В имение Стаховича — Пальну, расположенную близ Ясной Поляны, Станиславский ездил за этнографическим материалом к “Власти тьмы” (1902). По образованию Алексей Стахович военный и еще известно, что свое военное образование он получил в 2013 году. Алексей Стахович (@aleksey_stakhovich) в TikTok (тикток) |10.5M лайк.192.6K было в те новое видео пользователя Алексей Стахович (@aleksey_stakhovich). Stand Up Стаховича Алексея и Джанкезова Тимура 19.11.2021 • Москва. Алексей Стахович является стендап-комиком, а родился он в Москве в 1991 году.
Алексей Александрович Стахович
А с ним было весело. Труппа полюбила его. Он был трогателен в самоотдаче театру. Недаром Станиславский, наставляя Гзовскую перед ее вступлением в труппу, говорил ей: В театре есть четыре чистых отношения к самому делу: жена, Москвин, Стахович и я отчасти Сулер, но его тянет к земле …88. Немирович-Данченко в этот ряд Станиславского не попадал. Немирович-Данченко для него — всего лишь «компетентный человек». А Немирович-Данченко чистоту помыслов Станиславского и в 1908-м не подвергал сомнению, замечая в труппе многих актеров, исключая Москвина, «не свободных от мелких душевных мотивов». И в 1908 году он подтверждал: «Вы — колосс среди всех по чистоте отношения к делу»89.
И двигался в сторону Стаховича… После юбилейных торжеств Стахович — снова в Европе. В Меране — на курорте, излюбленном с середины прошлого века русскими туберкулезниками… И со своей тоской по Москве. По Художественному театру. И его — в Москву. Весь ноябрь 1908 года и почти весь декабрь он отвечал своим корреспондентам… Он весь — в этих единичных сохранившихся ноябрьских письмах. Желал бы услышать твое мнение о делах и «духе» театра. Essor полет — фр.
А как ваш моральный essor полет? Вспомни, что у тебя приятель, тоскующий на чужбине. На твоем месте я давно бы написал, без унизительного для меня напоминания. То, что я проделываю в Меране, называется не жизнью, а житием без причисления к лику святых. Ты позавидовал мне при моем отъезде, с наслаждением уступил бы тебе мое место и взял твое. Живу в подлом, скучном месте, природа и теплая погода оставляют меня холодным вольный перевод с французского , принадлежность Мерана к стране, произведшей незаконную аннексию, мне тоже довольно безразлична, ибо я славянофил беcтемпераментный, а однообразие, отсутствие развлечений и отдаленность от МХТ — вот мое горе. Напиши мне и о Крэге, и о Грассо, и об Орле.
Кланяюсь всем нашим дамам, которые этого стоят, — целую ручки. Думаю попаcть в Москву не раньше нового года. Будет ли готов «Ревизор» к этому времени. Мой почтительнейший поклон и привет твоей жене. Твой А. Письмо Стаховича Подгорному 23 ноября 1908 года: Милый Николай Афанасьевич, Очень рад был узнать, что Вы вернулись в Москву, в свое первобытное состояние. Надеюсь, что Ваше здоровье удовлетворительно и что московская осень не ухудшила вашего состояния.
Втянулись ли Вы в службу и в чем вы заняты? Получаю известия из Москвы, не очень меня радующие; с «Ревизором» затягивается, Константин Сергеевич нервный и переутомленный, работа не спорится, театр больше 3-х пьес не поставит в этот сезон и проч. Дома у меня благополучие тоже среднее. Жена провела весьма дурное лето в России, осенью она была довольно удовлетворительна за границею. Теперь она, со старшею дочерью, поехала в Рим, на месяц, погостить у сестер. Собираюсь на днях тоже туда, но пробуду не более недели. В конце декабря надеюсь быть в Петербурге, а в Москву, к вам, явлюсь к Новому году.
До свидания, будьте здоровы и не забывайте искренно вас любящего А. Поклон Качаловым и всем друзьям91. Письмо Стаховича Немировичу-Данченко 27 ноября 1908 года: Милый Владимир Иванович, твое прелестное письмо положительно перенесло меня в зал театра, на репетицию. Я живо себе представил и даже увидел все обстановку, грудастую Надежду Дмитриевну, растрепанную, в холщевой блузе; темпераментного Вишневского, вскакивающего и нагибающегося к чьему-нибудь уху для замечаний и излияний. Предоставляю тебе судить — были ли мне приятны эти ожившие воспоминания… Спасибо, друг, за письмо. Форма его очаровательна, но суть не весьма утешительна. Горизонт не розовый.
Хорошо и то, что, судя по письму, ты не в унынии и не утратил жизни и работоспособности. Издали, по слухам, мне трудно разобраться — кто из вас прав. Верю, что вы все правы, но дело все-таки плохо идет вперед. А не решить ли раз и навсегда, бесповоротно, что больше двух постановок на сезон художественно поставить немыслимо. Обидно, а придется это решить. Стыдно, а неизбежно. Но пока этого не решили, почему ты пишешь, что «У царских врат» вряд ли пойдет?
Или что-нибудь другое намечено? А если нет, то это просто скандал! Завтра еду в Рим на неделю, вернусь в Меран и 27 декабря ст. С вами буду встречать новолетие. Твой Стахович92. В конце декабря он в Москве. И — неожиданно доверительное многостраничное письмо от Немировича-Данченко.
Как оно оказалось в архиве Немировича-Данченко? Может быть, Владимир Иванович не отправил его? Или потом собирал свою переписку у адресатов? Впрочем, это не так важно. Важно другое. Именно Стаховичу, безраздельно преданному Станиславскому, со всей силой страсти представлял Немирович-Данченко, подошедший к пятидесятилетию, свой автопортрет. Не похожий на тот, что мог существовать в воображении «легкомысленного» директора.
Немирович-Данченко выворачивался перед Стаховичем наизнанку, обнажался в самопознании до подкорки. И одновременно — психолог, аналитик, литератор — он набрасывал на фоне общей картины российской действительности 1908 года, как он понимал ее, картину внутритеатральной жизни в лицах, настраивающих Станиславского и Стаховича против него. В Стаховиче, именно в Стаховиче, таком далеком от писателей из чеховской генерации восьмидесятников, к которой он принадлежал рождением, опытом, всей жизнью в литературе и театре, Немирович-Данченко хотел видеть друга, к нему обращаясь. Напрямую к Станиславскому, столь же далекому от него, но дорогому, — без него он уже не мог существовать, к нему он был прикован, — он отчаялся достучаться. Он пошел к Станиславскому — с другого хода. Через Стаховича, пытаясь завоевать его. С открытым забралом, рассчитывая — не без оснований — на благородство адресата.
Не мог Стахович, «чистый помыслами», бесхитростный, воспользоваться его откровенностью. Дорогой мой друг! В двенадцатом часу ночи я звонил в Театр, мне сказали, что ты уже уехал. Я хотел предложить тебе поужинать и поговорить. Вышло лучше. В письме точнее выскажешься. Теперь три часа ночи.
Я раскладывал пасьянс и размышлял. Из обращения в первой строчке ты чувствуешь, какой тон я хочу придать письму. Я хотел еще просто посидеть втроем с тобою и Конст. Если бы я сейчас писал ему, я тоже написал бы «Дорогой мой друг! Мы должны уметь говорить друг с другом, как подобает и этому возрасту и обоюдному уважению. К делу. В твоем отношении ко мне есть одна коренная ошибка.
Ту же ошибку с недавних пор ввел в свои отношения ко мне и Конст. Он более чуток к моей психологии, — скажу даже, — к «нашей» психологии. Тот, кто хочет вступить со мной в тесные, хотя бы и только деловые отношения, должен вдуматься в этот тип, в душу его, понять его и раз навсегда запомнить. Он избегнет ошибок. Главнейшие черты этого типа — серьезное отношение к жизни, хотя бы и со страстными и порывистыми выпадами, и непоколебимость в своих основных убеждениях. Я, как и многие мне подобные, никогда не опорочил своего маленького имени ни одной напечатанной строчкой ни в газете, которую считал противной своим убеждениям, ни содержанием каждой своей строчки. Не благодаря таланту, а только благодаря этому я стал «своим» в среде наиболее благородных писателей.
И если, без большого таланта, я сумел выдвинуться во внимании публики впереди многих моих более талантливых коллег, то это случилось потому, что я обладаю счастливым соединением литературности с театральностью и, может быть, большей, чем у моих коллег, настойчивостью и энергией. Главной же чертой моей все-таки всегда была непоколебимость убеждений, непродажность их. Их нельзя было у меня купить ни деньгами, ни славой, ни даже женщиной. Жена могла бы много раз свести меня с пути моей правды. Но и в этом отношении мне повезло. Я женился на дочери такого же сорта человека, — слишком известного своей неподкупностью, чтоб его рекомендовать. И она принесла ко мне в жизнь все, что получила от отца.
Ты не имеешь представления и о сотой доли тех испытаний, какие переживал я с женою, когда надо было отказываться от широкого благополучия, чтобы сохранить удовлетворенную гордость. И еще так недавно, всего с год назад, я имел от жены самые горячие предложения перенести со мною все испытания, все, только бы я не давал никому и ничему подавить мой свободный дух, тот дух, который составляет мое главное богатство и ее главную гордость и который является единственным и настоящим источником жизнерадостности. Дорогой друг! Я пишу очень скучные вещи, но я прошу тебя не отнестись к этому слишком легко. Константин Сергеевич когда-то чувствовал во мне эту мою силу и — я понимал это — радовался. Иногда, в частностях, он смешивал это с самолюбием, но, в общем, может быть, не сознательно, поддавался обаянию этой силы. И я утверждаю, что она легла в основание Художественного театра, во все его направление.
Это моя сила придала такой аромат таланту самого Конст. Она же воспитывала и лучших людей в нашей труппе. Я никогда не был педагогом сухарем, и поэтому свобода духа передавалась моим прозелитам не в виде бурджаловских формул, а в известной радующей красоте. Был один момент, когда меня такого захотели сломить, согнуть, принизить. Это хотел сделать покойный Морозов. Придавить капиталом. Были моменты испытаний, и жена моя снова поддерживала меня бесстрашием перед материальным ничто.
Я вышел из этих испытаний нетронутым. Итак, твой друг нижеподписавшийся — человек, которому уже 50 лет, который начал зарабатывать на себя с 13 лет и продолжал беспрерывно все 37, которого всю жизнь, как к свету, тянуло к тому, что он и по сие время считает прекрасным, у которого при страстных выпадах вроде увлечений… картами или… чем-либо другим… в основе всех его поступков, хотя бы и легкомысленных, была независимость, соединенная с порядочностью и деликатностью, который за все свои ошибки расплачивался всегда сам и втридорога и заботился о том, чтобы вокруг него всем жилось радостно, который, наконец, — скажу смело — был всегда чрезвычайно чуток к тончайшей психологии других. Вот мой портрет. Поставь теперь рядом: милого в своей непосредственности, когда она не переходит за границу, откуда начинается все, что есть наиболее противоположного независимости, — Вишневского; или талантливого, но внутренне невежественного, прекрасного, когда его ведешь по пути душевной культуры, и тяжело неприятного, когда он отдается во власть самомнения, — Москвина; или прекрасного пожизненного секретаря — Румянцева… Пойду выше: симпатичную по своему дарованию, но мелко, по-бабьи подозрительную Марью Петровну, к величайшему сожалению многих, а в особенности моему, часто отравляющую своей мелкой, обидной подозрительностью самого Орла. Поставь их всех рядом против одного меня и скажи себе по совести: не опрометчиво ли ты поступаешь, когда со вниманием прислушиваешься, что они говорят обо мне? Не принижаешь ли ты своего друга, опираясь в своих суждениях на их соображения и умозаключения, в которых пошлость умеет разглядеть крупицу правды, застилая от глаз сущность и истину? Не забываешь ли ты, слушая их, что маленькие люди во всех явлениях видят только маленькие побуждения?
Не поставишь ли ты себе в упрек, что часто видишь меня среди них только более умным и сумевшим захватить власть над ними, а не более глубоким и более благородным? Не приписываешь ли мне таких побуждений, какие легко припишешь каждому из них? Не впадаешь ли, словом, в этот грех передо мною? И 2 не думал ли ты о том, что можешь иметь надо мной огромную силу как дружески расположенный человек, мужественно высказывающий мне все, что тебе хотелось бы сказать, и никакой силы, как только ты сходишь на другой путь. И ты, и Константин Сергеевич, и все вышеназванные лица много раз говорили мне неприятные вещи, но мне надо было бы употребить большое напряжение памяти, чтобы вспомнить эти неприятности. Они мне были сказаны прямо в лицо, и я их скоро забыл. Но все, что было сделано против меня скрытно, по каким-то секретноуговорам, лежит на моей душе непрощенной обидой, хотя сами по себе эти факты и вовсе не значительны.
Они обидны, потому что произошли от ложного, мелочного объяснения моих поступков, такого объяснения, которого — видите ли — нельзя сказать в глаза! И ложного! И кто ж эти судьи? И с каким аршином они подошли ко мне? Я обманул публику, я! Я один. Я сделал этому театру славу культурнейшего, или интеллигентнейшего, театра, между тем как если построже разобраться, то у нас, кроме нескольких женщин, — сплошная невежественность.
Я один обманывал публику, с величайшей борьбой вдавливая в каждого исполнителя облик умного и интеллигентного человека. А так как, с другой стороны, Константин Сергеевич строил им художественные подмостки, то невежественность и вообразила себя на недосягаемой высоте. И вот они рассматривают меня якобы на одной плоскости с собой. И безапелляционно выбрасывают свои суждения. По мнению этой невежественности, я вял потому, что мои материальные дела плохи, или потому, что в семье что-то неладно. Куцая сообразительность!
