Купить билеты онлайн на Обыкновенная история Премьера!, с 11 апреля по 14 июня 2024, Санкт-Петербург, Ленсовета. «Обыкновенная история» рассказывает нам о становлении молодого человека, делающего первые неуверенные шаги в большом мире. Академический театр имени Ленсовета показал в понедельник премьеру спектакля "Обыкновенная история" по мотивам романа Ивана Гончарова. Напомним, 5 сентября громкими премьерами прошедшего сезона — «Обыкновенная история» по роману Гончарова в постановке Романа Кочержевского и «Про Федота-стрельца» по сказке Леонида Филатова в постановке Фёдора Пшеничного театр открыл 90-й сезон. первый роман русского писателя Ивана Александровича Гончарова, опубликованный в 1847 году в журнале "Современник".
Обыкновенная история на основной сцене театра имени Ленсовета
1 и 2 мая на Большой сцене петербургского Театра имени Ленсовета пройдёт премьера спектакля Романа Кочержевского «Обыкновенная история» по одноимённому роману. Роман Кочержевский ставит в Театре им. Ленсовета «Обыкновенную историю» по мотивам романа Ивана Гончарова. Смотреть спектакль Обыкновенная история: бесплатно онлайн, без регистрации в хорошем качестве на портале первый роман русского писателя Ивана Александровича Гончарова, опубликованный в 1847 году в журнале "Современник". Купить официальные билеты на спектакль Обыкновенная история в театр имени Ленсовета.
Билеты на комедию «Обыкновенная история» в Санкт-Петербурге
Как отметили в театре, постановка во все времена пользовалась большой любовью зрителей. Памятуя нашу историю, мы решили обратиться к пьесе Александра Островского «Бешеные деньги». Именно с этого названия 19 ноября 1933 года началась история Нового театра — Театра имени Ленсовета», — об этом на пресс-конференции рассказала художественный руководитель труппы народная артистка России Лариса Луппиан, сообщает ТАСС.
Там он предоставляется под надзор дядюшки Петра Ивановича Адуева Александр Новиков , который когда-то давно также был отправлен в Петербург. Город в спектакле выступает как отдельный герой, он представляет нечто хищное и бездушное. Редко где найдётся столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге... Город изменяет душу провинциального юноши, предлагая ему испытания и страсти. За этими изменениями нам и предстоит наблюдать.
Сценография спектакля масштабная и богатая. На заднем плане сцены выстроено типичное петербургское двухэтажное здание, которое при помощи проекций превращается в дом, ресторан и даже оперный театр. В моменты наивысших терзаний героев на нём возникает светящаяся арка храма. Этот яркий белый свет прорезает темноту ночи, словно даёт надежду героям, которые то бьются о гранитные парапеты набережных, то мечутся в толпе прохожих. В этой толпе нет лиц, только силуэты и плоские персонажи, ничего людского не проявляется в них. Единственное, что будет источать тепло среди этих серых гранитных блоков и решёток ограды, это возникающие снопы пшеницы, которые в конце и заполонят всю сцену.
Сегодня она такая, на ней определенные настроения, переживания, горе или радость. Театр должен разговаривать со зрителем адекватно. Адекватность в разговоре очень важна и при этом редка, между прочем. Иногда приходишь в театр, садишься, открывается занавес, начинается спектакль, и ты думаешь — а вообще причем здесь все это, я здесь причем? Все раскрашены, ходят в париках. Я немного иронично отношусь к такому костюмированному театру, если вы заметили. Но, может быть, это моя ущербность смеется. Когда я вижу артиста в парике, гольфах, играющего человека из другого века, к нему так сложно «продраться». Поймите меня правильно, я не настаиваю, что все должно играться в джинсах и кроссовках, конечно, нет. Но театр обязан быть адекватен сегодняшней жизни. В любом спектакле, который мы играем, должен быть сегодняшний день. Есть пьесы, произведения, которые были замечательны в свое время. Они не перешагнули дальше. Это не делает их лучше или хуже, но они, грубо говоря, остались в прошлом. Но если сейчас заниматься Шекспиром, Мольером, то в них должна биться сегодняшняя жизнь, тревога. Театр не имеет права не реагировать. И речь, разумеется, не идет о злободневности. Я не ратую, чтобы ставились пьесы о том, что мы видим в новостях. Не об этом речь. И даже более того — все как раз наоборот. Их время придет когда-то не очень скоро. Злободневность в театре опасна, я считаю. Это никакая не