Павел Филонов Павла Филонова называли «очевидцем незримого», «футуристом-консерватором». На западе его творчество усилило интерес к авангардистским течениям в СССР.
Глеб Ершов. Художник мирового расцвета. Павел Филонов
Выставка приурочена к юбилею художника Павла Филонова (1883–1941) — одного из самых загадочных представителей русского авангарда ХХ века. Выставка приурочена к юбилею художника Павла Филонова (1883–1941) — одного из самых загадочных представителей русского авангарда ХХ века. 3 декабря 1941 года в блокадном Ленинграде от голода умер Павел Филонов, знаменитый русский художник, изобретатель аналитического метода в живописи. рассказывает о жизни и творчестве одного из самых загадочных творцов XX века.
Филонов Павел
выставка, приуроченная к 140-летию со дня рождения художника Павла Филонова - одного из самых загадочных и одновременно самого узнаваемого представителя русского авангарда ХХ века. В 1912 вышла статья Павла Филонова «Канон и закон», в которой художник выступил оппонентом кубизма и изложил свое видение искусства. Убедиться в пронзительной гениальности Павла Филонова можно, посетив масштабную экспозицию «Художник мирового расцвета», что работает сейчас в медиацентре парка «Зарядье». Павел Филонов – одна из центральных фигур русского авангардизма, художник, поэт и преподаватель. живописец, иллюстратор, график-станковист, теоретик, педагог. Основоположник аналитического метода, способного, по мнению художника, передать характер человеческого мышления. Автор символико-философских картин, портретов. 16 декабря в выставочном зале Медиацентра парка «Зарядье» открывается выставка, приуроченная к юбилею художника Павла Филонова (1883–1941).
Глеб Ершов. Художник мирового расцвета. Павел Филонов
| Фанатик, философ, аскет: выставка Павла Филонова в «Зарядье» | Всего же принципам аналитического искусства в разное время пытались следовать около 100 молодых художников. Не приглашенный в качестве преподавателя Академией художеств Павел Филонов давал установки на уроках в доме на набережной реки Карповки. |
| Павел Филонов. Самый неразгаданный художник русского авангарда | Павел Николаевич Филонов (Pavel Nikolayevich Filonov; родился 8 января 1883 г. — умер 3 декабря 1941 г.) — русский художник, один из активных лидеров российского авангарда конца XIX — начала XX века. |
| История живописи: Павел Филонов | Павел Николаевич Филонов родился в 1883 году в Москве, в многодетной семье рязанских мещан Николая Иванова, бывшего дворового графа Головина, «бесфамильного», и его законной супруги, Любови Николаевны, которая была намного его моложе. |
Другие сюжеты
- В Москве открылась выставка к 140-летию самого загадочного художника ХХ века - МК
- Глеб Ершов. Художник мирового расцвета. Павел Филонов | Артгид
- Выставка "Павел Филонов. Художник Мирового расцвета"
- В "Зарядье" открывается выставка Павла Филонова - Российская газета
- Каждый атом
- Подлинник или копия? О судьбе творческого наследия Павла Филонова можно написать настоящий детектив
Великий отрицатель формы, цвета и голода
Более 60 произведений художника Павла Филонова (1883-1941) представили на выставке в Зарядье, передает корреспондент ТАСС с церемонии открытия. "Это совместный проект РОСИЗО и Русского музея, который проходит здесь и будет проходить до середины марта. В 1912 вышла статья Павла Филонова «Канон и закон», в которой художник выступил оппонентом кубизма и изложил свое видение искусства. Жизнь художника была сложная, в нищите, в блокадном Ленинграде, а точнее в этот период она оборвалась. Персональных выставок при жизни у Павла Филонова не было.
