В детских домах не учат стремиться, добиваться и отстаивать свое мнение.
Детский дом: миссия невыполнима?
С кем ребенка оставить в таком случае, если родственников в городе нет? К сожалению, бывают и другие истории, когда родители понимают, что им проще зимой на несколько месяцев отдать ребенка в центр, потому что, например, дом холодный. Это тоже «спасение ребенка», но спасать можно и по-другому — например, помочь семье утеплить дом, — уточнила политик. Павел Кантор рассказывает, что бывают случаи, когда родители не хотят заниматься воспитанием и содержанием ребенка, но органы опеки и попечительства «не торопятся» подавать иски о лишении или ограничении прав, чтобы не портить статистику региона. Органы опеки признают ненормальную обстановку в семье и заставляют родителей отправить детей в учреждение по собственному заявлению, чтобы не оформлять принудительное изъятие из семьи. В таких ситуациях родители не просто не навещают детей — им даже препятствуют в этом. Дети просто зависают в детдомах на годы, — пояснил юрист. В особой зоне риска здесь дети-инвалиды, так как они после достижения совершеннолетия не возвращаются в семью, а переходят во взрослое учреждение. Хуже всего в этой ситуации, что такие дети не могут обрести приемную семью в отличие от «обычных» детей-сирот, говорит Павел Кантор. Светлана Строганова добавляет, что существует статистика, по которой видно, как количество «статусных» детей — то есть тех, кого можно усыновить или взять под опеку — снижается из года в год, а количество временно размещенных растет. Дело в том, что есть негласная политика отбирать меньше детей — и родителям в тяжелой жизненной ситуации предлагают временное размещение ребенка в детском учреждении, утверждает она.
Часто родители не навещают своих детей из-за удаленности учреждения от места проживания семьи, добавляет Маргарита Нетесова. Например, детей до четырех лет, как правило, помещают в дома ребенка — а они есть далеко не в каждом населенном пункте. В аппарате уполномоченного по правам ребенка в РФ сообщили, что в стране всего 116 домов ребенка и 693 иные организации для детей-сирот. В Москве тело новорожденного нашли в торговом центре, под Петербургом — в подвале дома Как решать проблему с социальными сиротами Маргарита Нетесова подчеркивает, что возможность временного размещения предусмотрена как крайняя мера помощи родителю в трудной ситуации. При этом важно развивать практику дневного и пятидневного размещения в учреждениях, которая сейчас применяется недостаточно часто. Павел Кантор указывает, что на «пятидневку» учреждения соглашаются неохотно, потому что это сокращает финансирование и создает неудобства.
Ирина, 42 года В семье Ирины воспитывалась дочь, но они с мужем хотели второго ребенка. Супруг по медицинским показаниям больше не мог иметь детей, пара решилась на усыновление. Страха не было, ведь Ирина работала волонтером и имела опыт общения с отказниками.
В августе 2007 года мы взяли из дома малютки годовалого Мишу. Первым шоком для меня стала попытка его укачать. Ничего не вышло, он укачивал себя сам: скрещивал ноги, клал два пальца в рот и качался из стороны в сторону. Уже потом я поняла, что первый год жизни Миши в приюте стал потерянным: у ребенка не сформировалась привязанность. Детям в доме малютки постоянно меняют нянечек, чтобы не привыкали. Миша знал, что он приемный. Я доносила ему это аккуратно, как сказку: говорила, что одни дети рождаются в животе, а другие — в сердце, вот ты родился в моем сердце. Ирина признается, маленький Миша постоянно ею манипулировал, был послушным только ради выгоды. Говорил воспитателям, что мы его не кормим.
Когда ему было семь, он сказал моей старшей дочери, что лучше бы она не родилась. А когда мы в наказание запретили ему смотреть мультики, пообещал нас зарезать. Миша наблюдался у невролога и психиатра, но никакие лекарства на него не действовали. В школе он срывал уроки и бил сверстников. У мужа Ирины закончилось терпение и он подал на развод. Миша продолжал делать гадости исподтишка. Мои чувства к нему были в постоянном раздрае: от ненависти до любви, от желания прибить до душераздирающей жалости. У меня обострились все хронические заболевания. Началась депрессия.
По словам Ирины, Миша мог украсть у одноклассников деньги, а выделенные ему на обеды средства спустить в игровом автомате. Когда Миша вернулся домой, я в состоянии аффекта пару раз его шлепнула и толкнула так, что у него произошел подкапсульный разрыв селезенки. Вызвали «скорую». Слава богу, операция не понадобилась. Я испугалась и поняла, что надо отказаться от ребенка. Вдруг я бы снова сорвалась? Не хочу садиться в тюрьму, мне еще старшую дочь поднимать. Через несколько дней я пришла навестить Мишу в больнице и увидела его в инвалидном кресле ему нельзя было ходить две недели. Вернулась домой и перерезала вены.
Меня спасла соседка по комнате. Я провела месяц в психиатрической клинике. У меня тяжелая клиническая депрессия, пью антидепрессанты.
Александр Гезалов: Поэтому, конечно, когда это выплескивается, все эмоционально реагируют.
Но, на мой взгляд, если сегодня взять информацию из прокуратуры, из Следственного комитета и ее постоянно выкладывать, то это уже будет просто нормой. Ну, то есть будут понимать, что это существует, это есть. Но когда это вдруг неожиданно появляется и опять затихает, со временем опять появляется, возникает клиповая история. Анастасия Урнова: Исходя из того, что вы говорите, то сейчас это, по сути, норма?
Александр Гезалов: А? Анастасия Урнова: Исходя из того, что вы говорите, я правильно понимаю, что сейчас это, по сути, норма? Александр Гезалов: Да нет, это всегда было. Анна Кочинева: Это вообще.
Анастасия Урнова: Ну, я и говорю: это норма, потому что это повсеместно? Александр Гезалов: В этом году системе детских домов исполняется ровно 100 лет. Я в этой теме 50 лет. Я родился, пригодился и так далее.
Но всегда во всех учреждениях так или иначе возникали трения и между детьми, и с сотрудниками. У нас, например, в детском доме вообще были бунты: мы, дети, против воспитателей, воспитатели против нас. И возникает такая некоторая каша. Как выруливать?
Как выживать ребенку? Как выстраивать свои отношения? Поэтому здесь, конечно, нужны значимые взрослые, которые могли бы это изменить. Мария Хадеева: Я Александра хотела бы поддержать, но сказать, что все-таки, прежде чем говорить, нужно определиться с терминами.
Александр Гезалов: Конечно. Мария Хадеева: То есть когда вы говорите о насилии, то это достаточно… Александр Гезалов: Это необязательно избиение. Мария Хадеева: Вот. Это очень широкий такой и многозначный термин.
Анастасия Урнова: И в каких формах оно проявляется? Мария Хадеева: Дело в том, что то, что выплескивается, и то, что, естественно, находит огласку — это крайняя форма. Александр Гезалов: Это крайняя форма. Мария Хадеева: То есть это запредельна сама ситуация.
И если говорить опять же… То есть я не так глубоко, допустим, как Александр, и не так давно в этой системе, но если говорить о том, что я вижу, то крайние формы насилия — все-таки редкость. В целом… Александр Гезалов: Да-да-да. И это, разумеется, очень эмоционально откликается, потому что тема болезненная. Если говорить о детских учреждениях как о некой системе, в которой, абсолютно верно было сказано, существует иерархия, то, разумеется, подавление и конфликты тех или иных уровней — это данность.
И так было всегда. То есть вот, наверное, ответ на ваш вопрос. Анастасия Урнова: Да. Елена Альшанская: То, что говорит Маша… Нужно понимать вот то, о чем уже здесь говорилось про травмы.
Ребенок приходит в детский дом в ситуации… Он не в санаторий на отдых приходит. Он приходит в ситуации, когда либо произошел отказ от ребенка, либо его забрали у родителей, которых он любил. У него была к ним привязанность, но вот государству показалось, что что-то они делают не так. Или там вообще происходила какая-то чудовищная ситуация: папа на глазах у ребенка зарубил маму.
То есть там всегда что-то такое уже травматичное, и сама эта ситуация травматичная для ребенка. Дальше вы собрали целое учреждение таких детей. То есть вы набрали в учреждение кучу детей с разными травматичными ситуациями и разным опытом. Кто-то жертва насилия.
Кто-то жил в условиях, когда ему разрешали гнобить других детей. Кто-то просто переживает, что он потерял свою маму. Александр Гезалов: Кто-то в будке жил с собакой. Елена Альшанская: Кто-то жил в будке с собакой.
Вот вы их всех собрали вместе. И у вас в лучшем случае на это учреждение один психолог, у которого нет задачи заниматься их индивидуальной реабилитацией. А дальше… Мария Хадеева: Да даже если бы она и была, выполнима ли она? Елена Альшанская: Ну, он не справился бы с ней.
Если бы она была, она была бы невыполнима. Мария Хадеева: Невыполнима, да, по умолчанию. Елена Альшанская: А дальше нам нужно из них строить коллектив, который будет красиво танцевать перед спонсорами, в школу ходить, кушать. И что, кроме насилия, извините, иерархии, позволит вам решать эту задачу?
Это как вы возьмете взрослых-травматиков, не знаю, всех из Афганистана одновременно, тех, у кого все умерли в автокатастрофе — и сделаете такую клинику невроза без единого врача, без единого психолога. И скажете: "А сейчас у нас будет кройка и шитье, потом обед, потом ужин". У вас будет кошмар. Собственно говоря, это мы и устраиваем для детей в детских домах.
