До того, как стать священником батюшка отслужил в армии во внутренних войсках, работал милиционером в ОМОНе.

» 30.11.2018 Протоиерей Богдан Бида: «Душа болит и радуется за каждого семинариста». Батюшка, здравствуйте.

Храм иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость»

Как лишенный сана протоиерей Головин открыл частный «скит» под боком колыбели ислама в Татарстане. Я уверена, что неупокоенная душа батюшки до сих пор бродит на том месте. Полтора года назад он уехал из страны, а на прошлой неделе появилась новость, что он и протоиерей Георгий Рой перешли из Московского во Вселенский патриархат. Как Господь говорит, «нет больше той любви, когда человек полагает душу за други своя». Полтора года назад он уехал из страны, а на прошлой неделе появилась новость, что он и протоиерей Георгий Рой перешли из Московского во Вселенский патриархат. Батюшка-Душа. @batushka_dusha.

Неупокоенная душа батюшки-самоубийцы до сих пор живет в храме, - волжанка

Полтора года назад он уехал из страны, а на прошлой неделе появилась новость, что он и протоиерей Георгий Рой перешли из Московского во Вселенский патриархат. Новопреставленный отец Николай был погребен за алтарем Иоанно-Богословского храма, в котором почивший батюшка прослужил 19 лет. беседы с батюшкой дмитрием смирновым. По словам батюшки Николая, в православной церкви нет четких учений о том, что происходит с душой после 40-го дня после смерти. По словам батюшки Николая, в православной церкви нет четких учений о том, что происходит с душой после 40-го дня после смерти.

Возрождение храма. Репортаж из Лальска, где семья священника восстанавливает Благовещенскую церковь

А потом еще родила. Это современное чудо. Книга свежая, 2015 года издания. Сейчас, к сожалению, норма — это один ребенок в семье. Очень редко мы видим больше детей. Хотя среди священников есть примеры. Но есть еще одна проблема, которая так или иначе возникает в нашем светском обществе, — искусственное оплодотворение. Я хотел бы привести два случая. Один произошел в Лондоне, в семье священника.

Была осуществлена такая операция, получилось пять эмбрионов, врачи сказали, что нужно выбрать и кого-то убрать. Матушка отказалась. И ей врачи сказали: «Тогда мы ни за что не отвечаем, Вы просто умрете». Родители молились, и в результате все пятеро детей родились. Мама выжила. Как православным людям относиться к ЭКО? А второй вопрос в том, что у нас есть женщины, которые идут на подвиг чадорождения даже в ущерб своему собственному здоровью. И в моей жизни встречались такие матери.

Мы особо молимся за них, потому что это подвиг. Это не просто вера во Христа, а подвиг жизни, который должен осуществиться через чадорождение. Насчет ЭКО нет ничего тайного. Там прописано, что такое зачатие не рекомендуется. Одна из главных причин в том, что зародыши сортируются и убиваются. Хорошие оставляют, плохие ликвидируют. И это не человеческое, не животное свойство, а чисто техническое. Животные своих детей не сортируют.

А тут получается, что мать соучаствует в убийстве тех детей, которых выбирают по какому-то техническому или генетическому принципу, но явно не по нравственному. Там бывают и другие последствия для здоровья не только матерей, но и рожденных детей. Представьте себе, если б вас родили ценой жизни вашего брата или сестры. То есть ты почти соучастник этого события, тебе всю жизнь это знать и вспоминать, что тебя в пробирке отсортировали, ты какой-то избранный. Нормальному человеку не будет от этого радости. Есть и пример, когда мать родила, несмотря на то что у нее была первая группа инвалидности. Мать протоиерея Игоря Илюшина, который служит в Петербурге. Врачи ей говорили, что если она родит хоть одного, умрет, потому что будет разрыв сосудов головного мозга.

Родить сможет, но сама умрет. Она ходила еле-еле, держалась за стенки. Она очень сильно болела, могла умереть даже и без родов. Но она долго прожила, слава Богу. Они с мужем Михаилом были верующими и решили, что надо рожать. Если Бог дает, то надо принимать. И это принятие послужило чуду Божьему. У них родилась дочь, а потом еще два сына.

Младший стал священником, имеет своих детей. Счастье в семье. Конечно, она пострадала, но при этом она счастлива тем, что дети любят друг друга. Это настоящая семья. Она не бывает с одним ребенком или без детей. Семья — это семь «я», то есть семь человек, которые объединяются, как Царственные страстотерпцы. Пятеро детей и два родителя — полнота. В современной жизни я знаю рабу Божию Татьяну, которая сейчас на седьмом месяце беременности.

Я когда-то благословил ее на брак, венчал. Она скоро будет рожать девятого ребенка. Причем здоровьем она не блещет. Я знаю и другую матушку в нашей епархии, Аллу. Она родила 8 детей, хотя ей уже далеко за 40. Она болящая, худенькая. Батюшка крепкий. Но никогда не стоит вопрос, рожать или не рожать.

Если Бог дает, значит — надо. Если нет, тогда надо жить как брат и сестра. Как батюшка Иоанн Кронштадтский. И это тоже хорошо с точки зрения нашей православной веры. Чадородием мы спасались в Ветхом Завете. Это была заповедь жене. В Новом Завете этого нет. Мы знаем много примеров монахинь и мучениц, которые не стали матерями, и они угодили Богу не меньше.

Материнство — это особый дар. В нашей русской культуре к нему особое духовное отношение. Можно было бы привести поэму материнству. С одной стороны, благодатному, как, например, Анна Кашинская, которая родила четверых сыновей — и они все стали отчасти мучениками. А она стала схимонахиней, игуменьей. Великий пример, который не всем под силу. Также есть примеры княгинь. Да и наших простых русских матушек.

Больше же по числу на Руси было крестьян, потом купечество, потом рабочий люд. Хороших примеров было много, особенно в дореволюционной жизни. После революции материнство сошло на нет. Все мы знаем «Мать» Горького и горький пример автора. Он скитался, был одиноким, видел, как страдают матери, когда сыночек пьяница, а потом и революционер. Матери революционеров — несчастные женщины. Мать Ленина, например. Она похоронила старшего сына, который отказался от помилования, а младший стал известным революционером.

Она умерла в одиночестве, без них. Сын не приезжал на похороны.

По справедливости, посмотрев на наши грехи на земле, Бог может сделать так, что мы в пыль превратимся. Но Господь долготерпелив и многомилостив, Он любит человека. Только поэтому все мы с вами еще здесь. Поэтому важно осознавать свою греховность, каяться, искренне просить прощения и уповать на Его милость. В Священном Писании написано: всяк человек — ложь.

