А из романа «Москва слезам не верит», созданного В. К. Черных на основе собственного сценария, читатель узнает о героинях знаменитой киноленты немало нового и неожиданного!
Москва слезам не верит Роман
Можно сколько угодно обвинять автора сценария фильма "Москва слезам не верит" Валентина Черных в том, что через 15 лет он написал одноименную книгу, где с. Достоинства и недостатки товара — Черных В. "Москва слезам не верит" в отзывах покупателей, обзорах, видео и обсуждениях. Совсем недавно прочитала книгу "Москва слезам не верит" автора Валентина Черных. А из романа «Москва слезам не верит», созданного В. К. Черных на основе собственного сценария, читатель узнает о героинях знаменитой киноленты немало нового и неожиданного! Обсуждение, отзывы о книге «Москва слезам не верит» и просто собственные мнения читателей. Валентин Константинович Черных бесплатно на сайте.
Москва слезам не верит - Черных Валентин Константинович (читаем книги бесплатно .txt) 📗
Людмила следила за фигурой, каждый день вставала на весы. Она боялась превратиться в тетеху с покатыми, как у молотобойца, плечами, с животом, за складками жира которого нарастала мускулатура, и от этого живот становился огромным. Мужчины скрывали свои животы пиджаками, куртками, а женщины надевали легкие платья и не стеснялись своего разбухшего тела, потому что вокруг ходили такие же — не лучше и не хуже. Людмила приехала в Москву четыре года назад.
Она закончила ФЗО — школу фабрично-заводского обучения, проучилась шесть месяцев и стала маляром-штукатуром. Но работу эту выдержала только одну зиму. Она с детства терпеть не могла холода, а в шлакоблочных коробках новых домов было еще холоднее, чем на улице.
Следующей зимой она уже работала на конвейере автозавода. Тяжелая, тупая, изнуряющая работа, но зато в тепле. Заканчивать среднюю школу и институт — на что потребовалось бы минимум восемь лет — в ее планы не входило.
Она хотела выйти замуж, но не просто замуж — у нее были вполне конкретные требования к будущему спутнику жизни. Во-первых, он должен быть москвичом, и не потому, что московские парни отличались от иногородних. Москвичи, конечно, побойчее, поразворотливее, но главное — москвичи имели постоянную прописку.
Со своей временной лимитной она могла работать только на стройках, на конвейерах, в литейных цехах, на тех самых тяжелых работах, на которые не шли москвичи. И поэтому в Москву допускали до ста тысяч молодых людей и девушек по лимиту. Они селились в общежитиях, обычно в комнатах на троих, как сейчас жила Людмила.
А это — три кровати, три тумбочки, платяной шкаф, три стула и стол. Все казенное с инвентарными номерами. Выход отсюда был только один: замуж за москвича.
За Людмилой ухаживали хорошие парни — спокойные, работящие, непьющие, но как только она узнавала, что они такие же лимитчики, тут же прекращала знакомство. В каждом женском общежитии существовали мифы об удачных замужествах. Рассказывали, например, что одна из девчонок познакомилась на танцверанде в Сокольниках со студентом института международных отношений, вышла замуж и уехала с ним в Америку.
Людмила тоже ездила на танцверанду в Сокольники, но ей студенты института международных отношений почему-то не попадались. На танцы ходили студенты строительных институтов, такие же иногородние, как и она. Они тоже мечтали познакомится с москвичками, чтобы после окончания института остаться в Москве.
Были еще курсанты военных училищ, похожие на парней со стройки, только в военной форме. Конечно, можно было выйти замуж за курсанта. Те, у кого на рукаве мундира четыре полосы — что значило четыре года обучения, — были особенно активными.
Учеба заканчивалась, предстояло распределение в дальние гарнизоны, и парни торопились: кому охота ехать в тайгу или пустыню без женщины? За Людмилой ухаживал один из училища погранвойск. Но она, взвесив все, отказалась от его предложения.
Лейтенанты начинали службу на заставах, в горах или в тайге. В лучшем случае через несколько лет они могли перебраться в районный городок, но из такого же Людмила уехала в Москву, чтобы никогда туда не возвращаться. Будущий пограничник ей нравился, но, приняв решение, она перестала ездить на танцы в Сокольники, а адрес общежития никогда никому не давала.
Людмила вообще предпочитала поменьше рассказывать о себе, потому что москвичи настороженно относились к лимиту. Она уже обжигалась на своей доверчивости. На стройке работал молодой прораб.
Она бы и не обратила на него внимания, если бы не узнала, что он коренной москвич и живет с родителями в отдельной двухкомнатной квартире. Прораб познакомил ее с родителями и объявил им, что женится. Родители не возражали, но прописать ее отказались.
Не поверили, что она, такая красивая, влюбилась в их низкорослого сына, к тому же прихрамывающего — он в детстве сломал ногу, нога неправильно срослась, из-за этого его даже не взяли в армию. Чтобы она стала его женой, прораб согласился снимать комнату, по вечерам ремонтировать частные квартиры, зарабатывать на первый взнос в кооператив. Он наметил целую программу, как выбиться из этой жизни.
За пять лет он собирался внести первый взнос на квартиру, в следующие пять — купить телевизор, холодильник, необходимую мебель. Выходило, что десять лет надо было вкалывать не разгибаясь, подрабатывать вечерами и еще десять лет выплачивать за квартиру. А она хотела получить все сразу.
Сегодня у Людмилы не было постоянного, верного и влюбленного в нее парня. Впрочем, слова «парень» Людмила не любила. Лучше «мужчина», «поклонник», может, даже «любовник», как в книгах и кино.
Чтобы он приезжал за ней на машине, водил в рестораны и снимал для нее квартиру — пусть небольшую, однокомнатную. Такие мужчины были где-то рядом, но ей не попадались. Они не ходили на танцы, ездили на своих машинах, а не в метро.