Мария Хадеева: Я просто хочу сказать, что есть случаи… Ну, к сожалению, ныне уже закрытые в связи с повальным закрытием детских домов, и, к сожалению, это коснулось в первую очередь маленьких детских домов, потому что их выгодно было закрывать, чтобы показать… Александр Гезалов: Статистику. Мария Хадеева: …количество для статистики. И укрупнять. То есть то, что, например, произошло с моими приемными детьми в том детском доме, где они были… А это был сельский детский дом, где было всего 24 ребенка.
И был закрыт этот детский дом, и они переведены, совмещены с коррекционным интернатом в 70 километрах на 100 человек. Но суть не в этом. Я просто хотела сказать, что есть учреждения, в которых вот эта жуткая статистика, о которой мы говорим, она если не нулевая, то стремится к этому. И это, конечно… Это то, о чем говорила и Елена, и Анатолий.
Это все одно и то же. То есть это маленькие группы, устойчивая привязанность, семейного типа так называемые, по которым пытаются построить. Просто большие учреждения сложно по этому типу построить. Но если, например, говорить про конкретный детский дом на 24 ребенка, то это небольшие группы, это часто семьи, то есть из поселков и сел там братья и сестры.
Это снижает… Анастасия Урнова: Напряженность? Мария Хадеева: …вот это нагнетание внутри как бы. И это устойчиво. Это одни и те же воспитатели, которые живут в этом же поселке.
Это та же сельская школа, которая знает всех этих детей, и так далее. То есть я уверена, что каждый из нас ни одно учреждение с нулевым вот этим коэффициентом сможет назвать. Анастасия Урнова: Но я тем не менее хочу, чтобы мы послушали просто реальную историю выпускника детского дома Павла Александрикова, которую взяли наши коллеги из программы "За дело! Давайте послушаем, с чем столкнулся он.
СЮЖЕТ Анастасия Урнова: К счастью надо сказать, что тот интернат для детей, о котором рассказывает наш герой, уже закрыт, но вообще он находился в Москве. Это даже не какое-то отдаленное небольшое поселение. Нет, это происходило в Москве. Естественно, как вы понимаете, недавно.
И когда он говорит о том, что вызывал полицию, а никого эффекта не было — ну, по крайней мере, судя по тому, что пишут в Интернете, это суперраспространенная ситуация. Можете ли вы подтвердить, что эта проблема есть? Да, пожалуйста. Наталья Городиская: Я хочу прокомментировать.
Как раз в нашей семье подростки приемные появились из прекрасного детского дома. Не буду называть регион, но там все было по семейному типу уже тогда, много лет назад. В хорошем спальном районе города детский дом, где 100 человек-воспитанников, но там у них как раз спальни по три человека, гостиная, кухня. И они сами там… ну, пусть они не готовили, но носили себе еду.
Я помню, были дежурные, разливали. То есть вот так более или менее, как мы говорим сейчас, как раз уже работало. Но я знаю от детей, которых мы вывозили в социальные проекты, адаптационные, и старшие дети как раз рассказывали да и среднего возраста , что как раз нянечка, вот эта ночная воспитательница говорила: "Ребята, вы идите, малышей уложите спать". Сами они уходили пить, как рассказывали дети нам уже.
И старшие дети — кто как мог — укладывали малышей. Ну, мы сами понимаем, что происходило в этих спальнях. И то, что там происходили случаи, что девочки занимались проституцией, и в пять месяцев делали девочке искусственные роды — это я все видела своими собственными глазами. И поэтому у нас было дикое желание, когда закрывали этот детский дом… А его нужно было закрыть и отчитаться, что на территории города нет детских домов.
Его увозили больше чем за 200 километров. У нас, у всех волонтеров было дикое желание взять подростков тех, с которыми мы работали потому что маленькие дети тогда уходили в семьи очень быстро , забрать и по семьям вот так их хотя бы нам, нашим, кому-то вот так их раздать, потому что было безумно жалко. Мы понимали, что с ними там будет происходить. Одно училище, одна профессия, все пьют.
То есть там село вообще глухое, и жизни там никакой нет, будущего нет. И поэтому, да, действительно у нас в семье пять подростков в течение года появилось. Это было очень сложно, но тем не менее. Мы просто по-другому вообще поступить не могли.
Но это было уже много лет назад. И я думаю, что если в таком прекрасном детском там тоже песни, пляски, спонсоры и все что угодно происходило это, то всей России… Анастасия Урнова: К сожалению, исходя из того, что вы все говорите, я делаю вывод, что во многом же проблема не только в том, что это люди с психологической травмой… Я имею в виду — дети в одной организации. Но когда мы слышим о сотрудниках, ну, очевидно садистах… Елена Альшанская: Это то, что я вам говорила… Мария Хадеева: Здесь много моментов. Вот Лена начала говорить.
Вы смотрите, у нас любые учреждения, неважно, дом престарелых… Я вообще поражаюсь! Нет, конечно, широка страна моя родная, но иной раз едешь и думаешь: тут не то что вечером выйти, тут днем-то ехать страшно. В каких выселках это находится? Туда не доехать.
Ну, понятно, чтобы не сбежали. То есть места страшные. И кто там будет работать? Кто остается жить в сельской местности за те копейки, которые там платят?
Все, кто хоть что-то может, уезжают — если не в Москву, Петербург и другие миллионники, то хотя бы в райцентр, где зарплата повыше и есть хоть какая-то работа. То есть понимаете, да? Мы столкнулись с тем, собственно… Когда появился наш онлайн-проект, мы сначала искали учителей, просто обычных учителей, которые будут приходить и дополнительно за какие-то деньги с детьми заниматься. Не пошло, их нет.
Потому что даже студенты педколледжа уезжают учиться. И это надо брать просто, помимо психологической травмы и людей, еще надо брать тот срез, где находятся эти учреждения, и тех людей, которые живут в местах, где находятся эти учреждения, которые готовы работать за эти деньги и приходят туда. Анастасия Урнова: Анна. Анна Кочинева: Да, важно еще добавить, что… Ну, в целом представьте, что вы прекрасный человек, вы руководитель детского дома.
Вам дали в подчинение сотрудников тоже совершенно прекрасных. И у вас 100 детей разного возраста, с разными травмами, с разным бэкграундом, из разных мест пришедших. Вы хотите им дать самое лучшее? Безусловно, хотите.
Вы говорите этим желанием. Но вам нужно как-то выстроить систему, чтобы это все работало, чтобы они по часам ходили есть, чтобы они ходили учиться, чтобы все, что запланировано… чтобы они плясали перед спонсорами, как Елена говорит, чтобы они выполняли все необходимое. Вы будете первый год стараться сделать это демократическим способом. Но я больше чем уверена, что в итоге все сведется к диктатуре.
Анастасия Урнова: К тоталитарному. Анна Кочинева: Я как раз на днях пересмотрела фильм, который называется "Эксперимент", про то, как взрослых успешных людей поместили в замкнутое пространство и сказали: "Вы сейчас сыграете роль надзирателей, а вы сыграете роль заключенных". И что из этого получилось? В течение уже первых пяти дней люди начали проявлять крайние формы насилия по отношению друг к другу.
Анастасия Урнова: То есть система их ломает. Анна Кочинева: Система, человек так устроен, психика так устроена. Анастасия Урнова: Разрешите я просто вас прерву, потому что с нами на телефонной связи Алана Владимировна Семигузова. Алана Владимировна, здравствуйте.
Слышите ли вы нас? Алана — волонтер и адвокат в Чите. Скажите, пожалуйста, со сколькими учреждениями вы сотрудничаете и что вы видите в своей практике? Алана Семигузова: На протяжении нескольких лет я как волонтер посещаю один детский дом и один дом-интернат, если говорить о регулярных посещениях.
Анастасия Урнова: А легко ли вообще вам туда попасть? Открыты ли они для волонтеров и, скажем так, общественности? Алана Семигузова: Ну, вообще вот в те учреждения, которые я посещаю, меня пускают, руководство открыто. И мы, соответственно, стараемся как-то разнообразить жизнь детей, организовать для них какие-то развлечения.
Есть такие учреждения, которые не пускают. Ну, лично мое мнение: скорее всего, в этих учреждениях есть какие-то проблемы. Видимо, они не хотят, чтобы о них стало известно кому-то. Анастасия Урнова: Вот те учреждения, куда все-таки вы попадаете, как вы можете оценить то, что там происходит, вообще состояние учреждений, какие отношения с детьми?
Алана Семигузова: Вы знаете, вот те учреждения, которые я посещаю, они находятся в нормальном состоянии. Директора, воспитатели этих учреждений очень добрые, к детям относятся замечательно, стараются, чтобы у детей было все, чтобы им было уютно в том доме, где они живут. Конечно, есть там определенные проблемы. Вот детский дом, который я посещаю, давно уже требует ремонта крыша, то есть она течет.
Но как-то руководство старается сделать все для того, чтобы такие проблемы никак не отразились на качестве жизни детей. Анастасия Урнова: Хорошо, Алана, спасибо вам большое, что рассказали. Напомню, с нами, со студией на связи была Алана Семигузова — волонтер и юрист из Читы. Да, Александр, пожалуйста.
Александр Гезалов: Вы знаете, я как-то под Новый год получил такую информацию. В один детский дом предложили ночью прийти всем желающим и поздравить детей с Новым годом. Вот это такое какое-то, мне кажется, легкое, лайтовое волонтерство без погружения в проблему детей, о чем Маша говорила, — мне кажется, это приводит к тому, что люди следят действительно, не течет ли крыша, поиграть, еще что-то. А погружаться в проблемы… Вот она назвала бы конкретного Васю, с которым она взаимодействует, и говорила бы о его трудностях — было бы понятно, что она про конкретного Васю знает.
