небольшой площадке у самого берега моря установили семь полотняных палаток. Питьевой водой лагерь снабжался из двух колодцев.
Палатки в ночное время освещались керосиновыми лампами. В старинном доме устроили библиотеку, которая насчитывала всего двести книг. В Артеке ребята занимались спортом, загорали, участвовали в политической и культурной жизни. Так начинал свою жизнь ныне всемирно известный лагерь, куда съезжались дети со всех концов страны. Август закончился, и первые шумные дни сменились тихими и ритмичными. За прохладным утром приходит еще по-летнему теплый день, но зной уже не тот, и шуршащих листьев на земле всё больше. Во всем чувствуется осень. Осенние цветники праздничны, сочны и пышны.
Скоро буйство красок красавицы-осени поблекнет и утихомирится, придет непривычная зимняя тишина. В лесу много багрянца и желтизны. Кроны деревьев покачиваются и еле слышно шелестят, открывая желтое небо. Листва еще густая, и огонь ярких рябиновых гроздьев делает убранство садов еще более нарядным. Ярко пылают ягоды шиповника в уже поредевшей листве кустарников. Лишь изредка хрустнет ветка или вскрикнет птица, испуганная присутствием человека. Невдалеке полуразрушенный мост, под ним, огибая мелководье, спешит речка. Она то бурлива, то спокойна, ее дно неровно, забито корягами и камнями.
Стал ногами в муравейник и потревожил его. Они не терпят вторжения в свое царство. Осень у них — важная пора, надо сделать еще много дел. И пришелец им ни к чему! Оживление муравейника — единственное, что придает этому парку динамику. Всё остальное тихо и спокойно, царственно величаво — оно готовится к новому периоду жизни. В отсветах вечерней зари виднеется зубчатый частокол елей. Сгущаются сумерки, и все исчезает во мраке ночи.
Но вот выглядывает месяц и мягким светом загоняет потемки в лесную чащу, серебряным сиянием заливает небольшую поляну. Ничто не нарушает тишины. Вдруг хрустнул снег под чьими-то тяжелыми ногами. Это вышагивает дымчато-серый лось. Преспокойно пробирается к осинке и белогубой пастью хватает пахучую хвою, отфыркивается. Прискакал беляк, пристроился под невысокой, но ветвистой елкой. Осинка помешала лосю, он махнул головой, и с треском обломилась ветка. Зайчик оживился, грациозно приподнялся на задних лапках.
Аппетитная веточка притягивает его.
Кровать стояла у стены,. Пришла зима,. Учитель задал вопрос,. Идёт приём заявок Для учеников 1-11 классов и дошкольников 9 класс. Русский язык.
Контрольная работа по теме «Сложносочинённые предложения» 1 вариант. В библиотеке открыли окна, и в комнату влился вечерний воздух, чистый и прохладный. Первое зимнее утро односоставное предложение, настоящее время. Вся земля укрыта белым пушистым покрывалом двусоставное предложение, настоящее время. Пять часов дня односоставное предложение, настоящее время. Близится вечер двусоставное предложение, настоящее время.
Простые предложения, входящие в сложносочинённое предложение, отделяются друг от друга запятыми. Запятая не ставится в сложносочинённом предложении, если в нём имеется общий второстепенный член, относящийся к обеим частям данного предложения. Изредка пропоёт комар да ветерок качнёт вершину. Лишь изредка олень пугливый через пустыню пробежит или коней табун игривый молчанье дола возмутит. Вдруг в нижнем этаже под балконом заиграла скрипка и запели два нежных женских голоса. На строительной площадке работал башенный кран и забивали в землю бетонные сваи.
За окном брезжил рассвет и кричали петухи. Сверху жарко палило солнце, и до раскалённой кабинки невозможно было дотронуться.
Упражнение 252 - ГДЗ Русский язык 4 класс. Канакина, Горецкий. Учебник часть 2
Это и повлияло на выбор жилья для неоперившегося восемнадцатилетиего юнца. Естественно, стоимость играла не последнюю роль: она оказалась на порядок ниже обычных расходов одиноких людей. Принеси свою постель и настольную лампу — и больше ничего покупать не нужно. Будь моя воля, снял бы квартиру и жил в свое удовольствие. Но если вспомнить, во сколько обошлось поступление в институт, прибавить сюда ежемесячную плату за обучение и повседневные расходы, выбора уже не оставалось. К тому же, по большому счету, мне самому было все равно, где жить. Общага располагалась в Токио на холме с видом на центр города. Широкая территория окружена высоким бетонным забором. Сразу за ним по обеим сторонам возвышались ряды исполинских дзелькв — деревьям стукнуло, по меньшей мере, века полтора. Из-под них не было видно неба — его полностью скрывали зеленые кроны. Бетонная дорожка петляла, огибая деревья, затем опять выпрямлялась и пересекала внутренний двор.
По обеим сторонам параллельно тянулись два трехэтажных корпуса из железобетона. Эти большие многооконные здания казались переделанными под тюрьму жилыми домами или наоборот — тюрьмой, обустроенной под жилье. Хотя выглядели они очень аккуратно и мрачными не казались. Из открытых окон играло радио. Занавески во всех комнатах — одинаково кремового цвета: не так заметно, что они давно выгорели. Дорожка упиралась в расположенное по центру главное здание. На первом этаже — столовая и большая баня. На втором — лекционный зал, несколько аудиторий и даже комната неизвестно для каких гостей. Рядом с этим корпусом — еще одно общежитие, тоже трехэтажное. Двор очень широкий, на зеленых газонах, ловя солнечные лучи, вращались поливалки.
За главным зданием — поле для бейсбола и футбола и шесть теннисных кортов. Что еще нужно? Единственная проблема общежития заключалась в царившей здесь радикальной подозрительности. Общагой управляло некое сомнительное юридическое лицо, состоявшее преимущественно из ультраправых элементов. Их способ управления казался — что естественно, на мой взгляд, — странно извращенным. Чтобы понять его, вполне достаточно было прочесть рекламный буклет и правила проживания: «Служить идеалам воспитания одаренных кадров для укрепления родины». Сие послужило девизом при создании общежития: согласные с лозунгом финансисты вложили частные средства... Но это — лицевая сторона. Что же касается оборотной, истинного положения вещей не знал никто. Одни говорили, что это уход от налогов, другие — самореклама, третьи — афера для получения первоклассного участка земли под предлогом создания общежития.
Некто считал, что тут кроется более глубокий смысл. По такой версии, целью создателя была организация подпольной финансовой группировки выходцев из общежития. И действительно, в общаге имелся особый клуб, куда входила элита ее жильцов. Точно не знаю, но несколько раз в месяц проводились семинары с участием основателя, и члены этого клуба затем не испытывали сложностей с трудоустройством. Я не мог судить, насколько правдивы или ошибочны эти версии. У них всех общее одно: тут что-то неспроста. Так или иначе, я прожил в этом подозрительном месте ровно два года — с весны 1968-го по весну 1970-го. Я не смогу ответить, что продержало меня там все это время. В быту разница между правыми и левыми, лицемерием и злорадством не так уж и велика. День общежития начинался с торжественного подъема государственного флага.