За четыре года в Москве она так и не смогла вырваться из круга тех, кто работал на стройках, стоял у конвейеров, водил по улицам Москвы автобусы, грузил контейнеры на вокзалах. Среди ее знакомых было несколько москвичей, но никто из них не знал, что Людмила лимитчица, живет в общежитии и работает на хлебозаводе формовщицей. Она представлялась студенткой или медсестрой — несколько месяцев она проработала санитаркой в психиатрической больнице и получила кое-какие медицинские познания.
Только в исключительных случаях давала знакомым телефон общежития, только тем, кто был особенно настойчив и к тому же нравился ей. Людмила посмотрела на часы. Через пятнадцать минут должен позвонить Вадик.
Но он мог позвонить и через полчаса. Значит, минут сорок ей придется ждать на вахте. От этого настроение у нее испортилось еще больше.
К тому же раздражала Антонина, которая, напевая, гладила платье, ожидая своего Николая. Людмила, Антонина и Катерина приехали в Москву из маленького районного городка Красногородска Псковской области. Из Красногородска чаще уезжали в Ленинград, все-таки поближе, чем Москва.
В Ленинград ездили продавать мясо, когда осенью забивали свинью, в Ленинград ездили за покупками. Но еще в тридцатые годы первые красногородские пробрались в Москву на строительство шарикоподшипникового завода. И после них уже каждый год кто-нибудь уезжал в Москву к дальним родственникам или бывшим соседям.
И те пристраивали вновь прибывших на стройки и заводы. Людмила, Катерина и Антонина учились в одной школе, в одном классе. Первой после седьмого класса в Москву уехала Людмила.
Она писала такие замечательные письма о магазинах, театрах, метро, высотных зданиях, что вслед за ней через год в Москву уехала Антонина, повторив путь Людмилы. Та же самая школа ФЗО, и Антонина уже штукатур-маляр на стройке. Сильная, ловкая, она сразу стала хорошо зарабатывать.
Ее уважали, а тяжелая работа для нее была не в новость: в Красногородске, как старшая дочь в семье, она занималась уборкой дома, возилась в огороде, летом на поливку носила по сорок ведер воды за вечер — семья большая, и огород держали большой. Антонина тоже не собиралась учиться, не ставила она и цели выйти замуж за москвича.
Соответственно, книга и была доработана в нужном конъюнктуре направлении. Вот и получилось, что открывая книжку со знакомой картинкой на обложке, читатель неожиданно сталкивается с сильно сексуально озабоченным населением страны, а Гога он же Гоша и т. Впрочем, основные сюжетные линии в книге, слава богу, сохранились, а, в ряде случаев, оказались даже более подробно выписанными. Ну и, естественно, сняли те вопросы, что возникли у читателя после просмотра фильма. В целом же, по сравнению с фильмом книга получилась гораздо более то ли циничной, то ли прагматичной и очарования волшебной сказки в ней уже не наблюдается.
Хотя, стоит признать, что читается роман совсем неплохо — и повспоминать есть чего, и с новыми любопытными фактиками из жизни трех подруг познакомишься. Тем более, что во многом, что касается наблюдений автора о той далекой поре советской жизни, нельзя не согласиться. Оценка: 7.
Мне самой книга очень понравилось. На некоторые непонятные моменты в фильме получила объяснения. Я не жила в те годы, которые описывает автор, но мне всегда было очень интересно, почему все так ностальгируют по ушедшему. Но в психологию и анализ ударяться не буду. Автора и саму книгу буду рекомендовать к прочтению», — QuiversInarched LiveLib.
И мне она безумно понравилась, но в тот же момент шокировала.
Мне и другие мужики нравились. Но холостых я боялась: не дай бог, какую-нибудь нехорошую болезнь подцепить и в семью занести. А другие мужики — или мужья моих подруг, или знакомых. Как потом подругам в глаза смотреть? А так, после Николая, со мною никто и не знакомился ни в автобусах, ни в метро». Скучно… Людмила — любовница генерала Фото: кадр из фильма «Москва слезам не верит» Очень сильно отличается от экранной Людмилы ее книжный прототип.
В фильме третья подруга — нахальная, грубоватая и смешная в своем стремлении во что бы то ни стало «зацепиться» за москвича с жилплощадью. Ее личная жизнь ограничивается мужем-хоккеистом Гуриным и неудачными попытками пофлиртовать с генералом. В книге — совсем другая женщина. Начнем с того, что еще до Гурина умная, цепкая и внимательная Людмила познакомилась в бассейне куда, конечно, записалась целенаправленно с мужчиной вдвое старше себя. Да не просто с мужчиной — с генералом КГБ! Между ними начался роман, который длился много лет. Именно генерал Еровшин ведет по жизни неопытную, но очень амбициозную девушку.
Он, конечно, женат, и развестись не может: «Я никогда не брошу жену. Нехорошо бросать женщину, когда ей за сорок. Она уже никому не нужна. Старых партнеров не предают». Однако это не мешает им время от времени встречаться на конспиративной квартире, ключами от которой владеет генерал. Он привозит Людмиле из заграничных командировок дорогие модные вещи, помогает деньгами. Мало того, когда Людмила честно признается, что хочет замуж, они с генералом вместе перебирают подходящие варианты.
Вышла книга режиссера Владимира Меньшова, изданная Верой Алентовой и их дочерью Юлией
Можно сколько угодно обвинять автора сценария фильма "Москва слезам не верит" Валентина Черных в том, что через 15 лет он написал одноименную книгу, где с. Супруги Никитины известны своими хитами, как «Александра» из фильма «Москва слезам не верит», а также «Я спросил у ясеня» из «Иронии судьбы» и другими песнями. Вот так жил и работал бывший сборщик судоремонтного завода Валентин Черных, автор сценария фильма «Москва слезам не верит». Вряд ли в нашей стране найдется человек, который не смотрел и не любил бы кинофильм "Москва слезам не верит".
