Вывод советских войск из Афганистана происходил в два этапа. Это на 10 лет остановило развал СССР и наркотрафик, который захлестнул нас после вывода войск из Афганистана». Смотрите видео онлайн «Cпециальный репортаж: День вывода советских войск из Афганистана | Знаменательные даты» на канале «Телеканал 360 и Михаил Онуфриенко» в хорошем качестве и бесплатно, опубликованное 16 февраля 2024 года в 20:06. 15 февраля 1989 г. завершился вывод советских войск из Афганистана. После вывода советских войск из Афганистана, переговоры о освобождении советских пленных продолжались при посредничестве правительства ДРА и Пакистана: так, 28 ноября 1989 года на территории Пакистана.
35 лет выводу советских войск из Афганистана. Главное о конфликте, который хотели забыть
15 февраля 1989 года закончился вывод ограниченного контингента советских войск из Афганистана. Вывод советских войск из Афганистана Афганская война (1979—1989) Последняя колонна советских войск пересекает афгано-советскую границу, 1 октября 1989 года, фото А. Соломонова. 15 мая 1988 года начался вывод советских войск из Афганистана. На постсоветском пространстве отмечается 35-я годовщина вывода советских войск из Афганистана. После вывода советских войск из Афганистана, переговоры о освобождении советских пленных продолжались при посредничестве правительства ДРА и Пакистана: так, 28 ноября 1989 года на территории Пакистана. «Прошло 35 лет с момента окончательного вывода советских войск с территории Афганистана, а в конце этого года будет 45 лет с даты их ввода в эту страну, – говорит Альберт Владиславович.
Завершился вывод советских войск из Афганистана
К 39-й годовщине вывода советских войск из Афганистана. Вывод войск из этой страны ознаменовало для Советского Союза окончание Афганской ая дата 15 февраля адресована не только ветеранам Афганистана. К 15 августа первый этап вывода советских войск из Афганистана завершился.
Вывод советских войск из Афганистана
Три года после вывода советских войск обстановка в Афганистане была более-менее нормальной, стабильной. И только тогда, когда Борис Николаевич Ельцин принял решение прекратить оказывать Афганистану экономическую помощь, то после этого все резко изменилось, и произошла катастрофа. Страна погрузилась в хаос, войну всех со всеми, сопровождавшуюся грандиозным насилием талибов над мирным населением. Могли бы уйти иначе, раньше или позже? Альтернативы не было. И очень важно, что вывести войска необходимо было в срок, определенный Женевскими соглашениями. Что мы и сделали — уверенно, красиво и практически без потерь, в отличие от США и НАТО, которые опозорились в такой же обстановке, показали свою профнепригодность и ничем не подкрепленную манию величия. Но когда верный ленинец-интернационалист Борис Николаевич Ельцин принял решение прекратить помощь, все посыпалось. Буквально сразу. Время было упущено.
Мне очень жалко этого человека, что с ним так обошлись и бросили его. Талибы поймали его в Кабуле, убили, изувечили его тело и повесили на дереве в центре города. В одном из своих выступлений в начале 1990-х вы говорили: «Очевидно, в настоящее время никто не в состоянии назвать точную цифру, которая смогла бы охарактеризовать расходы Советского Союза на содержание афганской революции». Сейчас порядок цифр назвать можно? Цифры огромные. Но окончательные суммы я нигде так и не обнаружил. Насколько это мнение справедливо? Это очевидно и сегодня, спустя несколько десятилетий после ее войны завершения!
Когда сегодня, спустя уже 40 с лишним лет, мы начинаем задавать вопросы, нужно ли было вводить в Афганистан наш ограниченный воинский контингент, правильно ли это было и т. Ведь в последующем возникали бы новые угрозы: ракеты средней дальности на Гиндукуше, которые доставали бы Москву в течение 15 минут, военные базы блока CENTO и другие серьезные проблемы, которые могли быть созданы англосаксами. Так что нам надо еще глубже учить историю, чтобы не попадать в аналогичные ситуации уже на другом витке исторической спирали. Если сравнить алгоритмы разрушительного сценария Картера-Бжезинского, а в последующем его продолжение, в соответствии с которым действовал уже Рейган со своей администрацией, то сегодняшняя история - это самое настоящее дежавю!
Это разрывная пуля поразила мой АКС, и осколками ранило меня в подбородок, шею и левое плечо. Впопыхах стараюсь собрать автомат, да где там, все раздроблено. Минут через 10 ко мне подбежали десантники, перевязали раны, а затем я был отправлен в медсанбат. Этот бой никогда не сотрется из моей памяти. В нем мы потеряли 5 бойцов, 16 было ранено. Потом, когда находился в госпитале, мне рассказали, что в этом сражении был убит норвежский корреспондент, находившийся среди душманов и снимавший на видеокамеру бой, длившийся не более 30 минут. Преступник должен быть наказан! Потом устроился на работу в объединение «Искра» Рязанского района водителем. А затем так случилось, что был приглашен в местную прокуратуру, и в беседе с прокурором услышал от него предложение о поступлении в Саратовский юридический институт. Решил попробовать. Вступительные экзамены сдал успешно и был зачислен студентом судебно-прокурорского факультета. Это произошло в 1985 году. После окончания учебного заведения меня направили на работу следователем прокуратуры Пителинского района. Приходилось расследовать дела о тяжких и особо тяжких преступлениях. Все они остались у меня в памяти. Так, например, некоторые жители района и сейчас помнят, как в день Пасхи, а она пришлась в 1994 году на 1 мая, в селе Темирево выстрелом из пистолета был убит молодой парень из Пителина Виктор Абросимов. Убийство это совершил житель из Балашихи Московской области. Совершив злодеяние, он попытался скрыться на легковом автомобиле, но благодаря усилиям оперативных работников милиции, был настигнут и арестован. Несмотря на явное преступление, дело оказалось не таким простым, как могло показаться на первый взгляд. Преступник всячески изворачивался, давал неверные показания. Но все же доказательная база была собрана. Дело рассматривалось в Рязанском областном суде. Преступник понес суровое наказание. Его приговорили к 15 годам лишения свободы. Владимир Язынин: «Именно в Афганистане я научился по-настоящему ценить жизнь и дружбу» Провожая в начале ноября 1987 года в армию восемнадцатилетнего сына Владимира, только что окончившего Шацкое ССПТУ и устроившегося на работу в колхоз имени Кирова, жительница села Сново-Здорово Лидия Язынина не думала, что отправляет его на войну. Солдатский долг Из Рязани Владимира вместе с земляками отправили на пересыльный пункт в Горький, а оттуда в «учебку» в Туркмению. Еще в пути ребята поняли, что их будут готовить к отправке в Афганистан, где по-прежнему шли военные действия. Владимир попал в местечко Иолотань, расположенное недалеко от Кушки. Там в течение полугода офицеры и прапорщики, получившие боевой опыт в афганской войне, вели усиленную морально- психологическую подготовку новобранцев к участию в реальных боевых действиях. На занятиях изучали особенности менталитета населения Афганистана, правила поведения в исламском государстве, тактику действия душманов. Кроме того, их учили быстро подниматься на возвышенности, преодолевать различные типы склонов, учитывать горный рельеф Афганистана, рассказывали, как вести себя во время движения в автомобильной колонне по горной местности. И что немаловажно, обращали внимание на умеренное потребление питьевой воды. Для отработки тактических действий частенько приходилось подниматься по тревоге и совершать марш-броски на расстояние от 100 до 500 километров. После «учебки» молодых солдат погрузили в тяжелый военно-транспортный самолет АН-124 «Руслан». Он приземлился в Кабуле, где находился штаб 40-й армии генерала-полковника Бориса Громова. Владимир попал в отдельный батальон охраны и обслуживания руководства 40-й армии. Ему повезло: при распределении по ротам земляк из Пронска Андрей Чачин упросил своего офицера взять солдата к себе. Благодаря встрече с Андреем Язынину легче было начинать военную службу и привыкать к местным условиям. Что скрывать, поначалу было тяжело. В первый месяц службы абсолютно у всех был страх. Солдаты хорошо понимали, что расслабляться и ошибаться нельзя: расплата за ошибки — смерть. В трудных ситуациях Язынина спасала молитва матери и два крестика, которые она дала с собой: один нашел в кармане пиджака еще в Иолотани, переодеваясь в военную форму, а второй Лидия Дмитриевна повесила на шею своими руками, провожая сына в армию. Рассказывая о первых днях пребывания на чужбине, Владимир Иванович с дрожью в голосе, медленно подбирая слова, произнес: — Там все другое: небо, земля, трава, камни, вода. Невозможно привыкнуть к афганской жаре. Там все чужое. Там война. И где-то далеко — дом родной. Трудно было первые месяцы, особенно когда ходили колонной сопровождения на боевые операции. Афганистан — горная страна. Все необходимое для жизнеобеспечения гарнизонов доставлялось автомашинами. Марш колонны обычно начинался рано утром. В ходе движения не допускался разрыв между машинами, так как этим, как правило, немедленно пользовался противник — минировал дороги и нападал на отставшие машины. В октябре 1988 года мы сопровождали колонну по маршруту Кабул—Пули-Хумри. Машин было достаточно много, колонна растянулась на несколько километров. При подходе к туннелю Саланг мятежники обстреляли два БТРа, и начался бой. Умелые действия личного состава и офицеров группы сопровождения при поддержке вызванных на помощь вертолетов не позволили уничтожить колонну: потери были минимальными. Мне пришлось вместе со всеми отстреливаться. За эту операцию получил первую медаль— «За боевые заслуги». На войне как на войне Профессия военного водителя в Афганистане особо ценилась. Тяжелая это работа —поднимать машину по серпантину на головокружительную высоту или пробиваться среди гор и песков в отдаленный кишлак на помощь товарищам. Когда впервые поехали на боевую операцию, Владимир, встречая колонны из других подразделений, обратил внимание на то, что на кабинах машин прикреплены таблички с названиями городов: Москва, Минск, Пенза, Брянск, Курск… В следующий поход и на машине Язынина появилась надпись: «Рязань». Это делали для того, чтобы на фронтовых дорогах встретить земляков. И сколько таких встреч было! Делились на радостях последней сигаретой, сухим пайком, говорили о доме, фотографировались на память, обменивались адресами. Неоднократно автомобильной роте Владимира Язынина приходилось сопровождать колонны подразделений, еще с осени 1988 года постепенно выходивших из Афганистана по дороге через перевал Саланг, лежащий в горах Гиндукуша. Эта дорога связывала советский город Термез и северные районы Афганистана с центральными провинциями и Кабулом. Еще в 1964 году советские специалисты построили на перевале тоннель — своеобразную бетонную трубу со всевозможными вспомогательными галереями длиной около четырех километров и диаметром шесть метров. Душманы много раз пытались уничтожить тоннель на Саланге, чтобы прервать поток грузов и ослабить группировку «шурави», как тогда они называли наших военных. Поэтому этот важный объект хорошо охраняли подразделения дорожно-строительной бригады дорожных войск. Моджахеды предпринимали попытки его заминировать и обстрелять колонну. Сколько товарищей и сослуживцев полегло на подступах к перевалу!.. А Владимира Господь берег и мамина молитва: за время боевых действий — ни одной царапинки, хотя в таких ситуациях ему приходилось бывать, что и сейчас при воспоминаниях о том времени дух у ветерана захватывает. В январе 1989 года батальон переместили в Мазари-Шариф. Несколько раз по заданию командования Владимир ездил в Кабул и видел, во что превратили образцовые советские казармы поселившиеся в них афганские военнослужащие правительственных сил. Вот что вспоминает Владимир Язынин об Афганистане: — В горных районах жила основная масса населения. Камышовый коврик на земляном полу, топчан и казан для приготовления пищи — вот и вся домашняя обстановка. Одним словом — нищета. Вместе с тем в любой лавке продавалась японская аппаратура, даже часы из Швейцарии. Привозили эти товары не столько для местных жителей, сколько для советских военнослужащих-офицеров. Мирное население относилось к нам вроде бы неплохо. Может, потому, что мы их подкармливали. Зайдешь, бывало, в кишлак, мальчишки тут же окружают и кричат: «Шурави, шурави, дай тушенку»! Удивлялся, уж очень бойко