В данной статье мы собрали для вас самые интересные книги, которые стоит прочитать каждому. Книги о войне лучше всего читать те, которые написаны людьми, прошедшими ее) 94. Рассказываем о лучших, на наш взгляд, книгах, вышедших в России в 2023-м: от романов Мишеля Уэльбека, Алексея Иванова и Виктора Пелевина до «Подлинной истории Константина Левина» Павла Басинского. Эту книгу стоит прочитать каждому: она полна небанальных истин, научных доказательств и упражнений для самоконтроля. Мне кажется, каждый должен прочитать хотя бы одну книгу на эту тему, чтобы понимать, на что способны люди, одурманенные изуверской идеологией.
Пять книг, которые должен прочитать каждый
| 30 книг, которые стоит прочитать этим летом | Список книг, которые должен прочитать каждый подросток по мнению Анны Никольской. |
| Лучшие книги 2023 года | Главная страница» Литература» 20 потрясающих книг, которые нужно прочитать каждому. |
30 книг, которые стоит прочитать этим летом
Книга рассказывает о Марлоу, англичанине, которому нужно переправить партию слоновой кости внизпо реке Конго в районе Африки, оккупированной Бельгией. 1. Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита» Издание: частично в 1966, полное 1973 Страна: СССР Урок читателю: о христианской и советской истории Темы: борьба добра со злом, человек и власть, реальность и волшебство, человек и дьявол, материальный достаток, человек и бог. у каждого из русских классиков есть книги, которые до сих пор читаются на одном дыхании.
Список 100 лучших произведений, обязательных к прочтению
Галь Нора, «Слово живое и мертвое» Писательница перевела на правильный русский «Маленького принца». В собственном труде писательница раскрывает тайну русского языка и показывает, каким он должен быть: без отглагольных, канцелярских терминов и нагромождения существительных. Она говорит, как правильно и доступно объясняет, почему следует поступать только в соответствии с ними. Она прививает грамотное отношение к родному языку, без которого собственное развитие невозможно.
Кови Стивен, «7 навыков высокоэффективных людей» Он делится советами и готовой системой, которая помогает расставить приоритеты в собственной жизни. При этом Стивен далёк от навязывания стереотипов. Он предлагает каждому определиться в зависимости от потребностей.
Книга станет отличным подспорьем тому, кто желает достичь поставленных порогов. Коллинз Джим, «От хорошего к великому» Тема — правильное построение бизнеса по системе, основанной на существующих примерах действующих компаний. Книга помогает оценить развитие чужого бизнеса, чтобы принять решение для себя.
Неправильно следовать всем советам автора, но знать, как начинали и развивали бизнес известные бренды — поучительно. Микалко Майкл, «Рисовый штурм» Книга помогает оценить ситуацию нестандартно. Об этом настолько много говорится, что само словосочетание «нестандартно мыслить» стало обыденной.
Автор помогает избавиться от шаблонов, с помощью специальной методики. Прочитайте загадки, выполните тренировочные задания и головоломки, и вы сможете рассмотреть две поверхности одной медали и даже её ребро. Книга помогает индивидуумам решать и мыслить нестандартными решениями.
Кемп Джим, «Сначала скажите «нет»» Книга полезна для людей, которые зарабатывают тем, что умеют договариваться. В ней открываются секреты, почему нельзя постоянно жить по принципу «выиграть и выиграть», а следует уметь отказываться. Книга учит договариваться с наилучшей выгодой в любой ситуации.
Реттиг Хиллари, «Писать профессионально» Книга покажет писательские приёмы и всё, что связано с этим ремеслом. Книга поможет недовольным собственным результатом даже колоссально проделанной работы. Хиз Чип и Дэн, «Ловушки мышления» Авторы книги рассказывают, почему люди устанавливают цели и не выполняют их в соответствии с собственными размышлениями.
Они рассказывают про распространенные ловушки и помогают найти выход. Прочитав книгу, вы научитесь принимать любой выбор и не сожалеть о нем. Рэнд Айн, «Атлант расправил плечи» Некоторые советуют просматривать ее вместе с записной книжкой, чтобы конспектировать понравившиеся идеи.
Другие отмечают, что после ознакомления поменялось мировоззрение: человек переосмысливает происходящее и смотрит картину в целом. Трилогия повествует о важности каждого принятого решения. Научитесь строить собственное расписание, которое позволит концентрировать мысли на важном деле.
Бредемайер Карстен, «Черная риторика» Книга открывает секреты правильного ведения диалогов любого уровня. Руководствуясь ею, вы можете «задавить» оппонента, независимо от его социального уровня и статуса. Это может быть один из совета директоров или курьер, привезший пиццу.
Джей Мэг, «Важные годы» Как не упустить момента и подняться добиться в жизни максимального? Когда следует строить планы и приступать к реализации?