Очевидец незримого
Однако Филонов действительно стремился и умел изображать не только видимую реальность, но и скрытое. Через этот постулат можно понять и сам визуальный стиль Филонова: мириады микроскопических элементов, линий, геометрических форм, на которые рассыпается композиция, — своего рода атомы, молекулы, потоки энергии. Они есть и в изображениях людей — например, в серии «Головы» на выставке представлен целый ряд работ из нее , но также и в метафорических образах города, народа, космоса. Как и зачем наши художники писали картины об Иберии От пейзажа до завода Нельзя сказать, что выставка наглядно показывает формирование индивидуальной манеры мастера: после двух ранних работ середины 1900-х — упомянутого портрета и небольшого пейзажа — следуют уже образцовые вещи 1910-х.
Но дальнейшее повествование выстраивается достаточно гладко и последовательно. Причем не обойден стороной даже весьма специфический «заказной» сюжет в творчестве Филонова. Однако если присмотреться, то и в очках пожилой швеи, и в нагромождении заводских станков можно разглядеть ту мозаичность, внутреннюю геометрическую динамику, которые характерны для его образцовых работ.
А в лицах персонажей — парадоксальное сочетание грубости и святости. Филонов вопреки всему остается собой. И государство ему этого не прощает — до конца своих дней он проживет в нищете, полузабытый и непонятый.
Государственная Третьяковская галерея, Москва Тождественность и близость персонажей картин Филонова и прозы Платонова, прежде всего, в их общем эмоционально-психическом тонусе состояний: их удивление перед многообразным, «прекрасным и яростным миром», их подавленность, оцепенелость и тоска, духовная просветленность, простота и детскомудрая наивность, сверхчеловеческие усилия воли в созидающем порыве прекрасного завтра и дремучая заскорузлость и бедность быта, среды обитания. Сама авторская мысль Платонова, заключенная в плотную словесную ткань повествования, подобно форме в картинах Филонова, «самоотстраняется» от участия в их создании писателя, живет саморазвиваясь, по своим законам. Мы буквально начинаем ощущать ее телесное биение и тягучую силу, ход развития. Люди, собранные в коммуны, живущие коммунальной жизнью, объединенные общей идеей, заботами, трудом, также предстают как одинокие тоскующие существа, слитые с природой, тихо и неслышно умирающие, как лист, трава, дерево. Натурфилософские вопросы жизнь-природа-смерть, их круговорот в темной нераздельной связанности определяют быт и бытие персонажей писателя и художника. Ямпольский, отмечая глубокую теоретическую разработанность темы богооставленности у В. Беньямина, — возможна только в тот момент, когда происходит окончательный разрыв между интеллектом и социальной практикой, когда любая форма возможного действия замещается меланхолическим содержанием. Меланхолия — двойной знак. Это знак разрыва между Историей и Богом, но это и знак разрыва между индивидом и Историей» [5]. Меланхолии подвержены и самые «безумные» выразители социальной активности, в глазах которых все же светится некоторое беспокойство, желание действия, воли, без осознанной причины.
Беспокойство и незащищенность... Собственно, человек как главный герой, главная идея Мирового Расцвета оказывается самым слабым звеном этой красиво выстроенной утопии. Человека Филонова губит открытость, он доверчив, слишком распахнут миру, отрешен от прошлого, но и не принят будущим. Две мужские фигуры Налет. Между 1936 и 1938. Бумага, тушь, перо, химический карандаш. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург Важным вкладом в более глубокое, сущностное понимание природы его творчества является рассуждения Ковтуна в разделе «От веры к атеизму» во вступительной статье к «Дневникам» Павла Филонова. Важным вкладом в более глубокое, сущностное понимание природы его творчества является рассуждения Ковтуна в разделе «От веры к атеизму» во вступительной статье к «Дневникам» Павла Филонова. Несмотря на открыто декларируемую атеистическую позицию в то время, существенно обеднившую, как полагает Ковтун, творчество мастера, он продолжает на иконографическом, формальном вопрос — насколько? Так в композиции 1930-х гг.
Обращает внимание сходство этого поз и жестов фигур в работе Филонова с фигурой из клейма «Посечение древа» из иконы «Никола, Козьма и Дамиан» п. ХIV вв.
