Последнее интервью Алексея Горобия. Синиша пока ничего не опубликовал. Синиша пока ничего не опубликовал.
Повесть о настоящем рейвере: памяти Алексея Горобия
Григорий Масленников Архитектура брутализма — это азбука гигантов, величайшая система видимых символов, когда-либо созданная за время существования человечества. Архитекторы, как и художники, не любят долгих рассуждений, поскольку по складу ума они нацелены на создание материальных вещей. Все это составляет форму. Содержание — это то, что вы видите внутри, а точнее, вы видите себя же в отражении.
Поверить не могу! Попал я сюда не случайно. У меня был друг, мы вместе учились в Сербии, и в 90-х он уже жил и работал в Москве. Этот товарищ на протяжении нескольких месяцев рекламировал мне столицу, зазывал к себе, предлагал вместе работать.
Я честно сказал: «Когда твои возможности дорастут до моих аппетитов, я с радостью приеду! А друг помнил. И вот у него появились эти возможности, он снова пригласил меня в гости, и я поехал. Я понял, что хочу здесь задержаться.
Слава богу, в первый год моей московской жизни мне не нужно было судорожно искать работу, деньги были. Я мог просто наблюдать за жизнью здесь, интегрироваться в общество. Я обзавелся хорошими знакомыми, друзьями из разных сфер, в том числе и из клубной индустрии. Когда я решил развивать клубную историю в Москве, эти люди меня уже приняли за своего.
Они не считали меня за иностранца, который только и хочет их разуть. Я был для них художником с новым видением. О вечеринках в Италии, появлении «Дягилева» и новых фишках К моменту открытия первого клуба в Москве я уже имел здесь какой-то вес и мог выбирать, с кем хочу работать, а с кем нет. Я старался приглашать в работу людей близких мне по духу и по настроению.
Тех, кто хотел отдавать, а не только брать. Я быстро понял, что нужно приглашать музыкантов из-за рубежа. Даже самый крутой местный артист не всегда может создать такую атмосферу и такой ажиотаж, как какая-то заморская звезда У нас была еще одна интересная фишка — мы сократили время игры диджеев и старались добавлять больше имен в лайн-ап. Это и создавало ощущение праздника, движения, доброго комьюнити.
Еще до Москвы я успешно работал в клубах Сербии и даже в Италии. В 90-х в Италии про клубы знали уже все: что такое промо, зачем нужен промоутер, каких нужно возить диджеев, каких гостей звать. В Москве об этом еще и речи не шло. В Белграде тоже с этим были проблемы.
Я работал в элитном клубе, которому очень не хватало своего домового. Народ там был всегда, задача была не в том, чтобы собрать людей, а в том, чтобы пустить кислород и какую-то жизнь.
Каждый, кто приезжал к нам на дорогой машине, понимал — это не кабак. Следующий проект — «Зима» — мы решили сделать на «Красном Октябре». За образец взяли наш великий и неповторимый Большой театр. Как известно, в Большом была одна императорская ложа, которую даже императрица не могла посещать одна; были ложи попроще — для великих князей, и так далее. По такому принципу мы и стали работать. Мы учредили формат, который позже все начали копировать, — уже в день открытия объявили дату закрытия проекта. Люди шли к нам, потому что боялись что-то упустить.
Мы инвестировали огромные деньги, но никогда не жаловались — той энергии, которую дарила нам «Зима», хватало, чтобы идти дальше и изобретать что-то новое. Потом был клуб «Лето». Этот проект зазвучал еще громче: у нас был и подвесной мост, и пруд с лебедями, которых каждые выходные разыгрывали на аукционе, и лучшие артисты: на открытии выступала Грейс Джонс, легенда «Студии 54». Мы так веселились, что в высотке на Котельнической поменяли все окна! На закрытии мы устроили показ шуб Елены Ярмак. Среди моделей были и наши прославленные теннисистки, а между ними — Людмила Марковна Гурченко. Когда она вышла на подиум, я вздрогнул — сначала мне показалось, что это ребенок. В какой-то момент в наши «сезоны» начали ходить очень непростые люди. Скажем так, связанные с элитой государственного управления.
