В рамках серии интервью, посвящённых военной спецоперации на территории Укpаины, журналистка Екатерина Гордеева встретилась с актрисой и депутатом Государственной Думы Еленой Драпеко Елена Драпеко. Журналист Катерина Гордеева (признана иноагентом) — о компетентной эмпатии, поиске «своей» темы в журналистике и том, почему фандрайзинг — враг социальной журналистики. Журналистка и телеведущая Катерина Гордеева (объявлена иностранным агентом) объявила о закрытии Youtube-проекта «Скажи Гордеевой» из-за принятого сегодня закона о запрете размещения рекламы у иноагентов. Интервью Екатерины Гордеевой. Большой разговор с двукратной олимпийской чемпионкой и обладательницей четырех золотых наград чемпионатов мира в парном катании. 15 апреля признал иноагентами журналиста Юрия Дудя и политолога Екатерину Шульман.
Екатерина Гордеева
- 12 цитат журналистки Катерины Гордеевой о материнстве и воспитании детей
- ЕГЭ не должен включать «замудренные» вопросы, считают в Госдуме
- «Гордеева снимает во времена отсутствия рекламы на чье-то бабло»: Гордон – об интервью Хаматовой
- Мы подобрали для вас самые важные запросы
- Катерина Гордеева*: «Любовь к приемным детям – это не паралич сердца, а действие»
Не дать совести сломаться
У нас школа вообще почему-то считает, что родители должны обучаться вместе с детьми. Я не уверена, что так должно быть. Об отношениях Любые отношения — это цепочка компромиссов. И важно, чтобы тебя эти компромиссы не убивали как личность и не разрушали, а, наоборот, делали интересней. Может быть, не сильнее — потому что ты привыкаешь к тому, что есть кто-то, кто может подставить тебе плечо. Но точно интересней. О женском чувстве собственного достоинства Только в русском языке могла появиться поговорка «я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик». Потому что Первая мировая война, репрессии, Вторая мировая война, репрессии, репрессии, репрессии — все это уносило мужчин, в основном. Самых лучших. И недостаток мужчин тяжело сказался на чувстве собственного достоинства женщин.
Природная необходимость в мужчине для продолжения рода трансформировалась в большую психологическую зависимость. О страхе перед одиночеством В России как фермент передается женский ужас, страх перед одиночеством, позволяющий мужчинам, находящимся рядом с женщинами, творить с ними отвратительные, невероятные вещи, которые выдают за сложности характера или какую-то особенную любовь. Я очень верю, что это пройдет, что это кончится как какой-то кошмар, и что девочки младше меня и моя дочь никогда не будут позволять делать с собой то, чего они сами не хотят. О красоте Я в детстве спрашивала маму: «Мам, я красивая?
Такое должно быть и в Екатеринбурге, и в Новосибирске, и в Хабаровске, потому что дома и стены помогают. Бывает, есть отделение трансплантации костного мозга, оно даже отремонтировано, есть врачи, но нет системы, по которой дети будут туда попадать. Есть федеральная квота, есть местная квота, в итоге эти отделения стоят полупустыми, а дети едут в Москву. Наши врачи вместе с фондом ездят и стараются обучить коллег, но это должна быть огромная государственная программа.
Все как-то немножко забывают, что медведевская модернизация случилась десять лет тому назад. Хотелось бы еще какую-то модернизацию. Поскольку Россия сейчас в контрах со всем миром, то непонятно, как это все произойдет. За эти семь лет МРТ и дефибрилляторов отечественных не наросло. Фото: Анна Данилова С годами больше возможностей не делать больно — Как проходит ваш обычный день, если вы дома, если что-то пишете? Вокруг дети, муж? Если всё хорошо, утром либо я, либо мой муж Коля отводим двоих детей в школу — они ходят в первый класс, еще одного сына — в садик. Младшая дочка пока остается дома.
У того, кто ведет, есть опция не вернуться домой и сразу в 8. А другой сидит с маленькой до десяти утра, потом приходит няня. Я формально нигде не работаю, поэтому мое рабочее место — компьютер в кафе. По длительности — как договоришься, смотря кто забирает детей из школы. Мы их приводим днем, после этого нужно делать с ними уроки, потом везти их на занятия. Дети у нас не только разнополые, но и с разными интересами — у кого-то музыка, у кого-то дзюдо, у кого-то балет. Заканчивается всё часов в 7—8 вечера, когда мы все вместе ужинаем. Потом мы что-то смотрим.