Мама, папа, друг, знакомый — все. Только в Боге нет лжи. Когда приходишь к пониманию, что только в Боге утешение, всё становится на свои места — Икона Божией Матери, в честь которой назван Ваш приход, «Всех скорбящих Радость», для вас лично что-то значит? Когда я поступал в духовную семинарию, я обращался с молитвой именно к Ней. Богородица одна, просто есть разные Ее образы. Если говорить про нашу икону «Всех скорбящих Радость», то через нее прихожанам подается много чудес. Все хорошее, что происходит в храме случается по молитвам Пресвятой Богородицы.

Совсем недавно мы все радовались тому, что наша прихожанка, больная онкологией, исцелилась. Врачи её уже отправили домой ждать конца. Она постоянно приходила к главной иконе храма, молилась, причащалась, мы молились за нее, и вот чудо — опухоли нет. Сейчас эта женщина постоянно находится при храме, молится Божией Матери и помогает другим поверить в чудо. Насколько для вас важен комфорт в быту, от чего можете отказаться? Но теперь мама живет при монастыре, а мы с женой живем в этой квартире. Это, безусловно, очень здорово не ютиться по чужим углам.

Родители моей Ани живут в Южно-Сахалинске, для них важен был этот момент, куда я приведу их дочь. Теперь они спокойны. Но скажу вот еще что. Когда мы учились в семинарии, то по окончании каждой учебной недели мы разъезжались на выходные в села на практику. Ездили в северные деревни Хабаровского края, помогали настоятелям во время богослужения, пели, проводили лекции, общались с людьми. Нас готовили к тому, что мы не будем жить в городах припеваючи. Я был готов к тому, что правящий архиерей может направить меня в любое место.

И мы с Анной это понимали, мы готовы к этому и сейчас, если в моей помощи будет нуждаться храм в отдаленной деревне. Мне важнее, чтобы там, куда меня направят, я смог обустроить уют в храме, наладить взаимопонимание между людьми, трудящимися в нём, выстроить добрые и доверительные отношения с прихожанами, и чтобы хватало душевности и тепла в собственном доме. Насчет того, чтобы отказываться от всех удобств, отвечу следующее — наверное, за свою жизнь я никогда не жил в каком-то особом комфорте. Всю жизнь претерпевал и преодолевал трудности — и в семье с самого детства, и в семинарии. В семинарии я еще и работал, потому что надо было помогать маме. И сейчас, будучи служителем Престола Божьего, я не живу в каком-то комфорте. Квартира маленькая, обычная, машины нет.

Но признаюсь, очень люблю кататься на велосипеде, могу на службу приехать на велосипеде, не могу без активного образа жизни. И если надо, я готов сознательно отказаться от любых привычных удобств. На священника ведь смотрят сотни тысяч глаз, оценивают, что он делает, что говорит, как живет, что покупает в магазине, и это нормально. Не скажу, что я подвластен общественному мнению, но правильнее, когда священнослужитель живет и поступает так, чтобы не было повода обсуждать и осуждать его со стороны. Священнослужитель не должен ни словом, ни поведением искушать прихожан и других людей к каким-то вещам, излишествам, которые Господь не одобрит. Кто-то прибегает много лет к помощи Богородицы, кто-то к Матроне Московской, кто-то к Николаю Угоднику… — Мой любимый святой — святитель Иннокентий, митрополит Московский. В этом году, кстати, празднуется 220-летие со дня его рождения и 40-летие его прославления в лике святых.

Я уже говорил, что мечтал стать монахом, и в связи с этим меня владыка Гавриил в шутку называл Иннокентием, и мне очень понравилось это имя. Потом я поступил в духовную семинарию, чей небесный покровитель — как раз святитель Иннокентий Московский. А однажды на втором году обучения первый проректор семинарии, епископ Ефрем Просянок , взял меня в Москву в качестве помощника на ряд церковных мероприятий. Мы остановились в Троице-Сергиевой Лавре, и когда только прибыли, зашли в трапезный храм, где покоились мощи святителя Иннокентия. Но я не знал об этом. Владыка Ефрем говорит мне: «Евгений, иди, посмотри, что там за мощи, потом мне расскажешь». Я потом узнал, что он так пошутил надо мной, потому что в Троице-Сергиевой Лавре он обучался много лет и знает о каждом сантиметре этого святого места.

Когда я подошел к раке с мощами, и понял, что это святитель Иннокентий, митрополит Московский, у меня сами собой ноги пошатнулись, и я упал на колени. Я молился со слезами и благодарил Бога за эту встречу с небесным покровителем нашего края. Эти ощущения не забуду никогда. Ведь каждый человек, где бы он ни оказался, привносит что-то свое. Это касается административных вещей, хозяйственных и богослужебных. У нас увеличилось количество трудящихся в храме людей. Раньше не было человека, который смотрел за чистотой в храме, теперь есть смотрители.

У нас пополняется хор — радует, что не только женскими голосами, но и мужскими. Уверен, это Божия Матерь нам помогает. Мы уже успели восстановить газон, летом насадили красивых цветов, подправили участок, отреставрировали все лавочки, обустроили детскую площадку — всё это приятно для глаза и души. В дальнейшем хотелось бы поскорее установить киот для храмовой иконы «Всех скорбящих Радость». Киот — это красивое обрамление для иконы.

Ну, то есть вот это соприкосновение со смертью — оно вот так вот меняет.

ТЕРПЕНИЕ Вы в одном интервью очень здорово рассуждаете и с таким юмором о том, что до того как наступила эпоха комфорта, было много работы в поле, дома, люди делали что-то руками. И в общем, там не до фантазий было, ни неврозов не было, ни мечтаний, ничего — у тебя там завышенная самооценка, заниженная, никого это не интересовало. То есть вы очень точно перечисляете всё, чем мы сейчас мучаемся, и говорите, что выйди картошку покопай, землю попаши — как-то всё слетит, и ни неврозов, ни депрессий. Это, в общем, и верно, и остроумно. Но вот, смотрите, с другой стороны. Ну, во-первых, не факт, что не было, а может, просто об этом не говорили.

А во-вторых, вот я помню, хорошо вам известный Николай Константинович Гаврюшин как-то сказал, что в деревне человек тоже очень легко может превратиться в придаток коровы, когда у него, он будет с утра до вечера работать, может, и без неврозов, но вот антропос — он не получится у него, он в землю будет смотреть. Вот что вы по этому поводу думаете, где здесь золотая середина, как ее нащупать? Я как раз учился у Николая Константиновича. Тогда вы меня хорошо понимаете. К сожалению, если бы я хотя бы один раз раньше услышал эту фразу… я понимаю, что это она как раз очень вписывается в него, но я был бы готов к ней. Потому что она просто вот убивает полностью, эта фраза.