по-русски разговаривали. Мы раздавали полуголодным людям рис, муку, сахар, хлеб, растительное масло, консервы. Только эти, на первый взгляд, мирные люди творили такое, что не поддается никакому объяснению. Когда уже после вывода наших войск дослуживал в Термезе на автомашине УАЗ, мне приходилось возить генерала Варенникова в Мазари-Шариф на переговоры. От того, что иногда рассказывал по дороге военачальник, волосы дыбом вставали. Однажды рота бойцов это было, по-моему, в 1985 или 86-м году попала в засаду в ущелье Маравары, недалеко от пакистанской границы. Большую часть личного состава перебили, погиб и командир. Раненых «духи» волоком подтащили к кишлаку, а всем убитым сделали контрольный выстрел в голову. Потом откуда-то появились несколько подростков в возрасте десяти—пятнадцати лет в сопровождении трех больших собак — афганских овчарок. Дети по знаку душманов с визгом и криками бросились добивать наших ребят ножами, кинжалами и топориками. Все это видел один солдат, чудом спасшийся от рук малолетних палачей и рассказавший о происшедшем командованию. А впоследствии он сошел с ума. Домой — в Советский Союз Автомобильный взвод Язынина, закончив войну, прошел без потерь по дороге Мазари—Шариф—Термез и 14 февраля 1989 года, с гордостью проехав по приграничному мосту через Амударью, прибыл в Советский Союз. Расквартировались на территории старинной крепости Термеза. Свой видавший виды военный КамАЗ, груженный контейнером с оборудованием командного пункта 40-й армии и штабным имуществом, пришлось поменять на легкий быстрый УАЗик, который закрепили за генералом Варенниковым. С ним Язынин еще много раз бывал в Афганистане. Уже на гражданке, спустя год после службы, за доставку ценнейшего груза на территорию Советского Союза Владимиру Ивановичу торжественно вручили вторую медаль «За боевые заслуги». Беседуя с Языниным о событиях 30-летней давности, спросил: «Какие чувства испытывал, переправляясь через Амударью и ступив на родную землю? Переживал, думал, что все это во сне происходит. И побаивался, как бы моджахеды напоследок не начали бить по нам. Так хотелось домой! Но именно в Афганистане я научился по-настоящему ценить жизнь, дружбу людей, которые вдали от Родины воевали и помогали простому, бедному народу отстаивать право на лучшую жизнь, — говорит Владимир. Когда Язынин был еще на войне, на родине, в Сново-Здорово, случилась беда: сгорел родительский дом. Мать с отцом не стали сообщать сыну о случившемся: не хотели расстраивать, зная, что ему там еще трудней. Трудолюбие родителей, помощь соседей, родственников, руководителей колхоза помогли отстроить дом заново. Придя в июле на месяц в отпуск, Владимир доделал с отцом все необходимое в доме и со спокойным сердцем отправился дослуживать последние месяцы в далекий узбекский город. Мирные будни Демобилизовался Владимир Иванович Язынин 21 ноября 1989 года. Устроился шофером в колхоз имени Кирова, женился, получил жилье, воспитал сына и дочь. Сейчас работает водителем автобуса, доставляет детей в школу и обратно. Во второй половине когда-то колхозного дома, где поселился Владимир, живет еще один воин-«афганец», уроженец села Сново-Здорово Владимир Захаров, воевавший в далекой стране чуть раньше Язынина. Иногда ветераны садятся на скамеечку перед домом и вспоминают моменты своей военной биографии… Николай Копылов из Путятинского района фильмы про войну в Афганистане никогда не смотрит Когда Николай Копылов получал аттестат зрелости и танцевал на выпускном балу, он и подумать не мог, что через год будет управлять военным «уазиком» и возить начальника автомобильной службы по дорогам Афганистана. Окончание школы совпало с получением повестки в армию. Но сначала военный комиссар направил Николая в город Сасово на курсы шоферов. Кто-то из ребят спросил командира, куда нас, и он ответил: туда, где будете загорать и зимой, и летом. Самолет приземлился под самым южным городом Советского Союза — Кушкой. Новобранцев распределили по казармам, за отведенную территорию не выпускали, дали новую солдатскую форму, в рационе было много фруктов и сладостей. Почему меню было такое изысканное, ребята поняли лишь после того, как оказались на территории Афганистана. У Николая адаптация прошла хорошо, поэтому через месяц, 21 апреля 1980 года, он уже стоял на плацу воинской части 81424 в составе 59-й бригады материального обеспечения. Основной задачей бригады являлось снабжение воинских частей и соединений, расположенных в юго-западном направлении от города Хайратон, что на границе с Советским Союзом, до Джелалабада продовольствием, горюче-смазочными материалами и боеприпасами. Через несколько дней Николай познакомился с командиром и начальником автомобильной службы, получил новенький «уазик» и выехал за пределы воинской части. В первое время ему все казалось необычным, следовал он по указанному начальником пути всегда в сопровождении охраны. Местных жителей не встречали, дорога была специально проложена в стороне от кишлаков. Но зато, когда Николай приезжал в другие воинские части, он нередко встречал своих земляков. Но мне повезло: у нас в бригаде были ребята из разных городов Союза, но большинство из Рязанской области, и нам было о чем поговорить, даже когда письма из дома получали, читали их все вместе. О себе нам ничего такого писать не разрешали, и поэтому наши родители иногда терялись в догадках, где мы. Отца Николая очень настораживали письма сына, в каждом из которых он писал: «Дорогие мои, за меня не беспокойтесь, у меня все хорошо, служба проходит нормально, жив-здоров, чего и вам желаю». Не раз содержание таких писем приводило отца солдата срочной службы в районный военкомат, но и там он не находил должного ответа. Родители, конечно, догадывались, где я, но в своих письмах они ни разу мне не задали такой вопрос, чтобы мне пришлось выдумывать, что им ответить. За это им большое спасибо. Да и что мог написать солдат, который, каждый раз выезжая за ворота части, не мог знать, вернется или нет. Колонну, сопровождающую машину с начальником, душманы не трогали, но, когда Николай ехал в сопровождении каравана с продовольствием или горюче-смазочными материалами, редкий раз обходилось без обстрела. Однажды во время небольшого привала на глазах у Николая был подстрелен один из его товарищей. Снайпер целился в голову, но, видимо, солдату не суждено было погибнуть от вражеской пули. В какой-то момент он потянулся за сигаретой, и пуля, будто ножом, срезала ухо. Кровь от раны брызнула в разные стороны, заливая лицо и шею. Для молодых ребят это было неожиданностью. За 20 месяцев службы в Афганистане Николай видел и пережил многое, и поэтому ему очень тяжело даются воспоминания. Когда его приезжает навестить однополчанин из города Клин, бывшие воины-афганцы стараются говорить на отвлеченные темы. А фильмы про ту войну Николай никогда не смотрит. Георгий Ребрунов: «Забыть про них мы не имеем права» Тридцать лет минуло с той поры, как последние «афганцы» ступили на родную землю. Разными вернулись домой воины-интернационалисты. Но все они о той войне рассказывают мало и неохотно. Георгий Степанович Ребрунов служил в Афганистане с сентября 1985 по май 1987. Служил в Эстонии, через полтора года подал рапорт на сверхсрочную службу. Полгода учился в Ленинграде в школе прапорщиков. А потом направили на службу в Монголию. После возвращения, через четыре года, попал в Тамбов. Был там начальником склада стрелкового вооружения. В восемьдесят пятом году меня по замене отправили в Афганистан. Выбор у меня был: Афганистан или Чернобыль. Я выбрал первое. Попал в провинцию Газни, от Кабула километров 120. У нас была мастерская по ремонту подрывной техники и вооружения — подразделение ремроты. Хоть стрелкового оружия и много было, но ремонтировали — там же песок, он забивался в ствольные коробки, в рычаги. А когда полк собирался на задание, я исполнял обязанности завскладом — выдавал боеприпасы. Приходилось сопровождать колонны. Мы вывозили грузы, подлежащие утилизации, — солдаты после боя сдавали трофейное оружие. Обратно продукты везем. Плюс вертолеты, им же сверху видно, в какой расщелине душманы сидят. На дверцы машин, как правило, вешали бронежилеты, чтоб с боков не пробило. Берегли в первую очередь водителя, если вдруг его ранят и машина остановится — прекрасная мишень получится. В полк возвращаемся — обязательно с музыкой встречает полковой оркестр. Если есть раненые, их сразу же отправляли в Кабул в госпиталь. В полковом медсанбате редко оперировали, если только была опасность растрясти при перелете, ведь вертолет же не ровно летит, старается уклониться от вражеских «стингеров». За два года Георгий Степанович дважды был контужен, ранен в ногу. Вот об этом он говорит особенно скупо: — Да что рассказывать? Водитель неопытный, говорил ему: «Веди машину прямо, колея в колею». Ведь по обочинам душманы фугасы закладывали. Нет, он решил, что сам знает! Переднее левое колесо — на мину, мост вырвало, нас из машины выбросило. А ранило в другой раз, во время обстрела, пуля прошила дверцу ниже бронежилета — сквозное ранение. Вылечили в санчасти. Солдаты даже с серьезными ранениями уезжали очень неохотно — здесь все свои, свой полк, своя семья. И вот эти особые, теплые отношения «афганцы» пронесли через все годы и расстояния. Георгий Степанович признает, что у не служивших в Афганистане другие взгляды на жизнь. А прошедшие Афган — действительно одна семья. А куда обратиться? Мне дали телефон Рязанского отделения «Боевого братства», ребята помогли. А из госпиталя я вернулся членом этого братства и со множеством планов. Взялся собирать ребят в районное отделение. Главной задачей было увековечивание памяти погибших товарищей. Разве можно о них забыть? Девять лет Георгий Ребрунов возглавлял районное отделение «Боевого братства». За эти годы сделано немало — установлены мемориальные доски солдатам, погибшим в Афганистане и Чечне, открыт мемориал в Ермишинском летнем парке. Мы продолжаем начатое. Полтора года назад установили памятную доску Алексею Лашину, погибшему в Афганистане в 1985 году. Сергей Волков: «Никогда нельзя привыкнуть к смерти товарищей» …Сергея Волкова из Сараевского района Афганистан встретил, как и других его сверстников, недружелюбно, зноем и песчаной пылью. Да только бы этим! Пятимесячные курсы молодого бойца в Азербайджане, где, в основном готовили нас физически — преодолевать маршброски, прыгать с парашютом с вышки и немного стрелять. А вот с военными специальностями — снайпера, пулеметчика, гранатометчика нас никто не знакомил. Вначале нам не говорили, где мы будем служить, но как только приняли присягу, сразу объявили — Афганистан. Тогда и не предполагали, что там будет так страшно. Душманы готовились к войне, они мастерски владели всеми видами оружия, которое шло к ним бесконечными караванами. А мы, молодые необстрелянные мальчишки волею судьбы оказавшиеся на этой самой войне, вдали от Родины, в отличии от них, совсем не умели воевать. Знаете, как мы завидовали тем, кто шел на дембель, остались живы… Да, смерть здесь ребят поджидала за каждым углом. Они попадали в засады и заживо горели в БТРах, замертво падали под перекрестным огнем пулеметов, попадали в плен и умирали от пыток и издевательств. За 9 лет мы потеряли убитыми и умершими от ран около 14 тысяч человек, ранеными и искалеченными остались 50 тысяч, а были еще и пленные, и пропавшие без вести. Чужая земля — Климат в Афганистане очень тяжелый, — продолжает Сергей Николаевич. И еще, почти всего хотелось пить. Но на войне об этом почти не думаешь, главное выполнить поставленную задачу. И ведь мы выполняли, зачастую — ценой жизни. Служить наш герой попал в 3-й разведвзвод отдельной 70-й мотострелковой бригады, который дислоцировался в пригороде Кандагара. Это юг Афганистана. Конечно, бывало страшно, все же мы люди. Но страх уходил быстро, и вместо него появлялась ненависть к тем, кто убивал твоих друзей, сослуживцев. Чего греха таить, превосходства над «непримиримыми» ограниченный контингент не имел. Мы понимали это. И потом, они же были у себя дома, где знали каждую тропу в ущелье, каждый уголок, а для нас эта была незнакомая чужая земля. Поэтому, «духи» давали нам «прикурить» гораздо чаще, чем мы им. Вот и было страшно. Нет срока давности войне Да, душманы, действительно, отличались своей непредсказуемостью и жестокостью. Советские воины были для них ни чем иным, как «неверными», пришедшими на их землю, чтобы навести здесь свой порядок, и они карали их за это.