После спектакля пошёл в кабинет к Аристарху Платоновичу. Его величеству. Почувствовав призвание быть актером вашего величества Независимого Театра, всеподданнейше прошу об отставке.
Специально разбудили. Что там с моим Эшаппаром? И лёг спать». С этим замечательным пассажем Алексей Стахович вошел в театральную историю во всяком случае, в ту, что началась после выхода в свет «Театрального романа» в 1965 году. Бродская восстанавливает реальную фигуру А. Стаховича в контексте предреволюционной жизни Художественного театра. Восстанавливает в стиле «трудов и дней», точнее в стиле той документальной драмы, высшим достижением которой стала трилогия Ольги Радищевой «Станиславский и Немирович-Данченко. История театральных отношений» книги вышли одна за другой в 1997—1999 гг. Трилогия О.
Радищевой для всех, кто занимается историей Художественного театра, стала во многих отношениях переломной. Галина Бродская не просто работала в Музее МХАТ рядом с Радищевой, ее рукопись, мне кажется, во многих отношениях была вдохновлена радищевской трилогией. Выбор героя очень близкого создателям Художественного театра , сложнейшее положение Стаховича между двумя «противоположниками», сам стиль театроведческой летописи, построенной на документах, — все отсылает к работе Радищевой. Стахович был не только генерал-майором и адъютантом великого князя Сергея Александровича. Бросив карьеру, он стал одним из содиректоров МХТ до этого, с 1902 г. Стахович был единственным в МХТ, кто был на дружеском «ты» с самим «Орлом» так за глаза именовали в театре Станиславского. Он дублировал Станиславского во многих его ролях: князе Абрезкове, Шабельском, графе Любине, играл Репетилова, Степана Верховенского в «Николае Ставрогине», репетировал роль Коховцева в «И свет во тьме светит». Кроме того, был одним из создателей Второй студии. Без него трудно представить сейчас действительную историю Художественного театра в самые плодоносные его годы.
Станиславский вспомнил покойного Стаховича на юбилее Второй студии в 1926 году: «Очутившись после дворца в своей собственной кухне, вдали от детей, лишенный всего имущества, потерявший здоровье, почувствовавший старость, усомнившись в своих силах для дальнейшей работы, он боялся стать в тягость другим, впал в тяжелую меланхолию и мечтал о смерти как об единственном выходе. Он жил как артист и эстет, а умер как военный, который не хотел сдаться». В 1926 советском году Станиславский не захотел в деталях вспомнить уход Стаховича из жизни, его самоубийство. Это сделала Марина Цветаева, сделала с близкого расстояния, в упор, сумев осмыслить уход Стаховича как уход целой эпохи, которая породила Художественный театр и тот век русской культуры, что теперь именуют серебряным. Приведу несколько замечательных наблюдений поэтессы: «Очень высокий рост… гибкая прямизна, цвет костюма, глаз, волос — среднее между сталью и пеплом. Помню веки, из породы тяжелых, редко дораскрывающихся. Веки природно-высокомерные. Горбатый нос. Безупречный овал.
Толпа была огромная. Все чужие. Я шла, чувствуя себя наполовину мертвой, умирая с каждым шагом — от всех чужих вокруг, от него — одного — впереди. Автомобили сворачивали с дороги. Я этим немножечко за него гордилась. Они трогательно пели». Рассказ о том как впервые появился за кулисами Охотничьего клуба Первое помещение Художественного театра. Цветаевой в великокняжеской свите красавец адъютант Стахович. Последняя деталь замечательно соединяет реальный образ Стаховича с той прекрасной легендой «Театрального романа», который Булгаков хотел назвать «Записками покойника».
Станиславский еще отдыхал в Кисловодске. Немирович-Данченко с 1 августа был на месте. Он раньше Станиславского уходил в отпуск и раньше возвращался в Москву перед началом нового сезона. Так было условлено между ними. В штатском, элегантен, красив, бодр. Просит меня учить его, вводить в дело, по-товарищески. Вообще, видимо хочет быть чем-нибудь и доказать свою работоспособность, — писал Немирович-Данченко жене 10 августа 1907 года, уже к этому времени сильно переутомленный 1. Дел было много. Срочно надо было завершить распределение ролей в пушкинском «Борисе Годунове», намеченном первой премьерой сезона.
Еще весной Немирович-Данченко дал Лужскому, второму режиссеру спектакля, ряд указаний о времени и истории правления Бориса, распределил по картинам всех участвующих — актеров, сотрудников, учеников, и Лужский налаживал «народные» — массовые сцены. Но никак не могу пережевать Шуйского — Качалова. Стаховичу рисуется трафаретный образ сценического резонера, — писал Немирович-Данченко тогда Станиславскому 2. В его распределении: Вишневский — царь Борис, Москвин — Самозванец. Они и играли на премьере эти роли. Стахович, по обыкновению, вмешивался в творческие вопросы, выявляя свой консервативный для художественников театральный вкус. В окончательном варианте Шуйского получил Лужский, конечно, больше подходящий роли; Качалов назначался на роль Пимена и играл ее в спектакле. Отдельно он встретился с Москвиным для разговора о роли Самозванца и постановочного замысла «Бориса». В таких индивидуальных — интимных, как он говорил, — разговорах он пытался втянуть артиста «в самые недра души пьесы и образа», им уже разведанные.
Он придумал для Москвина: …образ очень интересный, но огромной трудности […] Самозванец […] «архистратиг Михаил»: светлый, мстительный рок, пронесшийся над головою Бориса, легендарный, воскресший Дмитрий в образе гениального безумца Гришки Отрепьева. Я влюблен в этот образ, в его безумные глаза при кривой ноздре и бородавках портрет Самозванца исторический , в его священное призвание — погубить Бориса, построившего свою власть на убийстве, в его вдохновленность. Соответственно с этим образом и вся трагедия рисуется не такою реальною, как были «Федор» и «Грозный», а как бы исторической легендой, поэтической песней о Борисе и Гришке Отрепьеве. Есть тут какая-то новая нота романтизма, которой так удивительно помогают чудесные стихи Пушкина 3. В соответствии с этим романтическим замыслом роли Самозванца и всего спектакля виделись ему и остальные образы: Пимен — не просто старец, а бывший богатырь, обратившийся в летописца, Курбский — не просто молодой боярин, а витязь из тех, каких рисовал Васнецов, точно Руслан, Ксения — не просто царская дочка, какая-то Мстиславская из «Федора», а сказочная царевна. Марина — не просто польская девушка, а сверкающая красотой и огневостью честолюбия шляхтянка. Вишневского я сдал пока Станиславскому, пусть возится с ним. Но и Борис — удрученный, затравленный совестью лев 4. Алексей Александрович Стахович Стахович в принципе не одобрял подобных «умствований».
К тому же у него, как и у Лужского, был свой образ Самозванца «бравый, талантливый, энергичный, ловкий актер», а отнюдь не архистратиг… 5 , и свои представления о будущем спектакле. Он виделся ему, как и Лужскому, в эстетике «Царя Федора» и «Ивана Грозного», если и не «натуралистического историзма», то совершенно лишенным романтики. Лилина оставалась в Кисловодске. На следующий день он сам посмотрел сцену в корчме, и нашел, что «хорошо», но «много лишних подробностей» 7. И он, как и Немирович-Данченко, перерос эстетику раннего Художественного театра. Хотя видел его будущее на других путях. До приезда Стаховича Немирович-Данченко успел еще объясниться с Леонидом Андреевым — театр затянул постановку «Жизни человека», пьесу читали труппе и одобрили в начале прошлого сезона. Вишневский пригласил на обед И. Москвина и В.
Нелидова, заведующего репертуаром Малого театра. С супругами Нелидовым и О. Гзовской, молодой актрисой Малого театра, и со Станиславским Немирович-Данченко встречался в июле в Кисловодске, где он тоже отдыхал и «чинился»; Гзовская тогда же по личной инициативе проходила в Кисловодске со Станиславским свою новую роль в Малом театре — Психеи в пьесе Ю. Жулавского «Эрос и Психея». Она увлеклась этими занятиями, впервые постигая в работе со Станиславским элементы внутренней актерской психотехники. Станиславский познакомил ее и с голосовыми и пластическими средствами выразительности. Его озаботил этой «отраслью» в актерском искусстве, развитой у французов, все тот же Стахович: «В число твоих забот о русском искусстве и театра внеси, ради Бога, эту отрасль. Большое тебе скажут спасибо. В особенности подобает обратить внимание на русских актрис», —писал Стахович Станиславскому из Парижа в марте 1907 8.
Перед отпуском они обсуждали эту тему. И Станиславский увлекся ученицей. Такой — «своей» молодой актрисы, какой была для Немировича-Данченко Германова, — талантливой, увлеченной его идеями и готовой следовать за ним в пробах складывавшейся в его сознании будущей «системы» работы актера над ролью, — в своем театре он не находил. Оба они — Нелидов и Гзовская — «очень сильно атакуют Станиславского. И мы с ним говорим о том, что обоих надо взять в Художественный театр? Еще весной Стахович передал Немировичу-Данченко, работавшему с Германовой, чью-то фразу: «Владимир Иваныч не допустит ни одной интересной актрисы на наш театр». Все эти подозрения, рисующие меня в очень неважном виде, меня нисколько не волнуют до тех пор, пока Вы, Вы один, не верите им, потому что никого в Театре я не считаю таким чистым человеком, как Вас»,— писал Немирович-Данченко Станиславскому 9. Противился он и приглашению в театр Нелидова. Переписка по-прежнему занимала в их отношениях, личных и производственных, важное место.
Более важное для Немировича-Данченко, чем Стахович подле Станиславского. Не поднимаясь над личными пристрастиями, Стахович очень старался достойно исполнить свою посредническую миссию. Но она не приносила желаемых результатов. Немирович-Данченко действительно был против вступления Гзовской в труппу, но скорее потому, что считал неэтичным поступок актрисы, много занятой в репертуаре и покидающей театр в начале сезона 10. Ленский рассчитывал на талант Гзовской; он дал ей три роли молодых героинь в премьерных спектаклях сезона. К тому же Ленский был его личный друг. До приезда Стаховича Немировичу-Данченко пришлось думать и о репертуаре сезона. Накануне открытия его он получил известие о том, что байроновского «Каина», включенного в репертуар, «весь синклит Синода единогласно запретил»; а «Каином» Немирович-Данченко хотел открыть сезон, если бы трудоемкая работа над «Борисом Годуновым» затянулась одних костюмов надо было изготовить 160 : Будет не менее эффектно. Может быть эта пьеса и не для gros du public , но меня она все больше волнует.
Если бы удалось вызвать в Леонидове трагизм, а Качалова взвинтить на огневого, мечущего молниями Люцифера — то эффект был бы удивительны 11. Он не мог смириться с запретом и надеялся на то, что Стахович добьется пересмотра решения Синода. Немирович-Данченко рассчитывал на его столичные связи. Сегодня Стаховича отправляем хлопотать о «Каине», — сообщал Немирович-Данченко 19 августа жене 12. И в двадцатых числах августа — ей же: Стахович ездил в Петербург хлопотать о «Каине», виделся с митрополитом и экзархом и добился пересмотра вопроса о «Каине». Теперь ждем ответа 13. Поездка эта не увенчалась успехом. До приезда Станиславского он не предпринимал никаких усилий на этом фронте. Станиславский прибыл в Москву 15 августа.
Стахович встречал его на вокзале, прождав три часа. Опоздал поезд. Стахович остался обедать и вводил Станиславского в курс театральных дел. Интересом к Метерлинку, к «чудесному аромату», которым «благоухают» его пьесы, заразил Станиславского Мейерхольд, репетировавший в Студии на Поварской метерлинковскую одноактную пьесу «Смерть Тентажиля». Еще на Кавказе Станиславский получил письмо от Метерлинка, но не осмелился ответить ему на французском. Дома Станиславский обнаружил письмо от Гзовской, в котором на трех страницах она извинялась за то, что беспокоит его в день приезда, но просит принять ее. Вечером она явилась к Станиславскому в Каретный ряд, «умоляя» взять ее в Художественный театр хотя бы статисткой. Но Станиславский не мог решить этот вопрос самолично, хотя ему этого хотелось; надо было провести его через утверждение пайщиками. Он не подозревал как обострит Гзовская, а потом и Нелидов, его отношения с Немировичем-Данченко, приведенные, казалось, к относительному умиротворению.
Хотя, конечно же, не следовало обольщаться: все оставалось как было прежде. Жене Станиславский писал о том вечере в компании со Стаховичем и Гзовской. Мнение Стаховича для него чрезвычайно важно: Стаховичу она понравилась, хоть он и не пришел от нее в экстаз. Завтра этот вопрос решается на заседании. Я проводил ее со Стаховичем до ее квартиры пешком, так как устал сидеть. Взял ванну и теперь пишу тебе. Настроение пока бодрое. Качалов вернулся и не пьет больше водки […]. Мария Петровна, жена Стаховича, не очень хорошо себя чувствует и в полухандре 15.
