Цитаты Гитлера Представляю вам цитаты Гитлера. Главная» Новости» Выступления адольфа гитлера. On September 12, 1938, Adolf Hitler, Chancellor of the Reich, addressed the German Reichstag. That morning, The German Reich had crossed the German-Czech frontier, thus initiating the Invasion of Czechoslovakia. Delegates, Men of the German Reichstag! For months we have been suffering under. Сравнение речи Гитлера и Путина найдены поразительные 3. Крылатые фразы Гитлера. Высказывание Гитлера на немецком.
Цитата Гитлера из статьи Путина, по всей видимости, фейковая
speech to the Reichstag. September 15, 1935. On behalf of the German Reich Government, I have requested Reichstag President Pg. Goring to convene for today a session of the German Reichstag in Nuremberg. The place was chosen because, by virtue of the National Socialist. Опозорили Германию перед всем миром. I would like to find all Hitler speeches in original German, but the more I look, the less I find. Sure there are a few here and there, but his complete speeches in German are nowhere to find. I did find a full text on , (linked to also in this answer) but sadly that is only in English. Also the search.
Адольф Гитлер Фразы На Немецком Скачать mp3
Крылатые фразы Гитлера. Высказывание Гитлера на немецком. Wir wollen nicht lügen und wollen nicht schwindeln. Ich habe deshalb es abgelehnt, jemals vor dieses Volk hinzutreten und billige Versprechungen zu geben. In uns selbst allein liegt die Zukunft des deutschen Volkes. Wenn wir selbst dieses deutsche Volk emporführen zu eigener Arbeit, zu eigenem. Выражение “Гитлер капут” имеет хорошие шансы навсегда выветриться из коллективной памяти немцев. В национал-социалистическом контексте фраза Meine Ehre heißt Treue относится к заявлению Адольфа Гитлера после восстания Стеннеса, инцидента между берлинским штурмовым отрядом (SA) и Шуцштаффелем (SS). Я объявляю немецкому народу и всему миру, что Адольф Гитлер вступил как фюрер и рейхсканцлер теперь в замок старой столицы империи, хранительницы короны империи. причем в оригинале, русский перевод с купюрами я уже.
Высказывания адольфа гитлера. Цитаты на немецком языке с переводом
| Adolf Hitler Speeches | Я должен заявить определённо: Германия соблюдает свои обязательства; нацменьшинства, которые проживают в Германии, не преследуются. |
| Хайль Гитлер | это... Что такое Хайль Гитлер? | Опозорили Германию перед всем миром. |
| Полный текст обращения Гитлера к немецкому народу 22 июня 1941 года | Смотреть онлайн или скачать видео Adolf Hitler: Speech at Krupp Factory in Germany (1935) | British Pathé в MP3, 3GP, WebM, MP4 в HD 720, Full HD 1080, Ultra HD 4K и даже Ultra HD 8К качестве со звуком с YouTube бесплатно по прямой ссылке на компьютер, телефон или планшет без. |
| Цитата Гитлера из статьи Путина, по всей видимости, фейковая | Выступая перед делегатами Рейхстага Германии 20 февраля, я впервые огласил требования, основанные на непререкаемом принципе. |
| Полный текст обращения Гитлера к немецкому народу 22 июня 1941 года | причем в оригинале, русский перевод с купюрами я уже. |
Адольф Гитлер цитаты
| Хайль Гитлер | Adolf Hitler beeinflusste die Geschichte des 20. Jahrhunderts auf schreckliche Weise. Doch wie wurde er zum Diktator, der die Welt mit einem verheerenden Krieg und dem Holocaust in eine Katastrophe stürzte? |
| Знаменитые слова гитлера на немецком | On September 12, 1938, Adolf Hitler, Chancellor of the Reich, addressed the German Reichstag. That morning, The German Reich had crossed the German-Czech frontier, thus initiating the Invasion of Czechoslovakia. Delegates, Men of the German Reichstag! For months we have been suffering under. |
| Текст и перевод песни Ernst Busch - Alle Waffen gegen Hitler | Цитаты Гитлера на немецком языке напоминают о трагических событиях и важности мира. |
| Цитаты гитлера на немецком | Адольф Гитлер — немецкий политик и оратор, основоположник и центральная фигура. |
| Знаменитые слова гитлера на немецком | В первую очередь из-за знаменитой фразы Гитлера в 1936 году, когда он наперекор всем приказал войти в демилитаризованную Рейнскую о6ласть. |
Цитаты гитлера на немецком
Речь Гитлера в бункере перед генералами. Оригинальные немецкие субтитры без изменений, как говорят в фильме, и дословный перевод субтитров на русский язык. Главная» Новости» Цитаты гитлера на немецком. In seiner Ansprache vor dem deutschen Reichstag am 1. September 1939 rechtfertigte Reichskanzler Adolf Hitler den deutschen Angriff auf Polen. Die Rede war nicht nur an die anwesenden Reichstagsabgeordneten gerichtet: Durch Radioübertragung und Übersetzungen wurde Sorge. Wir wollen nicht lügen und wollen nicht schwindeln. Ich habe deshalb es abgelehnt, jemals vor dieses Volk hinzutreten und billige Versprechungen zu geben. In uns selbst allein liegt die Zukunft des deutschen Volkes. Wenn wir selbst dieses deutsche Volk emporführen zu eigener Arbeit, zu eigenem. Адольф Гитлер — немецкий политик и оратор, основоположник и центральная фигура национал-социализма, основатель тоталитарной диктатуры Третьего рейха, глава Национал-социалистической немецкой рабочей п Смотрите видео онлайн «Адольф Гитлер цитаты и.
Цитаты адольфа гитлера на немецком с переводом
А вокруг каждого города, в радиусе 30-40 км, будут кольцом располагаться красивые деревни, соединенные первоклассными дорогами. Все, что лежит за пределами этого кольца — иной мир, где мы разрешим русским жить, как они хотят. Лишь бы мы господствовали над ними. В случае какой-то революции нам будет достаточно сбросить на их города пару-другую бомб - и вопрос решен. Раз в год мы будем проводить через столицу империи партию киргизов, чтобы в их сознании запечатлелась мощь и величие каменных памятников этого города.
Чем для Англии была Индия, тем для нас станет восточное пространство. Ах, если бы я мог довести до сознания немецкого народа, сколь велико значение этого пространства для будущего! Колонии - владения сомнительного достоинства. А эта земля всегда будет нашей.
Европа - понятие не географическое, а обусловленное расовыми факторами. В наше время уже понятно, почему китайцам пришла в голову мысль отгородиться каменной стеной от вечных монгольских нашествий. И потому кое-кто впадает в искушение соорудить гигантский вал, который укроет новый Восток от среднеазиатских масс. Однако при этом забывают историю, которая учит, что во всяком отгороженном пространстве неизбежно наступает прострация.
В конечном итоге лучшей стеной всегда является вал живой. Уж если какая-то нация имеет право на выселение чужих народов с насиженных мест, то это прежде всего мы, потому что мы неоднократно выселяли со своей территории людей. Из одной только Восточной Пруссии было выселено 800000 человек. А насколько немцы сентиментальны, видно хотя бы из того, что нам казалось страшной жестокостью освободить свою землю от 600000 евреев, между тем как эвакуацию наших собственных людей мы покорно восприняли как должное.
Нельзя больше допускать эмиграцию из Европы в Америку представителей германской расы. Всех норвежцев, шведов, датчан, голландцев мы должны направить в восточные области; они будут служить империи. Перед нами великая задача будущего: проведение планомерной расовой политики. Мы вынуждены этим заняться уже потому, что необходимо воспрепятствовать кровосмешению, которое у нас все больше распространяется.
Что же касается швейцарцев, то их придется использовать лишь в качестве трактирщиков. Болот мы осваивать не будем. Мы возьмем лишь земли высокого качества, на первом этапе - даже самые лучшие. А на заболоченных территориях можно будет устроить гигантские зоны войсковых учений размером 300 на 4000 км, пересеченные реками и всеми прочими препятствиями, которые могут встретиться войскам на местности.
В восточных областях мы устроим великолепные колонии, выселив туда эти этнические группы вырождающихся из-за кровосмешения венгерских немцев. Правда, всякое переселение будет совершаться за наш счет. Но если я одновременно отниму у другого территорию, то расходы окупятся. Весь этот вопрос представляет собою проблему осуществляемого государством насилия, проблему власти!
