передает РИА Kopelew Forum (Форум имени Льва Кoпелева)* (ФРГ), обозначено в перечне Минюста«Форум имени Льва Копелева»* занимался обсуждением политических. Лев Копелев снискал славу человека большого гражданского мужества — он, отсидевший после войны почти десять лет в сталинских лагерях. Общественная организация Форум Льва Копелева была основана после смерти Копелева его друзьями и соратниками в 1998 году в Кёльне. Льва Копелева можно привести как трагический пример того, как социалистическая система руками недалёких дуболомов верного партийца превратила в антисоветчика и диссидента.
Вечер "Друзья Булата Окуджавы: Лев Копелев и Генрих Бёлль" состоится в музее в эту субботу
Нужно сказать, что Лев Копелев всю свою жизнь посвятил борьбе за свободу, демократию и права человека. Последние новости о персоне Лев Копелев новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое. Льва Копелева можно привести как трагический пример того, как социалистическая система руками недалёких дуболомов верного партийца превратила в антисоветчика и диссидента. Незадолго до меня приехал в Германию Лев Копелев со своей женой Раисой Орловой.
Копелев Солженицыну: «Ты стал обыкновенным черносотенцем»
В начале 1930-х он работал на Харьковском паровозостроительном заводе им. Коминтерна теперь завод имени Малышева сначала слесарем, потом токарем в ремонтном цеху, затем редактором радиогазеты и особой, строго засекреченной многотиражки секретного танкового цеха: «Производство танков считалось особо секретным. И для рабочих танкового отдела Т2 стали издавать газету-листовку «Удар». Она выходила иногда больше десяти раз в день. Каждый выпуск предназначался для отдельного цеха или пролета чтобы описываемые в нем события не стали известны в других местах. Так соблюдалась секретность.
И в то же время наши сообщения не отставали от событий больше чем на два-три часа. Редактором «Удара» с начала 32-го года назначили меня. Заодно поручили редактировать еще и многотиражку «Будивнык ХПЗ», которую мы выпускали трижды в неделю для рабочих, строивших новые секретные цеха» «И сотворил себе кумира». В это время он вместе с другими бывшими участниками «Юни» и «Порыва» входил в заводской литературный кружок, который примыкал к Пролитфронту: «…нашим постоянным руководителем был Григорий Эпик, приходили на собрания Микола Кулиш и Юрий Яновский», — а в 1931-м влился в ВУСПП Всеукраинский союз пролетарских писателей. Но не только писательство Копелева родом из Харькова, диссидентство — тоже.
В «Хранить вечно» говорится: «В 1927-м, вскоре после окончания школы-семилетки, меня исключили из пионеров «за бытовое разложение» — за то, что я был застигнут курящим, изобличен в том, что пил водку и «гулял с буржуазными мещанскими девицами», которые красили губы, носили туфли «на рюмочках» и тоже курили. Незадолго до этого меня было перевели в кандидаты комсомола, но вскоре ячейка электротехнической профшколы, куда я поступил, отвергла меня как уже исключенного из пионеров за достаточно серьезные грехи и к тому же отягчившего их новыми проступками — участием в массовой драке и тем, что на собрании ячейки после доклада о международном положении выступил против линии Коминтерна в Китае — осуждал союз с Гоминьданом. После Октябрьских праздников меня исключили из профшколы за повторение все той же злополучной драки». В шестнадцать лет Копелев пережил первый в жизни настоящий арест — «за политику». Его двоюродный брат состоял в троцкистском подполье, и Копелев хранил и перепрятывал у друзей нелегальную литературу, документы, разобранную на части ручную печатную машину, распространял листовки с протестом против «самоуправства сталинских жандармов», ходил на «явки».
Копелева арестовали в марте 1929-го, квартиру родителей обыскали. Так Копелев влился в число литературных персонажей — арестантов Холодной Горы: «Тут дядя обвел взглядом всех присутствующих и спросил, не сидел ли кто-нибудь в прежние или хотя бы в теперешние времена в центральной харьковской тюрьме… «Ну, тогда вы не знаете, что такое харьковская тюрьма, — начал свой рассказ дядя. На горе — тюрьма. В тюрьме — мы… Холодная гора уже имеет свою черную славу, тут один из крупнейших фашистских концлагерей на Украине…» Олесь Гончар, «Циклон», перевод Ивана Карабутенко и Изиды Новосельцевой , «Рассказать об избиении студентов Харьковского университета, о насилии над арестантами в Харьковской тюрьме. Мир содрогнется!