Очень любим сериал «Летающие звери», и я его тоже смотрю вместе с детьми, потому что там и для меня тоже есть что-то интересное. Пользуясь случаем, хочу обратиться к людям, у которых есть средства и возможности: помогите, пожалуйста, студии «Летающие звери» существовать, потому что это великий сериал. Там такие истории и они так рассказаны! Концепция такая: зверям очень тяжело было жить на душной и серой земле, и как-то они все мыкались, а потом решили отрастить себе крылья и улететь в другую прекрасную страну. И теперь там с ними происходит куча всего важного и интересного. Завалиться со всеми на диван и смотреть «Петрова и Васечкина». Я очень люблю «Петрова и Васечкина», и дети тоже теперь любят. Знаю, что это какая-то неординарная история… — Это было, когда я сняла фильм «Победить рак» и потом написала одноименную книгу.
Коля тогда организовал Открытую библиотеку в Петербурге и пригласил меня как писателя. Был прекрасный солнечный день: облака — как корабли, ледяной воздух… И я, приехав на Московский вокзал, решила до канала Грибоедова дойти пешком. На самом деле это довольно далеко, так что я ужасно натерла ноги. И на встречу с читателями пошла по зеленому газону босиком — мне казалось, что это ни на кого не произведет впечатления. Главным мероприятием там было такое кострище, и около него сидели Михаил Борисович Пиотровский , Александр Николаевич Сокуров , Борис Куприянов — директор магазина «Фаланстер» — и еще много людей, а Коля брал у них интервью. У меня были тогда довольно снобистские соображения о том, что великая журналистика только в Москве существует,— а тут смотрю: парень очень даже бойко разговаривает, слова умные, реакции быстрые. И помню, я очень боялась, что дойдет очередь до меня и я окажусь не готова к вопросам. Потом был поэтический баттл, который меня пригласили почему-то судить.
И то, что это возможно в таком формате, тоже было для меня откровением. Когда ты живешь в мире телевидения, тебе кажется, что какие-то поэтические встречи — это прошлый век. И вдруг ты видишь классных молодых ребят, которые читают стихи,— и это правда битва, и куча людей их слушает. Потом я так же босиком им вручала какие-то памятные призы. И один раз в Москве. Мы прошли, взявшись за руки, кажется, сто бульваров. И, в общем, все стало понятно. Это правда огромное счастье — аванс, подарок.
Мы отмечаем 19 число каждого месяца, потому что встретились в этот день. Чем дальше, тем глубже, тем интереснее, ты узнаёшь человека. Любовь — длинное чувство и, с одной стороны, очень простое, а с другой — очень сложное. У тебя уже может сердце не заходиться в тахикардии, но все равно оно заходится: ты смотришь на человека, который спит, и думаешь, как бы это на руках донести до конца. Ты уже лучше знаешь реакции, ты уже лучше знаешь нюансы, и у тебя с годами больше возможностей беречь, больше возможностей не делать больно,— я думаю, в этом и состоит любовь. Какое-то слово может меня вообще убить по-настоящему. Поэтому у нас есть договор о том, что мы бурно ничего не выясняем. Я, например, в таких случаях письмо могу написать.
Хотя, например, Коля читает быстро и много, а я — очень медленно, могу толстую книгу читать два-три месяца. Но это скорее предмет шуток. Еще у нас разное отношение ко времени: я — человек, который всегда выезжает впритык, который вечно входит в самолет последним, а Коля будет очень плохо себя чувствовать, если не окажется в аэропорту за два часа до вылета. Поэтому обычно мы делим посадочные и встречаемся уже в самолете. Если мы в гостиницу приезжаем разными путями, то сразу будет понятно, кто первый заехал: если Коля, то в номере будет офицерская чистота, все вещи аккуратно разложены, а если я, то будет хаос и анархия. Кого-то беспорядок может раздражать, но это вопрос того, как лично ты к этому относишься. Меня, например, наоборот, порядок раздражает. У меня была такая концепция, что все эти букетно-конфетные отношения — до первой серьезной болезни одного из супругов.
Все-таки болезнь — это в другом смысле пиковое состояние. Я знаю миллион историй — и каждая для меня как удар под дых,— в которых муж ушел из семьи, когда серьезно заболели жена или ребенок. Есть множество научных, психологических оснований, почему это так и с чем это связано, но я правда этого вообще не могу понять. Помню историю, когда не мужчина ушел, а женщина ушла из семьи, причем она зарабатывала огромные деньги, так что могла содержать и ребенка, и мужа, этот вопрос не стоял. Но я знаю и другие случаи — фантастического объединения мамы и папы, которые вместе спасают ребенка. Я знаю такого замечательного папу, как Игорь Пятница, который был в больнице, где лежала его дочка Соня, просто папой номер раз: и ведро принесет, и стены помоет, и еще что-то. Они с мамой Соню держали за обе руки, и вокруг них было еще много людей, которые поддерживали. Для меня это пример того, как может объединиться вся семья.