Естественно, под государственный же гимн. Как спортивные новости неотделимы от марша, подъем флага неотделим от гимна. Площадка с флагштоком располагалась по центру двора и была видна из каждого окна каждого корпуса общежития. Подъем флага — обязанность начальника восточного где жил я корпуса, высокого мужчины под шестьдесят, с проницательным взглядом. В жестковатой с виду шевелюре проскальзывала седина, загорелую шею пересекал длинный шрам. Я слышал, он окончил военную школу в Накано, но насколько это достоверно, утверждать не берусь. За ним следовал студент в должности помощника поднимающего флаг. Его толком никто не знал. Острижен наголо, всегда одет в студенческую форму. Я не знал ни его имени, ни номера комнаты, где он жил.
И ни разу не встречался с ним ни в столовой, ни в бане. Я даже не знал, действительно он студент или нет. Раз носит форму, выходит — студент, что еще можно подумать? В отличие от накановца, он был приземист, толст и бледен. И эта пара двух абсолютных антиподов каждый день в шесть утра поднимала во дворе общежития флаг. В первое время я из любопытства нередко просыпался пораньше, чтобы наблюдать эту патриотическую церемонию. В шесть утра, почти одновременно с сигналом радио парочка показывалась во дворе. Униформист — непременно в черных ботинках под свой студенческий прикид, накановец — в белой спортивной обуви к джемперу. Униформист держал тонкую коробку из павлонии, накановец нес портативный магнитофон «Сони». Накановец ставил магнитофон на ступеньку площадки флагштока.
Униформист открывал коробку, в которой лежал аккуратно свернутый флаг. Униформист почтительно передавал флаг накановцу, который привязывал его к тросу. Униформист включал магнитофон. Государственный гимн. Флаг легко взвивался по флагштоку. На словах «... Эти двое вытягивались, как по стойке смирно, и устремляли взоры на флаг. В ясную погоду, когда дул ветер, вполне даже смотрелось. Вечерний спуск флага производился аналогичной церемонией. С точностью до наоборот: флаг скользил вниз и укладывался в коробку из павлонии.
Ночью флаг не развевается. Я не знаю, почему флаг спускали на ночь. Государство остается государством и в темное время суток, немало людей продолжают работать. Мне почему-то казалось несправедливым, что путеукладчики и таксисты, хостессы в барах, пожарные и охранники не могут находиться под защитой государства. Но это, на самом деле, не столь важно. И уж подавно никто не обижался. Думал об этом, пожалуй, только я один. Да и то — пришла в голову мысль, но я на ней не зацикливался. По правилам общежития, перво- и второкурсники жили по двое, студентам третьего и четвертого курсов предоставлялись отдельные апартаменты. Двухместная комната площадью около десяти квадратных метров чуть длиннее обычной комнаты в шесть татами , напротив входа — алюминиевая рама окна, перед окном два параллельно стоящих учебных стола со стульями.
С левой стороны от входа — двухъярусная железная кровать. Вся мебель максимально проста и массивна. Помимо столов и кровати, имелись два ящика-гардероба, маленький кофейный столик и самодельная книжная полка. Никакой лирики в обстановке не заметил бы даже самый благожелательный взгляд. На полках почти во всех комнатах ютились в ряд транзисторные приемники и фены, электрические чайники и термосы, растворимый кофе и чайные пакетики, гранулированный сахар и кастрюльки для варки лапши, а также обычная столовая посуда. На отштукатуренные стены приклеены картинки — девушки из «Хэйбон панчи» или где-нибудь содранные постеры порнографических фильмов. Один парень смеху ради повесил фотографию случки свиней, но это было исключением среди исключений. Почти во всех комнатах стены украшали голые девушки, молодые певицы или актрисы. На подставках над столами выстроились учебники, словари и прочая литература. Ожидать чистоты в юношеских комнатах было бессмысленно, и почти все они кошмарно заросли грязью.
Ко дну мусорного ведра прилипла заплесневевшая мандариновая кожура, в банках, служивших пепельницами, громоздились горы окурков. Тлевшие бычки нередко тушились кофе или пивом, отчего из банок ужасно смердело. Посуда вся почерневшая, с остатками еды. На полу валялся целлофан от сублимированной лапши, пустые пивные банки, всякие крышки и непонятные предметы. Взять веник, замести на совок мусор и выбросить его в ведро никому не приходило в голову. На сквозняке с пола столбом поднималась пыль. Какую комнату ни возьми — жуткий запах. В каждой комнате он специфичен, но основа везде одинакова: вонь от мусора, тела и пота. Под кроватями у всех скапливается грязное белье, матрас сушится, когда придется, и ему ничего не остается, как впитывая в себя сырость, источая устойчивый смрад затхлости. До сих пор с удивлением думаю, как в этом хаосе не возникла никакая смертельная эпидемия.
В сравнении с прочими, в моей комнате было чисто, как в морге. На полу — ни пылинки, окна — без единого пятнышка, постель сушилась регулярно раз в неделю, карандаши собраны в пенал, и даже шторы стирались раз в месяц. Мой сосед по комнате болезненно относился к чистоте. Кому бы я ни рассказывал, что он раз в месяц стирает шторы, никто не верил — никто даже не догадывался, что шторы вообще можно стирать. Все свято полагали, что шторы с окон не снимаются вообще. А потом моего соседа начали называть «наци» и «штурмовик». В моей комнате не было ни одного женского постера. Вместо них висела фотография канала в Амстердаме. Когда я попытался было прикрепить какую-то порнушку, мой сосед со словами: «Ватанабэ, не лю-люблю я этого», — содрал ее, и наклеил вместо нее портрет канала. Нельзя сказать, что мне очень хотелось вешать порнографию, поэтому возражать я не стал.
Все, кто заходили в нашу комнату, задирали голову на портрет канала и спрашивали: — Что это? Я говорил это в шутку, но все велись. Настолько легко, что потом я и сам начал этому верить. Все сочувствовали мне, как соседу Штурмовика, но я особого дискомфорта не испытывал. Пока вокруг царила чистота, мне, наоборот, было очень даже удобно; к тому же, Штурмовик никогда не вмешивался в мою жизнь. Сам делал уборку, сушил матрас, выносил мусор. Когда же я забывал сходить в баню три дня подряд — шмыгал носом и советовал помыться. Иногда напоминал: «Пора бы тебе постричься», или «Хорошо бы проредить волосы в носу». Одного я терпеть не мог — когда он, заприметив одинокого москита, забрызгивал всю комнату дихлофосом. В такие дни мне оставалось только искать укрытия в хаосе соседних комнат.