Впереди за снежной пеленой проступали контуры волнующейся толпы — человек полтораста. Наши пограничники, взявшись за руки, пытались ее сдержать. Группа мужиков в камуфлированной форме прорвалась нам навстречу, размашисто повалив на снег нескольких пограничников из разорванной цепи. Оказалось, это ребята из днепропетровского клуба воинов-интернационалистов. Кто-то из них в декабре 1979-го первым входил в Афганистан. Им очень хотелось за час до завершения вывода еще раз «зайти за ленточку» хотя бы на метр, чтобы потом вместе с последним «афганцем» вернуться в Кушку. Не разрешили… Объятия, камеры, диктофоны, какая-то неуместно бравурная музыка», — приводили его слова «Факты». Среди встречающих как многочисленные родственники военнослужащих, так и местные жители. Атмосфера исключительно благожелательная. Никаких попыток провокаций или проявления негатива по отношению к прибывшим из Афганистана нет, хотя, например, в Москве в этот день проводятся антивоенные акции правозащитных организаций. В праздничном концерте прямо у границы принимают участие знаменитые артисты во главе с Иосифом Кобзоном. Ему подпевают генералы. Некоторые позже назовут исполняемые песни чересчур бравурными. Все-таки считается, что в Афганистане мы не проиграли, но и не победили. А звучат хиты Великой Отечественной... Иосиф Кобзон с Борисом Громовым и другими военными, titojiv «Диссонансом на фоне этой нервной, спонтанной и искренней церемонии прозвучали настойчивые расспросы траурного вида женщин: «А что, обозов не будет? И сегодня стоит перед глазами очаровательная молодая женщина в дорогой шубе и с шизофреническим блеском в глазах: «Вы из Красного Креста? Скажите правду». На ее ресницах вместе со снежинками таяла последняя надежда человеческая». Последним Афганистан покидает в районе населенного пункта Хайратон 783-й отдельный разведывательный батальон. Находившийся в максимальной удаленности от основных сил дивизии оказался в котле моджахедов. С прилегающих к ущелью высот по нему был открыт непрерывный кинжальный огонь. Связь батальона была прервана прицельным огнем по радиостанции вражескими снайперами. Это не позволило связаться со значительно удалившейся от ущелья бронегруппой и вызвать огонь артиллерии. Противник методично, в течение нескольких часов ружейно-пулеметным огнем расстреливал окруженных разведчиков, которые до последнего оказывали ожесточенное сопротивление. Подавив огнем последние очаги сопротивления, моджахеды спустились в глубь ущелья, добив раненных разведчиков и собрав оружие погибших, удалились с места боя. Общее число потерь составило 49 человек погибшими и 48 ранеными. По свидетельствам очевидцев, многие из погибших разведчиков, будучи ранеными, сами подорвали себя гранатами, чтобы не попасть в плен. Командир 783-го ОРБ майор Алибек Кадыров был обвинен вышестоящим начальством в безграмотном командовании и бездействии в критической ситуации. Понижен в звании, должности и отправлен в СССР. Ему пришлось выступить на митинге в Термезе. Вот и выбрал генерал Громов почему-то меня, обычного сержанта. Никогда мне не было так страшно даже на войне, как на том митинге». Замыкает процессию по мосту «Дружба» через Амударью сам командующий 40-й армией генерал-лейтенант Борис Громов. Согласно официальной версии, он стал последним советским военнослужащим, переступившим границу двух стран. Однако в реальности на территории Афганистана оставались советские солдаты и офицеры, захваченные в плен, а также отдельные подразделения пограничников КГБ.
Завершился вывод советских войск из Афганистана
Во дворец Арк, резиденцию Тараки, по приказу Амина прибыла группа офицеров госбезопасности и физически устранила Тараки. Наиболее вероятная причина ликвидации Тараки такова. На встрече с Л. Брежневым в неформальной обстановке он был предупрежден о заговоре и готовящемся на него покушении. Подавленный этим известием, Тараки на борту президентского лайнера рассказал о нем близкому окружению, в котором предположительно находились осведомители Амина. Этим Тараки обрек себя на гибель: поняв, что план раскрыт, Амин решил действовать на опережение.
Утром 14 сентября Тараки позвонил Амину и пригласил к себе, сообщив, что инициатива встречи исходит от советского руководства. Личное письменное послание Брежнева призывало Тараки и Амина не допустить раскола в партийном и государственном руководстве страны. После нескольких отказов Амин неожиданно согласился на встречу, прибыл во дворец Арк в сопровождении трех сотрудников безопасности. У входа его встречал главный адъютант Тараки. Пропустив адъютанта и одного своего сопровождающего вперед, Амин с другими офицерами, слегка отстав, двигался следом.
Едва достигнув второго этажа, гости начали стрельбу. В кабинет к Тараки вбежали его телохранители и сообщили, что начальник канцелярии и главный адъютант убиты. Убежавший с места перестрелки Амин в эту минуту уже садился в машину. Смотревший в окно Тараки громко воскликнул: «Это все, это конец! Огонь перестрелки был настолько плотным, что у Амина для спасения не было шанса.
Но он не стал подниматься выше первого этажа. Это было частью его плана расправы над Тараки. На следующий день Амин отправил Тараки письменное требование отдать приказ телохранителям сложить оружие. У Тараки оставалось всего двое верных охранников. Они наотрез отказались подчиниться приказу Амина.
Тараки, уговаривал: «Революция — это порядок, и поэтому следует подчиниться». Телохранители говорили обратное: «Не верьте Амину, он убьет вас. Он будет идти до конца». Тараки продолжал стоять на своем: «Нет, товарищи, это невозможно. Мы старые, верные соратники.
Я всю жизнь отдал революции, другой цели у меня не было, и любой это знает. За что же меня уничтожать? Чтобы не сдаваться, телохранители решили застрелить друг друга. Тараки отговаривал: «Так нельзя. Подумают, будто это вы были заговорщиками и решили избежать справедливой кары».
Итогом пленума стало единогласное решение об исключение Н. Амина генеральным секретарем ЦК. Вслед за этим состоялось заседание Ревсовета с теми же результатами. После освобождения Н. Тараки от государственной и партийной должностей последовало покушение.
Решено свергнуть В середине 1978 года под руководством Амина насаждался культ личности Тараки: на собраниях вывешивалось не менее пяти портретов афганского вождя, в оборот вышли купюры с изображением Генерального секретаря ЦК НДПА. На пленумах ЦК и заседаниях правительства Амин называл Тараки звездой Востока, великим мыслителем, великим вождем, гением Востока, телом и душой партии и так далее. После убийства Тараки руководство СССР связалось с советским послом, представителем КГБ и главным военным советником, с заместителем министра обороны, находившемся в тот момент в Кабуле. Последний подтвердил приверженность Х. Амина сильной личностью и необходимым человеком в дальнейшем управлении государством.
Советник при начальнике Главного политического управления ДРА отозвался об Амине, как о «верном и надежном друге Советского Союза и всесторонне подготовленном лидере Афганистана». Хотя Амин, как и Тараки, боролся за установление социалистического строя на афганской земле, путь его восхождения к верховной власти, связанный с физическим устранением партийного товарища и учителя, вызвал негативное отношение руководства ЦК КПСС, в частности Л. Брежнева, к личности Хафизуллы Амина. К тому же НДПА стремительно теряла контроль над обстановкой в стране. Это вызывало озабоченность Кремля.
Брежнев, будучи по натуре человеком, преданным в дружбе, добрым, тяжело переживал смерть Н. Тараки, в какой-то мере воспринимал ее как личную трагедию. У него сохранилось чувство вины за то, что именно он, якобы, не уберег Тараки от неминуемой гибели, не отговорив от возвращения в Кабул. В разговоре с Ю. Андроповым, он не раз сокрушался: «Ведь данные, что ты мне принес, я даже показывал ему, говорил, что разведка ручается за их достоверность».
Поэтому Амина после всего происшедшего он вообще не воспринимал. Брежнев, называл Х. Амина «нечестным человеком», квалифицируя его действия по устранению Н. Тараки еще и как подрыв его авторитета на международной арене». По разным каналам в Москву стекалась информация, убеждавшая, что Х.
Амин — тиран, развязал в стране беспрецедентную кампанию террора и репрессий против собственного народа, что он предал идеи Саурской революции и вступил в контакт с агентами ЦРУ. В Москве Кармаль вместе с товарищами по НДПА приступил к разработке новой политической платформы для «второго этапа» Саурской революции. Ранее сам Х. Громыко, якобы признавшего деятельность посла в ДРА «неэффективной», дипломата отзывают в Москву. Заявляя о готовности укреплять дружбу народов, на практике Амин не только не принимает мер по пресечению антисоветских настроений, но и поощряет их, распространяя информацию о причастности советских спецслужб к попытке покушения на него 13-16 сентября 1979 года.
Отмечаются признаки того, что Амин намерен проводить более «сбалансированную политику» в отношениях с Западом. Стало известно, что в ходе наблюдения за действиями афганской власти представители США пришли к выводу о возможном изменении политического курса Афганистана в благоприятном для Вашингтона направлении. С учетом изложенного и исходя из необходимости сделать все возможное, чтобы не допустить победы контрреволюции в Афганистане либо политической переориентации Амина на Запад, представляется целесообразным придерживаться следующей линии: продолжать активно работать с Амином, не давая ему поводов считать, что мы не доверяем ему и не желаем иметь с ним дело. При беседах с лицами, дружественно настроенными к СССР и обеспокоенными судьбой Апрельской революции, не создавать впечатления, что нами одобряется все происходящее сейчас в Афганистане, не отталкивать таких лиц. Военную помощь Афганистану в данный момент оказывать в ограниченных масштабах.
От дальнейших поставок тяжелого вооружения и военной техники и направления в Кабул по просьбе Х. Амина советского воинского подразделения для личной охраны временно воздержаться». Амин пригласил главного военного советника и заявил, что в условиях, когда мятежникам в Бадахшане оказывается активная помощь со стороны Китая и Пакистана, а у нас нет возможности снять войска с других районов боевых действий, я просил бы Советское правительство направить в эту провинцию на короткое время один усиленный полк для оказания помощи в нормализации обстановки. В заключение беседы Х. Амин просил довести его просьбу до министра обороны СССР и сказал, что он готов лично обратиться по этому вопросу к Л.
В ходе беседы Х. Амин сказал: «Мы намерены передать часть личного состава и вооружения 18-й и 20-й дивизий из Мазари-Шарифа и Баглана для формирования подразделений народной милиции. В этом случае вместо ввода в ДРА советских регулярных войск лучше прислать подразделения советской милиции, которые совместно с народной милицией смогли бы обеспечить и восстановить порядок в северных районах ДРА». Андропова, М. Суслова, А.
Громыко и Д. Устинова был приглашен начальник Генерального штаба маршал Советского Союза Н. В течение часа он пытался убедить Политбюро отказаться от ввода войск в ДРА, но у его членов было иное мнение. Косыгин информирует маршала Н. Огаркова о том, что решение о вводе советских войск в Афганистан практически уже принято, и просит маршала убедить министра обороны в ошибочности этого решения.
Сейчас — это бойцы СВО. Войны могут быть разные, но люди то одни. В этом специальном репортаже Анастасии Букреевой мы расскажем вам через что прошли советские солдаты 35 лет назад и через что проходят наши бойцы сейчас.