Это был сигнал — в обществе наступают перемены.
Помню, я заметил рядом со стройкой памятную табличку о том, кто делал ремонт в здании: финская компания. И я вспоминаю, что мой отец, будучи строителем, сотрудничал с этой компанией, и в Ливии, в городе Бенгази, проводил канализацию. Я звоню папе, он звонит финнам, а те ему говорят: да, копать можно, только бетоном нужно залить. В результате мы выкопали котлован глубиной четыре с половиной метра и стали искать деньги на постройку клуба. Это сейчас тендеры, а тогда мы сами себе были тендерами.
Копали с утра до ночи, проводили сотни встреч. Уже полгода как не работало «Джаз-кафе», уже ресурсы начинают потихоньку заканчиваться, но азарт был все еще такой, что я готов был на Луну лететь! И в один прекрасный день мне говорят: есть два человека, оба готовы дать деньги. Одного я знал хорошо, другого не знал совсем, но зато был знаком с девушкой, которая встречу эту лоббировала и в будущем обещала сглаживать углы, если будет необходимость. Помню, это был сентябрь — 90 дней до Нового года, — в тот момент бетон мы заливали уже в долг. Деньги взяли, не раздумывая, и миллениум встречали в клубе Circus.
Когда поднимаешься по бульвару, то видишь, что парковая аллея заканчивается домом. Дом этот был построен так: внизу всегда были магазины, на втором этаже — салоны, на третьем — номера. Во время коммунизма в этих номерах, уже поделенных на маленькие комнатушки, жили ребята, повышающие свою квалификацию на Лубянке. Мы убрали все перегородки, поставили новые перекрытия, внутренний колодец превратили в террасы. Есть потрясающая съемка у Васи Кудрявцева — он снимал меня для журнала Elle. Это место мы назвали «Театральной квартирой».
У нас были клуб, музон, ресторан и маленький театр. Правда, мы успели поставить только один спектакль, но мы им очень гордились — и особенно я, потому что смог разглядеть в юной актрисе будущую звезду «Электротеатра Станиславский» Елену Морозову. Был другой еще мальчик, который в спектакле играл и тоже стал звездой, правда, в эстрадном жанре, — сейчас он ведущий на Первом канале. В той квартире мы прожили год. Я наблюдал за стройкой «Шамбалы» и вежливо интересовался: а как мы деньги будем зарабатывать? Но они об этом не думали, они не знали, для кого строят проект.
И тогда я сказал: так, друзья, мои услуги стоят столько-то, я могу сделать что-то для вас, и, если мы решим действовать профессионально, то бесплатно работать я не смогу. Мои знания стоят времени, ума и бабла. И чтобы вы не подумали, что я отказываюсь, я предлагаю сделать Новый год — без ничего, без гонорара, бесплатно, — но после того как все наедятся майонеза под шубой, мы подумаем, как найти общий язык. Они спрашивают: а что надо? А я говорю: все надо, но больше всего — тысяча долларов по одному рублю. И весь Новый год я как Харе Кришна ходил по клубу и разбрасывал монеты.
А спустя два дня мы пожали друг другу руки. И пошла жара. Я сразу сказал: нужна дисциплина. Что угодно может завтра произойти — одного жена не пустит, второй ногу сломает, третьему нечего будет кушать, — но, если в фундаменте нашем будет правовая база, у нас всегда будут деньги. Каким-то образом я их убедил — две абсолютно разные группы людей объединились, и это был ошеломительный успех. Из людей нетрадиционной секусальной ориентации, людей не совсем традиционного поведения, красивых девушек и всех оставшихся.