Читатель учился благородству у Гамлета, совести — у Достоевского, чести — у «Двух капитанов» и чувству юмора — у Остапа Бендера. Советский десятиклассник послевоенных лет был воспитан не только марксизмом, но и классической литературой. В России все мои книги украдены и издаются огромными тиражами», — говорил Эрих Мария Ремарк. Тогда он вряд ли понимал, чем стало его творчество для советского читателя 60-х. Аполитичная неприкаянность потерянного поколения, послевоенная рефлексия и, главное, новое, «человеческое» измерение сделали его «Трех товарищей» настолько культовыми, что появились «антиремаркисты».
Они жаловались на то, что советские молодые люди дебоширят, называя друг друга Роберт, Отто и Готфрид, а водку — ромом, и опасно гоняют на раздолбанных «запорожцах», этих призраках шоссейных дорог. Официальные критики обвиняли Ремарка в моральном релятивизме и безыдейности, а читатель ощущал пустоту на месте прежних политических идеалов и остро нуждался в разговоре о чувствах. Литературовед и диссидент Лев Копелев вспоминает, как на читательской конференции молодой человек говорил: «Мне очень нужен Ремарк... У нас был Сталин, все в него верили, и я верил в него, как в бога. Даже не мог себе представить, что он в туалет ходит. А потом оказалось, что он сделал столько ужасного, убил стольких людей. Наша молодежь больше не верит в комсомол, многие и в партию не верят.
Потому Ремарк и влияет. Его герои тоже испытывали большие разочарования. И он это прекрасно показывает». Судя по результатам нашего опроса, хрущевская оттепель осталась в массовой культурной памяти именно переводными публикациями зарубежных писателей. Самиздат тогда только зарождался, а доступная советская литература была еще очень подцензурной — единственной по-настоящему важной темой, которая по-честному отразилась в ней, была война. Разоблачение культа личности, репрессии, даже запрещенный «Доктор Живаго» — все это всплывет и закрепится в сознании позже, в 80-е, и даже такое знаменательное событие, как публикация в «Новом мире» повести «Один день Ивана Денисовича» в 1962 году, — исключение, которое не вошло в мир советского человека достаточно прочно, чтобы остаться там до сегодняшнего дня. А вот романы Сэлинджера, Хемингуэя, Брэдбери остались.
И все эти книги — о человеческом поступке, о непафосном подвиге и личной свободе на краю гибели. Не об истории, а о человеке в истории. Как сказано в предисловии к роману «Прощай, оружие» любимого шестидесятниками Хемингуэя, «автор этой книги пришел к сознательному убеждению, что те, кто сражается на войне, самые замечательные люди, и чем ближе к передовой, тем более замечательных людей там встречаешь; зато те, кто затевает, разжигает и ведет войну, — свиньи». Почти все переводные книги, которые попадали в печать, преподносились как «критика продажного капиталистического общества», но советского читателя мало занимала идеология. Главное, что это были свежие книжки, сравнительно недавно вышедшие на Западе. Чтение журнала давало ощущение пульсации времени, синхронности с окружающим миром, как Фестиваль молодежи и студентов 1957 года, как Битлы и брюки клеш. СССР, как никогда, был частью большой европейской цивилизации — как союзник, как лидер прогресса и — как читатель.
Поэтому главными советскими писателями оттепели были переводчики. У Риты Райт-Ковалевой», — говорил Довлатов1. В Советском Союзе сложилась особая традиция художественного перевода, которую формировали яркие, образованные, творческие люди, гуманитарная элита своего времени. Считалось, что переводчик работает на века, адаптируя иностранное произведение и превращая его в факт литературной жизни своей страны. Его книги с кленовыми листочками на обложках издаются миллионными тиражами... Короче говоря, наряду с Маяковским и Горьким Есенин давно уже олицетворяет советскую литературу», — говорил Сергей Довлатов на «Радио Свобода» в 1985 году. Вряд ли советский народ понял его эмигрантский пафос.
Для Довлатова массовое увлечение Есениным — это попса, а для массового советского читателя — один из символов освобождения от советской догматики и протест против официальной казенщины. Начало 70-х — время действительно массового чтения в СССР. Ужесточилась цензура. Ценность печатного слова возросла неимоверно, потому что живой литературы в подцензурном секторе почти не осталось. Общество изголодалось по чтению, причем не идеологическому. Именно в это время в культурный код входит великая литература — внешкольные Толстой и Достоевский, переводятся Маркес и Воннегут. Триумфально возвращается Булгаков — пока только «Белая гвардия» фильм Владимира Басова «Дни Турбинных» по ней вышел в 1976 году , но зато она про белых и офицерскую честь.