Станиславский назвал его заседанием «по репертуару»: надо было сверстать афишу нового сезона с учетом неопределенности с «Каином». Заседавшие «бухнулись», словом Немировича-Данченко, в театральные разговоры и разошлись в час ночи. Обсуждения репертуара фактически не получилось. Командовал заседанием Станиславский, безоглядно следуя бушевавшим в нем эмоциям. Стахович, надумавший искоренить в работе хотя бы дирекции «миленький всероссийский халат», на первом ее заседании в этом своем новом качестве оказался бессилен. Именно Станиславский не подчинялся элементарным требованиям дисциплины, а третий директор лишь подчинялся первому, во всем разделяя его точку зрения — ведь он присягнул, официально вступая в должность, служить малейшим прихотям художественной фантазии Станиславского, — и, как всегда, пытался сохранить равновесие в отношениях руководителей. Свидетельство о том, что происходило в тот вечер на заседании «по репертуару» в доме Станиславского с участием Стаховича, оставил Немирович-Данченко. Он писал жене 19 августа 1907 года: Константин полон сил, энергии, желания работать. Но первый же вечер, когда у него было заседание, на которое я с Вишневским въехали прямо с вокзала от Федотовой, — он повел себя глупо.
Заседание было важное для решения вопроса о «Жизни человека». Вишневский и Федотова уговаривали меня не торопиться, отложить телеграммой заседание до другого дня, я отказался… Едем на железной дороге, я и говорю Вишневскому: вот мы рисковали быть залитыми дождем, тряслись по проселочной дороге 18 верст, а приедем, и Конст. Я даже не ожидал, что окажусь в такой степени пророком. Только что я вчера приехал, приходит ко мне Гзовская… И идет рассказ о том, что Гзовская, якобы «отравленная» уроками Константина, не может больше ни одного дня оставаться в Малом театре и предлагает себя в Театр теперь же, несмотря на то, что Ленский дал ей три главных роли в новых пьесах сезона. Нечего и говорить, что Константин за то, чтобы немедленно принять ее. Стахович, конечно, его вполне поддерживает. Москвин и Вишневский ждут, что скажу я. Я защищаю такую точку зрения: Гзовская Малому театру сейчас очень нужна. Отказываться от службы накануне открытия занавеса противоречит самой элементарной этике.
Такому человеку нельзя верить. Таким же образом она откажется служить у нас, когда ее соблазнит какое-нибудь еще более интересное дело, чем наше. Ленский только что устанавливает новое дело в Малом театре, для него уход Гзовской будет ударом. И все это не что иное, как интрига Нелидова против Ленского, желание подложить ему свинью. Хотите Вы участвовать в этом грязном деле? Я думал, что вопрос решится в 5 минут. Куда тебе! Загорелось у Константина, и подай ему Гзовскую сейчас. Стахович продолжает поддерживать его.
И мы разговариваем по этому поводу два часа, пока я не потребовал в качестве директора отложить этот вопрос и заняться более важным для нас — вопросом о «Каине» и «Жизни человека». Вопрос отложили. На другое утро я написал Константину письмо, объяснив ему, что он горячится, что наш Театр был всегда чист и процветал не отниманием у других театров нужных артистов и т. Он ответил: «Вы правы». Трудно, ох как трудно бороться с этим самодурством. Потом Стахович тоже говорил, что я прав 16. Решения о приеме Гзовской в Художественный театр заседание 17 августа не приняло. Москвин и Вишневский согласились с мнением Немировича-Данченко. Станиславский, поддержанный одним Стаховичем, подчинился: «Все за прием, но этическая сторона очень сложна» 17.
Гзовская осталась в Малом, играла на открытии сезона в Малом в новой сценической редакции шекспировского спектакля «Много шуму из ничего», но занятия со Станиславским не прекращались и дома у него, и в ее доме, и в репетиционных помещениях театра. Очень скоро они обернулись стычкой Гзовской и Германовой и очередным витком напряженности в отношениях их учителей. Наблюдая Станиславского, вернувшегося к делам, Немирович-Данченко думал про себя, а потом делился с женой: Обострение, которое обнаруживается только к ноябрю-декабрю, — уже в августе налицо. Лучше бы уж он был утомлен, чем полон сил, потому что полный сил он еще более купец. Ну, посмотрим. Нервы и у него, и у меня еще настолько сильны, что мы легко отбрасываем пока камни преткновения и стараемся идти дружно… 18. Он и здесь оказался пророком. Действительно, обострение достигло максимума к концу ноября — в декабре из-за стычки Германовой и Гзовской. Инцидент «Гзовско-Германовский», как называл его Стахович, заключался в том, что Гзовская, прием которой в труппу перенесли на следующий сезон, продолжала заниматься со Станиславским и его помощником Н.
Александровым в помещениях театра. В один из ноябрьских дней репетиционный зал, где занималась Гзовская, потребовался Германовой — она по поручению Немировича-Данченко вводила молоденькую Л. Дмитревскую, поступившую в школу, на роль Натальи Дмитриевны в «Горе от ума». Из спектакля надолго по болезни выбыла Литовцева. Германова попросила Гзовскую, берущую частные уроки, освободить сцену для ее репетиций с ученицей школы. И стычка Германовой и Гзовской, растянувшаяся во времени из-за амбиций всех ее участников, переросла в склоку, недостойную никого — ни Германовой и Гзовской, ни стоявших за ними учителей. Это произошло, когда Стаховича уже не было в Москве. Он вынужден был уехать за границу в связи с болезнью дочери и сына. Они подхватили тиф.
Пока он был в Москве, ему еще удавалось сохранить союзническое равновесие режиссеров. Новый прилив «самодурства и несправедливости» Станиславского Немирович-Данченко ожидал в ближайшее время в расхождении их в трактовке и выборе актрисы на роль Марины Мнишек. Станиславский видел в этой роли Книппер-Чехову. Немирович-Данченко — только Германову. И вообще с Ольгой Леонардовной Немировичу-Данченко стало трудно. И их отношения стали натянутыми. Он не мог примириться с ее «тоном» — «всезнающим и все критикующим». Он не узнавал ее: …куда девались ее скромность, мягкость и вдумчивость, которые делали ее когда-то привлекательной. Бывало, приезжала она, вся — внимание, вся — доверие, вся — любовь к театру и к тому, что в нем делается.
Теперь — критика, пренебрежение, точно тут работают люди из другой, низшей породы. А высшая порода это — она, Станиславские и двое-трое из любимчиков их. Впрочем, Германова охотно передаст ей Марину и даже просит передать, так как боится, что у нее ничего не выйдет. Но я боюсь, что это только повредит Книппер. Как-никак, а Марина — прежде всего гордая красавица 19. Впереди маячил «Ревизор» с предназначенной ей городничихой. Но его премьера прошла в следующем сезоне. Как и «Синей птицы», где для Ольги Леонардовны была предназначена эпизодическая роль Ночи. Похоже, Немирович-Данченко ревновал: его ученица по Филармоническому училищу, кончившая у него курс, выбрала из двух режиссеров Художественного театра, куда и привел ее Немирович-Данченко, ее первый учитель, — Станиславского.
Так — после «Драмы жизни» — решила она сама и так настойчиво рекомендовал ей в начале прошлого сезона Стахович, ее верный, «любящий поклонник». Это он нашептывал ей: «Верьте в «Орла», о, милая Ольга Леонардовна!
Твой А. Стахович 26. И Ольге Леонардовне, как человеку близкому, он мог признаться, что несчастен, и с ней он делился предотъездными, предпремьерными впечатлениями о «Борисе Годунове» художественников: Дорогая Ольга Леонардовна, благодарю за милое письмо. Люблю получать Ваши письма потому, что я Вас люблю. Признание в этом, сделанное в минуту душевной грусти и волнения, стоит гораздо большего, чем сделанное в минуту радости и благополучия. А я теперь очень несчастный. Тиф, которым болеют сын и дочь такой тяжелой формы, они так изнурены и измучены, что возвращение их и мое к нормальной жизни представляется мне за целым рядом гор. Желал бы заразиться мудростью и спокойствием моей жены.
Она — настоящий мужчина, а я — жалкая баба. Дни и время томительно долго тянутся, все окружающее меня окутано мрачною пеленою, и я малодушничаю и хандрю. Изредка, при получении известий из нашего театра, оживаю, но и то для того, чтобы недоумевать и критиковать. Предчувствовал возражения критики, заранее с нею соглашался и считаю, что можно было избежать некоторых справедливых нареканий. Ну, к чему понадобилось изображать Самозванца каким-то мистическим архистратигом, эмблемой рока и проч. Автор не более и не менее, как Александр Сергеевич Пушкин! Переделывать Найденова и Ярцева бывает иногда полезно, Пушкина же всегда вредно. Кроме Лужского прекрасный Шуйский , все были не важны. Не верю прессе, восхищающейся Качаловым. Его Пимен был скучен, однообразен и очень нежизнен.
Такой перемены, в такой короткий срок не могло произойти. Но Качалов любимчик; пропой он вместо монолога арию из «Тангейзера», и тогда сказали бы, что он прекрасно справился с ролью. Также отрицательно отношусь к Леониду Андрееву, к его бархатной тужурке и белому галстуку… Человек, сочинивший «Жизнь человека», может быть только нравственным и физическим уродом. О, эти современные литераторы — преступники! История им готовит в будущем места непосредственно за убийцами, ворами и экспроприаторами… Догадываюсь, что Вы заняты вашею ролью в «Росмерсхольме» и уверен, что Вы обогатите Ваш репертуар новым прелестным созданием на радость нам и к чести театра. Разорвите это неинтересное письмо, но запомните, что я Вас искренно люблю и уважаю. Преданный Стахович 27. Он, как и прежде, тосковал в Меране по Москве, как когда-то Чехов в своей ялтинской «ссылке». Он разрывался между двумя равно дорогими семьями — женой, детьми и художественниками. Но оказалось, что и театру без него невозможно.
Без него не решался ни один вопрос. Все в театре замыкалось на нем. Нелидов, Станиславский, Немирович-Данченко, выяснявшие отношения друг с другом, ждали его возвращения. Нелидов «с волнением». Он ожидал решения пайщиков о его поступлении в МХТ на административную должность и, сохраняя этот момент в тайне от всех, как было «условлено между А. Стаховичем» и им, просил Станиславского, которому писал, не показывать письмо Немировичу-Данченко, так как знал, что тот не заинтересован в его услугах 28. Немирович-Данченко ждал Стаховича «с нетерпением». Он, когда ему нужны были аргументы в разрешении спора между Гзовской и Германовой, ссылался на разговор со Станиславским о Гзовской «в чайном фойе при Стаховиче». О Станиславском и говорить нечего. Другой опоры, другого такого верного человека рядом с ним в театре и вне его не было.
Исключая, разумеется, Марию Петровну. Но то — жена, а жена есть жена, как говорил Чехов устами своего персонажа… Стахович делал все то, что обещал при официальном вступлении в должность третьего директора МХТ: «Твои художественные замыслы, даже мельчайшие фантазии и связанные с ними расходы будут немедленно и с огромною охотою исполнены»… Отсутствовавший Стахович незримо присутствовал в жизни театра. Между тем отношения Станиславского и Немировича-Данченко, разогретые нелепой «актрисинской» стычкой в репетиционном зале, заходили в тупик. Они оба и Ольга Леонардовна все выкладывали в письмах Стаховичу, а он страдал от безрадостных известий, приходивших из Москвы. Немирович-Данченко пытался уладить «Гзовско-Германовский» конфликт без помощи Стаховича. Как обычно, в развернутых письмах Станиславскому, не оставляя надежды на то, что системой убедительных доказательств он снимет налет личных обид, мешающих, с его точки зрения, работе дирекции. Он терпеливо разъяснял Станиславскому: По-моему, Вы повторяете принципиальную ошибку, которая держалась в первые годы нашего Театра: мои и Ваши; Филармония и Общество искусств. Гзовская сейчас Ваша ученица. Но на другой день после того, как она поступит в Театр, она примет на себя все обязанности передо мной, что касается Театра. Я очень ценю, что Вы не делаете решительных шагов, не посоветовавшись со мною.
И сам хотел бы поступать так же относительно Вас. И если не всегда делаю это, то лишь потому, что я больше Вас стою у самого руля, днем и вечером, и больше сталкиваюсь с мелочами нашей театральной жизни. Но когда на моем месте, то есть на месте председателя правления или заведующего труппой будет Стахович, — он вовсе не должен будет искать учителя данной актрисы, чтобы высказать свое решение. Нет, Константин Сергеевич, это путь неверный. Надо, чтобы и Германова, и Гзовская, и Книппер, и Лилина знали дирекцию и нас как ее представителей, а не учителей своих. Учителей — это в самой работе, а не в столкновениях вне работы. И когда я буду смотреть на Гзовскую хуже, чем Вы, а Вы на Германову хуже, чем я, то нам надо сговариваться, а не разделять на моих и Ваших. Всему этому я придаю большое значение не потому, что речь идет о Гзовской или Германовой, — это было бы недостойно представителей такого огромного учреждения, как Художественный театр, — а потому, что это служит продолжением того двойного русла, которое образовывается в нашем Театре и которое без всякого сомнения погубит его. Мир — это «наши» 29. Но Станиславского эта безупречная логика только раздражала, и он разрубал ее каким-либо решительным действием.
В какой-то момент, потеряв терпение, которого Немировичу-Данченко не занимать, он подал заявление о том, что выходит из состава дирекции. Ввиду того, что эти обязанности по моей же вине сведены к нулю, театр не понесет никакого ущерба от моего ухода из состава правления, — писал Станиславский Немировичу-Данченко 30. Сколько я ни вдумывался в такой неожиданный и крутой поворот в нашей переписке, — понять его не могу. А когда мне кажется, что я начинаю понимать, то это меня и угнетает и в конец утомляет. Советовать Вам я больше не смею, а просить еще могу: возьмите назад Ваше заявление. Ваш выход из директорства вызовет вредные для Театра толки. Поддержим его на последние три-четыре месяца нашей совместной работы. Вот уж две недели, как я с нетерпением жду Стаховича, чтобы пайщики приступили к обсуждению будущего существования Театра. Тогда все станет ясно. А до тех пор ведь и я — как Вы — добросовестно исполняю свои обязанности.