На Холодной Горе Копелев провел десять дней, из них сутки в карцере за участие в тюремном бунте — «волынке»; даже объявлял голодовку — и был выдан на поруки отцу, подключившему все свои связи, чтобы вытащить его из тюрьмы. В 1931-м, работая на заводе, Копелев поступил в вечерний техникум восточных языков на отделение фарси, а в 1933-м, уйдя с завода, — на философский факультет Харьковского университета, на котором проучился, будучи секретарем университетской многотиражки, до 1935-го — пока его не отчислили и не исключили из комсомола: всплыло старое дело — «за связь с троцкистами». Но в этот раз он чудом избежал ареста, его друзья из редакции газеты «Харьковский тепловозник» получили сроки и были сосланы в исправительно-трудовые лагеря. Копелева в университете восстановили, но в том же 1935 году он навсегда уезжает из Харькова: отца переводят на службу в Москву, и Копелев с женой переезжают вместе с ним. Копелев учится в Московском институте иностранных языков, затем в знаменитом ИФЛИ — Институте философии и литературы; защищает диссертацию по драмам Шиллера и Французской революции.
В свой харьковский период Копелев был свидетелем голодомора: «Миргородский район в декабре 1932 года все еще не выполнил плана хлебозаготовок. Обком направил туда выездную редакцию двух газет «Социалистическая Харьковщина» и нашего «Паровозника», чтобы издавать газеты-листовки в отстающих селах». О голодоморе подробно рассказано в «И сотворил себе кумира», которая не просто книга воспоминаний, а более редкий жанр в литературе и жизни: книга-покаяние.
На протяжении жизни Льва Зиновьевича круто менялись его общественные взгляды. Вначале убежденный коммунист, он постепенно пришел к неприятию внешней и, особенно, внутренней политики государства и активно включился в правозащитную деятельность. Во время Великой Отечественной Копелев ушел добровольцем на фронт, дослужился до майора, награжден орденом Красной Звезды и несколькими медалями. Когда в 1945 году наши войска вошли в Восточную Пруссию, у Копелева возник конфликт с начальником 7-го отделения политотдела 50-й армии Забаштанским, который обвинил Льва Зиновьевича в «пропаганде буржуазного гуманизма». В результате Копелев был приговорен к десяти годам лагерей, которые он сначала отбывал в Унжлаге, а затем, как кандидат наук, был откомандирован в «шарашку» Марфино — ту самую, где отбывал срок А. Солженицын и которую он описал в своем романе «В круге первом». Сам Солженицын, который поддерживал в Марфино дружеские отношения с Копелевым, признавался, что Лев Зиновьевич стал в его романе прототипом Рубина. Слева - Л. Копелев, в центре А. Солженицын В 1954 году Копелев был освобожден, а спустя два года полностью реабилитирован. В первое десятилетие после освобождения Лев Зиновьевич, работавший научным сотрудником во ВНИИ искусствознания, создавал исключительно искусствоведческую дитературу. Но с 1970-х стал описывать свою жизнь: она запечатлена в трех его книгах. В романе «И сотворил себе кумира» он рассказал о детстве и юности; «Хранить вечно» - о конце войны и заключении в лагере.
В годы войны Лев Зиновьевич, хорошо знавший немецкий язык, весьма успешно работал с военнопленными, и сколько-то из них склонил к сотрудничеству с пропагандистскими структурами Красной армии. Однако никогда не знаешь, где притаился тот камень, о который тебе суждено споткнуться. Копелев поссорился с неким сослуживцем, который отомстил ему самым бесчестным образом: банально «настучал», и загремел Копелев по недоброй памяти 58-й… Ну а вышел на свободу уже ярым антисоветчиком… Его роман «Хранить вечно» я читал; не могу сказать, что он произвёл на меня какое-то особенное впечатление, но запомнился.
Вокальный коллектив «Городок» выступит в Музее Победы 28 апреля в Зале Полководцев Музея Победы состоится концерт в рамках в рамках Всероссийского патриотического конкурса детского и юношеского творчества «Журавли Победы». Мы используем cookie файлы для некоторых функций сайта и не собираем персональные данные. Продолжая использовать сайт, вы соглашаетесь с этим. И другие места бывают тоже.