доблесть. Но в том, что переживает герой Пушкина, Гоголя, Чехова или Толстого — должно быть что-то близкое нам. И если в зрительном зале не происходит самоидентификации, вспомним цитату Флобера: «Госпожа Бовари — это я», то все тщетно. Зритель должен сказать — это я. Это не про каких-то веселых или грустных людей, это все про меня. Ощущение «про меня» является в театре самым главным. И отсюда вытекает множество других требований — я люблю, когда артист умеет разговаривать от себя. А самая нелюбимая мною порода артистов — те, кто начинают с характерного образа. Они сразу цепляются: а какой я, я здесь какой? А, вот такой. У меня будут очочки, я буду их поправлять и вот так разговаривать. Это чудовищно. Много таких актеров и актрис. В этом проявляется неспособность идти от себя. А от себя можно говорить в любой драматургии — и в Шекспире, и в Гоголе, и в Чехове. И второе, что я бы сказал, театр должен быть живым. Существует колоссальная проблема — срок жизни спектакля. Тут я, честно, нахожусь в оппозиции большинству своих партнеров и коллег, хотя знаю, что у меня есть много сторонников. По моему опыту, со спектаклем, перевалившим пяти-шестилетний срок, происходят очень странные вещи. Человек меняется, особенно сегодня, с невероятной скоростью. И вот как играть спектакль, который создавался десять лет назад? Его сочинял другой человек. Ну да, у него был мой нос, мои уши, но дальше что? Я был совершенно другой. Если бы «Дядя Ваня» рождался сегодня, он бы вообще ничем не напоминал тот спектакль, который у нас в репертуаре. Если человек живой, он чувствует свое изменение. Правда, в законе спектакля «Город. Но это, в общем-то, исключение из правил. Не может спектакль играться тридцать лет, да и еще в одном составе. Никакой доблести в этом я не вижу. Но понятно и то, что часто интересы актеров и режиссера входят в противоречие с интересами руководства театра. Если спектакль продается, пользуется успехом, то очень трудно его снять. Но надо признать одно, внутри такого спектакля накапливаются очень страшные для актеров яды, которыми актерский организм отравляет себя. Это как бы и не видно. Скажу жестче — часто выставляется на всеобщее обозрение напомаженный труп, он даже еще двигается. А зритель не всегда это идентифицирует. И даже радуется на абсолютно мертвых спектаклях. Это страшно. Мне кажется, театр должен легче расставаться со спектаклями. Важно, что сейчас есть возможность технически записать любую постановку. Понятно, что видео даже не приближает к настоящему театру, но все же. Вы пришли туда в 1990 году выпускником курса Игоря Владимирова. Расскажите о разных ваших периодах в театре, что осталось в памяти? Но мы застали уже хвост хвоста хвоста кометы. Первые два курса мы очень много времени провели вместе, однако с каждым годом ему становилось все тяжелее и тяжелее, и театр переживал очень непростые времена. Не думаю, что на меня кто-то обидится, поэтому скажу: театр начал разрушаться. В репертуаре стали появляться постановки, которым, на мой взгляд, не стоило появляться. На этом фоне прекрасный спектакль «Западня» польского режиссера Кшиштофа Бабицкого о Кафке шел у нас в пустых залах, именно потому, что театр вокруг был другой. Ставились низкосортные комедии, а серьезный репертуар приходился не ко двору и исчезал. Именно в таком состоянии театр достался Владиславу Борисовичу Пази, который начал деликатно возвращать в театр хорошую литературу. Владислав Борисович руководил театром 10 лет, потом его не стало, дальше наступил период безвременья. А потом случился момент, на котором мне бы хотелось остановиться поподробнее. Считается, что дальше пришел Бутусов. Однако это не совсем так. Чуть меньше трех сезонов нашим театром руководил Гарольд Стрелков. Он стал главным режиссером. И мне кажется, что, да, безусловно, его имя не будет вписано золотыми буквами в историю Театра имени Ленсовета, ибо какого-то громкого успеха и серьезного поворота не получилось, и на то были некоторые причины. Гарольд человек настолько безупречный, нежный, что руководить такой махиной ему было сложно. Он слишком хороший человек для этого. Он невероятно доброжелательный и никогда не проявлял той жесткости, которая, наверное, требовалась на таком посту. Но, несмотря на это, при Гарольде произошли некоторые изменения, чуть-чуть развернувшие театр и подготовившие его к приходу Бутусова. Я это понимаю отчетливо. Стрелков