А когда я приезжаю одна или один, а там много детей, нет супервизии, нет специалистов и так далее — это все такое, знаете, помазание системы. И у нас таких волонтеров достаточно много. Анастасия Урнова: То есть вы считаете, что такое волонтерство в принципе неэффективно? Александр Гезалов: Ну, оно как бы для нее.
А для детей-то что? Или, например, допустим, когда… Мария Хадеева: Давайте еще спросим, что такое эффективность. Вы говорите про неэффективность. Эффективность — это что?
Александр Гезалов: Критерии эффективности — это же конкретная судьба, конкретное сопровождение, конкретное наставничество. А когда со всеми общо… И еще она говорит, что есть хорошие детские дома… Анастасия Урнова: После ваших слов никто, я чувствую, в детские дома не поедет. Александр Гезалов: Нет, не в этом дело, не в этом дело. Нужно выстраивать систему… Нет, надо выстраивать систему между учреждением и, допустим, той же благотворительной организацией, которая этим занимается.
Анастасия Урнова: Разумеется. Александр Гезалов: Ну, взять тот же Челябинск. Почему там произошло? Какой-то непонятный мужик пришел и начал взаимодействовать.
Дзержинского, участник лыжных марафонов, а впоследствии сам руководитель детских домов по методике А. Макаренко С. Калабалин [1903-1972] умер от сердечного приступа в 68 лет. Другой воспитанник и продолжатель дела своего учителя А. Явлинский [1915-1981] не дожил и до этого возраста. И здесь — причина та же и по причине того же отношения чиновников к делу, которому он беззаветно отдал всю свою жизнь.
Ко всему сказанному необходимо добавить, что «из самых лучших побуждений» в советское время было законодательно запрещено «эксплуатировать детский труд», иными словами в СССР детям до 16 лет заниматься любым производительным трудом, даже посильным, увлекательным, безопасным, непродолжительным по времени, было запрещено законом [4] Этих «недостатков» оказалось достаточно, чтобы на деле запретить сколько-нибудь широкое и длительное использование Системы Макаренко, а достоинств — чтобы эту Систему помнили и будут помнить многие действительно ответственные и профессиональные педагоги. А вот широко применять её при сохранении нынешних границ ответственности системы «образования» за свою деятельность по сути невозможно. Некоторые специалисты, например семейный психолог Людмила Петрановская, говорят о том, что воспитанники Макаренко очень отличались от современных детдомовцев тем, что большинство из них в раннем детстве имели опыт нормальной семейной жизни [5] [6] Статистика В 1990 году в России насчитывалось 564 детских дома, в 2004 их количество увеличилось почти втрое и составило 1,4 тысячи. Из них: Усыновлено — 153 тысячи. Под опекой — 384 тысячи. Приёмные и патронатные семьи — 37 тысяч.
В детских учреждениях — 174 тысячи [7]. Сумма консолидированного бюджета на развитие семейных форм в 2007 году составила 21,4 миллиарда рублей 856 миллионов долларов , включая: из федерального бюджета — 6,2 миллиарда рублей 248 миллионов долларов из средств субъектов Российской Федерации — 15,2 миллиарда рублей 608 миллионов долларов [8]. Некоторые специалисты по работе с детьми-сиротами начинали собирать новую статистику жизнеустройства выпускников детдомов [9] [10] [11] , чтобы выяснить, какие факторы влияли на их успешность или неудачи [12]. Для сравнения напомним, что среди почти 3000 воспитанников коллективов под рук. Макаренко не известно ни одного рецидива, причём многие исследователи судьбы этих выпускников отмечают, что «они были счастливыми людьми». Близких достижений удалось добиться ученикам и продолжателям подходов А.
Калабалиным только коллективы под их руководством выпустили в свет около 7000 человек , А. Явлинскому и др.
Путь к «Возрождению»: как и для чего детские дома стали Центрами содействия семейному воспитанию
Отец иногда навещал нас, брал в гости на выходные. А потом просто исчез. А маму я первый раз увидел в 15 лет. Чувствовал, что подошел к постороннему человеку. Она обещала бросить пить, но так и не завязала. Я понял, что я ей ни к чему, а значит, и она мне.
В конце концов, я ее совсем не знал. С лет восьми я стал жить в детском доме семейного типа. По сути, это была обычная пятикомнатная квартира: холодильник, две стиральные машины, телевизор, комнаты для двоих, все новое и комфортное. Поначалу все казалось непривычным, и было немного не по себе: стеснительность, первые знакомства, как обычно это бывает в новом месте. Но скоро привык и влился.
Воспитатели никогда не были для нас родителями, но сделали все, чтобы вырастить из нас адекватных людей. Нас изначально учили самостоятельности, давали понять, что по жизни носиться с каждым никто не будет. Мы убирали в комнатах, мыли стены, стирали. За каждым была закреплена территория и на улице — убирали снег, подметали. Дети, конечно, были разные: те, кто попадали в детский дом лет в 14 после жизни с родителями, постоянно сбегали, уходили на свои тусовки, прогуливали школу.
Я же не помнил другой жизни, к тому же был спокойным ребенком. Бывало, конечно, и двойку мог принести, но это максимальные мои «косяки». За это наказывали: например, не выпускали из комнаты, пока не выучу таблицу умножения. Но это нормально. Если бы я с мамой остался, у меня бы вообще никакого образования не было.
Вариантов не было: либо иди на уроки, либо по улицам шляйся, дома не отсидишься. В начальных классах дети считали, что со мной что-то не так и я отброс. Обзывались, подставляли. В старших классах я попал в физмат. Тут уже ребята были поадекватнее, да и повзрослее — с ними мы общались хорошо.
Учителя относились так, как и ко всем: никогда из жалости не рисовали мне оценки, да и я просил, чтобы такого не было. Выпуск из школы и дальнейшие изменения меня не слишком беспокоили. Я привык жить моментом и не задумывался о будущем. Да, планы были, но грузить голову лишними мыслями и загадывать наперед я не хотел. Думал: будь что будет.
На выпускном нас собрали всех вместе, заставили надеть костюмы, показали концерт, а воспитатели сказали что-то «на дорожку». Расставаться было грустно. Так ведь всегда, когда привыкаешь и привязываешься. Но это был не конец: я и после выпуска в гости заезжал, рассказывал, что да как. Мы уезжали из детского дома, как только поступали в университет или училище.
Найти, где учиться, тоже помогали: проводили тесты по профнаправленности, предлагали варианты. Я пошел учиться на монтажника-высотника, и мне это нравилось — я с детства любил высоту. Да и отношения в группе складывались хорошие: никаких косых взглядов не было. Наоборот, ребята из регионов часто подходили к нам, минчанам, и спрашивали, как помоднее в столице одеваться, куда ходить.
Детские приюты; Социально-реабилитационные центры.
Существует в России и еще один тип проживания для детей-сирот, но это не государственный, а благотворительный проект «Деревни — SOS» и именно он самый прогрессивный, на мой взгляд. Расскажу о каждом поподробней, но постепенно, чтобы не возникало путаницы. Сегодня речь пойдет как раз о «детских домах» в классическом понимании. Детский дом или «Центр содействия семейному воспитанию» В таких учреждениях проживают дети от 3-х редко, чаще с 4—5 лет и до 18 21 лет. Здесь находятся и дети — сироты и дети, чьи родители ограничены в правах или лишены их.
Сразу хочу сказать, что ребенок-сирота — это ребенок, у которого нет обоих родителей они либо погибли, либо пропали без вести, либо их не удалось установить.
Если же ребенок временно оказался в детдоме, необходимо категорически настаивать на посещении родителями своих детей, участии в их содержании и воспитании. Еще один способ, который поможет в решении проблемы, — семьи кризисного размещения, рассказывает Светлана Строганова. Профессиональная семья — лучший вариант, потому что она позволяет ребенку находиться, расти и развиваться в семейных условиях: меньше стресса, больше заботы, индивидуального внимания. А параллельно, конечно, должна вестись помощь кровной семье, чтобы ребенок смог туда вернуться, — рассказала она. В пресс-службе детского омбудсмена РФ подчеркивают, что система поддержки семей нуждается в существенном развитии — и особое внимание должно уделяться как раз помощи семьям по выходу из трудной жизненной ситуации. При этом нет необходимости сильно менять законодательство: изменения важны не столько в нормативных документах, сколько в правоприменительной практике.
Сейчас нередки случаи, когда родителей, временно поместивших своих детей в детдома, лишают прав, потому что с ними необходимая работа не проводилась. Если государственная организация по трехстороннему соглашению оказывает услуги семье, она должна комплексно работать и с родителями, чтобы возможности для воспитания ребенка восстановились, — подчеркнули в аппарате уполномоченной. В Госдуме подготовили изменения в ТК для улучшения демографической ситуации Представители НКО считают, что нужно пересмотреть и некоторые положения закона. Так, Николай Слабжанин подчеркивает, что само по себе временное размещение ребенка в интернатном учреждении должно применяться только в крайних случаях — и, например, работа родителя вахтовым методом в другом регионе не может считаться достаточным основанием для этого. Случаи, когда временное размещение ребенка — единственный возможный вариант, нужно определить законодательно, считает он. Региональные органы власти должны попытаться помочь семье решить эти проблемы и выйти из кризиса другим способом: найти работу, оказать поддержку в развитии малого бизнеса, — говорит эксперт. Говоря о возможных изменениях в законодательстве, Татьяна Буцкая предлагает обсудить четкие регламенты: кто и что должен делать, если в семье возникает кризисная ситуация.