В 1983-м разговоры о выводе контингента стали звучать всё чаще, тогда же была практически завершена восьмимесячная программа по выводу советских войск с территории Афганистана, однако из-за болезни советского лидера Юрия Андропова вопрос был снят с повестки дня. Окончание афганского конфликта было отложено еще на пять лет — в апреле 1988 года при посредничестве ООН в Швейцарии будет подписано Женевское соглашение об урегулировании ситуации вокруг Демократической Республики Афганистан, гарантами соблюдения которого стали СССР и США. В соответствии с документом СССР обязался вывести свой контингент в срок с 15 мая до 15 февраля 1989 года, а США и Пакистан — прекратить поддержку повстанцев. Советские подразделения начали возвращение на Родину, для многих из них это означало начало новой жизни, ждать которой им пришлось не один год. Напишите: пусть к свадьбе готовится, еду», — поделился с корреспондентами «Известий», присутствовавшими у моста через Амударью, лейтенант Виктор Капитан, замполит саперной роты. Однако пережить 10 месяцев, оставшиеся до возвращения на Родину, смогут далеко не все. За время вывода войск из-за нападений моджахедов, по данным американской газеты The Washington Post, будет убито еще около 500 военнослужащих.
Был среди них и фотокорреспондент «Известий», 29-летний Александр Секретарев. Саше тогда продлили командировку до 15 мая. И как же он тщательно готовился! Как мечтал лучше всех заснять для истории первую колонну, отправляющуюся домой! И, конечно, думал: отсниму 15 мая и обязательно приеду сюда 15 февраля... Эти две даты уже тогда связала для всех нас Женева», — писал о нем Р. Армеев в номере «Известий» 15 февраля 1989 года, посвященном выводу войск. В 1981 году при выходе из атаки на КП противника был уничтожен вертолет, в котором находился генерал-майор Хахалов — все находившиеся на борту погибли. В 1985 году моджахедами был сбит истребитель МиГ-21, который пилотировал генерал-майор Власов. Пилоту удалось катапультироваться, но после приземления он попал в плен.
Для поисков генерала была развернута самая масштабная за всю войну поисковая операция, однако результатов она не дала — генерал был расстрелян в плену вскоре после того, как его личность была установлена. Всего в Афганистане погибли пять советских генералов.
Владимир попал в местечко Иолотань, расположенное недалеко от Кушки.
Там в течение полугода офицеры и прапорщики, получившие боевой опыт в афганской войне, вели усиленную морально- психологическую подготовку новобранцев к участию в реальных боевых действиях. На занятиях изучали особенности менталитета населения Афганистана, правила поведения в исламском государстве, тактику действия душманов. Кроме того, их учили быстро подниматься на возвышенности, преодолевать различные типы склонов, учитывать горный рельеф Афганистана, рассказывали, как вести себя во время движения в автомобильной колонне по горной местности.
И что немаловажно, обращали внимание на умеренное потребление питьевой воды. Для отработки тактических действий частенько приходилось подниматься по тревоге и совершать марш-броски на расстояние от 100 до 500 километров. После «учебки» молодых солдат погрузили в тяжелый военно-транспортный самолет АН-124 «Руслан».
Он приземлился в Кабуле, где находился штаб 40-й армии генерала-полковника Бориса Громова. Владимир попал в отдельный батальон охраны и обслуживания руководства 40-й армии. Ему повезло: при распределении по ротам земляк из Пронска Андрей Чачин упросил своего офицера взять солдата к себе.
Благодаря встрече с Андреем Язынину легче было начинать военную службу и привыкать к местным условиям. Что скрывать, поначалу было тяжело. В первый месяц службы абсолютно у всех был страх.
Солдаты хорошо понимали, что расслабляться и ошибаться нельзя: расплата за ошибки — смерть. В трудных ситуациях Язынина спасала молитва матери и два крестика, которые она дала с собой: один нашел в кармане пиджака еще в Иолотани, переодеваясь в военную форму, а второй Лидия Дмитриевна повесила на шею своими руками, провожая сына в армию. Рассказывая о первых днях пребывания на чужбине, Владимир Иванович с дрожью в голосе, медленно подбирая слова, произнес: — Там все другое: небо, земля, трава, камни, вода.
Невозможно привыкнуть к афганской жаре. Там все чужое. Там война.
И где-то далеко — дом родной. Трудно было первые месяцы, особенно когда ходили колонной сопровождения на боевые операции. Афганистан — горная страна.
Все необходимое для жизнеобеспечения гарнизонов доставлялось автомашинами. Марш колонны обычно начинался рано утром. В ходе движения не допускался разрыв между машинами, так как этим, как правило, немедленно пользовался противник — минировал дороги и нападал на отставшие машины.
В октябре 1988 года мы сопровождали колонну по маршруту Кабул—Пули-Хумри. Машин было достаточно много, колонна растянулась на несколько километров. При подходе к туннелю Саланг мятежники обстреляли два БТРа, и начался бой.
Умелые действия личного состава и офицеров группы сопровождения при поддержке вызванных на помощь вертолетов не позволили уничтожить колонну: потери были минимальными. Мне пришлось вместе со всеми отстреливаться. За эту операцию получил первую медаль— «За боевые заслуги».
На войне как на войне Профессия военного водителя в Афганистане особо ценилась. Тяжелая это работа —поднимать машину по серпантину на головокружительную высоту или пробиваться среди гор и песков в отдаленный кишлак на помощь товарищам. Когда впервые поехали на боевую операцию, Владимир, встречая колонны из других подразделений, обратил внимание на то, что на кабинах машин прикреплены таблички с названиями городов: Москва, Минск, Пенза, Брянск, Курск… В следующий поход и на машине Язынина появилась надпись: «Рязань».
Это делали для того, чтобы на фронтовых дорогах встретить земляков. И сколько таких встреч было! Делились на радостях последней сигаретой, сухим пайком, говорили о доме, фотографировались на память, обменивались адресами.
Неоднократно автомобильной роте Владимира Язынина приходилось сопровождать колонны подразделений, еще с осени 1988 года постепенно выходивших из Афганистана по дороге через перевал Саланг, лежащий в горах Гиндукуша. Эта дорога связывала советский город Термез и северные районы Афганистана с центральными провинциями и Кабулом. Еще в 1964 году советские специалисты построили на перевале тоннель — своеобразную бетонную трубу со всевозможными вспомогательными галереями длиной около четырех километров и диаметром шесть метров.
Душманы много раз пытались уничтожить тоннель на Саланге, чтобы прервать поток грузов и ослабить группировку «шурави», как тогда они называли наших военных. Поэтому этот важный объект хорошо охраняли подразделения дорожно-строительной бригады дорожных войск. Моджахеды предпринимали попытки его заминировать и обстрелять колонну.
Сколько товарищей и сослуживцев полегло на подступах к перевалу!.. А Владимира Господь берег и мамина молитва: за время боевых действий — ни одной царапинки, хотя в таких ситуациях ему приходилось бывать, что и сейчас при воспоминаниях о том времени дух у ветерана захватывает. В январе 1989 года батальон переместили в Мазари-Шариф.
Несколько раз по заданию командования Владимир ездил в Кабул и видел, во что превратили образцовые советские казармы поселившиеся в них афганские военнослужащие правительственных сил. Вот что вспоминает Владимир Язынин об Афганистане: — В горных районах жила основная масса населения. Камышовый коврик на земляном полу, топчан и казан для приготовления пищи — вот и вся домашняя обстановка.
Одним словом — нищета. Вместе с тем в любой лавке продавалась японская аппаратура, даже часы из Швейцарии. Привозили эти товары не столько для местных жителей, сколько для советских военнослужащих-офицеров.
Мирное население относилось к нам вроде бы неплохо. Может, потому, что мы их подкармливали. Зайдешь, бывало, в кишлак, мальчишки тут же окружают и кричат: «Шурави, шурави, дай тушенку»!
Удивлялся, уж очень бойко по-русски разговаривали. Мы раздавали полуголодным людям рис, муку, сахар, хлеб, растительное масло, консервы. Только эти, на первый взгляд, мирные люди творили такое, что не поддается никакому объяснению.
Когда уже после вывода наших войск дослуживал в Термезе на автомашине УАЗ, мне приходилось возить генерала Варенникова в Мазари-Шариф на переговоры. От того, что иногда рассказывал по дороге военачальник, волосы дыбом вставали. Однажды рота бойцов это было, по-моему, в 1985 или 86-м году попала в засаду в ущелье Маравары, недалеко от пакистанской границы.
Большую часть личного состава перебили, погиб и командир. Раненых «духи» волоком подтащили к кишлаку, а всем убитым сделали контрольный выстрел в голову. Потом откуда-то появились несколько подростков в возрасте десяти—пятнадцати лет в сопровождении трех больших собак — афганских овчарок.
Дети по знаку душманов с визгом и криками бросились добивать наших ребят ножами, кинжалами и топориками. Все это видел один солдат, чудом спасшийся от рук малолетних палачей и рассказавший о происшедшем командованию. А впоследствии он сошел с ума.
Домой — в Советский Союз Автомобильный взвод Язынина, закончив войну, прошел без потерь по дороге Мазари—Шариф—Термез и 14 февраля 1989 года, с гордостью проехав по приграничному мосту через Амударью, прибыл в Советский Союз. Расквартировались на территории старинной крепости Термеза. Свой видавший виды военный КамАЗ, груженный контейнером с оборудованием командного пункта 40-й армии и штабным имуществом, пришлось поменять на легкий быстрый УАЗик, который закрепили за генералом Варенниковым.
С ним Язынин еще много раз бывал в Афганистане. Уже на гражданке, спустя год после службы, за доставку ценнейшего груза на территорию Советского Союза Владимиру Ивановичу торжественно вручили вторую медаль «За боевые заслуги». Беседуя с Языниным о событиях 30-летней давности, спросил: «Какие чувства испытывал, переправляясь через Амударью и ступив на родную землю?
Переживал, думал, что все это во сне происходит. И побаивался, как бы моджахеды напоследок не начали бить по нам. Так хотелось домой!
Но именно в Афганистане я научился по-настоящему ценить жизнь, дружбу людей, которые вдали от Родины воевали и помогали простому, бедному народу отстаивать право на лучшую жизнь, — говорит Владимир. Когда Язынин был еще на войне, на родине, в Сново-Здорово, случилась беда: сгорел родительский дом. Мать с отцом не стали сообщать сыну о случившемся: не хотели расстраивать, зная, что ему там еще трудней.
Трудолюбие родителей, помощь соседей, родственников, руководителей колхоза помогли отстроить дом заново. Придя в июле на месяц в отпуск, Владимир доделал с отцом все необходимое в доме и со спокойным сердцем отправился дослуживать последние месяцы в далекий узбекский город. Мирные будни Демобилизовался Владимир Иванович Язынин 21 ноября 1989 года.
Устроился шофером в колхоз имени Кирова, женился, получил жилье, воспитал сына и дочь. Сейчас работает водителем автобуса, доставляет детей в школу и обратно. Во второй половине когда-то колхозного дома, где поселился Владимир, живет еще один воин-«афганец», уроженец села Сново-Здорово Владимир Захаров, воевавший в далекой стране чуть раньше Язынина.
Иногда ветераны садятся на скамеечку перед домом и вспоминают моменты своей военной биографии… Николай Копылов из Путятинского района фильмы про войну в Афганистане никогда не смотрит Когда Николай Копылов получал аттестат зрелости и танцевал на выпускном балу, он и подумать не мог, что через год будет управлять военным «уазиком» и возить начальника автомобильной службы по дорогам Афганистана. Окончание школы совпало с получением повестки в армию. Но сначала военный комиссар направил Николая в город Сасово на курсы шоферов.
Кто-то из ребят спросил командира, куда нас, и он ответил: туда, где будете загорать и зимой, и летом. Самолет приземлился под самым южным городом Советского Союза — Кушкой. Новобранцев распределили по казармам, за отведенную территорию не выпускали, дали новую солдатскую форму, в рационе было много фруктов и сладостей.
Почему меню было такое изысканное, ребята поняли лишь после того, как оказались на территории Афганистана. У Николая адаптация прошла хорошо, поэтому через месяц, 21 апреля 1980 года, он уже стоял на плацу воинской части 81424 в составе 59-й бригады материального обеспечения. Основной задачей бригады являлось снабжение воинских частей и соединений, расположенных в юго-западном направлении от города Хайратон, что на границе с Советским Союзом, до Джелалабада продовольствием, горюче-смазочными материалами и боеприпасами.
