Глаз отдыхает на «Французском вестнике», как и на предыдущих фильмах Андерсона, и это главная причина, по которой его все любят — это уютный мир, очень тщательно проработанный на всех планах. «Французский вестник» позиционируется как любовное письмо журналистам (которое, кстати, удалось — послуживший вдохновением и прообразом The New Yorker фильм захвалил), но легко трансформируется в любовное письмо Франции. «Французский вестник» – один из самых затейливых, ‘игрушечных’ фильмов Андерсона, который без преувеличений прослыл сказочником за то, как он работает с повествованием, колористикой и кадрами.
Что в кино: "Французский вестник", "Последняя дуэль", Феррара, Медея
В Каннах «Французский вестник» был фильмом, словно вырванным из контекста: на фестивале, где принято осмысливать настоящее и описывать будущее, его замыкание в прошлом выглядело вызывающе. Старомодное режиссер умеет превратить в модное, вот почему «Французский вестник» был застрахован от риска выйти в тираж. Этот фильм-журнал предназначен для того, чтобы его перечитывали снова и снова. Глаз отдыхает на «Французском вестнике», как и на предыдущих фильмах Андерсона, и это главная причина, по которой его все любят — это уютный мир, очень тщательно проработанный на всех планах.
Обзор «Французского вестника» Уэса Андерсона. Фильм, которому не место в кинотеатрах
Остроты и визуальные кунштюки выскакивают с экрана со скоростью печатного станка. Все здесь вымышленное и постановочное, но отторжения не вызывает, напротив, подключает зрительское ассоциативное мышление, ликующее от ловли «пасхалок» и символов. Вестник вдохновлен The New Yorker персонажи и сюжеты имеют прототипов , а содержание номера способно увлечь любого читателя. Оуэн Уилсон здесь подрабатывает экскурсоводом, Бенисио Дель Торо творит убийства и искусство, вдохновляясь позирующей ему надзирательницей Леа Сейду, а Эдриан Броуди впаривает его картины коллекционерам. Здесь же Тимоти Шаламе в облике Марата и Троцкого творит в ванной манифест революции, а заодно и роман не печатный, а любовный с Фрэнсис МакДорманд, пока Джеффри Райт умело вписывает криминальную хронику в журнальный раздел «Еда». Андерсон — «весь из себя», за что одни обвиняют его в самоповторе, а другие отдают дань верности своему стилю.
История в историях о буднях журналистов века минувшего состоит из некролога, гида и трех очерков, каждый из которых имеет своего автора и верстку. Помимо авторского стиля, есть тут и авторский шрифт — вестник приходится читать в буквальном смысле слова: фрагменты статей, вывески, реклама… Ни слова в простоте. Остроты и визуальные кунштюки выскакивают с экрана со скоростью печатного станка. Все здесь вымышленное и постановочное, но отторжения не вызывает, напротив, подключает зрительское ассоциативное мышление, ликующее от ловли «пасхалок» и символов. Вестник вдохновлен The New Yorker персонажи и сюжеты имеют прототипов , а содержание номера способно увлечь любого читателя. Оуэн Уилсон здесь подрабатывает экскурсоводом, Бенисио Дель Торо творит убийства и искусство, вдохновляясь позирующей ему надзирательницей Леа Сейду, а Эдриан Броуди впаривает его картины коллекционерам.
Кино Визионер Уэс Андерсон снял очередной фильм, в этот раз посвятив его непростой работе журналистов. Чего стоит ожидать от новой ленты американского режиссера, в рецензии журналиста iReactor. Новый фильм Уэса Андерсона «Французский вестник.
Приложение к газете «Либерти. Канзас ивнинг сан» выходит на экраны в России 18 ноября. Это сборник из нескольких удивительных историй, которые рассказываются сотрудниками американской газеты, выпускаемой в вымышленном французском городке Ануи иронично, что в дословном переводе с французского это «скука». Впервые премьера состоялась еще на Каннском фестивале летом, и уже тогда не все кинокритики выразили свой восторг «Вестнику». Сюжет фильма напоминает перенаселенный муравейник, внутри которого журналисты как маленькие насекомые суетятся, готовя очередной выпуск к печати в связи со смертью главного редактора это не спойлер, все происходит в самом начале фильма. Всего зрителю будет представлено три новеллы, некролог и небольшой путеводитель по жизни в Ануи, где гидом станет Оуэн Уилсон на велосипеде.