Штурмовик изучал географию в одном государственном университете. Вот закончу учиться — поступлю в Государственное управление географии. Буду ка-карты составлять. Я восхитился: в мире столько разных желаний и целей жизни. Это, пожалуй, стало моим первым восхищением по приезде в Токио. И в самом деле — людей, пылающих страстью к картографии, не так и много. Тем более, что много и не требуется — иначе что с ними всеми делать? Однако заикающийся каждый раз на слове «карта» человек, который спит и видит себя в Государственном управлении географии — это нечто. Заикался он, конечно, не всегда, но на слове «карта» — однозначно. Читать и изучать драму.
Расин, Ионеско, Шекспир... Просто эти имена стоят в плане лекций. Ответ его смутил. И по мере замешательства заикание усилилось. Мне показалось, что я совершил страшное злодеяние. Подвернулось театральное искусство, вот мне и захотелось. Просто так. Для этого я специально поступил в токийский институт, получаю регулярные переводы на обучение. А у тебя, говоришь, все не так?.. И он был прав.
Я уже не пытался что-либо объяснять. Затем мы вытянули на спичках, где кому спать. Ему досталась верхняя кровать, я расположился на нижней. Он постоянно носил белую майку, черные брюки и темно-синий свитер. С наголо обритой головой, высокого роста, сутулый. На учебу непременно одевал форму. И ботинки, и портфель были черными как сажа. По виду — вылитый студент с «правым» уклоном; может, поэтому окружающие звали его Штурмовиком, хотя, по правде говоря, он не питал к политике ни малейшего интереса. Просто ему было лень подбирать себе одежду, он так и ходил — в чем было. Его интересы ограничивались изменениями морских береговых линий или введением в строй новых железнодорожных тоннелей.
И стоило зайти разговору на эту тему, он мог, заикаясь и запинаясь, говорить и час, и два — пока собеседник либо засыпал, либо бежал от него. От раздававшегося в шесть утра гимна он просыпался, как по будильнику. Выходило, что показная церемония поднятия флага была не совсем бесполезной. Штурмовик одевался и шел к умывальнику. Процесс умывания был долог. Казалось, он по очереди снимает и вычищает все свои зубы. Возвращаясь в комнату, с хлопком расправлял и вешал сушить на батарею полотенце, возвращал на место мыло и зубную щетку. Затем включал радио и начинал утреннюю гимнастику. Я обычно допоздна читал и спал бы крепким сном до восьми, не реагируя на его утреннюю возню и шум. Но когда он переходил к прыжкам, я не мог не проснуться.
Еще бы: при каждом его подскоке — и нужно заметить, высоком, — кровать подскакивала тоже. Три дня я терпел, при этом уверяя себя, что в совместной жизни терпимость необходима, но на четвертый пришел к выводу, что сил у меня больше нет. Для меня такое время — еще глухая ночь. Долго объяснять, почему, но это так. Буду заниматься на крыше — начнут жаловаться с третьего этажа. А под нашей комнатой — склад, поэтому никто и слова не скажет. На травке, а? У ме-меня не транзисторный приемник. Без розетки не работает. А не будет музыки — я не смогу делать зарядку.
И в самом деле: его древний приемник работал только от сети. С другой стороны, транзистор имелся у меня, но принимал только музыкальные стереопрограммы. Зарядку делай, только подпрыгивай вот так — «прыг-скок», а? А то ты не прыгаешь, а скачешь. У меня разболелась голова. Уже было подумал: а и черт с ним, — но раз сам завел разговор, нужно разобраться до конца. Напевая главную мелодию радиогимнастики, я показал ему «прыг-скок». Вот так. Такие бывают? А я не замечал!
Все остальное я как-нибудь потерплю — только брось скакать, как лошадь. Дай мне поспать. Я такую гимнастику делаю уже десять лет. Каждое утро. Начинаю, и дальше — все машинально. Выброшу что-то одно, и пе-пе-перестанет получаться все остальное... Больше я ничего не говорил. А что я мог ему сказать? Проще всего было в его отсутствие взять это проклятое радио и выбросить в окно. Но поступи я так, разразился бы скандал — будто люк в ад откроется.
Штурмовик был не из тех, кто разбрасывается своими вещами. Когда, лишившись дара речи, я, опустошенный, улегся на кровать, он подошел и попытался меня утешить: — Ва-ватанабэ, а что если ты будешь просыпаться и делать гимнастику вместе со мной? Когда я рассказывал о Штурмовике и его утренней гимнастике, Наоко прыскала со смеху. Я не собирался делать из рассказа комедию, но в конечном итоге принялся хмыкать сам. Давно я не видел Наоко веселой, хотя спустя мгновение улыбка уже исчезла с ее лица. Мы вышли на станции Йоцуя и зашагали по насыпи к Ичигая Сэр Писатель. Воскресный вечер в середине мая. До обеда накрапывал дождик, но теперь тяжелые тучи южным ветром уносило с неба одну за другой. Ярко-зеленые листья сакуры колыхались и сверкали на солнце. В воздухе пахло летом.
Люди несли свои свитера и пальто кто на руке, кто перебросив через плечо. В теплом воскресном свете все казались счастливыми. На теннисном корте по ту сторону насыпи молодой человек снял майку и размахивал ракеткой в одних шортах. И только две сидевшие на лавке монашки были облачены по-зимнему в черное — судя по одеянию, можно было предположить, что первые летние лучи до них еще не добрались. Но это не мешало сестрам задушевно беседовать на солнцепеке. Минут через пятнадцать у меня вспотела спина, и я снял плотную рубашку и остался в одной майке. Наоко закатала до локтей рукава бледно-серой олимпийки. Вещь сильно поношенная, но выцвела приятно. Кажется, я видел ее раньше в этой олимпийке, но припоминал весьма смутно. Показалось, наверное.
В то время я еще знал Наоко очень мало. Интересно жить с другими людьми? Пошел только второй месяц. Но в общем — неплохо. Во всяком случае, не в тягость. Она остановилась перед фонтанчиком, сделала один глоток воды и вытерла рот платком. Затем нагнулась и аккуратно перевязала шнурки. Общежитие, что ли? Все зависит от того, как посмотреть. Хлопот, конечно, хватает.
Дурацкие правила, гонор пошляков. Сосед начинает зарядку в полседьмого. Но если представить, что такого полно и в других местах, перестаешь обращать внимание. Как подумаешь, что больше жить негде, так вполне сойдет и здесь. А потом она посмотрела на меня так, будто увидела во мне что-то необычное. Ее взгляд пронизал меня насквозь. До тех пор я за ней такого ни разу не замечал. Если подумать, ни разу не доводилось и мне пристально смотреть на нее. Мы впервые шли одни и разговаривали так долго. Просто, подумала: что это такое — совместная жизнь?
И это, в общем... А вместо этого вздохнула и посмотрела наверх. Хватит об этом. И разговор прервался. Она зашагала дальше, а я плелся сзади. Мы встретились почти год спустя. За это время Наоко до неузнаваемости похудела. Впали щеки, шея стала тоньше. Однако не похоже, чтобы девушка болела. Она похудела как-то очень естественно и тихо.