А что касается того, что супруг плохо выглядит… Мы все и без серьезных болезней иногда неважно выглядим, не говоря уже о том, что у всех у нас появляются возрастные изменения. Но человек, который любит другого, не видит в нем старости, не видит в нем «плохо выглядящего» — это совсем другая история. Так что я не думаю, что в те моменты, когда кто-то из супругов не в лучшем виде лежит больной в постели, любовь проходит испытания. Любовь проходит испытания в моменты, когда ты понимаешь, что тому, кого ты любишь, может принести радость и удовольствие какое-то времяпрепровождение, которое тебе не симпатично или тебя ранит. Например, я люблю компании, а мой муж — нет. Потребовалось какое-то время, чтобы договориться, чтобы я не чувствовала себя «брошенкой», когда иду в какую-то компанию без него, а он не думал, что я живу какой-то своей жизнью, наплевав на нашу семью. Ведь на самом деле ни того, ни другого нет — просто нужно это обсудить. Это как?
Хотя последний раз я плакала вчера. Был День рождения «Новой газеты», и на сцену вышел Юра Шевчук , одна из песен которого мне очень дорога по разным причинам — «Это всё, что останется после меня». Мы делали на эту песню клип про больничных детей. Юра пел ее на сцене вместе с молодыми журналистами «Новой газеты», и как-то всё вместе сошлось: наши больничные дети, из которых кто-то тоже хотел стать журналистом, но уже никем не станет, эти ребята из редакции, выбравшие для себя «Новую газету», работать в которой тяжело, интересно и опасно; Юра, который не изменил себе за всё это время… Конечно, я плакала. Я сказала: «Знаешь, чтобы кто-то за руку держал — самое большое, чего на самом деле не хватает». Мы с Олей Алленовой об этом разговаривали буквально на днях: что в горе кому-то нужно, чтобы его держали за руку, а кому-то нужно, чтобы его не трогали, кто-то хочет, чтобы его обнимали, а кто-то вообще не терпит никаких объятий. Сделать усилие над собой, чтобы простить — Когда мы беседовали с вами три года назад, вы рассказывали, что проводите с детьми пятиминутки, на которых говорите о том, что такое жизнь и смерть. За эти годы ваше собственное видение и понимание смерти — изменилось?
И мои дети были рядом со мной, когда я узнавала, что погибла доктор Лиза, что погиб Антон Носик, что погиб Паша Шеремет. Это совсем иное, чем разговоры на пятиминутках. Мы несли цветы, и дети меня спрашивали: «А Лиза нас сейчас видит? Не знаю, у меня нет ответа на этот вопрос. Вопрос цикличности жизни они уже приняли, мы недавно с дочкой ехали в машине и обсуждали: «Мне будет столько, а тебе будет столько. Когда мне будет 80, ты уже будешь на облачке? В общем, говорить-то на эти темы мы продолжаем. Но, во-первых, они стали старше, а их вопросы — больнее, а во-вторых, мне стало сложнее говорить, потому что я думаю, что во мне самой эти дырки никогда не залечатся.
Но, может быть, со временем я найду какие-то другие ответы. И все способы поверить — скорее как подушка безопасности: для кого-то она срабатывает, а для кого-то не срабатывает. Я не знаю, верю ли я сама, но мне бы очень хотелось верить. Недавно я слышала, как грузинские монахи пели на арамейском Папе Римскому Франциску. Казалось, что их голоса доказывают бессмертие, но у Папы в этот момент был такой вид, словно он тоже хотел бы в это поверить. Думаю, что сомнения есть у многих. Это не значит совсем забыть про что-то — можно помнить, но ощущать, что ты простил. У меня с этим трудновато, потому что я очень часто обижаюсь на людей.
Порой потом уже даже забываю, когда и за что обиделась, встречаю человека — и чувствую, что в наших с ним отношениях что-то уже не так. И я не могу вспомнить причину, это очень неудобная и мучительная ситуация. Но если уж меня обидели, то обижаюсь по полной программе. А простить — это осознать, в чем тебе было больно, понять мотивы того, кто это сделал, либо просто решить, что ты обнуляешь эту историю. Это очень серьезное усилие, прямо такое внутреннее упражнение, но когда это сделаешь, так хорошо становится… Я очень не люблю открытых конфликтов, и нужно очень сильно постараться, чтобы моя обида стала публичной. Это вообще очень сильное слово и его не так просто объяснить. Часто женщина просто не знает, на что она способна, какие у нее могут быть ресурсы, какую она может получить поддержку, какие у нее могут быть отношения с этим ребенком. А система устроена таким образом, что оставить ребенка очень легко, но почти никогда не дается второго шанса, возможности воссоединиться.