Но к их разочарованию, фильм не получил ни одной награды фестиваля. И нам кажется, не вполне заслуженно. Личность Уэса Андерсона уже давно приобрела статус недооцененного, и в то же время культового режиссера. О стилистике его кинокартин, как повествовательной, так и визуальной, защищен не один диплом выпускниками лучших киношкол.
Мы неоднократно добрым словом упоминали его в обзоре на его предыдущую работу — кукольный анимационный фильм «Остров собак». Фильмы Уэса Андерсона имеют одну характерную особенность, которая распространяется на подавляющее большинство кинозрителей, — если вам понравился один из них, вы не останетесь равнодушны и ко всем остальным. Именно из-за режиссерского стиля Андерсона. Если вам сходу не понравилась «Академия Рашмор», вызвало отторжение «Королевство полной луны» или недоумение «Бесподобный мистер Фокс» — то лучше и не пытаться пристраститься к этому режиссеру. И тем более страдать, смотря «Французского вестника». Страдать, потому что это кино —квинтэссенция стиля, выжимка из всего творчества, созданная специально для ярых его поклонников. Действие фильма происходит в несуществующем французском городке с красивым и плохо запоминающимся названием. История расскажет нам об основателе филиала американского издания «Французский вестник. Канзас ивнинг сан» Артуре Ховицер-младшем. В молодости он приехал из США во Францию и решил остаться там навсегда, возглавив местную редакцию «Либерти.
Канзас ивнинг сан». Основной задачей всех работников редакции являлось собрание наиболее интересных историй, которые развеивали скуку местных жителей.
Премьеры недели в кино: «Французский вестник», «Последняя дуэль» и другие
Ну какой rosebud у человека, родившегося с серебряной ложкой во рту, привычно игнорирующего травмы лозунг «не плакать» над дверью его кабинета и элегантно пудрящего мозги читателям всем авторам Ховитцер давал один совет: «Пиши, словно так всё и было задумано». Пересчитывать аллюзии «Вестника», переписывать цитаты и фиксировать упоминания занятие неблагодарное — никакого журналистского блокнота не хватит. Тут, знаете, такой плотный поток слов и картинок, что не знаешь за что хвататься: за кадром тараторит Анджелика Хьюстон, в кадре испещренном надписями мелькнет то портрет Бориса Пастернака на каблуках над уютной кроватью героини Фрэнсис Макдорманд , то имперсонатор Жан-Пьера Мельвиля в зеркальных очках, стетсоне и с хромированной пушкой. Это мир, в котором очень хотелось бы, но уже совсем невозможно поселиться. И дело даже не в том, что с тех пор минуло почти полвека, просто слишком уж тесно от героев. И можно только мечтать тоже затесаться: покурить сигареты «Голлист», побывать в баре «Без шуток», где играет в шахматы патлатый студент Дзеффирелли Б. Тимоти Шаламе , посидеть на лекции Дж. Беренсон Тильда Суинтон с божественной прической и капой, заставляющей ее шепелявить , позавтракать полицейским омлетом от повара Нескафье Стивен Парк , посидеть в тюряге вместе с конкретным художником Розенталером Бенисио Дель Торо.
Традиционно «андерсоновские» актеры — Оуэн Уилсон, Билл Мюррей, Эдриан Броуди — тут честно воспроизводят то, что играли в его фильмах уже множество раз. Тильда Суинтон весьма странно и неожиданно выступает как имперсонатор эдакой Софи Лорен, знойной латинской женщины-вамп. Фрэнсис Макдорманд играет как привыкла — ни тоном ниже, ни тоном выше: не ее это уровень — подстраиваться под кого-то. Тимоти Шаламе от души комикует и демонстрирует большое клоунское дарование. А например, Бенисио дель Торо в роли авангардиста-убийцы честно проигрывает каждую эмоцию, создает подробный характер, а не маску. В итоге толпа суперзвезд превращает «Вестник» в антрепризный спектакль, возможность по одной цене увидеть много знакомых лиц. Вроде все составляющие фирменного стиля на месте, где-то они решены даже лучше, чем когда-либо. Но складываются эти элементы не в современное кино, не в высказывание, а в некролог, ностальгическую заметку, а порой балансируют на грани старческого ворчания. Вряд ли случайно Андерсон начинает свой альманах именно с этого почтенного жанра — а заканчивает поминками по почившему главному редактору. Лет двадцать назад, во времена «Семейки Тененбаум», мифы и легенды двадцатого века были свежи, романтику Парижа шестьдесят восьмого было легко разделить с миллионом-другим зрителей, Сэлинджер был еще жив-здоров, да и «Нью-Йоркер» был не актуальным изданием, а органом печати высокой литературы.
