Как нацистская Германия реализовывала идеи евгеники, почему она перешла к фактическому геноциду европейских народов? Как в США воплощались принципы расового законодательства? В этом местами сюрреалистичном произведении автор исследует темы несправедливости, расовых стереотипов, отрицании прошлого и исцеляющей любви к книгам. ## $a расовый реализм.
Socialist Realism’s Russian Renaissance
Однако отрицать расовые различия есть ошибка не лучше расизма. Но сейчас министерство юстиции сделало вывод, что раса – «термин опасный и неправильный», заявила министр Ламбрехт в интервью баварскому изданию Augsburger Allgemeine. This is not "forbidden knowledge." It is America’s most ancient justification for bigotry and racial inequality. О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам.
Лекториум он-лайн
- Главы | Проблема расы в современной науке
- Раса, цвет кожи и интеллект
- Лучшая рецензия на книгу
- Российские парламентарии выяснят, можно ли создать биооружие против людей белой расы
Расовый активист Рэйчел Долезал: «Я идентифицирую себя как черный»
Концепция расовой гигиены: разделение людей на представителей высшей расы и низших. Маргинал про различия расового реализма у США и нацистов. Борьба за расовое равенство приобретает все более извращенные формы.
Вы точно человек?
All BASIC features, plus. Champions of Socialist Realism are seeking to restore it to what they see as its rightful place in Russian art history. Он признан виновным в мелком хулиганстве и изготовлении, хранении или распространении материалов, пропагандирующих национальную, расовую, этническую или религиозную вражду. Рассматриваются сильные и слабые стороны «расового реализма», предлагаются пути решения проблемы расовой интеграции. Запрет на въезд пассажиров одной страны в другую не имеет отношения к расовым проблемам, а имеет отношение к внешней политике. Wanted: more race realism, less moralistic fallacy.
Эксперт: Либеральные силы Запада хотят создать новый мир без расовых различий
ООН 28 сен 2023 г.
We encourage you to engage with our content, leave comments, and connect with fellow readers who share your passion. From start to finish, the author demonstrates a deep understanding on the topic. Especially, the discussion of Y stands out as a key takeaway.
Его основу составляет констатация генетических различий между человеческими расами, которые обусловливают специфику ментальности и общественного поведения их представителей. При этом политическая оценка выводится за рамки анализа, как деформирующая и искажающая естественную картину.
Так называли детей, которых немецкие женщины родили в Рейнской области от чернокожих солдат Антанты. Согласно закону от 1933 года "О предотвращении наследственных заболеваний", дети-мулаты должны были быть насильственно стерилизованы. В книге "Моя борьба" Гитлер писал, что дети-мулаты — это загрязнение белой расы "чёрной кровью на Рейне в сердце Европы". Немок, которые вступили в половую связь с солдатами-негроидами, он называл шлюхами.
Председатель комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей, депутат от КПРФ Тамара Плетнёва рекомендует россиянкам не скрещиваться с иностранцами во время ЧМ-2018. Потому что стране не нужны дети Фестиваля дети Олимпиады дети Чемпионата! Особенно чернокожие и узкоглазые!
Еще от: PodFM.ru
- Вы точно человек?
- Российские парламентарии выяснят, можно ли создать биооружие против людей белой расы
- Контактная информация
- В Европе и США продолжается борьба за расовое равенство. Новости. Первый канал
Просто Новости
- Отставка NAACP
- Realism – Bilarasa
- Экстремистские материалы :: Министерство юстиции Российской Федерации
- Тейлор Дж. Белое самосознание: Расовая идентичность в XXI веке отзывы
Сотрудники ВПК США изучили главное — критическую расовую теорию
последняя и самая значимая работа современного американского мыслителя и политического деятеля Джареда Тэйлора, представителя 'расового реализма'. Правозащитники Фонда Борьбы с Репрессиями обеспокоены результатами проведенного в 2023 году опроса, который показал, что за прошедшие 15 лет ситуация с расовой дискриминацией. По словам самой Роны, проблема расовой предвзятости станет более серьезной, если, например. «Белое самосознание» — последняя и самая значимая работа современного американского мыслителя и политического деятеля Джареда Тэйлора, представителя «расового реализма». Появление в университетах США «мультикультурных пространств» и общежитий только для темнокожих является возрождением расовой сегрегации, заявил американский учёный Джеймс. Moral distress in The Last of Us: Moral agency, character realism.