Синиша Лазаревич: Общество любителей книг и трав: что такое Community
Она состоит из 14 уникальных работ: поиск ответов на собственные вопросы художника, посвященные русскости, самоидентификации, культурному коду, а также архитектуре. Мы все ищем свет и точки опоры для того, чтобы жить, творить, создавать. В данном проекте я пытаюсь соединить важные для меня моменты: веру в себя и нахождение собственного «огня», который дает силы идти дальше и развиваться, напоминание о том, что я русский, через призму культуры наличников, и это повод гордиться своими корнями и своей историей. Резные наличники в русских домах всегда были не только эстетическим элементом, но и оберегом, который охранял дома от проникновения в него «тьмы».
Тогда это называлось Югославией, а теперь это Сербия.
Я уехал оттуда до всем известных печальных событий. Когда вернулся через некоторое время, в городе еще ощущалась разруха. Теперь этот город заново отстраивается и снова оправдывает свое название Белый город — появилось много новых зданий, прежде всего набережная, которую обещали построить еще в то время, когда я жил в Белграде. Сейчас я живу… В Москве, в районе Чистых прудов, в Казарменном переулке, в доме, который называется «Покровские Ворота».
Я всегда мечтал жить на Бульварном кольце. Очень люблю ходить в «Современник», в кинотеатры «Ролан» и «Звезда». Люблю смотреть через свое окно на старый дуб, который растет во дворе, и слушать птиц — ощущаю себя как в кино. Люблю гулять… В парке «Зарядье» и по Кремлевской набережной.
Мой любимый район… Тот, где я живу — Чистые пруды. Здесь новизна удачно вписалась в исторический пейзаж, тем не менее здесь ощущается дух старой Москвы. Рядом живут почти все мои друзья. Года два-три назад здесь появился амфитеатр у Белой стены и почти сразу стал местом силы, где собирается активная молодежь.
Мой нелюбимый район… К моему большому удовольствию, у меня нет нелюбимого района. Я очень люблю Москву. В ресторанах… Чаще всего я бываю в собственных ресторанах.
А я говорю: все надо, но больше всего — тысяча долларов по одному рублю. И весь Новый год я как Харе Кришна ходил по клубу и разбрасывал монеты. А спустя два дня мы пожали друг другу руки. И пошла жара. Я сразу сказал: нужна дисциплина.
Что угодно может завтра произойти — одного жена не пустит, второй ногу сломает, третьему нечего будет кушать, — но, если в фундаменте нашем будет правовая база, у нас всегда будут деньги. Каким-то образом я их убедил — две абсолютно разные группы людей объединились, и это был ошеломительный успех. Из людей нетрадиционной секусальной ориентации, людей не совсем традиционного поведения, красивых девушек и всех оставшихся. Без фриков — считай, педовок — клуба нет. Без красавиц — клуба нет. Когда девушка начинает быть интересной, мужчины угощают ее шампанским; когда они уже знают ее, то покупают просекко; когда девушка начинает пить сама, она заказывает белое вино, а когда попадает в клуб бывших жен — красное. В среднем женщины живут по 75 лет, то есть каждые десять лет — это миллион женщин. Нас интересуют только дебютантки, от 17 до 23 — это 500 тысяч.
Красивые из них только половина — 250 тысяч. Меня спрашивали: Синиша, откуда в тебе это? А я ответил: оттуда. И на год улетел в Алма-Ату выводить тамошнюю индустрию интертеймента из подполья. Возвращаюсь, а вся Москва завешена билбордами «Я вернулся». И все понимали, о ком речь. Идея была такая: приглашая человека на открытие клуба, мы дарим ему приглашение на закрытие. Весь контент был продуман заранее — как сезон в Большом театре.
Пролог, завязка, кульминация, развязка, финал и эпилог. Ничего лишнего! Это был настоящий театр, а все другое — байда и на любителя. Мы ввели правило: когда клуб закрыт, никто не может в него прийти. Меня спрашивали: а как же человек банкет закажет? Я отвечал: волшебством! Потому что нельзя показывать остывший, неработающий клуб — магия исчезает. Название «Зима», конечно, придумал Горобий.