Через несколько дней Николай познакомился с командиром и начальником автомобильной службы, получил новенький «уазик» и выехал за пределы воинской части. В первое время ему все казалось необычным, следовал он по указанному начальником пути всегда в сопровождении охраны. Местных жителей не встречали, дорога была специально проложена в стороне от кишлаков.
Но зато, когда Николай приезжал в другие воинские части, он нередко встречал своих земляков. Но мне повезло: у нас в бригаде были ребята из разных городов Союза, но большинство из Рязанской области, и нам было о чем поговорить, даже когда письма из дома получали, читали их все вместе. О себе нам ничего такого писать не разрешали, и поэтому наши родители иногда терялись в догадках, где мы.
Отца Николая очень настораживали письма сына, в каждом из которых он писал: «Дорогие мои, за меня не беспокойтесь, у меня все хорошо, служба проходит нормально, жив-здоров, чего и вам желаю». Не раз содержание таких писем приводило отца солдата срочной службы в районный военкомат, но и там он не находил должного ответа. Родители, конечно, догадывались, где я, но в своих письмах они ни разу мне не задали такой вопрос, чтобы мне пришлось выдумывать, что им ответить.
За это им большое спасибо. Да и что мог написать солдат, который, каждый раз выезжая за ворота части, не мог знать, вернется или нет. Колонну, сопровождающую машину с начальником, душманы не трогали, но, когда Николай ехал в сопровождении каравана с продовольствием или горюче-смазочными материалами, редкий раз обходилось без обстрела.
Однажды во время небольшого привала на глазах у Николая был подстрелен один из его товарищей. Снайпер целился в голову, но, видимо, солдату не суждено было погибнуть от вражеской пули. В какой-то момент он потянулся за сигаретой, и пуля, будто ножом, срезала ухо.
Кровь от раны брызнула в разные стороны, заливая лицо и шею. Для молодых ребят это было неожиданностью. За 20 месяцев службы в Афганистане Николай видел и пережил многое, и поэтому ему очень тяжело даются воспоминания.
Когда его приезжает навестить однополчанин из города Клин, бывшие воины-афганцы стараются говорить на отвлеченные темы. А фильмы про ту войну Николай никогда не смотрит. Георгий Ребрунов: «Забыть про них мы не имеем права» Тридцать лет минуло с той поры, как последние «афганцы» ступили на родную землю.
Разными вернулись домой воины-интернационалисты. Но все они о той войне рассказывают мало и неохотно. Георгий Степанович Ребрунов служил в Афганистане с сентября 1985 по май 1987.
Служил в Эстонии, через полтора года подал рапорт на сверхсрочную службу. Полгода учился в Ленинграде в школе прапорщиков. А потом направили на службу в Монголию.
После возвращения, через четыре года, попал в Тамбов. Был там начальником склада стрелкового вооружения. В восемьдесят пятом году меня по замене отправили в Афганистан.
Выбор у меня был: Афганистан или Чернобыль. Я выбрал первое. Попал в провинцию Газни, от Кабула километров 120.
У нас была мастерская по ремонту подрывной техники и вооружения — подразделение ремроты. Хоть стрелкового оружия и много было, но ремонтировали — там же песок, он забивался в ствольные коробки, в рычаги. А когда полк собирался на задание, я исполнял обязанности завскладом — выдавал боеприпасы.
Приходилось сопровождать колонны. Мы вывозили грузы, подлежащие утилизации, — солдаты после боя сдавали трофейное оружие. Обратно продукты везем.
Плюс вертолеты, им же сверху видно, в какой расщелине душманы сидят. На дверцы машин, как правило, вешали бронежилеты, чтоб с боков не пробило. Берегли в первую очередь водителя, если вдруг его ранят и машина остановится — прекрасная мишень получится.
В полк возвращаемся — обязательно с музыкой встречает полковой оркестр. Если есть раненые, их сразу же отправляли в Кабул в госпиталь. В полковом медсанбате редко оперировали, если только была опасность растрясти при перелете, ведь вертолет же не ровно летит, старается уклониться от вражеских «стингеров».
За два года Георгий Степанович дважды был контужен, ранен в ногу. Вот об этом он говорит особенно скупо: — Да что рассказывать? Водитель неопытный, говорил ему: «Веди машину прямо, колея в колею».
Ведь по обочинам душманы фугасы закладывали. Нет, он решил, что сам знает! Переднее левое колесо — на мину, мост вырвало, нас из машины выбросило.
А ранило в другой раз, во время обстрела, пуля прошила дверцу ниже бронежилета — сквозное ранение. Вылечили в санчасти. Солдаты даже с серьезными ранениями уезжали очень неохотно — здесь все свои, свой полк, своя семья.
И вот эти особые, теплые отношения «афганцы» пронесли через все годы и расстояния. Георгий Степанович признает, что у не служивших в Афганистане другие взгляды на жизнь. А прошедшие Афган — действительно одна семья.
А куда обратиться? Мне дали телефон Рязанского отделения «Боевого братства», ребята помогли. А из госпиталя я вернулся членом этого братства и со множеством планов.
Взялся собирать ребят в районное отделение. Главной задачей было увековечивание памяти погибших товарищей. Разве можно о них забыть?
Девять лет Георгий Ребрунов возглавлял районное отделение «Боевого братства». За эти годы сделано немало — установлены мемориальные доски солдатам, погибшим в Афганистане и Чечне, открыт мемориал в Ермишинском летнем парке. Мы продолжаем начатое.
Полтора года назад установили памятную доску Алексею Лашину, погибшему в Афганистане в 1985 году. Сергей Волков: «Никогда нельзя привыкнуть к смерти товарищей» …Сергея Волкова из Сараевского района Афганистан встретил, как и других его сверстников, недружелюбно, зноем и песчаной пылью. Да только бы этим!
Пятимесячные курсы молодого бойца в Азербайджане, где, в основном готовили нас физически — преодолевать маршброски, прыгать с парашютом с вышки и немного стрелять. А вот с военными специальностями — снайпера, пулеметчика, гранатометчика нас никто не знакомил. Вначале нам не говорили, где мы будем служить, но как только приняли присягу, сразу объявили — Афганистан.
Тогда и не предполагали, что там будет так страшно. Душманы готовились к войне, они мастерски владели всеми видами оружия, которое шло к ним бесконечными караванами. А мы, молодые необстрелянные мальчишки волею судьбы оказавшиеся на этой самой войне, вдали от Родины, в отличии от них, совсем не умели воевать.
Знаете, как мы завидовали тем, кто шел на дембель, остались живы… Да, смерть здесь ребят поджидала за каждым углом. Они попадали в засады и заживо горели в БТРах, замертво падали под перекрестным огнем пулеметов, попадали в плен и умирали от пыток и издевательств. За 9 лет мы потеряли убитыми и умершими от ран около 14 тысяч человек, ранеными и искалеченными остались 50 тысяч, а были еще и пленные, и пропавшие без вести.
Чужая земля — Климат в Афганистане очень тяжелый, — продолжает Сергей Николаевич. И еще, почти всего хотелось пить. Но на войне об этом почти не думаешь, главное выполнить поставленную задачу.
И ведь мы выполняли, зачастую — ценой жизни. Служить наш герой попал в 3-й разведвзвод отдельной 70-й мотострелковой бригады, который дислоцировался в пригороде Кандагара. Это юг Афганистана.
Конечно, бывало страшно, все же мы люди. Но страх уходил быстро, и вместо него появлялась ненависть к тем, кто убивал твоих друзей, сослуживцев. Чего греха таить, превосходства над «непримиримыми» ограниченный контингент не имел.
Мы понимали это. И потом, они же были у себя дома, где знали каждую тропу в ущелье, каждый уголок, а для нас эта была незнакомая чужая земля. Поэтому, «духи» давали нам «прикурить» гораздо чаще, чем мы им.
Вот и было страшно. Нет срока давности войне Да, душманы, действительно, отличались своей непредсказуемостью и жестокостью. Советские воины были для них ни чем иным, как «неверными», пришедшими на их землю, чтобы навести здесь свой порядок, и они карали их за это.
Помню, когда первый раз увидел убитого, это необъяснимые ощущения, которые я даже передать не могу. Потом, конечно, воспринималось все по-другому, но чтобы привыкнуть — никогда. Такое забыть нельзя.
Хоть и говорят, что память интересная штука — запоминает все хорошее и выкидывает все плохое как ненужную информацию. Я не согласен с этим, все помнится, как будто и не было этих 30 лет. Сопроводив колонну, мы налетели на засаду, вступили в бой.
Многие тогда получили ранения, в том числе и я. Пришлось немного полечиться в госпитале и снова на службу. Помнит Сергей Волков и свой самый страшный бой — за точку 1007.
Несколько раз они пытались стереть ее с лица земли. Вот и в тот раз там завязался бой, нам надо было вовремя прийти на помощь. Точку мы отстояли, но это был жестокий бой, чуть ли не в рукопашную.
Мне больно сейчас вспоминать его. Много там ребят полегло наших. Советы старших помогли выжить — Что помогало выжить?
Теплые письма из дома, желанье во чтобы то ни стало выжить и помощь сослуживцев, особенно тех, кто призывался раньше нас. Они учили нас многому: как не нарваться на растяжку, как не попасть в засаду, не высовываться и не рисковать, и я благодарен им за это. Без их поддержки и науки было бы гораздо больше жертв.
Сергей Николаевич рассказывал, что позже, находясь в командировке в Северной Осетии, несмотря на все инструкции, согласно которым военнослужащие должны находиться в боевых условиях только внутри БТРа, чаще был на броне. Еще в Афганистане старослужащие рассказывали, что при прямом попадании из гранатомета или при подрыве на фугасе, как правило, те, кто находится внутри либо погибают, либо получают тяжелые ранения, не имея абсолютно никаких шансов выбраться из «коробочки». Выполнять свой интернациональный долг Сергею пришлось до самого вывода советских войск из Афганистана.
А дальше была служба в Приморском крае, которая показалась нашему герою раем. Жизнь после войны Говорят, что многие побывавшие в Афганистане, испытывают так называемый «афганский синдром», вскакивают по ночам, кричат, как бы продолжая воевать. После Афганистана некоторые подолгу не могли устроиться на работу, а устраиваясь, не находили взаимопонимания с коллегами.
Нервишки эта война испортила многим. Мне повезло. Но каждый год, все 30 лет, он встречается со своим сослуживцами в Москве.
«Мы не проиграли». Как последние советские солдаты уходили из Афганистана
15 февраля 1989 года был завершён вывод советских войск из Афганистана. Уважаемые воины-интернационалисты!Примите искренние слова благодарности в связи с памятной датой – 35-й годовщиной вывода советских войск из Афганистана! В середине 1980 года контингент советских войск в Афганистане достиг 70 тысяч человек, а еще через пять лет – увеличился вдвое. Главным условием для вывода войск в СССР назвали прекращение внешнего вмешательства во внутреннюю жизнь Афганистана.
15 февраля 1989 года завершился вывод советских войск из Афганистана
Через десять лет часть моджахедов из так называемой «зоны племен» в районе Линии Дюранда — на границе Афганистана и Пакистана, — обильно профинансированных американцами, составят костяк движения «Талибан» запрещено в России. А один из «операторов» американской программы военной поддержки афганцев — наследник состоятельной семьи саудовских девелоперов Усама бен Ладен станет «врагом человечества номер 1». Невольный итог десятилетнего военного пребывания СССР в Афганистане известен: наша военная кампания вкупе с оглушительным международным давлением во главе с США, американскими манипуляциями с ближневосточной нефтью цены на основной экспортный продукт советской экономики, что тогда, что сегодня, обрушились стремительно, вогнав советский госбюджет в красную зону , нерешительной внешней и внутренней политикой, половинчатыми экономическими реформами второй половины 1980-х, серьезными имиджевыми издержками способствовали краху сначала советской экономики, а спустя некоторое время — и самой страны. А Женевские соглашения между Пакистаном и Афганистаном по мирному урегулированию рухнули еще до того, как на бумаге высохли чернила. На сегодняшний день их там осталось немногим более 5000. Состав союзников известен — это те же, кто активно снабжал афганских моджахедов 40 лет назад вооружением и деньгами для более эффективной войны с советскими войсками.