Академгородок, 1966. Пост 8. Дело Даниэля и Синявского. Они выступали в защиту. Лев Копелев
Сам Солженицын, который поддерживал в Марфино дружеские отношения с Копелевым, признавался, что Лев Зиновьевич стал в его романе прототипом Рубина. Речь идет о премии имени Льва Копелева. / Фотография Лев Копелев (photo Lev Kopelev). Льва Копелева можно привести как трагический пример того, как социалистическая система руками недалёких дуболомов верного партийца превратила в антисоветчика и диссидента. Организация названа в честь писателя-диссидента Льва Копелева. С 2001 года форум организует вручение премий за мир и защиту прав человека.
Lev Kopelev
Человека, чья жизнь — отражение парадоксов истории страны и мира последних ста лет. Известный германист, критик, участник Великой отечественной, один из организаторов работы по привлечению военнопленных немцев к разведывательной и пропагандистской работе в тылу врага, друг Нобелевского лауреата писателя Генриха Белля, создатель крупнейшего историко-культурного проекта второй половины ХХ века, правозащитник, работник Марфинской «шарашки» и прототип Рубина в романе Солженицына «В круге первом», человек, вернувший Германии память о докторе Гаазе — все это Лев Копелев. JPG В июле 1990 года я пришел в этот дом, который помнил еще моделью на столе Маргариты Ивановны, пришел на торжественное собрание в Библиотеку имени Маргариты Ивановны Рудомино, в день, когда открывали мемориальную доску у входных дверей. Это было чудом.
В 1941 году записался добровольцем в Красную армию. Благодаря своему знанию немецкого языка служил пропагандистом и переводчиком. Арест в 1945 году[ править править код ] Когда в 1945 году Советская армия вошла в Восточную Пруссию , Копелев был арестован 5 апреля 1945 года. Это произошло, по его собственным словам, вследствие конфликта с начальником 7-го отделения Политотдела 50-й армии М. Забаштанским, который обвинил его в «пропаганде буржуазного гуманизма», критике командования и тому подобных правонарушениях. Сам Копелев все обвинения отрицал [21]. Его дело было рассмотрено в декабре 1946 года военным трибуналом МВО, и он был признан виновным по статье 58-10. Но 4 января 1947 года приговор был отменен, и он был освобожден из заключения [22]. Однако он снова был арестован 17 марта 1947 года по той же статье. Он был приговорен сначала к 3 годам ИТЛ, но потом приговор был увеличен до десяти лет заключения по статье 58 , п.
Сначала попал в Унжлаг , где был бригадиром, а позднее — медбратом в лагерной больнице [21]. Затем в «шарашке» Марфино встретился с Александром Солженицыным , став прототипом Рубина [23] [24] [25] в его романе « В круге первом ». Освобождён в 1954 году, реабилитирован в 1956 году.
Средневековые метательные машины западной Евразии Самиздат, 2004 г.
В этой книге основное внимание уделено западноевропейским метательным машинам, но затронута также техника Византии и мусульманских стран. Цивилизации западной Евразии не были отделены друг от друга каменной стеной, заимствования друг у друга и взаимное противоборство были важнейшими движущими силами их... Сьюард Десмонд. Генрих V Сьюард Десмонд.
Английский король Генрих V 1437-1422 г. В первой хронике Генрих, тогда еще принц...
Кроме того, в течение марта Минюст признал нежелательными еще несколько немецких организаций, среди которых «Германское общество изучения Восточной Европы», «Зарегистрированный союз «Фонд имени Фридриха Эберта» и «Мобильная академия поддержки гендерной демократии и миротворчества». Почему деятельность зарубежных исследовательских компаний в РФ требуют максимально ограничить Ранее, 8 февраля, в Госдуме предложили включать в перечень нежелательных организаций на территории РФ государственные иностранные и международные организации.
К 100-летию Льва Зиновьевича Копелева (+ ФОТО)
Хотя в книге Копелева речь идёт не столько о гнусности отдельных людей - хотя и о ней тоже - сколько о мерзости государственной машины. О бездушном и безжалостном Молохе, перемалывающим всё подряд, в том числе и лучших детей своих. Говорят, на войне свои законы. И люди часто теряют человеческий облик.
В этом браке у него родились дочери Майя и Елена. Работал токарем в ремонтном цеху на Харьковском паровозостроительном заводе имени Коминтерна, сотрудничал с редакцией заводской многотиражки. После вступления в комсомол был назначен редактором особой многотиражки танкового цеха.
В 1932—1933 годах во время голода на Украине участвовал в хлебозаготовках в Миргородском и Староводолажском районах в составе агитационно-редакционной бригады. Своими глазами наблюдал работу НКВД по ликвидации кулачества — эти наблюдения впоследствии легли в основу книги его мемуаров «И сотворил себе кумира». В 1933 году поступил на философский факультет Харьковского университета. Совмещал учебу с работой секретарем редакции университетской многотиражки. Обучаясь в Харьковском университете, написал свои первые статьи на русском и украинском языках, некоторые из них были опубликованы в газете «Комсомольская правда». В феврале 1935 года был арестован двоюродный брат Льва Марк.