Socialist Realism’s Russian Renaissance
Спекулятивный реализм был очень амбициозным планом людей, которые не были полными аутсайдерами, но искали свежей ориентации. Главная > Новости мира > Расовый активист Рэйчел Долезал: «Я идентифицирую себя как черный». 15 октября, 11:14Президент России Владимир Путин в интервью журналисту Павлу Зарубину поделился подробностями закрытой части встречи с участниками специальной. иногда называют расизм или же расовый реализм его сторонниками. Его работа непосредственно побудила тогдашнего президента Дональда Трампа запретить преподавание критической расовой теории в финансируемых правительством организациях.
Скандал в сети: нейросеть начала менять людям расы
В прошлом году произошла такая история. В Центральном парке Нью-Йорка произошла перепалка между белой женщиной и афроамериканцем: ему не понравилось, что она выгуливала свою собаку в зоне парка, где обитали редкие птицы, она в ответ пригрозила вызвать полицию. Все это вылилось в то, что ее заклеймили расисткой и уволили с работы, — ее даже администрация города осудила. О каком отсутствии власти у расовых меньшинств можно говорить?
Еще один немаловажный аспект борьбы за социальное равенство — это так называемая позитивная дискриминация, то есть специальные квоты или привилегии для определенных этносов и социальных групп, например, афроамериканцев и женщин, которые в прошлом подвергались дискриминации. Как вы к этому относитесь? Это сложный вопрос.
Когда Верховный суд изначально выносил решение по программам позитивной дискриминации в 1970-х, было решено, что они должны в краткосрочной перспективе исправить тот вред, что нанесла дискриминация против афроамериканцев и других расовых меньшинств. Ожидалось, что через какое-то время все эти квоты и программы будут постепенно отменены, ведь проблема будет решена и нужно дать людям возможность добиваться всего самим. Если выражаться метафорично, вы никогда не научите ребенка кататься на двухколесном велосипеде, пока не снимете дополнительные колеса.
Но в итоге эти программы действуют до сих пор и создают немало проблем в области межрасовых отношений. Я считаю, что надо было изначально установить четкие сроки действия этих программ. Но тут есть и другой момент, который хотел бы отметить.
Мы говорили о расовом аспекте позитивной дискриминации, но ведь есть и специальные квоты и программы для женщин. Притом что сейчас в американских университетах учится больше женщин, чем мужчин. Но программы для женщин продолжают существовать, а для мужчин таких программ нет — не то чтобы я считаю, что они нужны, но сама ситуация абсурдна.
Хотя это все ведь негативно сказывается на тех, кому призвано помочь: я лично знаю людей, которые переживают, что поступили в университет или получили должность не потому, что они реально этого заслужили и действительно компетентны, а просто из-за квоты. Они испытывают синдром самозванца. Так что ничего хорошего в этом нет.
Еще одно новшество в американских университетах — мультикультурные пространства для расовых меньшинств, отдельные столы в столовых, даже отдельные библиотеки. Разве все это, наоборот, не усугубляет расовый раскол в обществе? Они по сути возрождают сегрегацию под каким-то безумным предлогом: дескать, весь университетский кампус, все его уголки буквально пронизаны «белостью».
Поэтому, с их точки зрения, необходимо создать отдельное пространство, своего рода «пузырь», где могли бы собираться представители расовых меньшинств и куда не могла бы проникнуть «белость», — чтобы студенты из меньшинств могли укрыться от давления несправедливого устройства общества, с которым, по их словам, они регулярно сталкиваются.
Однако дух «нордического» человека не умер. Труп его смердит в наши дни на Украине, бродя призраком фашизма по территории Донбасса. В 20-е годы прошлого века концепция Гобино распространилась и приобрела необычайную популярность в США. Идея Гобино идеально и полностью оправдывала рабство и жестокое обращение с рабами. Концепции Гобино и Чемберлена были созвучны установкам кальвинизма.
Согласно кальвинистской идеологии невозможно ограниченными человеческими усилиями смыть пятно первородного греха или спасти то, что должно погибнуть. Единственное, что в силах человека — исключить потерянную душу и запятнанное тело из общины праведных. Заметим, что имена расистов-теоретиков Гобино и Чемберлена общеизвестны и даже одиозны. Однако это совершенно не является помехой для воплощения их теоретических взглядов в практике современного Запада. А это означает лишь одно — расизм, пройдя стадию глубочайшего падения в нацистскую бездну, никуда не исчез, а лишь приобрел современные формы, превратившись в неолиберальный фашизм, продвигаемый англосаксами. Еще больше острых и увлекательных статей на нашем канале в Яндекс.