выпустил всего два спектакля. Я играл в обоих: в «Испанской балладе» и в «Мавре». Я по-разному относился к ним, дело не в том, насколько они были совершенны, но там начали происходить важные для всех нас изменения. В «Мавре» играла та же самая компания, которая чуть позже, по сути, стала компанией Юрия Николаевича. Там впервые, наконец, очень серьезную драматическую роль Дездемоны сыграла Лаура Пицхелаури. Отелло играл Олег Андреев. Большой смелостью со стороны Гарольда было назначить меня на роль Яго, но он рискнул, и мы играли это в очередь с Олегом Фёдоровым. Не могу быть в претензии к критикам, которые разнесли этот спектакль. Он был действительно далек от идеала, но все равно, при Стрелкове происходили какие-то незаметные постороннему взгляду, но очень важные микроизменения. Уже потом его подхватил Бутусов и поставил с ними «Кабаре Брехт». Стрелков сыграл в судьбе нашего театра роль не очень заметную лишь на первый взгляд. Эти годы не войдут в учебники по истории театра, но важно помнить, что они были. Пришел Юрий Николаевич, и это были мои самые счастливые восемь лет. Период подлинного счастья, я и не заметил, как эти годы пролетели. Возникла компания. Каждый из нас играет почти что во всех его спектаклях. Но мы же достаточно взрослые, чтобы понять, жестокость театра заключается в том, что определенный период для кого-то является периодом подъема и расцвета, а для других — бездной, падением и исчезновением со сцены. Конечно, если я скажу, что не понимаю этого, то солгу. Но и он закончился. Театр оказался без лидера. Она актриса первого курса выпуска Игоря Петровича Владимирова. Если говорить о сегодняшней позиции, как я ее понимаю, то театр, насколько это возможно, пытается стать театром равно интересным и открытым разным категориям зрителей. Я говорю это без иронии.
Не пропустите самые интересные постановки в частных и государственных театрах, а также на других площадках города. Узнать подробности Программа Роман «Обыкновенная история» рассказывает о молодом помещике Александре Адуеве, который из деревни перебирается в Петербург на службу. Он человек одухотворенный, мечтательный, влюбленный. В столице его встречает дядя Петр Иванович, мужчина прагматичный и сдержанный в эмоциях. Характер главного героя под воздействием внешних факторов неизбежно начинает меняется.
Обыкновенная история Премьера! — 26 марта 2024 г.
Обыкновенная история Премьера! в Санкт-Петербурге 14.02.2024 в Театр им. Ленсовета, успейте купить билеты по выгодной цене. Спектакль Романа Кочержевского по роману И. А. Гончарова «Обыкновенная история». Впервые роман был опубликован в 1847 году в журнале «Современник» и получил положительные отзывы от Некрасова, Белинского и других знаменитых критиков того времени. Спектакль Романа Кочержевского по роману И. А. Гончарова «Обыкновенная история». Впервые роман был опубликован в 1847 году в журнале «Современник» и получил положительные отзывы от Некрасова, Белинского и других знаменитых критиков того времени. 1 и 2 мая на сцене Театра имени Ленсовета состоялась премьера «Обыкновенной истории» в интерпретации режиссера и художника Романа Кочержевского.
Обыкновенная история Премьера!
В этом романе с ума сходит Лиза. Названия само по себе прекрасное, потому что оно в своей простоте исключает всяческий пафос, это негромкое название, почти принижающее, и в то же время «Обыкновенная история» — про умирание чувств, надежд, прощание с идеалами и иллюзиями. И это общий путь, вне зависимости от тех чувств, которые ты испытывал по ходу этого пути. Гоголевский Подколесин точно нигде не мог бы выпрыгнуть из окна, кроме как в Петербурге. Обезумевший Чацкий не мог бы ниоткуда убраться с требованиями о карете, кроме как из Москвы. Трудно представить себе Ходжу Насреддина с ишаком, разгуливавшим по Хабаровску.
Да и Швейк не может сидеть в трактирах где-нибудь в Африке. Поэтому, в том, что стало с дядюшкой и племянником в «Обыкновенной истории», огромную роль сыграл город, наше холодное солнце, пронизывающие ветры, зыбь на Неве. В конце романа, когда доктор ставит жене диагноз и говорит, что ее здоровье пошатнулось, он первым делом рекомендует им с Петром Ивановичем покинуть это загадочное место. И в финале спектакля мы сделали несколько сцен, в которых герои пытаются исчезнуть из Петербурга. Фото: Виктор Васильев — Был ли у Петра Ивановича момент, когда он мог избежать начала умирания чувств?