И действительно, это происходит. И на самом деле, из-за этого я тоже много огорчался. Получается так, что… ну, вот пишешь ты там статьи, книги, работаешь над уровнем, издатели стараются о размере тиража, распространяют. Потом смотришь, а оказывается, что а людям-то это зачастую и не надо. Потому что вот сажают они там свои кабачки, занимаются ими или скотным двором — и какие им там книги? Они в принципе-то не против этого, прекрасно, что есть книги, но они их не читают.

Я решить эту ситуацию не смогу. Прямо вам говорю. Для меня другая трагедия, что вот все-таки сейчас люди — понимаете, они… вот раньше одно. А сейчас они… да, ну сходили они в свой коровник. А потом они все равно куда уткнулись? Вот в эти вот телевизоры, интернеты… Гаджеты, да.

И опять, что там они — какие-то высокие вещи изучают, знакомятся, или пустота какая-то. То есть вот в чем беда. Сейчас, если правильно относиться к гаджетам, они просто спасают, на самом деле. Это вот … вот едешь куда-то, не успеваешь — и ты можешь аудиокнигу прослушать. И для меня это просто спасение. Но многие ли так относятся, понимаете?

Или вот как по течению реки, которая течет непонятно куда. То есть здесь можно использовать вот эти блага цивилизации во спасение души. А если не включишь свое соображение, то просто погибнешь. А это разве что-то новое, отче? Ведь всегда это было. Можно было поговорить о чем-то возвышенном, можно о литературе, а можно было потрепаться, семечки полузгать.

Это же, в общем, в этом смысле человек не поменялся, наверное. Ну, да, лузгает он семечки у себя на завалинке или сидя перед этим своим ноутбуком, погрузившись в те же пустые беседы в социальных сетях. Но собственно, что вы хотите, чтобы я изменил этот мир? Мы же и пытаемся как-то вырвать людей, когда проповедуем, и всё это готовим тоже, в тех же социальных сетях выкладываем, в том же интернет-пространстве, то есть мы пытаемся как бы заполнить это. А вот уже люди как там — как они сами. Тут ничего не могу… Отче, а вот еще по поводу прошлого.

У вас есть фраза такая в одной из статей: «Хочешь узнать меру испытаний своего времени — сравни с испытанием времен предыдущих». Я тоже очень часто пользуюсь этим приемом, когда говорю… Ну вот не знаю, у меня родители, дай Бог им здоровья, они пережили войну, они пережили голод — детьми еще, но настоящий голод. И поэтому смешно сравнивать. Но с другой стороны, мне кажется иногда, что вот в этом подходе, когда мы говорим, то, что вы прекрасно так резюмировали, это можно использовать только как педагогический прием. Потому что с точки зрения какой-то сутевой, есть те испытания, которые есть. И я, конечно, могу настроиться, думая о родителях моих и о войне… или там я помню, как мы жили, даже в бытовом плане.

Но решить мою бытовую ситуацию сегодня мне это никак не помогает, это воспоминание. Оно меня может немножко эмоционально завести, но проблема… решается проблема сегодняшнего дня. Вот что вы думаете по этому поводу? Ну, думаю, что именно так и получается. Как моя мама вспоминает, что еще при керосиновой лампе занимались. В деревню приехали они — крыши были еще соломенные, потом уже там какая-то пошла цивилизация.

Или вот тоже не так давно автобиографию Андерсена, он написал про себя… Он же там в этой каморке родился, бедность была страшнейшая — там комнатка какая-то, выход на чердак, ящик с горохом проросшим. А ему мама говорит, что ты живешь как настоящий граф. А вот мы-то… Потому что ее вообще родители выгоняли на улицу просить милостыню. И она стеснялась просить, просиживала под мостом, и, в общем, в таком вот ритме жила. Ну, выросла трудолюбивой. И вот Андерсен — он какой-то урок вынес.

Но когда мы про это рассказываем, то что наш современник. Он скажет: ну, да, это было, мы их уважаем, любим, но наша жизнь от этого никак не меняется. Тут, видимо, нужны какие-то другие уже уроки, что-то вот такое другое. Если современный человек — он будет думать, что вот человечество — это, действительно, всегда как ты живешь в этом комфорте. И если ты не будешь знать прошлого, то ты можешь оказаться не готовым перед будущим. Потому что очень запросто может всё это прекратиться.

Очень запросто. Это сейчас. А в 90-е годы, если вспомнить? За 20 лет, как 2000-е годы пошли, подзабыли уже, что было в начале 90-х годов. При этом мы же это уже не рассказываем, мы это сами помним, да? А наивно думать, что это не повторится.

И ресурсы заканчиваются, нефть, газ, не надо думать, что они бесконечные. И всякие вот экологические проблемы. То есть если ты сейчас привык к комфорту, то в определенный момент ты окажешься не готов к экстренной ситуации, просто не готов. И это так и получается, что где-то что-то там происходит, или кто-то в кого-то стрелять начинает, и все просто не знают, как себя вести, просто в панике разбегаются. Ну да, мы недавно все обсуждали эту ужасную ситуацию в школе… То есть люди оказываются не готовы к ситуации, потому что привыкли просто вот к таком комфортному течению. Ну, я скажу, на самом деле есть много положительного и сейчас, когда… Ну вот сын мой, когда … да и сейчас он ездит, вот эти военно-патриотические сборы, где они постоянно там выезжают в леса, и какие-то у них там соревнования, и они по этой грязи ползают там, и осенью в том числе, решают какие-то задачи.

То есть в принципе находятся такие люди, которые работают с молодежью и приучают их к более жестким условиям жизни. Отче, у меня есть любимый вопрос в этой теме, и на него все время по-разному отвечают. Терпение и смирение как соотносятся друг с другом? На мой взгляд, это напрямую взаимосвязано. Если нет терпения — какое же тут смирение? Хотя кто-то, вот, он не стерпел — ну вот и смирись, признай свою нетерпеливость.

То есть тут по-всякому можно. Но все-таки это напрямую взаимосвязано. Если приходится что-то терпеть, то это тебя ведет к смирению. А если ты не научился терпеть… Вот, семья, я вам скажу, это просто вот что-то. Это школа терпения. Поначалу даже никто и не догадывается.