Если Вы все-таки не хотите взять назад Ваше заявление, то напишите мне завтра домой: я буду целый день дома завтра. Затем в ближайшие дни я созову правление, а потом пайщиков. Ваш В. Немирович-Данченко 31. На заседании дирекции и правления 28 ноября 1907 года — Стаховича не дождались — Станиславский забрал свое заявление о выходе из дирекции. Заседание приняло его условия, дав официальное разрешение Гзовской посещать репетиции и утвердив ее приглашение в театр с будущего сезона до 15 июня 1909 года с окладом в 3000 рублей, таким же, как в Малом 32. Неизвестно, приложил ли он авторскую копию своего письма Станиславскому к письму Немировичу-Данченко, как он сделал в письме к Станиславскому от 7 декабря 1907 года, отослав ему собственноручную копию своего письма к Немировичу-Данченко. Станиславский сохранил ее; в архиве Немировича-Данченко таковой не обнаружено. Стахович не разделял философию Немировича-Данченко: «Мир — это наши», хотя неизменно полагал творческое содружество Станиславского и Немировича-Данченко основой существования Художественного театра. В переписке с ними ноября — декабря 1907 года он откровенно, как всегда, держал сторону «Орла», «Бонапарта» и его ученицы — Гзовской.
И осуждал поведение Германовой — ученицы Немировича-Данченко. Посылаю тебе копию письма моего к Влад. Ивановичу, посланного одновременно с этим. Не осуди меня за «fiel», который в нем проглядывает, но меня взбесила эта ломака. И зачем ты затеял всю эту переписку с Немировичем. Было бы проще и многозначительнее с твоей стороны призвать к себе в качестве директора и главного режиссера эту «капризюльку», хорошенько ее отчитать и упомянуть об условиях, при которых ее дальнейшее пребывание в театре терпимо. Bonaparte так бы поступил увлекся в данную минуту новою книгою Vandal , а ты наш Bonaparte. Бедный, бедный, милый мой Орел! От души жалею, что я отсутствовал; при мне весь этот инцидент сократился бы своим разрешением, и мы уберегли бы твои нервы и энергию. Надеюсь приехать и тебя обнять 1-го января.
Волнуюсь за тебя в «Жизни человека», и только за тебя и за твою работу; автор со своим произведением мне безразличен, даже более — чрезвычайно противен. Жена моя, которая очень нежно тебя любит, поручает мне тебе кланяться и наговорить кучу любезностей. Дети, слава Богу, поправляются, Драшка необыкновенно похорошела; легла в постель девчонкою, встала из нее — хорошенькою барышнею, с красивою рукою, манерами, дистингированными жестами, все это — наследие матери. Не хочется говорить о делах, касаться крупных ран. Отложим все до свидания. Обнимаю тебя и люблю. Стахович 33. Вот авторская копия письма Стаховича к Немировичу-Данченко, приложенная к письму его к Станиславскому от 7 декабря 1907 года из Мерана: Дорогой Владимир Иванович! Хочу поговорить с тобой об инциденте «Гзовско-Германовском». Различные полученные мною версии различных моих приятелей сводятся все к одному выводу, что он внес в театр неблагополучие.
С этой только точки зрения я хочу его разобрать и высказаться. Несомненный факт, что артисты и артистки в сношениях между собою весьма часто утрачивают обиход вежливости и благоприличия в силу зависти, ревности, конкуренции и других мелких человеческих чувств. Замена эта благовоспитанных манер «каботинскими» приемами и вообще дурной характер развиваются обыкновенно прямо пропорционально силе таланта и пользе, приносимой театру. Не прав ли буду, сказав, что Мария Николаевна представляет собою исключение из этого правила и что у нее проявления отрицательного ее поведения скорее обратно пропорциональны дарованию. Как назвать ее настойчивость в некорректности по отношению к Константину Сергеевичу?! Я даже оставляю в стороне невежливость по отношению гостьи — Гзовской, а только останавливаюсь и возмущаюсь неуважением Марии Николаевны к директору и главному режиссеру. Между ею и Станиславским мой выбор сделан и он мне подсказан не влечением сердца, а холодным разумом, сопоставляя их величины и пользу, приносимую ими театру. Вам следует сделать ей отеческую отповедь, указав, что нет того учреждения, в котором известная дисциплина не была бы необходимой и что уход ее из Художественного театра принесет несомненно больше вреда ей, чем театру. Если Вы почему-либо этого не сделали, то я берусь это сделать по приезде моем в Москву; по возрасту и беспристрастию я гожусь не только на роль отца, но и на роль дедушки. Частые проявления неуважения Германовой к Станиславскому служат давно предметом моего удивления и неудовольствия.
Я не раз в наиделикатнейшей форме высказывал ей это. Неужели она нуждается в начальническом тоне? Никогда его не возьму, но задуматься над дальнейшей ее судьбой могу, и в этом отношении меня успокоит мысль, что она обладает всеми данными для большого успеха в провинции. Ты, может быть, найдешь нужным сообщить Марии Николаевне мнение третьего директора об «инциденте». Ничего против этого не имею. Но прошу тебя сгладить недочеты моего слога. Меня насмешило выражение «неосторожность», упомянутое в письме Марии Николаевны, квалифицирующее ее поступок. Щепетильность очень хороша и уместна, когда она в гармонии с поведением, иначе она вызывает улыбку. Прости это замечание старого эстета-дипломата. Ты, я знаю, не любишь, когда я черпаю примеры из жизни французских театров, а у меня на данный случай есть весьма подходящий.
Передам тебе его при свидании. А пока и т. Как обычно, как и в прошлые годы, еще полковником и неотставным генералом, Стахович продолжал жить делами театра, и за границей не выключаясь из них. В Москву летели его письма, подобные вышеприведенным, ответные на письма Станиславского, Немировича-Данченко, пытающиеся сгладить их конфликты; Книппер — теплые, длинные, подробные, и ответные на письма молодого артиста театра Н. Может быть, он и устроил это лечение: Отгоните от себя мрачные мысли, Николай Афанасьевич, и не беспокойтесь о будущем. Мне известно, что Дирекция принимает в Вас живейшее участие и ни о каком сроке до декабря не может быть и речи. Содержание будет Вам высылаться ежемесячно, пока Вы не оправитесь настолько, что будете в состоянии служить. Лежите, питайтесь и не волнуйтесь. Прошу Вас смотреть на мой кошелек, как подспорье, и обращайтесь ко мне без стеснений, когда встретится нужда. У нас еще все очень неблагополучно.
Сыну лучше, а дочь в опасности; доктор боится осложнений — воспаления брюшины. Тяжело и беспокойно у меня на душе. Получил длинное и очень подробное описание первого представления от Конст. Мы с ним сходимся в оценке впечатлений и расходимся только в мнениях о Москвине. Я им недоволен, он его не критикует. Качалов нам обоим не нравится: однообразен, скучен, читает, а не играет, модулирует голосом и кокетничает его благозвучностью. Германова очень слаба. Вишневский — весьма неудовлетворителен. Хороши: Лужский, Уралов и многие из второстепенных исполнителей. В общем — не дурно.
До свидания. Речь шла о репетициях и первых показах все того же «Бориса Годунова». Уралов в паре с В. Грибуниным — Мисаилом — играл Варлаама. Когда подошел срок выходить на работу, Подгорный просил совета Стаховича, как ему быть. Он не долечился. И Стахович немедленно отвечал ему: — Сейчас получаю Ваше письмо; спешу отвечать. С удовольствием помогу Вам, многоуважаемый Николай Афанасьевич. Завтра переведу Вам 100 руб. Насчет продления Вам отпуска, я, на Вашем месте, поступил бы следующим образом: написал в Дирекцию прошение о продлении отпуска и кроме того частные письма Константину Сергеевичу и Владимиру Ивановичу.
Со своей стороны я обоим им напишу, хотя это может быть и излишним, так как ни препятствий, ни сомнений в разрешении Вами просимого — нет. Рад был узнать, что в Вашем положении настало улучшение и что хрипов меньше. Хотелось бы Вам сказать — терпите, не унывайте. Бог даст, это испытание пройдет, но знаю, что в минуты уныния, апатии и хандры эти советы не помогают. Думаю и надеюсь ехать в Россию в конце декабря ст. Поклон Вашим дамам. Желаю Вам всего лучшего; прошу верить, что я с особенным удовольствием явлюсь к Вам на помощь и радуюсь, что могу быть полезным. Ваш А. Стахович 36. Стахович просит продлить Подгорному отпуск с сохранением содержания.
Утверждено 37. Но главными его корреспондентами и адресатами оставались все же Станиславский, Немирович-Данченко и Книппер-Чехова. Это не мешало ему обсуждать вопросы репертуара с Немировичем-Данченко. Вероятно, ты об нем слышал, если не читал. В Англии он произвел своими произведениями сильнейшее впечатление и в некотором роде пертурбацию: своею парадоксальностью, блеском, остроумием. Он борец против условной морали, предрассудков и современного строя английский социалист. Оригинальный прием в построении, несколько условный, но интересный, хотя он антиреалист; характер действующих лиц не вытекает из их слов и действий, а скорее предварительно стилизуется автором в подробных ремарках и замечаниях. В Лондоне жена и дочь видели «Man and superman» его играют блестяще; лучшие актеры с прекрасной, легкой дикцией и юмором, захватывающим зал. Еще очень известные: «4 You never can tell» дочь видела в Лондоне — в восторге , 5 «Windowers Houses», 6 «Man and superman». Последних трех не читал, но доверяюсь мнению жены и дочери.
Постарайся достать перевод и прочти. Может быть, из предлагаемого ничего не подойдет нам, а может быть… За сим, исполнив долг члена репертуарного Комитета, жму руку его председателю и всем кланяюсь. Стахович 38. Ни к одной из рекомендаций Алексея Александровича Немирович-Данченко не прислушался. Хотя после Чехова и Горького Художественный театр практически не вылезал из репертуарного кризиса. Немирович-Данченко предпочитал современной западноевропейской драме — современную отечественную пьесу, пусть и не высшего сорта. Исключение составляли немецкие и скандинавские авторы: Гауптман, Гамсун и его любимый Ибсен, близкие отечественному искусству, считал он. Имею уже телеграмму о первом представлении «Жизни человека»; радуюсь успеху театра и Константина Сергеевича, но если таковой же выпал на долю автора, то это скорее меня огорчает, — это значит, что здравый смысл и вкус москвичей убежали к зверям… А за «Орла» — ликую! Слышал от многих, что танцы, поставленные вашей невесткой , прелестны, выше всякой похвалы. Поздравьте ее от меня.
Радуюсь за измученных актеров и актрис и за успех Барановской, в которую я верю, и надеюсь, что она пойдет по стопам нашей милой, высокоталантливой Книппер. Тревожные театральные неурядицы из разных источников доходят до моего слуха даже М. Самарова мне написала ; они меня печалят и заставляют меня серьезно задумываться; как составить следующий наш договор? Два наших столпа окончательно расходятся, или вернее сходятся для того, чтобы сталкиваться, и от этого толчка грозит fallen die ganze постройке nieder. Смягчающий буфер, ваш покорный слуга, к несчастью, не может отдать себя целиком театру, а отлучки слишком продолжительны и… Слышал об инциденте Гзовско-Германовском. Не хвалю Вашу приятельницу Германову, да и Вашу «первую любовь» Вл. Enfein… Там, где люди — там любовь, где любовь — там пристрастие и беспорядок. Я не против любви, напротив Вы знаете , но более… французской. Простите мои глупости. Итак, до свидания, целую Ваши ручки.
Стахович 41. До отъезда из Мерана он успел послать Книппер-Чеховой, «звезде первой величины Московского Художественного театра», еще одну открытку. Вы не можете не любить Шумана, а потому посылаю Вам весьма удачное его изображение. Стахович 43. В январе 1908 года он в Москве. Продолжает разгребать в Художественном «маленький всероссийский халат». Как будто он и не уезжал в Европу на два с лишним месяца. Начал он с главного, с того, что тревожило его все последние месяцы 1907 года, о чем он поведал Ольге Леонардовне: Тревожные театральные неурядицы, из разных источников, доходят до моего слуха […]; они меня печалят и заставляют меня серьезно задумываться; как составить следующий наш договор? Два наших столпа окончательно расходятся, или, вернее, сходятся для того, чтобы сталкиваться, и от этого толчка грозит fallen die ganze постройке nieder 44. Собравшиеся на заседание Стахович, Станиславский, Немирович-Данченко, Лужский и Москвин подписали постановление: Созвать завтра к обеду всех пайщиков и вкладчиков и поставить им вопросы: 1 о том, кто войдет в будущее Товарищество, 2 каково будет оно — на прежних основаниях или на новых, 3 … 4 о весенней поездке 45.
Он ехал в одном вагоне с Теляковским. С лета 1901 года Теляковский — директор императорских театров. Обсуждали многое, в том числе и вновь всплывшую идею слияния Малого и Художественного. Теляковский относился к ней всерьез. У Станиславского были свои идеи по этому поводу.
Социальная сеть позволяет актеру и комику оставаться на связи с поклонниками, к которым он относится с особым вниманием. Таким образом, страция Алексея Стаховича в соцсети ВКонтакте является важным элементом его публичной биографии, где он активно взаимодействует со своей аудиторией и делится интересными моментами из своей личной жизни и профессиональной деятельности.