После этого Копелева исключили из комсомола и из университета «за связь с родственником-троцкистом». Позднее благодаря хлопотам знакомых исключение из комсомола отменили, ограничившись выговором «за притупление политической бдительности». Несколько позже Копелев был восстановлен и в университете. Однако на занятия больше не ходил, оформил восстановление, сдал сессию за третий курс и отчислился. В том же году отца Копелева перевели на работу в Москву. Лев с женой уехал в столицу вместе с отцом.
Он перевелся в Московский институт иностранных языков на факультет немецкого языка. С 1938 года преподавал в Московском институте философии, литературы и истории. В Москве установил дружеские отношения с немецкими эмигрантами-коммунистами. В 1941 году защитил кандидатскую диссертацию о драмах Шиллера и проблемах Французской революции. Сразу после начала Великой Отечественной войны Копелев пошел на фронт добровольцем, хотя у него было право на бронь. Благодаря своему знанию немецкого языка стал пропагандистом и переводчиком.
В мощные говорящие установки через линию фронта призывал немецких солдат и офицеров сдаваться в плен. В марте 1943 года майор административной службы Лев Копелев был награжден орденом Красной Звезды. В ноябре того же года награжден орденом Отечественной войны 2-й степени за подготовку антифашистов и перевербованных военнопленных для разведывательной работы в войсках противника и разработку методик обучения для этой работы. Когда в 1945 году Советская армия вошла в Восточную Пруссию, Копелев стал свидетелем безудержного мародерства и кровожадного насилия советских солдат над гражданским населением, особенно над женщинами. В итоге он был арестован и приговорен к десяти годам заключения за пропаганду «буржуазного гуманизма» и за «сочувствие к противнику». Был отправлен в Унжлаг, где работал бригадиром, а позднее — медбратом в лагерной больнице.
В подвалах шарашки было свалено огромное количество немецкой документации с описанием приборов, которую требовалось перевести. Здесь он получил интеллектуальное общение с себе подобными, достаточное питание, сносные условия жизни. Именно в «шарашке» Марфино Копелев познакомился с Александром Солженицыным , заведовавшим Технической библиотекой, и стал прототипом Рубина в его книге «В круге первом». После смерти Сталина и пересмотра своего дела в 1954 году Копелев был освобожден.
Политолог и историк Александр Палий считает, что кандидатура мэра Киева Виталия Кличко среди тех, кто получит премию для украинского народа выбрана заслуженно.
А может быть, даже и никто. Поэтому мы видим, что он и в боксе, и в политике, и в нынешних экстремальных условиях ответственно делает свое дело», — говорит Александр Палий корреспонденту Русской службы «Голоса Америки». Он отмечает, что Кличко находится в первом эшелоне украинской политики, и предъявить ему какие-либо большие ошибки невозможно. Награда в духе Льва Копелева Председатель правления Украинского Хельсинкского союза по правам человека, директор Харьковской правозащитной группы Евгений Захаров отмечает, что с момента основания премия имени Льва Копелева неоднократно присуждалась представителям нескольких стран. Форум имени Льва Копелева таким образом отметил роль Украины, которая сегодня воюет за весь цивилизованный мир против российского агрессора.
Украина фактически спасет себя и весь мир от него», — говорит Евгений Захаров корреспонденту Русской службы «Голоса Америки». Он отмечает, что Форум всегда стремился к тому, чтобы его награду получали люди, отвечающие духу Льва Копелева, который был убежденным гуманистом, против насилия и выступал за права человека. Евгений Захаров подчеркивает, что в базе данных Харьковской правозащитной группы более сорока пяти тысяч инцидентов, фактов военных преступлений со стороны России. Мы пытаемся там, где люди находятся на контролируемой Украиной территории, эти дела расследовать вместе с правоохранительными органами, мы помогаем жертвам», — утверждает Евгений Захаров.