Ну вот мое глубокое убеждение, что, если ты не являешься вот именно христианином, который старается жить по духовной жизни, даже по каким-то строго аскетическим правилам, уж простите за такие… что пугаю, этих слов, строгой аскезы, вот если ты так не живешь, ты просто семью не сможешь сохранить. Потому что, как только рождается ребенок, вот я помню этот момент — всё, всё другое. Уже забыли про самих себя, уже забыли там уделять друг другу внимание. Ну, а семьи-то молодые, им хочется там вместе провести время, порадоваться как-то, поласкать друг друга. А тут вдруг всё, ребенок — и… И привет, и времени нет. И он все время кричит, его надо все время там успокаивать, носить на руках, менять пеленки, кормить.

И это такая школа терпения! А из этого и родится смирение. Вот если не произойдет так, если вот только я, вот только для себя, если вот семья для того, чтобы себе угодить, — то нет, всё порушится. Мне еще один поворот здесь кажется очень важным. Николай Николаевич Лисовой, Царствие ему Небесное, он мне как-то сказал, ну, собственно, в программе, что смирение ведь через «ять» писалось до революции, и это было однокоренное слово со словом «мера». То есть смирение — это знание своей меры.

Ну, я понимаю, что это такой вопрос, может быть, лобовой, на который сложно ответить положительно, но все-таки вот насколько вы свою меру знаете? Ее приходится узнавать. Приходится узнавать. Потому что, конечно, когда вот человек еще юный, он учится, то у него такой максимализм и, соответственно, планы, максимальные планы. Вот то там сделать, это сделать. А потом ты проходишь… Но как правило, после 40 лет уже происходит это.

И ты… Смиряешься поневоле, или что? Уже поневоле должен понять, что ты уже не сможешь стать, ну, допустим, ученым. Ну вот, скажем, защитил я кандидатскую диссертацию, а когда взялся за докторскую, то уже сил не хватило просто-напросто. А тяжело вы расставались с этой идеей, допустим, защиты докторской? Вы как-то переживали по этому поводу? Ну как… Нет, для меня это не было основной целью.

То есть я писал очень много на другие темы, и больше вырисовалось как бы направление такое вот литературное, ну, духовной направленности, конечно, то есть не сугубо научное, где вот ты сидишь с такими чрезвычайно учеными книгами, изыскания всякие делаешь. Но и здесь ты прекрасно понимаешь уже, что… вот, ты видишь, допустим, Достоевского, ты видишь даже современных каких-то авторов, которые пишут лучше… Вот так смотришь, да? И начинаешь понимать, что вот Господь тебе дал свою меру, и не нужно здесь перепрыгивать через себя. Ну, раньше-то, конечно, из-за этого и гробил свое здоровье, что сидел там и в ночь, специально. Ну, допустим, если знал, что завтра у меня там ряд каких-то дел, которые — туда поехать, туда поехать… То есть специально перед этим работаешь в ночь, чтобы максимально как бы за два дня литературно поработать, что-то написать, что-то там проштудировать, а потом уже с мутной головой следующий день ездишь, решаешь какие-то вот там хозяйственные дела, то сейчас уже начинаешь понимать, что, вот, какую-то Господь дал тебе меру — и не нужно перепрыгивать, иначе просто всё переломаешь. То есть, эта мера — она познается, и приходится ее познавать.

ПРОЩЕНИЕ Ваше отношение к исповеди — не как человека, который исповедуется, а как человека, который исповедует, — оно сильно поменялось после опыта болезни? Я скажу так, что, конечно, болезнь — она приоткрывает… Но вы, наверное, ждете от меня, что я скажу, что стал я там мягче… Нет, у меня нет ожиданий. Понимаете, как раз, может быть, в чем-то даже наоборот. Неожиданный ответ. Очень интересно, да. Почему так?

Потому что я-то как бы и раньше особо там старался людей не… как-то жестко не относиться. А потом вот, когда болезнь, то, вот… Понимаете, болезнь — это такой целый период, в котором ты многое переосмысливаешь, и внутри вот всё как-то перерождается, перегорает прежнее, что-то новое появляется. И потом вдруг видишь, что вот здесь я, конечно, был неправ, то, что люди, допустим, приходили, спрашивали на что-то позволение. То есть как раз вот болезнь — она привела к тому, что я понял, что кое-где нужна строгость. Болезнь — она как бы обнажает голос совести. И совесть — она вот своей болью говорит, что вот здесь надо было так, чтобы люди не впадали потом в грехи из-за твоего попустительства.

А получается, ты, как священник, попустил, они впали в грехи — и ты тоже к этому причастен. С такими вещами нельзя, конечно, играть. И ты вот в этой каше заварен и понимаешь, что где-то надо было просто больше строгости проявлять. Отче, а вот, вы говорили в интервью, что, когда вы оказались в Израиле, когда вам один священник сказал, что вот, вы человек хороший, но у вас есть грехи. И вот, если я правильно это услышал, там вот есть такая связка «грех — болезнь», да? Если мы принимаем логику, что болезни посылаются за грехи, вот, кармически, во-первых, мне кажется, мы, действительно, движемся в сторону кармы и судьбы, а не христианского отношения.

А во-вторых, мы в этой логике никогда не объясним, почему негодяи не болеют. То есть понятно, можно это списать на то, что Мои пути не ваши пути, говорит Господь. Но если Его пути не наши пути — мы не имеем права сделать этот вывод. Вот мне, скорее, опять же, что я у вас прочитал, тоже у вас, кажется намного более здесь мне близким и важным: болезнь как возможность увидеть грехи конкретному человеку. Но вот принять позицию «любая болезнь есть следствие грехов» — мне кажется, мы от Евангелия куда-то здесь уходим, нет? Ну, конечно, да, конечно.

Ведь помните же, сказано, что не он согрешил и не родители его, что он таким родился, даже родители его не согрешили. Но чтобы дела Божии явились на нем, то есть, особый Божий промысел. Но скажу так, что… и вообще жизнь вся — она, понимаете, не подчиняется логически формальным законам, во многом. Потому что Господь Бог — это вот не электрический ток, который, когда там к оголенным проводам прикоснулся — и он тебя бьет. Неважно, хороший или плохой ты человек. Прикоснулся — он тебя бьет, потому что такой закон.

А Господь — Он есть Бог живой. И поэтому здесь все-таки совсем другие отношения. Бывает, что человек согрешит, а не заболеет, потому что Господь, вот, Он по-другому ведет такого человека. А бывает, он и не грешит, а наоборот, заболеет. Может быть, или уберегает его, или еще чего. То есть ни в коем случае нельзя бросаться фразами, тем более ставить по медицинским диагнозам такой духовный диагноз, что… ну, как, знаете, некоторые говорят, что вот, если кто обижается, значит, заболеет раком, если кто гневается, то у него или с печенью, желчь, значит, с желчными протоками что-то не то, и так далее.