В общем, я лично полагаю, что немцев следует из Венгрии изъять, если только мы действительно желаем жить в мире с венграми. Этот вопрос надо обдумать всесторонне. Иное решение возможно, пожалуй, в том случае, если мы захотим вновь превратить Дунай в немецкую реку на всем его протяжении. Но тогда политика должна быть другой.
Одно из решений может состоять в переселении всех внеимперских немцев, проживающих к юго-востоку от Германии, на берега Дуная. Ведь венгры с румынами все равно никогда не помирятся, даже если увидят после этой акции в лице Германии общего врага. Жителям Баната надо тоже дать такую же хорошую землю. Если я буду иметь на Востоке 1,5 миллиона внеимперских немцев, то я должен построить автомагистраль длиной в 1500 км и нанизать на нее, словно жемчужины на нитку, поселения через каждые 50-100 километров, а также основать несколько более значительных по своему размеру городов.
Правда, даже если принять эту точку зрения, то все же приходишь к выводу, что Север важнее Юга. Однако: Дунай есть Дунай, его ничем не заменишь. Нужно колонизовать и район Железных Ворот, чтобы никто не мог их закрыть. К сожалению, это очень плохая область.
Хороших немцев туда не посадишь. Но можно заселить эту область специалистами по добыче меди, жителями югославской области Бор. Это одна из лучших возможностей добраться до меди, тем более что мы не очень-то дружим с югославами. А ту часть добытого вместе с медью марганца, которую мне нежелательно будет пускать в обработку там, на месте, я смогу отправить вверх по Дунаю.
Затем, Дунай обеспечивает связь с Турцией. Делать мировую политику может лишь тот, у кого развязаны руки в тылу. Кто пролил кровь, имеет право и на господство. Если бы дали индусам свободу, ее не хватило бы и на 20 лет.
Англичане ныне упрекают себя, что управляли Индией неправильно. Подобный вывод они делают из того факта, что страна не проявляет восторгов. Нет, они поступали верно. Но восторгов ожидать смешно.
Если бы англичане не осуществляли свое господство, то в Индии не было бы 380 миллионов индусов. Конечно, Англия пользовалась Индией в своих интересах. Но господство Англии принесло Индии и большую пользу. Прежде всего не следует отпускать в восточные области немецких школьных учителей.
Иначе мы потеряем не только детей, но и родителей. Потеряем весь народ. Ибо то, что мы вдолбим им в голову, не пойдет им впрок. Идеально было бы научить их понимать лишь язык знаков и сигналов.
По радио бы населению преподносилось то, что для него приемлемо: музыка без всяких ограничений. Но ни в коем случае нельзя допускать их к умственной работе. Мы действительно не можем допустить никакой печатной продукции. Разве распространение европейской культуры за пределами Европы давало где-нибудь полезные результаты?
За годы этой войны я вынужден был пересмотреть свое расовое мировоззрение. Вот что я Вам скажу, никто здесь, в Европе, не знает Россию и никогда ее не знал. Я вовсе не идеализирую русских, отнюдь, в русских все-таки слишком много азиатского. Но факт остается фактом, русская нация оказалась сильнее и выносливее в этой безумной войне, и я не удивлюсь, если спасение для белой расы придет с Востока. Это будет логично. Гитлер «Когда мы создадим Великую Германию, о нас могут думать все что угодно. У нас нет никакой необходимости цепляться за буржуазные понятия чести и морального облика. То, что они делают, виновато скрывая от других, мы делаем с чистой совестью», — заявил однажды Гитлер. Нет более тупых людей, чем американцы.
Они никогда не смогут сражаться как герои. Чем грандиознее ложь, тем легче ей готовы поверить. Говоря о завоевании мира, мы не можем не обращать внимания на шестую часть суши. Только фанатичная толпа легко управляема. Кто разрушает дело Божие, тот ополчается против воли Божьей. Удар молота судьбы, опрокидывающий одного, натыкается вдруг на сталь у другого. Даже если вы тысячу раз признаете нас виновными, вечный суд истории оправдает нас и со смехом выбросит вердикт вашего суда. Если какая-нибудь страна, подобно России, отгораживается от всего мира,то лишь с целью лишить своих граждан возможностей для сравнения. Никогда ещё в истории ни одно государство не было создано мирной хозяйственной деятельностью.
Победителя никто не спросит, правду он говорил или нет. Перед лицом великой цели никакие жертвы не покажутся слишком большими. Только безыдейные и слабоумные люди могут считать, что те или иныегосударственные границы на нашей земле являются чем-то навекинезыблемым и не подлежащим изменениям. Я пришёл в этот мир не для того, чтобы сделать людей лучше, а для того, чтобы использовать их слабости. Воспитать широкие массы народа в национальном духе можно только на путях поднятия их социального уровня. Люди бывают склонны приносить жертвы лишь тогда, когда они могутдействительно ждать успеха, а не тогда, когда бесцельность этих жертвочевидна. Светские школы недопустимы, так как в таких школах нет религиозногообучения, а общее нравственное обучение без религиозного основаниязиждится на пустоте; следовательно, воспитание личности и религиядолжны основываться на Вере. Нам нужные верующие люди. Сила христианства состояла например вовсе не в попытках соглашения ипримирения, скажем, с близкими ему философскими мнениями древних.
Она состояла в непреклонной фанатической защите только одного своегособственного учения. Каждый художник, который изображает небо зелёным, а траву голубой, должен быть подвергнут стерилизации. Чтобы излечить какую-либо болезнь, надо сначала понять, каковы её возбудители. То же самое относится и к лечению политических болезней. Никогда нельзя встретить лисы, которая обнаруживала бы какие-нибудь гуманные намерения по отношению к гусю, как никогда мы не встретим кошки, склонной к дружбе с мышами. Пока я руковожу партией, она не будет дискуссионным клубом для безродных литераторов и салонных большевиков. В последнем счете всегда побеждает только инстинкт самосохранения. Поддавлением этого инстинкта вся так называемая человечность, являющаясятолько выражением чего-то среднего между глупостью, трусостью исамомнением, тает как снег на весеннем солнце. Высшей целью человечества является ни в коем случае не сохранениеданной государственной формы или тем более данного правительства, асохранение народного начала.
Грехи против крови и расы являються самыми страшными грехами на этом свете. Нация, которая предаётся этим грехам, обречена. Будь то Ветхий Завет или Новый, нет никакой разницы: всё то же старое еврейское надувательство. Нельзя быть одновременно немцем и христианином.
Гитлер начал вторую мировую войну. Высказывания Гитлера о войне. Цитата Гитлера про войну. Высказывания немцев о украинцах. Гитлер про украинцев и русских.
Нацистские высказывания. Афоризмы Адольфа Гитлера. Выступление Гитлера 1941. Речь Гитлера на русском. Слова Гитлера о русских. Высказывания Гитлера о славянах. Цитаты Гитлера о евреях. Цитаты Сталина. Высказывания великих людей о Сталине.
Высказывания о Сталине. Великие люди о Сталине цитаты. Геббельс про ложь и правду. Йозеф Геббельс пропаганда. Йозеф Геббельс цитаты. Гитлер был нацистом. Фашист и Патриот. Гитлер о социализме цитата. Гитлер Украина.
Русские должны умереть, чтобы жили мы немцы. Мы обязаны истреблять население. Гитлер заявил мы обязаны истребить населения. Мы обязаны истребить население низшей расы. Планы Гитлера. Только водка и табак. Никакой гигиены только водка и табак Гитлер. Майн кампф Адольф Гитлер цитаты. Mein Kampf цитаты.
Mein Kampf мемы. Гитлер о славянах цитаты. Высказывания фашистов о русских. Речи Адольфа Гитлера на немецком языке. Речи Адольфа Гитлера с переводом. Германские фразы Гитлера. Геббельс о русских высказывание. Геббельс цитаты. Геббельс цитаты о пропаганде.
Нельзя оскорбить того, кто не хочет быть оскорбленным. Два величайших тирана в мире: Случай и Время. Иоганн Готфрид Гердер Denn nur die freie Neigung ist Liebe, nur wer sich selber hat, kann sich selber geben. Любовь может быть только добровольной, так как только тот, кто располагает собой, может отдавать себя. Франц Ксавер фон Баадер Для качественного перевода текстов широкой тематики рекомендую обращаться в компанию «Е-Перевод» Begeisterung ist ein guter Treibstoff, doch leider verbrennt er zu schnell.