Американцы не стали с помпой обставлять свой уход, созывать международные конференции и подписывать международные соглашения по умиротворению афганского общества. Они просто тихо, один на один договорились со своими бывшими протеже из числа радикальных исламистов на изнурительных переговорах в Катаре.
Открываются мемориальные объекты, к памятникам возлагаются венки. Чиновники выступают с речами, в которых выдвигают предложения о развитии оборонной сферы.
Чествуются люди, которые внесли существенный вклад в безопасность страны. В средствах массовой информации транслируются документальные и художественные фильмы. Участники событий делятся воспоминаниями, рассказывают о своей судьбе.
Вывод войск из Афганистана — второй День Победы Даже после того, как СССР объявил о выводе своих войск из Афганистана, моджахеды не останавливались и продолжали нападать на «шурави» — так они звали советских людей. Обращения к американцам с просьбой унять повстанцев, которых они так щедро снабжали оружием, не помогали — контроль был давно утрачен. Исход советских войск длился с весны 1988-го до зимы 1989 года. Гарнизоны и техника были разбросаны по всей стране, и требовалось время, чтобы собрать всех и все. За этот период, по непроверенным данным, погибли 523 военных.
Командующий ограниченным контингентом советских войск в Афганистане генерал Борис Громов. Тогда, при переходе моста, Громов не сдержался и прямо в телекамеру от души выругался в адрес людей, которые войны начинают, а другие за них расхлебывают.
По мосту дружбы из Афганистана уходят советские войска. В конце многокилометровой колонны командующий 40 армии - генерал Громов, он спускается к журналистам, чтобы сказать исторические слова «За мной ни одного советского солдата». Вернемся в наши дни.
25 лет назад закончилась Афганская война
заявил генерал-полковник Борис Громов в интервью ТАСС, посвящённом 35-летней годовщине вывода советских войск из Афганистана. Вывод советских войск, находившихся на территории Афганистана более 10 лет, завершился. Вывод Советских войск, находившихся на территории Афганистана более 10 лет, завершился. На постсоветском пространстве отмечается 35-я годовщина вывода советских войск из Афганистана. К 39-й годовщине вывода советских войск из Афганистана. Вывод советских войск из Афганистана стал важнейшим внешнеполитическим актом СССР.
15 мая 1988 г начался вывод Ограниченного контингента советских войск из Афганистана
Вот он, Наджибулла, встречает наших воинов. Вот тоже он в 1996 году. Да и вас самих тоже. Но запомните - тогда больше союзного вам Афганистана уже никогда не будет.
Потому что афганцы - не забывают предательства" - слова Наджибуллы. Тем не менее, именно он позаботился о том, чтобы все наши советники беспрепятственно покинули ставшим опасным для ник Кабул в критический момент. После падения Наджибуллы начались прорывы моджахедов и «наркокараванов» в Таджикистан.
Защита афгано-таджикской границы легла на Россию, тогдашние правители которой заявляли, что это "не наша война". В целом, сейчас считают, что при выводе войск из Афганистана и последующих политических решениях руководство нашей страны совершило ряд тяжелых ошибок.
Так закончилась 10-летняя война, в которой Советский Союз потерял свыше 15 тысяч своих граждан. И понятно, что День вывода войск из Афганистана — это, и праздник афганцев-ветеранов, и день памяти и скорби обо всех погибших воинах-интернационалистах. Ввод советских войск в Афганистан, осуществлённый 24 декабря 1979 г.
Подготовка советских войск к выводу и полный их вывод на территорию СССР.
Командующим армии был назначен генерал-лейтенант Ю. Тухаринов, первый заместитель командующего ТуркВО. В разные годы 40-й армией в ДРА командовали генерал-лейтенанты: Ю. Тухаринов с 16 декабря 1979 по 23 сентября 1980 ; Б. Ткач с 23 сентября 1980 по 7 мая 1982 ; В. Ермаков с 7 мая 1982 по 4 ноября 1983 ; Л.
Генералов с 4 ноября 1983 по 19 апреля 1985 ; И. Родионов с 19 апреля 1985 по 30 апреля 1986 ; В. Дубынин с 30 апреля 1986 по 1 июня 1987 ; Б. Громов с 1 июня 1987 по 15 февраля 1989. Устинов объявил решение советского руководства о вводе советских войск в Афганистан; передовые отряды от ВДВ приступили к выполнению боевых задач. В тот же день была подписана директива, в которой участие советских воинских частей в боевых действиях не предусматривалось, а предполагалось обеспечение охраны важных военных и государственных объектов страны.
Из-за неясности военно-политической обстановки , особенно в отношении возможных действий афганских войск, ввод советских войск в ДРА осуществлялся поэтапно и растянулся на значительный период времени. С учётом особенностей инфраструктуры и географического положения ДРА ввод главных сил 40-й ОА осуществлялся на кабульском направлении своим ходом и самолётами военно-транспортной авиации : из района г. Термез с переправой по наплавному понтонному мосту через реку Амударья в общем направлении на г. Кабул и частью сил на Кундуз [108-я мотострелковая дивизия мсд ]; из района Кушки на Шинданд и далее на Кандагар 5-я мсд. Одновременно афганскую границу пересекли самолёты с личным составом и боевой техникой 103-й вдд и 345-го гвардейского отдельного парашютно-десантного полка опдп. Переброска основных сил, десантировавшихся посадочным способом на аэродромы Кабул и Баграм, была завершена к 27 декабря.
В январе 1980 г. Для захвата Х. Амина и его резиденции была разработана операция под кодовым названием «Шторм-333». Халбаева приступил к проведению операции. Отряд был специально сформирован летом 1979 г. Тараки и выполнения особых задач в Афганистане.
В ходе штурма дворца Амин погиб. После ввода советских войск исламская вооружённая оппозиция активизировала пропагандистскую деятельность, используя тезис об угрозе исламу со стороны «неверных». В 1-й половине 1980 г. Её общая численность составила 81,8 тыс. В конце февраля 1980 г. ОКСВ перешёл к авиационной и артиллерийской поддержке боевых действий и операций правительственных войск Афганистана.
При необходимости привлекались советские инженерно-сапёрные подразделения, подразделения СпН и др. Но и оппозиция при поддержке США и других стран усилила свою боевую мощь и активизировала боевые действия. В руководстве СССР ясно понимали, что дальнейшая эскалация военных действий ведёт к затяжной войне в регионе.
Без боя были взяты ближайшие города — Ханабад, Талукан и Бамиан. Это был тревожный звонок [2]. В действительности на территории Афганистана оставались, как советские военнослужащие попавшие в плен к моджахедам, так и подразделения пограничников , прикрывавшие вывод войск и вернувшиеся на территорию СССР только во второй половине дня 15 февраля. Погранвойска КГБ СССР выполняли задачи по охране советско-афганской границы отдельными подразделениями на территории Афганистана до апреля 1989 года [3] [4] [5].
Основные этапы[ править править код ] Начало марта 1988 года: заявление Правительства СССР о том, что подписание Женевских соглашений затягивается по вине афганской оппозиции, и соответственно будет откладываться начало вывода войск. Начало ноября 1988 года: приостановка вывода советских войск.
15 февраля исполняется 35 лет со дня вывода советских войск из Афганистана
Вывод советских войск из Афганистана начался 15 мая 1988 года, в соответствии с заключёнными 14 апреля 1988 года Женевскими соглашениями о политическом урегулировании положения вокруг ДРА. Вывод Советских войск, находившихся на территории Афганистана более 10 лет, завершился. 30-летие вывода советских войск из Афганистана — большая дата, и мы не можем обойти ее стороной, тем более, что многие выпускники первой средней прошли через ту войну.
Ненужная война. Как СССР выводил войска из Афганистана
| Войска ушли, война осталась | Вывод советских войск из Афганистана начался 15 мая 1988 года, в соответствии с заключёнными 14 апреля 1988 года Женевскими соглашениями о политическом урегулировании положения вокруг ДРА. |
| В России отмечают 34-ю годовщину вывода советских войск из Афганистана | 15 февраля 1989 года завершился вывод Ограниченного контингента советских войск (ОКСВ) из Афганистана. |
| Вывод советских войск из Афганистана. Итоги, потери, предательство | 15 февраля 1989 года. |
| Борис Громов: "Ввод советских войск в Афганистан был катастрофической ошибкой" | Заявление советского правительства: «Действуя в точном с Женевскими соглашениями, СССР завершил вывод советских войск из Афганистана. |
25 лет назад закончилась Афганская война
| Вывод советских войск из Афганистана | Главным условием для вывода войск в СССР назвали прекращение внешнего вмешательства во внутреннюю жизнь Афганистана. |
| 15 февраля в России отмечается День памяти воинов-интернационалистов | Событие связано с 30 летием со дня вывода советских войск из Афганистана. |
| Тридцать лет спустя: 15 мая 1988 года СССР начал вывод войск из Афганистана | В 1988 году после подписания Женевских соглашений начался вывод советских войск из Афганистана. |
15 февраля - День вывода Советских войск из Афганистана
После освобождения Н. Тараки от государственной и партийной должностей последовало покушение. Решено свергнуть В середине 1978 года под руководством Амина насаждался культ личности Тараки: на собраниях вывешивалось не менее пяти портретов афганского вождя, в оборот вышли купюры с изображением Генерального секретаря ЦК НДПА. На пленумах ЦК и заседаниях правительства Амин называл Тараки звездой Востока, великим мыслителем, великим вождем, гением Востока, телом и душой партии и так далее. После убийства Тараки руководство СССР связалось с советским послом, представителем КГБ и главным военным советником, с заместителем министра обороны, находившемся в тот момент в Кабуле. Последний подтвердил приверженность Х. Амина сильной личностью и необходимым человеком в дальнейшем управлении государством. Советник при начальнике Главного политического управления ДРА отозвался об Амине, как о «верном и надежном друге Советского Союза и всесторонне подготовленном лидере Афганистана». Хотя Амин, как и Тараки, боролся за установление социалистического строя на афганской земле, путь его восхождения к верховной власти, связанный с физическим устранением партийного товарища и учителя, вызвал негативное отношение руководства ЦК КПСС, в частности Л.
Брежнева, к личности Хафизуллы Амина. К тому же НДПА стремительно теряла контроль над обстановкой в стране. Это вызывало озабоченность Кремля. Брежнев, будучи по натуре человеком, преданным в дружбе, добрым, тяжело переживал смерть Н. Тараки, в какой-то мере воспринимал ее как личную трагедию. У него сохранилось чувство вины за то, что именно он, якобы, не уберег Тараки от неминуемой гибели, не отговорив от возвращения в Кабул. В разговоре с Ю. Андроповым, он не раз сокрушался: «Ведь данные, что ты мне принес, я даже показывал ему, говорил, что разведка ручается за их достоверность».
Поэтому Амина после всего происшедшего он вообще не воспринимал. Брежнев, называл Х. Амина «нечестным человеком», квалифицируя его действия по устранению Н. Тараки еще и как подрыв его авторитета на международной арене». По разным каналам в Москву стекалась информация, убеждавшая, что Х. Амин — тиран, развязал в стране беспрецедентную кампанию террора и репрессий против собственного народа, что он предал идеи Саурской революции и вступил в контакт с агентами ЦРУ. В Москве Кармаль вместе с товарищами по НДПА приступил к разработке новой политической платформы для «второго этапа» Саурской революции. Ранее сам Х.