YouTube Алексей Стахович, известный российский комик и участник шоу «Stand Up» на телеканале ТНТ, активно использует социальные сети для продвижения своих выступлений и поддержания связи с поклонниками. Одной из основных площадок для публикации своих стендапов Алексей выбрал видеохостинг YouTube. На своём официальном YouTube-канале Алексей Стахович регулярно выкладывает новые выпуски своих захватывающих стендап-шоу, которые получают огромное количество просмотров и положительных отзывов. Видео Алексея становятся вирусными и набирают сотни тысяч просмотров всего за несколько дней. Также Алексей активно взаимодействует с подписчиками на своем YouTube-канале, отвечает на их комментарии и участвует в живых трансляциях, где он демонстрирует свой творческий процесс и дает советы начинающим комикам. Благодаря использованию популярной платформы YouTube и действенной стратегии продвижения, Алексей Стахович смог значительно увеличить свою аудиторию и стать одной из самых известных личностей в мире стендапа. Личная жизнь Алексей Стахович не раз делится деталями своей личной жизни в соцсетях.
Несмотря на популярность, комик умело сохраняет тайну от посторонних глаз. В интервью Стахович рассказывал, что любит проводить время со своей семьей и друзьями. На его странице в социальных сетях часто можно увидеть фотографии с супругой и детьми. Однако, детали личной жизни комика остаются под секретом. Стахович не раз говорил, что не хочет выставлять на показ свою семью и бережно оберегает их от личных вопросов и любопытства.
Алексей Стахович: биография, соц. сети, личная жизнь
В 1907 году в чине генерал-майора он вышел в отставку и в 1910 году поступил в актёры МХТ. Стахович работал также в театральной школе — вёл класс манер, светского поведения и благородной выправки; Добужинский отмечал: «Алексей Александрович был одним из самых замечательных шармеров, каких мне приходилось встречать в жизни…». С 1915 года стал снимался в кино. В марте 1917 года Стахович вошёл в состав Театральной комиссии Особого совещания по делам искусств при Временном правительстве. По свидетельству князя С. Волконского, «Стахович был талантливой натурой в том смысле, что чувствовал искусство, но он не был выдающимся актером.
Его родовитость, его осанка, конечно, вносили на сцену то, чего на ней было так мало и чего будет все меньше; но он был лишь материал, не обработанный; он начал слишком поздно; он не имел никаких технических основ… Между тем он отлично схватывал технические приемы, когда их знал или улавливал». Октябрьскую революцию Стахович не принял и 10 марта 1919 года покончил жизнь самоубийством. Книппер-Чехова писала: «Этот железный старик повесился.
Занятие армейский офицер, актер театра Алексей Александрович Стахович русский : Алексей Александрович Стахович ; 2 февраля 1856 - 10 марта 1919 был высокопоставленным офицером Императорского русского кавалерийского полка, который в начале 1900-х годов стал популярным театральным актером , связанным с МХАТ. Уволившись со службы в 1907 году в звании генерал-майора , он стал соуправляющим Московского Художественного театра, совладельцем которого был с 1902 года. Его сценический дебют 1911 года в партии князя Абрезкова в «Живом трупе» вызвал сенсацию и с тех пор.
А полгода назад молодой человек возобновил участие в «Прожарке» — вместе с другими комиками он в шуточной форме «издевается» над приглашенными звездами.
В отличие от напарников, которые зачастую «прожаривают» знаменитостей достаточно жестко, шутки Алексея всегда ироничные и позитивные, а потому не обидные. А его умение «бить точно в цель» и подмечать то, что многие не видят, просто не может не восхищать. Хотите видеть неподражаемого Алексея Стаховича на предстоящем празднике — переходите в раздел «контакты» и заказывайте бесплатный звонок. Задать вопрос, оставить комментарий Хотите заказать артиста или исполнителя, но у вас есть множество вопросов? Задайте их онлайн консультанту!
Позднее именно он устроил для Станиславского дивертисмент в доме великого князя, что стало для последнего этапным событием: к нему потянулся свет. С тех пор Стахович успел заболеть Художественным театром и стать личным другом Станиславского.
В 1902 году он приглашает его в Пальну, и Станиславский изучает натуру для постановки пьесы "Власть тьмы". В последующие годы Стахович оказал немалое влияние на Станиславского. Еще в 1903 году Станиславский пишет в записной книжке о том, что "манера одеваться и держаться - это вещи условные вытекаю[щие] однако из жизни - надо знать эти условности и их происхождение". Эти слова - плод раздумий над предложением Стаховича создать специальный класс для изучения манер, светского поведения и костюма. В 1904 году Стахович облегчает положение руководства театра во время конфликта с Саввой Морозовым. На собрании пайщиков он вносит в кассу Товарищества взнос в 20 тысяч рублей и избирается в Правление. Позднее он дважды выбирался третьим директором театра в сезонах 1905-1906 и 1910-1911 гг.
После того, как Сергей Александрович трагически погиб от рук террориста Каляева, Стахович вышел в отставку в чине генерал-майора 1907 г. На сцене он начинает с роли князя Абрезкова в "Живом трупе" Толстого как дублер Станиславского. Обладая талантом выразительности, искренностью, легким юмором, он создал много запоминающихся образов. Вся театральная московская публика полюбила его в образе дяди Мики в "Зеленом кольце". Пресса отмечала его игру в спектакле Художественного театра 1915 г. При всем своем внешнем лоске и безукоризненных манерах, Стахович не был снобом, а напротив веселым балагуром и часто приглашал актеров к себе, либо сам участвовал в артистических посиделках. Беззаветно любя театр, А.
Стахович не отвергал любое предложение сыграть, даже если оно не было интересным в творческом аспекте. Однажды ему предложили пролаять в трубу по ходу действия "Вишневого сада". Он согласился, хотя для этого ему нужно было уехать на спектакль с великосветского бала. Нелидов, управляющий труппой Малого театра, журналист и театральный критик, приводит в своих воспоминаниях такую историю о Стаховиче: "Был у него лакей, крестьянин Павел, на которого он смотрел, как на родного… Лакея этого он выучил прекрасно говорить по-французски, и потом дальнейшие их беседы велись на этом языке. Однажды Стаховичу поручили роль Репетилова в "Горе от ума", он ее добросовестно готовил и читал своему лакею, большому театралу. Paul неизменно отвечал: "Первое гораздо красивее, Ваше Превосходительство, это в жизни редко слышишь, а у их Превосходительства такой красивый голос". Однако и маститые, включая Станиславского и Книппер-Чехову, обращаются к нему за советом.
Казалось бы ему удалось совершить невозможное.
Алексей Стахович биография соц сети личная жизнь — все о Stand Up-комике на ТНТ
Стахович Алексей Александрович. (1856-1919). Любовью к театру Алексей Стахович заразился ещё в детстве. Отец был страстным театралом. Однако Алексею Александровичу была уготована совсем другая жизнь: пажеский корпус, близость ко двору, служба в блестящем полку. Биография Алексея Стаховича началась в городе Ростов-на-Дону, где он родился и вырос. Первая известность пришла к Алексею Стаховичу в 2017 году, когда стендап-комика пригласили на проект «Stand Up Club» — молодой человек неоднократно выступал в версус-шоу «Roast Battle», и всегда оказывался лучшим. С начала ноября Стаховичи — Мария Петровна и Алексей Александрович при ней — за границей.
Войти на сайт
Его родовитость, его осанка, конечно, вносили на сцену то, чего на ней было так мало и чего будет все меньше; но он был лишь материал, не обработанный; он начал слишком поздно; он не имел никаких технических основ… Между тем он отлично схватывал технические приемы, когда их знал или улавливал». По воспоминаниям В. Шверубовича: Как актер Стахович был… вернее, он просто не был актером. Это была маска аристократа, живое амплуа. В Репетилове он был тем же Стаховичем. Революция была для Стаховича и экономической и моральной катастрофой — ему во всех смыслах стало нечем жить, она его опустошила и выжгла. В возможность, в свою способность стать профессиональным актером, живущим на свой заработок, он не верил, а уехать за границу и жить на содержании у брата или сына — не хотел. Не приняв Октябрьскую революцию, 10 марта 1919 года Стахович покончил жизнь самоубийством. Книппер-Чехова писала: «Этот железный старик повесился. Всё было еще не тронуто: отрезанный шнур висел, стул, который он оттолкнул; а сам лежал уже, красивый и довольный.
Если вы уже решили заказать Алексея Стаховича к себе на мероприятие, то вы можете обратиться к нам.
Вы можете позвонить нашим менеджерам или оставить свою заявку у нас на сайте. Также у нас вы всегда можете подобрать и других артистов на ваше мероприятие! На сегодняшний день у нас колоссальная база звезд для проекта любого уровня! Обращайтесь к нам уже сегодня!
Как заказать Алексея Стаховича на мероприятие Чтобы пригласить Алексея Стаховича на мероприятие, вы можете обратиться в наше агентство «Большой город». С комиком мы работаем напрямую, без посредников, а значит все организационные вопросы решим быстро и качественно.
Кроме того, мы предложим своим заказчикам конкурентоспособные цены. Если вы уже решили заказать Алексея Стаховича к себе на мероприятие, то вы можете обратиться к нам. Вы можете позвонить нашим менеджерам или оставить свою заявку у нас на сайте. Также у нас вы всегда можете подобрать и других артистов на ваше мероприятие!
Он активно развивался в этой сфере и постепенно заслужил признание зрителей. Благодаря своему таланту и необычному чувству юмора, Алексей Стахович привлек внимание продюсеров Stand Up на ТНТ и стал одним из участников этого шоу, в котором проявил себя как талантливый комик с оригинальными выступлениями. Стендап — это жанр комедии, в котором выступления комиков проходят в неподготовленной среде. Алексей Стахович не стал исключением и проявил себя как талантливый и остроумный юморист. В своих выступлениях он обращается к различным темам из жизни и делает это с легкостью и юмором.
Комик активно обновляет свои профили в соц. Благодаря этому, его популярность не только растет, но и позволяет ему быть в курсе последних трендов и событий в мире стендапа и развлечений. Читайте также: История возникновения традиции чекаться во время застолья Биография Алексея Стаховича также влияет на его популярность. Его талант и чувство юмора развивались на протяжении долгих лет, что позволяет ему создавать выступления, которые действительно смешны и заставляют зрителей смеяться до слез. Участие Алексея Стаховича в Stand Up на ТНТ и его популярность связаны с его талантом, остротой ума и способностью передать свою энергию и юмор аудитории. Он стал неотъемлемой частью российского стендапа и продолжает радовать своих поклонников новыми выступлениями и проектами. Социальные сети Алексея Стаховича Алексей Стахович, известный российский комедиант, активно присутствует в социальных сетях, где делится своими мыслями, свежими стендап-номерами и жизнью за кулисами Stand Up на ТНТ. Следить за новостями Алексея Стаховича можно на его страницах в различных социальных сетях. Там он регулярно публикует фото из жизни, видеозаписи своих выступлений и задает вопросы своей аудитории.
В сообществе, насчитывающем несколько тысяч участников, можно найти анонсы будущих выступлений комика. Алексей Стахович также активен на популярной социальной платформе Facebook. На его странице aleksei. Аккаунты в популярных соц. Его популярность после выступлений на «ТНТ Stand Up» сильно выросла, и теперь у него есть аккаунты в различных социальных сетях, где он делится своими шутками, фото и интересами. В Instagram Алексея Стаховича можно найти под ником stakhovich. Здесь он регулярно публикует свои фотографии со шоу, за кулисами и из своей личной жизни. Также он делится своими мыслями и интересными историями в описаниях к постам. Подписчики могут увидеть веселые скетчи и смешные моменты, связанные со стендап-комедией, жизнью и работой артиста.
На YouTube Алексей Стахович также активен и имеет собственный канал, где выкладывает видео со своими выступлениями и шоу. Здесь можно найти полные версии его выступлений на телевидении, клипы со стендап-комедией и интервью. Комментаторы на канале оставляют свои восторженные отзывы и шутят в ответ на шутки Стаховича. Вконтакте Стахович также имеет свою страницу.
Алексей Стахович: биография, соц. сети, личная жизнь
Ему уже за шестьдесят. Он болен. Он чувствует, что его студийцев заботят совсем далекие от светского обращения проблемы сОветской действительности. Конца-края "прелестям" военного коммунизма не видно. И он принимает решение. Он подводит итоги, рассчитывается с долгами. Вызывает к себе Поля, дает ему жалование на месяц вперед и награду за многолетнюю службу.
Как пишет Марина Цветаева, к нему зашли студийцы, принесли котлеты из конины. Страстно любил лошадей"… 27 февраля 1919 года артист художественного театра Алексей Стахович повесился на шнуре от портьеры. Похороны описаны у Марины Цветаевой в "Смерти Стаховича" - там появляется даже маленький человечек Поль, притулившийся в церкви и рыдающий за своим добрым господином. Немало теплых страниц посвящено Стаховичу Цветаевой в "Повести о Сонечке", ему же поэтесса посвятила цикл стихотворений… В "Повести о Сонечке" есть эпизод. Стахович объясняет девушкам, как себя вести, если вдруг на улице спустится чулок или что-нибудь развяжется. Казалось бы, мелочь, но в этом отрывке высказаны те принципы, которые Стахович передавал своим воспитанникам, по которым он жил и сам.
Они и есть ключи к элегантности. Действовать нужно всегда спокойно и с достоинством, не заискивая перед высшими и не боясь показаться простым перед низшими. Нет позора в трудном положении, позор тому, кто не пытается его исправить. И, наконец, самое важное, достичь элегантности можно, только усвоив, что этикет, имидж, мода призваны сделать жизнь человека легче и красивее, а не закабалить его. Спокойствие, достоинство и естественность позволили Алексею Стаховичу благородно прожить и благородно исполнить свое последнее трагическое решение. На панихиде по Стаховичу К.