Когда мы говорим о том, что нужно всех детей усыновить, мы не выходим за рамки представлений о них как о некой массе. А если смотреть на них как на конкретных людей, есть мама и есть ребенок, у которых были и, возможно, будут какие-то отношения,— и мы должны сделать всё, чтобы дать возможность этим отношениям случиться. А если говорить об этой ситуации как о предательстве, то надо признать, что общество — предатель и все мы — предатели, потому что эти матери — жертвы, а их дети — в еще большей степени жертвы ситуации в обществе. Я очень не люблю все эти разговоры про асоциальных женщин, которым дети изначально были не нужны и вообще непонятно, зачем они их рожали. Что вы про это знаете вообще? Осуждать человека, в шкуре которого ты никогда не бывал,— это тоже предательство. Отдыхать и от одного, и от другого для меня важно, потому что я человек, подверженный депрессиям, и необходимо бывает вовремя понять, что она надвигается, и принять меры. Бог рядом — Вы верите в Бога?
Как вы поняли, что верите?
Не осталась в стороне и Ксения Собчак. По словам телеведущей, ничего бесплатно снять невозможно — если нет честной рекламной модели, то это «чьи-то деньги и чьи-то интересы». Подключилась к разбирательствам и юриста Екатерина Гордон, которая заявила, что ждала, когда блогер пойдет на блогер — и вот пара барышень намекнула, что Гордеева снимает «явно на чье-то бабло этот контент».
Надежда Стрелец не сняла ни одного интервью равного гордеевским. Ни до, ни после», — пишет Гордон.
Ну, какие-то темы социальные. В какой-то момент мэром Архангельска стал такой персонаж — Александр Донской. Это был предприниматель, владелец крупной торговой сети, молодой, достаточно такой фриковатый, какие-то любил шоу устраивать, — рассказал Андрей Перцев. Чтобы себя обезопасить, он объявил, что он желает выдвинуться в президенты. И в итоге его подвели под уголовное дело. Причем по каким-то смешным поводам: использовал служебную машину для того, чтобы возить сына. И вот его стали сажать.
А те, кто у нас писал о политике, были в отпуске. Ну и как-то получилось, что мне отдали эту тему.
Катерина Гордеева*: «Любовь к приемным детям – это не паралич сердца, а действие»
Катерина Гордеева (включена Минюстом РФ в реестр иноагентов) — российская журналистка, писательница, телеведущая, блогер, кинорежиссер. Журналист Катерина Гордеева* объявила о приостановке проекта "Скажи Гордеевой" на видеохостинге YouTube из-за принятого Госдумой закона о запрете размещать. Мы убеждены, что “Скажи Гордеевой” и “Радио Долин” смогут успешно работать и без нашего участия.
Екатерина Гордеева объявила о приостановке проекта «Скажи Гордеевой»
- Годовщину третьей свадьбы Гордеева отметила в лесу - Экспресс газета
- фотографии >>
- Как сложилась жизнь потерявшей мужа в 24 года фигуристки Екатерины Гордеевой*
- Катерина Гордеева* взяла интервью у Андрея Перцева - 25 декабря 2023 - 29.ру
- Не дать совести сломаться
Катерина Гордеева: «Для меня нет разницы между YouTube и федеральными каналами»
На YouTube-канале «вДудь» вышло новое интервью с журналисткой Екатериной Гордеевой. На YouTube-канале «вДудь» вышло новое интервью с журналисткой Екатериной Гордеевой. Политик, общественный деятель и бывший мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман дал большое интервью журналистке Екатерине Гордеевой в ее личном шоу на YouTube. Катерина Гордеева и Николай Солодников рассказывают о том, как готовятся к интервью, какие интервью друг друга им нравятся больше всего, кто из них больше занимается воспитанием детей, а также задают вопросы историческим личностям.
Катерина Гордеева*: «Любовь к приемным детям – это не паралич сердца, а действие»
Правозащитника взяли под стражу в здании суда. Самую оперативную информацию о жизни столицы можно узнать из Telegram-канала MSK1. RU и нашей группы во « ВКонтакте ».
Это нормальная внутренняя мотивация, но на самом деле мы делаем все то же самое, что и остальные. Важно перестать думать, что благотворительная сфера — это особенная сфера, в которой работают прекрасные люди, о которых нужно с особым придыханием писать.
Но это точно такие же люди, которым можно задавать вопросы. У них нет никакой неприкосновенности. Разделяйте фандрайзинг и журналистику Фандрайзинг — враг социальной журналистики. Не должен каждый текст о благотворительном фонде и их подопечных каждый раз превращаться в фандрайзинговый материал. Давайте разделим фандрайзинг и журналистику.