Albert Schweitzer Вдохновение - хорошее топливо, но, к сожалению, оно слишком быстро сгорает. Albert Schweitzer Единственно важное в жизни - это следы , которые мы оставляем, когда идём. Ambrose Bierce Циник - это человек, который видит вещи такими, какие они есть, и не видит, какими они должны быть. Liebe ist vor allem geistigseelisch. Для многих людей именуется.
Не может быть без духовного влечения, но это еще не значит, что она превращается в бледное, бестелесное, платоническое влечение. Телесная близость должна быть воплощением духовной близости и духовного влечения. Wer es zuerst tut, ist verloren. Alles was du im Leben brauchst ist Ignoranz und Uberzeugung, und der Erfolg wird dir sicher sein. У каждого, как у луны, есть темная сторона , которую он никому не показывает.
Man vergisst vielleicht, wo man die Friedenspfeife vergraben hat. Aber man vergisst niemals, wo das Beil liegt. Вероятно, можно забыть, где закопана трубка мира. Но никогда не забывают, где лежит топор. Тот, кто много знает, стремиться к ясности; тот, кто хочет показать, что много знает, стремиться во тьму.
То, что делается из , всегда находится по ту сторону и.
Известные цитаты Гитлера (100 цитат)
Во всех случаях необходимо запрещать устройство единых церквей для сколько-нибудь значительных русских территорий. Нашим интересам соответствовало бы такое положение, при котором каждая деревня имела бы собственную секту, где развивались бы свои особые представления о боге. Даже если в этом случае в отдельных деревнях возникнут шаманские культы, подобно негритянским или американо-индейским, то мы могли бы это только приветствовать, ибо это лишь увеличило бы количество факторов, дробящих русское пространство на мелкие единицы. Напомнив о своем мнении, что следует препятствовать всякой организации крупного государственного управления и что наши комиссары должны будут на Востоке лишь контролировать управление экономикой, шеф заметил далее, что уже тем самым отрицается всякая другая форма организации покоренных народов. Поэтому пусть не вздумает туда явиться какой-нибудь школьный деятель, чтобы вдруг провозгласить обязательное обучение покоренных народов.
Если русские, украинцы, киргизы и т. Ибо подобные навыки дали бы возможность самым способным из них получить определенные знания в области истории и, следовательно, прийти к размышлениям политического свойства, острие которых было бы неизбежно направлено против нас. С точки зрения шефа, было бы разумнее установить в каждой деревне громкоговоритель, чтобы таким путем информировать людей о новостях и дать им пищу для разговоров; это лучше, чем допустить их к самостоятельному изучению политических, научных и т. И пусть никому не приходит в голову передавать покоренным народам по радио сведения из их прежней истории.
Передавать следует музыку и еще раз музыку! Ибо веселая музыка способствует прилежной работе. А если люди смогут побольше плясать, то и это, по мнению шефа, должно, как правило, приветствоваться. Единственное, что следует централизованно организовать в оккупированных русских областях-это движение транспорта.
Ибо освоение страны в транспортном отношении - одна из важнейших предпосылок к господству над нею и ее экономического использования. Поэтому систему транспортных узлов должны изучать и покоренные. Но это - единственная область, в которой они должны получать «образование» с нашей помощью. Что касается гигиены покоренных народов, то не в наших интересах, подчеркнул шеф, насаждать у них немецкие обычаи.
Это дало бы им абсолютно нежелательные условия для колоссального прироста населения. Поэтому шеф запретил проводить на восточных территориях гигиенические мероприятия по немецкому образцу. Также и принудительная прививка должна в этих областях практиковаться только для немцев. Немецкие врачи будут лечить только немцев, в немецких поселениях.
Было бы совершенно нелепо, продолжал шеф, пытаться осчастливить покоренные народы нашими знаниями в области зубной терапии. Но действовать следует осторожно, чтобы наши стремления не бросались в глаза. И если уж какой-то больной с абсолютной решимостью желает лечиться у дантиста, что ж, придется сделать для него исключение. Самая большая глупость, которую можно допустить в оккупированных восточных областях, добавил шеф,- это дать в руки покоренным народам оружие.
История учит, что все господствующие народы погибли, разрешив покоренным народам доступ к оружию. Можно даже сказать, заключил шеф, что передача оружия покоренным народам есть необходимое и достаточное условие для гибели господствующих народов. Поэтому мы должны обеспечивать безопасность и порядок на всем оккупированном русском пространстве собственными силами. Следовательно, оккупированные восточные области должны быть пронизаны сетью военных баз.
Все немцы, живущие на этих территориях, должны будут иметь личный контакт с базами, то есть ощущать свою персональную связь с ними. Кроме того, базы нужно строить с таким расчетом, чтобы, опираясь на них, немецкая колонизационная политика могла в соответствии с перспективными планами обеспечить образование все более мощного национального немецкого клина в покоренном нами пространстве. Но каким образом англичане смогли бы господствовать в своей мировой империи, обладая всего 50 миллионами человек собственного населения, если бы не стали мастерами лжи? Если бы они действительно хотели, как постоянно утверждают, принести индусам свободу и развитие индийской культуры, то им следовало бы, конечно, из Индии уйти.
Но они лгали, словно гетевский Рейнеке Лис, до самой последней минуты. А мужество для лжи они черпали не в последнюю очередь из того непомерного самосознания, которое позволяет им смотреть на английский народ, как на кормчего, управляющего кораблем всего мира. Поскольку немецкий народ хочет и должен обрести мировое значение, необходимо и его прежде всего воспитать в таком духе, что честность нужна лишь по отношению к самому себе, а перед чужими народами, например чехами, следует столь же чистосердечно лгать, как это делают англичане, вместо того, чтобы повсюду вызывать антипатию своею честностью. Молодежь, сказал он, следует воспитывать в духе гордости за то, что на Востоке ее ждет не мягкая постель, а возможность вершить великие дела собственными силами.
Само собой разумеется, продолжал он, что те кадры, которые проявят на Востоке свои способности, должны продвигаться по служебной лестнице значительно быстрее, чем их сверстники, отсиживающиеся в границах старой империи, где им только и дела, что продолжать давно налаженную работу. Лишь обеспечив направляемым на Восток преимущества, можно добиться отношения к переселяемым на Восток, как к настоящему поощрению. Цель своей восточной политики, если рассматривать ее в перспективе, шеф характеризовал как создание на восточном пространстве территории для расселения приблизительно ста миллионов представителей германской расы. Он считает необходимым приложить все силы к тому, чтобы с железным упорством заселять Восток немцами миллион за миллионом.
Он заявил, что не позднее чем через десять лет ожидает рапорта о колонизации уже включенных к тому времени в состав Германии или оккупированных нашими войсками восточных областей по меньшей мере двадцатью миллионами немцев. О том, каких успехов можно там достичь в деле создания необходимых культурных условий для переселенцев, сказал он далее, дает представление тот факт, что даже поляки сумели преобразить облик центра Готенхафена[ 1 ] проложив здесь красивые широкие улицы. Во время ужина шеф заметил, что начало всякой культуры выражается в строительстве дорог. Как римляне во времена Цезаря и в первые два столетия нашей эры осваивали германские земли, проложив грунтовые дороги и пути с деревянным настилом через болота, топи и леса, так и мы в наше время должны в первую очередь строить в России дороги.
Кто представляет себе начало освоения России по-иному, скажем, на базе строительства железнодорожной сети, тот запрягает лошадь с хвоста. Шеф сказал, что считает необходимым соорудить в России не менее 750-1000 км шоссейных дорог уже по чисто военным соображениям. Ведь без первоклассных дорог огромное русское пространство не может быть ни очищено в военном смысле, ни закреплено за нами на длительное время. Все имеющиеся в русских городах и деревнях резервы рабочей силы, без которых можно обойтись в сельском хозяйстве и военной промышленности, должны поэтому в самую первую очередь использоваться для строительства дорог.