А заодно вспомнить свои отношения с The New Yorker во времена, когда ещё грезила о карьере писательницы. С самого начала мы узнаём, что журнал закрыли после смерти главного редактора Билл Мюррей. Нам показывают три репортажа: каждый из них даёт возможность заглянуть в процесс создания материала. Частично реалистичный, во многом — доведённый до романтизированного абсурда и это не плохо. Ну а третья часть рассказана Робаком Райтом Джеффри Райт , который при написании ревью на блюда легендарного шеф-повара втягивается в дело о похищении. Режиссура, детализированные декорации, костюмы — всё это захватывает с первых кадров. Причём настолько сильно, что иногда можно потерять нить сюжета. В сценарии Андерсон часто акцентирует внимание на абсурдных диалогах, странном юморе и приятном закадровом голосе рассказчика.
Несколькими неделями позже Дзеффирелли вносит поправки к манифесту. По пиратской радиостанции революционеров он собирается зачитать их, но вдруг трансляция прерывается. Дзеффирелли погибает, упав с радиовышки при попытке починить её. Вскоре фотография с его изображением становится символом студенческого движения. Приватная столовая комиссара полиции[ править править код ] Репортёр Ройбак Райт Джеффри Райт во время ток-шоу с ведущим Лев Шрайбер рассказывает историю своего посещения частного ужина с комиссаром полиции Матьё Амальрик Аннуи-сюр-Блазе, приготовленного легендарным поваром, лейтенантом Нескафье Стив Парк. Ужин прерывается, когда сына комиссара Джиджи похищают с целью выкупа. После серии допросов с пристрастием полиция обнаруживает убежище похитителей и начинает наблюдение. После перестрелки полицейских с похитителями Джиджи удается настучать по трубе сообщение на азбуке Морзе, чтобы «отправить повара». Лейтенанта Нескафье отправляют в убежище похитителей, якобы для того, чтобы обеспечить их и Джиджи едой, но еда пропитана ядом. Все преступники отравлены ядом вместе с лейтенантом Нескафье после того, как его заставили попробовать еду первым. Но один преступник Эдвард Нортон , не пробовавший блюда повара, сбегает с Джиджи и ведет полицию в погоню.
Триумф в Каннах — в США обсуждают 9-минутную овацию «Французскому вестнику»
Структура нового фильма Уэса Андерсона состоит из трех частей которые иллюстрируют, собственно, эти три важные статьи , введения и эпилога. В краткой велосипедной прогулке по Эннуи-сюр-Блазе персонаж Оуэна Уилсона вводит в курс дела, как обстоят дела в этом городке, используя статистику: буквально, сколько проституток выходит вечером в квартал красных фонарей и сколько трупов еженедельно вылавливают из местной реки и все в таком духе. Дальше начинаются более обширные сюжеты. Рассказчик в первой истории — арт-журналистка Беренсен Тильда Суинтон. Она под светом софитов повествует о романе тюремного заключенного Моисея Розенталера Бенисио дель Торо и его надзирательницы Симоны Леа Сейду. Пока Симона позирует обнаженной Моисею, тот пишет абстрактные полотна, которые весьма интересуют коллекционера Жюльена Кадацио Эдриан Броуди , отбывающего тут же в тюрьме срок за неуплату налогов. Выйдя из заключения, Кадацио организует целую аферу по покупке картин Розенталера, но испытывает грандиозный провал. Сухими из воды в этой истории выходят, как ни странно, сам Моисей и его возлюбленная, которая становится чуть ли не миллионершей.