Это разные вещи. Благотворительная сфера — одна из самых закрытых сфер в России. Хуже только оружейный бизнес. Наружу не принято выдавать ничего, что могло бы испортить репутацию сектора. Это связано с тяжелой травмой 1990-х, когда считалось, что благотворительность организовалась для того, чтобы крупные корпорации отмывали деньги.
И с этим связана же очень сложная процедура отмены налогообложения для благотворителей. Но мне кажется, мы уже прошли большой путь в 20 лет с тех пор, и можно уже относиться к сфере НКО по-взрослому. Но считается не очень этичным ловить представителя благотворительного сектора на вранье. Перестаньте так делать. Вы же другого человека из другой сферы будете ловить на вранье.
Не заискивайте Откуда взялось, что любой журналистский текст на так называемую социальную тематику должен быть как бы немножко заискивающим? Мы пытаемся привлечь к себе читателя и зрителя таким робким голосом. Потому что мы живем в ощущении — довольно спорном и довольно ложном, — что люди не хотят ничего знать про социальную тему. Да, так было некоторое время назад, но с тех пор прошло много лет. Сейчас у всех телеканалов есть обязательство по освещению социальных тем, все телеканалы собирают деньги.
Я понимаю, что очень сложно переучиться, новый язык социальной журналистики не изобретен. Попробуйте найти свой язык, чтобы об этом рассказывать. Я думаю, у каждого из вас для этого есть ресурсы. Пишите интересно Как заставить людей читать то, что вы пишете? Надо писать интересно.
Боюсь, что этому ни я, ни кто-либо другой не может научить. Есть один очевидный секрет: вам самому должно быть страшно интересно. Не ограничивайте себя Нет запретных тем и способов, нет рамок, мы искусственно их себе возвели. Фонды и их подопечные просят журналистов. Ведь если я скажу, я ему наврежу.
Тогда я напишу текст по болванке. В итоге получается один из тысяч текстов, которые люди читают из вежливости, а потом переводят деньги. Сейчас люди уже привыкли переводить деньги. Нужно просто сделать этот процесс для них более творческим. И постарайтесь эту эмоцию донести до читателя.
Попробуйте это делать тем языком, которым вы говорите обычно на кухне. Глаз привыкает, и начинаешь въезжать в ритмику, стараешься писать, как великие. Почему-то в последнее время такое ощущение, что люди вместо Чехова с Довлатовым читают пресс-релизы. Берите новые темы В России вообще не востребована тема психического здоровья, про это нет ни одного вменяемого текста. Нет ни одного текста про механику суицида, про депрессию, СДВГ синдром дефицита внимания и гиперактивности.
Так пишите же про это. Возьмите читателя за руку, уверенно идите, и за вами пойдут.
Об этом пишет «КоммерсантЪ». Решение о наложении ареста сроком на 10 суток на врача принял Хамовнический суд Москвы. Приговор был вынесен по административному делу: врача обвинили в разжигании ненависти и вражды.
Защита Сергея Бутрия подала апелляцию, но суд отклонил ее.
Ютуб-проект "Скажи Гордеевой" приостановил работу
Журналистка Екатерина Гордеева, которая неделю назад опубликовала интервью с задержанным сегодня экс-мэром Екатеринбурга Евгением Ройзманом, также высказалась в его поддержку. Гордеева не скрывает, что тогда не состояла в отношениях, но это обстоятельство ее не испугало, она была готова воспитывать детей одна. Результаты поиска по запросу: «Гордеева Последнее Интервью».
«Россия – страна-мясорубка»: Гордеева рассказала о любви к Родине
Поводом для разбирательств стал пост в Telegram-канале «Стрелец молодец» блогера Надежды Стрелец. Журналистка отметила, что не может без рекламных интеграций делать интервью. На создание одного видео уйдет от 250 до 500 тысяч рублей, а если с выездом, будет больше. По словам Надежды, если будешь снимать 5-10 интервью, то придется раскошелиться на 2,5-5 млн рублей. В Сети предположили, что это наезд на Гордееву — журналистка, которая стала часто делать видеоконтент, причем в условиях отсутствия рекламы.