Переходя к проблеме сооружения новых деревень, шеф указал, что эта работа должна на русском пространстве осуществляться не только на основе военных соображений; она должна также способствовать преодолению монотонности гигантских по протяженности дорог. Нам совершенно безразлично, моют ли они ежедневно шваброй свои дома или не моют. Наша миссия ведь не в том, чтобы осуществлять надзор за их каждодневной жизнью, а в том, чтобы гарантировать удовлетворение только наших собственных интересов. С этой целью необходимо в самой большой мере, в какой это только возможно, отделить жизнь немцев в подлежащих колонизации районах от жизни местного населения.
В местные гостиницы, где жители плюют прямо на пол, мы немцам входить не позволим. Для немцев будут сооружены отдельные гостиницы, недоступные для местных жителей. Пусть тогда плюют, куда хотят, нам это безразлично. Предоставив жителей самим себе, мы сможем избежать ненужных столкновений с ними по поводу образа их жизни и создать себе наилучшие предпосылки для строительства наших собственных замкнутых немецких центров.
Глядя на украинских детей, подчеркнул он, трудно предположить, что впоследствии их лица примут плоские, славянские черты. Дети, как и большинство людей восточнобалтийского типа, светловолосы и голубоглазы; кроме того, они толстощекие и круглотелые, так что выглядят поистине мило. В противоположность им, наши дети - преимущественно нордического типа, в раннем возрасте они похожи на молодых жеребят: неуклюжие, со слишком тонкими и длинными ногами, угловатыми телами и лицами! А по внешности украинских детей нельзя предположить, сколь сильно впоследствии опошляются и огрубляются их лица.
Кроме того, подчеркнул рейхслейтер Борман, когда ездишь по тем местам, встречаешь мало мужчин, но неимоверно много детей. Это обилие детей, продолжал он, может нам в будущем дорого обойтись. Ведь этим обилием отличается раса, которая воспитана в гораздо более суровых привычках, чем наш собственный народ. Здесь нигде не видно людей в очках, у большинства отличные зубы, питание у них хорошее, и похоже, что все они, от мала до велика, обладают отличным здоровьем.
До этого оно было факультативным, и большинство военных использовало стандартное воинское приветствие , употребляя гитлеровское приветствие только в ответ на такое же обращение со стороны чинов партии или СС. Зиг хайль! Sieg Heil! В качестве официального приветствия не употреблялся. Адольф Гитлер и другие вожди партии чаще всего повторяли эти слова в конце своих речей троекратно: «Зиг… хайль!
Зиг… хайль!
Все к лучшему! Alles, was passiert, ist zu Gutem! Иду к своей мечте.
Ich gehe zu meinem Traum. Я не как все, я лучший. Ich bin nicht, wie alle, ich bin der Beste. Не будь горд с теми, с кем душа хочет сходить с ума.
Жить и любить. Leben und lieben. Удача со мной. Учитесь наслаждаться жизнью… Страдать, она научит сама.
Да поможет мне Бог! Hilf mir Gott! Сильная, но нежная. Stark, aber zart.
Любовь победит всё. Liebe besiegt alles. Хочу надолго и по-настоящему. Доверяй только себе.
Vertraue nur an sich selbst. Прощать не сложно, сложно заново поверить. Verzeihen ist nicht schwierig, schwierig ist es aufs Neue zu glauben. Надейся на лучшее.
Hoffe dich auf das Beste. Будь готова к худшему. Sei auf das Schlimmste fertig. Жизнь - игра.
Das Leben ist ein Spiel. Делаем вид, что все хорошо, а внутри страшная боль. Wir tun, es sei alles gut, drinnen ist aber ein schrecklicher Schmerz. Мы ничего не можем предугадать.
Дай мне силы. Удача всегда со мной. Поступки сильнее слов. Мама и Папа, я люблю вас.
Mutter und Vater, ich liebe euch. Боже сохрани меня! Bewahre mich Got! Только потеряв - мы начинаем ценить.
Одна любовь, одна судьба! Eine Liebe, ein Schicksal! Как жаль, что некоторые моменты никогда больше не повторятся. Wie schade, dass einige Momente des Lebens sich nie mehr wiederholen.
Чем сильнее что-то любишь, тем сложнее это терять. Иногда не хватает лишь капельки смелости, которая может изменить всю жизнь. Каждый человек имеет право на ошибку. Но не всякая ошибка имеет право на прощение.
Jeder Mensch hat sein Recht auf einen Fehler. Nicht jeder Fehler hat ein Recht auf Verzeihung. Цените своих близких, пока они рядом. Идеальных людей не бывает, цените тех, кто смог полюбить ваши недостатки.
Не судите чужого прошлого — вы не знаете своего будущего. Gott mit uns. С нами Бог. Jedem das Seine.
Каждому свое. Тот, кто много знает, стремиться к ясности; тот, кто хочет показать, что много знает, стремиться во тьму. Перевод — более опасный враг правды, чем ложь. Меня потрясло не то, что ты меня обманываешь, а то, что я тебе больше не верю.
Тот, у кого нет двух третей времени на себя, — раб. Тот, укого есть «Зачем» жить, вынесет любое «Как». То, что делается из любви, всегда находится по ту сторону добра и зла. Friedrich Nietzsche Фридрих Ницше Dem wird befohlen, der sich nicht selber gehorchen kann.
Приказываюттому, кто сам себе не умеет повиноваться. Надежда — это радуга над падающим вниз ручейком жизни. Без музыки жизнь была бы глупостью. Иметь фантазию — не значит что-то выдумывать; это значит, делать что-то новое из вещей.
They did not enter and are not at war because they were irritated by the form of the state. They are capable of embracing the vilest type of government when necessary and of fraternizing with it. No, no, it is not a question of a form of a government, but other reasons which brought them previously into a war against the German state. At that time England was the principal initiator of this struggle, England, which during 300 years... Static-part of the sentence unintelligible. People once subjugated to be kept in subjugation. By force they made one state after another pay them tribute and become their servants. In this manner England has subjugated the world over a period of a few hundred years; and, to make secure this conquest of the world, this subjugation of people, England endeavors to maintain the so-called balance of power in Europe. This means in reality that it endeavors to make sure that no European state is able to win over a certain measure...
What they wanted was a disunited, disintegrated Europe, a Europe all of whose forces completely offset one another. To reach this goal, England conducted one war after another in Europe. She has seen first its powerful position menaced by Spain. When they had finally conquered Spain, they turned their attentions to the Netherlanders. When Holland seemed to represent no further danger, British hate concentrated itself against France. And when finally France was crushed with the help of all Europe, to be sure, they then imagined that Germany must be, of necessity, the one factor which might possibly be suited to the unification of Europe. Then it was that the struggle against Germany began, not out of love for the nations, but only in their own most sober interests. It is well-known that they have always been the instigators of unrest among the nations, because they were able to profit only in time of unrest, and because a period of peace might lead to reflection and hence, also, to an insight into the ways of these evil-doers of all nations. When, in 1914,a world coalition against the German Reich of that time was first brewing,...
They then said, "Germany must first of all be freed from its Kaiser. But the English always feel concerned for other nations, and for that reason they wanted to free Germany of its Kaiser, then as now. Finally, they said, "There shall be no more war. Therefore let us wage war upon war. If only one wanted to apply it in retrospect. That means, if one wanted to say, "We agree that war is an injustice because only brutal force decides war. We will eliminate all coercion. Hence we will abolish everything arisen through coercion up to now. But still it would have been wonderful if England had led the way to the rest of the world in its abhorrence of war in this manner, that it would have liberated the fruits of its own wars, that is, that it would have placed them again at the disposition of the rest of the world.
If England had done that, if it had therefore declared: "We abhor war. Therefore, we will immediately return South Africa; because we won it through war. We hate war. Therefore, we will return the East Indies; we also won those in a war. For instance, we hate war. Therefore, we will also leave Egypt; because this also we have subjugated through force. We shall also retire from the entire Near East; because this also became ours through force. However, the struggle against war meant something entirely different in England; namely, this war against war was interpreted to mean every possibility of making good the injustices already existing in this world;... It is about the same as the attitude we recognize also in domestic policy, when people say: "We want no change in the social order.
He who is rich is to stay rich; he who is poor must stay poor. As things are, so are they willed; and as they are willed, so they are to remain; for man should not rise against that which is once willed, because it is so. We see in each state and at each moment of this world the evidence of a never interrupted process of life; and it is impossible to say at a certain moment, "Here ceases this evolutionary process. It lies, on the contrary, in the essence of Nature, that ever and again... That means therefore that from the domestic life of peoples the... And so the talk of war on war has been proved quite false. The best proof for that is that the moment the war was over, the conditions for a new war could by no means be avoided, nor the instruments for waging the new war, either. It would have been a wonderful gesture if after the disarmament of Germany, as it... We suggested it to them often, begged them to at the time of the Weimar Republic, and still later demanded that they do it.