Он говорил, что это слово заставляет кутаться и хотеть пить горячий шоколад и глинтвейн, а еще что зимой больше времени для общения. И это сработало. Мы отвечали за большую семью. Мы договаривались с людьми на проект, а когда проект заканчивался, прощались с ними. Стальной взгляд на будущее проекта — нам были нужны те, кто был готов рисковать. На лето мы поселились в особняке на Яузской набережной.
Даниил Воробьев получил свою «хрустальную звезду» из рук Евгении Дмитриевой Актер признался, что это его первая персональная награда, и поблагодарил за свой успех своего психотерапевта и любимого агента. Это ощущение кратковременное, что ты некто особенный, очень приятно. Надеюсь не потерять от этого голову и продолжить работу», — скромно добавил Даниил. Приз из рук Олеси Судзиловской получили исполнительница одной из главных ролей Ева Смирнова и продюсер Эдуард Илоян Принимая приз, Ева Смирнова сказала, что невероятно счастлива получить столь ценную награду от такого авторитетного журнала. Эдуард Илоян заверил собравшихся, что новый «Чебурашка» непременно будет. Еще раз спасибо за вашу оценку, — добавил продюсер. Свою «хрустальную звезду» Александр Велединский получил из рук Алексея Чадова, который снимался у него в фильме «Живой» «Хочется сказать спасибо моим продюсерам Жанне Тедеевой-Калининой и Александре Воронковой, для которых фильм стал фактически дебютом. А всем остальным я советую посмотреть наше кино, не все же видели», — сказал Велединский. Вручая приз в номинации «Сериал года», режиссер и продюсер Алексей Учитель отметил, что после того, как в сериале «Слово пацана. Кровь на асфальте» снялась его дочь Анна Пересильд, словосочетание «сериал года» стало для него значительно более личным и значительным. Алексей Учитель заметил, что и сам сейчас работает как продюсер над многосерийным проектом «Плевако» Ну а победителем в номинации назван восьмисерийный драматический сериал «Балет»: «Большой путь пройден, время собирать камушки», — афористично заметил режиссер Евгений Сангаджиев. Больше у меня нет никаких достижений в мире кино. И тем приятнее получить эту награду», — под хохот зала призналась Чурикова.
Синиша Лазаревич: "Красивые девушки – залог успеха"
Бизнесмен Лазаревич Синиша (ИНН 770974204051) является руководителем 1 организации и учредителем 1 организации. Погорельский и промоутер клуба Синиша Лазаревич употребляют путем вдыхания порошкообразное вещество и обсуждают цену на кокаин. И лишь Синиша Лазаревич, исчезнувший из клуба Circus полгода назад, чем немало удивил тусовщиков, не напрягался. Синиша Лазаревич фото № 13.
Лазаревич Синиша
Егор Остров» Творчество Егора Острова характеризуется термином «этернаизм», от латинского aeternitas — вечность. Интерпретируя классическое искусство, художник акцентирует внимание зрителя на его главном объекте — человеке. Монохромные портреты, среди которых есть как классические образы, так и изображения наших современников, заставляют зрителя подолгу медитативно всматриваться в произведение, а через него — в человеческое лицо. Я не мастер слов, поэтому за меня говорят мои картины.
Да просто мы не хотели, чтобы здесь говорили о прошлом.
Только будущее! Только новые свежие идеи! Но потом я подумал, что Пелевин уже немолод, да и я сам взросленький… Не хотелось делать из этого формата какое-то нравоучение. В итоге оставили просто Community.
Все наши книги каталогизированы, на всех есть клеймо. А библиотека наша на самом деле является читальным залом, потому что книги наши на выходе начинают плакать. Они не хотят покидать это здание. О секретной скульптуре, замурованной под потолком Здесь у нас по всему заведению расставлены скульптуры.
Это тоже наша фишка, которая многим очень нравится. Постоянные посетители уже наизусть выучили, где какая лепнина стоит. Но есть одна скульптура, которую никто не видит. Мы ее замуровали на самом верху, в библиотеке.