Моя любимая свекровь, незабвенная Надежда Давыдовна Вольпина, придумала даже анекдот про него: к машинистке приходит мамаша, просит ту перепечатать, кажется, «Войну и мир» и объясняет: «Сыну в школе задали прочесть этот роман, и его нужно перепечатать, потому что иначе сын не станет его читать», — вспоминает искусствовед Виктория Вольпина. Ключевой символ эпохи — книги Габриэля Гарсиа Маркеса, прежде всего «Сто лет одиночества». Маркес был разрешен лишь частично: его ранние 1957 дневники о путешествии в СССР были опубликованы у нас только в 90-х. Тогда-то мы и узнали, что почти правильно понимали его, вычитывая смыслы между строк, и в его одиноких диктаторах есть что-то и от нашего: «В Советском Союзе не найдешь книг Франца Кафки. Говорят, это апостол пагубной метафизики. Однако, думаю, он смог бы стать лучшим биографом Сталина. Двухкилометровый людской поток перед Мавзолеем составляют те, кто хочет впервые в жизни увидеть телесную оболочку человека, который лично регламентировал все, вплоть до частной жизни граждан целой страны...
Один инженер, участник строительства гидростанции на Днепре, уверял, что в определенный период, в зените сталинской славы, само существование Сталина подвергалось сомнению». Маркес, Воннегут, Стругацкие открыли читателям другую — волшебную, абсурдную, магическую — сторону реальности. Поэтому «дефицитный код» — это еще и сказки, как «Муми-тролль», «Незнайка на Луне» или почти буддистская «Чайка по имени Джонатан Ливингстон», ставшая настольной книгой советских хиппующих девочек 80-х. Если пытаться сформулировать смысл этого странного «дефицитного кода», сформировавшегося в период, когда в нашей стране был самый голодный до новых идей читатель, он получится примерно таким. Мир не устроен рационально, вера в исторический прогресс и исторический оптимизм наивна, нельзя спасти мир, но можно попытаться любить и этим спасти хотя бы себя и своих близких. Разные писатели из разных стран увидели и подарили советскому читателю мир — чудесный и полный одиночества. У Стругацких: «Справа у нас был институт, слева — Чумной квартал, а мы шли от вешки к вешке по самой середине улицы.
Ох и давно же по этой улице никто не ходил и не ездил! Асфальт весь потрескался, трещины проросли травой, но это еще была наша трава, человеческая. А вот на тротуаре по левую руку росла уже черная колючка, и по этой колючке было видно, как четко Зона себя обозначает: черные заросли у самой мостовой словно косой срезало». У Курта Воннегута: «Ни растений, ни животных в живых не осталось. Но благодаря льду-девять отлично сохранились туши свиней и коров и мелкая лесная дичь, сохранились выводки птиц и ягоды, ожидая, когда мы дадим им оттаять и сварим их. Кроме того, в развалинах Боливара можно было откопать целые тонны консервов. И мы были единственными людьми на всем Сан-Лоренцо».
У Маркеса: «Макондо уже превратилось в могучий смерч из пыли и мусора, вращаемый яростью библейского урагана... Прозрачный или призрачный город будет сметен с лица земли ураганом и стерт из памяти людей в то самое мгновение, когда Аурелиано Бабилонья кончит расшифровывать пергаменты, и все в них записанное никогда и ни за что больше не повторится, ибо тем родам человеческим, которые обречены на сто лет одиночества, не суждено появиться на земле дважды». В общем, Советский Союз устал от исторических свершений, впал в меланхолию и на закате своего блеска читал книги о том, что надежды — в том числе исторической — нет.
На удивление, это оказалось не так просто. А точнее, я так и не нашел список именно из этого фильма. Хотя подборок оказалось достаточно много. Некоторые были от подозрительных источников, некоторые не включали "Старик и море", а в некоторых было больше или меньше ста пунктов. И после неудачных поисков я решил все-таки сам сделать список, но немного другой. Эти списки авторы позиционировали как "Книги, которые нужно прочитать каждому" или "Книги, которые нужно прочитать за всю жизнь", но с разным количеством пунктов.
Это и есть перестроечный код, и это безусловный лидер всей сотни, главная книга нашей культуры сегодня — «Мастер и Маргарита». В сокращенном виде роман был опубликован еще в 1966-м, был популярен и в самиздате, полностью вышел в 1973-м, но массовую известность приобрел именно в конце 80-х. Все еще советская культура быстро приняла стилистику и мир «Мастера», на эстраде запели про кота Бегемота, а в альбоме группы «Алиса» 1988 года Константин Кинчев убедительным демоническим голосом «под Воланда» декламировал: «Так, стало быть, так-таки и нету? Эскиз к мультфильму «Мастер и Маргарита» «Мастер и Маргарита», как большинство книг, вошедших в культуру на волне перестроечной свободы, читалась как памфлет и сатира, прямое продолжение «Собачьего сердца», с узнаванием нелепостей нашей жизни. Другим важным открытием перестройки были обэриуты.