Дзен «Что ждёт японцев в случае войны с Россией?
Есть различные сайты, которые записывают академические лекции и выкладывают в форме подкастов. Но контент в них не всегда хорошо курировался, система дистрибуции бывает не очень. Поэтому и аудитория была не очень большая — не хватало финальной полировки, чтобы всё сошлось. Другой формат — ридинг-группы с цифровой инфраструктурой. Такие институты будут всё более популярны. Но остается вопрос о том, какое место они занимаются в образовательной системе. Должны ли выдавать дипломы, оказывать платные услуги и т. Будет интересно увидеть, насколько этот тренд станет долгосрочным и сможет изменить устройство академических институтов.
Вы связываете это размежевание с утратой философией статуса метадисциплины, предваряющей любые формы научного познания. Каков сегодня статус философии в западных университетах? И потом в какой-то момент знание разделилось. Одна из причин приводится в книге Билла Ридингса «Университет в руинах». В ней речь идет о трех больших периодах в существовании университетов, по крайней мере в США. На смену университету великих идей, где могли находиться люди типа Гегеля, Канта и даже Маркса, после 1870 года приходит модель Гумбольдта, при которой происходит становление современных дисциплин, жесткая специализация и разделение труда в университетах. Больше нет мыслителей, которые могут думать сквозь множество дисциплинарных полей. Есть люди, которые пытаются застолбить за собой научные области как территории. Это приводит к ряду территориальных споров, которые раньше не существовали. И третий период — это постмодернистский университет, который мы назвали бы неолиберальным.
Специализация осталась, но она оправдана даже не своими средствами, а через соревнование за ресурсы и гранты. Но и модель университета Гумбольдта, и постмодернистский университет привели к той проблеме, что философия — это больше не что-то, что изучают абсолютно все. Людей активно отговаривают заниматься философией, либо же они заниматься ею в очень узком понимании. Дальнейшая гиперспециализация означает, что люди переходят даже не в поля, а в субполя. Стимул к кроссдисциплинарной коллаборации обычно связывают с поиском ресурсов. В гуманитарных науках в последние 10 лет была большая инициатива, связанная с цифровыми технологиями. Было не очень ясно, что такое digital humanities, но на уровне грантов продвигалось. Какое-то время все думали, что это будет использование инновационных цифровых методов в традиционных гуманитарных исследованиях, а в последние 5 лет оказалось, что просто был способ для компьютерных наук заниматься тем, что раньше делали гуманитарные исследователи. Многие гуманитарии восприняли это с радостью, потому что следовали за грантовыми деньгами. Это, возможно, и есть та политико-экономическая картина, которая стоит за более широкими трансформациями в философии.
Когда философы начинают вводить новые вопросы, у них больше нет стимулов предлагать более общий подход, им нужно выбрать узкую тропинку и делать выбор в пользу специализации. В какой-то момент великие мыслители, важность которых разделяли все, неожиданно начинают использоваться в очень разных качествах. Я могу сидеть в одной комнате с аналитическим философом, который отсчитывает свое наследие назад к Канту. Но беседа между нами будет абсолютно невозможна, потому что цели, с которыми мы читаем Канта, радикально разные. Мы даже не часть одного научного дискурса. Когда философия оказалась расколота академией, в ней оказались люди с очень разными целями. В этом смысле американские философы в вопросах логики, философии разума, специфической феноменологии становятся очень расколотыми, и, так как их статус падает, некоторые исследователи развивают в себе зависть к точным наукам. Они хотят использовать такие же жесткие и авторитетные методы, как то, что раньше было зарождающимся социальными науками, а теперь получают всё больший вес в обществе благодаря своей предполагаемой «объективности». Философия чувствует, что отстает, и хочет компенсировать это. Поэтому появляется много ученых, которые не спрашивают себя о том, в чем ставка философского проекта, кроме чисто технических или финансовых моментов.