Ну, там с блудными страстями — я уж там не знаю. Что-то ужасное должно наступить, да. То есть нельзя — почему? Потому что ты выступаешь тогда как такой судья, и очень примитивный судья. Очень примитивный судья, который вообще даже не соображает, что на самом деле и как. Но есть вот, действительно, что Господь, путем каких-то болезней кому-то дает некие вот подсказки.

А я даже вопрос-то не задавал, а просто во мне жила такая вот мысль, именно вот внутри, что я умру. До этого позвонил вдруг один наш выпускник, священник, отец Александр, фамилию не буду говорить. И он вдруг говорит: «Отец Валерий, а с вами ничего не случилось? Вот, мне неожиданно сон был такой. Я вообще, — говорит, — в сны не верю, как вы понимаете, что мы, священники…» Обычное начало в таких случаях, да. Ну, священники, все-таки, к снам очень критично.

Но, говорит, очень необычный, что я приезжаю в нашу семинарию, захожу в аудиторию — и вижу вас, подхожу поздороваться, и вдруг чувствую, что рука мертвенно холодная, и как вот такой запах смерти пошел, вот этого тления, когда уже почивший.

И вот он приезжает в аэропорт, у него бумажки, по цвету примерно совпадающие, и он находит там человека, и тоже отдаёт ему эти бумажки, и вроде всё правильно сделал, вот всё, как только что сделал человек и улетел, и я сейчас тоже улечу — не работает. Надо копать в самое начало: интернет, билет, паспорт — у тебя этого всего нет и ты это не умеешь, более того, ты даже не попытался вообще понять, как это работает. Приехать в аэропорт и махать бумажками — это не работает. Вот так же всё и с религией, у меня есть ощущение, что я ещё не разобрался с начальным этапом, а уже как-то пришёл в аэропорт и машу бумажками, что вот я сейчас полечу, у меня всё готово как бы, я сделал всё правильно — А-а!

По-моему, нет. По-моему, ты что-то не сделал, хотя тебе самому кажется, что всё правильно, ты молодец. Как говорит матушка Светлана Зайцева: «Пам-пам-пам-пам-пам-пам-пам, Серёжа-молодец! Александр: — Здесь простая ремарка на тему того, что и в аэропорту будет специально обученная девочка, которая, мило улыбаясь вам винирами, расскажет, что концептуальные ошибки были допущены в первом, втором, третьем, четвёртом, пятом и шестых пунктах ваших шести шагов и поэтому хорошо и правильно теперь осуществить их таким образом, и вы в конечном итоге поймёте, каким, то есть в этом смысле ситуация не безвыходна. Вот и в плане строительства отношений с Богом — да, время от времени мы также вот симпатически пытаемся их строить подражательно, проваливаемся, но мы всегда имеем счастливый случай понять, где, почему и как, если мы на самом деле нацелены на результат, и, собственно, переделать, вот и вся беда.

И возвращаясь к теме страха смерти — всё равно для многих он становится двигателем к постановке вопросов, это вот как минимум, а уж как они будут решены, какие на них будут даны ответы, это уже вопрос другой. Ананьев: — В пользу этой теории о двадцати мытарствах воздушных, мытарства и воздушные мытарства — это же одно и то же, да, я правильно понимаю? Александр: — Да, безусловно. Ананьев: — Просто уточнил. Кто же, кто же, кто же...

Что имеет в виду апостол Павел? И мы таким образом еще и переходим к тому, что мы доподлинно знаем о мытарствах или о том, что иные называют «мытарствами». Александр: — Во-первых, совершенно не готов дискутировать со святителем Игнатием, наверное, я просто предложу вариант прочтения данного фрагмента текста. Нам нужно иметь в виду, что, конечно, библейский текст должен быть прочитан внутри своего культурно-исторического контекста, мы говорим об этом каждый раз, каждый раз счастливо это обнуляем, поэтому возвращаюсь к этой мысли снова и снова, то есть не тех наших представлений, которые формируют наше восприятие этого текста внутри нашей культуры, а той культуры и языка, внутри которых сформировался этот текст, а она может быть очень отличной. Сразу спойлер: она и была действительно очень отличной.

Так вот, во-первых, правды ради, я не могу не заметить, что задолго до текста, посвященного, условно, Василию Новому, внутри христианской литературы, но где-то на рубеже IV-V веков, начинают аккумулироваться тезисы, так или иначе касающиеся темы некоего искушения, которое претерпевает душа возносящаяся от духов, живущих в воздухе. Очень много вопросов и к этой концепции тоже, потому что, во-первых, она указывает нам на душу, как на материальный объект, то есть, будучи тонким телом, обремененным хоть какой-то, но телесностью, душа поднимается механическим способом, то есть на самом деле преодолевает пространство снизу вверх, это предполагает, соответственно, следующий тезис, что рай и вообще место пребывания Божия находится наверху в прямом механическом смысле слова, соответственно, преодоление неких «небес» — это восхождение. Далее предполагается, что нечистые духи обитают в этом самом воздухе. Нужно заметить, что эти тезисы встречаются у очень разных учителей, например, идея про такого рода восхождение души присутствует в тексте жития Антония, написанного не кем иным, как святителем Афанасием Александрийским, исключительно знаковым догматистом и богословом. Идея духа в живущих в воздухе присутствует, например, в текстах Иоанна Златоуста, человека которому мы, в общем-то, тоже не имеем никаких оснований не доверять.