Филонова [18]. Над оформлением книги работали: Т. Глебова , А. Порет , Е. Борцова, К. Вахрамеев, С. Закликовская , Павел Зальцман , Н.
Иванова, Э. Лесов, М. Макаров, Н. Соболева, Л. Тагрина, М. Художница Т. Глебова описывает прощание с учителем: «8 декабря. Была у П. Электричество у него горит, комната имеет такой же вид, как всегда.
Работы прекрасные, как перлы сияют со стен, и как всегда в них такая сила жизни, что точно они шевелятся. Сам он лежит на столе, покрытый белым, худой как мумия. Так было объявлено о его смерти» [19]. Филонов похоронен на Серафимовском кладбище , на 16 участке, непосредственно около церкви св. Серафима Саровского. В той же могиле в 1980 году захоронена его сестра Е. Глебова Филонова. Филонов с женой Е. Жена с 1921 официально брак был зарегистрирован в 1929 по 1941 годы — Тетельман, Рина Соломоновна Екатерина Александровна; по первому — гражданскому — браку Серебрякова, 1862, Одесса — 1942, Ленинград [20].
Умерла во время блокады , пережив мужа на несколько месяцев.
Но развивать мастерство ему было некогда. Он рано остался без отца, и был вынужден помогать своим многочисленным братьям и сёстрам. Филонов выучился у бабушки вышиванию крестиком, и украшал скатерти и полотенца на продажу. А по выходным дням он со своими сёстрами танцами в драматическом театре и театре народных представлений за небольшие гонорары.
Когда Филонову исполнилось двенадцать лет, его отдали в городскую приходскую школу в Каретном ряду. Незадолго до конца его обучения от туберкулёза умерла мать. Именно ко времени учёбы относятся первые известные рисунки Павла Николаевича. Самая старая из сохранившихся работ — небольшая открытка «Московский дворик». В 1897 году Филонов с отличием окончил училище и уехал в Санкт-Петербург.
К тому времени его старшая сестра удачно вышла замуж за обеспеченного человека, инженера Александра Гуза, и имела возможность оплатить родственникам квартиру и помочь деньгами. Именно Гуз обратил внимание на рисунки Павла Николаевича, и сумел пристроить его в живописно-малярные мастерские. Какие только заказы не выполнял будущий авангардист — начиная от окраски уборных и смоления люков выгребных ям, до росписи квартиры министра внутренних дел Дмитрия Сипягина и промывки голубя под куполом Исаакиевского собора. С 1898 года Филонов по вечерам учился рисованию в классах при Обществе поощрения художеств, а в свободное время совершенствовал мастерство. К восемнадцати годам Филонов стал профессиональным маляром.
И на годы вперёд основным средством его заработка стали росписи на заказ, а в промежутках он рисовал «в стол». Так, во время выполнения работ по росписи имения принцессы Евгении Ольденбургской в местечке Рамонь под Воронежем он выполнил несколько пейзажей акварелью и карандашом, а также впервые создал работу масляными красками - «Восход солнца на реке, протекающей подле Рамони». Вернувшись в Петербург, Филонов смог снять комнату на Васильевском острове. Он мечтал поступить в Академию художеств, для чего в Русском музее тренировался рисовать. Тогда же он создал первый свой портрет, запечатлев на нём сторожа малярной мастерской.
Но экзамены он сдать не смог — от него потребовали написать обнажённую натуру, но никогда не занимавшийся этим Павел Николаевич не справился. Потерпев неудачу, Филонов стал учиться у известного в те годы живописца Льва Дмитриева-Кавказского, рисовал фигуры птиц, животных, а позднее и людей, познавая анатомию. Увлечённый рассказами учителя о путешествиях, Павел Николаевич сам подался в дальнюю поездку — в Иерусалим через Афон. Денег у него, разумеется, особых не было, поэтому в пути он подрабатывал, как мог: рисовал этикетки для разных товаров, был копиистом, писал на заказ портреты. В путешествии он увидел бежавших на пароходе жертв печально известного Кишинёвского погрома, и впечатления от этого вылились в созданную в 1912 году картину «Поклонение волхвов».