Будто бы тело, прячась в узком продолговатом чехле, просто приняло его стройную форму. И Наоко стала даже красивее, чем я до сих пор считал. Я хотел сказать ей об этом, но не смог найти таких слов и промолчал. Мы совершенно случайно встретились в вагоне Центральной линии. Она села в электричку, собираясь в кино. Я ехал в книжные магазины на Канда. В общем, и то, и другое дело нельзя было назвать важными. И когда она предложила выйти, мы вышли. Случайной станцией оказалась Йоцуя. Наедине у нас не нашлось темы для разговора.
Последовательность выполнения разбора на Текстоводе абсолютно идентична синтаксическому разбору, производимому по школьной программе России. Ниже предоставлен алгоритм разбора предложения. Этап I. Прочитайте и, при необходимости, спишите предложение. Этап II. Определите цель высказывания предложения.
Лес ветки. Вид на небо снизу вверх лес. Лес снизу вверх ночью. Верхушки деревьев желтеют.
Кроны деревьев снизу вверх. Хвойный лес вид вид снизу. Застенчивость крон елей вид снизу. Осень вид снизу. Сосны вид снизу. Лес вид снизу. Небо и деревья вид снизу. Дерево снизу вверх. Вид с верхушки дерева. Лес снизу вверх.
Сосновый лес вид снизу. Кроны деревьев Весна. Верхушки деревьев на фоне неба. Застенчивость кроны у деревьев. Флагообразная крона. Сосновый лес снизу вверх. Лес вид снизу на небо. Небо деревья снизу. Дерево снизу. Дуб дерево.
Крона дерева. Деревья вид снизу. Голубое дерево. Небо и деревья. Дерево на голубом небе. Небо сквозь деревья. Густые деревья. Сомкнутость крон лесных насаждений. Шорея исполинская дерево. Феномен застенчивости кроны.
Стыдливая крона. Крона дерева вид снизу. Деревья вид снизу вверх. Верхушки деревьев. Дерево зеленое. Дерево ракурс снизу. Макушки деревьев. Сухое дерево. Ветвистое дерево. Огромное дерево.
Деревья в лесу. Небо кроны деревьев солнце снизу вверх. Макушки осенних деревьев. Осень верхушки деревьев. Красивые кроны деревьев. Небо и кроны деревьев. Крона леса. Обои на рабочий стол необычное дерево. Дуб вид снизу. Крона дуба снизу.
Кажется, погода налаживается и вскоре наступит потепление. Вывод: предложение сложносочиненное, так две грамматические основы, НО запятая не нужна, так как есть общее вводное слово Кажется. Как красиво в этих местах и как хорошо мы здесь отдохнем!
Трудность: уметь видеть одинаковые по структуре предложения Вывод: предложение сложносочиненное, так две грамматические основы, НО запятая не нужна, так как оба предложения восклицательные. Запишите номера этих предложений. Объясните, почему в данном предложении не нужно ставить запятую.
В начале апреля уже шумели скворцы и летали в саду желтые бабочки. Будем ставить запятую в этих предложениях? В библиотеке открыли окна и в комнату Вчера было тепло,.
Кровать стояла у стены,. Пришла зима,. Учитель задал вопрос,.
Идёт приём заявок Для учеников 1-11 классов и дошкольников 9 класс. Русский язык. Контрольная работа по теме «Сложносочинённые предложения» 1 вариант.
В библиотеке открыли окна, и в комнату влился вечерний воздух, чистый и прохладный. Первое зимнее утро односоставное предложение, настоящее время. Вся земля укрыта белым пушистым покрывалом двусоставное предложение, настоящее время.
Пять часов дня односоставное предложение, настоящее время.
Выполнить синтаксический разбор предложения
Русский язык. Контрольная работа по теме «Сложносочинённые предложения» 1 вариант. В библиотеке открыли окна, и в комнату влился вечерний воздух, чистый и прохладный. Первое зимнее утро односоставное предложение, настоящее время. Вся земля укрыта белым пушистым покрывалом двусоставное предложение, настоящее время. Пять часов дня односоставное предложение, настоящее время. Близится вечер двусоставное предложение, настоящее время. Простые предложения, входящие в сложносочинённое предложение, отделяются друг от друга запятыми. Запятая не ставится в сложносочинённом предложении, если в нём имеется общий второстепенный член, относящийся к обеим частям данного предложения.
Изредка пропоёт комар да ветерок качнёт вершину. Лишь изредка олень пугливый через пустыню пробежит или коней табун игривый молчанье дола возмутит. Вдруг в нижнем этаже под балконом заиграла скрипка и запели два нежных женских голоса. На строительной площадке работал башенный кран и забивали в землю бетонные сваи. За окном брезжил рассвет и кричали петухи. Сверху жарко палило солнце, и до раскалённой кабинки невозможно было дотронуться. В ветер леса шумят великим океанским шумом, и вершины сосен гнутся вслед за пролетающим облаком. Помогите найти предложения, в которых есть общий второстепенный член.
К вечеру похолодало и лужи подернулись тонким ледком. Пахло сеном, созревающими хлебами, мёдом, полынью.
Былинский, Д. Розенталь указывается, что в таких конструкциях обычно!!! Но при этом допускаются случаи, как и в классической ситуации с неоднородными определениями, что прилагательное относится ко всей последующей конструкции и запятая не ставится: чёрные появившиеся на скатерти пятна; заячий наполовину потёртый воротник; большой собранный автором материал примеры из Д.
Розенталь «Справочник по пунктуации» 1997 г. Кроме того, в подобных конструкциях, по мнению кодификаторов, у причастного оборота может быть уточняющий характер. Тогда он будет выделен с двух сторон: - Не отдашь, ладно? Тургенева, как фиксирует Д. Розенталь в «Справочнике по пунктуации» 1997 года, таких уточняющих причастных оборотов после прилагательного очень много.
Таким образом, пунктуация в таких конструкциях сильно зависит от контекста и воли автора. А теперь рассмотрим некоторые предложения из сборника ФИПИ, где под. Дощинского представлены 36 вариантов.
Просто я отношусь к такому типу людей, которые ничего не могут понять, пока не попробуют записать это на бумаге. О чем она тогда говорила? Вот… она рассказывала мне о полевом колодце.
Существовал ли такой колодец на самом деле, я не знаю. Может, он — лишь плод ее фантазии. Часть того, что роилось в ее голове в те мрачные дни. Но она рассказала мне о том колодце, и я уже не мог вспоминать поляну без него. Я никогда его не видел, но он остался в моей памяти прочно вписанным в тот пейзаж. Смешно: я помню его до последней детали, прямо на границе поляны и рощи.
Трава искусно прикрывает темную дыру в земле, метр диаметром. Ограждения нет. Просто разинула свою пасть дыра. Кое-где потрескались и начали откалываться потемневшие от ветра и дождей камни. В щель между ними ныряет проворная зеленая ящерка. Загляни внутрь — все равно ничего не увидишь.