They considered it not at all. On the contrary, the wars went on. Only the defeated people, the German people, lost every prospect ever in this world to change its condition once more for the better. The methods which they used in the first World War were like those with which they are fighting today. At first the war from outside, and war in the form of creating coalitions. Then he himself admits that they were never in a position to fight alone. But they guaranteed the Baltic states; they guaranteed the Balkans. They went on around: Every state in the world, they declared, needs a guarantee. Great Britain will put her whole strength behind them and will protect them.
Today this same arch-liar says: "But we were really never in a position to carry on the war alone. Therefore they cooked up a coalition against us of world-wide extent. The methods have likewise remained the same. Promises to all those of little faith, the credulous, or stupid, who wanted to trust these promises, moreover, the attempt to allow their own interests to be represented with as much other blood as possible. This truth is connected with the second British method, that is, with the method of division. In that time that the British Empire had its origin, Germany tore herself apart. There were at that time modes of thought that we no longer understand, modes of thought of a religious kind, that unfortunately were fought out only with the sword, modes of thought that became horrible among the people, that seem insufficient to us in their inner being. Only these grievous internal struggles, that cost the German people endless blood, gave England the opportunity in this same period, to raise up a world claim, that never belonged to her either in number or in significance. Then I must always point out that it is not true that we Germans are like upstarts, but if one wants to talk about upstarts, then it is unconditionally the English and not ourselves!
We have an older history, and in a time when Europe had a powerful German Empire, England was a quite insignificant, small, green island. In the last World War the possibilities of this splitting up lay in another sphere. Afterwards the religious problems did not provoke any more bloodshed, especially since the priests themselves would not have been ready any more to sacrifice their lives for these causes. We lived through it then. The parties of the right and the parties of the left, which further broke up in a dozen bourgeois aspects, in a half dozen proletarian aspects, and ever split up some more, and having begun with these parties, from the bourgeoisie of the bourgeois center up to the KPD Communist Party of Germany , succeeded this refers back to the parties of the right and left in undermining and breaking down the German people slowly from within. In spite of that, the course of the war was a glorious one. The years 1914-1918-they proved it: in which not even the opponents triumphed. A low, common revolt was plotted by Marxian-demoralizing-Liberal-Capitalistic subjects-behind all of it as a driving force was the eternal Jew. They brought Germany to its collapse at that time.
Only the cowardice of the then rulers, their indecision, their halfway measures, their own uncertainty brought it on. And so the First World War could not alone be lost by the merit of our opponents, but exclusively by our own fault. The consequences of this collapse in November were not that world democracy stretched out open arms to Germany, were not the concern of others to free the German people from its burdens and to lift the German people to a higher standard of culture. For that they could have no concern at all, for they themselves had a much lower one. But the consequence was just their collapse, the most frightful one, politically and economically, that a people has ever experienced. At that time there came to us a man who has done the German people immeasurable harm, Woodrow Wilson, the man who lied with a straight face. If Germany would lay down her arms, then she would get a compassionate, an understanding peace! Then she would not lose her colonies! But the colonial problems were fixed up, all right!
The man lyingly promised us that there would be a general disarmament, that we would then be accepted on equal terms among nations, peoples, etc. He lyingly promised us that then secret diplomacy would be done away with, and that we too would then enter into a new age of peace, of equality, of reason, etc.! Screams the last sentence. He was his right hand. Our German folk believed this man then. They had no idea that they were dealing here with an American President, that is, with a man who has no regard for truths; who, for example, can calmly say before an election: "I shall vote against war," and after the election can say: "I vote for war. So there came the hour then the German people got its disappointment at the moment when the German subordinate emissaries entered the car in the Compiegne forest, now known to us for the second time. And there right away came the rude question: "What are you gentlemen doing here? They said: "He who says that the intention is to take from Germany her...
They said beforehand: "He who says that we want to take away part of the German people is inciting the people! They had broken all their promises! In a few months the German people sank into a state of unimaginably deep despair and despondency-starving people without hope any longer. A people that did not get its war-prisoners back, even after the armistice and peace-treaty had been signed! A people that was not given food, even after it was defenseless! A people that was now repeatedly coerced,-if one carefully studies those times-from whom re-subjection was again and again demanded, extorted by some new repression. When one reflects upon this even today, one falls even now into a state of burning hatred and rancor against a world in which anything like this is possible. Well, it was at that time, my racial comrades, when everything was broken up, when the upper leadership had faithlessly fled abroad, when others were surrendering, when the Wehrmacht had to give up its weapons, when the people disarmed themselves voluntarily,-it was at that time, when the agitation? It was such a mad determination in the eyes of those others, that my closest friends did not understand me.
I found the strength for this determination only from my knowledge of the people. If, at that time, I had only known the upper ten thousand, believe me, my German people-I would not stand before you today, I would never have found courage for this thought which is capable of revolutionizing a people. I knew at that time first and all the people itself; I knew... I could not abandon that, for it would have been to betray my own comrades, who were just as badly... I have come to know the great mass of the German people, ladies and gentlemen, from living with them. And these masses have not only upheld my belief in the people, but have restored it, and constantly strengthened it through all the years since then, in the face of contrary circumstances, or when any misfortune seemed to threaten the realization of my plans. It was clear to me that this whole development, just as in the last 20 years or 30 years before the war, could lead only to collapse. But I had already formed the resolve to declare war on this whole development. That is not merely to declare: "I will get a German Wehrmacht, I will get an army or an air-force"; it was clear to me that the inner structure of the social order must be altered, so that in the dead body of our people the blood would flow again, and that society should hold firmly...
I have always looked upon this undertaking as possible, as within the power of the country. But I was of the conviction that strength could only be given to a body in which the sight and the essence of the new condition was already incorporated. Therefore, I was resolved to build up a small movement, beginning with those people who should already have within themselves that which appeared later as really essential to the whole of society. And this was perhaps not so hard as I thought, inasmuch as I was already on guard against the danger of unworthy place-seekers or selfish persons joining my ranks. For whoever joined this movement in those years from 1919-23 had to be a boundless idealist. Any other kind of man would only say: "He is an utter fool. The man is mad. And I can say that of all my followers, all of them who at that time and later supported me: they had nothing to win, and everything to lose. And how much have they all lost for my sake.
I have now begun this battle, first against stupidity, stupidity and inertia, under the so-called higher strata; I have begun it against the cowardice which spreads caste far and wide, the cowardice which always pretended to be cleverness and came around and said: "We must submit; we must be patient"; or, as Herr Erzberger said, "We must sign everything, we must sign everything they put before us; then they will forgive us; then it will be all right again. Often we have experienced... And we were not quiet. I then formed the program: "The German language belongs to the German. And I had at that time to fight on further against selfish? The man of the Left said to me: "You are going against my interests" or "You are going against my interests. My interests are class interests.
Фразы на немецком Гитлера — история и значения
| Известные фразы гитлера. Цитаты на немецком языке с переводом | Немецкий является языком оригинала многих из нижеприведенных цитат, потому что среди немцев было много великих людей. |
| служба утерянных цитат - 9: labas — LiveJournal | Речь Гитлера в бункере перед генералами. Оригинальные немецкие субтитры без изменений, как говорят в фильме, и дословный перевод субтитров на русский язык. |
| Adolf Hitler | Reichstag Speech, May 21, 1935. "We recognize, with the understanding and the heartfelt friendship of true Nationalists, the Polish State as the home of a great, nationally-conscious people." "The German Reich and, in particular, the present German Government, have no other wish than to live on friendly. |
Знаменитые слова гитлера на немецком
Известные цитаты Гитлера (100 цитат). исторические очерки, документы, материалы» (М., Изд. September 1, 1939, justifying the German invasion of Poland. Short video clip excerpt. September 16, 1919. On this date, Adolf Hitler issued his first written comment on the so-called Jewish Question.