Павел Филонов. Человек, который не поддался соблазнам
Будут показаны также произведения 1930-х годов на производственные темы — «Ударницы швейной фабрики «Красная заря», «Тракторная мастерская Путиловского завода» и другие. Чтобы посетителям выставки было легче «расшифровать» работы уникального, но трудно понимаемого мастера, организаторы наполнили экспозицию большим количеством пояснительных текстов. Аннотации сопровождают основные разделы, посвященные становлению Филонова-художника и относящиеся к его конкретным полотнам.
На открытии тот же Исаков выступил с осуждающей мастера речью, однако рабочие, прослушав ее, начали смотреть работы и не согласились с искусствоведом. Очевидцы записали некоторые комментарии: «Кто был на Германской войне, тот поймет картину Филонова «Германская война»; «Как новое искание выставку надо приветствовать. Не надо смущаться тем, что непонятно». И все же Исаков стоял на своем — выставку закрыли. Художнику пришлось выносить картины на собственных плечах из музея. С тех пор его больше не выставляли. Оказавшись лишенным средств к существованию и возможности зарабатывать, он не продавал свои картины и преподавал бесплатно. Чудом его сестра сохранила архив и картины.
Фото: Мария Москвичева Упомянутая «Германская война» есть и на этой выставке. В ней неистовое движение, тяжелое чувство насилия и ярости, разложенное на атомы. По мощи картина сравнима с «Герникой» Пикассо, хоть и меньше ее размером. Как раз после нее в движении по «руслу» экспозиции происходит поворот, и далее — работы, которые писались в стол.
Яркое, неоднозначное и многогранное творчество Филонова развивалось под воздействием философских идей и новейших открытий в науке, в частности биологии. В середине 1920-х годов Филонов создал группу «Мастера аналитического искусства». Вошедшие в ее состав единомышленники художника работали, следуя аналитическому методу, ориентированному на научный подход к изображаемому. Филонов принципиально не брал с учеников деньги и не продавал свои картины. В 1931 году он писал, что «все свои работы, уже сделанные и те, которые рассчитывает сделать, решил отдать Государству», что и произошло. Большинство его работ были подарены сестрой художника Русскому музею.
Его возлюбленная Мари спрашивает, любит ли её Мерсо; тот «посторонний» ко всякому речевому штампу , трезво взвесив свои эмоции, отвечает, что, скорее всего, он её не любит, но, впрочем, уточняет, что значения это не имеет никакого, поскольку он вообще не понимает, что такое любовь. Их физиологическим радостям или совместным походам в кино ничуть не мешает тот факт, что мелодраматическое понятие «любовь» ничего не говорит Мерсо, или то, что в этот день умерла его мать. Любопытно, что мы, читатели, сами, безусловно находясь в культурном контексте, склонны относиться хорошо к Пухову и недоброжелательно относимся к Мерсо, хотя оба эти персонажа совершенно идентичны, это очищенные от культурных штампов, а вместе со штампами и от нравственных идеалов, существа — это человеческие механизмы, люди из плоти и крови, и даже с некоей душой, но душа прошла своего рода «чистку»; механизм отремонтировали. Можно ли человеческому механизму сострадать? Может ли человеческий механизм стать героем? И ещё важнее спросить: если наделённый избыточными эмоциями человек ведёт мир в беду, может быть, человеческий механизм мир спасёт? Лабораторные эксперименты по изучению «сокровенного человека» — «постороннего» — «человека без свойств» потребовались после Первой мировой войны, то есть после тотального разочарования в европейской культуре, приведшей к бойне культурных народов. Приняв вызов, начал свою работу Филонов — и создал героев, которые в полной мере характеризуют первичный мир труда, очищенный от представлений о культурных и речевых клише. Затруднительно определить его героев — они лишены индивидуальных черт; это колоссы, изваяния людей, словно вырубленные из дерева: структура тел, голов, даже поверхность кожи, как её изображает художник, напоминают нам о дереве. Это протолюди, вовлечённые в вечный трудовой процесс, и кажется, что их рабочая трудовая сущность первична в этом мире, как все