Мне известно только одно: это жутко глубокий колодец. Настолько, что даже трудно представить. И вся дыра эта наполнена мраком — густым, впитавшим в себя все виды мраков этого мира. Я иногда замечал за ней такую манеру: Наоко говорила очень медленно, подыскивая нужные слова. Ясно только одно — где-то поблизости. Она сунула руки в карманы твидового жакета и взглянула на меня.
Улыбнулась: мол, я серьезно. Где-то есть колодец, но никто не знает, где. Свалишься в него — и с концами? А-а-а-а — бум! И конец… — Но на самом деле этого не происходит? Раз в два-три года.
Вдруг пропадает человек.
На конце слова происходит оглушение согласного: вместо Д произносится [т]. Ответ: поход 40.
В поле у деревни растут васильки. Ответ: В слове «деревни» все согласные звуки звонкие. Ответ: деревни 41.
Дети спрятались от солнца под яблоней. Ответ: В слове «яблоней» все согласные звуки звонкие: [й], [б], [л], [н], [й]. Ответ: яблоней.
Ранней осенью краснеют пышные кисти рябины. Ответ: В слове «кисти» все согласные звуки глухие: [к], [с], [т]. Ответ: кисти.
Под звонкую песню капели уходит зима. Ответ: В слове «зима» все согласные звуки звонкие: [з], [м]. Ответ: зима.
От леса к нашей деревне тянется тропка. Ответ: В слове «деревне» все согласные звуки звонкие: [д], [р], [в], [н]. Ответ: деревне.
После дождика раскинулась по небосклону радуга. Ответ: В слове «радуга» все согласные звуки звонкие: [р], [д], [г]. Ответ: радуга.
Из-под снега выходит земля с пожухлой травой. Ответ: В слове «земля» все согласные звуки звонкие: [з], [м], [л]. Ответ: земля.
Вдруг по крыше застучали крупные градины. Ответ: В слове «градины» все согласные звуки звонкие: [г], [р], [д], [н]. Ответ: градины.
От станции к озеру бежит тропинка. Ответ: В слове «озеру» все согласные звуки звонкие: [з], [р]. Ответ: озеру.
От ветерка чуть шелестит листва дерева. Ответ: В слове «дерева» все согласные звуки звонкие: [д], [р], [в]. Ответ: дерева.
По чёрным проталинам важно ходят грачи. Ответ: В слове «важно» все согласные звуки звонкие: [в], [ж], [н]. Ответ: важно.
Хомячок прячет за толстые щёчки семечки. Ответ: В слове «щёчки» все согласные звуки глухие: [щ], [ч], [к]. Ответ: щёчки.
Плод каштана похож на крошечный сундучок. Ответ: В слове «похож» все согласные звуки глухие: [п], [х], [ш]. Ответ: похож.
Могучий дуб в парке виден издалека. Ответ: В слове «виден» все согласные звуки звонкие: [в], [д], [н]. Ответ: виден.
Тишину сада потревожил щебет птиц. Ответ: В слове «птиц» все согласные звуки глухие: [п], [т], [ц]. Ответ: птиц.
На крыльце чёрный щенок грызёт косточку. Ответ: В слове «косточку» все согласные звуки глухие: [к], [с], [т], [ч]. Ответ: косточку.
Щедрые лучи яркого солнца озарили луг. Ответ: В слове «озарили» все согласные звуки звонкие: [з], [р], [л]. Ответ: озарили.
В жаркий полдень солнце раскаляет песок. Ответ: В слове «песок» все согласные звуки глухие: [п], [с], [к]. Ответ: песок.
Чудный ларец создан умелыми мастерами. Ответ: В слове «умелыми» все согласные звуки звонкие: [м], [л]. Ответ: умелыми.
Бойцам перед строем вручили медали. Ответ: В слове «медали» все согласные звуки звонкие: [м], [д], [л]. Ответ: медали.
Лисичка пушистым хвостом замела след. Ответ: В слове «замела» все согласные звуки звонкие. Тяжёлые волны шумно бились о берег.
Ответ: В слове «волны» все согласные звуки звонкие: [в], [л], [н]. Ответ: волны. Шустрый скворец сел на дверцу шкафчика.
Ответ: В слове «шкафчика» все согласные звуки глухие: [ш], [к], [ф], [ч]. Ответ: шкафчика. Вечером за деревней слышен рожок пастушка.
Ответ: В слове «пастушка» все согласные звуки глухие.
Предложения со словосочетанием «лес шелестел»
Ветер проносился над поляной и, слегка ероша волосы Наоко, терялся в роще. Шелестели кроны деревьев, вдалеке слышался лай собаки – тихий, едва различимый, словно из-за ворот в иной мир. Шелестели кроны деревьев, вдалеке слышался лай собаки — тихий, едва различимый, словно из-за ворот в иной мир. Как выглядит общее обстоятельство места и времени Всегда подставляй к обеим частям предложений и проверяй таким образом Помни, это только обстоятельство Примеры: Вдалеке шелестели кроны деревьев и слышался тихий, едва различимый лай собаки.
Новошинцева О.В., АОУСОШ №4
- Вдалеке шелестели кроны
- Другие статьи в литературном дневнике:
- Упражнение 252 - ГДЗ Русский язык 4 класс Канакина учебник часть 2
- Полка настенная белая лофт интерьер
Задание 4 на пунктуационный анализ с ответами к ОГЭ по русскому языку, ФИПИ
- Итоговый диктант 6 класс по русскому языку
- ГДЗ к заданию 5 ВПР по русскому языку 4 класс с ответами
- Предложения со словосочетанием ЛЕС ШЕЛЕСТЕЛ
- Вдалеке шелестели кроны деревьев и слышался тихий - фото сборник
Вдалеке шелестели кроны
Учитель задал вопрос,. Идёт приём заявок Для учеников 1-11 классов и дошкольников 9 класс. Русский язык. Контрольная работа по теме «Сложносочинённые предложения» 1 вариант. В библиотеке открыли окна, и в комнату влился вечерний воздух, чистый и прохладный. Первое зимнее утро односоставное предложение, настоящее время. Вся земля укрыта белым пушистым покрывалом двусоставное предложение, настоящее время. Пять часов дня односоставное предложение, настоящее время. Близится вечер двусоставное предложение, настоящее время. Простые предложения, входящие в сложносочинённое предложение, отделяются друг от друга запятыми. Запятая не ставится в сложносочинённом предложении, если в нём имеется общий второстепенный член, относящийся к обеим частям данного предложения.
Изредка пропоёт комар да ветерок качнёт вершину. Лишь изредка олень пугливый через пустыню пробежит или коней табун игривый молчанье дола возмутит. Вдруг в нижнем этаже под балконом заиграла скрипка и запели два нежных женских голоса. На строительной площадке работал башенный кран и забивали в землю бетонные сваи. За окном брезжил рассвет и кричали петухи. Сверху жарко палило солнце, и до раскалённой кабинки невозможно было дотронуться. В ветер леса шумят великим океанским шумом, и вершины сосен гнутся вслед за пролетающим облаком. Помогите найти предложения, в которых есть общий второстепенный член.