Делай что хочешь». Этот фильм стал одним из факторов того, что опять стали говорить о трупной трансплантации и эта тема опять начала развиваться. Вы спрашивали про то, что на меня повлияло… Я думаю, что очень повлияли люди, которых я знала и которые уходили из жизни. Это и больные, с которыми я общалась и которых не удалось вылечить — и взрослые, и дети. Не то чтобы они ждали смерти, но она подразумевалась. Это давние и недавние потери. Я с трудом живу без Веры Миллионщиковой и без Гали Чаликовой. А недавние потери еще больнее. Как правило, когда ты готовишься к расставанию с человеком, то так или иначе — и внутренне, и буквально — с ним разговариваешь. У меня так было с Верой Миллионщиковой: я приехала, и мы с ней долго-долго разговаривали, это было прощание. Я не знаю никого из тех, кто дружил с этими тремя людьми, кто бы внутренне не чувствовал до сих пор эту дырку на месте отношений. И это очень тяжело. А с Галей… С ней я просто не смогла себя заставить попрощаться, не получилось. И до сих пор рука тянется позвонить, спросить. И до сих пор кажется, что ты знаешь, кто за что в ответе, — а на самом деле сектор теперь не прикрытый. Это модно, но я не делаю интервью в форме допросов — Вы по-настоящему известны как автор замечательных фильмов о медицине, об усыновлении. Недавно Алексей Венедиктов назвал вас лучшим интервьюером страны — после разговора со Светланой Бодровой. Кто вас учил брать интервью? Как вы к нему готовитесь? Стараюсь у него учиться. Одна из самых моих любимых передач — когда к нему приходит Людмила Гурченко. На взводе. Что-то случилось на «Кинотавре», то ли ее не пригласили смотреть ее же картину, то ли она опоздала, но она пришла злая. Она ему что-то рассказывает, и прямо видно, что электричество летает по студии. Он ее слушает и в какой-то момент говорит: «Слушайте, как вас дома называют? Он говорит: «Можно я вас буду Люся называть? Оставшиеся 23 минуты она у него в руках, они уже лучшие друзья. Все интервью он с ней проводит уже как с Люсей, и это фантастическая штука. Мне кажется, что интервью — это вообще акт любви. Может, не любви, но соединения какого-то точно, а соединение невозможно без любви. Я очень не люблю и никогда не делаю интервью в форме допросов, хотя сейчас, говорят, это модно. Мне кажется, что самая главная задача интервьюера — это помочь человеку говорить, потому что не все люди могут разговаривать. Когда я готовлюсь, я что-то читаю, но никогда не читаю интервью с этим человеком. Да мало ли кто чего говорил! Понятно, что есть политики: «Вы обещали, что вы отрежете свою левую руку, если вы не сделаете того-то и того-то. Вы не сделали, где же ваша левая рука? Это жанр общественно-важных интервью, где надо хватать за руку, оперировать фактами и добиваться правды. Но если ты говоришь с человеком другой профессии, чьи слова не могут быть гарантией каких-то общественно значимых вещей, то он вполне может позволить себе меняться. Зачем строить с ним интервью на том, что «вы говорили», «вы обещали», «вы думали»? Мы обещали, думали, бывает. Мне кажется, что это не криминал. А вы написали ему письмо и он согласился поговорить. Что вы написали ему? Написала, какой он важный для меня человек. Он открыл эту форточку, сломал эту стену. У меня сестра родилась в 1989 году, и Горбачева было столько в телевизоре, и мы так на него смотрели, что она, кормя кашей бабушку, маму, кормила и Михаила Сергеевича в телевизоре. Он нам показал, что может быть по-другому — очень коротко, очень ярко, но не до конца. Он ничего не успел, фактически, сделать, потому что на посту президента страны был всего ничего. Удивительно, что Россия Горбачеву не благодарна, а мир благодарен за Берлинскую стену, которая столько жизней разрушила и переломала. Благодаря Горбачеву ее можно было наконец-то стереть с лица земли. Он принес людям много счастья. Он много сделал для того, чтобы не было крови. Я об этом в письме и написала. Я ему написала: ваша любовь для меня всегда была мечтой; я вообще не думала, что люди могут так любить, и я хочу об этом с вами поговорить, мне это важно. Еще я мечтаю сделать кучу интервью с людьми неизвестными, но с интересными профессиями: капитан парохода, водитель трамвая, цветочница. Фото: Анна Данилова — Когда вы поняли, что вы — очень хороший журналист? Журналистика — чтобы победить несправедливость — Что вообще сейчас происходит со средствами массовой информации? Телевидение уходит, приходят социальные сети? Театра не будет, будет одно сплошное телевидение. Телевидения не будет, будет один сплошной интернет… Все будет, все есть, что вам нравится, тем и пользуйтесь. Я ужасно люблю, когда вся лента Facebook вдруг начинает охать и ахать по поводу какой-нибудь передачи на Первом канале. Люди, которые год, пять, десять лет назад говорили, что они выкинули телевизор. Чего ты это обсуждаешь? Это другая, параллельная жизнь, пусть они там живут в своей жизни. Я точно не могу на это тратить свое время, мне его попросту жалко. Мало того, мне жалко всех людей, которые существуют внутри этих передач. Мне жалко героев, которые туда приходят. Я не понимаю, зачем они все это