протоэлементы — вода, огонь, ветер, лес. Зрителю не удастся сказать, чем один из персонажей отличается от другого, эти фигуры более или менее однообразны, но ведь и скульптуры в средневековых соборах тоже довольно однообразны и выполнены грубым резцом. Слово «Средневековье» в данном случае условно, строгий Филонов его бы не употребил. Европейское Средневековье — это христианство. Вещи Филонова создают эффект древнего собора, однако при этом храма не христианского, но сугубо языческого. Простота иной бы сказал: примитивность этих образов обусловлена тем, что все лишние эмоции словно бы отсечены — они могли бы оказаться фальшивы. Остаются только упорство и тяжесть труда, въедливость и истовость — и странным образом эти качества, вообще говоря присущие индивидуальным характерам, в данном случае характеризуют обобщённые примитивные типы. В этом сочетании въедливой детали и обобщённого, почти примитивного образа — очарование и притягательная сила Филонова. Его вещи потрясают многодельностью и необыкновенно усидчивой деталировкой; мастер проводил часы, дни и месяцы, усложняя, добавляя, вкрапливая всё новые и новые подробности. Его крупные формы буквально набиты микроскопическими мелкими штрихами и подробностями, подчас напоминая структуру клетки, как мы её видим в микроскоп. Метод филоновского рисования, в котором большая форма дробится на малые, а эти малые формы — на ещё меньшие, получила название «аналитическое» рисование, и появился даже целый ряд адептов этой школы. Интересно здесь то, что данный аналитический метод ничего не анализирует, то есть вообще ничего. Сколь ни тщиться, разглядывая мелкие детали, вписанные в большую филоновскую примитивную форму, вы не отыщете в них никакой информации тем более анализа. Эти большие примитивные формы заполнены такими же примитивными формами, и даже ещё более упрощёнными, — геометрическими телами и точками, квадратами и прямоугольниками. Иногда кажется, что внутри крупных филоновских лесовиков бушует хаос, созданный беспредметным Малевичем. Возникает страннейший эффект — сложности, которая ничего не проясняет, анализа, который ничего не анализирует, детали, которая не детализирует ничего. И это тем более любопытно, что творческий метод Филонова, как его описывал сам мастер, заключался не в уточнении большой формы, как то делает большинство художников мира, но в создании большой формы вокруг форм малых — в том, что художник идёт от частного к общему. В идеологическом плане это совершенно понятно — Филонов деталь низвёл до чёрточки, индивидуальность растворил — это закономерно по отношению к коммунистической утопии. Так поступает и Платонов. Но вот как сугубо рисовальный метод это вообразить трудно — судя по всему, Филонов начинал всякую вещь с абстракции, поскольку его деталь сугубо абстрактна, это всегда беспредметная форма, мелкая загогулина, точка. И то, что мелкая бижутерия абстракций ткёт образ человека, каковой сам художник считает реалистически конкретным, — это само по себе поразительно. Значит ли это, что очищенная от культурных наслоений эмоция абстрактна? Значит ли это, что абстрактная эмоция порождает безличного идола? Неужели именно это хотел нарисовать художник? С точки зрения метода письма— перед нами исключительный парадокс: данная техника заполнение формы абстрактными разноцветными точками буквально воспроизводит приём пуантелизма. Именно так поступали французские художники-дивизионисты, Сёра и Синьяк, они ставили мириады пёстрых точек, усложняя локальный цвет, причём делали это почти механически. Несомненно, Павел Филонов такому сравнению бы не обрадовался— для пролетарского художника-аналитика, каким он себя считал, сравнение с певцами мещанских красивостей— оскорбительно. Между тем, сходство есть. И в том и в другом случае, мастера ничего конкретного усложнением цвета сообщить не хотели — это имитация сложного письма, разложение цвета на спектр делалось пуантелистами механически, имитируя сложную работу. Фактически, пёстрым конфетти, художники пуантелисты заменили лессировку— трудный метод, в котором цвет пишется поверх цвета прозрачным слоем. Новое время, разрушая цельный образ, разрушило и сложный