По законам свободных 90-х – отличие книги от фильма «Москва слезам не верит»
Ее акции резко снизились, и позже брак со мной печальным образом отразился на её послевузовской карьере... О мастерстве актера... Важнейшее качество для актера - умение "прикинуться", как сказано в простеньком анекдоте, популярном среди артистов. Старшина общается с новобранцами, спрашивает: "Ты кто по профессии? А ну, прикинься! Я знаю, что это мое слабое место, но знаю также, что социальные роли делать умею сильнее, чем делают их многие. В определенной степени я "иду от себя", может быть, потому и возникает ощущение наполненности, правдивости. Я исхожу из того, что режиссер, живой человек, способен ошибиться; он может, конечно, предлагать свое видение, но я предложу свое, если посчитаю нужным. Я для режиссера - трудный актер. Ищу логические обоснования для своей роли, режиссерские решения должны вызывать у меня доверие.
Такой подход нередко приводит к дурной полемике на репетиции, правда, в последнее время я стараюсь держать себя в руках, в лишние споры не вступаю, работаю потихоньку, гну свою линию. И режиссеры довольно скоро смиряются. Но, конечно, есть и те, кто настаивает на своем, злятся, требуют воплотить их решение. О влюбленности... Влюбленность и молодость - универсальные средства от уныния. Об учебе у Михаила Ромма Курс, на котором я оказался, по именам был не самым значительным. Не знаю уж, почему им не удалось проявить прозорливости в отношении абитуриентов. Сам Ромм добавил к составу курса всего двух человек, зато ставших впоследствии оскаровскими лауреатами - меня и Никиту Михалкова. По сути, предназначение педагога в этом и состоит - угадать талант...
Когда я сам стал преподавать во ВГИКе, смог убедиться, насколько это трудное дело - отобрать одаренных людей. Главное - отобрать. Потом они уже без особой посторонней помощи друг об друга обтесываются, постепенно выявляются отстающие, определяются середнячки, вылупляются лидеры. О фейках... Схема распространения фальшивок во все времена одинакова: сначала её обнародуют, потом со временем разоблачают. Разоблачение охватывает гораздо меньшую аудиторию, а большинство продолжает верить в вымысел. О героях фильма "Москва слезам не верит" На роль Кати Тихомировой нужна была актриса лет тридцати, чтобы она могла и сыграть двадцатилетнюю, и в возрасте сорокалетней выглядеть убедительно. В первую очередь я обратился к самым ярким звездам того времени - Тереховой и Купченко. Рита прочитала сценарий и сказала не без пренебрежения: "У меня есть предложение поинтереснее".
Ира отреагировала в том же духе, и после второго отказа я начал беспокоиться, понимая, что материал, мягко говоря, восторга не вызывает. Впрочем, и артистка Алентова отнеслась к сценарию весьма прохладно, да к тому же ей было тогда уже тридцать шесть. Сейчас я понимаю: согласись Купченко или Терехова, я бы Веру не выбрал, несмотря ни на какие кинопробы и родственные связи. Рита и Ира были настолько модными артистками, что конкурировать с ними не представлялось возможным. Но они отказались, и я стал внимательнее присматриваться к Вере. Следующая проблема - Людмила. На эту роль мне почему-то хотелось взять Настю Вертинскую, но мне было сказано не без снисходительности: "Старик, ну это ведь социальная героиня, я не подхожу на эту роль... С Рудиком возникли сложности. Первый, кому я предложил эту роль, был Володя Ивашов, с которым я сдружился во время поездки в Германию, но он совершенно неожиданно наотрез отказался, как и еще один кандидат, Олег Видов, сославшийся на то, что Рудик - отрицательный персонаж.
Алексей Баталов вначале отказался сниматься в роли Гоши в фильме "Москва слезам не верит". Но потом передумал. Фото: kino-teatr.
Но это было раньше, при первой жене Тихомирова и на старой квартире. Потом он развелся с женой тоже родом из Красногородска , женился на москвичке, стал академиком, получил квартиру в высотном доме, и родственники перестали у него бывать. Новая жена завела новый порядок. Чтобы переночевать у академика, надо было заранее, не менее чем за месяц, написать письмо, предупредить о приезде и получить ответ, что вас ждут. Некоторые пытались игнорировать эти правила, без предупреждения прямо с вокзала ехали в высотный дом. Их поили чаем, расспрашивали о родственниках, но ночевать не оставляли. Катерина позвонила Тихомировым только через полгода после того, как в первый раз провалилась на вступительных экзаменах. Она уже жила в общежитии, работала штамповщицей на фабрике металлической галантереи, о чем и сообщила академику.
Катерина все еще хочет пойти учиться, чтобы быть ровней своему дяде академику. В целом, суть фильма здесь есть, с книги же и снимали, но как насчет генерала КГБ Еровшина? А он ой какая значимая фигура, только этой фигуре не нашлось места в кино.
В чём-то эта книга более реалистичная, но это и вызывает интерес. Если фильм смотришь, чтобы помечтать и обрести надежду на лучшее, не задавая лишних вопросов, то в книге рассказано, что и как получалось, почему было именно так. Книга другая по атмосфере, более приближенная к жизни, и поэтому её стоит прочитать тем, кто хочет увидеть жизнь главных героинь без прикрас. На нашем сайте вы можете скачать книгу "Москва слезам не верит" Черных Валентин Константинович в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине. Отзывы читателей.
Москва слезам не верит - Черных Валентин Константинович (читаем книги бесплатно .txt) 📗
Он и в тот раз, как сегодня, коротко приказал: — Приезжай! Тогда она вошла впервые в московскую квартиру, которая для нее стала и мечтой, и образцом. В трех комнатах стояла мебель, которую она видела только в иностранных фильмах. Потом, не сразу конечно, в одном из разговоров с женой Тихомирова Изабеллой она узнала, что мебель и была иностранной. Тихомиров привозил ее из Львова, из Риги: немецкие серванты, настоящие венские стулья.
Кожаные кресла он купил в Самборе, на Западной Украине, после войны, когда все еще жили голодно, мебель продавали дешево. Во время войны — а Тихомиров был сапером — он побывал в Германии, жил в домах, в которых добротная мебель стояла веками, и сказал себе однажды: и у меня будет такая. Он всегда ставил перед собой конкретные цели и добивался их. Как только появились деньги, стал покупать мебель — не антикварную, но добротную, конца прошлого века или начала нынешнего, которой в России сохранилось немного.