Даже Хармса подчас читали как сатиру на советское прошлое, что видно из предисловий первых его изданий: «Так все ужасы жизни, все ее нелепости стали не только фоном, на котором разворачивается абсурдное действо, но и в какой-то мере причиной, породившей самый абсурд, его мышление». И даже совсем уже неполитический «Властелин колец», предвестник будущей фэнтезийной эпохи, вошел в культуру почти как политический памфлет с его «людьми Запада». Недаром окутанную смогом Москву в шутку подчас называют Мордором. Все, что осталось в культурном коде от перестройки, — так или иначе про свободу, политику и боль. Даже «Лолита», секс в которой был прочитан по-оруэлловски — как единственный шанс противостоять обществу или Большому брату, то есть, по сути, некой репрессивной силе.
Как и какая пьеса может дойти до конца, если такая боль и такая вина? Просчитанный маркетологами и исполненный с помощью компьютера последней модели», — писала в 2001 году критик Алена Солнцева. Примерно в это время в США радикально настроенные евангелисты показательно жгли «сатанинские книги» о Гарри Поттере. А в 2007-м сожжение «богопротивной книги о Гарри Поттере» произведут в Москве «православные хоругвеносцы». Эпопея Джоан Роулинг о Гарри Поттере — одна из двух новейших книг, вошедших в культурный код, причем почти одновременно с публикацией: на рубеже тысячелетий.
Третья — переоткрытая в новейшее время и вошедшая в канон немного в ином качестве, чем до революции, Библия. Если разобраться, между этими книгами много общего. Во-первых, все они преодолели возможный порог популярности. Роулинг — всемирная рекордсменка по продажам «Гарри Поттер и Принц-полукровка» продавался со скоростью 375 тысяч копий в час в день выхода. О Библии говорить не приходится.
То есть это книги в полной мере «народные», принадлежащие скорее общественному бессознательному, чем конкретному писателю. В этом смысле они — своего рода универсальные сборники ответов на все вопросы. И главный вопрос, спровоцированный перестроечной запойной свободой в том числе и внезапной свободой чтения , срываниями покровов и разбиванием всех и всяческих цепей, — что теперь со всей этой свободой делать? Сила творческого воображения, на пути которого уже не стояло никаких препятствий в виде государственной цензуры, политпросветов и прочего официоза, поразила читателей — и ужаснула. Причем не только в России: американский религиозный писатель и журналист Ричард Эбанис, призывая жечь на ритуальных кострах «сатанинские» книги о Гарри Поттере, в 2001 году аргументировал это именно разницей между воображаемым и его материализацией.
Очень легко после этого отправиться в книжный или в библиотеку и начать это все исследовать, изучать, делать». Смех смехом, но в мире есть несколько Хогвартсов, в том числе онлайновых, в которых фанаты вполне преподают друг другу зельеварение и прочие премудрости, освоенные Поттером в годы учебы. Книги нового кода надстраивают привычную нам модель мира, предлагая некий новый слой реальности, в котором индивид может все. Одиннадцатилетний очкарик-сирота побеждает главного злого волшебника. Наркоман и задрот с помощью рекламных слоганов и цифровых персонажей управляет государственной политикой России1.
Верующий паралитик встает и идет. При этом даже Библию зачастую воспринимают как своего рода учебник бытовой магии: огромное количество православных неофитов, не слишком хорошо знакомых с церковной традицией и христианским учением, перенимают главным образом религиозный ритуал, а не суть веры. Отсюда иконки чудотворца в разбитых машинах таксистов-нелегалов, отсюда же и «солидный Господь для солидных господ» — рекламный образ Христа, придуманный Татарским в романе Пелевина. Интересно, что пик упоминаний Библии в СМИ приходится на «миллениум», 1999—2000 год, — время, когда только ленивый не пытался вычитать в Писании код апокалипсиса. Кстати, вопрос веры — один из насущных в это время.
Веры в идеологемы как старые советские, так и новые постсоветские больше нет, а вера в себя только появляется. В связи с этим остро встает вопрос агитации, вербовки, собирания вокруг себя единомышленников, способных обеспечить твою личную картину мира. Для того чтобы искренне верить в вечность, надо было, чтобы эту веру разделяли другие, — потому что вера, которую не разделяет никто, называется шизофренией». Идейное поле раздроблено, одна идея не менее убедительна, чем другая, при условии, что ее продвигает в массы харизматичный лидер. Можно выбирать, но свобода выбора уничтожила ценность собственно выбираемого: от него можно в любой момент отказаться и выбрать другое.
Если раньше код и канон были детерминированы внешними обстоятельствами и формировались либо «сверху», либо «вопреки», то сегодня они формируются по внутреннему выбору читателя. Не случайно во всех сферах культуры говорят о крахе универсальных иерархий и отсутствии непререкаемых авторитетов. Словом, герой нового времени волен творить миры по своей воле, образу и подобию — и вот тут-то выясняется самое страшное. А именно: человек — это то, что он творит. Как говорил Гарри Поттеру профессор Дамблдор, «человек — это не свойство характера, а сделанный им выбор».