Во второй истории опытная матерая журналистка Люсинда Кременц Фрэнсис Макдорманд следит за карьерой молодого шахматиста и политического активиста Дзеффирелли Тимоти Шаламе. Ее влюбленность в профессию совершает с ней дурную шутку: Люсинда также влюбляется в свой объект исследования и нарушает при этом личные границы. Дело происходит в 1968-м, на баррикадах французской революции.
Канзас ивнинг сан"» Уэса Андерсона. Ролик посвятили отзывам критиков, что очень уместно, ведь картина рассказывает о журналистах. Комментарии рецензентов оформили в стиле фильма, чтобы отзывы идеально вписывались в атмосферные сцены. The Telegraph обещает, что зрителей ждет «блестящая гонка без тормозов через многолюдный базар». The Times пишет, что «Андерсон засыпает нас восхитительными смесями».
Это как строить мост, находясь на нём же — невероятно захватывающе. Просыпаясь каждое утро, мы понятия не имели о том, что сегодня произойдет с историей и ее персонажами». Официальное название журнала «Французский вестник. Это Гарольд Росс — соучредитель журнала и Уильям Шон — его преемник. Действие фильма происходит в вымышленном городе, Аннуи-на-Блазе, который олицетворяет всю Францию вне времени. Решив создать свой город в монтажной студии из съемок в нескольких его районах, Андерсон и его команда остановились на Ангулеме в департаменте Шаранта на Юго-Западе региона Новая Аквитания. В качестве статистов выступили жители города. Magnum opus заключенного художника Розенталера — серия абстрактных фресок, написанных на стенах тюрьмы. Работу выполнил Сандро Копп, спутник жизни Тильды Суинтон.
Пятьдесят с лишним лет это издание в чем-то срисованное, как утверждают пресс-релизы, с «Нью-Йоркера» скрепляло лишь одно — доходящая до абсурда любовь главного редактора к авторам, ради которых можно и рекламу вырезать, и количество полос увеличить, и сдачу в типографию перенести. Уэс Андерсон. И этого, в общем-то, достаточно, чтобы оплакать не только утопию свободной прессы XX века, но и сам ХХ век с его романтизированным насилием, пещерными предрассудкам и все-таки образованием, манерами и настоящими журналами. И поразительно, что эту отходную молитву так легко можно при желании разбить на ультрасовременнные тиктоки — кажется, именно в эту соцсеть со временем и переместится снятый на 35мм пленку фильм. На выходе с «Французского вестника» неизбежно возникает желание вернуться назад — в темноту кинозала Пожалуй, после заупокойного старта «Французского вестника» неизбежно мелькнет мысль о «Гражданине Кейне», ведь фильм Орсона Уэллса тоже начинался со смерти медиамагната, но жизнь Хоровитца-мл.
Ну какой rosebud у человека, родившегося с серебряной ложкой во рту, привычно игнорирующего травмы лозунг «не плакать» над дверью его кабинета и элегантно пудрящего мозги читателям всем авторам Ховитцер давал один совет: «Пиши, словно так всё и было задумано». Пересчитывать аллюзии «Вестника», переписывать цитаты и фиксировать упоминания занятие неблагодарное — никакого журналистского блокнота не хватит. Тут, знаете, такой плотный поток слов и картинок, что не знаешь за что хвататься: за кадром тараторит Анджелика Хьюстон, в кадре испещренном надписями мелькнет то портрет Бориса Пастернака на каблуках над уютной кроватью героини Фрэнсис Макдорманд , то имперсонатор Жан-Пьера Мельвиля в зеркальных очках, стетсоне и с хромированной пушкой.
Французский вестник. Приложение к газете «Либерти. Канзас ивнинг сан» (фильм, 2021)
Сложно представить более подходящее место для этой премьеры. Картина рассказывает о газете в выдуманном французском городе Ануи в дословном переводе "скука" , и смотреть его на Лазурном побережье — особенное чувство. Географические и погодные условия в Москве в середине ноября сильно отличаются от Средиземного моря, но, может, это и к лучшему. Андерсон позволит сбежать от снега и слишком короткого светового дня в теплую редакцию газеты "Либерти. Канзас ивнинг сан".
Кинотеатр «Художественный» отметил свой 112-й день рождения громкой премьерой и запуском нового фестиваля. А как мы знаем, такие события точно влекут за собой красные дорожки. На этот раз весь московский бомонд собрался на мероприятии, организованном при поддержке Hennessy Filmmakers Lounge в честь Дня рождения кинотеатра: 11 ноября 2021 года ему исполнилось 112 лет.