метод создания сложного цвета. Отныне— сложность имитировали. Перед нами сугубо абстрактное, механическое высказывание о цвете— его можно назвать в том числе и «первичным», поскольку чистый цвет точек пуантелизма — продукт спонтанного письма. Но ведь пуантелизм — ни о чём, а Филонов — о мировом расцвете! Как же так? Первичность ощущений и Платонов, и Филонов именно первичность ощущений брали за необходимую цель работы практически не оставляла возможности почувствовать хоть что-либо заурядно-обыденное — любовь, быт, историю, прошлое и т. В лабораторном «сокровенном человеке» нет деталей, «посторонний» не имеет подробностей биографии, «человек без свойств» не имеет свойств, и описать его свойства нельзя. Они величественны, просты, истовы и терпеливы, они упорны и работоспособны, но внутри у них ничего нет, а тот трезвон форм, которыми они наполнены, есть лишь столкновения первичных элементов: квадрата, призмы, шара. Это до-культурные люди — и они строят «мировой расцвет», как определял своё кредо сам мастер. Филонову принадлежит интересная мистерия написанная в том жанре, в каком работал ранний Маяковский, см. В этой пьесе мистерия написана как пьеса, с действующими лицами и прямой речью существует множество героев — Молодой охотник, Запевало, Раненый солдат, Баба, Насильник и т. Их речь слипается в средневековый сказочный заговор, а они все — в одно большое, гротескное народное тело, сбивчиво говорящее что-то важное, нутряное, но совершенно бессвязное. Это огромное народное тело, заполненное массой плохо различимых между собой элементов, и стало результатом истовой аналитической работы — по созданию первичного, не замутнённого культурой образа. Большая анонимная истовая форма заполнена малыми, неразличимыми и неиндивидуальными — что это? Образ новой истории? Таково будущее мира — тот самый, долгожданный, мировой расцвет? У Владимира Маяковского крайне высоко ценившего творчество Филонова есть замечательная поэма «150 000 000», в которой изображён могучий богатырь Иван, состоящий из ста пятидесяти миллионов людей, однако наивно было бы надеяться, что кто-либо из этих ста пятидесяти миллионов получит право на отдельный голос. Вышесказанное ни в коем случае не должно умалить значение мастера Филонова. Это великий мастер — равный зодчим Средневековья, но совсем другой: он не верил в Бога. Художники пролетарской революции были именно средневековыми мастерами, творившими образы вне образцов и забыв об античных канонах, — они, как и мастера Средневековья, ободравшие мрамор с античных храмов, начинали с нуля.
Павел Филонов загадочный мастер русского авангарда
| В музее Крамского в Воронеже выставили «формулы» авангардиста Павла Филонова | Художник вернулся к публике в 1918 году, став гвоздем программы выставки, устроенной в Зимнем дворце среди представителей разных жанров, стилей и направлений. |
| Павел Филонов и его окна в параллельную реальность | Всего же принципам аналитического искусства в разное время пытались следовать около 100 молодых художников. Не приглашенный в качестве преподавателя Академией художеств Павел Филонов давал установки на уроках в доме на набережной реки Карповки. |
| Похищенные из Русского музея рисунки Филонова возвращены на законное место: Россия: | В Зарядье открылась выставка «Павел Филонов. Художник Мирового расцвета». Москвичей пригласили на выставку Павла Филонова в Зарядье. |
| Филонов Павел | Павел Николаевич Филонов (1883 – 1941) – русский и советский художник, мастер русского авангарда (художник-исследователь, так он официально именовал себя сам), иллюстратор, поэт, преподаватель. |
Павел Филонов
Жизнь художника была сложная, в нищите, в блокадном Ленинграде, а точнее в этот период она оборвалась. Персональных выставок при жизни у Павла Филонова не было. Павел Николаевич Филонов (1883 – 1941) – русский и советский художник, мастер русского авангарда (художник-исследователь, так он официально именовал себя сам), иллюстратор, поэт, преподаватель. В парке "Зарядье" в павильоне "Медиацентр" стартовала выставка "Павел Филонов. Художник мирового расцвета", приуроченная к юбилею мастера. В экспозицию вошли 60 работ художника.