Афоризмы на немецком языке
- Inhaltsverzeichnis
- Адольф Гитлер Цитаты о мужчинах
- Excerpts of Hitler’s Speeches on German-Polish Peace, 1935-1939 | Justice for Germans
- Знаменитые слова гитлера на немецком
- Die Rede Adolf Hitlers – Речь Адольфа Гитлера
Bevor Adolf Hitler berühmt wurde... (Teil 1)
- История известных высказываний
- Adolf Hitler - Speech (1933) | Текст песни
- Цитаты адольфа гитлера на немецком с переводом
- You are here
- Telegram: Contact @ntsp2
Adolf Hitler: Speech at Krupp Factory in Germany (1935) | British Pathé
Геббельс о русских и украинцах. Гитлер с русскими. Гитлер в Москве. Гитлер был хорошим. Гитлер был русским. Евреи богоизбранный народ. Высшая раса.
Гитлер и Моисей. Богоизбранный народ славяне. Высказывания фашистов. Изречения Гитлера о евреях. Афоризмы Гитлера. Гитлер мы тогда победим Россию.
Гитлер украинец. Гитлер о белоруссах и украинцах. Россия победила. Мудрые цитаты Гитлера. Гитлер Великий человек. Самые известные высказывания Гитлера.
Цитаты про фашизм. Чубайс Гитлер. Цитаты Адольфа Гитлера о славянах. Гитлер 1941 речь. Недочеловеки Гиммлер. Фразы о фашизме.
Высказывания о бандеровцах. Гитлер социалист. Гитлер мы могли бы назваться либеральной партией. Мы могли бы назвать себя либеральной партией Гитлер. Адольф Гитлер еврей. Высказывания Гитлера о евреях.
Адольф Гитлер цитаты про евреев. Приколы про Гитлера и Сталина. Фюрер всея Руси. Путинская Россия и гитлеровская Германия. Сравнение Путина и Гитлера. Сходство Путина и Гитлера.
Высказывание Гиммлера о славянах. Русские арийцы Гиммлер. Высказывания Гитлера о Сталине. Стихи Сталина.
For the grossly impudent lie always leaves traces behind it, even after it has been nailed down, a fact which is known to all expert liars in this world and to all who conspire together in tha art of lying. These people know only too well how to use falsehood for the basest purposes. From time immemorial, however, the Jews have known better than any others how falsehood and calumny can be exploited. Is not their very existance founded on one great lie, namely, that they are a religious community, whereas in reality they are a race?
And what a race! One of the greatest thinkers that mankind has produced has branded the Jews for all time with a statement which is profoundly and exactly true. Mein Kampf, 1925.
Из одной только Восточной Пруссии было выселено 800000 человек.
А насколько немцы сентиментальны, видно хотя бы из того, что нам казалось страшной жестокостью освободить свою землю от 600000 евреев, между тем как эвакуацию наших собственных людей мы покорно восприняли как должное. Нельзя больше допускать эмиграцию из Европы в Америку представителей германской расы. Всех норвежцев, шведов, датчан, голландцев мы должны направить в восточные области; они будут служить империи. Перед нами великая задача будущего: проведение планомерной расовой политики. Мы вынуждены этим заняться уже потому, что необходимо воспрепятствовать кровосмешению, которое у нас все больше распространяется.
Что же касается швейцарцев, то их придется использовать лишь в качестве трактирщиков. Болот мы осваивать не будем. Мы возьмем лишь земли высокого качества, на первом этапе - даже самые лучшие. А на заболоченных территориях можно будет устроить гигантские зоны войсковых учений размером 300 на 4000 км, пересеченные реками и всеми прочими препятствиями, которые могут встретиться войскам на местности. В восточных областях мы устроим великолепные колонии, выселив туда эти этнические группы вырождающихся из-за кровосмешения венгерских немцев.
Правда, всякое переселение будет совершаться за наш счет. Но если я одновременно отниму у другого территорию, то расходы окупятся. Весь этот вопрос представляет собою проблему осуществляемого государством насилия, проблему власти! В общем, я лично полагаю, что немцев следует из Венгрии изъять, если только мы действительно желаем жить в мире с венграми. Этот вопрос надо обдумать всесторонне.
Иное решение возможно, пожалуй, в том случае, если мы захотим вновь превратить Дунай в немецкую реку на всем его протяжении. Но тогда политика должна быть другой. Одно из решений может состоять в переселении всех внеимперских немцев, проживающих к юго-востоку от Германии, на берега Дуная. Ведь венгры с румынами все равно никогда не помирятся, даже если увидят после этой акции в лице Германии общего врага. Жителям Баната надо тоже дать такую же хорошую землю.
Если я буду иметь на Востоке 1,5 миллиона внеимперских немцев, то я должен построить автомагистраль длиной в 1500 км и нанизать на нее, словно жемчужины на нитку, поселения через каждые 50-100 километров, а также основать несколько более значительных по своему размеру городов. Правда, даже если принять эту точку зрения, то все же приходишь к выводу, что Север важнее Юга. Однако: Дунай есть Дунай, его ничем не заменишь. Нужно колонизовать и район Железных Ворот, чтобы никто не мог их закрыть. К сожалению, это очень плохая область.
Хороших немцев туда не посадишь. Но можно заселить эту область специалистами по добыче меди, жителями югославской области Бор. Это одна из лучших возможностей добраться до меди, тем более что мы не очень-то дружим с югославами. А ту часть добытого вместе с медью марганца, которую мне нежелательно будет пускать в обработку там, на месте, я смогу отправить вверх по Дунаю. Затем, Дунай обеспечивает связь с Турцией.
Делать мировую политику может лишь тот, у кого развязаны руки в тылу. Кто пролил кровь, имеет право и на господство. Если бы дали индусам свободу, ее не хватило бы и на 20 лет. Англичане ныне упрекают себя, что управляли Индией неправильно. Подобный вывод они делают из того факта, что страна не проявляет восторгов.
Нет, они поступали верно. Но восторгов ожидать смешно. Если бы англичане не осуществляли свое господство, то в Индии не было бы 380 миллионов индусов. Конечно, Англия пользовалась Индией в своих интересах. Но господство Англии принесло Индии и большую пользу.
Прежде всего не следует отпускать в восточные области немецких школьных учителей. Иначе мы потеряем не только детей, но и родителей. Потеряем весь народ. Ибо то, что мы вдолбим им в голову, не пойдет им впрок. Идеально было бы научить их понимать лишь язык знаков и сигналов.
По радио бы населению преподносилось то, что для него приемлемо: музыка без всяких ограничений. Но ни в коем случае нельзя допускать их к умственной работе. Мы действительно не можем допустить никакой печатной продукции. Разве распространение европейской культуры за пределами Европы давало где-нибудь полезные результаты? Возник лишь интеллектуальный анархизм!
Эти люди будут чувствовать себя лучше всего в том случае, если их по возможности не касаться. Иначе воспитаем себе злейших врагов. На центральном участке следует прежде всего продолжать осушение болот, засаживая их тростником и т. Этим можно будет создать заслон против частых в России вторжений чрезвычайно холодного воздуха в зимние месяцы. Кроме того, целесообразно разбить плантации культурной крапивы, так как, судя по исследованиям одной гамбургской фирмы, из волокон этой крапивы можно изготовлять органическую ткань, далеко превосходящую по качеству хлопчатобумажную.
Наконец, первоочередной задачей является насаждение на Украине лесов, чтобы защитить землю от сильнейших проливных дождей, настоящего бедствия этих мест. На вопрос, что будет с Ленинградом, шеф ответил: Ленинград должен исчезнуть. Один из сегодняшних гостей, кавалер дубовых листьев к рыцарскому кресту, сообщил шефу, что население Ленинграда вследствие голода уже упало до 2 млн. Если учесть, что даже в городе Куйбышеве, где расположен дипломатический корпус, в сущности уже нечего есть такова информация, полученная от турецкого посла в России , если далее принять во внимание, что русские все чаще и чаще употребляют в пищу дохлую конину, то можно себе представить, как быстро будет вымирать население Ленинграда. К тому же и разрушения, причиненные городу бомбардировками с воздуха и артиллерийским обстрелом, внесли свою долю в дело его уничтожения.
В будущем Нева должна стать границей между Финляндией и нами. Разрушению будут подвергнуты также ленинградские порты и верфи. Ибо стать хозяином в Балтийском море можно лишь в том случае, если оно превратится во внутреннее море Германии. И потому нужно раз и навсегда позаботиться о том, чтобы не осталось ни одного крупного порта на периферии нашей империи.