делают. Я понимаю мотивацию условного Соловьева, он же все время рассказывает, что у него большая семья, ему нужно кормить детей, на озеро Комо тоже билеты недешевые. Ну, зарабатывает так человек свои деньги, государство готово ему за это платить. К средствам массовой информации он, конечно, не имеет никакого отношения. СМИ сейчас стали такими синтетическими, что там есть все — хочешь слушай, хочешь смотри. Я смотрю только документальные фильмы, которые делают люди, которых я знаю. Мне нравится «Парфенон». Передачи и подкасты не смотрю, потому что просто не люблю, хотя с удовольствием слушаю «Арзамас», когда бегаю. Какие у вас были случаи? История с Челябинским психоневрологическим интернатом — это определенная высота, которая была взята журналистами. Они пока изменили ситуацию не до конца, там куча всего недорасследовано, но я думаю, что журналисты будут биться в эту дверь и рано или поздно победят окончательно. История с Еленой Мисюриной — это тоже во многом журналистская история. Врачебное сообщество сплотилось, но и все журналисты стали об этом писать. Андрей Лошак, который снял сериал про «поколение навальнят», а фильм на самом деле не про это получился, меняет мир, показывает его под другим углом, это ужасно интересно. Мне кажется, что вообще журналистика существует для двух целей: первая — это дать возможность человеку, который не находится в точке А, оказаться там глазами ушами, ногами и сердцем журналиста, и тут очень важно быть честным, непредвзятым, не передергивать; вторая — победить несправедливость. В этом смысле, когда говорят, что журналистика — это сфера обслуживания, я соглашусь: мы действительно обслуживаем информационные потребности населения, если можно так выразиться. Мы помогаем людям узнать то, чего они не могут узнать без нас. Не все же могут поехать на место теракта или трагедии, не все могут оказаться на каком-то празднике или оказаться внутри Центробанка и разузнать курс, прогноз и комментарии к нему. Много споров о том, как правильно работать в эпицентре трагедии в Кемерово или в аэропорту, где сидят родственники людей, которые погибли в самолете. Как вы это видите? Вообще, журналист — это человек, который стоит в стороне, записывает и фотографирует? Или это человек, который может подойти, утешать — и писать только потом? Тут вопрос, у кого какие задачи. Мне кажется, что у нас есть большие проблемы с этикой журналиста. Никто не учит журналистов работать в пиковые моменты острого человеческого горя. Кроме того, в профессию пошло много людей, которых, видимо, в другие профессии не взяли. Оператор, который говорит отцу, потерявшему детей: «Снимите куртку Адидас, потому что у нас могут быть проблемы с рекламой на канале», — должен быть уволен в ту же секунду. Пусть свадьбы снимает. Люди, которые используют совершенно несчастного, потерявшего всю свою семью Игоря Вострикова и так, и сяк, и наперекосяк, бесконечно берут у него интервью, бесконечно их выкладывают и бесконечно их сравнивают — зачем они это делают? Что это изменит в нашем понимании трагедии? Понятно, что он был в ситуации острого горя, и мы про него ничего не слышим уже сегодня. Я не знаю, что с ним будет через месяц, когда будет оглушительная тишина, его накроет. Кто будет с ним рядом? Придет домой, а там детские ботинки стоят, или белье в стиральной машине, или голоса, которые по этой огромной квартире носились, а их больше нет. Где будут все эти журналисты? Если ты берешь на себя некую миссию, тогда оставайся рядом. Мы часто дружим со своими героями, вступаем с ними в отношения гораздо более близкие, чем те, которые подразумевают просто репортаж, особенно если это происходит в такой момент. Не понимаю журналистов, которые говорят: «Я сейчас не могу быть адекватным, вы же понимаете, я четыре часа редактирую текст из Кемерова». Это твоя работа. Приди домой, выпей водки, проснись утром и начни сначала. Нам же врачи не рассказывают все время о том, как они стоят за операционным столом — это психологические переживания, которые, как говорится, вписаны в контракт, и это нормально. Да, есть условие профессии, состоящее в том, что мы, журналисты, всегда в момент такого пика стараемся оказаться рядом с кем-то, кто может стать героем нашего репортажа. Даже когда человек плачет, ты смотришь и понимаешь, что ты можешь взять из этого, но тут должна быть какая-то внутренняя задвижка. Я помню, когда взорвался «Невский экспресс», мы оказались в гостинице, куда привозили родственников погибших и пропавших без вести. В этот момент там гуляла свадьба, которая была забронирована заранее, и никто ничего не стал отменять. Стоят по обе стороны холла родственники погибших, совершенно невменяемые, потому что ночь уже, и никто ничего не понимает. Никто с ними не работает. Кажется, наша группа была одна, не было других журналистов. Рядом оказался дядька, у которого погибла возлюбленная — последняя, поздняя любовь, ему за 50 было. Он был с бутылкой вина Божоле, потому что начинался праздник Божоле, как ехал ее встречать на вокзал, так и приехал туда, в эту гостиницу, где стихийно организовался штаб для родственников погибших.