Сейчас в каждом регионе работа построена по-своему, но лучшие практики можно было бы распространить на всю страну. Госдума готова работать с предложениями от некоммерческого сектора и региональных министерств в этом отношении, подчеркнула она. Когда происходит подобная ситуация, с ребенком и семьей начинает работать вся система: и региональный Минтруд, и Минпросвещения, и МВД, и Минспорт, и остальные ведомства. Это не может быть задачей одного органа опеки или профильного министерства, — подчеркивает депутат Госдумы.
Так же «юные спасатели и пожарные» отвечали на запутанные вопросы и играли в интеллектуальную викторину.
Юля Ч. Ребята продемонстрировали свои познания по пожарной безопасности и сделали вывод, что пожарный — это очень важная и нужная профессия в жизни. В начале мероприятия педагоги познакомили воспитанников с биографией замечательного детского писателя. Дети узнали много интересных эпизодов из его жизни и совершили круиз по сказочной стране дедушки Корнея! Ребята дружно выполняли задания, отгадывали загадки, определяли сказочных героев и с удовольствием участвовали в литературной игре.
Так же дети показали мини-спектакли по мотивам сказок «Муха-Цокотуха», «Мойдодыр», «Федорино горе», «Айболит». Вниманию всех участников была представлена книжная выставка «Сказки дедушки Корнея», где ребята увидели популярные и любимые произведения. Данное мероприятие было направлено на формирование у дошкольников потребности в чтении, знакомство с биографией и творчеством Корнея Чуковского. Фестиваль проводился с целью выявления и пропаганды инновационных идей, решений и передового педагогического опыта в сфере преподавания. В рамах фестиваля работали следующие секции: «Творческая мозаика», «Когда закончился урок…», «Психологическая копилка».
На Фестивале педагогических идей Шуйский детский дом представляли воспитатели Климова О. На секции «Творческая мозаика» воспитатели Климова Оксана Евгеньевна и Горбунова Анна Николаевна выступили с мастер-классами: «Оберег для дома — подкова на счастье» и «Линейный календарь». Учитель-логопед Тамара Николаевна Охлопкова представила доклад «Работа с неговорящими детьми». Социальные педагоги Светлана Александровна и Елена Геннадьевна поделились опытом работы с детьми из замещающих семей по социальному проекту «Я-волонтёр», а педагог-психолог Светлана Валерьяновна рассказала о «Развитии родственных связей детей-сиблингов, как значимого компонента социальной ситуации развития личности ребенка». Каждый педагог, участвующий в мероприятии смог почерпнуть для себя что-то новое и интересное для дальнейшего использования в своей работе.
Цель данного мероприятия заключалась в том, чтобы помочь будущим родителям осознать необходимость создания и поддержания теплых семейных отношений, способствовать приобретению родителями практических знаний по созданию благоприятной психологической атмосферы в семье. В ходе мероприятия обсуждались вопросы о роли и значении семейных отношений в развитии эмоционально — чувственной сферы ребенка. Участники тренинга выполняли следующие упражнения: «Подари улыбку», «Недетские запреты», «Связующая нить», «Душа ребенка», «Что я сделаю для того, чтобы мой ребенок стал счастливым» и другие. В общем кругу по окончании занятия будущие родители высказались об эффективности занятий, о возможности использования полученных знаний на практике в воспитании детей и сделали вывод о том, что в каждой семье ребенок должен видеть тепло, любовь и уважение. Встреча прошла в тёплой и непринуждённой обстановке.
В работе сессии принимала участие социальный педагог Центра подготовки приемных родителей и сопровождения замещающих семей Шуйского детского дома Шураева Светлана Александровна. Мероприятие открыла директор Ресурсного центра добровольчества — Виктория Титова презентацией о деятельности волонтерского направления в Ивановской области. Затем участники сессии продолжили работу в направлениях «Первые шаги» и «Шагаем вместе». Каждый узнал о портале Добро. О своем опыте работы рассказали эксперты и победители грантовых конкурсов Росмолодежь, волонтёры-активисты города Шуи, Шуйского, Лежневского, Савинского и Родниковского районов.
Каждый участник смог получить индивидуальную консультацию представителей Ресурсного центра организации добровольческой деятельности «Ивановский Волонтерский Центр». В реалиях современного мира воспитание патриотических чувств у подрастающего поколения — важнейшая задача взрослых. Знакомство с историей России, её достижениями способствует воспитанию достойных граждан, настоящих патриотов своей Родины. В ходе теплой встречи педагоги затронули важные темы любви к Родине, к её истории. Вниманию детей было представлено слайд-шоу, познакомившее воспитанников с достопримечательностями Крыма, ребята посмотрели небольшой видео-ролик об истории полуострова и его воссоединении с Россией.
В ходе мероприятия звучали стихи о Родине, песни о дружбе и Крыме. Закончилась беседа созданием панно с изображением сердца, символизирующего жизнь и дружбу. В эту неделю люди провожают зиму и встречают весну. Символами этого праздника считаются солнце, блины и чучело Масленицы. Все дети знают про масленицу, про блины, которые нужно есть и про чучело, которое нужно сжигать.
Но знать это одно, а увидеть, а ещё лучше поучаствовать в этом совсем другое дело. В Шуйском детском доме празднование Масленицы давно уже стало хорошей и доброй традицией. Весёлый и зажигательный праздник со скоморохами, организованный для воспитанников 15 марта, не оставил никого равнодушным. В ходе программы ребята принимали участие в различных конкурсах, декламировали стихи, водили хороводы, пели песни-заклички весны и, конечно, угощались блинами. Традиционно праздник закончился сжиганием чучела.
Праздник прошел в непринужденной, веселой атмосфере, ребята не только встретили красавицу- Весну, а зарядили друг друга бодростью, энергией и хорошим настроением! Масленица по народным поверьям, самый весёлый, очень шумный и народный праздник. Любимые персонажи детей — скоморохи устроили веселые масленичные забавы. Дети соревновались в конкурсах: «Донеси блин», «Перекати полено», «Пролезь в обруч», «Попади в ведро», «Блин на горячей сковороде», «Кто быстрей на метле» и многие другие, водили хороводы, пели песни, зазывая Весну и Красное солнышко. Все участники по окончании мероприятия угощались горячими блинами и ароматным чаем.
Организаторы мероприятия — Отдел образования Администрации г. Шуя, Шуйский филиал ИвГУ кафедра педагогики и специального образования. В конференции принимали участие руководители, воспитатели и узкие специалисты дошкольных образовательных учреждений Ивановской области, преподаватели Шуйского филиала ИвГУ. Учитель-логопед детского дома Т.
Как я выпустилась из детского дома и нашла работу
Детский омбудсмен объявила о новом наступлении на детские дома. Новости по тегу: Детский Дом. Так, в Чернышевском детском доме из 25 детей, которым положены алименты, выплаты получают только трое, а необходимые меры к должникам не применяются. В рамках инициативы «Семья вместо детского дома» предложены 9 решений проблем в области сиротства. Список детских домов, приютов и реабилитационных центров(с адресами, контактными телефонами и данными руководителей учреждений), которым благотворительный фонд «Милосердие» оказывает регулярную помощь.
«Не бойся, пацан, я только мать твою зарежу, тебя не трону». Две жизни в детдоме и «за территорией»
Развлекательное мероприятие прошло весело и познавательно. Этот день помог ребятам открыть новые знания и приобрести понимание бережного отношения к окружающему миру. Отмечается он 19 апреля. В этот день в Шуйском детском доме открыла свои двери музыкально-литературная гостиная. Ее посетителям была представлена презентация о первоцветах. Дети собрали целый букет из красивых стихов о нежных подснежниках, услышали весенний перезвон ландышей в исполнении оркестра колокольчиков и увидели весенний танец с цветами и лентами в исполнении ребят из группы «Непоседы». В процессе знакомства с произведениями поэтов о цветах дети собирали цветочную композицию, и в завершении получилась замечательная весенняя картина. Украшением встречи стало выступление балерины Ксении Охлопковой. Она исполнила танец цветов под музыку Петра Ильича Чайковского «Апрель. Дети, затаив дыхание, смотрели за плавными легкими движениями танцовщицы. Такие встречи положительно влияют на духовное и эстетическое развитие детей, воспитывают умение видеть прекрасное!
Цель тренинга: сплочение детского коллектива и повышение самооценки детей. В ходе мероприятия участники отрабатывали навыки инициативности в общении. С помощью проигрывания ситуаций ребята учились «правильно» общаться, налаживать контакт, как эффективнее строить и поддерживать беседу. Сочетание подвижных упражнений и заданий для обсуждения проблемных вопросов дали возможность объединиться, помочь друг другу, проявить творческие способности, взаимовыручку и активность. Ребята выполняли такие упражнения, как: «Круг знакомства», «Гусеница», «Похвастайся соседом», «Командный узел», «Зеркало» и многие другие. В заключении ребята сделали вывод о том, как важно уметь общаться и взаимодействовать друг с другом. Все участники поделились своими впечатлениями и обменялись добрыми пожеланиями! Как правило, тревожной личность становится еще в детстве. Поэтому, родителям важно вовремя заметить у своего малыша первые признаки формирования личностной тревожности и обратить внимание на частое проявление беспокойства; трудности с концентрацией внимания; повышенный тонус мышц на лице и шее; раздражительность, выраженная скованность или неусидчивость; нарушение и многие другие. Получив информацию по данной теме, родители заполнили анкету по выявлению тревожности ребенка, обсудили наиболее частые причины возникновения повышенной тревожности и пришли к выводу, что родителям тревожного ребенка следует быть последовательными в своих действиях, не допускать семейных разногласий в вопросах воспитания.