В 1977 году был исключен из Союза писателей. Ему было запрещено преподавать и публиковаться. В конце 70-х московское существование Копелевых стало практически невыносимым. Их не печатали, по телефону звонили неизвестные и желали «скорее сдохнуть», потом телефон отключили, начали бить окна. В 1980 году во время очередной поездки в Германию Копелев был лишен советского гражданства. В 1981 году стал профессором Вуппертальского университета. Позднее — почетным доктором философии Кельнского университета. Значительный труд он посвятил исследованию русско-немецких культурных связей. В 1990 году его гражданство СССР было восстановлено. Лев Копелев умер в Кельне в 1997 году. Его прах был перевезен в Россию и захоронен на Донском кладбище в Москве. Участник Великой Отечественной войны, награжденный боевыми орденами и медалями, он встретил День Победы в тюремной камере, получив десятилетний срок за «буржуазный гуманизм» и «сочувствие к противнику». Копелев описал свою жизнь в автобиографической трилогии: о времени своих детства и юности он рассказал в книге «И сотворил себе кумира» 1978 ; «Хранить вечно» повествует о конце войны и первом заключении; книга «Утоли моя печали» 1981 названа по церкви, перестроенной позже под «шарашку», где он был в заключении. Копелев — автор книг о Б. Петрориф, 1993 , Ученый-германист, он также написал книги о Генрихе Манне, Ярославе Гашеке, Бертольте Брехте, Генрихе Гейне и «Фаусте» Гете, Главным делом последних лет жизни Копелева, прожившего в Германии 17 лет, был «Вуппертальский проект» — исследование взаимного узнавания русских и немцев от Средневековья до ХХ века, изучение истории и природы духовного «избирательногородства» русской и немецкой культур, проблем создания образа чужого и образа врага. Копелев почти забыт на родине. Воевавший с немецкими захватчиками, осужденный, реабилитированный и все-таки изгнанный из СССР, он получил широкое признание в Германии, где чтут его память. О чем надо знать Именно благодаря Копелеву повесть Солженицына «Один день Ивана Денисовича» тогда она еще называлась по арестантскому номеру героя — «Щ-854» попала на стол к Твардовскому. В 1963-м Копелев стал одним из тех, кто активно поддерживал выдвижение Солженицына на Ленинскую премию. Когда Солженицына исключили из Союза писателей, Копелев написал протестное письмо в «Литературную газету», а в ночь ареста Солженицына с 12 на 13 февраля 1974 года Копелев сделал заявление, которое передал иностранным корреспондентам. Как писал сам Копелев о Солженицыне, «в те годы и еще долго потом я верил ему безоговорочно. Верил вопреки мимолетным сомнениям, вопреки сердитым перебранкам, вопреки предостережениям злоязычных приятелей». Однако спустя десятилетие разочарование в Солженицыне все же наступило. В 1985 году Копелев выступил с открытым письмом к нему: «Ты и твои единомышленники утверждаете, что исповедуете религию добра, любви, смирения и справедливости. Однако в том, что ты пишешь в последние годы, преобладают ненависть, высокомерие и несправедливость… Неужели ты не чувствуешь, какое глубочайшее презрение к русскому народу и к русской интеллигенции заключено в той черносотенной сказке о жидомасонском завоевании России силами мадьярских, латышских и др. Увы, гнилая ось. Ты стал обыкновенным черносотенцем, хотя и с необыкновенными претензиями». Копелев четырежды бывал в Америке, где обосновался Александр Исаевич, но ни разу не зашел к нему и не позвонил. Прямая речь О национальной принадлежности: «Вопрос о национальной принадлежности впервые возник передо мною — двадцатилетним комсомольцем, когда я получал свой первый паспорт. С тех пор я неоднократно задавал его себе по разным поводам. Потому что евреем считает меня большинство окружающих.
«Хранить вечно». Парадокс Льва Копелева
Тогда-то и случилось знакомство молодого восторженного коммуниста Копелева со старым коминтерновцем Платтеном, преподававшим в Институте иностранных языков. Было оно, увы, недолгим, ибо пришлось на самый пик борьбы Сталина с Коминтерном. Ликвидируя старых коммунистов, сатрап расправился и с Платтеном, причем 22-го апреля, в день рождения Ленина. Известие о жестокой расправе «кремлевского горца» с уже пожилым ветераном коммунистического движения застало Копелева на фронте и стало началом его отступления от «светлых» идеалов большевизма. Отступление, впрочем, оказалось весьма долгим, а маршрут, тем временем, становился все круче, дойдя и до марфинской «шарашки».
На северо-востоке Москвы. Прямиком в рай или В отсутствие партийного билета Что лучше — быть коммунистом или быть в раю? Здесь, для удовлетворения государственных нужд и исполнения сверхсекретных работ собирали звезд научного и интеллектуально мира. И Льву Копелеву, как и Александру Солженицыну, тут было самое место.