Полковая, д. Политика, экономика, происшествия, общество. Экспертный взгляд на жизнь регионов РФ Информационное агентство «ФедералПресс» зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций Роскомнадзор 21.
Задавишь раз, задавишь два, особенно, если ты не дурак, и у тебя для этого есть все возможности, а что потом? Все те, кого ты приглашаешь, будут слать тебя по известному адресу, ну, нахрена им надо, чтобы их дураками выставляли? Им интересно донести свою позицию до максимального числа слушателей зрителей , а оппозиция в лице интервьюера интересна лишь крайне малому кругу лиц, уверенным в себе до абсолюта.
Катерина Гордеева: Не делать больно — я думаю, в этом и состоит любовь
Журналист Катерина Гордеева задаст экспертам Нетологии, и Careerum вопросы, которые волнуют каждого специалиста: Что происходит на рынке труда и к чему это приведёт в 2023 году? Екатерина Шульман поговорила с Катериной Гордеевой о принятии возраста, карьере и семье. Журналист Катерина Гордеева (внесена Минюстом РФ в список иноагентов) заявила, что приостанавливает работу над проектом «Скажи Гордеевой» из-за обновлений в законе о рекламе. Недавно журналист Екатерина Гордеева сняла большое интервью с Чулпан Хаматовой. Он любит творчество Тарковского и Достоевского, но при этом — неисправимый оптимист. Смотрите в новом выпуске «Скажи Гордеевой» интервью с отцом Иоанном.
Екатерина Гордеева (журналистка): где живет сейчас известная личность
Журналистка Екатерина Гордеева* заявила о возобновлении работы над своим YouTube-каналом «Скажи Гордеевой». Проект «Скажи Гордеевой», выходивший на YouTube, будет приостановлен в связи с принятым законом о запрете размещения рекламы на ресурсах иноагентов. В декабре 2017 года Гордеева опубликовала на сайте «Правмира» свое интервью с главным трансплантологом Минздрава Сергеем Готье. Как рассказал Бутрий, 22 февраля его арестовали из-за нескольких фраз, прозвучавших в интервью журналистке Катерине Гордеевой*. Имя Катерины Гордеевой уже давно символизирует качественную и вдумчивую журналистику, а за время, что идет война в Украине, ее ютьюб-шоу «Скажи Гордеевой» стало одной из ключевых площадок для обсуждения происходящих событий.
Екатерина Гордеева: «Жертвуем свободой и беспечностью ради слабых»
Журналистка отметила, что не может без рекламных интеграций делать интервью. На создание одного видео уйдет от 250 до 500 тысяч рублей, а если с выездом, будет больше. По словам Надежды, если будешь снимать 5-10 интервью, то придется раскошелиться на 2,5-5 млн рублей. В Сети предположили, что это наезд на Гордееву — журналистка, которая стала часто делать видеоконтент, причем в условиях отсутствия рекламы. Припомнили ей и интервью с Чулпан Хаматовой в Латвии, где сейчас находится актриса.
В Госдуме предложили запретить иноагентам пользоваться соцсетями «В связи с принятием закона о запрете рекламы у иноагентов, мы больше не сможем работать как прежде. Трудно поверить, что кто-то решит совершить его из благородных побуждений, рискуя бизнесом, собой, близкими. В общем, мы приостанавливаем работу», - написала журналист в своих соцсетях.
В экспертизе «Центра социокультурных экспертиз», заключение которых прилагается к решению суда, утверждается, что Бутрия, говоря о людях, которые согласны в этом обществе работать врачами, «представлены им как жертвы социального насилия».
Катерина Гордеева приняла решение о временном закрытии проекта «Скажи Гордеевой».
Такая же судьба может ждать лекции Тамары Эйдельман. Государственная дума в третьем чтении единогласно приняла закон о запрете рекламы у иноагентов. Закон предполагает запрет на рекламу на площадках иноагентов от физических и юридических лиц и запрет рекламы иноагентов. Цитирование иноагентов не будет считаться нарушением, если публикация не носит рекламный характер.