Мне кажется вульгарным такое понимание проблемы, что Лиза лишилась рассудка в силу невнимания к ней мужа. Дело в другом. Лиза — женщина, а, значит, она воспринимает происходящее в тысячу раз острее. Поэтому проблема утраты иллюзий в равной степени касается и ее. Неизбежность прихода к потере того, во что человек верит, и составляет сущность романа Гончарова.
Возвращаясь к Вашему вопросу про переломный момент, я бы ответил, что его все-таки не было. Это, к сожалению, наш общий путь — мы перестаем верить в то, что светило нам на протяжении жизни. И это вызывает отчаяние. Как вы для себя объясняете, почему ему так нужно было создать пустого идола, принести в жертву себя и близких, а потом неизбежно жестоко разочароваться? В его семье, как мне кажется, уже была «подготовлена» благодатная почва для появления Тартюфа.
В чем тайна? Разница между ними заключается в том, что в хорошей пьесе, если в нее по-настоящему погрузиться, можно рассудочно ответить на все вопросы, которые в ней заложены. Надо просто внимательно прочитать пьесу, понять ее обстоятельства, может быть, посмотреть что-то вокруг нее, но, по большому счету, каждый вопрос, который рождает хорошая пьеса, имеет ответ. Но есть пьесы, которые ставят вопросы, ответов на которые нет в принципе. И попытка ответить, с одной стороны, заводит человека в тупик, с другой — открывает перед ним какую-то фантастическую бездну.
Наличие этой бездны и делает пьесу великой. Мне кажется, что «Тартюф» — именно из этого разряда пьес. Любой, работающий над ней, будь то режиссер или артист, который играет, например, Оргона, всегда, когда выходит премьера, должен отвечать на витающий в воздухе вопрос — как же так получилось, что Оргон не видит, кто перед ним? Фото: Юлия Кудряшова — Интересно понять природу человека — почему жертва и палач притянулись друг к другу? Но любая попытка ответить на вопрос «почему?
Всякая версия будет упрощением. Вопрос является по сути космическим. Такие же иррациональные вопросы рождают гоголевские «Женитьба», «Ревизор», чеховская «Чайка». С Оргоном, думаю, дело обстоит приблизительно так же. Эта пьеса исследует проблему необъяснимого стремления человека жить в энергии собственных заблуждений.
Неосознанно он себя загоняет в некий тупик своей жизни. Эта пьеса об очень сложной человеческой природе и упрямом желании быть обманутым, желании проиграть. В прошлом году все отмечали 400-летие со дня рождения Мольера, и раз пьеса не сходит со сцены в течение всего этого времени, значит, можно предположить, что она вправе иметь разное сценическое воплощение. И то, что вкладывалось Мольером в понятие «комедия», за 400 лет могло претерпеть некоторые изменения. Прочитав огромное количество раз эту пьесу, а мы перелопатили все переводы, хочу вам сказать, что, кроме нескольких текстовых реприз, это совсем не смешная пьеса.
Сегодня она звучит даже страшно. В сознании большинства Мольер — это такой Рэй Куни 400-летней давности, но, к счастью, это не так. И финал — рушится, горит дом, а дядя Ваня с Соней маршируют на месте. Завтрашнего дня, как и в «Тартюфе», не может быть. И, конечно, ни в каком страшном сне я и представить не мог, что мне дадут сыграть дядю Ваню!
Это «безумство» Юрия Николаевича, что он так распорядился. Лишь за три дня до премьеры вдруг понял, что, скорее всего, буду играть. Поскольку Юрий Николаевич меняет исполнителей когда угодно, я репетировал, репетировал, но мне все время казалось, что это должно рано или поздно закончиться. Юрий Николаевич оказался воистину отчаянным человеком и выпустил меня в этой роли. Когда спектакль вышел, он неоднократно говорил в интервью, и я понимаю, что он имел в виду, что главной его задачей было вывести меня из очень любимого мною неторопливого существования: я редко быстро передвигаюсь по сцене, хожу довольно спокойно с молодых лет смеется.