I know what you mean [2] Со мной тоже иногда такое бывает.
Я вас понимаю англ. Auf Wiedersehen! До свидания! Даже сейчас, спустя восемнадцать лет, я могу до мельчайших подробностей вспомнить ту поляну. Переливался яркой зеленью лесной покров, с которого за несколько дней подряд дождь смыл всю летнюю пыль. Октябрьский ветер покачивал колосья мисканта. На голубом небосводе словно застыли продолговатые облака. Высокое небо. Настолько высокое, что глазам больно смотреть на него.
Ветер проносился над поляной и, слегка ероша волосы Наоко, терялся в роще. Шелестели кроны деревьев, вдалеке слышался лай собаки — тихий, едва различимый, словно из-за ворот в иной мир. Кроме него — ни звука. И ни единого встречного путника. Лишь две кем-то потревоженные красные птицы упорхнули к роще.
В тишине маленького дома потрескивала печная штукатурка да пригревшись пилил сверчок крошечной пилой крошечную деревяшку4. В начале апреля уже шумели скворцы и летали в саду жёлтые бабочки. Снег был глубокий; его много еще подвалило в конце марта, но он растаял быстро, как по волшебству, вешние воды прошли буйно, так что в начале апреля уже шумели скворцы и летали в саду желтые бабочки. Была чудесная погода. Итак, я лежал под кустиком в стороне и поглядывал на мальчиков. Вешние воды прошли буйно, почему уж в начале апреля шумели скворцы и летали в саду жёлтые бабочки. Укажите предложение, в котором допущена пунктуационная ошибка. Звезды еще сверкали остро и холодно, но небо на востоке уже стало светлеть. Повинуясь этому могучему чувству, он вскочил на ноги, но тут же, застонав, присел на медвежью тушу. Шумит лес, лицу жарко, а со спины пробирается колючий холод. В хорошую погоду лес клубился шапками сосновых вершин, а в непогодь, подернутый серым туманом, напоминал помрачневшую водную гладь. Для разнообразия мелькнет в бурьяне белый булыжник, или вырастет на мгновение серая каменная баба, или перебежит дорогу суслик, и опять бегут мимо глаз бурьян, холмы, грачи. Приходилось стоять, закрыв глаза, прислонившись спиной к стволу дерева, или присаживаться на сугроб и отдыхать, чувствуя биение пульса в венах. Расставьте недостающие знаки препинания. Он говорит, что эта женитьба поднимет тебя в глазах всего общества и что под влиянием Марии Викторовны ты станешь серьезнее относиться к жизни. Мы по вечерам теперь говорим только о тебе, и вчера он даже выразился так: «наш Мисаил». Это меня порадовало. По-видимому, он что-то задумал, и мне кажется, он хочет показать тебе пример великодушия и первый заговорит о примирении. Очень возможно, что на днях он приедет сюда к вам. Она несколько раз торопливо перекрестила меня и сказала: — Ну, бог с тобою, будь счастлив. Анюта Благово очень умная девушка, она говорит про твою женитьбу, что это бог посылает тебе новое испытание. Что ж? В семейной жизни не одни радости, но и страдания. Без этого нельзя. Провожая ее, я и Маша прошли пешком версты три; потом, возвращаясь, мы шли тихо и молча, точно отдыхали. Маша держала меня за руку, на душе было легко и уже не хотелось говорить о любви; после венчания мы стали друг другу еще ближе и родней, и нам казалось, что уже ничто не может разлучить нас. Должно быть, твой отец ужасный человек. Я стал рассказывать ей, как воспитывали меня и сестру и как, в самом деле, было мучительно и бестолково наше детство. Узнав, что еще так недавно меня бил отец, она вздрогнула и прижалась ко мне. Теперь уже она не расставалась со мною. Мы жили в большом доме, в трех комнатах, и по вечерам крепко запирали дверь, которая вела в пустую часть дома, точно там жил кто-то, кого мы не знали и боялись. Я вставал рано, с рассветом, и тотчас же принимался за какую-нибудь работу. Я починял телеги, проводил в саду дорожки, копал гряды, красил крышу на доме.
Я иногда замечал за ней такую манеру: Наоко говорила очень медленно, подыскивая нужные слова. Ясно только одно — где-то поблизости. Она сунула руки в карманы твидового жакета и взглянула на меня. Улыбнулась: мол, я серьезно. Где-то есть колодец, но никто не знает, где. Свалишься в него — и с концами? А-а-а-а — бум! И конец... Раз в два-три года. Вдруг пропадает человек. Сколько бы его ни искали, найти не могут. Тогда местные жители говорят: «Он провалился в полевой колодец». А если только ногу сломаешь, уже ничего не поделать. Хоть во все горло кричи, все равно никто не услышит. Никакой надежды, что тебя кто-нибудь найдет. И вокруг — сплошь сороконожки и пауки. Рядом побелевшие кости покойников, темно и сыро. А наверху, как зимний месяц, еле-еле мерцает краешек света. И вот в таком месте медленно и мучительно умирает человек. Поэтому нельзя сходить с верной тропы. Наоко вынула из кармана левую руку и сжала мою. Тебе тоже нечего бояться. Ты передвигаешься кромешной ночью на ощупь и ни за что не провалишься в колодец. И пока я буду рядом с тобой — я тоже. Просто знаю, и все. И дальше шла молча. Но не их причина. Я просто чувствую. Например, сейчас я прижалась к тебе, и мне нисколько не страшно. Зло и мрак даже не пытаются заманить меня к себе. Может, пусть и дальше так? Наоко остановилась. Я тоже. Она положила руки мне на плечи и пристально заглянула в мои глаза. В глубине ее зрачков черная как смоль вязкая жидкость выводила диковинные водовороты. Какое-то время этот красивый мрак заглядывал в меня. Затем она приподнялась на носки и прижалась ко мне щекой. На мгновение у меня от радости забилось сердце. Так очень плохо. Я знал, что у нее в голове все кипит от мыслей, и молча шел рядом. По отношению и к тебе, и ко мне. Предположим, я выйду за тебя замуж. Ты будешь работать, так? Тогда кто будет защищать меня, пока ты на работе? Кто будет защищать меня, когда ты поедешь в командировку? Что же, я буду рядом с тобой до самой своей смерти? Разве не так? Это же нельзя назвать человеческими отношениями? Да и я тебе когда-нибудь надоем. Быть талисманом этой женщины? Я так не хочу. И мои проблемы от этого не разрешатся. Тогда и подумаем, как быть дальше. Тогда, быть может, и ты спасешь меня. Ведь не значит, что мы живем, уткнувшись в ненавистный баланс доходов и расходов? И если я тебе сейчас нужен, используй меня. Ведь так? Почему ты так строго судишь о вещах? Послушай, расслабься, а? Ты напряжена, поэтому и относишься так ко всему окружающему. Расслабишься — станет легче. Услышав этот голос, я понял, что сказал лишнее. Что проку от этих твоих слов? Послушай, если я сейчас расслаблюсь, я развалюсь на части. Я до сих пор могла жить только так. И мне больше ничего не остается — продолжать жить так и дальше. Однажды расслабишься — назад не вернешься. А развалюсь — разметает по кусочкам. Почему ты этого не понимаешь? Почему ты, не