Не менее важно выработать единодушный подход к ребенку родителей и учителей. В заключение консультации всем выданы буклеты «Тревожные дети: что делать родителям». Чтения проводятся в рамках реализации Указов Президента Российской Федерации «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей», «О проведении в Российской Федерации Года семьи». Целью Чтений является приобщение к педагогическому наследию К. Ушинского, обсуждение вопросов развития непрерывного литературного образования и духовно-нравственного воспитания в свете научных трудов и педагогической деятельности нашей землячки, отличника просвещения, заслуженного учителя РФ, доктора педагогических наук, профессора О. Её научная деятельность была направлена на возрождение читательской культуры детей и взрослых. Охлопкова участвовала в работе секции «Дошкольник и книга». Педагог поделилась опытом проведения «Литературной гостиной» в детском доме. Она представила вниманию присутствующих презентацию об организации и проведении данного мероприятия, а также фотоотчет о проделанной работе. Коллеги из дошкольных образовательных организаций области поделились своими находками в сфере привлечения дошкольников к чтению, книге, художественному слову.
Все участники получили массу положительных эмоций, пополнили свою профессиональную копилку новыми идеями. В связи с этим, в Шуйском детском доме с 8 по 12 апреля прошла тематическая неделя, посвященная этому празднику. В рамках тематической недели воспитанники приняли участие во Всероссийской акции, посвящённой Дню Космонавтики, организованной Всероссийской общественной организацией «Содружество выпускников детских домов «Дети всей страны». Ребята знакомились с информацией о первом полете человека в космос; смотрели интересные презентации; рассматривали иллюстрации и читали рассказы о космосе, планетах, космонавтах; оформили выставку космических рисунков и поделок. Итоговым мероприятием стал досуг «Школа космонавтов», в ходе которого дети отправились в «космическое путешествие» по планетам. Вместе с Незнайкой, Карлсоном и Звездочетом их ждали интересные испытания. Как космонавты, они прошли «предполетную» физическую подготовку, с азартом принимали участие в стилизованных эстафетах. Какой же полет в космос без весёлой музыки и песни? Именно «космическая» музыка помогла детям в большей степени представить себя настоящими космонавтами. Подобные мероприятия способствуют развитию патриотических чувств, прививают детям чувство гордости и уважения к своей стране, ее культуре, осознание личной причастности к жизни Родины.
Это очень красивое и завораживающее действие. Не менее зрелищны и интересны были старты ракет, которые сделали воспитанники Шуйского детского дома в ходе мастер-класса под руководством инструктора станции юных техников «Аэроаква» Соколова Александра Михайловича. Мастер-класс проходил в преддверии Дня Космонавтики и был посвящён конструктору баллистических ракет дальнего действия и ракетно-космических систем Сергею Павловичу Королёву. Участники мастер-класса побывали в роли конструкторов, они узнали, что ракета состоит всего из трех элементов — это обтекатель, корпус, одна из самых важных ее частей и стабилизаторы, которые крепятся к нижней части корпуса ракеты. Ребята познакомились с биографией С. Королёва, вспомнили советских и российских космонавтов. Увлечённо дети выполняли свои ракеты и с огромным азартом и восторгом, с помощью разборного стартового комплекта, запускали их ввысь. Каждый раз, прощаясь с инструкторами станции юных техников, ребята обещают прийти снова и увлеченно рассказывают о своих поездках сверстникам и взрослым. В этот день, с целью приобщения детей к занятиям спортом, пропаганде здорового образа жизни в Шуйском детском доме прошёл спортивно-развлекательный досуг «Десант здоровья» под лозунгом «Здоровье это — здорово».
Мария Хадеева: И есть проблема с тем, что они стали бюджетными учреждениями, и там, грубо говоря, им распределяют из общего котла, как ты сказала совершенно справедливо. Елена Альшанская: По-разному. Мария Хадеева: То есть если раньше можно было… Ну, тоже есть проблема распределения средств. Елена Альшанская: Я хочу сказать. Вы говорили, что 12 тысяч в приемной семье. Допустим, 70 тысяч в детском доме. Но если ребенок остается в кровной семье, то, извините… Мария Хадеева: Зеро. Елена Альшанская: Зеро, да. Анастасия Урнова: Ничего не получают? Анастасия Урнова: При этом вы начали об этом говорить я так поняла, что не решаются проблемы психологические ребенка. Так ли это, Анатолий? Есть ли какие-то подвижки в этом направлении? Анатолий Васильев: Вы знаете, тут интересный вопрос. Последние два десятилетия… И вообще реформа детских домов была рождена за счет НКО, за счет общественных организаций. И только эти организации смогли перед государством выявить эти проблемы. За счет собственного опыта. НКО работала, как правило, на какие-то локальные проблемы. И всегда в центре был ребенок. Это не масса детей-сирот в каком-то учреждении, а конкретный ребенок, конкретная прима. И каждая НКО свою эту проблему очень хорошо изучила. Мало того, к сегодняшнему дню у нас у всех есть свои технологии, которые мы предложили государству. Анастасия Урнова: И что происходит с вашими предложениями? Анатолий Васильев: Мы — детские деревни, которые я представляю, — мы предложили и увидели, в чем потребность ребенка, которая до сих пор не удовлетворяется в обычном детском доме. Физически, видимо, это сложно сделать. Потребность ребенка в привязанности. В детской деревне за счет того, что… Анастасия Урнова: Что называется "один значимый взрослый", да? Анатолий Васильев: Да, один значимый взрослый. В детской деревне, когда дети живут не в блоке учебном или спальном, а есть семья, конкретный дом, в доме есть мама-воспитательница, пускай это критикуется, но есть еще теперь и семейные пары. И дети живут с этой парой или с этой одинокой женщиной, неважно, они постоянно живут. Возникает привязанность. И вот эта привязанность — самый главный момент для ребенка. И уже тут формируется его личность совершенно иным образом. И к 18 годам эти ребята достаточно самодостаточные. Анастасия Урнова: Но на данный момент у нас эта практика не масштабирована по стране? Анатолий Васильев: А ее очень трудно масштабировать. Хотя была национальная концепция, стратегия действий в отношении ребенка, в отношении детей, где было сказано: "реформировать сиротские учреждения по модели детских деревень". Там даже была такая фраза. Но, кроме как создания квартир в детских домах, ничего дальше не пошло. Александр Гезалов: Условия, условия. Анатолий Васильев: Условия, да. Елена Альшанская: У нас сейчас идет реформа детских домов уже второй год. Наталья Городиская: Третий. Анастасия Урнова: С 2015 года. У нас на самом деле там, по сути, как раз таки похожая модель заложена, вот как раз таки на основе экспериментального разного опыта, который был в России, патронатных детских домов и частных проектов, как деревня SOS, и многих других. И там сейчас заложена идея о том, что должен быть постоянный состав воспитателей, которые выполняют разнообразные функции, в том числе наставничества, в отношении ребенка. Это заложено в постановлении. А как в реальности? В реальности все упирается, к сожалению, в то, что у нас старые нормы штатного расписания, которые не очень соответствуют этим новым требованиям, во-первых. Во-вторых, к сожалению, экономия средств. В итоге, конечно, новые вот эти требования уже говорят о том, что нам нужно увеличить количество денег, которые нужно платить человеку, потому что он больше времени находится с ребенком. И здесь уже не вопрос экономии, а вопрос его интереса. Анастасия Урнова: Но при этом вы говорите, что довольно большие деньги выделяются на каждого ребенка ежемесячно. Они же не только на еду и одежду идут, наверное. Елена Альшанская: Они размазываются на все учреждение, на все, начиная с зарплаты директора, извините. И в итоге… Анастасия Урнова: Ну, он должен зарабатывать. Елена Альшанская: Это понятно. Но я о том, что, собственно говоря, пока такого понятного расходования этих средств, чтобы действительно все эти 100 тысяч шли бы в интересах ребенка, его нет. И я расскажу просто такую смешную совершенно историю… Ну как? И смешную, и грустную одновременно. Потому что мы сейчас как раз ездим с мониторингом детских домов. И вот мы были в одном детском доме, где мы видим… вот по детям видно, что у детей такая хорошая привязанность к воспитателям. Начинаем выяснять, как у них так вышло. Оказалось, что у них очень низкие, вообще просто смешные ставки. Такие смешные… Анастасия Урнова: А где это? Город, регион? Елена Альшанская: Умолчим. Александр Гезалов: Вместе с надбавками? Елена Альшанская: Нет, секундочку. Они настолько… Анастасия Урнова: Ну, хотя бы регион вы можете сказать? Елена Альшанская: Удмуртия. Анастасия Урнова: Удмуртия? Елена Альшанская: В итоге эти педагоги для того, чтобы им получать нормальную зарплату, работаю на полторы-две ставки. Они круглосуточно, практически ночуют с детьми. Александр Гезалов: Что тоже ненормально. И появляется