Ее сожгли в помещичьих усадьбах в первые годы революции, растащили по коммунальным квартирам и не хотели продавать ни за какие деньги: мебели в стране делали мало, в основном для контор, казарм, общежитий. Катерине все это еще предстоит узнать, когда она начнет обставлять мебелью собственную квартиру. Правда, к тому времени все станет проще. Появятся готовые гарнитуры: «гостиная», «спальня», «кухня».
Их бросятся покупать, и во многих квартирах будут стоять стандартные стенки, стандартные кресла, ножки от которых выпадали уже через год. Функционально задуманные диван-кровати раскладывались с трудом, основательность и прочность исчезали из жизни. У Тихомирова и через двадцать лет стояла прежняя мебель, и она не выходила из моды, а новая — с ее геометрическими резкими пропорциями — устаревала, ломалась, и при жизни человек менял ее несколько раз. А ведь мебель, как и дома, должны служить, и когда-то служили, нескольким поколениям.
Получая в наследство комод или шкаф, человек знал, что ему не надо будет беспокоиться о новом комоде или шкафе всю оставшуюся жизнь. И мебель даже перейдет к его детям и внукам. Катерина вошла в громадный холл, поздоровалась с вахтершей. Прошла к лифту, не останавливаясь, как это делал Тихомиров, и вахтерша ответила ей уже вслед: «Добрый день» — и не спросила, к кому она идет.
Вряд ли ее запомнили — у Тихомировых она бывала редко, — подействовала, вероятно, уверенность, с какой здороваются только жильцы. Да и одеждой Катерина не отличалась от девушек из этого дома: модная юбка-«колокол», белая кофточка, туфли на каблуках, не высоких и не низких, удобных для ходьбы по улицам. Она присматривалась к обуви московских женщин: они не экономили на туфлях, покупали в основном чешские или румынские, которые в последние годы появились в московских магазинах и отличались от грубоватых советских. Дверь открыла Изабелла, подбадривающе улыбнулась — за этот год у них установились доверительные отношения.
У Тихомирова не было детей, и Изабелле после сорока вдруг захотелось воспитывать и передавать другим свой опыт. Выяснив, что Катерина не болтлива, она многое рассказывала ей о московской жизни, правда, никогда не говорила о себе. Она всегда ссылалась на опыт подруг и обычно начинала: «Был такой случай с одной моей подругой…» — Обедать будешь? Если только чайку.
Изабелла принесла чай в кабинет Тихомирова. Академик сел во вращающееся кресло за столом, Катерина на диванчик, Изабелла устроилась в кресле. Тихомировы переглянулись. Есть еще как минимум три тысячи замечательных профессий.
Ты хочешь заниматься химией как наукой? Ты была хоть раз на химзаводе или комбинате? Можно нанять репетиторов, и за год тебя натаскают. Я люблю физику, химию, математику, — ответила Катерина.
Никогда не понимала. С пятого класса списывала у наших мальчишек и домашние задания, и контрольные. Но я попал на строительство химкомбината, закончил вечернюю школу, стал рабфаковцем. Химкомбинат дал мне направление в химико-технологический институт.
С таким же успехом я мог попасть в военное училище, в строительный институт. Я только в институте понял, что такое химия. Тогда особенно не задумывались над тем, что, выбирая профессию, выбираешь себе жизнь. Хотелось только выучиться чему-нибудь.
Она подошла к схеме. На стене кабинета висел большой лист картона с родословной Тихомировых, которая начиналась с 1790 года. Вначале, правда, шли Кирилловы, Александровы, Ивановы. В русских деревнях не было постоянных фамилий.
Сын Кирилла становился Кирилловым, а дети его сына Александра уже Александровыми. Первый Тихомиров был зафиксирован в родословной в 1870 году как мещанин Красногородска. От него шли ответвления. На дочерях линия Тихомировых заканчивалась вместе с переменой фамилии.
Академик отслеживал только родственников с фамилией Тихомиров. Среди них были военные, но не выше подполковника, строители, зоотехники, учителя — обычный набор профессий, которые выбирают сельские школьники. В Москве среди Тихомировых были начальник главка, водитель автобуса, начальник районного отделения милиции; был кружок, куда академик вписал и Катерину, обозначив только год рождения, ожидая, вероятно, когда Катерина определится с профессией. А кто ты?
И девочка решила, что она пойдет по уже проверенной дорожке. И связи будут, и подтолкнуть могут, особенно вначале, и от ошибок предостерегут. Это нормально. Если бы этого не было, надо было бы организовывать самому.
Лучшее продолжение дела — семейное продолжение. Мне кажется, ты мало что сделал, чтобы ей помочь. Можно было сделать и больше. Она второй раз не добирает баллов по литературе и языку.
Надо, значит, брать репетиторов. Зачем пренебрегать опытом человечества? Ты это возьмешь на себя? Та кивнула.
Я завтра выступаю оппонентом на защите докторской диссертации. Мне надо подготовиться. Остальные вопросы в следующий раз. Катерина с Изабеллой ушли на кухню.
Изабелла заварила кофе, достала бутылку ликера, плеснула себе и девушке в рюмки. Катерина попыталась отказаться.
А ведь мебель, как и дома, должны служить, и когда-то служили, нескольким поколениям. Получая в наследство комод или шкаф, человек знал, что ему не надо будет беспокоиться о новом комоде или шкафе всю оставшуюся жизнь. И мебель даже перейдет к его детям и внукам. Катерина вошла в громадный холл, поздоровалась с вахтершей. Прошла к лифту, не останавливаясь, как это делал Тихомиров, и вахтерша ответила ей уже вслед: «Добрый день» — и не спросила, к кому она идет. Вряд ли ее запомнили — у Тихомировых она бывала редко, — подействовала, вероятно, уверенность, с какой здороваются только жильцы.