понимая этого, можешь говорить, что будешь обо мне заботиться? Я молчал. Мне холодно, темно... Слушай, почему же тогда ты спал со мной? Почему не бросил? Мы шли по мертвенно тихому сосновому бору. На лесной тропинке сухо потрескивали под ногами ссохшиеся трупики сдохших в конце лета цикад. Мы с Наоко не спеша шли по этой тропе, глядя вниз, будто что-то искали на земле. Несколько раз кивнула. Не принимай мои слова близко к сердцу. Нет, правда, извини. Я просто злюсь на саму себя. Я, конечно, не дурак, но чтобы понять некоторые вещи, требуется время. Было б у меня это время, я смог бы в тебе разобраться. И понимал бы тебя лучше всех в этом мире. Мы остановились, вслушиваясь в тишину. Я переворачивал носком ботинка дохлую цикаду и сосновую шишку, смотрел на небо между ветками сосен. Наоко сунула руки в карманы и, не глядя по сторонам, думала о своем. Наоко засмеялась и кивнула. Я хочу, чтобы ты понял, как я тебе благодарна за наши встречи. Я очень рада. И они меня спасают. Даже если тебе так не кажется — это так. А вторая? Чтобы ты всегда помнил, что я жила и была рядом с тобой. Она молча двинулась дальше. По плечам ее жакета скользили полоски света, падавшего сквозь верхушки деревьев. Опять послышался собачий лай, но теперь он, казалось, звучал намного ближе. Наоко поднялась на пригорок и, выйдя на опушку соснового бора, сбежала по отлогому склону. Я отставал от нее на два-три шага. Наоко остановилась и, улыбнувшись, схватила меня за руку. Дальше мы шли вместе. И все же память продолжала неумолимо стираться. Я забыл уже очень многое. Но, извлекая то, что еще помню, я пишу. Иногда мне становится очень тревожно. Я вдруг спрашиваю себя: а не потерял ли я уже что-нибудь очень важное? Внутри у меня есть темное место, которое можно назвать задворками памяти. Вот я и думаю: не превратились ли там какие-то важные воспоминания в мягкую грязь? В любом случае, больше у меня ничего нет. Храня в своем сердце эти несовершенные воспоминания, которые частично пропали совсем и улетучиваются дальше с каждой минутой, я продолжаю писать так, будто обгладываю кость. У меня нет другого способа сдержать слово, данное той девушке. Когда в молодости воспоминания о Наоко были еще свежи, писать я пробовал несколько раз. Но у меня не выходила даже первая строка. Я понимал: получись она тогда, и остальной текст, слово за словом, вылился бы на едином дыхании. Однако дальше первой строки дело не сдвинулось. Все еще было так отчетливо, что я не знал, с чего начать. Так очень подробная карта не годится из-за того, что чересчур подробна. Но сейчас я знаю. В конечном итоге, думаю я, в несовершенном вместилище, каким является «текст», ко двору придутся только несовершенные воспоминания и несовершенные мысли. Память о Наоко стиралась все больше, а ее саму я понимал глубже и глубже. Сейчас мне ясно, почему она попросила: «Не забывай меня! Знала, что память постепенно сотрется во мне. Поэтому Наоко ничего не оставалось — только потребовать у меня: «Никогда не забывай! Помни обо мне! Потому что она меня даже не любила. Глава 2 Давным-давно, а если точнее — лет двадцать назад, я жил в студенческом общежитии. Было мне тогда восемнадцать, и я только поступил в институт. Токио я не знал вообще, и никогда не жил один, поэтому заботливые родители подыскали мне общежитие. Там нас кормили, имелось все необходимое. Это и повлияло на выбор жилья для неоперившегося восемнадцатилетиего юнца. Естественно, стоимость играла не последнюю роль: она оказалась на порядок ниже обычных расходов одиноких людей. Принеси свою постель и настольную лампу — и больше ничего покупать не нужно. Будь моя воля, снял бы квартиру и жил в свое удовольствие. Но если вспомнить, во сколько обошлось поступление в институт, прибавить сюда ежемесячную плату за обучение и повседневные расходы, выбора уже не оставалось. К тому же, по большому счету, мне самому было все равно, где жить. Общага располагалась в Токио на холме с видом на центр города. Широкая территория окружена высоким бетонным забором. Сразу за ним по обеим сторонам возвышались ряды исполинских дзелькв — деревьям стукнуло, по меньшей мере, века полтора. Из-под них не было видно неба — его полностью скрывали зеленые кроны. Бетонная дорожка петляла, огибая деревья, затем опять выпрямлялась и пересекала внутренний двор. По обеим сторонам параллельно тянулись два трехэтажных корпуса из железобетона. Эти большие многооконные здания казались переделанными под тюрьму жилыми домами или наоборот — тюрьмой, обустроенной под жилье. Хотя выглядели они очень аккуратно и мрачными не казались. Из открытых окон играло радио. Занавески во всех комнатах — одинаково кремового цвета: не так заметно, что они давно выгорели. Дорожка упиралась в расположенное по центру главное здание. На первом этаже — столовая и большая баня. На втором — лекционный зал, несколько аудиторий и даже комната неизвестно для каких гостей. Рядом с этим корпусом — еще одно общежитие, тоже трехэтажное. Двор очень широкий, на зеленых газонах, ловя солнечные лучи, вращались поливалки. За главным зданием — поле для бейсбола и футбола и шесть теннисных кортов. Что еще нужно? Единственная проблема общежития заключалась в царившей здесь радикальной подозрительности. Общагой управляло некое сомнительное юридическое лицо, состоявшее преимущественно из ультраправых элементов. Их способ управления казался — что естественно, на мой взгляд, — странно извращенным. Чтобы понять его, вполне достаточно было прочесть рекламный буклет и правила проживания: «Служить идеалам воспитания одаренных кадров для укрепления родины». Сие послужило девизом при создании общежития: согласные с лозунгом финансисты вложили частные средства... Но это — лицевая сторона. Что же касается оборотной, истинного положения вещей не знал никто. Одни говорили, что это уход от налогов, другие — самореклама, третьи — афера для получения первоклассного участка земли под предлогом создания общежития. Некто считал, что тут кроется более глубокий смысл. По такой версии, целью создателя была организация подпольной финансовой группировки выходцев из общежития. И действительно, в общаге имелся особый клуб, куда входила элита ее жильцов. Точно не знаю, но несколько раз в месяц проводились семинары с участием основателя, и члены этого клуба затем не испытывали сложностей с трудоустройством. Я не мог судить, насколько правдивы или ошибочны эти версии. У них всех общее одно: тут что-то неспроста. Так или иначе, я прожил в этом подозрительном месте ровно два года — с весны 1968-го по весну 1970-го. Я не смогу ответить, что продержало меня там все это время. В быту разница между правыми и левыми, лицемерием