вот этот постоянный взрослый. Не потому, что они как бы так сделали ну, отчасти они понимали, что важно , а потому, что человеку нужно как бы больше зарабатывать. То есть я не хочу, чтобы это читалось как призыв уменьшать оклад. Ровно наоборот — его нужно увеличивать, чтобы заинтересовывать людей, которые с хорошим педагогическим образованием шли бы в учреждения. Но главное, что график нужно строить ровно так, чтобы взрослый был максимально постоянно с этой группой. Анастасия Урнова: И не менялся. Анастасия Урнова: Анна, я, естественно, не могу не задавать вопросы, потому что сейчас, мне кажется, просто лихорадит СМИ и общество от той информации о насилии, о котором мы постоянно слышим, которое происходит в детских домах. По вашей оценке, насколько это распространенная проблема? Или какие-то фрагментарные случаи попадают в СМИ — и создается ощущение, что это повсеместно? Анна Кочинева: Я со своей позиции, со своего опыта могу сказать, что в любой структуре общественной, где есть такая иерархия, как в детских домах, насилие неизбежно появляется. Александр Гезалов: Абсолютно верно. Анна Кочинева: Это то, что я могу сказать. А детали лучше осветят мои коллеги. Елена Альшанская: Я думаю, что Александр, который, собственно говоря, был… Александр Гезалов: Вы знаете, я могу сказать, что правильное было начало, хорошее, и я сейчас его разовью. Когда ребенок втискивается в систему детского дома, он только появляется, нет этого самого главного — супервизии его травмы. То есть он туда вошел, а потом идут еще разные-разные утраты, еще. И уже когда говорят: "А возьмите его теперь в приемную семью"… Он стал там хуже, и говорят: "Вот он стал хуже, берите в приемную семью", — тем более подростки. Учитывая, что в рамках системы есть определенная борьба за ресурсы, за статусы, за взаимодействие со значимым взрослым, о котором говорил Анатолий, то, конечно, внутри самой системы насилие так или иначе возникает объективно. Старшие подавляют младших. Младшие хотят вырасти, тоже стать старшими и кого-то там чего-то… История в Ижевске несколько лет назад, когда директор детского дома схлестнулся с одним из руководителей, так сказать, внутреннего детдомовского ОПГ. И по приказанию его все дети вскрыли себе… Ну, они, конечно, не вскрыли вены, но сделали порезы. Анастасия Урнова: Ну, порезы. Александр Гезалов: Челябинск. Анастасия Урнова: Ну, последнее. Александр Гезалов: Поэтому, конечно, когда это выплескивается, все эмоционально реагируют. Но, на мой взгляд, если сегодня взять информацию из прокуратуры, из Следственного комитета и ее постоянно выкладывать, то это уже будет просто нормой. Ну, то есть будут понимать, что это существует, это есть. Но когда это вдруг неожиданно появляется и опять затихает, со временем опять появляется, возникает клиповая история. Анастасия Урнова: Исходя из того, что вы говорите, то сейчас это, по сути, норма? Александр Гезалов: А? Анастасия Урнова: Исходя из того, что вы говорите, я правильно понимаю, что сейчас это, по сути, норма? Александр Гезалов: Да нет, это всегда было. Анна Кочинева: Это вообще. Анастасия Урнова: Ну, я и говорю: это норма, потому что это повсеместно? Александр Гезалов: В этом году системе детских домов исполняется ровно 100 лет. Я в этой теме 50 лет. Я родился, пригодился и так далее. Но всегда во всех учреждениях так или иначе возникали трения и между детьми, и с сотрудниками. У нас, например, в детском доме вообще были бунты: мы, дети, против воспитателей, воспитатели против нас. И возникает такая некоторая каша. Как выруливать? Как выживать ребенку? Как выстраивать свои отношения? Поэтому здесь, конечно, нужны значимые взрослые, которые могли бы это изменить. Мария Хадеева: Я Александра хотела бы поддержать, но сказать, что все-таки, прежде чем говорить, нужно определиться с терминами. Александр Гезалов: Конечно. Мария Хадеева: То есть когда вы говорите о насилии, то это достаточно… Александр Гезалов: Это необязательно избиение. Мария Хадеева: Вот. Это очень широкий такой и многозначный термин. Анастасия Урнова: И в каких формах оно проявляется? Мария Хадеева: Дело в том, что то, что выплескивается, и то, что, естественно, находит огласку — это крайняя форма. Александр Гезалов: Это крайняя форма. Мария Хадеева: То есть это запредельна сама ситуация. И если говорить опять же… То есть я не так глубоко, допустим, как Александр, и не так давно в этой системе, но если говорить о том, что я вижу, то крайние формы насилия — все-таки редкость. В целом… Александр Гезалов: Да-да-да. И это, разумеется, очень эмоционально откликается, потому что тема болезненная. Если говорить о детских учреждениях как о некой системе, в которой, абсолютно верно было сказано, существует иерархия, то, разумеется, подавление и конфликты тех или иных уровней — это данность. И так было всегда. То есть вот, наверное, ответ на ваш вопрос. Анастасия Урнова: Да. Елена Альшанская: То, что говорит Маша… Нужно понимать вот то, о чем уже здесь говорилось про травмы. Ребенок приходит в детский дом в ситуации… Он не в санаторий на отдых приходит. Он приходит в ситуации, когда либо произошел отказ от ребенка, либо его забрали у родителей, которых он любил. У него была к ним привязанность, но вот государству показалось, что что-то они делают не так. Или там вообще происходила какая-то чудовищная ситуация: папа на глазах у ребенка зарубил маму. То есть там всегда что-то такое уже травматичное, и сама эта ситуация травматичная для ребенка. Дальше вы собрали целое учреждение таких детей. То есть вы набрали в учреждение кучу детей с разными травматичными ситуациями и разным опытом. Кто-то жертва насилия. Кто-то жил в условиях, когда ему разрешали гнобить других детей. Кто-то просто переживает, что он потерял свою маму. Александр Гезалов: Кто-то в будке жил с собакой. Елена Альшанская: Кто-то жил в будке с собакой. Вот вы их всех собрали вместе. И у вас в лучшем случае на это учреждение один психолог, у которого нет задачи заниматься их индивидуальной реабилитацией. А дальше… Мария Хадеева: Да даже если бы она и была, выполнима ли она? Елена Альшанская: Ну, он не справился бы с ней. Если бы она была, она была бы невыполнима. Мария Хадеева: Невыполнима, да, по умолчанию. Елена Альшанская: А дальше нам нужно из них строить коллектив, который будет красиво танцевать перед спонсорами, в школу ходить, кушать. И что, кроме насилия, извините, иерархии, позволит вам решать эту задачу? Это как вы возьмете взрослых-травматиков, не знаю, всех из Афганистана одновременно, тех, у кого все умерли в автокатастрофе — и сделаете такую клинику невроза без единого врача, без единого психолога. И скажете: "А сейчас у нас будет кройка и шитье, потом обед, потом ужин". У вас будет кошмар. Собственно говоря, это мы и устраиваем для детей в детских домах. Мария Хадеева: Я просто хочу сказать, что есть случаи… Ну, к сожалению, ныне уже закрытые в связи с повальным закрытием детских домов, и, к сожалению, это коснулось в первую очередь маленьких детских домов, потому что их выгодно было закрывать, чтобы показать… Александр Гезалов: Статистику. Мария Хадеева: …количество для статистики. И укрупнять. То есть то, что, например, произошло с моими приемными детьми в том детском доме, где они были… А это был сельский детский дом, где было всего 24 ребенка. И был закрыт этот детский дом, и они переведены, совмещены с коррекционным интернатом в 70 километрах на 100 человек. Но суть не в этом. Я просто хотела сказать, что есть учреждения, в которых вот эта жуткая статистика, о которой мы говорим, она если не нулевая, то стремится к этому. И это, конечно… Это то, о чем говорила и Елена, и Анатолий. Это все одно и то же. То есть это маленькие группы, устойчивая привязанность, семейного типа так называемые, по которым пытаются построить. Просто большие учреждения сложно по этому типу построить. Но если, например, говорить про конкретный детский дом на 24 ребенка, то это небольшие группы, это часто семьи, то есть из поселков и сел там братья и сестры. Это снижает… Анастасия Урнова: Напряженность? Мария Хадеева: …вот это нагнетание внутри как бы. И это устойчиво. Это одни и те же воспитатели, которые живут в этом же поселке. Это та же сельская школа, которая знает всех этих детей, и так далее. То есть я уверена, что каждый из нас ни одно учреждение с нулевым вот этим коэффициентом сможет назвать. Анастасия Урнова: Но я тем не менее хочу, чтобы мы послушали просто реальную историю выпускника детского дома Павла Александрикова, которую взяли наши коллеги из программы "За дело! Давайте послушаем, с чем столкнулся он. СЮЖЕТ Анастасия Урнова: К счастью надо сказать, что тот интернат для детей, о котором рассказывает наш герой, уже закрыт, но вообще он находился в Москве. Это даже не какое-то отдаленное небольшое поселение. Нет, это происходило в Москве. Естественно, как вы понимаете, недавно. И когда он говорит о том, что вызывал полицию, а никого эффекта не было — ну, по крайней мере, судя по тому, что пишут в Интернете, это суперраспространенная ситуация. Можете ли вы подтвердить, что эта проблема есть?