Станиславский сказал: "он жил, как артист и эстет, а умер, как военный, который не хотел сдаваться". Ирина Сыромятникова биография А. Стаховича , Арсений Загуляев вступление и окончание. Для получения изображения большего размера, щелкните на фотографии мышью. В статье использованы фото из личного архива А.
В 1881 году командирован за границу для сопровождения адмирала Гейдена. В 1884 и 1886 был делопроизводителем полкового суда, а 28 июня отчислен от этой должности. В 1885 году произведен в поручики, а в 1888 году в штабс-ротмистры и назначен заведующим учебной командой.
В 1889 году назначен заведующим школой воспитанников. В 1892 году произведен в ротмистры. В 1898 году произведен в полковники. В 1905 году назначен в распоряжение наместника на Кавказе, с зачислением по гвардейской кавалерии и произведен в генерал-майоры. В 1902 году А. Стахович стал пайщиком Московского Художественного театра МХТ , в 1907 году — одним из его директоров. В 1907 году в чине генерал-майора он вышел в отставку и в 1910 году поступил в актёры МХТ.
Алексей Александрович Стахович. Санкт-Петербург , Российская Империя Умер 10 марта 1919 1919-03-10 63 года. Биография Родился в Санкт-Петербурге в зажиточной дворянской орловской семье с сильными художественными традициями дед был писателем-драматургом, отец восхищался итальянским опера и французская комедия , Стахович сделал успешную карьеру в армии и был одноразовым адъютантом у великого князя Сергея Александровича.
Выйдя со службы в 1907 г.
Его сценический дебют 1911 года в партии князя Абрезкова в «Живом трупе» вызвал сенсацию и с тех пор. Он начал сниматься в кино в 1915 году, а через два года присоединился к Временному правительству России, возглавив его Театральную комиссию. Стахович, который учил «высококлассным манерам» в школе MAT, «...
Алексей Стахович: биография, соц. сети, личная жизнь
Стахович указал на недостатки деятельности правления, постановления которого не редко остаются лишь благопожеланиями, и призвал правление к более интенсивной работе. Немирович-Данченко горячо защищал правление, указывая на то, что у членов правления не было недостатка в желании работать, в энергии, в мужестве, но в самом складе дела есть вещи непреоборимые98. Поручено Вишневскому выработать договор и потребовать в обеспечение с ее импресарио г. Шульца залог в размере тысячи рублей99. Как ему хочется участвовать в творческой жизни театра, как хочет он быть ему полезным, как не хватает ему художественников! Письмо Стаховича Станиславскому 23 февраля 8 марта 1909 года: Милый друг Константин Сергеевич, дорогою из Петербурга в Берлин я читал английскую книгу «Russian essays stories«.
Автор ее Maurice Barning был корреспондентом во время русско-японской войны, свободно говорит по-русски и теперь корреспондирует в «Morning Post«. Книга написана очень талантливо, правдиво и интересно. В одной из ее глав он с восторгом говорит о Чехове — писателе и драматурге, местами до преувеличения сравнивал, например, Чехова в «Вишневом саде» с Шекспиром. Потом он переходит к знаменитому «Artistic Theatre of Mоscow» и на трех страницах изливает свои панегирики по адресу нашего театра; он семь раз видел «Вишневый сад» и целый месяц специально посещал Московский Художественный театр в Петербурге или в Москве — неизвестно. Странно, что мы ничего о нем не слыхали, а может быть, ты и знаешь, видел и беседовал с ним?
Он приглашает англичан предпринимать pelerinages паломничество — фр. Он кончает тем, что считает, что каждый интересующийся театральным искусством должен ознакомиться с первым театром мира! Рад довести все это до твоего сведения. Со мной ехал сын нашего посла в Лондоне гр. Бенкендорф; он хорошо знаком с Barningом и увидит его на днях в Лондоне.
Я поручил ему передать, что буду счастлив с ним познакомиться и при первой его поездке в Россию приглашаю его меня посетить в Москве или Петербурге , дабы я имел возможность ввести его в нашу среду и ознакомить его ближе с нашим делом. Целую ручки Марии Петровны, тебя обнимаю. Письмо Стаховича Немировичу-Данченко 7 марта 1909 года: Дорогой Владимир Иванович, может быть, ты занят, может быть, не в духе, но не посылай меня к черту, а удостой его внимания и поверь на слово преданному другу театра, легкомысленному его директору. Ты знаешь, а может быть, даже лучше меня, во что обращается пьеса после двадцатого ее представления. Иногда между этим образчиком и первым выпуском нет ничего общего, кроме семейного сходства.
Большинство развитой публики, а с нею и я, почти всегда принимаем убежденно, или на веру, толкования Немировича и Станиславского и только иногда, с болью в сердце, подчиняемся этим Высочайше утвержденным авторитетам вкуса, литературы, техники, ума и искусства. Но принимать эксперименты неавторитетной молодежи, или недаровитых артистов мы не согласны. А бывает, что эти вкусовые эксперименты обращаются в отвратительные экскременты прости этот lapsus calami ; бывает, что замысел ваш искажен до неузнаваемости. Имею сведения, для меня несомненные, что «Ревизор» грешит этим грехом и грешит сильно. Опасно, нежелательно и стыдно везти его таким в Петербург.
Обращаю твое внимание на необходимость его нравственного и физического обновления. Эта необходимость — ты скажешь — не составляет ни открытия Америки, ни секрета, но я настоятельно на ней настаиваю, памятуя допущенные вами шероховатости в «Горе от ума» прошлогоднего петербургского исполнения Качалов съехал с тона и замысла, Германова, Косминская — были слабые копии первоначального оригинала и проч. Менее важно, но столь же необходимо свести в баню «Синюю птицу». А у Роде в «Трех сестрах» ты, м. До свидания, милый друг.
Обяжешь, если сообщишь эти строки до сведения правления. Премьера «У царских врат» «У врат царства» по пьесе К. Гамсуна проходит 9 марта 1909 года без него… И без него начинаются петербургские гастроли МХТ. Станиславский трогательно опекал детей Стаховича — по его поручению. По возвращению в Москву Станиславский продолжит беседовать с Крэгом о «Гамлете» — но без переводчика.
Те, кто присутствуют при этом, хохочут над невообразимо смешной смесью в речи Станиславского немецкого с русским. Друг втянул его в светскую жизнь, и он вынужден подчиняться ее этикету. Сыну Игорю Станиславский приводил в пример Мишу Стаховича, поступающего в университет102. К концу гастролей Стахович прибыл в столицу. Он хотел в театре праздника, как он понимал его.
И началась затяжная дискуссия театра со Стаховичем, отраженная в протоколах заседаний правления. Стахович просит снять возбужденный им вопрос о прощании с публикой при открытом занавесе, так как его заподозрили в том, что, предложив поднять занавес после последнего спектакля, он хотел устроить овации К. Правление, не считая себя вправе решать этот вопрос без труппы, постановило: предложить труппе собраться для обсуждения вопроса о поднятии занавеса после последнего спектакля104. Если волнение в зрительном зале достигло угрожающих размеров, труппа просит разрешить правление выйти выбранное лицо, для объяснения причин невыхода труппы на аплодисменты. Труппа предлагает Румянцева.
В случае отказа Румянцева пригласить другое лицо, непричастное к режиссеру и актерам и не занятое в пьесе. Правление […] поддерживает желание труппы не выходить на аплодисменты публики. Если скандал не будет погашен, то занавес после «Трех сестер» будет поднят и все участники спектакля должны будут выйти на вызовы. Для устранения скандала принять следующие меры: напечатать во всех газетах о том, что и после последнего спектакля артисты на вызовы выходить не будут. Протоколы подписаны всеми участниками заседаний, в том числе и Стаховичем.
В мае в Москве Станиславский продолжал работать с Крэгом над Гамлетом. И он, и Немирович-Данченко «не только не разочаровались» в Крэге, но, напротив, «убедились в том, что он гениален», что он «опередил век на полстолетия»106. В мае окончательно распределялись роли в тургеневском «Месяце в деревне». Станиславский и Немирович-Данченко много беседовали о том, кто будет играть Верочку. Немирович-Данченко стоял за Коонен.
Станиславский колебался между Коонен и Кореневой. Остановиться на Кореневой убеждали его жена и Сулержицкий, его главные советчики. А тут подоспел и Стахович. Он приехал из Петербурга в Москву 1 июня — проездом в Пальну, накануне отпуска труппы, Станиславский уезжал за границу, Немирович-Данченко в Ялту, в Крым, — и невольно вмешался в «дебаты» содиректоров. Он не мог ограничить себя решением вопросов только по финансовой части.
Не зная о «разногласиях» директоров об актрисах на роль Верочки, он «случайно», прощаясь со Станиславским и Лилиной, заговорил об этом: Я горячо отстаивал Лидию Михайловну, меня поддерживали Мария Петровна и Сулер, мы обосновали наши мнения, и Конст. Я предупредил его, что напишу частное письмо Кореневой с предложением поработать вместе над Верочкою в одном единственном направлении: утрата ею Лидией, а не Верочкою некоторой вульгарности и приобретение дозы distinction, — писал он уже из Пальны Немировичу-Данченко в Крым107. Станиславский, согласившись со Стаховичем, женой и Сулержицким, все же не видел Кореневу в Верочке: «она вульгарна», как была бы вульгарна в роли Ани в «Вишневом саде»108. С Немировичем-Данченко, побаиваясь его ревности и предупреждая ее, Стахович подробно объяснялся по поводу Верочки в другом ему письме. Тоже из Пальны.
У него была своя концепция образа: Не боясь упрека от тебя, что вмешиваюсь не в свое дело, хочу сказать два слова о Верочке в «Месяце в деревне». Не вижу в ней Коонен. Не вижу в Алисе Георгиевне типа тургеневской девушки, барышни-дворянки черноземной полосы России. Не умаляя достоинств Коонен и признавая за нею много положительных сторон, боюсь, что она нам и по наружности, и по всему даст Сарру, Ревекку, Юдифь…, а не русскую девушку, не деревенскую барышню 60-х годов. Коренева несомненно более подходит к моему понятию о Верочке.
Само собою разумеется, что ей придется много поработать, чтобы изобразить привлекательную девушку, принявшую от деревенской природы чудесную простоту. Предлагаю свои услуги, чтобы выбить у Лидии Михайловны вульгарность голоса, дикции, жестов, движений и даже взгляда109. С Кореневой, после «частного» ей письма, у Стаховича завязалась переписка: Получил Ваш ответ, милая Лидия Михайловна, и обрадовался, узнавши, что вы подбодрились и перестали мрачно смотреть на будущий сезон. Отправил ваше письмо в Vichy Марии Петровне, к сведению Конст. Читаю внимательно «Месяц в деревне».
По-моему, не следует в последних действиях изображать Верочку трагическою, а надлежит дать упрямое горе. Ваш Стахович110. В пальненское лето 1909 года Стахович не отходил от дел в Художественном театре. Он был ближе Станиславского и Немировича-Данченко к Москве и в конце июня даже предпринял поездку в Москву на несколько дней «на скаковой дэрби». Уже 9 июня 1909 г.
В том числе и для подготовки нового сезона. Еще в Петербурге, на заседании правления 2 мая ему было поручено «переговорить с врачом, пользующем И. Саца, о его здоровье и с самим Сацем о его дальнейших намерениях»111, и он продолжал заботиться о Саце. Волновали его и проблемы с другими актерами и сотрудниками театра, от которых он не мог отрешиться. Заболела Бутова, собиравшая в поездке по еврейским местечкам Могилевской губернии материал для «Анатэмы» по пьесе Леонида Андреева, где она репетировала с Немировичем-Данченко одну из главных женских ролей: «Льет ливмя дождь, Несутся тучи».
Этот эпиграф выбран мною не для содержания настоящего письма, а для того, чтобы изобразить тебе, дорогой Владимир Иванович, настроение нашей погоды с приезда моего в деревню, куда благополучно прибыли третьего дня. Спасибо за письмо-отчет, переданные мне Воробьевым, рад был узнать подробности последних дней, проведенных вами в Москве. Хотя я и застал еще в ней Константина Сергеевича и Крэга я приехал 1 июня , но они были в суете сборов перед отъездами и менее обстоятельно, чем ты, посвятили меня в текущие дела. На счет «Гамлета» в будущем сезоне — они стоят перед тем же знаком вопроса. Станиславский уехал за границу бодрый и веселый.
Кое-кто собрались на вокзал, и мы проводили «Орла» и «Орлиху» с орленками и Качаловым. Сулера я в ландо свез в лечебницу д-ра Гриневского и сдал милейшему Федору Александровичу, который необыкновенно любезно и сердечно отнесся к нашему больному. Льву Антоновичу придется пролежать еще около 3-х недель. Потом заболела Бутова; она ездила изучать быт евреев в черту их оседлости в Могилевскую губ. Навестили ее с Гриневским, и я сдал ее его попечению.
Разговорами с Воробьевым о хозяйстве я остался доволен; усмотрел, однако, присутствие в нем слишком большой энергии и властолюбия. Собираюсь в августе смягчить у него и то и другое. Отдыхай, будь здоров. Почтительно кланяюсь Екатерине Николаевне. В конце июня, перед поездкой в Москву, он отвечал на очередное письмо Немировича-Данченко: Я очень люблю, дорогой Владимир Иванович, когда ты со мною говоришь или переписываешься о Константине Сергеевиче.