Всё больше доминируют направления, связанные с компьютерными вычислениями, где больше всего грантовых денег. Больше нет общей идеи, какой-то иной мотивации. Часто философские исследования перенимают департаменты гуманитарных наук: например, сравнительное литературоведение, которое было большой философской областью в 1980 и 1990-е. Сейчас в США медиаисследования играют роль области, в которой быстрее всего развиваются философские идеи. Но всё это очень далеко от аналитической философии, которая стремится верифицировать свои утверждения. При этом демократический словарь так или иначе доминирует в современном политическом мышлении. Какие претензии к демократии были у Делёза? Здесь есть две контрастные опции: процессуальная демократия и то, что я называю конспиративным коммунизмом. Процессуальная демократия связана с англо-американскими делезианцами. В американской политической науке Делёз был популяризован школой «радикальных» либералов из университета Джона Хопкинса.
Две самые заметные фигуры в этой школе — это Уильям Коннолли и Джейн Беннетт. Коннолли написал несколько книг про плюрализм и много работал с Делёзом и Фуко. В книге про либерализм он утверждает, что Делёз — это теоретик против революции и проводник теории маленьких реформистских перемен в обществе. Беннетт, которую многие знают по книге Vibrant Matter , предлагает виталистскую интерпретацию политики в духе нового материализма. Книга начинается с кейса, где она идет по дороге в Балтиморе и видит ряд объектов: например, крышки от бутылок и мертвую крысу. И она говорит, что, может быть, политика должна быть основана на повседневных встречах с неожиданными объектами, как этот ассамбляж вещей на улице, а не на больших идеях вроде государства и капитала. Эти молекулярные встречи и понимание агентности материи придает модифицированную человеческую субъективность всем вещам. И тогда нам нужна полная трансформация того, как мы занимаемся политикой. Для меня демократическое присвоение Делёза имеет крайне трагические последствия для его политического проекта. Особенно для того, который описан в «Анти-Эдипе»: он буквально кричит за революцию против капитализма.
Причем капитализм, как всегда у Делёза, рассматривается как термин, который легко определить. Это единая система, он никогда не плюрализирует капитализм — как в 1990-е годы, когда люди говорили, что есть разные капитализмы, и некоторые из них лучше других. Делёза и Гваттари, которых часто называют плюралистами, рассматривающими вещи в их множественности, все-таки считают, что есть только один капитализм, и он должен быть побежден как и государство. В книгах, где Делёз упоминает демократию, он критикует ее в каждом аспекте. Есть несколько моментов в «Анти-Эдипе», но особенно это заметно в «Тысяче плато», где они говорят, что нам, к сожалению, всё еще нужно иметь дело с демократией на уровне аксиом, насажденных социал-демократическим государством, чтобы не позволить государству управлять всем. Но для них всегда существует другая большая стратегия машин войны. В «Тысяче плато» и «Что такое философия» они ассоциируют демократию с определенным способом философствования, который презирают. Они говорят, что этот способ должен быть устранен, что он соответствует представлению о философии как о части коммерческого профессионального тренинга, философии, основанной на коммуникации и диалоге. Это представление, как они считают, абсолютно испорченно и не имеет ничего общего с утопическим измерением философского исследования. Для меня аксиоматически коммунизм можно описать через несколько вещей: уничтожение частной собственности и государства, прекращение классовых отношений и еще пара вещей.
Я не знаю, включать ли сюда упразднение денежной системы и, например, создание коммун, которые были популярны в поставтономистской мысли. Я не столь оптимистично отношусь к коммунами как к решению, но они поднимают важную проблему, которую нужно заново осмыслить. Однако общая проблема в том, что коммуны пытаются создать имидж будущего, тогда как идея конспиративного коммунизма в том, что нужно найти точных врагов достижения коммунизма, не определяя, что такое коммунизм. Это значит, что нужно осмыслить капиталистические силы угнетения и бороться с ними как таковыми, а не пытаться создать условия для коммунизма в настоящем. Последний подход критикует Вирно, называя его коммунизмом капитализма, когда люди думают, что в настоящем уже есть условия и даже практики коммунизма. Можно подумать, что творческие сообщества или цифровые бит-торренты — это формы коммунизма. Хардт в одном из своих самых оптимистических пассажей пишет о том, что в XXI веке люди уже кооперируются и коммуницируют так, что современный капитализм кажется коммунистическим. И если мы избавимся от оставшихся капиталистических элементов, то неожиданно окажемся с этими семенами коммунизма, которые смогут прорасти. Я занимаю гораздо более повстанческую позицию и считаю, что многие вещи в современном обществе нужно просто снести, чтобы двигаться к утопическим горизонтам. Для этого нужно событие, которое полностью открыто к будущему, а не попытки его предвидеть.