Это скульптура Сафира, нашего покровителя. Его задача — направлять нас в правильное русло, останавливать, если мы вдруг решим проводить в Community свадьбы или включать попсу. Здесь только качественная электронная музыка, красивые люди и приятные разговоры. Я — гарант чувства меры.
Здесь никогда не будет играть музыка больше 120 ударов в минуту. Это уже другая весовая категория, которую и книга не любит, и которая нас излишне будет расшатывать. Куда-то люди приходят, пьют самые тяжелые коктейли, чтобы хоть как-то повеселиться. А я хотел бы, чтобы в Community люди наслаждались музыкой, общением, пили волшебные коктейли из подсолнуха и шли спать, мечтая о том, как реализовать ту творческую энергию, которой они напитались на нашем мероприятии.
Это состояние очень сложно создать и удержать, мы всегда как бы на острие бритвы. Но пока у нас получается! О том, что поменялось за 30 лет в российских клубах Самое смешное, что за эти 30 лет, которые я провел в России, в клубной жизни глобально ничего не изменилось. Хотите верьте, хотите — нет.
Единственное — люди стали меньше пить.
Попал я сюда не случайно. У меня был друг, мы вместе учились в Сербии, и в 90-х он уже жил и работал в Москве.
Этот товарищ на протяжении нескольких месяцев рекламировал мне столицу, зазывал к себе, предлагал вместе работать. Я честно сказал: «Когда твои возможности дорастут до моих аппетитов, я с радостью приеду! А друг помнил.
И вот у него появились эти возможности, он снова пригласил меня в гости, и я поехал. Я понял, что хочу здесь задержаться. Слава богу, в первый год моей московской жизни мне не нужно было судорожно искать работу, деньги были.
Я мог просто наблюдать за жизнью здесь, интегрироваться в общество. Я обзавелся хорошими знакомыми, друзьями из разных сфер, в том числе и из клубной индустрии. Когда я решил развивать клубную историю в Москве, эти люди меня уже приняли за своего.
Они не считали меня за иностранца, который только и хочет их разуть. Я был для них художником с новым видением. О вечеринках в Италии, появлении «Дягилева» и новых фишках К моменту открытия первого клуба в Москве я уже имел здесь какой-то вес и мог выбирать, с кем хочу работать, а с кем нет.
Я старался приглашать в работу людей близких мне по духу и по настроению. Тех, кто хотел отдавать, а не только брать. Я быстро понял, что нужно приглашать музыкантов из-за рубежа.
Даже самый крутой местный артист не всегда может создать такую атмосферу и такой ажиотаж, как какая-то заморская звезда У нас была еще одна интересная фишка — мы сократили время игры диджеев и старались добавлять больше имен в лайн-ап. Это и создавало ощущение праздника, движения, доброго комьюнити. Еще до Москвы я успешно работал в клубах Сербии и даже в Италии.
В 90-х в Италии про клубы знали уже все: что такое промо, зачем нужен промоутер, каких нужно возить диджеев, каких гостей звать. В Москве об этом еще и речи не шло. В Белграде тоже с этим были проблемы.
Я работал в элитном клубе, которому очень не хватало своего домового. Народ там был всегда, задача была не в том, чтобы собрать людей, а в том, чтобы пустить кислород и какую-то жизнь. Хотелось «причесать» эту вечеринку, добавить ей смысла.
Какой свой опыт ты хотел донести, вдолбить начинающим рестораторам? Я ничего не хотел вдолбить, у меня была профессиональная консультация «Как не обанкротиться». Она нацелена в первую очередь на людей, которые хотят инвестировать. Чтобы они знали, куда идут и понимали, что их багаж знаний о бизнесе иногда бесполезен. Я бы сравнил это с красивыми девушками, которые приехали покорять столицу. Одни думают, что можно действовать со старым макияжем в новых условиях и топчутся на месте. А другие смывают макияж, наносят новый — и у них все получается. А что насчет бизнес-планов? По-моему, большинство объектов делается без них, особенно в провинции. Хотя кажется, что это же логично — иметь бизнес-план.