Премьеру в «Художественном» они, конечно, не посетили, но зато от количества российских селебрити на красной дорожке у нас разбегались глаза. Одними из первых появились Ксения Собчак и Константин Богомолов.
Его коллектив в составе редактора, карикатуриста, корректора, юрисконсульта и других ни разу так и не написали ни слова. Все они собираются над телом, чтобы вместе составить некролог. Кадр из фильма «Французский вестник», 2021 Уэс Андерсон: «Я помню, как читал интервью с Томом Стоппардом, в котором кто-то спросил его, откуда взялся замысел одной из его пьес. Он ответил, что всегда существуют два разных начала для одной идеи, которые складываются вместе и становятся очередной пьесой. Именно это всякий раз происходит и со мной. Так что этот фильм на самом деле состоит из трёх элементов. Это сборник рассказов — то, что я всегда хотел создать.
Это фильм, вдохновлённый журналом The New Yorker и теми авторами, которыми он славится. И в силу того, что я провёл много времени во Франции, мне всегда хотелось снять настоящий "французский" фильм или фильм, неразрывно связанный с французским кино. В этом фильме отношение к печатному слову выражено на разных уровнях. Это и то, что вы видите на экране, и субтитры, и фактура журнала, и ценность отношений с авторами и того рода письменности. Герой каждой нашей истории — писатель». Некоторые персонажи и события в фильме были позаимствованы из реальных статей в The New Yorker. Фирменный стиль Уэса Андерсона угадывается с первых кадров фильма. Он был создан не для массового тиража, а для искушённого зрителя. Впечатляет даже не сам рассказ, а количество звёзд уровня А на один кадр.
Кажется, что Уэс решил привлечь всех, чтобы картина точно выстрелила.
В смысле ничего мы не угадаем. По сути, само кино становится не так важно. Режиссер настолько глубоко укореняет его в неопределенный и неопределяемый контекст, что форма начинает терять значение. До какого-то момента может казаться, что во «Французском вестнике» имеет некий смысл каждая фигурная пуговица, каждый вручную раскрашенный указатель, каждое горизонтальное панорамирование, — но на самом деле это единственно возможный для Андерсона способ познания той ирреальности, в которой он обитает. Ушедший на дно мир Атлантиды XX века, описанный во «Французском вестнике», как и в других фильмах этого режиссера «Отель «Гранд Будапешт» с его мощным заявлением о гибели старорежимной Европы или «Водный мир» с оммажем Жак-Иву Кусто, последнему представителю эпохи великих географических открытий, родившемуся на три века позже ее окончания , уже остался в истории на страницах одного реального, а не вымышленного издания.
Андерсон сам признается на страницах The New Yorker , что это посвящение именно ему, американскому еженедельнику, по-прежнему памятнику стародавней орфографии и доинтернетной журналистики. Герой Билла Мюррея Артур Ховицер — младший почти во всех деталях своего поведения воспроизводит воспоминания о первом главреде и сооснователе The New Yorker Гарольде Россе. Аналогично с другими персонажами, которые предстают либо альтер эго реальных журналистов, либо героями их материалов: Оуэн Уилсон примеряет образ, вдохновленный Джозефом Митчеллом , который описывал самые темные уголки НьюЙорка, в то время как вымышленный персонаж фильма беззаботно катается по французскому городу на ненастоящем велосипеде; Тильда Суинтон перевоплощается в эксцентричную арт-лектора Розамунд Бернье и так далее. Доскональное знание этих текстов не мешает Андерсону импровизировать — прямо как в значительных театральных постановках пусть даже студенческих , где нужно сначала выучить до конца весь текст, а уже потом от него плясать. Для него Франция и французскость — это мелкие радости, тонкая рукотворная витальность.