Но повторяюсь, что и эта концепция оставляет очень много вопросов относительно всех тех выводов, которые Церковь сделает в дальнейшем, то есть, например, та же самая дискуссия о телесности-нетелесности души осталась незакрытой в христианском богословии по сию пору, например, в свое время я писал небольшую работу на тему того, как святитель Игнатий Брянчанинов и Феофан Затворник дискутируют на тему природы души, вот один из них считает, что она абсолютно не телесна — святитель Феофан, другой считает, что она тонкое тело — святитель Игнатий, и ни о чем они не договорились. И подобного рода вопросов, повторяюсь, тексты рождают огромное количество. Относительно тезиса апостола Павла: здесь нам тоже нужно бы по-хорошему посмотреть в контекст, в котором он пишет, вот прямо сейчас, с места я не могу авторитетно на что-либо сослаться, но можем посмотреть, например, на текст Послания к Галатам: он немножко про другое, он, в принципе, про активную погруженность галатийской общины в иудейский контекст, празднование соответствующих дней, новомесячий и почитание небесных сил, небесных сил не в смысле астрально планет, а в смысле, в общем-то, ангелов и архангелов, против которого апостол Павел выступает категорически, не в том смысле, в котором, например, сейчас Церковь чествует ангельские соборы, а в смысле почитания их как реальных начал, властей, то есть практически самостоятельных активных деятелей внутри истории спасения. Апостол говорит: нет, в этом качестве мы можем почитать только Христа и поэтому принятие вот такого рода затей осуществлено вами совершенно напрасно. Я бы предложил как минимум внутри такого контекста посмотреть и на послание к Ефесянам, то есть я предполагаю, вряд ли апостол Павел для двух разных общин придерживается двух разных мнений по этому вопросу, что одним он настоятельно не рекомендует почитать и вообще обращать какое-то внимание на небесные силы, пусть даже положительного характера, а другим делает огромное внушение на предмет осторожности с духами, живущими в воздухе, как минимум, мне кажется, в этом есть определенное противоречие.

Памяти протоиерея Димитрия Ходова – многолетнего духовника Пюхтицкой обители

«Хотел стать человеком в белом халате, а стал человеком в черном халате»
Полковой священник с позывным Черномор рассказал, почему его ждут в зоне СВО - Российская газета
Россиян предупредили о новой схеме мошенничества
В Братск с СВО вернулся батюшка из храма святителя Иннокентия Московского
«Даже если в храм никто не придёт, я буду совершать службу»
В Братск с СВО вернулся батюшка из храма святителя Иннокентия Московского

Батюшка Липатов откровенно ответил, «привязана» ли душа умершего к своей могиле

— По рассказам очевидцев, на похороны отца Андрея Немыкина не пришел ни один священнослужитель. К батюшке не лежит душа? Отец Ипполит и отец Иоанн Крестьянкин.

Отец Виталий обсудил со студентами университета правосудия духовно-нравственные ценности

На пятом курсе я женился, встретив свою жену Анну. Она училась в музыкальном колледже, а пела в хоре Спасо-Преображенского кафедрального собора. Решили вместе вернуться в Благовещенск по принципу «где родился, там и пригодился». Хотя жизнь так могла повернуться, что мог оказаться далеко от Амурской области. Но не хотелось подводить людей, которые помогли мне стать тем, кто я есть, да и кроме того, я люблю Благовещенск. И чудеса, происходившие в моей жизни, связаны с людьми, живущими на моей родине. К слову, она стала монахиней, когда я учился на втором курсе, сейчас живет в Благовещенске на монастырском подворье святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, является там управляющей, на ней вся хозяйственная, административная и служебная часть. Но и в мелочах немало чудес.

К примеру, во время учебы всегда не хватало денег. И вроде бы ни с того, ни с сего мама кладет мне 500 рублей на телефон. Оказывается, прихожане скинулись и принесли ей со словами, что у Евгения нет денег на телефоне. Вот таким чудесным образом у меня баланс пополнялся. Скажите, что не чудо улыбается. Всё, что происходит в моей жизни, это чудеса, посланные Богом. Диаконство — это священническое служение, первый священнический чин, это то, о чем я мечтал на протяжении всех пяти лет в семинарии.

Я и диаконом-то не успел и месяца послужить. Сразу владыка предупредил меня готовиться на Преображение Господне к рукоположению. И через пять дней, 19 августа, я становлюсь священником кафедрального собора, там я прослужил целый год. А в октябре 2016 года Владыка благословил меня на духовное окормление часовни мучеников Адриана и Натальи в областной клинической больнице. Есть такие места, где очень-очень нужны священники, и в этих местах тогда оказался я. В декабре был назначен руководителем епархиального отдела по тюремному служению. Так что я еще и тюремный священник, к тому же штатный, работаю в областном управлении УФСИН помощником начальника территориального округа по организации работы с верующими.

В моих задачах стоит духовное окормление исправительных учреждений нашего города и области. Ну а с июня 2017 года я назначен настоятелем храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Для меня такие примеры — владыка Лукиан и отец Георгий. Последний был первым настоятелем храма, где я теперь служу. Еще будучи семинаристом я приходил сюда и помогал отцу Георгию как пономарь. Я видел, сколько он физических и духовных сил вкладывает в возрождение храма, поэтому хочется не подвести его. У людей должны быть примеры.

Конечно, мы все тянемся ко Христу, но есть же люди, которые на земле живут. Мне кажется, что даже у Святейшего Патриарха есть человек, за которым он тянется. Примером могут быть и родители, и начальники, которые знают, как делать что-то лучше. Дело в том, что они постепенно отсеивались, когда менялся смысл моей и их жизни, ориентиры. Им становились важны машины, девушки, карьера, а у меня другие появлялись ценности. Было такое, что я страдал, когда они шутили надо мной, шутки были обидные. Но я же понимал, что это мои друзья, я к ним все равно тянулся.

Тогда я и учился прощать. Поделюсь сейчас очень личным. В духовной семинарии я научился двум вещам: никогда и ничему не удивляться: ни разводам, ни агрессии между родителями и детьми, которые доходят до того, что одни выгоняют других из дома. Нужно учиться все принимать в своей жизни. И второе: никогда в жизни не ищите справедливости от людей. Справедливость можно получить только от Бога. И то я уповаю даже не на справедливость Божью, а на милость Его.

Когда приходишь к пониманию, что только в Боге утешение, всё становится на свои места — Икона Божией Матери, в честь которой назван Ваш приход, «Всех скорбящих Радость», для вас лично что-то значит? Когда я поступал в духовную семинарию, я обращался с молитвой именно к Ней. Богородица одна, просто есть разные Ее образы. Если говорить про нашу икону «Всех скорбящих Радость», то через нее прихожанам подается много чудес. Все хорошее, что происходит в храме случается по молитвам Пресвятой Богородицы. Совсем недавно мы все радовались тому, что наша прихожанка, больная онкологией, исцелилась. Врачи её уже отправили домой ждать конца.

Она постоянно приходила к главной иконе храма, молилась, причащалась, мы молились за нее, и вот чудо — опухоли нет. Сейчас эта женщина постоянно находится при храме, молится Божией Матери и помогает другим поверить в чудо.

Ходили слухи, что он злоупотреблял спиртным и даже баловался наркотиками. По словам женщины, после такого происшествия храм нужно было обязательно закрывать. Но так как он был новым, и на его строительство ушло много не только духовных сил, но и материальных средств, решили, что его получится очистить от скверны с помощью молитв. А для батюшки этот грех страшнее вдвойне!