Да и одеждой Катерина не отличалась от девушек из этого дома: модная юбка-«колокол», белая кофточка, туфли на каблуках, не высоких и не низких, удобных для ходьбы по улицам. Она присматривалась к обуви московских женщин: они не экономили на туфлях, покупали в основном чешские или румынские, которые в последние годы появились в московских магазинах и отличались от грубоватых советских. Дверь открыла Изабелла, подбадривающе улыбнулась — за этот год у них установились доверительные отношения. У Тихомирова не было детей, и Изабелле после сорока вдруг захотелось воспитывать и передавать другим свой опыт. Выяснив, что Катерина не болтлива, она многое рассказывала ей о московской жизни, правда, никогда не говорила о себе. Она всегда ссылалась на опыт подруг и обычно начинала: «Был такой случай с одной моей подругой…» — Обедать будешь? Если только чайку. Изабелла принесла чай в кабинет Тихомирова.
Академик сел во вращающееся кресло за столом, Катерина на диванчик, Изабелла устроилась в кресле.
Читатель не только найдет здесь новые подробности об известных исследователях-путешественниках — Слокаме, Бомбаре, Уиллисе, Чичестере, Телиге, Табарли и других, но и познакомится с теми, чьи имена были незаслуженно забыты. Текст иллюстрирован многочисленными фотографиями и схемами маршрутов. Книга написана живым, образным языком и адресуется самым широким кругам читателей.
Если вовремя подойдет автобус, от станции «Сокол» до общежития она доберется минут за сорок.
День заканчивался, но впереди был еще длинный незаполненный вечер. Людмила лежала, закинув ноги на спинку железной кровати. Ноги у нее были стройные, хорошо тренированные, чуть полноватые в икрах. Когда по многу часов стоишь на стройке с мастерком или у конвейера, икры увеличиваются, как у тяжелоатлетов. А ей пришлось постоять и на стройке, и на конвейере.
Через несколько лет на ногах уже проступят вены, потом узлы сосудов — из-за них пожилые сотрудницы даже в жару ходили в плотных чулках. Людмила подтянула полы халата и осмотрела бедра. Тоже начинают полнеть. Надо худеть, подумала она с тоской. Теперь она работала на хлебозаводе, а там в столовую работницы обычно не ходили, обедали сдобными булками и молоком.
Людмила следила за фигурой, каждый день вставала на весы. Она боялась превратиться в тетеху с покатыми, как у молотобойца, плечами, с животом, за складками жира которого нарастала мускулатура, и от этого живот становился огромным. Мужчины скрывали свои животы пиджаками, куртками, а женщины надевали легкие платья и не стеснялись своего разбухшего тела, потому что вокруг ходили такие же — не лучше и не хуже. Людмила приехала в Москву четыре года назад. Она закончила ФЗО — школу фабрично-заводского обучения, проучилась шесть месяцев и стала маляром-штукатуром.
Но работу эту выдержала только одну зиму. Она с детства терпеть не могла холода, а в шлакоблочных коробках новых домов было еще холоднее, чем на улице. Следующей зимой она уже работала на конвейере автозавода. Тяжелая, тупая, изнуряющая работа, но зато в тепле. Заканчивать среднюю школу и институт — на что потребовалось бы минимум восемь лет — в ее планы не входило.
Она хотела выйти замуж, но не просто замуж — у нее были вполне конкретные требования к будущему спутнику жизни. Во-первых, он должен быть москвичом, и не потому, что московские парни отличались от иногородних. Москвичи, конечно, побойчее, поразворотливее, но главное — москвичи имели постоянную прописку. Со своей временной лимитной она могла работать только на стройках, на конвейерах, в литейных цехах, на тех самых тяжелых работах, на которые не шли москвичи. И поэтому в Москву допускали до ста тысяч молодых людей и девушек по лимиту.
Они селились в общежитиях, обычно в комнатах на троих, как сейчас жила Людмила. А это — три кровати, три тумбочки, платяной шкаф, три стула и стол. Все казенное с инвентарными номерами. Выход отсюда был только один: замуж за москвича. За Людмилой ухаживали хорошие парни — спокойные, работящие, непьющие, но как только она узнавала, что они такие же лимитчики, тут же прекращала знакомство.
В каждом женском общежитии существовали мифы об удачных замужествах. Рассказывали, например, что одна из девчонок познакомилась на танцверанде в Сокольниках со студентом института международных отношений, вышла замуж и уехала с ним в Америку. Людмила тоже ездила на танцверанду в Сокольники, но ей студенты института международных отношений почему-то не попадались. На танцы ходили студенты строительных институтов, такие же иногородние, как и она. Они тоже мечтали познакомится с москвичками, чтобы после окончания института остаться в Москве.
Были еще курсанты военных училищ, похожие на парней со стройки, только в военной форме. Конечно, можно было выйти замуж за курсанта. Те, у кого на рукаве мундира четыре полосы — что значило четыре года обучения, — были особенно активными. Учеба заканчивалась, предстояло распределение в дальние гарнизоны, и парни торопились: кому охота ехать в тайгу или пустыню без женщины? За Людмилой ухаживал один из училища погранвойск.
Но она, взвесив все, отказалась от его предложения. Лейтенанты начинали службу на заставах, в горах или в тайге. В лучшем случае через несколько лет они могли перебраться в районный городок, но из такого же Людмила уехала в Москву, чтобы никогда туда не возвращаться. Будущий пограничник ей нравился, но, приняв решение, она перестала ездить на танцы в Сокольники, а адрес общежития никогда никому не давала. Людмила вообще предпочитала поменьше рассказывать о себе, потому что москвичи настороженно относились к лимиту.
Она уже обжигалась на своей доверчивости. На стройке работал молодой прораб. Она бы и не обратила на него внимания, если бы не узнала, что он коренной москвич и живет с родителями в отдельной двухкомнатной квартире. Прораб познакомил ее с родителями и объявил им, что женится. Родители не возражали, но прописать ее отказались.