Первый переводил немецкие документы, второй руководил библиотекой. Спустя 20 лет они снова встретились на страницах двухтомного солженицынского романа «В круге первом» — как Рубин и Нержин. Спор двух героев — в центре увлекательного романа. У первого из них тогда-то и появилась та самая знаменитая борода, с которой его узнавали не только в бараке на Ботанической улице где была «шарашка» , но и много позднее на столичной Красноармейской, где он купил «кооператив», а также в Германии, где его обласкали, как только могли, званиями, наградами и всякого рода почетными статусами.
Однако Олег Лекманов — автор монографии об Ирине Одоевцевой и известный исследователь литературы русской эмиграции выступает «адвокатом» Копелева.
Лев Копелев. Встреча с дочерью литературоведа, правозащитника и героя войны 15. Его знают как выдающегося литературоведа и переводчика, который, в частности, открыл Генриха Бёлля для нашей страны и нашу страну для Генриха Бёлля.
Лев Копелев снискал славу человека большого гражданского мужества — он, отсидевший после войны почти десять лет в сталинских лагерях, в шестидесятые годы открыто выступал в защиту Иосифа Бродского, Андрея Синявского и Юлия Даниэля. Однажды уже репрессированный и реабилитированный, Лев Копелев по окончании оттепели вновь подвергался преследованиям, в 1981 году он был и вовсе лишён советского гражданства, оказался в вынужденной эмиграции в Западной Германии.
Но вскоре дружба не просто прервется на время, а прекратится навсегда. Автор «Архипелага Гулаг», библии советской интеллигенции 1970-х, все больше и больше уходил в черносотенство и антисемитизм. Пока Копелев находился в Советском Союзе, он молчал, в идейные споры со своим бывшим товарищем не вступал. Черту подвел в 1985-м в Кёльне: написал Солженицыну письмо, в котором объяснил, почему разрывает с ним все отношения. Копелев обвинил своего бывшего товарища в неправдивости многих глав «Архипелага Гулаг», особенно тех, где речь идет «о блатных, о коммунистах в лагерях, о лагерной медицине, о Горьком, о Френкеле очередной образ сатанинского иудея, главного виновника всех бед, который в иных воплощениях повторяется в Израиле Парвусе и в Багрове ». Откровенно написал и о том, что на протяжении многих лет уверял всех, что автор «Ивана Денисовича» «не шовинист, не антисемит».
И все же Копелев продолжал защищать Солженицына, «либо отрицая то, что становилось очевидным, либо стыдливо молчал... В последних вещах разочаровался: «…В том, что ты пишешь в последние годы, преобладают ненависть, высокомерие и несправедливость… неужели ты не чувствуешь, какое глубочайшее презрение к русскому народу и к русской интеллигенции заключено в той черносотенной сказке о жидомасонском завоевании России силами мадьярских, латышских и др. Увы, гнилая ось. Тебя-художника я действительно недооценивал. Но твою душу и твой разум я чрезвычайно переоценивал…». Прощание с иллюзиями С молодых лет он занимался словом, преподавал, писал статьи, книги, как и все испытывал на себе цензурные придирки. В 1967-м одним из первых вместе Константином Паустовским, Георгием Владимовым, Борисом Балтером и другими, не захотевшими молчать, поддержал Александра Солженицына, направившего IV Съезду Союза писателей СССР ему не дали возможность выступить с трибуны съезда письмо, в котором призвал покончить с цензурой художественных произведений в Советском Союзе. Письмо взорвало не только литературную жизнь, но и жизнь общественно-политическую, потому что литература в Советском Союзе всегда рассматривалась как особое «министерство», призванное влиять на умы граждан и воспитывать их в коммунистическом духе.
Годом раньше Копелев в числе 63 советских писателей выступил в защиту Синявского и Даниэля, а когда начались процессы над инакомыслящими, поддерживал их и словом, и делом. За что секретариат Московской писательской организации влепил строптивому германисту, «занимающемуся не своим делом», строгий выговор с предупреждением и занесением в личное дело. Но Копелев не успокоился и в 1968-м вновь с точки зрения властей влез не в свое дело: публично осудил вторжение Советского Союза в Чехословакию. Потому что дубчековскую «весну» воспринял близко к сердцу. Его исключили из партии, за этим последовало увольнение с работы. В Союзе писателей терпели еще десять лет. Когда в 1977-м пришла отмашка сверху — исключили. Это означало устранение от официальной литературной жизни, журналы и издательства перестали публиковать его статьи и книги.