Я уверена, что неупокоенная душа батюшки до сих пор бродит на том месте. Проверить достоверность этой истории в настоящее время не представляется возможным.

После того как я окончил своё диаконское служение в обители и, будучи рукоположен во священники, был назначен на приход в Таллин, моё появление в обители стало носить эпизодический характер, как и общение с отцом Димитрием. Но трёх лет моего диаконства в обители мне вполне хватило, чтобы составить представление о личности этого удивительного священника. При первом же знакомстве с отцом Димитрием и его семьёй, в которую входили отец Димитрий с женой Ниной, тёщей и трех—четырехгодовалой дочкой Тонечкой, становилось ясно, что это некое подобие монастыря со своим строгим уставом. Из всех членов семьи отца Димитрия именно маленькая Тонечка стала на первых порах главным объектом внимания сестёр обители — уж очень она привлекала всех своим видом: в зимнем пальто «на вырост» с непомерно длинными рукавами и в тёплой шали, повязанной на старушечий манер. Она напоминала мне кого-то из крестьянских детей с картин Маковского.

И даже не её внешний вид, но какая-то особая природная кротость Тонечки вызывала умиление у многих сестёр. Поэтому последние при встрече с Тонечкой норовили угостить её то конфеткой, то пряничком. Но поскольку Тонечка передвигалась по монастырю неизменно в сопровождении своей строгой бабушки, то не считаться с этим никто из сестёр не мог. Впрочем, находились и такие умудрённые жизненным опытом монастырские насельницы, которые, не имея ничего против Тонечки и её семьи, говорили: «Поживём — увидим. А то ведь бывает и так: сегодня — монашка, а завтра — болвашка».

Нам надо думать о том, чтобы получить наследие небесное. Как мы хватаемся за наследие земное, ждем, а что нам бабушка или дедушка оставят. А о наследии небесном забываем. Вспомним блаженную Ксению, которая все земное имение отдала ради небесного наследия. И нам надо учиться этому. И за каждое мгновение благодарить Господа. Особенно благодарить за то, что Господь нас призвал и собирает в храме Божием. Когда мы научаемся благодарить, то жизнь наша становится совершенно другой. Все наши скорби, все наши болезни, все наши печали разбиваются о камень, а камень — это Христос. Я вспоминаю военное время. Незабываем случай, когда Господь ниспослал Свое спасение на нас 200 или 300 человек было , собравшихся в подвале завода. Была страшная немецкая бомбежка. Но какая была молитва, вы бы слышали эту молитву, этот вопль! Иконы держали вверху, над головами.

«Мытарства: что ожидает душу после смерти?» Священник Александр Сатомский

Впрочем, если попытаться осмыслить выражение «неупокоенная душа» с церковной точки зрения, то мы можем сказать, что любая душа, не достигшая вечного покоя в Царстве Божием. По словам батюшки Николая, в православной церкви нет четких учений о том, что происходит с душой после 40-го дня после смерти. Тогда душа теряет легкость, свободу и светлый взгляд на мир. Таким людям надо быть аккуратнее и на время отлучать себя от того, что их связало, чтобы душа обрела свободу.

В Храме Христа Спасителя простились с «десантным батюшкой, Героем РФ Михаилом Васильевым

А еще много внимания уделили теме семьи, мужской и женской роли в ней по Божиему замыслу. Некоторые высказывания батюшки оказались неожиданными для многих, но очень поучительными. Иерархия в семье, правильное отношение к супругу и супруге — к сожалению, не все люди, даже православные, знают, что говорит об этом Библия. Поэтому многое из того, о чем говорил батюшка, вызвало очень большой отклик у слушателей. Даже после окончания встречи холл семинарии не опустел. Отец Димитрий еще долго отвечал на вопросы «окруживших» его людей.

К нему подходили и за советами как к опытному доктору, и за помощью как к священнику, а еще с благодарностью за беседу — она никого не оставила равнодушным.

Когда человек обижается, злится, горюет и испытывает другие негативно окрашенные эмоции, у него и болит душа. Он уточнил, что в понятии «душа» нет ничего сугубо религиозного, а страдания неизбежны в реальной жизни. У людей более чувствительных она, вероятно, болит чаще.

Недавно один из священнослужителей приоткрыл некоторые тайны загробной жизни. По словам батюшки Николая, в православной церкви нет четких учений о том, что происходит с душой после 40-го дня после смерти.

Тем не менее, молитвы за усопших играют важную роль в христианстве. Особое значение имеют дни поминовения, когда верующие молятся за умерших и стремятся очистить их души.

Сейчас вот в наше братство вошли и многие спортивные организации. Кинематография стала тоже возможна, благодаря деятельности нашего братства. Председателем братства также являюсь я с момента его создания. Работа настоятеля не облегчает, а усложняет работу священника, труд священника.

Главная задача простого священника и настоятеля — это все-таки просвещение, а не только административно-хозяйственная деятельность. А вообще, каждый храм Русской Православной Церкви занимается различными социальными, скажем так, проектами. Я бываю на различных общецерковных конференциях, каких-то встречах, съездах, семинарах, чтениях, где представители различных епархий рассказывают о своей деятельности. И просто диву даешься и думаешь: «Господи, а вот у меня мозгов не хватило до этого додуматься, оказывается, вот тут еще можно было бы поработать…» — Вы коснулись темы наркомании. Известно, что эта проблема в нашей стране стоит особенно остро. При вашем храме есть православная община по реабилитации наркозависимых во имя преподобного Серафима Саровского.

А с чего все началось? Когда пришла идея создать подобную общину? Работа с наркозависимыми — работа особенная. Откуда в самом начале взялся опыт такой работы? Когда мы возвращались из Израиля после паломничества по святыням Иерусалима, Вифлеема, Назарета, летели ночью, я уже задремал, ко мне подошел один из наших паломников и сказал: «Батюшка, я знаю, что в Санкт-Петербургской епархии один приход занимается наркозависимыми… Среди моих знакомых тоже есть наркоманы, и хотелось бы им помочь. А что если и нам организовать подобное?

Я был не готов. Но Сергий начал меня убеждать. Я сказал, ладно, ты так горячо за это ратуешь, я готов попробовать, но при условии, что ты будешь моим помощником. Он сказал, что готов. И лет 12 назад было принято решение о создании. Первая община находилась в деревенском домике в Локтях.