Громыко, якобы признавшего деятельность посла в ДРА «неэффективной», дипломата отзывают в Москву. Заявляя о готовности укреплять дружбу народов, на практике Амин не только не принимает мер по пресечению антисоветских настроений, но и поощряет их, распространяя информацию о причастности советских спецслужб к попытке покушения на него 13-16 сентября 1979 года. Отмечаются признаки того, что Амин намерен проводить более «сбалансированную политику» в отношениях с Западом. Стало известно, что в ходе наблюдения за действиями афганской власти представители США пришли к выводу о возможном изменении политического курса Афганистана в благоприятном для Вашингтона направлении. С учетом изложенного и исходя из необходимости сделать все возможное, чтобы не допустить победы контрреволюции в Афганистане либо политической переориентации Амина на Запад, представляется целесообразным придерживаться следующей линии: продолжать активно работать с Амином, не давая ему поводов считать, что мы не доверяем ему и не желаем иметь с ним дело. При беседах с лицами, дружественно настроенными к СССР и обеспокоенными судьбой Апрельской революции, не создавать впечатления, что нами одобряется все происходящее сейчас в Афганистане, не отталкивать таких лиц. Военную помощь Афганистану в данный момент оказывать в ограниченных масштабах. От дальнейших поставок тяжелого вооружения и военной техники и направления в Кабул по просьбе Х.
Амина советского воинского подразделения для личной охраны временно воздержаться». Амин пригласил главного военного советника и заявил, что в условиях, когда мятежникам в Бадахшане оказывается активная помощь со стороны Китая и Пакистана, а у нас нет возможности снять войска с других районов боевых действий, я просил бы Советское правительство направить в эту провинцию на короткое время один усиленный полк для оказания помощи в нормализации обстановки. В заключение беседы Х. Амин просил довести его просьбу до министра обороны СССР и сказал, что он готов лично обратиться по этому вопросу к Л. В ходе беседы Х. Амин сказал: «Мы намерены передать часть личного состава и вооружения 18-й и 20-й дивизий из Мазари-Шарифа и Баглана для формирования подразделений народной милиции. В этом случае вместо ввода в ДРА советских регулярных войск лучше прислать подразделения советской милиции, которые совместно с народной милицией смогли бы обеспечить и восстановить порядок в северных районах ДРА». Андропова, М.
Суслова, А. Громыко и Д. Устинова был приглашен начальник Генерального штаба маршал Советского Союза Н. В течение часа он пытался убедить Политбюро отказаться от ввода войск в ДРА, но у его членов было иное мнение. Косыгин информирует маршала Н. Огаркова о том, что решение о вводе советских войск в Афганистан практически уже принято, и просит маршала убедить министра обороны в ошибочности этого решения. После сложного разговора Н. Огаркова с Д.
Устиновым начальник Генштаба сообщил А. Корниенко, что не смог переубедить министра обороны. В тот же день Н. Огаркова срочно вызвали к Генсеку. На заседании так называемого «малого Политбюро» Л. Брежнев, М. Суслов, Ю. Андропов, А.
Громыко, Д. Устинов, А. Кириленко, К. Черненко маршал Н. Огарков повторил свои доводы против ввода войск в Афганистан и призвал к стабилизации обстановки в ДРА политическим путем. Но его позиция не нашла поддержки, более того, она раздражала Политбюро: «Вас пригласили не для того, чтобы заслушивать ваше мнение, а чтобы вы записывали указания Политбюро и организовывали их выполнение», — бросил Ю. Устинов провел Коллегию Минобороны, на которой объявил об ожидании выхода решения Политбюро «о применении советских войск в ДРА», а также о том, что в связи с этим начальнику Генштаба Н. Огаркову предстоит формирование новой общевойсковой армии.
Однако в разговоре с министром обороны начальник ГШ приводил свои аргументы, продолжая убеждать министра обороны в нецелесообразности принятого Политбюро решения. Табеев проинформировал президента ДРА Х. Амина об удовлетворении Москвой его просьбы о вводе войск, уточнив, что ввод, вероятно, начнется 25 декабря. Во исполнение данного решения он приказал ввести в ДРА части и соединения мотострелковых и десантных войск. Это было началом девятилетней войны. В нее входили председатель КГБ Ю. Андропов, министр обороны маршал Советского Союза Д. По мнению комиссии, Амин, не добившись положительного решения, по некоторым данным, намеревался обратиться за военной помощью к президенту Пакистана.
Встреча глав Пакистана и Афганистана была намечена на декабрь 1979 года. Возможная переориентация Амина на Пакистан, ближайшего союзника США в регионе, беспокоила советское руководство. По мнению афганского руководства, урегулирование кризиса без ввода советских войск, путем внутриполитического диалога, на чем все время настаивал СССР, шансов не имело. Общее количество просьб, направленных только через советских представителей, было около двадцати. Семь из них высказывались X. Были и личные обращения афганских руководителей при встречах на высшем уровне и в телефонных разговорах. Правовым основанием для ввода советских войск в ДРА был Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между СССР и ДРА 1978 года, предусматривающий принятие мер для обеспечения безопасности, независимости и территориальной целостности обеих стран. Война в Афганистане с участием ограниченного контингента Советских войск длилась более девяти лет.
Учредитель: Автономная некоммерческая организация содействия информированию и просвещению населения "Медиахолдинг "Общественная служба новостей" ОГРН 1187700006328. Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов.
Изначально армия в Афганистане находилась с миротворческой миссией с целью помощи в разрешении межнациональных и межплеменных конфликтов местных. Однако в соседних Ираке и Пакистане инструкторы из США, Великобритании и Китая в тренировочных лагерях готовили диверсионно-разведывательные группы моджахедов для засылки в Афганистан. На протяжении всех последующих лет моджахеды вели против Афганистана и наших войск самую настоящую войну: диверсии, подрыв коммуникаций, уничтожение вертолетов и самолётов. Как и сегодня, чужими руками против нас воевали недружественные страны.
Отстранение от власти, а затем и убийство президента Тараки было расценено нами как контрреволюционный переворот. Советские руководители пришли к убеждению о невозможности иметь дело с узурпатором власти Хафизуллой Амином, который, хотя и клялся нам в своей лояльности, был совершенно непредсказуем. Идея созрела довольно быстро: необходимо привести к власти в Кабуле представителей немногочисленной, но активной антиаминовской оппозиции.
Обидно до слез было потом после службы, когда ходил по разным кабинетам, чтобы добиться льгот. Ответ был один: «Мы тебя туда не посылали». Александр Тишин, служивший водителем обеспечения в узбекском Термезе на границе с Афганистаном, немногословен: — Служил как все. Был водителем бензовоза. Снабжали наши группы «горючкой».
Можно сказать, что в боевых действиях и не участвовал. Так, как других война меня не коснулась. После службы женился. Сейчас занимаюсь грузоперевозками. Свои годы службы третий участник беседы сержант Аминь Тюменева провел в разведроте мотострелкового полка: — В Афган попал осенью, после «учебки» в Ашхабаде. Полк стоял в Поли-Хумри, а мы иногда по несколько месяцев «лазили» по горам, выполняли спецоперации. Вообще, можно сказать, что пешком по горам я прошел весь Афганистан. Получил медаль «За Отвагу».
Уже после «дембеля» поступил в Рязанский сельхозинститут, но закончить его не удалось, женился. У Тюменева двое сыновей, младший из которых после школы собирается поступать в Рязанское училище ВДВ. Как признается, отец, на решение сына повлияло его военное прошлое. На вопрос, вспоминается ли Афган, Тюменев ответил просто: «Я же не на кухне служил». Даже человеку, не служившему в армии вовсе, станет понятно, что кроется за этими словами. В конце разговора «интернационалист» признается: — Обидно за наши власти. Потом мы стали никому не нужны. Впрочем, наверное, как и сейчас.
Я вот третий год в больнице добиваюсь путевки в госпиталь подлечиться. Пока все только уведомления непонятные приходят… Кому мы теперь нужны? Афганская война оставила свой след в сотнях тысячах советских семей. Почти в каждом населенном пункте нашей страны есть свои «афганцы» — люди с разными судьбами, но до сих пор едиными в одном мнении, что то, что они делали в годы своей службы, было важно и нужно. И кто им возразит? Да и нужно ли? Глава Алешинского поселения Андрей Незаленов говорит: — Все три наших «афганца» по-прежнему в строю, они работают, участвуют в общественной жизни. В дни 30-летия вывода войск будем чествовать, слушать рассказ и ставить их подвиг в пример молодежи.
Воин-афганец Александр Митрофанов из Рязанского района целый год выяснял судьбу пропавшего без вести сослуживца Про сержанта-десантника Александра Митрофанова, получившего три ранения и орден Красной Звезды за страшный бой у Малавана в афганской провинции Бамиан, мы уже писали. Но кроме других воспоминаний, он рассказал нам еще одну историю. И ее мы решили поведать отдельно. Чуть больше года назад к Александру обратилась семья из Татарстана — сестра его сослуживца, без вести пропавшего в том памятном сражении, пыталась найти хоть кого-то, кто способен пролить свет на судьбу родственника. И Александр сам принялся за поиски солдата, не вернувшегося из Афгана 30 лет назад. Митрофанов долго искал того, кто мог бы помочь в этом деле. Наконец судьба свела его с в интернете жителем Бамиана. Совместные поиски свидетелей и участников сражения близ Малавана продолжались больше года и в конце концов привели к… бывшим моджахедам.
Да, к тем самым, с которыми Александр лицом к лицу встречался в боях. Каждый пытался помочь, чем мог. Конечно, с их стороны был и меркантильный интерес: ведь за помощь в поисках, при эксгумации и отправке останков на родину они получали деньги. Но отнеслись ко мне очень хорошо. Более того, некоторые говорили, что только после прихода американских солдат в страну там поняли: русские — это настоящие люди! Именно бывшие «духи» и рассказали, что произошло с пропавшим солдатом. По их словам, парень бросился, чтобы подобрать автомат погибшего товарища, и в этот момент в него попало несколько пуль. Дело происходило близ реки, и убитый, по-видимому, упал в воду.
Сейчас останки, предположительно принадлежащие советскому солдату, проходят экспертизу ДНК. Несмотря на то, что все факты и свидетели указывают, что это именно пропавший без вести в бою при Малаване, окончательную точку в этой истории могут поставить лишь эксперты. Поиски Александр оплатил из своего кармана — ни общественные организации, ни кто другой ничем не помогли. Почему же мужчина потратил так много денег и времени на поиски человека, который служил в другой роте, с которым они почти не пересекались и не были знакомы? Мы были рождены совсем в другое время, и воспитывали нас не так, как сейчас, — поясняет Митрофанов. Бесследно такое не проходит… Мы, прошедшие Афган, и по сей день — все одна семья. Я того человека и не видел-то, наверное, ни разу. Неважно, кем он служил, какой национальности был, но он мне брат.
У нас всех была тогда одна национальность — советские. А десант своих не бросает — ни в жизни, ни в смерти. На архивных фото — начало того самого боя в местечке Малаван, где погибли семеро сослуживцев Александра Митрофанова. Иван Мулин из Пителинского района за службу в Афганистане получил две медали «За отвагу» Иван Мулин, закончив 10 классов Потапьевской средней школы, без долгих колебаний решил связать свою дальнейшую судьбу с родным краем и сельскохозяйственным производством. И это неслучайно. Его мать Любовь Ивановна, входила в число лучших животноводов совхоза «Передовик», имела правительственные награды, отец Николай Иванович — добросовестный механизатор хозяйства. Пример родителей в большой степени повлиял на жизненный выбор парня. Иван поступил в Шацкий техникум механизации сельского хозяйства, но закончить первый курс не довелось.
Весной получил повестку о призыве из военкомата. Проводы в армию состоялись 24 мая 1986 года в Шацке, куда приехали родные, близкие и друзья. Про афганскую войну уже было хорошо известно, знали, что там погибают наши парни, но как-то и не думалось, что судьба забросит туда. Однако в поезде по пути к месту первоначальной службы сопровождавший новобранцев сержант-десантник доверительно сообщил, что после спецподготовки в учебке их забросят именно «туда». Интересная деталь. Провожал Ивана в армию его одноклассник Николай Кленин. В областном военкомате Мулин прождал отправки три дня. А утром четвертого в день отправки увидел вдруг там и провожавшего его Кленина уже в качестве призывника.
После этого пути их разошлись, но, как оказалось, недалеко. Из письма матери Ваня узнал, что и Кленин, и другой его одноклассник Алексей Левкин тоже служат в Афганистане. Итак, новобранца Мулина зачислили в войска специального назначения. Огневая и физическая подготовка продолжалось полгода в городе Чирчик Ташкентской области. А осенью 1986 года часть выпуска самолетом перебросили в афганский город Шинданд. Там наш земляк попал в боевую разведроту. Участвовал в различных боевых операциях. Наиболее серьезными и опасными считались действия по ликвидации колонн и караванов, переправляющих оружие для банд «душманов».