Не поверили, что она, такая красивая, влюбилась в их низкорослого сына, к тому же прихрамывающего — он в детстве сломал ногу, нога неправильно срослась, из-за этого его даже не взяли в армию. Чтобы она стала его женой, прораб согласился снимать комнату, по вечерам ремонтировать частные квартиры, зарабатывать на первый взнос в кооператив. Он наметил целую программу, как выбиться из этой жизни. За пять лет он собирался внести первый взнос на квартиру, в следующие пять — купить телевизор, холодильник, необходимую мебель. Выходило, что десять лет надо было вкалывать не разгибаясь, подрабатывать вечерами и еще десять лет выплачивать за квартиру.
А она хотела получить все сразу. Сегодня у Людмилы не было постоянного, верного и влюбленного в нее парня. Впрочем, слова «парень» Людмила не любила. Лучше «мужчина», «поклонник», может, даже «любовник», как в книгах и кино. Чтобы он приезжал за ней на машине, водил в рестораны и снимал для нее квартиру — пусть небольшую, однокомнатную.
Такие мужчины были где-то рядом, но ей не попадались. Они не ходили на танцы, ездили на своих машинах, а не в метро. За четыре года в Москве она так и не смогла вырваться из круга тех, кто работал на стройках, стоял у конвейеров, водил по улицам Москвы автобусы, грузил контейнеры на вокзалах. Среди ее знакомых было несколько москвичей, но никто из них не знал, что Людмила лимитчица, живет в общежитии и работает на хлебозаводе формовщицей. Она представлялась студенткой или медсестрой — несколько месяцев она проработала санитаркой в психиатрической больнице и получила кое-какие медицинские познания.
Только в исключительных случаях давала знакомым телефон общежития, только тем, кто был особенно настойчив и к тому же нравился ей. Людмила посмотрела на часы. Через пятнадцать минут должен позвонить Вадик. Но он мог позвонить и через полчаса. Значит, минут сорок ей придется ждать на вахте.
От этого настроение у нее испортилось еще больше. К тому же раздражала Антонина, которая, напевая, гладила платье, ожидая своего Николая. Людмила, Антонина и Катерина приехали в Москву из маленького районного городка Красногородска Псковской области. Из Красногородска чаще уезжали в Ленинград, все-таки поближе, чем Москва. В Ленинград ездили продавать мясо, когда осенью забивали свинью, в Ленинград ездили за покупками.
Но еще в тридцатые годы первые красногородские пробрались в Москву на строительство шарикоподшипникового завода. И после них уже каждый год кто-нибудь уезжал в Москву к дальним родственникам или бывшим соседям. И те пристраивали вновь прибывших на стройки и заводы. Людмила, Катерина и Антонина учились в одной школе, в одном классе. Первой после седьмого класса в Москву уехала Людмила.
Она писала такие замечательные письма о магазинах, театрах, метро, высотных зданиях, что вслед за ней через год в Москву уехала Антонина, повторив путь Людмилы. Та же самая школа ФЗО, и Антонина уже штукатур-маляр на стройке. Сильная, ловкая, она сразу стала хорошо зарабатывать. Ее уважали, а тяжелая работа для нее была не в новость: в Красногородске, как старшая дочь в семье, она занималась уборкой дома, возилась в огороде, летом на поливку носила по сорок ведер воды за вечер — семья большая, и огород держали большой. Антонина тоже не собиралась учиться, не ставила она и цели выйти замуж за москвича.
Кого полюбит, за того и выйдет, ну и чтобы он ее любил. С Николаем Антонина познакомилась, не прилагая особых усилий: он работал электриком на той же стройке, что и она. Ей нравилось, что Николай простой, веселый и заботливый. Нравилось, что он старше ее и уже отслужил в армии. Он служил в военной авиации на тяжелых бомбардировщиках электромехаником и интересно рассказывал про Дальний Восток.
Парни, отслужившие в армии, и в Красногородске, и в Москве считались наиболее надежными: после армии они относились к женитьбе всерьез. Конечно, за ней ухаживали и другие парни, но близости ни с кем из них Антонина пока не допускала — боялась забеременеть. В общежитии и недели не проходило, чтобы не делали абортов. Дня три отлеживались, клялись, что «больше никогда, ни с кем», и снова «залетали». Напарница Антонины за три года работы на стройке уже сделала пятый аборт.
С Николаем Антонина ходила в кино, а на днях он сказал, что хотел бы познакомить ее с родителями. Родители Николая приехали в Москву перед войной; как и все, вначале жили в общежитии, потом в коммунальной квартире, а год назад получили отдельную двухкомнатную в новом блочном доме — одном из тех, которые впоследствии назовут «хрущобами». Николай родился уже в Москве. Антонина гладила платье, поглядывала на Людмилу, которая лежала, задрав ноги на спинку кровати, мазала лицо раздавленными ягодами клубники и молчала — значит, у нее плохое настроение. Антонина попыталась ее разговорить: — Что-то Катерина задерживается.
А вдруг поступила? С ней такое бывало. Общежитие находилось в новом микрорайоне Химки-Ховрино. Большое четырехэтажное здание тянулось вдоль улицы. Вначале в нем жили только девушки, и поэтому его прозвали «Кошкин дом».
Теперь здесь были комнаты и семейные, и для молодых специалистов. Из раскрытых окон неслась музыка. Из одного окна доносился легкий перебор гитары, и Булат Окуджава пел «Полночный троллейбус». Значит, появился катушечный магнитофон — у кого-то из молодых инженеров. Магнитофоны покупали или собирали из деталей только инженеры.
Катерина прошла мимо вахтерши. Раньше вахтерши не пускали парней в общежитие, сейчас, когда все перепуталось, они в основном сидели у телефона, чтобы вызвать милицию в случае драки или «скорую помощь», если дело дойдет до серьезных неприятностей. Антонина слонялась по коридору, поглядывала в окна, ожидая Николая. Ей не хотелось, чтобы он заходил в комнату: у Людмилы дурное настроение и неизвестно, что она сказанет. Антонина обрадовалась Катерине, бросилась к ней: — Поступила?
И, не получив ответа, начала утешать: — Ничего, позанимаешься еще, и на следующий год обязательно поступишь. Она шла рядом, вздыхала, пыталась взять подругу за руку.