И он, сочиняя безумие танца, включал разную музыку и заставлял меня по часу-полтора дергаться, прыгать, просто, чтобы привести меня в состояние, в котором сложно находиться, и тогда мы начинали репетировать. Этот странный, казалось бы, рисунок, который, по большому счету, возможно, не так много значит, вытаскивает меня из привычного психофизического состояния, и на этом строится роль. Потому что другие сцены достаточно статичны, кроме двух этих танцев-истерик. Он — режиссер, который очень тонко понимает и чувствует природу артиста. Несмотря на то, что это самая моя любимая пьеса, я все равно постоянно нахожусь в каком-то внутреннем ожидании.
Мне кажется, что львиная доля ее смысла заключена в Серебрякове. Не в Астрове, с которым мне все понятно. Космос этой пьесы связан именно с Серебряковым. Как правило, эта роль достается самым именитым, мощным, крупным, звездным артистам труппы. Но, играя эту роль, актеры почему-то пользуются сатирическими красками.
А тут в него еще и стреляют. И сколько бы я не видел спектаклей, этот персонаж будто приходит из рассказов Зощенко. В то же время было бы невероятно, если бы появился такой Серебряков, рядом с которым можно было бы сказать, что дядя Ваня заблуждается в своей оценке профессора. Я думаю, именно в этом все дело. А если Аль Пачино?
И тогда будет совершенно другая история. Мне кажется, что дядя Ваня — это человек, который всю жизнь был не прав. Все, что он считал о жизни — все мимо. Юрий Николаевич поставил спектакль про пепелище как итог жизни. И не могу не сказать, что не было бы в моем исполнении никакого дяди Вани, если бы не было в спектакле Наташи Шаминой — Елены, такой, какая она, и Ольги Муравицкой — Сони.
Две женские роли — абсолютно точные попадания Бутусова. Но об этом скажу позже. Вы как-то сказали, что режиссер — это способ репетировать. Как проходили репетиции и строилась работа над ролью в данном случае? И вдруг мне позвонил Виктор Михайлович Минков, художественный руководитель театра «Приют комедианта», и сообщил, что Богомолов запускается с «Преступлением и наказанием» и хочет, чтобы я играл Порфирия.
Я, конечно, в это дело вписался. И никогда Константину Юрьевичу вопрос не задавал, почему он позвал меня. Многие шутили, что это назначение связано с «Тайнами следствия». Больше скажу: о том, что Порфирий Петрович — полицейский, я узнал дней за пять до премьеры, когда была примерка. Художник вычисляет размер моей головы, чтобы заказать фуражку, и я понимаю, что решение будет таким.
Я бесконечно люблю этот спектакль. В моей судьбе — это воздух, и я принимаю все, что в этом спектакле есть. Мы играем его четвертый сезон. Если сказать, что он репетировался иначе, чем репетирует Бутусов, это ничего не сказать. У Бутусова мы ни на секунду не садились ни на какие стулья, у Богомолова, наоборот, мы ни разу не встали.
Он репетировался очень коротко, в районе полутора месяцев. И когда через три недели я понял, что мы не встаем, а сидим за столом и читаем, у меня случился практически припадок — а когда же все будет? С этим вопросом я, конечно, обратился к мастеру — премьера через пару недель, мы будем вставать? Его ответ был таков — занимайся текстом. Это не преувеличение, мы вообще не встали из-за стола.
За четыре дня до премьеры, как это и положено, мы встали уже на ноги на сцене и выпустили спектакль. Нужно сказать, что Богомолов обладает каким-то нечеловеческим даром работы с текстом произведения. У него тоже абсолютное чутье природы артиста, невероятное, интуитивно-опытное. И он способен увидеть в тексте такие перепады и смыслы, поэтому работа над «Преступлением и наказанием» строилась вокруг работы над текстом. Сегодня это один из моих любимых спектаклей, и я очень благодарен судьбе за такую встречу.
И сразу, не успел я выскочить из репетиций «Преступления и наказания», меня пригласила на разговор замечательная режиссер Женя Сафонова, которая ни много ни мало предложила мне сыграть Графиню в пушкинской «Пиковой даме». И эти две подряд работы меня начали вытаскивать из того состояния, не желаю никому его пережить, в котором я оказался после ухода Юрия Николаевича из театра. Судьба нашей «Пиковой дамы» драматическая, и это объяснимо, потому что у подобных остро-радикальных спектаклей судьба всегда сложная. Он прошел чуть больше двух сезонов и сейчас не идет. Фото: Дмитрий Дубинский — Вы неоднократно говорили в разных интервью, что самое главное в театре для вас — это хорошие партнеры, с которыми вам легко и комфортно.