Каждый атом
- Коллекция онлайн
- Павел Филонов. Самый загадочный художник русского авангарда
- Другие сюжеты
- Информация о событии
Курсы валюты:
- Филонов, Павел Николаевич — Википедия
- Другие сюжеты
- В музее Крамского в Воронеже выставили «формулы» авангардиста Павла Филонова
- 7 малоизвестных полотен Павла Филонова
- Павел Филонов загадочный мастер русского авангарда
В музее Крамского в Воронеже выставили «формулы» авангардиста Павла Филонова
Место проведения выставки нельзя назвать ни удачным ни неудачным, поскольку хотя территориально до него добираться не трудно, и цена билетов не завышена, само оформление выставки и качество учреждения, где она проходит оставляет желать лучшего. Трудно понять, для чего режиссеры выставки погрузили ее в мавзолейную тьму, превратив для посетителей ее посещение в офтальмологическую пытку. Возможно, тьмой хотели подчеркнуть трагическую судьбу Филонова, но для этого вполне достаточно было бы самих его полотен. Антураж оформления выставки и замысловатость ее лабиринтов больше подходят для шоу веселых покойников, чем для картин интеллектуального художника. Стоит однако отметить удачное расположение картин с точки зрения возможности детального их изучения, и если бы не упомянутая вселенская тьма, выставка, возможно, удалась бы на славу.
Благодаря его содружеству с Государственным музеем ИЗО РТ казанцы получили возможность познакомиться с творчеством художника поближе, узнать подробности его биографии. Как пишет газета «Коммерсантъ», Павел Филонов идеально сохранился для того, чтобы его открыли заново. Его, можно сказать, вернули к жизни в 1989 году грандиозной выставкой в Русском музее, который после смерти младшей сестры Филонова оказался обладателем самой значительной в мире коллекции работ художника. Интересна биография Павла Николаевича. Впрочем, для времени, в котором он жил и творил, его жизнь была похожа на другие. С начала 30-х годов, когда советская власть волевым решением прекратила жизнь всех творческих групп и объединений и собрала все художественные силы в Союз художников, дела у Филонова пошли совсем плохо. Его персональную выставку в Русском музее отменили. В 1929 году он уже не вписывался в официальное искусство.
Несколько раз художник общался с западными коллекционерами, которые предлагали ему неслыханные для него деньги, и отказывал им. По его мнению, все, что он создал, должно было жить только в СССР. Когда безденежье достигало каких-то уж совсем безнадежных пределов, он вспоминал свое первое образование — малярно-художественное и брался за любую работу кистью. Даже если это был список жильцов для жилтоварищества. Однако художник не страдал от нищеты, поскольку для него быта вообще не существовало. Когда началась война, основной заботой Филонова было сохранение своих работ, хранившихся в мастерской на чердаке. Он постоянно по ночам дежурил на крыше. Ленинград часто бомбили, в том числе зажигательными бомбами.
Как утверждают авторы очерков о нем, в этой заботе о своем наследии не было ничего похожего на обычное беспокойство художника о сохранности картин. Это было, скорее, стремление спасти некие необходимые человечеству знания, какие-то важные свидетельства об ином. Филонов не участвовал в кампаниях гонения на реалистическое искусство, которых было немало в начале прошлого века, мало того, не скрывал, что порой следует его традициям. Современников удивляло и то, что он не высказывался против новой власти. Художническими амбициями в традиционном для авангардизма виде Филонов никогда не обладал. Он, скорее, был в своих глазах ученым, который открывал в своих картинах объективные законы бытия и описывал неведомую реальность, в которой, тем не менее, узнаются сюжеты трудного для страны времени, в котором он жил. Во время одного из дежурств на крыше своего дома Филонов простудился и через несколько дней умер от пневмонии. Это случилось 3 декабря 1941 года.