But it was essential for the National Socialist Revolution that this party should put forward demands which of themselves would involve a real revolutionary change in the principles and institutions of government hitherto in force. When certain individuals who were blind to the actual state of affairs thought that they could refuse to submit to the practical application of the principles of the movement which had been entrusted with the government of the Reich, then, but not until then, the party used an iron hand to make these illegal disturbers of the peace bend their stubborn necks before the laws of the new National Socialist Reich and Government. With this act the National Socialist Revolution came to an end. For as soon as the party had taken over power, and this new condition of affairs was consolidated, I looked upon it as a matter of course that the Revolution should be transformed into an evolution. The new development which now set in, however, meant that there had to be a new orientation not merely of our ideas but also in regard to the practical policy which we had to carry out. Even today certain individuals who have fallen in the march of events refuse to adapt themselves to this change. They cannot understand it because it is beyond their mental horizon or outside the sphere of their egotistic interests. Our National Socialist teaching has undoubtedly a revolutionizing effect in many spheres of life and has interfered and acted under the revolutionary impulse. The main plank in the National Socialist program is to abolish the liberalistic concept of the individual and the Marxist concept of humanity and to substitute therefore the folk community, rooted in the soil and bound together by the bond of its common blood. A very simple statement; but it involves a principle that has tremendous consequences. This is probably the first time and this is the first country in which people are being taught to realize that, of all the tasks which we have to face, the noblest and most sacred for mankind is that each racial species must preserve the purity of the blood which God has given it. And thus it happens that for the first time it is now possible for men to use their God-given faculties of perception and insight in the understanding of those problems which are of more momentous importance for the preservation of human existence than all the victories that may be won on the battlefield or the successes that may be obtained through economic efforts. It is not for men to discuss the question of why Providence created different races, but rather to recognize the fact that it punishes those who disregard its work of creation. Unspeakable suffering and misery have come upon mankind because they lost this instinct which was grounded in a profound intuition; and this loss was caused by a wrong and lopsided education of the intellect. Among our people there are millions and millions of persons living today for whom this law has become clear and intelligible. What individual seers and the still unspoiled natures of our forefathers saw by direct perception has now become a subject of scientific research in Germany. And I can prophesy here that, just as the knowledge that the earth moves around the sun led to a revolutionary alternation in the general world-picture, so the blood-and-race doctrine of the National Socialist Movement will bring about a revolutionary change in our knowledge and therewith a radical reconstruction of the picture which human history gives us of the past and will also change the course of that history in the future. And this will not lead to an estrangement between the nations; but, on the contrary, it will bring about for the first time a real understanding of one another. At the same time, however, it will prevent the Jewish people from intruding themselves among all the other nations as elements of internal disruption, under the mask of honest world-citizens, and thus gaining power over these nations. We feel convinced that the consequences of this really revolutionizing vision of truth will bring about a radical transformation in German life. For the first time in our history, The German people have found the way to a higher unity than they ever had before; and that is due to the compelling attraction of this inner feeling. Innumerable prejudices have been broken down, many barriers have been overthrown as unreasonable, evil traditions have been wiped out and antiquated symbols shown to be meaningless. From that chaos of disunion which had been caused by tribal, dynastic, philosophical, religious and political strife, the German nation has arisen and has unfurled the banner of a reunion which symbolically announces, not a political triumph, but the triumph of the racial principle. For the past four-and-a-half years German legislation has upheld and enforced this idea. Just as on January 30th, 1933, a state of affairs already in existence was legalized by the fact that I was entrusted with the chancellorship, whereby the party whose supremacy in Germany had then become unquestionable was not authorized to take over the government of the Reich and mould the future destiny of Germany; so this German legislation that has been in force for the past four years was only the legal sanction which gave jurisdiction and binding force to an idea that had already been clearly formulated and promulgated by the party. When the German community, based on the racial blood-bond, became realized in the German State we all felt that this would remain one of the finest moments to be remembered during our lives. Like a blast of springtime it passed over Germany four years ago. The fighting forces of our movement who for many years had defended the banner of the Hooked Cross against the superior forces of the enemy, and had carried it steadily forward for a long fourteen years, now planted it firmly in the soil of the new Reich. Within a few weeks the political debris and the social prejudices which had been accumulating through a thousand years of German history were removed and cleared away. May we not speak of a revolution when the chaotic conditions brought about by parliamentary-democracy disappear in less than three months and a regime of order and discipline takes their place, and a new energy springs forth from a firmly welded unity and a comprehensive authoritative power such as Germany never before had? So great was the Revolution that its intellectual foundations are not even yet understood but are superficially criticized by our contemporaries. They talk of democracies and dictatorships; but they fail to grasp the fact that in this country a radical transformation has taken place and has produced results which are democratic in the highest sense of the word, if democracy has any meaning at all. With infallible certainty we are steering towards an order of things in which a process of selection will become active in the political leadership of the nation, as it exists throughout the whole of life in general. By this process of selection, which will follow the laws of Nature and the dictates of human reason, those among our people who show the greatest natural ability will be appointed to positions in the political leadership of the nation. In making this selection no consideration will be given to birth or ancestry, name or wealth, but only to the question of whether or not the candidate has a natural vocation for those higher positions of leadership. In this country that principle will have its political counterpart. Is there a nobler or more excellent kind of Socialism and is there a truer form of Democracy than this National Socialism which is so organized that through it each one among the millions of German boys is given the possibility of finding his way to the highest office in the nation, should it please Providence to come to his aid. And that is no theory. In the present National Socialist Germany it is a reality that is considered by us all as a matter of course. I myself, to whom the people have given their trust and who have been called to be their leader, come from the people. All the millions of German workers know that it is not a foreign dilettante or an international revolutionary apostle who is at the head of the Reich, but a German who has come from their own ranks. And numerous people whose families belong to the peasantry and working classes are now filling prominent positions in this National Socialist State. Some of them actually hold the highest offices in the leadership of the nation, as Cabinet Ministers, Reichsstatthalter and Gauleiter. But National Socialism always bears in mind the interests of the people as a whole and not the interests of one class or another. The National Socialist Revolution has not aimed at turning a privileged class into a class which will have no rights in the future. Its aim has been to grant equal rights to those social strata that hitherto were denied such rights. We have not ruined millions of citizens by degrading them to the level of enslaved workers. Our aim has been to educate slaves to be German citizens. One thing will certainly be quite clear to every German; and this is that revolutions as acts of terror can only be of short duration. If revolutions are not able to produce something new they will end up by devouring the whole of the national patrimony which existed before them. From the assumption of power as an act of force the beneficial work of peace must be promptly developed. But those who abolish classes for the purpose of putting new classes in their place sow the seeds of new revolutions. The bourgeois citizen who has the ruling power in his hands today will become a proletarian if he is banished to Siberia tomorrow and condemned to enforced lab our there. He will then yearn for hisday of deliverance, just as did the proletarian of former times, who now thinks that his turn has come to play the despot. Therefore the National Socialist Revolution never aimed at bringing in one class of the German people and turning out another. One the contrary, our objective has been to make it possible for the whole German people to work, not only in the economic but also in the political field, and to guarantee this possibility by organizing the various classes into one national unit. The National Socialist Movement, however, limits its sphere of internal activity to those individuals who belong to one people and it refuses to allow the members of a foreign race to wield an influence over our political, intellectual, or cultural life. And we refuse to accord to the members of a foreign race any predominant position in our national economic system. In this folk-community, which is based on the bond of blood, and in the results which National Socialism has obtained by making the idea of this community understood among the public, lies the most profound reason for the marvelous success of our Revolution. Confronted with this new and vigorous ideal, all idols and relics of the past which had been upheld by dynastic interests, tribal affiliations and even party interests, now began to lose their glamour. That is why the whole party system of former times completely collapsed in a few weeks, without giving rise to the feeling that something had been lost. They were superseded by a better ideal. A new movement took their place. A reorganization of our people into a national unit that includes all those whose lab our is productive simply pushed aside the old organizations of employers and employees. The symbolic emblems of the recent past, which was a period of disintegration and disability, were banished, not—as in 1918 or 1919—through a resolution voted by a committee appointed to invent a new symbol for the Reich, as if the choice were to depend on the results of a prize competition. Since that day it has become the consecrated symbol of his national resurgence on land and sea and in the air. There could be no more eloquent proof of how profoundly the German people have understood the significance of this change and