Французский вестник. Приложение к газете "Либерти. Канзас ивнинг сан" - новости к фильму
- Всего 41 рецензия на фильм «Французский вестник. Приложение к газете «Либерти, Канзас ивнинг сан»»
- Французский вестник - скрытый смысл (обзор фильма) - YouTube
- Триумф в Каннах — в США обсуждают 9-минутную овацию «Французскому вестнику»
- Актёрская тусовка имени Уэса Андерсона
- «Французский вестник» Уэса Андерсона. Рецензия
WorldPodium в соц. сетях:
- Канны-2021: «Французский вестник» Уэса Андерсона
- О компании
- В столице прошла премьера фильма «Французский вестник»
- Подписывайтесь на нашу рассылку
Буффонада для журналистов. Каким получился фильм «Французский вестник»
Во «Французском вестнике» Андерсон прощается с 20 веком, который в его интерпретации кажется довольно милым, старомодным и безобидным. Обзор «Французского вестника» Уэса Андерсона. Посмотрела новый фильм Уэса Андерсона, «Французский вестник».
Господа все в Париже — «Французский вестник» Уэса Андерсона
На фоне известной любви Уэса к фактуре рукописного и печатного текста «Французский вестник» выглядит беспардонно наглядным слепком творческого метода. кино яркое, эксцентричное и необычное. Кадры из фильма "Французский вестник. Эдриен Броуди в роли Джулиана Кадазио на кадре из фильма «Французский вестник. В прокат вышел фильм «„Французский вестник“. Новая дата релиза «Последней дуэли» Ридли Скотта — 18 ноября, «Французский вестник. Приложение к газете “Либерти, Канзас Ивнинг Сан”» Уэса Андерсона выйдет 18 ноября вместо заявленного ранее 11 ноября, а фильм «Вечные» Хлои Чжао перенесли с 4 на 8 ноября.
До российского проката наконец добрался «Французский вестник»
С выхода дебютного трейлера «Французского вестника» в шутку называли самым андерсоновским фильмом в карьере Уэса Андерсона. Мол, режиссёр настолько преуспел в своей профессии, что ненароком создал целый поджанр кино, единственным представителем которого является сам. Это, конечно, всего лишь ирония. Творчество Андерсона не уникально: в его работах как минимум видно сильное влияние «французской новой волны» и фильмов Стэнли Кубрика. Но и полной чушью назвать такие дифирамбы не получится — его стиль ведь и правда можно распознать с первого взгляда. Во «Французском вестнике» есть всё, за что Уэса любят миллионы зрителей. Тут много красочных, будто мультяшных декораций. В кадре то и дело мелькают звёздные актёры в образах ярких сумасбродных персонажей.
Герои почти всё время обмениваются остроумными фразами. Не обошлось, конечно, и без постоянных экспериментов с визуальным стилем: то картинка будет менять цвет, то персонажи в кадре резко остановятся, то действие перенесётся на театральную сцену. Если вам этого достаточно, без лишних раздумий берите билеты на ближайший сеанс. Уэс Андерсон как раз снимал «Французского вестника» для тех зрителей, которые ценят его эстетику. Всем остальным его новый фильм тоже может понравиться — но с оговорками. Всё дело в сценарной структуре. Фильм подаётся как номер тематического журнала, выходящего во французском городке Аннуи.
Зрителям показывают экранизации материалов, опубликованных на страницах «Французского вестника». Эти тексты относятся к разным рубрикам издания и никак не связаны друг с другом. Объединяет их лишь сюжетное событие в начале и конце фильма, но о нём лучше умолчать. Кажется, формат альманаха — самый удобный для Андерсона способ подачи сюжета.
Приложение к газете "Либерти. Канзас ивнинг сан" На экране - жизнь редакции вымышленной газеты из Канзаса, обзаведшейся приложением в маленьком французском городке.
Репортажи профильных обозревателей с размышлениями об искусстве, взрослении и юношеском бунтарстве, а также захватывающий рассказ о вызволении похищенного бандитами богатого наследника стильно и весело обрамлены газетными рубриками. Андерсон ностальгически любуется уходящими и уже ушедшими от нас явлениями, намеренно их идеализируя и одновременно с нежностью карикатуризируя, фиксируя для вечности их отшлифованный образ. И показательно игнорируя современную повестку. Показанный на Каннском фестивале фильм выдающегося визионера - это такой концентрат из его творческих методов. Безупречная в любой мелочи картинка с кучей очаровательных деталей в каждом кадре и маниакальная страсть к симметрии, вагон остроумных отсылок, полные добродушной иронии диалоги, демонстративное ретроградство. И, конечно, легион звёзд первой величины в касте, от количества которых в глазах рябило ещё при просмотре трейлеров.