Вера в слово прямая речь «В моей жизни с детства сменялись вероисповедания, боги, идолы, пророки, идеалы... И, наконец, я пришел к тому, что для евангелиста-поэта Иоанна было началом начал. К слову. Кто бы ни были вожди — идеалист Бакунин или циник Нечаев, гениальный фанатик Ленин или талантливый краснобай Троцкий, беспринципный кровожадный параноик Сталин или самоотверженный революционер аскет Че Гевара... Вопреки скептикам, утверждающим, будто история учит лишь тому, что из нее никто ничему не научился, я думаю, что все же извлек из истории для себя некие существенные уроки. Прежде всего — убеждение, что самым действенным оружием в борьбе за права человека, за справедливые законы и добрые преобразования общества может быть только слово… После всего, что я испытал, узнал и передумал в годы сталинщины… я уже не могу мириться с инерцией зла, которое отравляет и уродует жизнь многих моих соотечественников.
В 2023 году премию имени Льва Копелева за мир и права человека присудили «украинскому народу» в лице мэра Киева Виталия Кличко, его брата Владимира Кличко, парамедика Юлии Паевской, известной под позывным «Тайра», и Харьковской правозащитной группы.
Читайте также
- Премия имени Льва Копелева за 2023 год присуждена народу Украины — Новости Свободной России
- Последние новости
- Мы в соцсетях:
- «Масловка изнутри». Экскурсии в городок художников
- копелев - Свежие новости :
- «Хранить вечно». Парадокс Льва Копелева :: Встреча :: Мероприятия Библиотеки иностранной литературы
Копелев и его Вуппертальский проект
Последние новости 2023 о Лев Копелев в Швейцарии. Лев Копелев. Киноиндустрия20 июля 2018. 12 неизвестных фактов об Алексее Германе. Адвокат из Чечни Зайнап Гашаева в воскресенье, 20 ноября, в Кёльне получила премию Льва Копелева. Пройдя через войну, репрессии, вынужденную эмиграцию, Лев Зиновьевич сохранил и дружбу с «Иностранкой», и свое искреннее восхищение фигурами ее основателей. Лев Копелев — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости.
«За мир и права человека»: Тихановской, Колесниковой и Цепкало присудили премию имени Льва Копелева
* Естественно, что германист Лев Копелев просто не мог разминуться с романистом Генрихом Бёллем. В 2001-м кельнский Форум имени Льва Копелева учредит Премию для «людей, проектов или организаций, которые работают в духе Льва Копелева». Министерство юстиции России включило немецкий Форум имени Льва Копелева в реестр иностранных и международных неправительственных организаций, деятельность которых.
Немецкий «Форум им. Льва Копелева» признали нежелательной организацией
Премия будет вручена выдающимся личностям, которые проявили особую отвагу и преданность в борьбе за права и свободы. Среди награжденных будут Виталий и Владимир Кличко, известные боксеры и активисты, которые активно выступали против путинской агрессии в Украине. Также награду получит парамедик Юлия «Тайра» Паевская, которая отличилась своим мужеством и героизмом во время осады Мариуполя, спасая жизни раненых.
Известны воспоминания немецкого коммуниста Ганса Ендрецкого, освобожденного из тюрьмы американскими союзниками. В Бамберге перед зданием школы, где были расквартированы эти негры, лежали три расстрелянных негра, которые несколько времени тому назад были расстреляны военно-полицейским патрулем за то, что напали на детей. Мы позволяем переписывать историю, искажать ее, врать.
Не надо в этом обвинять только либералов и оппозицию, не надо перекладывать на них всю ответственность. Да, для этих людей нет ничего святого, это понятно давным давно. Но сначала давайте посмотрим на себя в зеркало. Сама память о войне сузилась до просмотра Парада Победы по телевизору. И при этом мы что-то требуем от подрастающего поколения.
От себя сначала надо требовать. От себя! А потом уже ото всех вокруг. Пока внутри страны вновь не будет ощущения святости, всякие сволочи так и будут продолжать вытирать ноги об историческую память», — заявила политолог «Совершенно секретно». Наталия Елисеева тысячу раз права.
Подойдите в любом книжном магазине к полке исторической литературы. Вы, наверняка, найдете там сборники чернухи о красноармейцах. А рядом стоят в глянце иллюстрированные в цвете фолианты из серии «Лучшие асы Гитлера». Все это дело рук и техники российских издательств, которые на вашу претензию ответят словами босса американской ОПГ Аль Капоне: «Бизнес и ничего личного». Например, совсем недавно меня потрясла книга европейского историка-антисоветчика Петера Гостони «Битва за Берлин.