Если что-то кажется логичным, не значит, что так и должно быть. У тебя сейчас основной проект — «Комьюнити». Ты в нем за что отвечаешь? Я в нем отвечаю практически за все. Первоначально я в этот проект пришел консультировать, разработать концепт. Когда концепт был утвержден, мне предложили его реализовать, создать команду. Проект масштабный, большой. Люди, которые инвестируют в проект, доверят мне, я доверяю им. Я всегда бескомпромиссный: со мной можно только так, как я хочу, по-другому никак. Тебе дали карт-бланш?
Карт-бланш бывает разным. Бывает, когда закрывают глаза на твои действия. Но у нас инвесторы являются доцентами университета имени Косыгина, в здании которого мы находимся. Они учились здесь, они защищают интересы этого здания, хотят сделать что-то правильное. До этого в помещении был клуб, который работал восемь лет без изменений, и все понимали, на какие риски мы идем, придумав совершенно другой концепт. Сейчас там нет дискотек? Не знаю, что имеешь в виду, но если ты про танцы под любой музон, то ни в коем случае. В ресторане музыка не должна быть громкой и запоминающейся. Не должна быть доступна другим. Если эту музыку ты можешь услышать дома, то причин пойти послушать в ресторане не очень много.
Музыканты, которые у нас играют, сами же и создают музыку. Такое «Комьюнити» было непросто создать. Есть места с крутой музыкой, с крутой едой, баром, но чтобы все это в одном месте — такого еще не было.
Дягилев, Синиша Лазаревич и немного воспоминаний.
Ниже — его монолог. В июне будет ровно 30 лет, как я живу в России. Поверить не могу! Попал я сюда не случайно. У меня был друг, мы вместе учились в Сербии, и в 90-х он уже жил и работал в Москве. Этот товарищ на протяжении нескольких месяцев рекламировал мне столицу, зазывал к себе, предлагал вместе работать.
Я честно сказал: «Когда твои возможности дорастут до моих аппетитов, я с радостью приеду! А друг помнил. И вот у него появились эти возможности, он снова пригласил меня в гости, и я поехал. Я понял, что хочу здесь задержаться. Слава богу, в первый год моей московской жизни мне не нужно было судорожно искать работу, деньги были.
Я мог просто наблюдать за жизнью здесь, интегрироваться в общество. Я обзавелся хорошими знакомыми, друзьями из разных сфер, в том числе и из клубной индустрии. Когда я решил развивать клубную историю в Москве, эти люди меня уже приняли за своего. Они не считали меня за иностранца, который только и хочет их разуть. Я был для них художником с новым видением.
О вечеринках в Италии, появлении «Дягилева» и новых фишках К моменту открытия первого клуба в Москве я уже имел здесь какой-то вес и мог выбирать, с кем хочу работать, а с кем нет. Я старался приглашать в работу людей близких мне по духу и по настроению. Тех, кто хотел отдавать, а не только брать. Я быстро понял, что нужно приглашать музыкантов из-за рубежа. Даже самый крутой местный артист не всегда может создать такую атмосферу и такой ажиотаж, как какая-то заморская звезда У нас была еще одна интересная фишка — мы сократили время игры диджеев и старались добавлять больше имен в лайн-ап.
Это и создавало ощущение праздника, движения, доброго комьюнити. Еще до Москвы я успешно работал в клубах Сербии и даже в Италии. В 90-х в Италии про клубы знали уже все: что такое промо, зачем нужен промоутер, каких нужно возить диджеев, каких гостей звать. В Москве об этом еще и речи не шло. В Белграде тоже с этим были проблемы.