То есть туалет закрывают в целях безопасности. А Лёшка при этом писается. Сколько денег получают сироты после выпуска из детдома? Детям в детских домах положены определённые выплаты, которые накапливаются. После совершеннолетия эти выплаты суммируются, они лежат на сберкнижке. Самая большая сумма, известная мне — порядка 4 миллионов рублей. Она складывается из нескольких составляющих и зависит от того, в каком возрасте ребёнок попал в детский дом. Сумма включает в себя алименты от родителей, пенсию по инвалидности, если она есть, пенсия по потере кормильца, если один или двое родителя погибли, детские и прочие выплаты. Дальше ребёнок отрабатывает все свои мечты, которые у него накопились за время проживания в детском доме. Он испытывает свободу на себе, пытается понять, как это, чувствует себя самостоятельным, взрослым, богатым. Что делать с этим богатством, они не знают. Они никогда до этого не были в магазине, не покупали еду, не готовили обед, не знают, сколько стоит жить, сколько платить за квартиру, как снимать показания счётчика. Они ничего не знают о самостоятельной взрослой жизни, о быте, в котором мы с вами каждый день живём. Нас этому тоже никто не учил, но мы постигали это знание исподволь, неспециально. Эти дети под постоянной заботой и охраной, в том числе, охраняют их от незаконного труда, которым их могут эксплуатировать. В одном учреждении 16-летний лоб подходит к воспитателю и говорит: «Наталья Николаевна, ну, можно я хоть снег пойду почищу? Воскресенье, он пошел почистил снег, довольный раскрасневшийся, уставший вернулся, поставил лопату. Наутро воспитателя елозил директор детского дома, елозил департамент опеки, а к вечеру её уже елозили по ковру министерства за то, что она эксплуатировала детский труд. После чего она сказала: «Чтобы я ещё кому-нибудь в руки дала лопату — нет! Пусть сидят смотрят телевизор». И вот они до 18 лет смотрят телевизор. Они получают еду на подносе с компотом, первым и вторым, не знают, как мыть посуду, не знают, как этот борщ готовился, не знают, как заваривать чай элементарно. После выхода из детского дома ребенку нужно сопровождение. В 18 лет выясняется, что нужно что-то есть и где-то на это деньги брать. Все это для них вдруг, в один день. И есть 2 миллиона на карточке. Конечно, они тут же покупают себе машины, не имея прав, ноутбуки, кучу разной техники, велосипеды, мопеды. Купил мопед — доехал до ближайшего столба, врезался, бросил. А что там, он стоит 50 тысяч. Есть же два миллиона. Пошел, еще один купил. Эти деньги спускаются за месяц-два, это максимум. Их пасут те же выпускники детских домов. И сейчас мы ведём одно дело, когда у мальчишки отняли 300 тысяч рублей. Это все, что у него было.
Знакомясь с основами композиции на протяжении нескольких занятий, воспитанники узнали, что композиционный центр — главный ведущий элемент композиции, организующий все ее части. Педагог рассказала, что этот день стал общечеловеческим символом любви и заботы о нашем общем доме и отмечается во всем мире с целью продемонстрировать поддержку защиты окружающей среды. Воспитанники рассуждали о здоровье планеты. Ребята узнали, почему Землю называют голубой планетой. Сделали вывод, что Земле грозит опасность и исходит она от нас — людей. Посмотрели видеосюжет «Земля — это наш дом, и мы должны его беречь». Затем дети приняли участие в конкурсах: «Фотоохота», «Викторина», «Правила поведения на природе» и «Жалоба». Информационный час напомнил ребятам о том, что мы живем на одной планете и что наша жизнь неразрывно связана с природой и призывает нас к ответственному отношению к окружающей среде и к заботе о ней для будущих поколений. Сегодня ребята пишут письма нашим защитникам, героям, которые находятся на передовой. Это наша поддержка, которую дети хотели бы выразить через письма, которые они обязательно прочтут. Воспитанники считают, что очень важно писать письма нашим военным: «Будем желать им победы и скорейшего возвращения домой! Команды: «Искатели» и «Открыватели», играя, показали свои знания по географии и окружающему миру и открыли для себя новые страницы непознанного. Конкурсы: «Тропические пояса», «Найди спрятанное животное», «Географический кроссворд», «Горы на континентах», «Красный ящик», «Водные просторы» и «Собираемся в поход», доставили большое удовольствие участникам и позволили детям повысить свою самооценку. На каждом этапе за определенное время воспитанники выполняли творческие задания, получали премиальные баллы за каждый правильный ответ. В результате победила — дружба, а команды «Искатели» и «Открыватели» поблагодарили друг друга за интересную игру. Волонтёры отряда «Добрые сердца» познакомились с Анной Ивановной В. Женщина рассказала, как ей трудно приходится без мужской силы в своём частном доме. Анна Ивановна показала ребятам своё хозяйство: дом, отремонтированный на деньги, присланные ей сыном. Затем воспитанники прошли по придомовой территории. Волонтёры предложили свою помощь в бытовых вопросах и в дальнейшем посещении мамы воина, а так же пригласили её в гости к себе в детский дом. Анна Ивановна — женщина очень скромная, но от предложения волонтёров не отказалась, а была очень рада. В настоящее время сын Анны Ивановны находится в краткосрочном отпуске, но скоро уезжает в часть, поэтому воспитанники заранее подготовили поздравительные открытки и письма для его сослуживцев. В ходе посещения были запланированы совместные мероприятия и дружеские встречи. Во время мероприятия были рассмотрены права детей, записанные в Конвенции о правах ребёнка и законодательных актах Российской Федерации и во Всеобщей декларации прав человека, обсуждали жизненные ситуации, в которые попадают знакомые ребятам сказочные и литературные герои, чьи права оказались нарушенными с точки зрения международного права внутри семьи. Так же ребята получили возможность ознакомиться с конкретными материалами: извлечения из Конституции Российской Федерации, и Семейного кодекса РФ, через ситуативные практикумы, с последующим обсуждением. Всё это позволило воспитанникам не только узнать нормы международного и отечественного права несовершеннолетних в семье, но и убедиться в ходе ролевой игры, почему взрослые могут быть ограничены в родительских правах или вовсе их лишены. Данная викторина была проведена в формате интерактивной игры по командам. Включила в себя множество различных, интересных вопросов и загадок, как логических, так и самых очевидных и простых. Она была направлена на сообразительность и ориентированность детей в различных темах, а так же на умение работать в команде и быстроту реакции. Ребята получили порцию позитивных эмоций, повторили то, что уже знали, а так же узнали немало нового. Субботники объединяют людей, помогают почувствовать себя частью большого и дружного сообщества. Также помогают остановиться и увидеть красоту вокруг, которую часто люди не замечают из за темпа своей жизни. Волонтёры из года в год облагораживают зелёную территорию у этого дома, так как в нём проживают пожилые люди, которым стало затруднительно передвигаться. После зимы появился мусор, его дети собирали в мешки, а листву сгребали в кучи. Все трудились с большим душевным подъемом. Уставшие, но с отличным настроением ребята закончили работу. Приятно видеть результат своего труда, каждый внёс в это дело частичку своего тепла. После того как дети закончили с уборкой, одна из жительниц, вышла к детям поблагодарила за их труд и угостила конфетами. В ходе мероприятия ребята познакомились с историей возникновения Дня единых действий в память о геноциде советского народа нацистами и их пособниками в годы Великой Отечественной войны. Педагоги рассказали о тяжелых годах Великой Отечественной Войны, о создании в годы войны тысяч концлагерей и о тех людях, которые погибли там, о зверствах фашистов. Урок памяти в рамках Всероссийского проекта «Без срока давности» еще раз напомнил воспитанникам, какой ценой досталась нам Победа в Великой Отечественной войне, что пришлось испытать многим людям того времени и, что мы должны помнить об этом не только в памятные дни, но всегда, всегда. Пока мы помним — мы живы. Мероприятие, посвященное историческим событиям, помогло детям больше узнать о героическом прошлом страны, о том, как надо любить Родину и испытать гордость за свой народ. В завершение урока воспитанники зажгли свечу памяти и почтили погибших от геноцида людей минутой молчания. Педагог использовала различные формы и методы, что бы сделать занятие интересным для его участников. Ребята подходили к выводу формулы осознанного выбора профессии, приняв участие в играх «Рука судьбы», «Кто в чём силён? Так же подростки познакомились с сайтом «ПроеКториЯ», где научились пользоваться «Примерочной профессий». Педагог рассказала воспитанникам о льготах для детей-сирот, и детей оставшихся без попечения родителей при постановке на учёт впервые в Центр занятости населения.
Новости по тегу: Детский Дом
Поэтому в фотоархиве фонда «Владмама» нет ни одного постановочного кадра. К нашим визитам не готовятся так, как к приезду Уполномоченного по правам ребенка или сотрудников надзорных органов. На этих кадрах — будни детских домов, расположенных не во Владивостоке. О городских домах рассказывать надо отдельно и не в этом материале. Детские дома, как и наши с вами семьи, как и наши с вами квартиры и дома — разные. По размеру, по количеству жителей, по правилам совместного проживания, по домашним традициям, по вкусу еды, по уюту и умению поддерживать порядок в доме. Хотите увидеть, как живут дети на попечении государства? Детский дом Обывательские страхи Все самые махровые стереотипы обывателей о жизни обитателей детских домов связаны с вопросами быта.
И это понятно, чаще всего, люди представляют себе все детали казенного детства лишь по старым советским фильмам, байкам тех, кто якобы там работал и нынешним страшилкам желтой прессы и современных сериалов. Примерно так себе и представляют казенный быт большинство наших сограждан. Об этом судачат. Чаще всего это с пеной у рта доказывают друг другу те, кто никогда в детском доме не был. Обычные люди, находясь в плену тех самых стереотипов, очень боятся войти в детский дом.