В этом смысле понимание Делёза и Гваттари как мыслителей 1968 года очень важно, потому что 68-й, как он описывается участниками событий, доказал идею, что всё можно поменять за одну ночь. Речь не просто о трансформации положения вещей, но и в сдвиге в больших трансцендентальных вопросах: что возможно или даже что есть. Самое важное — не просто сменить перспективу, скажем, от одного человека к человеку и животному. Важны события, при которых происходит более широкая трансформация, асубъективная и безличная. На чем основана идея нерепрезентативной политики, которую вы в ней развиваете? Его обсессия вопросами земли и территориализации известны всем, но от читателей часто ускользает, что это специфическая философская антропология. Это очевидно в «Анти-Эдипе», где он и Гваттари пытались найти революционный путь против капитализма. Есть несколько важных путей территориализации, но все они про то, как цельный образ земли конституируется через соединение антропологии и философии и как его воспринимают населяющие землю люди. Территориализация — принцип, появляющийся в «Капитализме и шизофрении», как и в более поздних работах. В его основе лежит расчерчивание определенной плоскости и распределение сущности на ней.
Одомашнивание и освоение пространства, которое становится поверхностью, из которой исходит дальнейшее действие определенного существа или сущности. Мой текущий проект про видимость — возвращение этого сюжета. Делёз и другие мыслители, которые думают в нерепрезентативных терминах, считают, что фундамент для политики в нынешнем понимании — это вырезание определенной территории и ее защита специфическим путем. Можно привести в пример либеральную демократию, которая делает это через специфические формы репрезентативной политики, где желание и интересы людей пропускаются через электоральную машину. Есть и другие институты, которые работают в связке с выборами. Раньше это была церковь, сейчас важную роль играют медиа. Всё это — способы конституировать политику через парламентскую репрезентативную демократическую систему, которую изучают многие политические ученые. Меня же интересует вопрос о том, что существует в противовес этой версии политики. Речь идет о способах, с помощью которых люди разрушают эту политическую систему. Было много попыток этнографических и антропологических исследований на этот счет: работы Джеймса Скотта, например.
Это версия subaltern studies. Скотт смотрит, как крестьяне и другие угнетенные люди очень умно «зашифровывают» свои действия: для внешнего наблюдателя они кажутся формой глупости и незнания, но для них самих это форма стратегического сопротивления, которая позволяет избегать или даже подрывать требования политической власти на определенной территории. Как мы можем оперировать невидимостью как ресурсом для политического действия? Это интересный первый ход, но я хочу подойти к этому вопросу с более философской перспективы, которая выходит за рамки метафизики присутствия, если использовать дерридеанские формулировки. Более делезианский подход — вопрос о том, какие формы политики скрыты под этой маской и не утверждают себя через традиционную политическую диалектику признания, сохраняя при этом свою силу.
И чepныe были не единственной группой, для которой влиятельные люди находили оправдания. Я был в 10-м классе 11-го сентября 2001-го года и помню, как Джордж Буш всего несколько дней спустя заявил: «Иcлaм — это мир». Почти 3000 американцев погибли в результате самого ужасного террористического нападения в истории нашей страны, и это был ответ нашего президента. Даже после того, как вы закончите свое образование, и даже если вы проигнорируете наших потворствующих политиков, вы сможете увидеть двойные стандарты нашего общества, направленные против бeлыx, в средствах массовой информации. В 2006-м году разразился скандал с командой по лакроссу Университета Дьюка: бедная чepнoкoжая женщина якобы подверглась групповому изнacилoвaнию группой богатых, пpивилeгиpoванных бeлыx спортсменов.
Он получил широкое освещение в средствах массовой информации и послужил поводом для всех экспертов страны, чтобы говорить о злобном pacизмe Америки. В конце концов следователи обнаружили, что все это было мошенничеством. Чepнaя женщина солгала. Бeлыe студенты колледжа не сделали ничего плохого. В следующем году пять темнокожих похитили, тзнасиловали, пытали и, наконец, убили Шэннон Кристиан и Кристофера Ньюсома , молодую бeлyю пару, которая не знала нападавших и не сделала ничего, чтобы спровоцировать их. Это действительно произошло; никакого мошенничества. Освещение преступления в СМИ не составило даже десятой части того, что было в случае фальшивого дела команды по лакроссу. Многие люди считают, что раса — это выдумка, и что общество несправедливо к нeбeлым. На самом деле все, наоборот. Этот рассказ — один из большой серии , где самые разные люди делятся своим личным опытом в pacoвoм вопросе.