Их присутствие рядом важнее процесса? Я категорически не люблю, а главное — не могу находиться на сцене с человеком, который мне не дорог. Тогда все превращается в ерунду, тогда артисты просто работают, идут на служебный вход, через вертушку, показывают пропуск, переодеваются, играют. Нет смысла находиться на сцене, если ты не испытываешь к партнерам самых нежных чувств. Во-первых, ничего не получается, ты не можешь открыться, если сидящий перед тобой человек не вызывает у тебя сильнейшую эмоцию любви.
Просто читка текста.
Перед спектаклем «Обыкновенная история» по роману Ивана Гончарова зрители увидели документальную картину об истории театра. На пресс-конференции она отметила, что коллектив, памятуя историю, решил обратиться к пьесе Александра Островского «Бешеные деньги». Именно с этого названия 19 ноября 90 лет назад началась история Нового театра — Театра имени Ленсовета, уточнила Луппиан.
Спектакль Романа Кочержевского "Обыкновенная история" представлен на премию "Золотой софит" в двух номинациях: "Лучший спектакль большой формы" и "Лучший актерский дуэт" Александр Новиков и Лидия Шевченко. Иногда его объединяют в неформальную трилогию с последующими романами "Обломов" и "Обрыв". Молодой дворянин Александр Адуев приехал в столичный Петербург из провинции, чтобы сделать писательскую карьеру. Восторженный романтик, поэт, он попадает под крыло дяди - Петра Ивановича Адуева, прагматика, циника, дельца, человека с большим жизненным опытом.
Встречает свою первую любовь, которая променяет его на другого, разочаровывается в любви, а затем и в дружбе… Режиссер рассказал "РГ", как работали над постановкой. Роман Гончарова - многослойный. В первую очередь вам были интересны отношения между старшим и младшим Адуевыми, циником и романтиком? Роман Кочержевский: Роман довольно объемный, и в рамках одного спектакля его целиком не охватишь. Мы всей нашей компанией артистов делали множество проб сцен, но остановились на том, что по-настоящему отзывалось внутри. Мне показалось, что молодой Адуев - не просто идеалист, наивный романтик, у которого ничего не получается, что он намного сложнее. Да, есть в нем максималистские замашки, и задачи, которые он себе ставит, по мнению дяди, - наивные, смешные. Федор Федотов, играющий Адуева-младшего, - прекрасный артист, интеллектуал, внимательный к тексту.
Анализируя поступки героя, мы обращали особое внимание на его внутренние монологи, на его размышления наедине с собой. Это в корне меняет картину. Парень-то наш не так прост, оказывается, сам себе на уме, как говорится. Он мерцает. И дядя, уверенный, что все знает про своего племянника, предлагает ему свой "набор отмычек". Чем больше он включается в жизнь молодого человека, тем больше осознает, что не понимает, кто перед ним. То, во что Саша превращается по ходу действия, прорастает естественным образом - он из иного теста создан.
Это попытка проследить, как работают установки, данные нам в детстве, заложенные даже не родителями, а целыми поколениями. Как они ломают личность и плотно держат в зависимости.
Важен разговор о навязывании чужой воли при отсутствии собственной, будь то совет, наставление или такое с виду безобидное, но бездумное следование моде и общественным тенденциям. Мы наблюдаем процесс, как наши ошибки и заблуждения медленно зреют и дают плоды.
Спектакль «Обыкновенная история»
Это попытка проследить, как работают установки, данные нам в детстве, заложенные даже не родителями, а целыми поколениями. Как они ломают личность и плотно держат в зависимости. Важен разговор о навязывании чужой воли при отсутствии собственной, будь то совет, наставление или такое с виду безобидное, но бездумное следование моде и общественным тенденциям. Мы наблюдаем процесс, как наши ошибки и заблуждения медленно зреют и дают плоды.
К 90-летнему юбилею театра Ленсовета в здании завершилась реставрация Источник 78. В Петербурге обновлённый и сияющий театр Ленсовета встретит юбилей после реставрации. Здание на Владимирском проспекте, в котором находится театр, является объектом культурного наследия.
В спектакле Кочержевского блондинистая прядь отправляется из рук Новикова прямиком «в невские воды». За нею следуют и рукописи стихов, которые во множестве строчит племянник и подвергает сомнению дядюшка, преисполненный, по мнению Александра, желчи. Усиление, гротеск здесь до некоторого момента чуть ли не основной прием, лишающий героев полутонов, а зрителя — сентиментальности.