Светская хроника 31 мая 2022 Дуся Бубель в каноничном образе француженки и другие гости открытия выставки The light of my life Григория Масленникова 26 мая светская Москва собралась в цехе на территории Центра Современного Искусства Винзавод Выставка The light of my life Григория Масленникова Выставка The light of my life «Свет моей жизни» — эксперимент художника и скульптора Григория Масленникова Gregory Emvy. Она состоит из 14 уникальных работ: поиск ответов на собственные вопросы художника, посвященные русскости, самоидентификации, культурному коду, а также архитектуре. Мы все ищем свет и точки опоры для того, чтобы жить, творить, создавать. В данном проекте я пытаюсь соединить важные для меня моменты: веру в себя и нахождение собственного «огня», который дает силы идти дальше и развиваться, напоминание о том, что я русский, через призму культуры наличников, и это повод гордиться своими корнями и своей историей.
На кастинге вы проведете не более 2 часов это время общее с ожиданием вашей очереди. Итак, что вам нужно сделать сейчас!
Не забудьте о контактах связи телефоны высылайте на адрес: 89262061354 mail. Если вы уже были на этом кастинге , но не прошли в запись, приходите в составе других участников. Иногда участники команды не гармоничны друг с другом. Создавайте команду из других людей и приходите к нам на кастинг. Оценили 0 человек.
Смотришь на эти лица, эти фигуры, эти туфли — как будто здесь и сейчас сняли.
Вот после этого думаешь: либо это Нью-Йорк к нам приехал, либо это мы стали Нью-Йорком». О тусовке Синиша Лазаревич — серб. Карьеру в индустрии развлечений начал в Белграде, еще до того, как Югославия стала горячей точкой. Война заставила поискать счастья сначала в Италии, а потом и в России. Во всех странах: что человек умный здесь, что он умный там. Если добрый, он хорош везде, если красивый, его везде оценят, главное, чтобы эта красота шла изнутри».
Первым московским клубом Синиши было «Джаз-кафе». Заведение с намеренно аскетичным интерьером появилось, когда в чести были евроремонт и полиуретановая лепнина. Потом последовала плеяда проектов, которые по сей день напоминают о тучных нулевых. Вообще, на сербский взгляд Лазаревича, никакой моды на гламур в Москве не было. Jet set то есть тусовка избранных существовал здесь всегда: и при Николае II, и при Брежневе, и при Медведеве. Где они родились такие потрясающие?
С Марса что ли упали? Да в Москве все родились. И сидели друг у друга дома, и на дачах тусили, слушали хорошую музыку, пили хорошие напитки.
Что сделал Алексей Горобий
- Связаться с нами
- Статья Синиша Лазаревич: я человек будущего! | Nightout: Moscow
- Синиша Лазаревич | ВКонтакте
- Nightout.ru
- Сейчас я живу…
- Синиша Лазаревич | ВКонтакте
Здравствуйте
- В РОСИЗО состоялось открытие выставки «Re:Renaissance. Егор Остров»
- Community, Москва - Пальмовая ветвь ресторанного бизнеса
- О том, как иностранцу сойти за своего
- Nightout.ru
Синиша Лазаревич: Общество любителей книг и трав: что такое Community
Синиша Лазаревич выделяется своим творческим подходом к созданию уникального опыта в ночных заведениях. Синиша Лазаревич. Связанные обзоры. Тартар из говядины, корнеплоды, айоли. Погорельский и промоутер клуба Синиша Лазаревич употребляют путем вдыхания порошкообразное вещество и обсуждают цену на кокаин. Главная» Новости» Синиша лазаревич ориентация. АНДРЕАС, Синиша Лазаревич: клубы, репутация, секс и любовь к себе, Андрей Норкин в прямом эфире НТВ узнает о смерти.
Утомлённые роскошью
13 мая на сцене Библиотеки солистка Большого театра Александра Дурсенева, солист театра «Геликон-Опера» Василий Ефимов, метр Community Синиша Лазаревич и конферансье. Войдите на сайт или зарегистрируйтесь, чтобы написать Синише Лазаревичу или найти других ваших друзей. Проект создала творческая команда Синиши Лазаревича и дизайн-студия Sundukovy Sisters.