Люблю потому, что во всех твоих словах и письмах проявляется одна только забота и любовь к нашему делу и нет места личным интересам, мелким побуждениям. Я с большим вниманием и пользою для себя прислушиваюсь к твоему мнению, очень считаюсь с ним и включаю его на первом месте в программу всех намеченных мною дел «к исполнению», «к немедленному исполнению», «к сведению», «очень важно» и т. В особенности в последние 2—3 года не приходится игнорировать ни одного твоего замечания, так как ты за это время сам необыкновенно усовершенствовался и твоя критика Станиславского верна от а до z и вполне чужда злобы. Говоря с тобою о нем, я теперь совершенно свободен от чувства необходимости его защищать. Знай и помни, душа моя, что я считаю все твои заявления верными и справедливыми.
Нам следует возможно чаще, не пропуская ни единого случая, беседовать об этом предмете, от этого выиграет ход дела и это нисколько не набросит тени на мои личные чувства или отношения к К. Ты говоришь о чем-то, угрожающем самому делу, о подползающей змее, пробующей силу своего жала. Эта фраза меня очень смутила, и я убедительно прошу тебя раскрыть мне эту загадку. Думаю, что от меня ее скрывать не следует, если в ней нет личного секрета. Мне хорошо известно, как К.
Станиславский не упрям и поддается уговорам. Бутова поправилась и выехала из Москвы. Сулер поправляется. Горев все просит аванс. Разрешил выдать ему вперед за полмесяца по 1 августа.
Дальнейшие его просьбы будут отклонены. Пробуду в Москве дня 4 и, если будет что-нибудь новое, — сообщу тебе. А где Екатерина Николаевна? С тобою в Крыму или у себя в деревне? У нас, пока, все благополучно.
Сын заслужил полный отдых он блестяще первым выдержал экзамен зрелости и с жаром и страстью предается игре в tennis. До свидания, будь здоров и благополучен и пиши нам пьесу. Твой Стахович113. Все началось с финансового казуса, больно задевшего Немировича-Данченко. То ли бухгалтер Пастухов, то ли контролировавший бухгалтерию Воробьев, или они оба ошиблись чуть ли не на 30 тысяч, составляя окончательный отчет за текущий год.
Дивиденд года составил не 110 — 120 тысяч, как подсчитывали в мае, а всего 85. Пайщики вместо 6000 рублей должны были получить по новым данным только 5000, а Немирович-Данченко вместо обещанных ему в мае 7000, должен был вернуть 1000. А между тем, эти деньги у меня ассигнованы на два главных векселя, которым срок в конце августа и сентября ростовщические. Самое страшное я вижу здесь не в том, что уменьшается дивиденд, а в том, что если это так, то, значит, расход прошлого года был совершенно чудовищный. И, не зная этого, мы не принимали никаких мер, чтобы его уменьшить на будущий год.
Стало быть, он будет еще чудовищней. Предстояла капитальная проверка книг по расходам и доходам. Без Станиславского второй и третий директора Товарищества МХТ жили душа в душу, несмотря на досадные ошибки финансистов. Стахович чувствовал себя виноватым. Они много времени проводили вместе, когда Немирович-Данченко был свободен от репетиций «Анатэмы» и приемных экзаменов в школу.
В один из августовских дней они прошли «пешком до Страстного монастыря, оттуда на электричке, потом в парке долго гуляли и обедали на воздухе», — писал Немирович-Данченко жене115. Он почти каждый день писал ей. Немирович-Данченко был вполне доволен ситуацией. Задача, поставленная им перед собой, — создание в сезоне «атмосферы спокойствия», — как будто осуществлялась; для себя он нашел состояние «добросовестной холодности» и писал жене: Новый отчет еще не закончен, но уже сказали мне, что тот несомненно навран.
Несмотря на это, Алексей Стахович известен своим чувством юмора и умением шутить на любые темы, включая отношения и семейную жизнь. Его выступления на сцене и на ТНТ всегда вызывают улыбку у аудитории и позволяют посмотреть на различные ситуации с другой стороны. В своих выступлениях Алексей Стахович не стесняется говорить о своих отношениях и сексе, но при этом делает это таким образом, что его шутки всегда остаются позитивными и ненавязчивыми.
Он умело использует различные жизненные ситуации и стандартные сценарии, чтобы поднять настроение зрителям. Таким образом, хотя мало известно о личной жизни Алексея Стаховича, его чувство юмора и органичность на сцене делают его одним из самых популярных комедиантов на ТНТ и в мире стендапа. Семья Личная жизнь Алексея Стаховича остается в тени, так как комедиант предпочитает не делиться подробностями о своих отношениях в соцсетях. Он не публикует фотографии своей семьи и не описывает их жизнь в подробностях. Однако, Алексей Стахович регулярно упоминает своих близких в своих шоу. Он с грубым юмором рассказывает о том, как его семья влияет на его жизнь и поведение. Стандап Алексея Стаховича часто основан на ситуациях из его семейной жизни.
Комедиант с умилением рассказывает о своих родителях, братьях и сестрах, создавая забавные истории из их быта. Тем не менее, Алексей Стахович хранит приватность в соцсетях и не делится множеством фотографий и подробностями о своей семье. Он предпочитает сохранить личную жизнь только для себя и близких людей. Хобби Личная жизнь и биография Алексея Стаховича, известного своим выступлением в формате стэндапа на телеканале ТНТ, также знаются его поклонникам и близким людям.
С 1915 года стал снимался в кино. В марте 1917 года Стахович вошёл в состав Театральной комиссии Особого совещания по делам искусств при Временном правительстве. По свидетельству князя С.
Волконского , «Стахович был талантливой натурой в том смысле, что чувствовал искусство, но он не был выдающимся актером. Его родовитость, его осанка, конечно, вносили на сцену то, чего на ней было так мало и чего будет все меньше; но он был лишь материал, не обработанный; он начал слишком поздно; он не имел никаких технических основ… Между тем он отлично схватывал технические приемы, когда их знал или улавливал» [2]. По воспоминаниям В. Шверубовича : Как актер Стахович был… вернее, он просто не был актером. Это была маска аристократа, живое амплуа. В Репетилове он был тем же Стаховичем. Революция была для Стаховича и экономической и моральной катастрофой — ему во всех смыслах стало нечем жить, она его опустошила и выжгла.
Но когда на моем месте, то есть на месте председателя правления или заведующего труппой будет Стахович, — он вовсе не должен будет искать учителя данной актрисы, чтобы высказать свое решение. Нет, Константин Сергеевич, это путь неверный. Надо, чтобы и Германова, и Гзовская, и Книппер, и Лилина знали дирекцию и нас как ее представителей, а не учителей своих. Учителей — это в самой работе, а не в столкновениях вне работы. И когда я буду смотреть на Гзовскую хуже, чем Вы, а Вы на Германову хуже, чем я, то нам надо сговариваться, а не разделять на моих и Ваших. Всему этому я придаю большое значение не потому, что речь идет о Гзовской или Германовой, — это было бы недостойно представителей такого огромного учреждения, как Художественный театр, — а потому, что это служит продолжением того двойного русла, которое образовывается в нашем Театре и которое без всякого сомнения погубит его.
Мир — это «наши» 29. Но Станиславского эта безупречная логика только раздражала, и он разрубал ее каким-либо решительным действием. В какой-то момент, потеряв терпение, которого Немировичу-Данченко не занимать, он подал заявление о том, что выходит из состава дирекции. Ввиду того, что эти обязанности по моей же вине сведены к нулю, театр не понесет никакого ущерба от моего ухода из состава правления, — писал Станиславский Немировичу-Данченко 30. Сколько я ни вдумывался в такой неожиданный и крутой поворот в нашей переписке, — понять его не могу. А когда мне кажется, что я начинаю понимать, то это меня и угнетает и в конец утомляет.
Советовать Вам я больше не смею, а просить еще могу: возьмите назад Ваше заявление. Ваш выход из директорства вызовет вредные для Театра толки. Поддержим его на последние три-четыре месяца нашей совместной работы. Вот уж две недели, как я с нетерпением жду Стаховича, чтобы пайщики приступили к обсуждению будущего существования Театра. Тогда все станет ясно. А до тех пор ведь и я — как Вы — добросовестно исполняю свои обязанности.
Если Вы все-таки не хотите взять назад Ваше заявление, то напишите мне завтра домой: я буду целый день дома завтра. Затем в ближайшие дни я созову правление, а потом пайщиков. Ваш В. Немирович-Данченко 31. На заседании дирекции и правления 28 ноября 1907 года — Стаховича не дождались — Станиславский забрал свое заявление о выходе из дирекции. Заседание приняло его условия, дав официальное разрешение Гзовской посещать репетиции и утвердив ее приглашение в театр с будущего сезона до 15 июня 1909 года с окладом в 3000 рублей, таким же, как в Малом 32.
Неизвестно, приложил ли он авторскую копию своего письма Станиславскому к письму Немировичу-Данченко, как он сделал в письме к Станиславскому от 7 декабря 1907 года, отослав ему собственноручную копию своего письма к Немировичу-Данченко. Станиславский сохранил ее; в архиве Немировича-Данченко таковой не обнаружено. Стахович не разделял философию Немировича-Данченко: «Мир — это наши», хотя неизменно полагал творческое содружество Станиславского и Немировича-Данченко основой существования Художественного театра. В переписке с ними ноября — декабря 1907 года он откровенно, как всегда, держал сторону «Орла», «Бонапарта» и его ученицы — Гзовской. И осуждал поведение Германовой — ученицы Немировича-Данченко. Посылаю тебе копию письма моего к Влад.
Ивановичу, посланного одновременно с этим. Не осуди меня за «fiel», который в нем проглядывает, но меня взбесила эта ломака. И зачем ты затеял всю эту переписку с Немировичем. Было бы проще и многозначительнее с твоей стороны призвать к себе в качестве директора и главного режиссера эту «капризюльку», хорошенько ее отчитать и упомянуть об условиях, при которых ее дальнейшее пребывание в театре терпимо. Bonaparte так бы поступил увлекся в данную минуту новою книгою Vandal , а ты наш Bonaparte. Бедный, бедный, милый мой Орел!
От души жалею, что я отсутствовал; при мне весь этот инцидент сократился бы своим разрешением, и мы уберегли бы твои нервы и энергию. Надеюсь приехать и тебя обнять 1-го января. Волнуюсь за тебя в «Жизни человека», и только за тебя и за твою работу; автор со своим произведением мне безразличен, даже более — чрезвычайно противен. Жена моя, которая очень нежно тебя любит, поручает мне тебе кланяться и наговорить кучу любезностей. Дети, слава Богу, поправляются, Драшка необыкновенно похорошела; легла в постель девчонкою, встала из нее — хорошенькою барышнею, с красивою рукою, манерами, дистингированными жестами, все это — наследие матери. Не хочется говорить о делах, касаться крупных ран.
Отложим все до свидания. Обнимаю тебя и люблю. Стахович 33. Вот авторская копия письма Стаховича к Немировичу-Данченко, приложенная к письму его к Станиславскому от 7 декабря 1907 года из Мерана: Дорогой Владимир Иванович! Хочу поговорить с тобой об инциденте «Гзовско-Германовском». Различные полученные мною версии различных моих приятелей сводятся все к одному выводу, что он внес в театр неблагополучие.
С этой только точки зрения я хочу его разобрать и высказаться. Несомненный факт, что артисты и артистки в сношениях между собою весьма часто утрачивают обиход вежливости и благоприличия в силу зависти, ревности, конкуренции и других мелких человеческих чувств. Замена эта благовоспитанных манер «каботинскими» приемами и вообще дурной характер развиваются обыкновенно прямо пропорционально силе таланта и пользе, приносимой театру. Не прав ли буду, сказав, что Мария Николаевна представляет собою исключение из этого правила и что у нее проявления отрицательного ее поведения скорее обратно пропорциональны дарованию. Как назвать ее настойчивость в некорректности по отношению к Константину Сергеевичу?! Я даже оставляю в стороне невежливость по отношению гостьи — Гзовской, а только останавливаюсь и возмущаюсь неуважением Марии Николаевны к директору и главному режиссеру.
Между ею и Станиславским мой выбор сделан и он мне подсказан не влечением сердца, а холодным разумом, сопоставляя их величины и пользу, приносимую ими театру. Вам следует сделать ей отеческую отповедь, указав, что нет того учреждения, в котором известная дисциплина не была бы необходимой и что уход ее из Художественного театра принесет несомненно больше вреда ей, чем театру. Если Вы почему-либо этого не сделали, то я берусь это сделать по приезде моем в Москву; по возрасту и беспристрастию я гожусь не только на роль отца, но и на роль дедушки. Частые проявления неуважения Германовой к Станиславскому служат давно предметом моего удивления и неудовольствия. Я не раз в наиделикатнейшей форме высказывал ей это. Неужели она нуждается в начальническом тоне?
Никогда его не возьму, но задуматься над дальнейшей ее судьбой могу, и в этом отношении меня успокоит мысль, что она обладает всеми данными для большого успеха в провинции. Ты, может быть, найдешь нужным сообщить Марии Николаевне мнение третьего директора об «инциденте». Ничего против этого не имею. Но прошу тебя сгладить недочеты моего слога. Меня насмешило выражение «неосторожность», упомянутое в письме Марии Николаевны, квалифицирующее ее поступок. Щепетильность очень хороша и уместна, когда она в гармонии с поведением, иначе она вызывает улыбку.