Тумблер переключится ближе к финалу, когда зал настигнет понимание того, что «самодостаточный» дядюшка на самом деле трусоват и цинизмом лишь пытался выстроить себе защиту от жизни. А заодно испортил жизнь племяннику: ученик слишком хорошо выучил урок. Раздумчивое осознание одиночества, неминуемо приходящее к дяде, отрицающему живые движения души, настигнет с возрастом и Александра, постепенное взросление которого и превращение из романтика в прагматика играет Федотов. По сути, «Обыкновенная история» — российский «Портрет Дориана Грея»: приобретая мнимую свободу и «умение жить», герой теряет самого себя и умение любить так, «как никто никогда не любил», теряет счастье, которое «было так возможно, так близко»… Чуть меньше режиссерской иронии проявляется в отношении других персонажей, особенно женского народонаселения спектакля. Нет яркой гротесковости, присущей Олегу Сенченко, — в его графе Новинском и Суркове она словно пригашена. Манерная пустышка Наденька в исполнении Дианы Милютиной и ее маменька, которую играет не менее молодая актриса Виктория Волохова, скорее забавны, нежели карикатурны. Почти лишена ироничности супруга дядюшки, Лиза, покорная мужниной воле: Лидия Шевченко скорее создает образ лирической героини. Совсем не смешон «типичный» Евсей Александра Крымова, который хотя и должен, по сюжету романа, быть «при Сашеньке Адуеве», но живет в спектакле своей особой жизнью приезжего, осваивающего хитрости большого города и испытывающего тоску по провинциальным гречишным полям задолго до «просветления» своего барина.
На сцене этот момент обыгран вставками коротких стихов из «Евгения Онегина» и «Медного всадника» в исполнении Петра Адуева. Показана в спектакле и роль женщины в обществе. Лизавета Лидия Шевченко обладает огромным сердцем, она нежная, чуткая, понимающая, покорная. Ее платье в синих оттенках, кудрявые волосы напоминают спокойную водную гладь, умиротворяющую и успокаивающую. В глазах Лизаветы проскальзывает грусть, попытка найти в Александре родственную душу, почувствовать нежность и мягкость от мужа, но по патриархальному укладу она молча подчиняется и помогает супругу. Матушка Саши, как эхо, отголосок из подсознания, выступает светочем в темном каменном царстве. Теплое воспоминание из прошлого передается на сцене через золотой свет и пшеничные колосья. Гончаров писал роман в 40-х годах XIX века, когда происходила ломка старых понятий и нравов сентиментальности, на смену ей пришла рациональность, прагматизм, необходимость труда и знания. Вот как комментирует замысел спектакля режиссер Роман Кочержевский: «На примере человека, познающего в лице Александра Адуева и познавшего в лице его дядюшки Петра Ивановича Адуева мы наблюдаем процесс и результат. В спектакле заложен неназидательный разговор со зрителем о том, как важно смещать центр своего внимания с себя самого, ставить в приоритет не только свои интересы и желания, но и близких тебе людей. Это попытка проследить, как работают установки, данные нам в детстве, заложенные даже не родителями, а целыми поколениями. Как они ломают личность и плотно держат в зависимости. Важен разговор о навязывании чужой воли при отсутствии собственной, будь то совет, наставление или такое с виду безобидное, но бездумное следование моде и общественным тенденциям. Мы наблюдаем процесс, как наши ошибки и заблуждения медленно зреют и дают плоды. В этой медлительности и течении жизни, так похожей на нашу сегодняшнюю, мы можем не уследить, как уже оказались в ловушке». В конце спектакля все герои меняются.
Мифы и легенды города с посещением Смольного Собора — 5 марта 2024 г.
- Купить билеты на спектакль «Обыкновенная история»
- Смотрите также
- Театр+ Обыкновенная история на основной сцене театра имени Ленсовета
- Обыкновенная история
Расписание
- Свобода быть одному на свете – StageAPP
- билеты без наценки
- Большая сцена
- Раневская. Сквозь смех и слезы.