В этих книгах дух времени. Но останутся ли они в культурном коде через сто лет? Если бы в 1913 году мы спросили российского интеллигента о главных авторах современности, помимо Блока и Толстого он бы назвал поэта Надсона и романиста Мережковского. Они, как никто, выражали настроение эпохи — «сладостное ощущение гниения» З. Гиппиус , распада великой империи.
Пятнадцать лет спустя студенты зачитывались не только «Повестью непогашенной луны» Пильняка, но и «Метелицей» Фадеева. В 60-е куда популярнее «Понедельника» Стругацких была «Туманность Андромеды» Ивана Ефремова — роман про будущее победившего коммунизма. А в 70-х культовым писателем стал Валентин Пикуль: его читали с неменьшим восторгом, чем «Сто лет одиночества» Маркеса. Описание гибнущей империи, которая сама еще не понимает, что гибнет, завораживало. Сегодня очевидно, что романы Пикуля он, кстати, включен в список Минобра тяжеловесно-посредственны, «Туманность Андромеды» — политическая агитка, а поэт Надсон...
Кто, кроме специалистов, вспомнит хоть одну строчку из Надсона? Чтобы стать книгой своего поколения, произведение должно соответствовать его духу, прямо отвечать на конкретный читательский запрос. А вот для того, чтобы остаться в культурном коде, когда придут иные времена, в нем должно быть что-то большее. Ну, хотя бы ответы на самые главные вопросы. Хотя бы часть этих ответов.
То есть мы не знаем, что должно быть в книге, чтобы она стала частью нашего культурного кода. Говоря метафорически, мы смогли расшифровать код русской души, но объяснить, почему он такой, мы не можем. Да и как ее объяснить, эту загадочную русскую душу? СССР Цитата.
"Нормальные люди", "Маленькая жизнь" и другие лучшие бестселлеры последних лет
Великие книги не только развивают наше мышление, но и помогают нам лучше понять самих себя и мир вокруг нас. В этой статье мы представляем список из двадцати книг, которые, на наш взгляд, должен прочитать каждый культурный человек. Photo by Kourosh Qaffari on Unsplash "Война и мир" Льва Толстого - Величайший роман о любви, войне и судьбе, энциклопедия русского общества начала XIX века и кладезь вневременных личностных исканий.
Нортгемптон, Великобритания. Некогда этот город был столицей саксонских королей, подле него прошло последнее сражение в войне Алой и Белой Розы, и здесь же разворачивается настоящая битва между жизнью и смертью, временем и людьми.
И на фоне этой неравной схватки разворачивается история семьи Верналлов, семьи, с которой когда-то говорило небо… Ник Харкуэй — Мир, который сгинул «Мир, который сгинул» — это оригинальная, уникальная, величественная, массивная и эпическая книга, которой вполне по силам стать современной классикой. В ней заметно влияние Дугласа Адамса и П. Вудхауса, своим мрачным юмором она напоминает Курта Воннегута, а энергией — «Уловку-22». Гонзо Любич и его лучший друг неразлучны с рождения.
Они вместе выросли, вместе учились и вместе отправились на войну, которая привела к концу света. Теперь мир лежит в руинах, над пустошами клубятся странные черные облака, а любая жизнь возможна лишь вокруг Джоргмундской трубы. И именно её-то и отправляются чинить друзья вместе со всем отрядом. Но задание оказывается гораздо опаснее, чем представлялось поначалу, и вскоре друзья попадают в невероятную переделку, которая приведёт их к самым истокам войны, ввергнувшей мир в хаос… Ник Харкуэй — Гномон Авторитетное британское издание The Guardian признало «Гномон» лучшим английским научно-фантастическим романом 2017 года.
Но «Гномон» — нечто большее, чем просто роман, это одна из самых неожиданных и уникальных книг английской фантастики за несколько десятилетий, это дикая смесь научной фантастики, антиутопии, детектива, черного юмора и по-настоящему философской головоломки. В этом мире демократия достигла абсолютное прозрачности, и наступило общество тотальной слежки. Вездесущие камеры фиксируют каждое слово и действие, а всемогущая Система имеет доступ к мыслям и воспоминаниям, разумеется, исключительно ради общественной безопасности. Мало кто осмеливается жить вне сети в мире, где сеть — это всё.
Одна из таких диссиденток — Диана Хантер. Но когда её задерживают по подозрению в терроризме, Диана неожиданно умирает. Но как такое возможно в мире, где люди не погибают по чужой воле? Система назначает расследовать обстоятельства смерти преданного делу государственного инспектора.
Но когда она погружается в нейрозаписи допроса, то обнаруживает следы одного из самых сложных убийств в истории преступлений… Якуб Малецкий — Дрожь Якуб Малецкий — один из самых перспективных авторов современной Польши, блестящий стилист, работающий на стыке жанров. Это семейная сага, в которой как в зеркале показана история Восточной Европы второй половины XX века.