В этом случае из несколько их рот набиралась спецгруппа человек 20 , в которую входили и разведчики, и десантники, и саперы, и связисты. Такую группу забрасывали в нужный квадрат вертолетами, но высаживали ее за много километров от места назначения, чтобы враги не засекли «вертушку». Дело в том, что местность на западе страны, где расположен Шинданд, равнинная и пустынная. Далее передвигались в темное время суток. Иван Мулин вспоминает, что подобные марш-броски порой двухдневные давались нелегко, ведь помимо автомата, боеприпасов и провианта ему нужно было нести гранатомет марки АГС-18, который в собранном виде весит 42 килограмма. Поэтому нашему земляку полагались помощники, но все равно приходилось весьма туго. Банды, сопровождавшие караваны и колонны с оружием, оказывали всегда самое ожесточенное сопротивление. В таких боях нередко гибли и наши ребята.
Ивану везло — его даже ни разу не ранило. После одной успешной операции, когда удалось захватить богатый арсенал оружия множество автоматов, гранатометов «Стингер» и боеприпасов рядовому Мулину была вручена медаль «За отвагу». Это случилось в сентябре 1987 года. Часто бойцы разведроты сопровождали наши автоколонны, прикрывали их от нападения в опасных местах. Тут Иван Мулин обычно ехал «на броне», то есть на бронетранспортере, выполняя обязанности башенного пулеметчика. С одной стороны, броня надежно защищала от пуль, с другой — БТР являлся целью номер один для вражеских гранатометчиков и при попадании гранаты шансов спастись оказывалось мало. В общем, каждое боевое задание требовало от наших солдат максимальной собранности, внимательности, расчетливости, держало в постоянном напряжении. Расслабиться можно было только на базе в Шинданде.
Правда, и там мало что скрашивало суровый и необустроенный армейский быт. Незадолго до демобилизации наш земляк получил еще одну награду, но уже от правительства республики — медаль «Воину-интернационалисту от благодарного афганского народа». Домой Иван вернулся 12 июня 1988 года. Восстановился в Шацком техникуме и только приступил к занятиям, как вызвали в военкомат. В чем дело? Оказалось, его «разыскивала» вторая медаль «За отвагу». И, как говорится, награда нашла героя. Отучившись в техникуме и получив специальность, Иван Мулин стал работать в родном для себя совхозе «Передовик» механиком.
Однако, как и в других краях, сельское хозяйство постепенно сворачивалось. Пришлось задуматься о дальнейшем пути в жизни. С 1994-го по 2011-й годы Иван Николаевич являлся сотрудником отдела внутренних дел по Пителинскому району. Начинал в звании младшего лейтенанта милиции, дослужился до майора, занимал должность старшего участкового уполномоченного милиции. В коллективе РОВД пользовался авторитетом, всегда был на хорошем счету. За добросовестное выполнение возложенных на него обязанностей отмечался почетными грамотами, благодарностями, награжден медалями «За отличие в службе» III и II степени, юбилейными медалями. Думается, и там наш земляк на хорошем счету, ведь выдержки и отваги ему не занимать. Борис Сайфутдинов: «Воспитание не позволяло нам сомневаться» Афганская война ворвалась в жизнь Бориса Сайфутдинова в 34 года.
Без объявления. По приказу военного комиссариата. Тогда Борис Михайлович жил и работал в родном Душанбе, водил маршрутный автобус. До стопроцентного результата я не добрал пары десятков баллов, но «на карандаш» меня все равно поставили. До декабря 1979 года, перед тем как в Афганистан начали вводить советские войска, 45 дней я провел в учебке. В Ляурской учебной части окрестность Душанбе старшина Сайфутдинов вспоминал порядок сборки-разборки автомата, принципы рукопашного боя, в общем, учился воевать с исламистами. Только у тех методы ведения боевых действий были не совсем для русских солдат приемлемыми. Ужасали их способы пыток, кровь стыла от вида оскверненных ими трупов русских солдат.
На своей территории, где родными были каждый кустик, каждый камешек, каждый горный выступ моджахедам не составляло труда маскироваться и вести прицельный бой по советским солдатам. Только здесь по сообщению радио «Маяк» мы узнали, что ограниченный контингент советских войск официально вошел на территорию Демократической Республики Афганистан. Приказы не обсуждаются. Придерживаясь военной дисциплины, Борис Сайфутдинов сопровождал караваны по афганскому серпантину. А осведомленные душманы уже поджидали их на горных склонах. Обстреливали первую и последнюю машины в колонне. Чтобы не дать им захватить автомобили с топливом, нашим солдатам приходилось сталкивать их в ущелье или взрывать. От перепада температуры у молодых водителей глохли машины: показывали им, как избегать таких ситуаций, как ремонтировать.
Оружие новобранцы держали только в учебке, а тут им надо было почти сразу же стрелять в человека. Старослужащие как могли, убеждали их, что если не выстрелишь ты, то выстрелят в тебя. Правда, это мало помогало. Тем более, что и опытным-то старослужащим не приходилось убивать… Вспомнил Борис Сайфутдинов бой за освобождение французского посольства от душманов, в котором вытащил из-под обстрела своего командира. Перед глазами предстали его однополчане. Всплыла картина изуродованных душманами солдатских тел… Тут у моего мужественного героя потекли слезы. Сейчас Борису Михайловичу — 74. Думаю, что те месяцы ужаса и беспричинного в отношении солдат кровопролития до сих пор не померкли в его памяти.
Успокоившись, он продолжил: — Моя командировка в Афганистан, рассчитанная на 120 дней, затянулась на 9 месяцев. Мало кто из нас догадывался, что ожидало его в чужой стране. Мы все искренне верили, что выполняем свой интернациональный долг, воспитание не позволяло нам сомневаться в приказах военного начальства. И мы все очень ждали задерживающегося увольнения. Убитых мы хоронили в сухих степях и пустынях, закладывая их тела камнями. А сверху на камне ставили звездочку… За мужество и отвагу, проявленные при спасении своего командира из-под вражеского огня, Борис Сайфутдинов награжден орденом Красной Звезды, который он получил, что называется, вдогонку. К награде его представили в 1980 году, и только спустя 4 года Борис Сайфутдинов узнал об этом. В числе его наград имеются также медали «За отвагу», «Воину-интернационалисту от благодарного афганского народа», и другие.
После афганской войны Борис Сайфутдинов еще десять лет работал в таксомоторном предприятии в Душанбе. В Россию его с семьей вынудила переехать гражданская война, начавшаяся Таджикистане в девяностые годы. Он искренне надеялся, что столица союзной республики примет переселенцев с детьми, но возникли проблемы с жильем. Вспомнив, что в Рязанской области в Старожиловском районе живет его знакомый соотечественник, Борис Сайфутдинов не задумываясь, отправился к нему. Через год ему удалось обзавестись собственным домом в деревне Акулово и перевезти сюда семью. Даже и предположить не мог. О вводе советских войск в эту страну, где начался конфликт между вооруженными силами правительства ДРА с одной стороны и вооруженной оппозицией — моджахедами — с другой, узнал только тогда, когда нас привезли в город Термез, на границу с Афганистаном… Александр Антоновский родился в селе Казачья Слобода Шацкого района в 1961 году. Учился в Казачинской средней школе.
Окончил ее и решил остаться в родном селе, трудиться в колхозе имени ХХI партсъезда. Весной 1979 года Александра призвали в ряды Советской Армии. Надо сказать, что ему, привыкшему к крестьянскому труду парню, было не так уж и сложно постигать военную науку. Физически не был слабаком. Именно здесь он прошел программу подготовки командиров отделений. Изучал политическую и тактическую, строевую и физическую подготовки, устройство и техническое обслуживание колесных машин и другие премудрости военного дела. Навсегда запомнился ему день 2 июня 1979 года, когда он принимал военную присягу в торжественной обстановке. А 29 октября 1979 года Александру присвоили воинское звание сержант.
После учебки его направили в Раву-Русскую, красивый украинский город на границе с Венгрией. Три месяца службы здесь протекали спокойно и размеренно. Через несколько суток привезли в город Термез, на границу с Афганистаном… — Ехали в восточном направлении. За окном была скучная картина, — вспоминает Александр. Термез тоже не порадовал. Грязный узбекский городишко. Мы ходили удрученные и хмурые. Сухпайки, которые нам выдали в дорогу, у всех почти закончились.
Хотелось есть. Радовало одно — вместе со мной служил земляк — чернослободец Иван Кондрашов. Вместе вспоминали свою малую родину, любимую шацкую землю. Вскоре подошли эшелоны с автомобилями и другой военной техникой. Сформировали роты, и нас стали переправлять на другой берег Амударьи, на территорию Афганистана. Мне очень не понравилась бурлящая мутноводная река — неприветливая, как и все вокруг. Километрах в 30 от границы стали дислоцироваться. Обосновались на голой местности в поле.
Поставили палатки, стали обустраивать свой нехитрый солдатский быт… Авторота, в которой служил Александр, должна была перевозить в Кундуз из Союза грузы — начиная от продуктов и заканчивая боеприпасами. Однажды их послали в Кабул за запчастями. Ехать пришлось по серпантину — горной дороге. Поднимались медленно на большую высоту. Цвели маки! Такого больше не увидишь нигде! А на горных дорогах чем выше точка подъема, тем становилось все холоднее и холоднее. Вот так ехали мы и любовались пейзажами.
Вдруг на нашем пути встретилась перевернутая афганская машина. Возле нее валялись коробки с рассыпавшимся крупным изюмом. Вокруг — никого. Набрали его во все карманы, наелись до отвала и захотели пить. Через несколько километров увидели горную речку с чистой, как хрусталь, водой. Стали наливать ее во фляжки — руки от холода заломило. Вот такой необычный климат в горах… Но красота эта коварная, несущая из-за каждого угла, бугорка, кустика смерть. Душманы подстерегали на каждом шагу.
И если чуть зазевался солдат — пуля не пролетала мимо. Автопоезда с грузами часто подвергались атаке со стороны моджахедов. И тогда… — Я не думал, что меня убьют, — говорил мой собеседник, — но почему-то боялся, что ранят. Ведь автопоезд наш хоть и сопровождали бэтээры, все равно мы были открыты «духам». На пути следования автопоезда между Кундузом и Термезом располагался небольшой городок Баглан. Так вот именно тут мы не раз попадали под обстрел. Нас на дороге душманам видно хорошо, а мы их совсем не просматривали. Лишь тени от одного дома к другому мелькали.
Здесь много наших пацанов полегли: Володя Хомич, ехал вместе с молодым лейтенантом, только что окончившим военное училище. Обоим автоматная очередь прошлась по груди. Машина Володи перевернулась, и они сгорели под ней. Вторая душманская пуля остановила его сердце. Вместе с ним ехал солдат Иванов, имени его не помню, он успел выскочить из машины, побежал и… Служили в роте два друга-украинца Павел Томчук и Саша Корабчук. Хорошие были ребята, добрые. Однажды поехали в рейс за щебнем, которым мы территорию своего расположения засыпали. Ребята немного от колонны отстали.
И возле того же проклятого Баглана их обстреляли из стоящей на обочине иномарки. Пашу ранили, повредили автомобиль, а Сашу душманы взяли в плен. На месте его похищения оставили одежду: гимнастерку, сапоги… После этого полк подняли по тревоге, но парня так и не нашли. Пашу через некоторое время убили. Пули попали в шею и сердце… Перед началом нашего разговора Александр скромно сказал, что он не участвовал в ликвидации банд моджахедов, не ходил в рейды, он был просто «водилой», обыкновенным шофером. Боевое задание сержант Антоновский выполнил с честью и достоинством, и вернулся на Родину. Сейчас он с семьей живет в селе Завидном. Не изменяя своей профессии шофера, трудится в Желанновском краеведческом музее, колесит по дорогам района и области.
Но афганские серпантины не забудет никогда.