Именно в нем был снят один из эпизодов фильма «Рядом с нами». Алкоголезависимыми у нас занимается другой человек, Андрей Циплов. В свое время он и сам был один из насельников, жителей нашей реабилитационной общины. Потом он получил высшее образование в Уральском педагогическом университете. У него прекрасная семья, он возглавляет в нашей митрополии Отдел негативных зависимостей. Вообще, любая зависимость может быть опасна.

Может быть зависимость от курения, от еды, от шмоток. Капканы любого греха подстерегают нас всех и вырабатывают зависимости. Одна зависимость может быть более ярко выражена, как в случае с алкоголиками и наркоманами. Может быть, она выражена менее ярко, чем, скажем, пристрастие к комфорту и ярким тряпкам. Может быть, не особо выраженные зависимости и менее опасны для общества, но опасность для собственной души всегда сохраняется. Борьба с зависимостью должна сопровождать человека всю его жизнь.

Один может сказать: я не наркоман, а значит, у меня все хорошо. Значит, от другого зависим. Значит, надо покопаться внутри, посоветоваться с духовником, почитать духовную литературу. Посмотреть, без чего, казалось бы, ты жить не можешь и чему служишь самозабвенно, отдавая на это дело и душу, и время, и здоровье, и личную свободу. На сайте вашего собора можно найти довольно исчерпывающий антисектантский справочник. При соборе есть Информационно-консультационной центр по вопросам сектантства.

А чем занимается центр помимо информационной деятельности? Ведь известно, что в вашем храме многие вчерашние сектанты принимают православие… — Не только принимают православие, они становятся прихожанами нашего храма. Большинство моих помощников и сотрудников храма в свое время вышли из самых страшных, одиозных и очень неприятных сект. Фактически, наверное, каждый второй прихожанин нашего храма — бывший сектант. Вот говорят, а стоит ли возиться с наркоманами, сектантами… Стоит! Душа человеческая дороже всех богатств земных и за нее надо биться.

Работа это, конечно, «штучная», непростая. Если снова вернуться к теме наркозависимости, то сектозависимость — это тот же наркотик. Такой же сложный путь выхода из этой зависимости. Нужно разобраться в себе, преодолеть, переломить себя. В этом людям надо помогать. Поэтому, наш центр занимается не только сбором информации и ее распространением, но и консультациями и реабилитацией.

Процесс встреч и бесед тянется иногда годами, чтобы человек мог выбраться из секты. Но зато результат прекрасен. Мы помним, какой была страшной бандитская организация «Преображение России» с центром в Кузбассе , которая использовала рабский труд наркозависимых. Решением Верховного суда эта неохаризматическая секта была запрещена в нашей стране. А благодаря чему? Благодаря тому, что два года ребята из этой организации ходили к нам.

Они не получали от ворот поворот, а беседовали, с ними работали. И, в конце концов, они сказали: «Мы все хотим перейти в православие. Перейти со всеми нашими сотрудниками, помощниками, наркозависимыми, медцентрами».

«В больницу иду как на эшафот — ремиссия или снова рак?» Священник Валерий Духанин

Как удержаться от того, чтобы не излить свою душу пред Отцом Небесным и не возвестить Ему печали сердца своего? Священника задержали за икону с Бандерой, Кадыров показал видео с тренировки и другие новости России за 23 апреля. Впрочем, если попытаться осмыслить выражение «неупокоенная душа» с церковной точки зрения, то мы можем сказать, что любая душа, не достигшая вечного покоя в Царстве Божием.

Аннотация к книге "Учение святых отцов о душе. Составил протоиерей Стефан Кашменский"

Памяти протоиерея Владимира Душина
Батюшка благодарит! Радостные новости! Новая жизнь батюшки!
Со священником душа не под конвоем
Со священником душа не под конвоем
Также рекомендуем
О здоровье души, духа и тела. Разговор с батюшкой

Духовная помощь по прайс-листу

МЫ В СОЦСЕТЯХ
Российский священник Снегирев назвал местонахождение души в теле
Погибший на СВО протоиерей Васильев "бутылкой минералки крестил шестерых" - МК
Священник с душой Святой Руси
Священник раскрыл местонахождение души в человеческом теле
ЗА ЧТО ЗАПРЕТИЛИ В СЛУЖЕНИИ СВЯЩЕННИКА-«ПАЦИФИСТА»? ТЕСТ НА ПРАВДУ

О здоровье души, духа и тела. Разговор с батюшкой

Они не поддаются влиянию положения в обществе или образования. Душа болит, так как становится частью тела. Если человек испытывает страдания, она это ощущает. Ранее священнослужитель Сергей Четвериков о возрасте души после смерти. Автор: Диана Блинова.

Instagram и Facebook Metа запрещены в РФ за экстремизм. На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии.

Сетевое издание «МК в Марий Эл» mk-mari.

Позавтракав, приступили к общению... Четырёхлетний сын отца Николая и матушки Анны Давид Любимец Шушкановых — Северочек «Всё началось со школьной ёлки» — Мы родом из Кировской области, но с южной её части, — рассказала Аня. В Лальск переехали 3,5 года назад, когда нас благословили уехать сюда служить. Прибыв на этот приход, мы поняли, что здесь очень много дел, которые не требуют отлагательств, но ресурсов на это нет. Решили поискать пожертвования в интернете, и я завела блог... Аня и Николай вместе 8 лет.

Их знакомство началось со школьной ёлки. В 11 классе к нам на ёлку пришёл Николай, который когда-то закончил эту школу. Он увидел там меня и решил написать во ВКонтакте. Наше общение зародилось в соцсетях. Потом мы познакомились вживую и поняли, что подходим друг другу, — поделилась воспоминаниями девушка. Супруги Шушкановы вместе 8 лет Жизненные пути у молодых людей были немного разные. Николай родился в довольно религиозной семье.

Его мама была певчим в церкви, и он с детства ходил в храм. Аня, напротив, родилась в невоцерковлённой семье. Вскоре после нашего знакомства отец Николай принёс мне эту книгу и я впервые её прочла. С тех пор у меня полностью поменялось мировоззрение. Я начала ходить в храм и участвовать в церковных таинствах. Дальше мы решили двигаться вместе. По образованию Анна педагог декоративно-прикладного искусства и дизайна.

Раньше она много рисовала, брала портреты на заказ. Сейчас её работа и хобби — это блог. Там она творчески выражается — делает фото и видео, пишет тексты.

А ещё у батюшки и его родных теперь есть мобильные телефоны…для кого-то это само собой разумеется. Подумаешь, что такого? Но когда живёшь буквально в нищете, то там уж не до мобильников. Но ведь без связи сейчас никак и никуда…так что очень хорошо, что и этот вопрос у батюшки решился. И ещё, о.

Новости батюшка душа