Как история предыдущих поколений может влиять на наши здоровье и успех? Автор не только рассказывает о законах семейных систем, но и даёт техники, которые помогут избавиться от негативных сценариев, перенятых у предко в. История человеческих сообществ», Джаред Даймонд Американский эволюционный биолог, физиолог, биогеограф Джаред Д аймонд одним и з первых в мире написал междисциплинарный научно-популярный труд, который знакомил читателей с ключевыми достижениями и открытиями науки о человеке, его эволюции и истории, за что получил Пулитцеровскую премию в 1998 году. Ключевой вопрос книги: почему евразийские цивилизации заняли доминирующее положение в мире? При этом учёный далёк от того, чтобы приписывать этим цивилизациям интеллектуальное, моральное или генетическое превосходство над другими.
В чём же тогда дело? Может быть, в окружающей среде, которая, оказывается, влияет на мировоззрение народов так же сильно, как наследственность? Или в способности сопротивляться бактериям и вирусам? Или, возможно, в способности к продуктивному общению? Ответы на эти и другие вопросы содержит эта книга. Как наука объясняет наши поступки», Роберт М.
Это доказывает Ксения Грехова в своей работе «Книга ведьмы. Как есть ВСЁ и не толстеть». Её авторская система питания включает в себя все самые вкусные блюда вроде беляшей и сырников. Секрет — в особом способе приготовления. Вы сможете составить простое и вкусное меню, которое изменит ваше отношение к похудению. Фото: Издательство «Эксмо» Похудел, но выжил: история Алена Бомбара, который за 65 дней пересёк океан без запасов еды Для тех, кто устал наступать на одни и те же грабли в любви Клинический психолог Керри Коэн в книге «Без ума от тебя. Как вырваться из плена любовной и сексуальной зависимости» рассказывает собственную историю абьюза. Умело сочетая научные сведения, профессиональные рекомендации и свой опыт, автор учит строить здоровые и безопасные отношения. Фото: Издательство «Эксмо» Для тех, кто хочет получить инструкцию к своему организму Какие инфекции особенно любят гинекологи? Какие анализы сдавать и исследования проходить, чтобы с женской половой системой всё было в порядке? Полезен ли секс для здоровья? Как вообще устроено там?
17 современных книг, которые станут классикой
Но мало у кого получилось это сделать настолько же метко и блистательно, как у Гоголя в «Ревизоре». Что ещё почитать у автора: повести «Шинель», «Нос», «Портрет». Александр Пушкин - «Капитанская дочка» 1836 Первый бабник Петербурга, светский тусовщик, любитель шампанского, крепкого словца и дуэлей - вспоминая про «Наше всё», в голове у обывателя наверняка возникает образ этакой рокзвезды, гениального распиздяя, которому всё давалось легко и непринуждённо, этакого Марадоны от мира русской классики. Но гораздо меньше людей знают о другой стороне личности великого писателя: Пушкин был историческим гиком, скрупулёзно изучавшим тысячи архивных документов, чтобы составить своё представление о минувшей эпохе и выполнить поставленные перед собой творческие задачи. А во время работы над «Капитанской дочкой» он отправился на южный Урал нехуёвая поездочка для начала XIX века! Молодой офицер Петруша и полюбившаяся ему во время службы девушка волею судьбы оказываются в эпицентре грандиозного кровавого бунта, организованного донским казаком Емельяном Пугачёвым. О жестокости казака и его банды ходят легенды. Однако в реальной жизни мятежник, при всей своей одиозности, оказывается отнюдь не бессердечным человеком и даже вызывающим больше уважения, чем некоторые сослуживцы Петруши… Мы живём в парадоксально эпоху.
С одной стороны, у потребителя поп-культурного контента есть очевидный запрос на серую мораль, авторскую позицию «над схваткой», всяких крутых мотивированных злодеев и героев со своими слабостями. С другой - в реальной жизни люди неистово делят мир на «чёрное и белое», а «неоднозначность» в любых событиях ищут только в угоду уже имеющейся у них точке зрения но никак не для того, чтобы попробовать в ней засомневаться. В картине мира огромного количества людей есть только Добро и Зло. Любые поступки «Добра» морально оправданы. Любые помыслы «Зла» корыстны и бесчеловечны. Да и разве они человеки? Они ведь животные!
Или вообще какие-то фэнтезийные твари... Лучшие и прочнейшие изменения - те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких насильственных потрясений. Петруша В «Капитанской дочке» нет серой морали. Добро здесь очевидно на стороне Империи, а бунтовщики, устраивающие бессудные расправы, конечно же заслуживают наказания. Но злу, олицетворённому Пугачёвым, не чужды простые человеческие ценности. Главный мятежник жесток, но не аморален. И он уж точно не абсолютное чудовище, каким его лепит царская пропаганда.