new development than the manner in which the nation sanctioned our regime at the polls on so many occasions during the years that followed. So, of all those who like to point again and again to the democratic form of government as the institution which is based on the universal will of the people, in contrast to dictatorships, nobody has a better right to speak in the name of the people than I have. Among the results of this phase of the German Revolution I may enumerate the following: — 1 Since that time there is only one trustee of supreme power among the German people and that trustee is the whole people itself. Anyone who compares this state of affairs with the condition of Germany before January 1933 will realize what a tremendous transformation is indicated by these few short statements. But this transformation is only a result that has followed from carrying a fundamental axiom of the National Socialist doctrine into practical effect. This axiom is that the only reasonable meaning and purpose of all human thought and conduct cannot be to create or to maintain structures, organizations or functions made by men, but only to preserve and develop the innate character of the people itself; for Providence has given us this character as the groundwork of all our constructive efforts. Through the successful issue of the National Socialist Movement the people as such was placed above any organization, construction or function, as the sole element that is always there and will permanently abide. The meaning and purpose which Providence had in mind when it created the different races cannot be investigated by us, human beings, and no theory about it can be laid down. But the meaning and purpose of human organizations and of all human activities can be measured by asking what value they are for the maintenance of the race or people, which is the one existing element that must abide. The people—the race—is the primary thing. Party, State, Army, the national economic structure, Justice etc, all these are only secondary and accidental. They are only the means to the end and the end is the preservation of this nation. These public institutions are right and useful according to the measure in which their energies are directed towards this task. If they are incapable of fulfilling it, then their existence is harmful and they must either be reformed or removed and replaced by something better. It is absolutely necessary that this principle should be practically recognized; for that is the only way in which men can be saved from becoming the victims of a devitalized set of dogmas in a matter where dogmas are entirely out of place, and from drawing dogmatic conclusions from the consideration of ways and means, when the final purpose itself is the only valid dogma. All of you, gentlemen and members of the German Reichstag, understand the meaning of what I have just said. But on this occasion I am speaking to the whole German people and therefore I should like to bring forward a few examples which show how important these principles were proved to be when they were put into practice. There are many people for whom this is the only way of explaining why we talk of a Nationalist Socialist Revolution, though no blood was shed and no property wrecked. For a long time our ideas of law and justice had been developing in a way that led to a state of general confusion. This was partly due to the fact that we adopted ideas which were foreign to our national character and also partly because the German mind itself did not have any clear notion of what public justice meant. This confusion was evidenced more strikingly by the lack of inner clarity as to the function of law and justice. There are two extreme poles which are characteristic of this mental lack: —- 1 The opinion that the law as such is its own justification and hence cannot be made the subject of any critical analysis as to its utility, either in regard to its general principles or its relation to particular problems. According to this notion, the law would remain even though the world should disappear. Between these two extreme poles the idea of defending the larger interests of the community was introduced very timidly and under the cloak of an appeal to reasons of state. In contradistinction to all this, the National Socialist Revolution has laid down a definite and unambiguous principle on which the whole system of legislation, jurisprudence and administration of justice must be founded. It is the task of justice to collaborate in supporting and protecting the people as a whole against those individuals who, because they lack a social conscience, try to shirk the obligations to which all the members of the community are subject, or directly act against the interests of the community itself. In the new German legal system which will be in force from now onwards the nation is placed above persons and property. The principle expressed in that brief statement and everything it implies has led to the greatest reform ever introduced in our German legal structure. The first decisive action taken in accordance with the fundamental principle I have spoken of was the setting up not only of one legislator but also of one executive. The second measure is not yet ready but will be announced to the nation within a few weeks. In the German penal code, which has been drawn up with this wide general perspective in view, German justice will be placed for the first time on a basis which ensures that for all time to come its duty will be to serve in maintaining the German race. Although the chaos which we found before us in the various branches of public life was very great indeed, the state of dissolution into which German economic life had fallen was still greater. And this was the feature of the German collapse that impressed itself most strikingly on the minds of the broad masses of the people. The conditions that then actually existed have still remained in their memories and in the memory of the German people as a whole. As outstanding examples of this catastrophe we found these two phenomena: — 1 More than six millions of unemployed. The area covered by the German agricultural farms that were on the point of being sold up by forced auction was as large as the whole of Thuringia more than 8. In the natural course of events the falling off in production on the one side and the decrease in purchasing power, on the other, must necessarily bring about the disruption and annihilation of the great mass of the middle class also. How seriously this side of the German distress was then felt might subsequently be measured by the fact that I had to ask for full owners for the period of four years especially for the purpose of reducing unemployment and putting a stop to the dissolution of the German agricultural population. I may further state that in 1933 the National Socialists did not interfere with any activities which were being carried out by others and which at the same time promised success. The Party was called to take over the government of the country at a moment when the possibilities of redeeming the situation in any other way had been exhausted and particularly when repeated attempts to overcome the economic crisis had failed. After four years from that date I now face the German people and you, gentlemen and members of the Reichstag, to give an account of what has been accomplished. On this occasion I do not think you will withhold your sanction from what the National Socialist Government has done and you will agree that I have fulfilled the promises I made four years ago. It was not an easy undertaking. I am not giving away any secrets when I tell you that at that time the so-called economic experts were convinced that the economic crisis could not be overcome. In the face of this staggering situation which, as I have said, appeared hopeless to the minds of the experts, I still believed in the possibility of a German revival and particularly in the possibility of an economic recovery. My belief was grounded on two considerations: — 1 I have always had sympathy for those excited people who invariably talk of the collapse of the nation whenever they find themselves confronted with a difficult situation. What do they mean by a collapse? The German people were already in existence before they made any definite appearance in history as it is known to us. Now, leaving out entirely what their pre-historic experiences may have been, it is certain that during the past two thousand years of history, through which that portion of mankind which we call the German People has passed, unspeakable miseries and catastrophes must have befallen them more than once. Famines, wars and pestilences have overwhelmed our people and wreaked terrible havoc among them. It must give rise to unlimited faith in the vital resources of a nation when we recall the fact that only a few centuries ago our German people, with a population of more than eighteen millions, were reduced by the Thirty Years War to less than four millions. Let us also remember that this once flourishing land was pillaged, dismembered and devastated, that its cities were burned down, its hamlets and villages laid waste, that its fields were left uncultivated and barren. Some ten years afterwards our people began again to increase in number. The cities were rebuilt and began to be filled with a new life. The fields were ploughed once more. Songs were heard along the countryside, in concord with the rhythm of that work which brought new life and livelihood to the people. Let us look back over the development, or at least that part of it known to us, through which our people have passed since those dim historic ages down to the present time. We shall then recognize how puny is all the fuss that these weakling fools make who immediately begin to talk about the collapse of the economic structure—and hence of human existence—the first moment a piece of printed paper loses its face value somewhere in the world. Germany and the German people have mastered many a grave catastrophe. Of course, we must admit that the right men were always needed to formulate the necessary measures and enforce them without paying any attention to those negative persons who always think that they know more than others. A bevy of parliamentarian weaklings are certainly not the kind of men to lead a nation out of the slough of distress and despair. I firmly believed and was solemnly convinced that the economic catastrophe would be mastered in Germany as soon as the people could be got to believe in their own immortality as a people and as soon as they realized that the aim and purpose of all economic effort is to save and maintain the life of the nation. But unfortunately I have observed that the worst theorists are always busy in those quarters where theory has no place at all and where practical life counts for everything. It goes without saying that in the economic sphere and with the passing of time experience has given rise to the employment of certain definite principles and also definite methods of work which have been proved to be productive of good results. But all methods and principles are subject to the time element. To make hard-and-fast dogmas out of practical methods would deprive the human faculties and working power of that elasticity which alone enables them to face changing demands by changing the means of meeting them accordingly and thus mastering them. There were many persons among us who busied themselves, with that perseverance which is characteristic of the Germans, in an effort to formulate dogmas from economic methods and then raise that dogmatic system to a branch of our university curriculum, under the title of national economy. According to the pronouncements issued by these national economists, Germany was irrevocably lost. It is a characteristic of all dogmatists that they vigorously reject any new dogma. In other words, they criticize any new piece of knowledge that may be put forward and reject it as mere theory.