Довольно неожиданно увидеть этот букет цветов на выставке Павла Филонова Он до сих пор остается художником непонятным и непонятым. По мнению автора публикации Киры Долининой в «Коммерсанте», нет в русском искусстве другого такого художника, смотреть на работы которого довольно трудно. Они похожи на головоломки, разгадать которые не так-то просто. Впрочем, по утверждению некоторых критиков, художник к этому и стремился. Первый исследователь Филонова Евгений Ковтун сделал попытку объяснить природу этого феномена, сравнив творчество Филонова и Малевича. Оба авангардны, но их геометрия различна: Малевич строит свои структуры на прямой, квадрате, кубе, а Филонов — на кривой, круге, сфере, структурах органических, атомообразных. Супрематизм Малевича — проявление макромира, аналитическая живопись Филонова — микромира. Малевич смотрит сверху, Филонов — изнутри.
Воплощение космоса для мастера — очертания головы человека. Она парит в пространстве, не принадлежа телу, а в глазах — целый мир. Татьяна Баженова, корреспондент: «Для самого мастера цветные точки и фигуры становились складной историей только по окончанию работы над картиной. Вообще Филонов пытался ввести правило: рисовать надо от частного к общему. Ставил точку, или, как он говорил "молекулу", на холсте и долго всматривался, что же из этого выйдет.
Может, именно такой философский подход и сделал его одним из величайших художников 20 века». Пёстрый ковер? Нет, «Формула весны или действующие силы». Картина площадью более семи квадратных метров! Занимает особое место в зале Филонова в Русском музее.
Искусствоведы говорят: можно бесконечно «кромсать» это полотно на фрагменты, и каждый будет законченным произведением. Павел Филонов называл это формулами неспроста: он вообще не считал свой труд творчеством, он «вырабатывал» картины. Последователям говорил «введи в работу весь свой ум». Отнюдь не каждый петербуржец узнает в этой картине Нарвские ворота. А это они.
Город в полотнах Филонова — болезненный и изящный. Как и в жизни. Копировать эту эстетику, говорит художник Иван Совлачков, нет никакого смысла. Но учиться у Филонова никогда не поздно. Например, его отец, тоже художник, после войны ходил к сестре мастера и часами разглядывал полотна.
А ведь среди них есть такие жемчужины, как религиозная акварель «Волхвы», мистическая «Формула Вселенной Земля в пространстве » и безымянная абстракция, на которой изображено множество спиралей-вирхей, будто раскручивающихся на наших глазах и превращающих мир в хаос. Для него это не вспомогательные штудии, а самостоятельные работы. Вот и на выставке каждый лист заслуживает внимания — это явно не тот случай, когда рисунки берут «в нагрузку» к картинам, чтобы стены не пустовали.
Всего через год после их создания художник погибнет от голода в блокадном Ленинграде. И написанные им на картине глаза, будто просвечивающие сквозь план несуществующего города и заглядывающие в самую душу, воспринимаются жутким пророчеством. Вдобавок из-за обилия оттенков красного и желтого кажется, что кварталы, увиденные с высоты птичьего полета, пылают огнем, а сама поверхность красочного слоя страдает от множества трещин.
И то и другое — иллюзии. Однако Филонов действительно стремился и умел изображать не только видимую реальность, но и скрытое. Через этот постулат можно понять и сам визуальный стиль Филонова: мириады микроскопических элементов, линий, геометрических форм, на которые рассыпается композиция, — своего рода атомы, молекулы, потоки энергии.
Они есть и в изображениях людей — например, в серии «Головы» на выставке представлен целый ряд работ из нее , но также и в метафорических образах города, народа, космоса.