и злорадством не так уж и велика. День общежития начинался с торжественного подъема государственного флага. Естественно, под государственный же гимн. Как спортивные новости неотделимы от марша, подъем флага неотделим от гимна. Площадка с флагштоком располагалась по центру двора и была видна из каждого окна каждого корпуса общежития. Подъем флага — обязанность начальника восточного где жил я корпуса, высокого мужчины под шестьдесят, с проницательным взглядом. В жестковатой с виду шевелюре проскальзывала седина, загорелую шею пересекал длинный шрам. Я слышал, он окончил военную школу в Накано, но насколько это достоверно, утверждать не берусь. За ним следовал студент в должности помощника поднимающего флаг. Его толком никто не знал. Острижен наголо, всегда одет в студенческую форму. Я не знал ни его имени, ни номера комнаты, где он жил. И ни разу не встречался с ним ни в столовой, ни в бане. Я даже не знал, действительно он студент или нет. Раз носит форму, выходит — студент, что еще можно подумать? В отличие от накановца, он был приземист, толст и бледен. И эта пара двух абсолютных антиподов каждый день в шесть утра поднимала во дворе общежития флаг. В первое время я из любопытства нередко просыпался пораньше, чтобы наблюдать эту патриотическую церемонию. В шесть утра, почти одновременно с сигналом радио парочка показывалась во дворе. Униформист — непременно в черных ботинках под свой студенческий прикид, накановец — в белой спортивной обуви к джемперу. Униформист держал тонкую коробку из павлонии, накановец нес портативный магнитофон «Сони». Накановец ставил магнитофон на ступеньку площадки флагштока. Униформист открывал коробку, в которой лежал аккуратно свернутый флаг. Униформист почтительно передавал флаг накановцу, который привязывал его к тросу. Униформист включал магнитофон. Государственный гимн. Флаг легко взвивался по флагштоку. На словах «... Эти двое вытягивались, как по стойке смирно, и устремляли взоры на флаг. В ясную погоду, когда дул ветер, вполне даже смотрелось. Вечерний спуск флага производился аналогичной церемонией. С точностью до наоборот: флаг скользил вниз и укладывался в коробку из павлонии. Ночью флаг не развевается. Я не знаю, почему флаг спускали на ночь. Государство остается государством и в темное время суток, немало людей продолжают работать. Мне почему-то казалось несправедливым, что путеукладчики и таксисты, хостессы в барах, пожарные и охранники не могут находиться под защитой государства. Но это, на самом деле, не столь важно. И уж подавно никто не обижался. Думал об этом, пожалуй, только я один. Да и то — пришла в голову мысль, но я на ней не зацикливался. По правилам общежития, перво- и второкурсники жили по двое, студентам третьего и четвертого курсов предоставлялись отдельные апартаменты. Двухместная комната площадью около десяти квадратных метров чуть длиннее обычной комнаты в шесть татами , напротив входа — алюминиевая рама окна, перед окном два параллельно стоящих учебных стола со стульями. С левой стороны от входа — двухъярусная железная кровать. Вся мебель максимально проста и массивна. Помимо столов и кровати, имелись два ящика-гардероба, маленький кофейный столик и самодельная книжная полка. Никакой лирики в обстановке не заметил бы даже самый благожелательный взгляд. На полках почти во всех комнатах ютились в ряд транзисторные приемники и фены, электрические чайники и термосы, растворимый кофе и чайные пакетики, гранулированный сахар и кастрюльки для варки лапши, а также обычная столовая посуда. На отштукатуренные стены приклеены картинки — девушки из «Хэйбон панчи» или где-нибудь содранные постеры порнографических фильмов. Один парень смеху ради повесил фотографию случки свиней, но это было исключением среди исключений. Почти во всех комнатах стены украшали голые девушки, молодые певицы или актрисы. На подставках над столами выстроились учебники, словари и прочая литература. Ожидать чистоты в юношеских комнатах было бессмысленно, и почти все они кошмарно заросли грязью. Ко дну мусорного ведра прилипла заплесневевшая мандариновая кожура, в банках, служивших пепельницами, громоздились горы окурков. Тлевшие бычки нередко тушились кофе или пивом, отчего из банок ужасно смердело. Посуда вся почерневшая, с остатками еды. На полу валялся целлофан от сублимированной лапши, пустые пивные банки, всякие крышки и непонятные предметы. Взять веник, замести на совок мусор и выбросить его в ведро никому не приходило в голову. На сквозняке с пола столбом поднималась пыль. Какую комнату ни возьми — жуткий запах. В каждой комнате он специфичен, но основа везде одинакова: вонь от мусора, тела и пота. Под кроватями у всех скапливается грязное белье, матрас сушится, когда придется, и ему ничего не остается, как впитывая в себя сырость, источая устойчивый смрад затхлости. До сих пор с удивлением думаю, как в этом хаосе не возникла никакая смертельная эпидемия. В сравнении с прочими, в моей комнате было чисто, как в морге. На полу — ни пылинки, окна — без единого пятнышка, постель сушилась регулярно раз в неделю, карандаши собраны в пенал, и даже шторы стирались раз в месяц. Мой сосед по комнате болезненно относился к чистоте. Кому бы я ни рассказывал, что он раз в месяц стирает шторы, никто не верил — никто даже не догадывался, что шторы вообще можно стирать. Все свято полагали, что шторы с окон не снимаются вообще. А потом моего соседа начали называть «наци» и «штурмовик». В моей комнате не было ни одного женского постера. Вместо них висела фотография канала в Амстердаме. Когда я попытался было прикрепить какую-то порнушку, мой сосед со словами: «Ватанабэ, не лю-люблю я этого», — содрал ее, и наклеил вместо нее портрет канала. Нельзя сказать, что мне очень хотелось вешать порнографию, поэтому возражать я не стал. Все, кто заходили в нашу комнату, задирали голову на портрет канала и спрашивали: — Что это? Я говорил это в шутку, но все велись. Настолько легко, что потом я и сам начал этому верить. Все сочувствовали мне, как соседу Штурмовика, но я особого дискомфорта не испытывал. Пока вокруг царила чистота, мне, наоборот, было очень даже удобно; к тому же, Штурмовик никогда не вмешивался в мою жизнь. Сам делал уборку, сушил матрас, выносил мусор. Когда же я забывал сходить в баню три дня подряд — шмыгал носом и советовал помыться. Иногда напоминал: «Пора бы тебе постричься», или «Хорошо бы проредить волосы в носу». Одного я терпеть не мог — когда он, заприметив одинокого москита, забрызгивал всю комнату дихлофосом. В такие дни мне оставалось только искать укрытия в хаосе соседних комнат. Штурмовик изучал географию в одном государственном университете.