Отважный, честный, готовый протянуть нуждающемуся руку помощи - этот мужчина мог бы сделать много всего полезного для государства, но жизненные обстоятельства и личная бескомпромиссность вынудили его пойти на это государство войной. Произведение получилось невероятно дерзким по отношению к царской власти и Пушкин не без оснований опасался, что цензура его не пропустит. Тогдашний император Николай I либералом, мягко говоря, не слыл, но всё таки не стал кошмарить опубликовавший произведение журнал «Современник». Спустя почти 200 лет в России не возможно даже представить, что будет выпущена подобная литература про консенсусных злодеев из недавнего прошлого - монохромный мир победил, чёрное должно оставаться чёрным. Но «Капитанскую дочку» стоит прочитать хотя бы для того, чтобы вспомнить: в природе существует и другие краски. Что ещё почитать у автора: «Пиковая дама», «Барышня-крестьянка», «Евгений Онегин» я серьёзно! Михаил Лермонтов - «Герой нашего времени» 1840 Если Пушкин считается рокзвездой в духе страстных и тёплых 80ых а-ля Фредди Меркьюри , то Лермонтов - это такой гранж от мира классиков, депрессивный бунтарь, Курт Кобейн XIX века.
Получивший признание и деньги ещё при жизни, он так и не нашёл душевного покоя и до самой своей трагической смерти чувствовал себя лишним, непонятым обществом человеком. Именно такого эталонно- «лишнего» человека Лермонтов и сотворил в своём magnum opus, и герой «Героя нашего времени» - это, конечно же, настоящий антигерой. Сюжет этой книги пересказать довольно непросто. Она представляет из себя деконструкцию романтической приключенческой повести и обладает передовой для своего времени структурой: нелинейностью, бессвязностью глав, сочетанием авторского повествования и «POV»-дневников от первого лица. Главный герой на страницах произведения даже «встречается» с самим Лермонтовым! Интеллигентный, но циничный прапорщик Печорин по долгу службы и в поиске острых ощущений оказывается в разных живописных местах на юге России, но везде чувствует лишь тоску и бессмысленность своего существования… По ходу приключений герой встречает в том числе и людей, искренне уважающих его, стремящихся понять, завести дружбу и даже в него влюблённых. Но Печорин быстро ко всему охладевает, он не может вести нормальную социальную жизнь и попутно рушит жизни чужие пусть и ненароком.
Герой нашего времени редко бывает один, но при этом остаётся бесконечно одинок. Он презирает этот мир и своим друзьям предпочитает врагов, будто желая наконец обрести покой в достойной смерти. Но смерть почему-то забирает других. Я люблю врагов, хотя и не по-христиански. Они меня забавляют, волнуют мне кровь. Быть всегда настороже, ловить каждый взгляд, значение каждого слова, угадывать намерения, разрушать заговоры, притворяться обманутым… Вот что я называю жизнью! Он же какой-то конченный мудак!
Но вряд ли Печорин родился «дед инсайдом». Так что же случилось? И как нам самим не стать такими же? Прямого ответа Лермонтов не даёт. Как и персонаж «Горя от ума», Печорин, вне всяких сомнений, человек умный, возможно даже чересчур. Но он не пытается использовать свой интеллект и прочие положительные качества во благо, его сердце не требует перемен и ломки устоев. Он не ценит этот мир, не видит в нём красоту и не верит, что способен сделать его лучше.
В русской и мировой литературе полно этих «лишних людей», не способных получать от жизни простые радости. Они режут себя, идут на войну, трахают детей, отсасывают у негра - лишь бы почувствовать хоть что-то. Но у именно у Лермонтова получилось передать состоянии души такого человека лучше всего. И прочтение этой книги способно стать своеобразной психотерапией, которая если и не убьёт в читателе его внутреннего Печорина, то во всяком случае поможет понять его природу. Что ещё почитать у автора: пьеса «Маскарад», поэма «Мцыри». Иван Гончаров - «Обломов» 1859 Лермонтовский образ Печорина был отнюдь не единственным вариантом «лишнего человека» в русской классике. Если его циничный офицер ещё пытался вести со своей судьбой торг, то персонаж, созданный писателем и литературным критиком Иваном Гончаровым в своём главном произведении, встречает читателя на стадии «принятия».
Кизи был признан талантливейшим писателем, а роман стал одним из главных произведений для битников и хиппи. И если все будет хорошо и не изменится порядок вещей, его будут читать и в следующем веке", — писали в газете "Лос-Анджелес Таймс". Действительно, и в наши дни книга продолжает жить и не теряет своей сумасшедшей популярности. По мотивам романа был снят одноименный фильм реж. Милош Форман, 1975 , покоривший весь мир и получивший пять Оскаров. А также поставлено множество спектаклей в разных странах, в том числе в России. То, как относился он к своим читателям, вызывает уважение и восхищение. Носов говорил: «Дети для меня — очень интересные, изумительные и неожиданные существа… С ребёнком надо научиться говорить на языке чувств. А для этого его надо любить». Носов любил детей, а дети неизменно отвечали и по сей день продолжают отвечать ему взаимностью.
И доказательство тому — невероятная популярность его произведений среди юных читателей вот уже нескольких поколений. Сказочная трилогия про Незнайку и его друзей-коротышек — классика мировой литературы и, пожалуй, одно из самых известных сочинений, когда-либо написанных для детей.