Ослабленные физически и психологически, подверженные депрессиям и низкому иммунитету, они станут легкой добычей страшного вируса. А если заразится один ребенок, болезнь с риском летального исхода поразит подавляющее большинство детей, живущих огромными коллективами в закрытом пространстве. Обеспечить самоизоляцию внутри детского дома невозможно. Дополнительные меры защиты — как было доказано еще Рене Шпицем — в условиях сиротских учреждений попросту не работают по причине неестественности этой среды для жизни ребенка.
Их много — администрация, медработники, педагоги, охрана, повара и другие должностные лица. Если в детском доме воспитывается 100 детей, это означает, что их обслуживает примерно 120-130 взрослых, начиная с директора и заканчивая уборщицами. Получается гигантское скопление людей. Если заболеет кто-то один, вирус с высокой долей вероятности поразит всех. Руководителям учреждений предложено рассмотреть вопрос о передаче детей «к родственникам или иным лицам, с которыми у граждан, в том числе несовершеннолетних, имеются устойчивые личные отношения». На этот вопрос есть сразу несколько ответов. Во-первых, дети могут переехать на самоизоляцию к родственникам, с которыми они и так общаются на каникулах и выходных. Правда, если родители страдают от зависимостей, лишены родительских прав, контакт по понятным причинам невозможен. Но есть еще вполне благополучные дяди и тети, бабушки и дедушки.
Они могут позаботиться о детях в сложный период. Во-вторых, есть сами сотрудники учреждений, с которыми дети хорошо знакомы и по идее имеют «устойчивые личные отношения». Они могут забрать детей к себе, как и рекомендовано письмом Правительства. А в-третьих, есть ресурсные и подготовленные приемные семьи, которые в силу своей жизненной миссии — помощь детям — не откажут в поддержке воспитанникам детских домов и заберут ребят к себе. Все три варианта при внимательном походе и желании обезопасить детей — рабочие. И это уже доказано практикой. Большинство детей — в учреждении живет 41 воспитанник — было решено отпустить в семьи к родственникам еще до начала карантина. Оставшихся, у кого нет родных и кого трудно устроить в гости, разобрали по домам сотрудники Центра. В непростой ситуации, при введении мер по нераспространению коронавирусной инфекции, некоторые из вас взяли детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей к себе домой.
На сегодняшний день в учреждении не осталось ни одного ребенка! Администрация учреждения благодарит каждого из вас за принятое решение, дети находятся в состоянии комфорта и семейного уюта. Это актуально в нынешней ситуации. Всем здоровья! Центр дает по телефону консультации семьям в кризисных ситуациях и помогает тем, кто на время карантина принял детей. Дети дома расцвели. Вы бы видели, как им в семьях хорошо. Сейчас еще рано о таком говорить, но есть надежда, что часть ребят не вернутся в детский дом после самоизоляции в семье. Я очень на это надеюсь!
А мы как Центр будем всеми силами помогать». Одними из первых на рекомендации Правительства откликнулись учреждения Московской области. Проанализировали готовность сотрудников принять детей и оперативно разослали по действующим, прекрасно зарекомендовавшим себя приемным семьям сообщения: «Уважаемые родители!
Поэтому я попытаюсь привести аргументы, опираясь на эгоизм и элементарное чувство собственной безопасности.
Подумайте о том, насколько безопасным будет наше общество в будущем Дети из детских домов — обычные люди, но травмы и переживания, которые они несут за собой, зачастую делают их жизнь очень тяжелой. При этом они не живут в вакууме, поэтому их сложности, не совсем правильное поведение, инфантильность и злость станут частью нашего общего мира. Что произойдет, когда ребенок выйдет из учреждения, где он не научится взаимодействовать с обычными людьми во внешнем мире? Такие дети чувствуют себя одинокими, никому не нужными, затравленными.
Они не умеют нормально общаться вне замкнутой среды учреждения. У них отсутствует эмпатия к миру, частью которого они никогда не были. У них есть привычка, что все решают взрослые, а уровень их личной ответственности и свободы очень низок Ведь всегда есть тот, кто приготовит в столовой еду, заправит кровать и так далее. Таких детей чаще всего подхватывают люди, занимающиеся не совсем законными делами, но умеющие работать с маргинализированным, отверженным обществом контингентом.
Как выглядит система детских учреждений Есть множество типов учреждений, которые находятся в ведомстве разных министерств. Например, дом ребенка, где живут дети до четырёх лет, относится к системе здравоохранения. Есть целая система учреждений, которыми занимается министерство образования: детские дома, школы-интернаты, коррекционные учреждения, которых у нас целых восемь для детей с проблемами слуха, зрения, интеллекта и так далее. Еще есть интернаты для детей с умеренной и глубокой умственной отсталостью, а на самом деле для детей с разными тяжелыми нарушениями здоровья, — они находятся в системе социальной защиты.
Существуют организации в системе социальной защиты: социальные центры и приюты, которые зачастую дублируют функции детских домов. По закону там должны находиться дети, размещенные в учреждении по заявлению родителей на время оказания семье социальной помощи. Но опыт показывает, что сроки нахождения ребенка в социальном центре или приюте иногда затягиваются на несколько лет, и чаще всего дети оказываются там по нескольку раз. Когда началась реформа детских домов, мы увидели регионы, где количество детских домов снизилось, а количество приютов увеличилось вдвое.
С чем сталкиваются сироты в учреждениях 1. Игнорирование травмы Детский дом не санаторий. Ребенок поступил туда не просто так, а потому что в его семье произошло что-то ужасное. Он мог быть жертвой насилия, включая сексуальное, а, может быть, именно само перемещение из семьи, которая его любила, но не справлялась с какими-то потребностями ребенка, и является главной травмой и насилием для него.
Воспитатели чаще всего не знакомы с понятием депривации, травмы, ее последствий, не умеют работать с травмированным ребенком достаточно чутко и аккуратно, чтобы позволить ему справиться с переживанием горя, потери, одиночества, злости и многих-многих других чувств. Травматический опыт у детей проявляется в нарушениях поведения и сложном эмоциональном состоянии. Могут наблюдаются вспышки агрессии по отношению к другим детям или персоналу, аутоагрессия, истерики, сложности в обучении, действия сексуального характера по отношению к другим детям. Такой опыт может привести к воровству и склонности к вредным привычкам — это может быть попыткой справиться с трудными переживаниями самостоятельно, заглушить болезненные чувства.
В полиции сообщили, что 12-летний воспитанник жалоб в адрес педагога не высказывал, в медпомощи не нуждался, не был госпитализирован. При этом, мальчик оскорблял педагога нецензурной бранью. Ребенка отправили на судмедэкспертизу.
«Это не генетика, а травма» – 5 главных особенностей детей-сирот
| Как я выпустилась из детского дома и нашла работу | Интернаты и детские дома меняют названия. |
| Детские дома | детский дом — самые актуальные и последние новости сегодня. Будьте в курсе главных свежих новостных событий дня и последнего часа, фото и видео репортажей на сайте Аргументы и Факты. |
| «Это не генетика, а травма» – 5 главных особенностей детей-сирот | читайте последние и свежие новости на сайте РЕН ТВ: Две воспитанницы детдома пропали в сильный мороз в Красноярском крае Шесть подростков устроили побег из детского дома в Красноярском крае. |
| Россияне временно сдали в детские дома десятки тысяч детей: Общество: Россия: | Что такое тренировочные квартиры? Тренировочной называется квартира, в которой поселяются сотрудник детского дома и 5 выпускников. |
Как я выпустилась из детского дома и нашла работу
| Дети «без статуса» и истории возврата в детдома: как живут 9 тысяч сирот в Татарстане | детский дом — самые актуальные и последние новости сегодня. Будьте в курсе главных свежих новостных событий дня и последнего часа, фото и видео репортажей на сайте Аргументы и Факты. |
| Как живут дети в детском доме: видео | 360° | Спросила дома, что это такое было? Она ответила, что мне показалось — этаж-то восьмой, что я могла оттуда увидеть. |
| В Коми расследуют случай нападения на подростка в детском доме | Понятно, детские дома, которые сейчас официально именуют центрами семейного воспитания (звучит особенно цинично на примерах насилия там), куда более закрытые специальные учреждения, чем исправительные колонии или воинские части. |
| За 30 лет воспитали 43 ребенка: как работает семейный детский дом | В данной статье дана характеристика и исторический опыт создания детских домов как государственной формы жизнеустройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. |
Десятки тысяч россиян вступились за детский дом в Хабаровске
Отличается такое учреждение от детского дома наличием собственного учебного заведения. Новости и СМИ. Обучение. Детский дом — все новости по теме на сайте издания За инвалида больше дают: что стоит за снижением числа детей-сирот в детдомах. Корреспондент «МК» поговорил с директором семейного детского дома Натальей Колесниковой о трудностях воспитания детей из неблагополучных семей, о непонимании окружающих и о том, как простой семье удается справляться с проблемами.
Почему воспитанники детских домов живут недолго. Согласно статистике, многие не доживают до 35 лет
Итак, нужно признать, что большие государственные детские дома – это самая малоэффективная форма воспитания сирот. «Детский дом для сирот» – каждый из нас не раз слышал это словосочетание. 12 апреля учитель-логопед Шуйского детского дома Тамара Николаевна Охлопкова приняла участие во II межрегиональных образовательных Чиндиловских чтениях «Разумное, доброе, вечное». В одном из детских домов, где он жил, туалет открывали два раза в день: утром на полчаса, вечером на час, всё остальное время они терпели. Детский дом — воспитательное учреждение для детей, лишившихся родителей или оставшихся без их попечения, а также детей, нуждающихся в помощи и защите государства.