Что самое забавное, именно это и стало главным поводом для недовольства ряда критиков - "Французский вестник" оказался "слишком уэсандерсоновским". Но преданные поклонники Уэса это как серьёзную претензию вряд ли воспримут - и, конечно, будут правы. Обвинённый, до того заручившийся покровительством местного сюзерена маленькая, но очень смешная роль Бена Аффлека , всё отрицал, и оскорблённый муж прибег к устаревшему в то время обычаю суда поединком. Смысл его в том, что в смертельной схватке бог должен принять сторону того, кто прав. Таким образом Жан ставит на кон жизнь не только свою, но и жены - в случае его поражения Маргарит ждёт мучительная смерть за лжесвидетельство. Скотт избрал "расёмоновский" формат повествования, продемонстрировав одни и те же события со стороны всех троих действующих лиц.
Мастерски меняя акценты, он показывает, как легко манипулировать зрительским отношением к героям и даже антигерою. Де Карруж предстаёт поочерёдно то эпическим героем-мстителем, то тупоголовым воякой, то тщеславным и жалким самодуром. Ле Гри, оставаясь подлецом и насильником, во время собственной "презентации" становится несколько более понятным. Но только взгляд несчастной Маргарит, опороченной, униженной, оболганной и оказавшейся вдобавок перед угрозой кошмарной казни, Скотт недвусмысленно даже подчеркнув это специальным титром для самых глупых объявляет истинным. Собственно, вот такая прямолинейность, переходящая в дидактичность, делает эту очередную деконструкцию средневекового героического мифа утомительной. Скотт непременно напомнит прямым текстом, что женщина не ценилась как личность, а для наглядности сравнит положение прекрасного пола в то тёмное время со статусом племенной кобылы.
Американский солдат Итан Хоук прибывает в Рим с неясным в том числе и ему, чего он не скрывает заданием и блуждает по ночным улицам Вечного города в поисках своего похищенного брата тоже Итан Хоук - то ли анархиста, то ли коммуниста - короче говоря, "революционера". Это, если позволите, фабула.
При всей маниакальной приверженности героев Андерсона плану, надо отдать должное, план этот редко срабатывает, точнее — срабатывает он всегда, но совсем не так, как того хотел его автор. План этот родом из 1970-х и их расшатанной фабулы, в которой поначалу очень сложно заподозрить Андерсона. Но если приглядеться, то окажется, что именно там, в Новом Голливуде, появляются герои, которые не знают, чего хотят от жизни, как Дюпи в «Пяти легких пьесах» или Трэвис в «Таксисте», но очень скоро поймут. Будут делать все по-своему, но главное — вопреки жанру.
Во «Французском вестнике» с планом все по-прежнему абы как. Номер, разумеется, состоится, но каждая из историй потерпит судьбоносный для авторов детур. Вписанные между строк воспоминания Беренсен об отношениях с Розенталером в первой новелле, связь Люсинды Кременц и Дзеффирелли во второй и, наконец, рассказ о поваре, который превращается в приключенческий и уморительный детектив. Андерсон сознательно оставляет это место — между строк плана или между строк статьи, — чтобы если не рассказать, то хотя бы намекнуть на еще одну историю. Так и получается его пресловутый сверхплотный текст. Вот вроде бы, как и всегда, Андерсон вместе с художником Адамом Штокхаузеном бодрым шагом проходится по аналоговым и контрастным триадам цветового спектра, наделяет интерьеры доминирующими цветами в связке с костюмом героя, задает стилизованные решения и цветовые акценты — как, например, в изображении серого городка Эннуи-сюр-Блазе, в котором расположен «Вестник».
Но только вот львиная доля фильма — черно-белая. Внезапно цвет, который выходит из редакции, перестает уравновешивать, создавать баланс и радовать глаз, он выступает против системы. Черно-белое изображение описанных в статьях событий время от времени расцветает этим цветом-бунтарем. Цвет выступает против регулярных решеток и несдвигаемого черно-белого уклада тюрьмы через полотна заключенного Розенталера. Цвет проступает прямо на тюремном потолке, а потом взрывается всеми оттенками алого уже на холсте: сначала в тюрьме, потом в галерее — такой же закостенелой и неизменной структуре, куда полотно Розенталера призвано вдохнуть новую жизнь. Цвет второй новеллы о беспокойном Париже 1960-х — это цвет, который поначалу несут молодые, а потом перенимают их родители.