Хотя подборок оказалось достаточно много.
Некоторые были от подозрительных источников, некоторые не включали "Старик и море", а в некоторых было больше или меньше ста пунктов. И после неудачных поисков я решил все-таки сам сделать список, но немного другой. Эти списки авторы позиционировали как "Книги, которые нужно прочитать каждому" или "Книги, которые нужно прочитать за всю жизнь", но с разным количеством пунктов.
Очень многие произведения повторялись. Например, "Маленький Принц" присутствовал в каждом топе.
Это семейная сага, в которой как в зеркале показана история Восточной Европы второй половины XX века. Польша, середина сороковых годов прошлого века. Ян Лабендович отказывается помочь бегущей из страны немки, и та проклинает его.
Вскоре у Яна рождается сын, мальчик с белоснежной кожей, белыми волосами и крайне необычным даром. Тем временем жизнь другой семьи навеки меняет взрыв оставшейся после войны гранаты. И когда способный видеть реку мертвых альбинос встречает изувеченную в огне девушку, судьба двух семей навеки соединяется. Дэвид Фостер Уоллес — Метла системы Гениальность Дэвида Фостера Уоллеса проявилась уже в его первом романе, написанном в качестве… дипломного проекта в университете. Книга содержит всё, за что так любят Уоллеса, но в более лёгкой и дружелюбной для читателя форме.
Это забавное и интеллектуально насыщенное чтение. В комплекте идёт: эксцентричный сюжет, пронзительная любовная история, трогательная история взросления и плотная философская насыщенность. Когда из дома призрения при загадочных обстоятельствах исчезают двадцать шесть пожилых пациентов, Линор Бидсман даже не подозревает, что это лишь первое событие в целой череде невероятных и странных происшествий, которые потрясут её жизнь. Среди пропавших — её прабабушка, но поиски родственницы лишь одна из проблем девушки. Психотерапевт с каждым сеансом ведйт себя все пугающе, попугай неожиданно становится крайне болтливым, на работе творится сущий хаос, а отношения с боссом зашли в тупик.
Но это лишь начало парадоксального путешествия, которое может привести героиню к подлинной свободе. Если только она выберется из паутины обстоятельств, напоминающей настоящий заговор… Дэвид Фостер Уоллес — Забвение Дэвид Фостер Уоллес ещё при жизни был признан самым выдающимся писателем своего поколения, и каждая новая книга только подтверждала этот статус. Здесь замечтавшийся школьний не замечает, как учитель начинает сходить с ума, работники приличного журнала пытаются написать приличную статью о модном художнике, создающем скульптуру анатомически немыслимым способом, а муж крайне вежливо пытается донести до жены, что она страдает галлюцинациями. На фоне всех этих странных и зачастую неловких ситуаций Дэвид Фостер Уоллес создает целые миры, достойные многостраничных романов, но ловко упакованные в рассказ, миры одновременно сюрреалистические и болезненно настоящие. Ален Дамазио — Орда встречного ветра «Орда встречного ветра» Алена Дамазио — это одна из самых необычных книг, когда-либо попадавших в работу редакции.
Это масштабное и сложное полотно, в котором повествование начинается с 800 страницы и заканчивается нулевой, а ветер врывается в повествование и сдувает с него буквы, слова и целых персонажей. Это мир.
60 книг которые должен каждый прочитать обязательно
Мне кажется, каждый должен прочитать хотя бы одну книгу на эту тему, чтобы понимать, на что способны люди, одурманенные изуверской идеологией. Вот что об этом списке пишут: "Книги, которые должен прочитать каждый" – 100 произведений, необходимых для понимания себя и друг друга. Мы выбрали пять книг, которые непременно должен открыть для себя увлеченный читатель. Бойня номер пять, или Крестовый поход детей 49 Лао Шэ - Записки о Кошачьем городе 50 Лев Толстой - Анна Каренина 51 Лев Толстой - Война и мир 52 Льюис Кэрролл - Алиса в стране чудес (ну, тут же про тёзку написано. У каждого из нас есть свой личный список любимых книг, но мы всегда не прочь пополнить его новыми, еще не изведанными корешками. 1. Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита» Издание: частично в 1966, полное 1973 Страна: СССР Урок читателю: о христианской и советской истории Темы: борьба добра со злом, человек и власть, реальность и волшебство, человек и дьявол, материальный достаток, человек и бог.
100 книг которые должен прочитать каждый — 100 книг
Ешь, молись, читай: 7 книг для женщин, которые помогут стать собой. Наша команда собрала вместе книги, которые стоит прочитать каждому человеку. Эту книгу нужно прочесть всем, читается легко и сюжет просто замечательный. Список книг двухсот авторов, которые должен прочитать каждый школьник, получающий образование на русском языке. 4 книги известных блогеров, которые надо прочитать Читать.