Москва слезам не верит читать онлайн
Черных многогранно... По сценариям Валентина Константиновича Черных 1935—2012 снято множество фильмов, вошедших в золотой фонд российского кино: «Москва слезам не верит» премия «Оскар»-1981 , «Выйти замуж за капитана», «Женщин обижать не рекомендуется», «Культпоход в театр», «Свои». Черных многогранно и разнообразно, он всегда внимателен к приметам времени, идет ли речь о войне или брежневском застое, о перестройке или реалиях девяностых.
Конечно, карьера Веры Алентовой отличается от страшного жизненного пути Зои Федоровой, а творчество Ирины Муравьевой несопоставимо с блистательной, но до боли короткой артистической дорогой Натальи Вавиловой. Но культовая советская кинолента, в 1980 году завоевавшая премию американской киноакадемии "Оскар", навсегда объединила этих женщин ореолом своей славы.
Содержание: 01. Вера Алентова. Так жило полстраны 02. Ирина Муравьёва.
Но все по порядку. Долго распространяться о характерах не будем. В принципе, в общих чертах - с экранными они схожи. Где - то в что - то опущено, некоторые моменты наоборот утрированны, но общность в решении образов прослеживается. Катерина - эдакая активная производственница, прямая и честная. Тоня - робкая, слегка недотепистая, но хозяйственная бабеночка. А Людмила у Черных...
Просто Мессалина какая - то. Вот тут мы плавно переходим к прошлому. Оказывается, девушки познакомились отнюдь не в общежитии. Они одноклассницы. Прибыли в Москву из небольшого провинциального городка Красногорска, где - то в центре России а совсем не из глухой сибирской деревни. Впрочем, прибывали они постепенно. Сначала в Москве обосновалась Людмила, развела тут буйную деятельность и завела кучу любовников.
Ну а потом и другие подтянулись. Кстати, книжная Катерина некоторое время жила не в общежитии - и гораздо более тесно, чем в фильме, общалась с семьей академика Тихомирова который, приходился ей, кстати, не дядей, а двоюродным дедом, но это детали.
В городском музее стоял стенд с его портретом, двумя его книгами, тремя брошюрами и краткой биографической справкой. Более знаменитым из красногородских был только генерал Стругалев, который погиб в битве за Берлин. Именем Стругалева назвали улицу и крахмало-паточный завод. В музее под стеклом лежала фуражка Стругалева, его ордена и пистолет «ТТ». Тихомиров в Красногородск не приезжал уже больше двадцати лет, а родственники из провинции к нему заезжали, оставались ночевать. Но это было раньше, при первой жене Тихомирова и на старой квартире. Потом он развелся с женой тоже родом из Красногородска , женился на москвичке, стал академиком, получил квартиру в высотном доме, и родственники перестали у него бывать.
Новая жена завела новый порядок.
Валентин Черных «Москва слезам не верит»
| Книга Москва слезам не верит читать онлайн (Черных Валентин) бесплатно и без регистрации | читать книгу онлайн бесплатно, автор Черных Валентин Константинович. |
| Слушать аудиокнигу: Москва слезам не верит / Валентин Черных | Закажите книгу «Москва слезам не верит» от автора Черных В. ISBN: 978-5-389-15669-2, с доставкой и по низкой цене. |
| Вышла книга режиссера Владимира Меньшова, изданная Верой Алентовой и их дочерью Юлией | Книга Москва, слезам не верит., жанр: Научная фантастика, автор Белова Наталина. |
| Черных В.: Москва слезам не верит | мною обожаемое произведение Валентина Черных. |
| Валентин Черных - Москва слезам не верит | О книге отзывыОглавлениеУ этой книги нет оглавленияУ этой книги нет бесплатного отрывкаЧитать фрагмент. |
Москва слезам не верит (сборник)
Москва слезам не верит автор Анастасия Максимова. Читать онлайн Москва слезам не верит (Черных Валентин) бесплатно и без регистрации. Читать онлайн Москва слезам не верит (Черных Валентин) бесплатно и без регистрации. Купить книгу Москва слезам не верит в Кстати, именно это произошло с романом Валентина Черных «Москва слезам не верит».
Книга "Москва слезам не верит" - Валентин Черных
Оскароносный фильм «Москва слезам не верит» вырос из сценария Валентина Черных с прозаическим названием «Дважды солгавшая». На нашем сайте вы можете скачать книгу "Москва слезам не верит" Черных Валентин Константинович в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине. Закажите книгу «Москва слезам не верит» от автора Черных В. ISBN: 978-5-389-15669-2, с доставкой и по низкой цене.
Москва слезам не верит (сборник)
Там живут академик Тихомиров отец Катерины приходится ему племянником и его сравнительно молодая жена Изабелла. Именно она и просвещает целомудренную Катю в вопросах плотской любви: «Это довольно приятное занятие — спать с мужиками. Не со всеми, правда. Но если будет уж очень невтерпеж и не устоишь, предохраняйся. Я тебе дам таблетки. И не в рот, а, — Изабелла распахнула полы халата и ткнула в низ живота, — сюда. Вначале немного пощиплет. Не обращай внимания». После фильма «Москва слезам не верит» Владимиру Меньшову устроили травлю, а получать свой «Оскар» не отпустили Правда ли, что из фильма «Москва слезам не верит» вырезали некие откровенные сцены, кто мог сыграть Гошу и Катерину и почему Владимира Меньшова не выпустили за Оскаром в Америку.
Денис Корсаков рассказывает историю легендарной мелодрамы. Узнать подробности И вот, наконец, любовь приходит в виде телеоператора Рудольфа. До того он подкатывал к Людмиле, даже пытался стянуть с нее трусики, но получил впечатляющий удар между ног. А потом с Рудольфом знакомится Катерина, и признается Людмиле, что оператор ей ужасно нравится. Подруга великодушно предлагает: «Бери». Опять же сразу предупреждает насчет таблеток: «Они надежные. Но лучше, если за полчаса… Я думаю, он парнишка уже опытный, но для первого раза подложи подушку под поясницу, ему легче будет в тебя входить». И делится опытом: «Мужчина и женщина остаются наедине, чтобы трахаться.