Какой трагедией для них — и, увы! И куда они их завели, мы все знаем. Даже среди всех ужасов, унижений и бесчеловечности войны он наивно полагал, что его страстная пропаганда, маяковский слов набат, усиленный малой громкоговорящей установкой чем-то вроде увеличенного милицейского матюгальника , способны обратить нацистов в интернационалистов. Его друг литературовед Ефим Эткинд вспоминал, как столкнулся с Копелевым осенью 41-го года на Северо-западном фронте. Лежа в ста метрах от немцев, Копелев кричал в этот матюгальник: — Германские солдаты, сдавайтесь! Мы, верные интернациональной солидарности и рабоче-крестьянскому братству, гарантируем вам жизнь, горячую пищу и теплое жилье! Да здравствует свободная от Гитлера Германия! Ваш единственный выход спастись — это перейти на сторону Красной Армии! Внутреннее чутье доброго, самоотверженного и неординарного человека толкало его на противоход. Так, весной сорок пятого Копелев, еврей и политработник, забыв эренбурговское, что «хороший немец — это мертвый немец», стал защищать мирное немецкое население от грабежа и насилия, за что поплатился десятью годами тюрьмы.
Той весной 45-го года он лишь догадывался, что почти вся его родня не успела уйти с Красной Армией и расстреляна оккупантами. Но, мне кажется, если бы Копелев и знал об этом, он бы все равно спасал мирных граждан. В ту пору даже лучшие люди, не оправившись от ужаса войны, еще призывали к ненависти, повторяли лозунги типа: «Дрожи, страна-душегубка! Копелев в одиночку сумел среди бесчинств и мрака прозреть будущее «когда народы, распри позабыв, в единую семью объединятся... И вот, поплатившись за защиту безоружного населения собственной свободой и очутившись в лагере, Копелев не пал духом. Думаю, он не пал бы духом даже в пустыне Сахаре или на Марсе. Фантастическая восторженность и удивительное жизнелюбие отлично уживались в нем с потрясающей практичностью. Германист, он устроился медбратом, — причем и тут не сплоховал, а наловчился так, что, когда я десятилетия спустя заболевал, он предлагал делать уколы или ставить банки. И в лагере, и в тюрьме, и на «шарашке» он вел себя как свободный человек. Широкая еврейская душа — он в неволе ухитрился не съежиться, а развернуться.
Даже в тюрьме он умудрялся крутить романы. Давид Самойлов, прочитав копелевские тюремные воспоминания, сказал, что их следовало бы озаглавить не «Хранить вечно», а «Ни дня без бабы... Одна из сотрудниц библиотеки вспоминала: — Позвонив Копелеву домой, я услышала, что его можно найти по телефону такой-то дамы. Через некоторое время мне снова нужен был Лев Зиновьевич, но по новому телефону мне ответили, что его нужно искать уже по номеру другой дамы. Примерно за полгода телефоны несколько раз переменились. И, наконец, мне дали номер Раи Орловой, и тут я поняла, что других телефонов уже не будет. С Раисой Давыдовной Орловой Копелев прожил больше тридцати лет. Они, дополняя друг друга, оказались на редкость дружной парой. Их объединяли и родственность профессии: оба занимались зарубежной литературой, Лев — немецкой, Рая — американской; и невероятное жизнелюбие; и никогда не утоляемый интерес к людям; и комсомольские идеалы их юности, и одновременно нелегкое с ними расставание... Казалось, Копелев был рожден для оттепели.
Он тотчас ей поверил, восстановился в партии, стал членом бюро московского отделения союза писателей и закоперщиком всех антисталинских акций; работал старшим научным сотрудником в Институте истории искусств, писал книги и статьи о Гете, Томасе Манне, Брехте, Леонгарде Франке, Вайнерте, Штритматтере. Купил квартиру в кооперативном писательском доме, и двадцать с лишним лет мы с ним соседствовали и приятельствовали. После ареста Синявского и Даниэля для московской, в основном литературной, интеллигенции наступила эпоха подписантства. Копелев вновь не остался в стороне.
Юлия Паевская помогала раненым и спасала жизни во время осады Мариуполя, снимала события с помощью нагрудной камеры и передала отснятый видеоматериал международным журналистам. Харьковская правозащитная группа оказывает поддержку внутренним беженцам и собирает факты и свидетельства о военных преступлениях, чтобы как можно скорее привлечь преступников к суду», — отмечается в документе.