Прости это замечание старого эстета-дипломата. Ты, я знаю, не любишь, когда я черпаю примеры из жизни французских театров, а у меня на данный случай есть весьма подходящий. Передам тебе его при свидании. А пока и т. Как обычно, как и в прошлые годы, еще полковником и неотставным генералом, Стахович продолжал жить делами театра, и за границей не выключаясь из них. В Москву летели его письма, подобные вышеприведенным, ответные на письма Станиславского, Немировича-Данченко, пытающиеся сгладить их конфликты; Книппер — теплые, длинные, подробные, и ответные на письма молодого артиста театра Н.
Может быть, он и устроил это лечение: Отгоните от себя мрачные мысли, Николай Афанасьевич, и не беспокойтесь о будущем. Мне известно, что Дирекция принимает в Вас живейшее участие и ни о каком сроке до декабря не может быть и речи. Содержание будет Вам высылаться ежемесячно, пока Вы не оправитесь настолько, что будете в состоянии служить. Лежите, питайтесь и не волнуйтесь. Прошу Вас смотреть на мой кошелек, как подспорье, и обращайтесь ко мне без стеснений, когда встретится нужда. У нас еще все очень неблагополучно.
Сыну лучше, а дочь в опасности; доктор боится осложнений — воспаления брюшины. Тяжело и беспокойно у меня на душе. Получил длинное и очень подробное описание первого представления от Конст. Мы с ним сходимся в оценке впечатлений и расходимся только в мнениях о Москвине. Я им недоволен, он его не критикует. Качалов нам обоим не нравится: однообразен, скучен, читает, а не играет, модулирует голосом и кокетничает его благозвучностью.
Германова очень слаба. Вишневский — весьма неудовлетворителен. Хороши: Лужский, Уралов и многие из второстепенных исполнителей. В общем — не дурно. До свидания. Речь шла о репетициях и первых показах все того же «Бориса Годунова».
Уралов в паре с В. Грибуниным — Мисаилом — играл Варлаама. Когда подошел срок выходить на работу, Подгорный просил совета Стаховича, как ему быть. Он не долечился. И Стахович немедленно отвечал ему: — Сейчас получаю Ваше письмо; спешу отвечать. С удовольствием помогу Вам, многоуважаемый Николай Афанасьевич.
Завтра переведу Вам 100 руб. Насчет продления Вам отпуска, я, на Вашем месте, поступил бы следующим образом: написал в Дирекцию прошение о продлении отпуска и кроме того частные письма Константину Сергеевичу и Владимиру Ивановичу. Со своей стороны я обоим им напишу, хотя это может быть и излишним, так как ни препятствий, ни сомнений в разрешении Вами просимого — нет. Рад был узнать, что в Вашем положении настало улучшение и что хрипов меньше. Хотелось бы Вам сказать — терпите, не унывайте. Бог даст, это испытание пройдет, но знаю, что в минуты уныния, апатии и хандры эти советы не помогают.
Думаю и надеюсь ехать в Россию в конце декабря ст. Поклон Вашим дамам. Желаю Вам всего лучшего; прошу верить, что я с особенным удовольствием явлюсь к Вам на помощь и радуюсь, что могу быть полезным. Ваш А. Стахович 36. Стахович просит продлить Подгорному отпуск с сохранением содержания.
Утверждено 37. Но главными его корреспондентами и адресатами оставались все же Станиславский, Немирович-Данченко и Книппер-Чехова. Это не мешало ему обсуждать вопросы репертуара с Немировичем-Данченко. Вероятно, ты об нем слышал, если не читал. В Англии он произвел своими произведениями сильнейшее впечатление и в некотором роде пертурбацию: своею парадоксальностью, блеском, остроумием. Он борец против условной морали, предрассудков и современного строя английский социалист.
Оригинальный прием в построении, несколько условный, но интересный, хотя он антиреалист; характер действующих лиц не вытекает из их слов и действий, а скорее предварительно стилизуется автором в подробных ремарках и замечаниях. В Лондоне жена и дочь видели «Man and superman» его играют блестяще; лучшие актеры с прекрасной, легкой дикцией и юмором, захватывающим зал. Еще очень известные: «4 You never can tell» дочь видела в Лондоне — в восторге , 5 «Windowers Houses», 6 «Man and superman». Последних трех не читал, но доверяюсь мнению жены и дочери. Постарайся достать перевод и прочти. Может быть, из предлагаемого ничего не подойдет нам, а может быть… За сим, исполнив долг члена репертуарного Комитета, жму руку его председателю и всем кланяюсь.
Стахович 38. Ни к одной из рекомендаций Алексея Александровича Немирович-Данченко не прислушался. Хотя после Чехова и Горького Художественный театр практически не вылезал из репертуарного кризиса. Немирович-Данченко предпочитал современной западноевропейской драме — современную отечественную пьесу, пусть и не высшего сорта. Исключение составляли немецкие и скандинавские авторы: Гауптман, Гамсун и его любимый Ибсен, близкие отечественному искусству, считал он. Имею уже телеграмму о первом представлении «Жизни человека»; радуюсь успеху театра и Константина Сергеевича, но если таковой же выпал на долю автора, то это скорее меня огорчает, — это значит, что здравый смысл и вкус москвичей убежали к зверям… А за «Орла» — ликую!
Слышал от многих, что танцы, поставленные вашей невесткой , прелестны, выше всякой похвалы. Поздравьте ее от меня. Радуюсь за измученных актеров и актрис и за успех Барановской, в которую я верю, и надеюсь, что она пойдет по стопам нашей милой, высокоталантливой Книппер. Тревожные театральные неурядицы из разных источников доходят до моего слуха даже М. Самарова мне написала ; они меня печалят и заставляют меня серьезно задумываться; как составить следующий наш договор? Два наших столпа окончательно расходятся, или вернее сходятся для того, чтобы сталкиваться, и от этого толчка грозит fallen die ganze постройке nieder.
Смягчающий буфер, ваш покорный слуга, к несчастью, не может отдать себя целиком театру, а отлучки слишком продолжительны и… Слышал об инциденте Гзовско-Германовском. Не хвалю Вашу приятельницу Германову, да и Вашу «первую любовь» Вл. Enfein… Там, где люди — там любовь, где любовь — там пристрастие и беспорядок. Я не против любви, напротив Вы знаете , но более… французской. Простите мои глупости. Итак, до свидания, целую Ваши ручки.
Стахович 41. До отъезда из Мерана он успел послать Книппер-Чеховой, «звезде первой величины Московского Художественного театра», еще одну открытку. Вы не можете не любить Шумана, а потому посылаю Вам весьма удачное его изображение. Стахович 43. В январе 1908 года он в Москве. Продолжает разгребать в Художественном «маленький всероссийский халат».
Как будто он и не уезжал в Европу на два с лишним месяца. Начал он с главного, с того, что тревожило его все последние месяцы 1907 года, о чем он поведал Ольге Леонардовне: Тревожные театральные неурядицы, из разных источников, доходят до моего слуха […]; они меня печалят и заставляют меня серьезно задумываться; как составить следующий наш договор? Два наших столпа окончательно расходятся, или, вернее, сходятся для того, чтобы сталкиваться, и от этого толчка грозит fallen die ganze постройке nieder 44. Собравшиеся на заседание Стахович, Станиславский, Немирович-Данченко, Лужский и Москвин подписали постановление: Созвать завтра к обеду всех пайщиков и вкладчиков и поставить им вопросы: 1 о том, кто войдет в будущее Товарищество, 2 каково будет оно — на прежних основаниях или на новых, 3 … 4 о весенней поездке 45. Он ехал в одном вагоне с Теляковским. С лета 1901 года Теляковский — директор императорских театров.
Обсуждали многое, в том числе и вновь всплывшую идею слияния Малого и Художественного. Теляковский относился к ней всерьез. У Станиславского были свои идеи по этому поводу. Они так утопичны, что кажется, высказаны просто в пику Немировичу-Данченко. Не обошли молчанием и проблемы предстоящего перехода Гзовской и Нелидова из Малого в Художественный. Беседовали обо всем.
Ты его напугал предложением перевести Художественный театр в Малый, а артистов из Малого всех — в Народный дом. Радикально, но неисполнимо. Беседовали о Нелидове. Я, разумеется, не проболтался, не сказал ничего лишнего, но из слов Владимира Аркадьевича понял, что Нелидов пока будто последнее время передумал, остается в Малом театре на более выгодных для него условиях. А, может быть, я ошибаюсь. О Гзовской говорили более определенно.
Теляковский сказал, что он, конечно, сделает все от него зависящее, чтобы ее удержать у себя и намерен прельстить жалованием. Спешу, обнимаю, еду смотреть La Duse. Напишу завтра подробнее Марии Петровне. Очень жалею, что уехал, не простившись с вами. Стахович 46. Через несколько дней по приезду в Петербург, получив, видимо, к этому времени ответ Станиславского по поводу проекта слияния Малого и Художественного театров, он писал Теляковскому: Дорогой Владимир Аркадьевич, Не хочу беспокоить тебя разговором по телефону, а потому заеду к тебе на этих днях.
Совершенно с тобою согласен, что необходимо предварительно переговорить о вопросе в принципе, но спешу тебя предупредить, что я вряд ли для этого гожусь по той простой причине, что я не могу себя заставить поверить в возможность слияния. Мне кажется, что превзойдя все трудности и, допустив невероятное, результат получится плачевный: не воскресив вероятно Малого театра, мы наверное похороним себя. Станиславский со мной солидарен, Немирович же смотрит иначе и верит в состоятельность плана. Не посылая тебе проекта, он намерен обратиться к тебе теперь с письмом, в котором изложит свои принципиальные вопросы. До скорого свидания. Искренне тебе преданный А.
Стахович 47. Другой важной новостью, сообщенной Стаховичем в Петербург, было предстоящее чествование в столице Льва Николаевича Толстого по случаю его восьмидесятилетия. О 578нем Алексей Александрович успел узнать от брата Михаила Александровича. Либеральная Россия задумала это чествование более грандиозным, чем то, что происходило в пушкинские дни 1899 года. Стахович как друг Толстого был избран секретарем «Комитета почина», занимавшегося организационными вопросами. В числе членов этого Комитета: профессор М.
Ковалевский председатель , В. Короленко и И. Репин товарищи председателя , П. Струве, литераторы: Л. Андреев, П. Боборыкин, В.
Брюсов, В. Немирович-Данченко, И. Бунин, Н. Котляревский, А. Сумбатов Южин и другие. Временное бюро образовали представители прессы.
Предполагается мировое чествование великого старца. Чтобы перебить инициативу у Англии, в Петербурге спешно образовался организационный комитет, который наметил тебя членом центрального учредительного Комитета от Москвы драмы. Тебе нет причин отклонять эту честь, тем более что до весны в Петербурге тебя беспокоить не будут. Ответь мне спешно Французская набережная, 18 телеграммой согласие или формулированный отка 48. Вся затея с юбилеем Толстого вскоре была прекращена самим писателем. Он не любил публичности.
Стаховичу, одному из инициаторов намеченных торжеств, просьбу содействовать прекращению деятельности комитета. И «Комитет почина» был распущен. Но театр не забыл поздравить Толстого в день его рождения. Текст отправленной Льву Николаевичу телеграммы написал по просьбе правления Немирович-Данченко и подписали: председатель правления В. Немирович-Данченко и члены правления К.
Алексей Стахович Stand Up на ТНТ биография соц сети личная жизнь — интересные факты и подробности
| Алексей Стахович: биография, соц сети, личная жизнь - все о Stand Up-комике на ТНТ | Алексей Александрович Стахович — генерал-майор, участник русско-турецкой войны, актер театра и кино. |
| Бомбически рекомендую: Алексей Стахович советует фильм, компьютерную игру и концерт | MAXIM | Stand Up Стаховича Алексея и Джанкезова Тимура 19.11.2021 • Москва. |
| Стахович, Алексей Александрович | Что известно о биографии российского стендап-комика Алексея Стаховича. |
| Алексей Стахович биография соц сети личная жизнь — все о Stand Up-комике на ТНТ | Стендап Стаховича Алексей Стахович, Стендап, Прожарка, Comedy Club, Видео, Вертикальное видео. |
| Статьи сезона 2002/03. А.Стахович. Русский барин с отпечатком Англии | Статьи | | Алексей Стахович – это довольно неординарный и необычный стендап-комик. |
Алексей Стахович - Alexej Stachowitsch
Алексей Александрович Стахович (1856—1919) — генерал-майор, участник русско-турецкой войны, актер театра и кино. Алексей Стахович – это довольно неординарный и необычный стендап-комик. Главная» Новости» Алексей стахович стендап выступления. По образованию Алексей Стахович военный и еще известно, что свое военное образование он получил в 2013 году. И сегодня в фокусе внимания — комик Алексей Стахович. Бомбически рекомендую: Алексей Стахович советует фильм, компьютерную игру и концерт. Алексей Стахович родился 28 мая 1991 года в Москве.
Алексей Стахович Stand Up на ТНТ биография соц сети личная жизнь — интересные факты и подробности
Смотри премьерные выпуски шоу "Stand Up" каждый понедельник в 22:00 на #ТНТ Производство: Comedy Club Production StandUp в соц. сетях: Inst: Vk: Телеканал ТНТ в соц. сетях: YouTube: Inst: VK: Алексей Стахович. Биография Алексея Стаховича началась в городе Ростов-на-Дону, где он родился и вырос. If you have Telegram, you can view and join Алексей Стахович right away. Смотри премьерные выпуски шоу "Stand Up" каждое воскресенье в 22:00 на #ТНТ Производство: Comedy Club ProductionStandUp в соц. сетях:Vk. Stand Up: Алексей Стахович про День матери, распределение обязанностей и успешный возраст.