Театр имени Ленсовета открыл 90-й сезон в Петербурге
И если «Обыкновенная история» Гончарова рассказывала о том, как черствеет душа, как конформизм побеждает живость натуры, то спектакль Театра им. Ленсовета, во многом, — о злой расчеловечивающей силе города. Обыкновенная история Премьера! в Санкт-Петербурге 14 июня 2024 в Театр им. Ленсовета, стоимость билетов от 800 руб. 3 сентября Театр Ленсовета открывает 89‑й сезон спектаклями «Двенадцатая ночь» (12+) и «Академия смеха» (16+).
Обыкновенная история ленсовета
Купить официальные билеты на спектакль Обыкновенная история в театр имени Ленсовета. Спектакль «Обыкновенная история» Театр имени Ленсовета, 13 января 2024, сб, 18:00. Заказ электронных билетов в театр онлайн. Обыкновенная история (Театр им. Ленсовета) 30 апреля 2023. Схема зала, цены на билеты, описание. «Обыкновенная история» рассказывает нам о становлении молодого человека, делающего первые неуверенные шаги в большом мире. Официальные билеты в Театр Ленсовета (Санкт-Петербург) на спектакль «Обыкновенная история» онлайн. На сцене Театра Ленсовета пройдет спектакль «Обыкновенная история».
Обыкновенная история Премьера! — 26 марта 2024 г.
Подлинность билетов Мы работаем с исключительными билетными операторами, которые гарантируют подлинность продаваемых ими билетов, в том числе, в случае эксклюзивной продажи билетов на мероприятия, либо, в случае вторичной продажи на основе партнерских и договорных обязательств. Пользователь получает гарантированно подлинный электронный билет, дающий право на посещение мероприятия в указанное время и в указанном месте. Официальная цена Операторы-партнеры реализуют билеты на основе договорных отношений с организаторами мероприятий, в связи с чем, стоимость на билеты является официальной и гарантированной. Для отдельных мероприятий комиссия может быть как выше, так и быть равной нулю. Быстрая доставка Заказывая билеты, пользователь может, по желанию, оформить доставку.
Санкт-Петербург, Театр им. Ленсовета О спектакле Роман И.
Гончарова «Обыкновенная история» рассказывает нам о становлении молодого человека, делающего первые неуверенные шаги в большом мире. Каждый из нас помнит первые трудности взрослой жизни, первую работу, первые путешествия, первые отношения, первые разбитые о реальность мечты и первые соблазны.
И все смывает вода, канал, река… Ближайшие показы: 23 сентября, 1 октября. Прямая речь Александр Новиков, заслуженный артист России, исполнитель роли Петра Ивановича Адуева: - "Обыкновенная история" Ивана Александровича Гончарова, на мой взгляд, - один из ключевых романов русской литературы. По степени отчаяния он стоит в одном ряду с великими романами Толстого и Достоевского. Мне думается, что подлинный драматизм этого романа заключен не в споре между циником и идеалистом, а в неизбежности сокрушительного поражения от жизни у обоих. Неизбежность разочарования - пожалуй, главная тема этого романа. Репетируя спектакль, мы сразу пришли к пониманию необходимости вывода на "крупный план" всех женских персонажей, столь мощно выписанных Гончаровым. Мы пытались сделать спектакль об отчаянии и одиночестве, о растерянности человека перед собственною жизнью, о бессилии рассудка перед чувством.
Нам хотелось сделать красивый и нежный спектакль про "обыкновенность" жизни и про невозможность обмануть ее. Гончаров грустен и ироничен, жесток и сентиментален. Мы пытаемся рассказать историю о жизни, которая проходит... Обыкновенную историю! Красовского в 2007 году и был принят в труппу Театра им. Ленсовета, где работает в качестве актера и режиссера. Обладатель специального приза экспертного совета Высшей театральной премии Санкт-Петербурга "Золотой софит" сезона 2018- 2019 - "Режиссерский дебют" - за постановку спектакля "Мертвые души". Выпустил спектакли "Утиная охота" представлен на премию "Золотая маска" в пяти номинациях , "Тартюф". Поставил "Записки сумасшедшего" в Сахалинском международном театральном центре им.
Чехова "Чехов-центр" и "Роман с кокаином" - в Русском театре драмы им. Искандера в Сухуме Абхазия. Кстати 19 ноября Театр имени Ленсовета отметит 90-летие.
Описание Премьера! Роман И. Гончарова «Обыкновенная история» рассказывает нам о становлении молодого человека, делающего первые неуверенные шаги в большом мире. Каждый из нас помнит первые трудности взрослой жизни, первую работу, первые путешествия, первые отношения, первые разбитые о реальность мечты и первые соблазны.