Между прочим, это самое большое удовольствие на свете. Но не с каждым это получается. У меня, например, было двенадцать мужиков. Ну, чего вытаращилась? Это немного за четыре года в Москве. Считай, по три в год. Но только с одним мне было хорошо». Увы, когда доходит до объятий с Рудольфом, Катерина вспоминает о таблетках в последний момент.
И тут же эта мысль вылетает у нее из головы. Рудольф уже вышел и снова вошел, было приятно, что он такой нежный, не торопится. Она подумала, раз уж это случилось, то пусть продолжается долго-долго. Таких ощущений она еще не испытывала, только догадывалась о них. И вдруг Рудольф заспешил, она обняла его, понимая, что сейчас произойдет то, о чем рассказывали девочки в общежитии. Ей показалось, что она несется вскачь на лошади, как когда-то в детстве…» Кадр из фильма «Москва слезам не верит» Ну, а обо всем, что случилось дальше, мы знаем из фильма. Правда, короткая фраза Катерины «Ребенка не будет» развита в романе до подробнейшего описания ее планов на неизбежный, как кажется, аборт. Который врачи ей отказываются делать, потому что уже слишком поздно.
Что еще описано в книге максимально подробным образом — путь Катерины наверх, то есть то, как она превратилась из простой работницы в директора Новомосковского химкомбината.
А из романа "Москва слезам не верит", созданного В. Черных на основе собственного сценария, читатель узнает о героинях знаменитой киноленты немало нового и неожиданного!
А из романа «Москва слезам не верит», созданного В. Черных на основе собственного сценария, читатель узнает о героинях знаменитой киноленты немало нового и неожиданного! Книги автора.
Любопытство к новому. Любопытство к разным сторонам жизни, порой отвлеченным, не имеющим прямого отношения к тебе, твоим повседневным заботам, профессиональным интересам. Я не раз убеждался из опыта общения со многими выдающимися людьми, что именно любопытство - объединяющая их черта. Думаю, что новый виток развития человечества будет связан с обнаружением механизмов, которые позволят выявлять человеческий талант. Я совершенно убежден, что каждый рождается с талантом, просто не всем удается его обнаружить. Кому-то мешают сложные социальные обстоятельства, кому-то общественные устои, предрассудки, кому-то родительский диктат. И можно только представить, как прирастет талантами человечество, если в полной мере смогут раскрыться Африка, Китай, Индия, какой рывок сделает наша цивилизация, когда механизм обнаружения таланта заработает в отношении большинства... Про новые лица Мы в нашем кино плохо умеем управлять этими процессами, в отличие, скажем, от американцев. У них замечают новое лицо, новый талант даже в проходном фильме, берут на заметку, и вот уже этот подающий надежды появляется в следующем проекте рядом с настоящей звездой - так ему поднимают авторитет, убеждают публику, что этот новенький перспективен. Так было с Томом Крузом, который блеснул в фильме "Лучший стрелок", а в следующем - "Цвет денег" - уже появился на экране в компании с Полом Ньюманом. Похожая история была и с Дастином Хоффманом, который засветился в картине "Выпускник", а в последующих фильмах оказался партнером артистов со звездным статусом и набрал нужный вес и авторитет. Это проверенный метод, с помощью которого создают имена, и вскоре дебютант самодостаточен, сам по себе без чьей-либо помощи привлекает зрителя и обеспечивает сборы. Про свои фильмы... Мне вообще кажется, что для меня кинорежиссура именно кинорежиссура, а вовсе не актерская профессия оказалась единственной возможностью приобрести к себе уважение. Когда я смотрю свои фильмы, то совершенно искренне, без всякого кокетства удивляюсь: неужели это я придумал, неужели это я сделал? О мечтах и их исполнении... Для меня каникулы после первого курса не стали революцией. Может быть, потому, что много раз в жизни я рисковал и по мелочи, и по-крупному, не боялся потерять лицо, выглядеть глупо. А большинство людей, по моим наблюдениям, подобных историй избегают, с проторенной дорожки предпочитают не сходить - чревато неловкими, незнакомыми ситуациями. На самом деле панически боятся всего незнакомого, неизведанного. Смотрю свои фильмы и удивляюсь: неужели это я сделал? Из-за этого страха люди и расстаются со своими детскими мечтами. Потому что на пути к мечте можно оказаться в положении, когда на тебя взглянут косо, когда ты будешь выглядеть не комильфо, а раз так, мечту можно признать не такой уж и важной. Рассудить здраво, оценить трезво: какие там еще существуют формулы предательства детской мечты? Есть и другой путь - романтический, как в "Двух капитанах". Упереться, но все-таки стать полярным летчиком. Сказать себе: я хочу быть летчиком. Или космонавтом, поэтом, режиссером... Но для этого, правда, придется пуповину перегрызть, порвать с привычным образом жизни, со своей уютной средой обитания. Оказывается, для большинства это непреодолимое препятствие. Расстаться с привычным миром? Со знакомым кругом общения? Этот мир, этот круг может быть коммуналкой на десять квартир, но зато - привычная обстановка, где ты уже занял место в иерархии, где ничего не надо доказывать, где не стоит опасаться неловких ситуаций, косых взглядов. Выйти за границы знакомой обстановки - целое событие! Куда-то уехать? Здесь все хорошо, вот кровать, в которой просыпаешься, отсюда уходишь на работу, сюда возвращаешься с работы и снова ложишься спать в теплую удобную кровать. А это - ловушка, в которой человек фиксируется намертво, которую принимает за единственно возможный вариант существования. Хотя вполне вероятно, в таком жизненном подходе больше естественного и, в конце концов, полезного для человеческого рода. Ведь неясно, что было бы с нами, если бы всякий срывался с обжитого места в погоне за детской мечтой, легко расставаясь с привычным укладом. Может быть, именно такой порядок вещей и не дает миру пойти вразнос...