Удивительным образом в цветную схему этого эпизода оказывается вшит весьма патетичный посыл: когда Дзеффирелли приступает к чтению студенческого манифеста, он и его компания изображены черно-белыми, они предлагают новую систему, а вот те, кто слушает радио, оказываются цветными. Старшее поколение внезапно встает на путь перемен. А еще там цветные эмоции и любовь. Даже в третьей новелле о Нескафье и его удивительных поварских способностях цвет отвечает за иррациональное, необъяснимое — за те блюда, которые создает мастер, за ароматы. Это они даны цветными на полиэкране с черно-белым застольем. А еще в цвете появляются голубые глаза Сирши Ронан — один из самых выразительных кадров фильма, который Андерсон выкрадывает прямиком из уэллсовского «Процесса».
Именно его в ряду с другими фильмами режиссер включает в список для просмотра своей команды.
Канзас ивнинг сан" На экране - жизнь редакции вымышленной газеты из Канзаса, обзаведшейся приложением в маленьком французском городке. Репортажи профильных обозревателей с размышлениями об искусстве, взрослении и юношеском бунтарстве, а также захватывающий рассказ о вызволении похищенного бандитами богатого наследника стильно и весело обрамлены газетными рубриками. Андерсон ностальгически любуется уходящими и уже ушедшими от нас явлениями, намеренно их идеализируя и одновременно с нежностью карикатуризируя, фиксируя для вечности их отшлифованный образ. И показательно игнорируя современную повестку.
Показанный на Каннском фестивале фильм выдающегося визионера - это такой концентрат из его творческих методов. Безупречная в любой мелочи картинка с кучей очаровательных деталей в каждом кадре и маниакальная страсть к симметрии, вагон остроумных отсылок, полные добродушной иронии диалоги, демонстративное ретроградство. И, конечно, легион звёзд первой величины в касте, от количества которых в глазах рябило ещё при просмотре трейлеров. Что самое забавное, именно это и стало главным поводом для недовольства ряда критиков - "Французский вестник" оказался "слишком уэсандерсоновским". Но преданные поклонники Уэса это как серьёзную претензию вряд ли воспримут - и, конечно, будут правы.
Обвинённый, до того заручившийся покровительством местного сюзерена маленькая, но очень смешная роль Бена Аффлека , всё отрицал, и оскорблённый муж прибег к устаревшему в то время обычаю суда поединком. Смысл его в том, что в смертельной схватке бог должен принять сторону того, кто прав. Таким образом Жан ставит на кон жизнь не только свою, но и жены - в случае его поражения Маргарит ждёт мучительная смерть за лжесвидетельство. Скотт избрал "расёмоновский" формат повествования, продемонстрировав одни и те же события со стороны всех троих действующих лиц. Мастерски меняя акценты, он показывает, как легко манипулировать зрительским отношением к героям и даже антигерою.
Де Карруж предстаёт поочерёдно то эпическим героем-мстителем, то тупоголовым воякой, то тщеславным и жалким самодуром. Ле Гри, оставаясь подлецом и насильником, во время собственной "презентации" становится несколько более понятным. Но только взгляд несчастной Маргарит, опороченной, униженной, оболганной и оказавшейся вдобавок перед угрозой кошмарной казни, Скотт недвусмысленно даже подчеркнув это специальным титром для самых глупых объявляет истинным. Собственно, вот такая прямолинейность, переходящая в дидактичность, делает эту очередную деконструкцию средневекового героического мифа утомительной. Скотт непременно напомнит прямым текстом, что женщина не ценилась как личность, а для наглядности сравнит положение прекрасного пола в то тёмное время со статусом племенной кобылы.
Американский солдат Итан Хоук прибывает в Рим с неясным в том числе и ему, чего он не скрывает заданием и блуждает по ночным улицам Вечного города в поисках своего похищенного брата тоже Итан Хоук - то ли анархиста, то ли коммуниста - короче говоря, "революционера". Это, если позволите, фабула. Вокруг мельтешат какие-то фашисты, бомжи-заговорщики, азиаты, мусульмане и, конечно, русские бандиты.